Тайны лунного света
– Ты не ослышался и не болен, – Голос продолжал звучать в его голове.
– Почему с моей помощью? Он не мой современник, я при его жизни не мог с ним встречаться, только книги читал.
– Всё правильно, да вот у него к тебе интерес возник. Первый раз он обратил на тебя внимание в театре, когда ты смотрел пьесу, поставленную по его произведению «Живой труп».
– Ты и это знаешь.
– Пьеса по моей тематике. Но не за тобой я следил, а за его неприкаянной душой приглядывал. Уж больно значима она для Вселенной.
– Как так?
– Толстой человек Божий, да своей церковью проклятый, поэтому и непонятно, куда его пристроить – в царство Божье или ко мне в палаты злые.
– Ты не того нашёл себе в помощники, – Мастер начал понимать, к какой неблаговидной роли его хотят пристроить. – Я люблю Толстого, ищи кого-нибудь другого.
– Вот-вот, предают только друзья и любящие. То, что говорят недруги, не учитывается при размещении души после смерти физической. А врагов у Толстого было много и остаётся не мало, но они в моём деле не помощники.
– А людей, любящих Льва Николаевича, ещё больше!
– Согласен, – спокойно ответил Голос. – Да вот только он сам решил с тобой пообщаться, нашёл в тебе что-то близкое и родное. И вы будете ещё встречаться. А за тобой должок. Долги надо возвращать, ты, как офицер запаса, должен это знать.
– Я, как офицер, честь свою знаю.
– Тебе ничего бесчестного делать не придётся. Я бы даже сказал, наоборот, ты сделаешь благородное дело – поможешь душе Льва Николаевича успокоиться.
– У Зла Мира не может быть благородства!
– Только, пожалуйста, без пафоса. Ты меня не удивил. Я предполагал такую реакцию, для меня большей неожиданностью стало бы твое согласие. Отдыхай, сегодня твоя голова болеть не будет.
Голос Зла исчез. Лунный свет озарил комнату. Мастер встал с кровати и подошел к окну. Там, на Луне, невооружённым глазом были видны горы и впадины. «Какую тайну она хочет мне открыть? – думал Мастер. – Иллюзорность наших прошлых побед? А также настоящих и будущих? Каждая победа несет поражение, и это поражение является платой за победу. А значит, побед вообще не бывает, это иллюзия, придуманная человеком для своего спокойствия, либо удовлетворение своей гордыни. Существует только плата за выполненное желание. И то, – тут Мастеру совсем стало тоскливо, – она идёт не Богу, а дьяволу». Платить Мастеру не хотелось, он считал, что расплатился сполна, там, в Афгане…
Мастер достал из письменного стола пистолет, оставшийся у него ещё с Афганской войны. В нём обойма патронов была заполнена наполовину. Первую половину он расстрелял в последнем бою, тщательно подсчитывая выстрелы, чтобы оставить последний патрон для себя. Но тогда появились «вертушки», отогнали душманов, и не пришлось ему делать последний выстрел. В этом состояла его победа. Тогда она была для него совсем не иллюзией. «Но бой со злом, оказывается, не закончился, надо еще понять, где свои, а где чужие. По словам Голоса, «чужие» начали за ним следить больше года тому назад, с достопамятного похода в Александринский театр, знакомства с Елизаветой, а потом и с Целителем. «Чужие» начали активно действовать после его знакомства с Александрой Авакумовой, они и убили её. Она была живым доказательством существования неизвестных документов Аввакума. Затем «чужие» уничтожили рукопись Аввакума и покусились на мою жизнь. Я сохранил копию рукописи, а Бог не дал им довести злодейство до конца. Я выжил, но страдаю от головных болей, и Зло Мира об этом знает. В качестве первой приманки, они, видимо, предложат избавить меня от этой боли в обмен на согласие предать Льва Толстого. Теперь кто «свои». Первые и самые главные – Господь Бог и мой ангел-хранитель Настенька. В борьбе со Злом Мира без их помощи не победить. Следующий «свой» – это Лев Николаевич. Неужели они подслушивают наши разговоры? Как защитить этот канал общения? Здесь должны помочь «свои» земные. Это отец Николай, Целитель и, конечно, Елизавета. Команда боевая и испытанная. Ну, вот, пожалуй, и всё». Мастер впервые за последние месяцы спокойно уснул, как человек, знающий, что ему надо беречь силы для трудной работы.
3. Тяжёлые сны Мастера
Тяжёлые сны мучали Мастера. Ощущение чего-то невыполненного перешло на реальность. Утром он проснулся злой и раздражённый. Звонок от Елизаветы оказался не кстати.
– Слушаю тебя, – без приветствия начал Мастер.
Елизавета сразу поняла, что он в плохом настроении и решила его подбодрить.
– Ты слушаешь, а я вижу. Стоишь сейчас у окна с телефоном и представляешь, как он летит вниз, думаешь о том, как бы спрятаться от звонков. Хочешь, чтобы тебя оставили в покое. Я права? Поехали, как в песне, «…на недельку в Комарово», никто нас там не найдёт, и ты спокойно поработаешь.
– Мне не работается ни спокойно, ни беспокойно, и ты это знаешь. Поезжай сама.
– Одна я не поеду, я без тебя не могу.
– Это лучше, чем со мной. Я своей злостью испорчу тебе настроение.
– Вот этого не надо. У нас же всё хорошо, правда?
– У меня всё плохо, и тебе сейчас лучше быть от меня подальше.
Пока.
Мастер оборвал разговор. Снова сильно заболела голова, сказывалась травма, которую он получил в Брайле, спасая рукопись Аввакума. После этого он долго болел, да и сейчас чувствует себя неважно: проблемы со сном не дают полноценно работать. Стали раздражать любые пустяки, он мог по мелочи накричать на человека, оскорбить его. В основном его гнев обрушивался на жену. С Елизаветой они уже давно вместе, она для него единственный человек, которому он может полностью раскрыться и довериться. Это женщина, которую он любит. Но любое противоречие его желаниям и мыслям Мастер стал воспринимать как личную обиду, споры вызывали раздражение, оно перерастало в неприятие и, бывало, заканчивалось приступами ярости, которая затуманивала разум, при этом восприятие реальности становилось неадекватным. Елизавета уже начала бояться своего любимого Мастера, обращалась за помощью к Целителю, но тот ничем не мог помочь. Он сказал, что разум Мастера находится под влиянием чёрных сил, и он здесь не помощник.
Елизавета работала с Целителем в фирме «Лечу себя сам!», дела у них шли хорошо, на заработанные деньги она купила двухкомнатную квартиру и ринулась обустраивать свою первую недвижимую собственность. Поэтому часто оставалась ночевать одна в новой квартире. Мастер не был против, он понимал свою вину в создавшейся ситуации и старался найти выход.
«Откуда появляется у меня эта злость? Хочется рвать и метать, рвать и метать – вспомнились слова из советской комедии, вызывавшие у зрителей бурный восторг. – А мне не до смеха». И тут он вспомнил вчерашний вечер, полную яркую Луну и Голос Зла, спокойный и уверенный в себе. «Ах вот оно что, – Мастер перестал слоняться по комнате и сел в рабочее кресло. – Вчера Луна-злодейка накачала меня негативной энергией, а этот… – Мастер задумался, какое определение подобрать вчерашнему собеседнику… – а этот Кашалот указывает мне, на кого её направить. Первой попалась невинная Лизавета, кто следующий? Вот уж нет. Я отошлю эту злость тебе, мерзкий Кашалот». Мастер представил морского монстра, глотающего корабли вместе с людьми. Так же Зло проглатывает и души людей. Найдя имя злу, Мастеру стало легче. Знание противника облегчает борьбу с ним. Это один из законов военного искусства. Он вновь ощутил себя на войне.
Мастер позвонил Лизавете. Ответила она не сразу.
– Да…
Мастер понял, что Лизавета плачет.
– Извини меня, мой миленький, я был не прав. Ты же знаешь, на меня последнее время находит какая-то мерзость, мне тяжело с ней справиться. У меня к тебе просьба – организуй, пожалуйста, встречу с Целителем, хочу с ним обсудить важное дело.
– Хорошо. Когда?
– Чем раньше, тем лучше.
– Сегодня у нас собрание страждущих. Так что вечер у Целителя будет занят. Может завтра?
– Подходит. В любое время, желательно у него дома.
– Он не любит принимать гостей у себя. Попробую его уговорить. А что с Комарово?
– Сейчас ничего не могу обещать.
– Ладно, я перезвоню после разговора с Целителем.
– Договорились. Пока.
Первым, с кем хотел поговорить Мастер о вчерашних событиях, был Целитель. Человек он необычный, обладающий паранормальными способностями. По рассказам Лизаветы, Целитель был избран высшими силами для общения с всеобщим Разумом и допущен к тайной информации. Он мог заглянуть в недалёкое будущее, ему удавалось предвидеть неприятности, он обладал способностью лечить людей с помощью привлечения энергии Космоса, и самое главное, что нужно было сейчас Мастеру, Целитель имел опыт закрытия каналов доступа к человеческим мыслям. Готовясь к общению со Львом Николаевичем, Мастер не хотел посвящать в их диалог Зло Мира, или как он теперь называл его – Кашалота. Этим желанием объяснялась и его просьба провести встречу у Целителя дома. Мастер полагал, что свою квартиру Целитель держит «на замке» от любопытных чёрных сил, которые представлял Кашалот.
Тем временем Елизавета позвонила настоятелю сочинского православного храма отцу Николаю.
– Доброе утро, отец Николай, – В голосе чувствовалась грусть. – Я к Вам за помощью, с моим Мастером творится что-то неладное.
– Утро доброе, Елизавета. Что случилось? Он мне давненько не звонил, что-нибудь со здоровьем? Продолжаются головные боли?
– Да, продолжаются, и Целитель не может помочь. Но меня больше беспокоит его душевное состояние. Он всё время находится на грани срыва, а когда срывается, то приходит в ярость и не контролирует своё поведение.
– Ярость говорите? Это серьёзно, – задумался отец Николай. – А храмы он посещает?
– Да, более того, он говорит, что ищет своего Бога.
– Чем же ему не угодил наш Господь Бог, Иисус Христос?
– Не знаю, он со мной эту тему не обсуждает. И писать перестал, говорит, что ему не работается. Но читает религиозную литературу, всё, что попадётся на глаза. И восточные Веды, и Каббалу, и Библию. Что он ищет, какого бога хочет найти, я не знаю.
– Этот процесс мне понятен, такое часто бывает с неопределившимися. Я думаю, рано или поздно он придёт к вере христовой, в этом поиске ему мешать не надо, истину он увидит сам. А вот приступы ярости… Видимо прав ваш Целитель, говоря о чёрных силах. Они хотят завладеть душой Мастера. Я посоветуюсь, надеюсь, мне подскажут, что делать.
– Спасибо, отец Николай, до свидания.
– Спаси тебя Бог, Елизавета.
Отец Николай задумался. В том, что бесы могут овладевать душами людей, для него было не ново. В церкви существует специальная процедура для изгнания беса из человека. В основном, беснуются женщины, их души более уязвимы. А здесь Мастер, волевой, уверенный в себе человек, офицер, много повидавший. Как он поддался бесовскому влиянию? Здесь что-то не то, это может быть связано с травмой, но почему тогда он не поддаётся лечению? Отец Николай считал Целителя грешником, сбивающим людей с истинного пути, но как врач он на высоте. Это подтверждается его практикой. Почему тогда у него не получается вылечить Мастера? Либо слишком серьёзная проблема со здоровьем, либо что-то или кто-то мешает. Отец Николай намеревался съездить в С-кий монастырь, поговорить с его настоятелем.
4. Зло под маской доброты
После разговора с Лизаветой, Мастер решил прогуляться по городу, поразмышлять. Именно во время таких прогулок у него в голове все прояснялось. Подойдя к входной двери, он увидел на полу конверт. Аккуратно обрезав край, он вынул свернутый лист и прочитал: статья Л.Н. Толстого «Христианство и патриотизм». Мастер вернулся в кабинет. В статье Толстой писал о войне. «И начнётся опять старое, давно известное, ужасное дело. Засуетятся разжигающие людей под видом патриотизма и ненависти к убийству газетчики, радуясь тому, что получат двойной доход. Засуетятся радостно заводчики, купцы, поставщики военных припасов, ожидая двойных барышей. Засуетятся всякого рода чиновники, предвидя возможность украсть больше, чем они крадут обыкновенно. Засуетятся военные начальства, получающие двойное жалованье и рационы и надеющиеся получить за убийства людей различные, высокоценимые ими побрякушки – ленты, кресты, галуны, звёзды. Засуетятся праздные господа и дамы, вперёд записываясь в Красный Крест, готовясь перевязывать тех, которых будут убивать их мужья и братья, и, воображая, что они делают этим самым христианское дело. И заглушая в своей душе отчаяние песнями, развратом и водкой, побредут оторванные от мирного труда, от своих жен, матерей, детей – люди, сотни тысяч простых добрых людей с орудиями убийства в руках туда, куда их погонят. Будут ходить, зябнуть, голодать, болеть, умирать от болезней и, наконец, придут к тому месту, где их начнут убивать тысячами, и они будут убивать тысячами, сами не зная зачем, людей, которых они никогда не видели, которые им ничего не сделали и не могут сделать дурного». Мастер вспомнил свою войну, чувство страха вновь овладело им.
– Сильно написано, не правда ли? – Прозвучал в голове Мастера уже знакомый Голос. – Вот оно, абсолютное зло, которое сотворил не я, Зло Мира, а люди, верующие в Иисуса Христа, патриоты своей родины. Кто, кроме Толстого мог так описать это зло, не называя его злом? Зачем я тебе это говорю? Для того, чтобы ты понял, почему мне нужна душа Толстого. Она поможет найти зло, творящееся в мире под маской доброты, с которой я должен бороться.
– С маской доброты или с самой добротой? – спросил Мастер.
– Маска так часто прирастает к лицу, что я сам не пойму, где доброта, а где маска. А Толстой видит и понимает. Маску я сорву, а с добротой вступлю в борьбу. Плохо это или хорошо?
– Конечно, плохо.
– Я думал, что ты соображаешь лучше. Под маской доброты можно сделать намного больше зла, чем сотворю его я, идя в бой с открытым забралом. После битвы добра со злом наступает новая жизнь, плохая или хорошая – это зависит от того, кто победит. А зло под маской добра ведёт к пропасти, из которой уже никогда не выбраться…
Голос пропал, Мастер остался сидеть за столом, не совсем понимая, что творится в его голове. «Толстой нужен Злу чтобы срывать маску доброты со злых людей? Но сорвать маску с негодяев – уже хорошо для Добра. Однако, тех, с кого сорвана маска, Зло использует в своих целях. Это хорошо для Зла и плохо для Доброты. Что же получается? Зло хочет помочь Доброте, или наоборот, уничтожить её? – Мастер окончательно запутался. – Ясно только одно: Зло показывается в белом фраке и хочет понравиться мне. Я сопротивляюсь, но фрак красив, если не думать, что под ним Зло». Мастер встал и начал ходить по комнате.
«Так вот почему голос Зла всегда протестовал, когда я говорил об аде. Он меня поправлял, что Толстого он хочет разместить у себя в хоромах, а это слово обычно употребляют, когда говорят о комфортных условиях. Он их готовил для Аввакума. Зачем, интересно? Хотя с ним проще, его душу он хотел использовать для разжигания войны между религиями. А вот с Толстым всё намного серьёзнее и хитрее. Получается, как бы «и вашим и нашим», всем будет хорошо, если неприкаянная душа Толстого займёт место в хоромах у Зла и будет срывать маску доброты с недостойных людей. Зачем?»
Луна, освободившись от облачного покрова, снова заглянула в окно к Мастеру, и он ощутил её подсказку: «Чтобы разделить всех на два лагеря – «добрых» и «злых». Иисус Христос делает это после телесной смерти человека, а дьявол – до неё, то есть будет действовать «на опережение», за счёт чего надеется победить добро злом».
Мастер вновь перечитал статью Толстого. От её публикации до начала Первой мировой войны оставалось пять лет, вполне достаточно, чтобы понять тот кошмар, который ожидает Россию, если она ввяжется в войну. Понять и отказаться, послушав своего гения. «Но «нет пророка в своем отечестве», – Мастер вспомнил цитату из Евангелия. – Да и кто мог послушать и понять Толстого? Люди, которых он описал в начале статьи? Они обладали властью и могли остановить процесс, но не хотели, думали на чужом горе счастье построить. Хотели остановить войну люди другие, которые «…побредут оторванные от мирного труда, от своих жен, матерей, детей – люди, сотни тысяч простых добрых людей с орудиями убийства в руках туда, куда их погонят». Но это было не в их власти. Вот так – одни не хотели, другие не могли, в результате пришла война, а за ней и революция. В этих мировых ужасах Кашалот проглотил более шестнадцати миллионов российских душ. Теперь он отказался признать себя виновным, но обильному питанию порадовался».
Мастер ещё раз изумился проницательности Льва Николаевича. Современники его не поняли. «А сейчас все понимают? Традиционно хвалят, гордятся, а втихомолку подсмеиваются над его призывами к «непротивлению злу насилием». Вот и досмеялись до того, что само Зло хочет забрать добрейшую душу Толстого для войны с Добротой. До сих пор никуда не делись в России любители двойных барышей, казнокрады и прочие нечистые на руку люди. Остались высокоценимыми побрякушки, воспеваемые продажной прессой. Так что и сейчас нет гарантии, что Толстого послушают и поймут люди, обладающие властью, и не станут ввязываться в очередную войну».
После этих мыслей голову Мастера пронзила сильная боль, он застонал и начал натирать себе виски. «Где же Лизавета, она так хорошо массировала мне голову, успокаивая нестерпимую боль», – с тоской подумал Мастер и побрёл на кухню за болеутоляющими таблетками. Прогулка по Питеру откладывалась.
5. Построение защитного рубежа
Мастер и Целитель встретились на следующий день. Целитель приехал к Мастеру домой и сразу недовольно покачал головой.
– Здесь не то, что жить, даже несколько минут находиться нельзя, – заявил он. – У Вас в квартире и углов не видно, всё заполнено чернотой. Мне её выгнать невозможно. Пойдёмте-ка лучше погуляем на свежем воздухе.
Они вышли из квартиры и пошли по набережной реки Пряжки.
– Что за беда с Вами приключилась? – спросил Целитель. – С такой концентрацией зла в одном месте я ещё не встречался.
– Вот-вот, – усмехнулся Мастер. – Я по полнолунным ночам общаюсь с Голосом, который называет себя Злом Мира.
– О чём разговариваете, спрашивать не буду, – сразу предупредил Целитель. – Зло очень прилипчивое, потом не отгонишь. Зачем Вы меня пригласили?
– Помимо зла, я ещё в контакте с неупокоенной душой доброго человека. Зло это знает и контролирует мои мысли. Мне надо как-то закрыть, вернее, спрятать их от Зла.
Целитель задумался. Он вспомнил время, когда сам примерно таким же образом общался с всеобщим Разумом, и старался скрыть от него свои крамольные мысли. Это ему удавалось.
– Задачу понял, у неё есть решение, но очень сложное. Я его применял с успехом до поры до времени, пока не случился сбой. Космические силы, добрые и злые, читают наши мысли. Поэтому надо либо обнулять память после появления в ней информации, либо защищаться от прочтения. Как обнулять – я не знаю и не пробовал. А вот защищался я своей верой. Если у Вас есть то, во что Вы сильно верите, то можно попробовать.
Теперь уже задумался Мастер. Вера, которую он ищет, оказалась нужна именно сейчас.
– Насколько вера должна быть сильна? – спросил он у Целителя.
– Здесь чем крепче, тем лучше, – усмехнулся Целитель. – Я использовал веру старообрядческую. Когда я общался с космическим Голосом, то вспоминал, как стоял в одной шеренге с монахами Соловецкого монастыря на тридцатиградусном морозе, босой, в одном нижнем белье. Вера в Бога грела меня до такой степени, что мне не было холодно и, казалось, что под моими ногами таял лёд. Но Вам, надеюсь, не нужна такая сила веры. Поэтому при общении со злом, вспоминайте то состояние, в котором вера во что-то или в кого-то помогла Вам спастись. Любопытствующий будет заглядывать в Вашу память и наталкиваться на Вашу веру. Дальше он не пройдёт. Чем сильнее вера – тем крепче защита.
– Спасибо, уважаемый Целитель, я попробую воспользоваться Вашим методом.
– Попробуйте, – буднично сказал тот, как будто разговор шёл о вкусе какого-то продукта. – Да, и ещё один совет: рекомендую некоторое время сменить место пребывания, пожить недельки три поближе к природе. Вы притягиваете чёрные силы, а матушка-природа Вас защищает. Вот мы с Вами гуляем по набережной, а вода, обладающая сильной положительной энергией, отгоняет силы зла, которые к нам сейчас хотят прорваться. Я их вижу так же, как в вашей квартире.
– Понятно. Лизавета как раз зовёт меня пожить в Комарово, придётся согласиться.
– Желание верное. Ну что же, дай Бог Вам удачи и крепкой веры, до свидания.
– Спасибо за советы. Счастливо и Вам.
Мастер остался один на набережной, обдумывая слова Целителя. «Чем защитить свои мысли от всепроникающего Зла?», – с этим вопросом Мастер решительно пошёл домой. Войдя в квартиру, он подошёл к письменному столу, достал из ящика пистолет, вытащил из него обойму. В ней оставалось четыре патрона. Мастер отщёлкнул из неё первые три и выбросил в помойное ведро. «Эти я готовил для душманов, они до них не дошли и сейчас уже не нужны. А вот четвертый мой. Он тоже не пригодился, поскольку подоспели наши и спасли меня. Тогда в своих боевых товарищей я верил беспредельно, никогда моя вера не была так сильна, как там, на перевале афганских гор. И теперь, в разговорах со Злом Мира, я буду это вспоминать и насыщаться верой. А если забуду, то мой последний, четвертый, патрон напомнит». Мастер положил пистолет на место и позвонил Елизавете. Она ответила сразу.
– Спасибо, Лизёнок, я встретился с Целителем. Разговор был доверительный, мне стало легче на душе. Да, и еще: я согласен на Комарово, поехали недельки на три, – порадовал Лизавету Мастер.
– Ура! Когда?
– Сегодня. Тебе на сборы два часа, встречаемся на Финляндском вокзале в 16.00.
– Неожиданно. Ладно. Договорились.
6. Вирус противостояния
На следующий день Мастер уже сидел на берегу озера и ловил рыбу. Чёрные силы как будто потеряли его, головные боли не мучали и на душе было безмятежно. Да и окружающая природа призывала к спокойствию. Карелия красива своими озёрами, лесами, обрамляющими их, и скальными возвышенностями. Забравшись на них, можно увидеть ера-зу несколько водоёмов, отражающих голубизну неба. Как гласит местная легенда, количество озёр в Карелии превышает число жителей. Карельские озера хранят тайну последнего ледникового периода, они помнят, как ледник наступал на живую природу, мощным катком выравнивая земную поверхность, а потом отступал, оставляя впадины с прозрачной ледниковой водой. Маленькая впадина – малое озерцо, большая – большое озеро, гигантские впадины создали Онежское озеро и огромное море-озеро – Ладогу. Запасы питьевой воды в них самые большие в Европе, и в будущем они станут для нас основным природным богатством, которым мы будем делиться с жаждущим миром. «Когда-нибудь человек сможет прочитать послания, спрятанные в ледниковой воде Карелии, и станет ближе к истине», – подумал Мастер, не отводя глаз с поплавка удочки, плавно покачивающегося на озерной волне.
Вдруг за спиной Мастер услышал деликатное покашливание. Он обернулся и увидел знакомую фигуру в белом полотняном костюме. Мастер вскочил со стульчика и низко поклонился пришельцу.
– Добрый день, Лев Николаевич!
– Не знаю, добрый ли, но явно погожий. Пройдёмся по бережку, полюбуемся природой. Она меня всегда успокаивала и перестраивала на добрый лад, особенно, когда тоскливо на душе. Вот и ты, небось, ждёшь от неё того же самого?
– Да, спасаюсь от забот и хлопот, но от них и здесь не спрячешься.
– Пишешь что-нибудь?
– Нет, пока не готов. Читаю. Вот недавно ознакомился с Вашей статьёй «Христианство и патриотизм». Актуальная статья, так сказать, на все времена. Написано сильно, но с каким-то чувством обречённости что ли. Мне кажется, Вы и сами не надеялись на правильное понимание общества.
– Да, не надеялся. Общество было заражено вирусом противостояния. Все противостояли всем. Все считали себя всем. Все не слушали всех. Царь это понял и кинул обществу патриотическую идею, которую освятило православное христианское духовенство. Патриотизм, как глобальное государственное противостояние, поглотил все остальные общественные противостояния, и под звон церковных колоколов, народ пошёл воевать. Вот тогда-то общество стало понимать мою статью, но было поздно. Вирус противостояния стал гибельным для Российской империи.
– Иначе говоря, подтвердились слова Иисуса: «Нет пророка в своем отечестве».
– Я не пророк, здесь ты ошибаешься. Я был человеком с больной душой за отечество, сейчас осталась душа, и она продолжает за него болеть.
– Неужели и сейчас всё плохо?
– Как же ты любишь оценивать всё на уровне «хорошо или плохо». Не хорошо и не плохо. Я бы сказал, мало что изменилось с тех пор. Существует внутреннее противостояние в обществе, патриотизм выступает его объединителем, официальная христианская церковь готова следовать любому курсу власти. А ты знаешь, какая основная идея христианства?