История Русской Церкви. В двух томах
Митрополит Иоанн II, посвященный в 1080 году в Константинополе, заслужил имя «доброго». Современный летописец говорит о нем: «Подобного ему еще не было на Руси, да и не будет. Был муж, сведущий в книгах, искусный в учении, милостивый к убогим и вдовицам, равно ласковый к богатому и бедному, смиренный и молчаливый, владевший даром слова и утешавший святыми беседами печальных».
Ефрем, скопец, любимец и казначей великого князя Изяслава, постриженник Печерский, изучивший впоследствии монашескую жизнь на востоке, вынес оттуда знание устава иноческой жизни и благочиния Церковного. Возведенный в сан епископа Переяславского, он управлял делами митрополии за болезнью митрополита Иоанна III и в 1090 году называется митрополитом, хотя постоянно жил в Переяславле-Южном, укрепив его каменной стеной и украсив несколькими храмами. Блаженный Ефрем установил празднование 9 мая, в память перенесения мощей святителя Николая Чудотворца из Ликии в итальянский город Бар, завел в разных местах больницы для безмездного пользования больных и за благодеяния свои получил от Господа дар творить чудеса при жизни и после смерти. Преставился в первых годах XII века и погребен в построенной им соборной Архангельской церкви в Переяславле. Ныне мощи его почивают в Антониевых пещерах.
Епархии управлялись епископами. Избрание епископа в удельном княжестве почти всегда зависело от князя, который представлял избранного митрополиту для посвящения. Власть епископа, сообразно с правилами Православной Церкви, была чисто духовная. Он поставлял служителей алтаря, судил их и наказывал по правилам Церковным. Епископы призывались на совещания народные, мирили князей в их распрях, и князья не решались на важные предприятия без благословления архипастырей. Более других епископов участвовал в гражданском управлении Новгородский владыка, избираемый (после кончины Ярослава I) народным вече с участием князя, игуменов и Софийского причта.
Способы содержания митрополита и епископов состояли из десятины доходов, пожертвованных князьями в пользу Церкви, из судных пошлин и из доходов с недвижимых имений, пожертвованных в пользу Церкви13. Эти доходы митрополит и епископы употребляли не для себя одних, но и на содержание соборного храма с его причтом, на пропитание нищих, больных, странников, сирот и вдов, на пособия потерпевшим от пожара и неурожая, на возобновление храмов и монастырей. Так дом каждого святителя был домом призрения всякой нищеты.
Приходские храмы иногда обеспечивались пожертвованиями своих строителей и благотворителей. Христолюбец Ярослав, поставляя храмы по городам и селам, давал священникам «от имения своего урок», т. е. определенное жалованье. Общим же источником содержания причтов были добровольные приношения от прихожан, как это издревле и постоянно существовало в Церкви Восточной.
Православная Церковь Русская управлялась на основании Греческого Номоканона (называвшегося позднее Кормчей книгой), принесенного в Россию из Царьграда вместе с православной верой. Усердием двух христианских князей – равноапостольного Владимира и сына его Ярослава, даны два новых устава, касающиеся Церковных дел, по духу и по существенным основаниям совершенно согласные с древними Церковными правилами, но в некоторых частностях примененные к особенным потребностям Православной Церкви среди русского народа14.
Церковный устав святого Владимира дошел до нас в разных списках, более или менее пространных и относящихся к разному времени (от XIII до XVII века). Он состоит из трех существенных частей. В первой из них говорится о десятине, дарованной великим князем в пользу созданной им в Киеве церкви Пресвятой Богородицы. Во второй части исчисляются предметы суда церковного, переданного митрополиту и епископам, или те преступления, по которым должны подлежать суду Церкви все христиане земли Русской. К таким преступлениям отнесены: 1) дела против веры и Православной Церкви, как-то: суеверие, еретичество, колдовство или волшебство, отправление языческих обрядов, святотатство, оскорбление храмов и ограбление могил; 2) дела семейные: похищение жен, вступление в брак в запрещенных степенях родства и свойства15, ссоры между мужем и женой, обличенное прелюбодеяние, оставление матерью незаконнорожденного младенца, противоестественные пороки, оскорбление родителей и тяжбы о наследстве. Третья часть заключает в себе лиц, подлежащих ведомству Церкви. Здесь поименованы: 1) лица, служащие Церкви: игумен, поп, диакон и те, кто в клиросе (причетники), попадья, попович, чернец, черница и просвирница; 2) лица, принятые под покровительство Церкви и получающие содержание из церковных доходов: вдова, слепец, хромец, калека, лечец (врач), прощенник (получивший чудесное исцеление), прикладень или прикладник (человек, находящийся под епитимией, и потому временно отданный в руки Церкви), задушный человек (раб, отпущенный на волю по духовному завещанию господина), странник и паломник. Сверх того, тот же устав предоставляет, по примеру Византийского законодательства, наблюдению епископов городские весы и всякие мерила и воспрещает тиунам, или судьям, нарушать церковные суды или судить их без святительского наместника.
Христолюбивый Ярослав в дополнение церковного устава, данного отцом его, дал свой устав по церковным делам при митрополите Иларионе, незадолго до своей кончины. Этот устав, дошедший до нас в многочисленных разнообразных списках, имеет свои особенности. О некоторых предметах, изложенных в уставе святого Владимира, он вовсе не упоминает, как-то: о десятине в пользу Церкви, о торговых мерах и весах, о тяжбах за наследство. О других предметах, например, о преступлениях семейных и нарушающих целомудрие, о незаконных браках и разводах, о незаконном рождении детей, в уставе Ярослава говорится гораздо подробнее, нежели в уставе святого Владимира.
Кончина Ярослава Мудрого. Наставление детям.
Отличительные черты Ярославова устава состоят в следующем: 1) суд церковный отделяется от светского или княжьего; 2) определяются более ясным и точным образом степени преступления и виды наказаний – епитимии, денежные пени и градские казни. Назначение последних предоставляется князю, – существенное различие уголовного суда древней России от Западной Европы, где право налагать уголовные наказания было предоставлено судьям церковным; 3) оставляя неприкосновенным святительский суд над лицами, подведомственными Церкви, Ярослав исключает из этого суда дела уголовные (душегубство и кражу с поличным). Если кто из лиц, состоящих в ведении Церкви, был обвиняем в этих делах, то подлежал суду смешанному, т. е. княжьему вместе с церковным.
Церковные уставы Владимира и Ярослава имели повсеместное значение в земле Русской. Удельные князья, со своей стороны, делали применение этих уставов в своих областях по своему, конечно, усмотрению.
Примечания
1 Киевский Софийский собор заложен в 1037 году; год окончания и освящения его неизвестен. День освящения, 4 ноября, установлено было праздновать ежегодно. Многие мозаики и фрески уцелели до нашего времени.
2 Новгородский Софийский собор основан в 1045 году и освящен 14 сентября 1052 года. В алтаре его сохранилась мозаика, а в средней главе – изображение Спасителя со сжатой рукой; то и другое современно построению собора. Более подробные сведения о Новгородском Софийском соборе – в книге моей: «Святыни и древности Великого Новгорода», с. 7–64.
3 Нетленные мощи святых князя и княгини в 1652 году перенесены Новгородским митрополитом Макарием из притвора в собор и переложены в новые деревянные гробы. Впоследствии они переложены в серебряные раки: мощи св. княгини Анны – в 1861 году, а мощи св. князя Владимира – 7 сентября 1862 года, накануне торжества тысячелетия России. Деревянная рака, в которой нетленные останки блаженного князя покоились более 200 лет, сохранилась совершенно свежей, как бы новая.
4 В Киеве, Чернигове, Белгороде, Юрьеве, Турове, Переяславле, Владимире-Волынском и Тмутаракани. Тогда же на севере Руси было только три епископа: в Новгороде, Полоцке и Ростове.
5 Вероятно, потому, что в пользу архиерейской кафедры собиралась десятина. Впрочем, этот монастырь существовал недолго, и последующие летописцы о нем не упоминают.
6 Блаженный Иоаким и блаженный Лука, по прозванию Жидята, первый из русских удостоенный сана епископского, местно чтятся в Новгороде. Мощи их перенесены в XVII веке в золотую или Мортирьевскую паперть Софийского собора. После блаженного Луки сохранилось пастырское поучение (История Русской Церкви Преосвященного Макария. Ч. 1, с. 262–263).
7 Мощи святого Феодора, первого епископа Ростовского и Суздальского, открыто почивают в Суздальском соборе.
8 Подробное исследование о времени и происхождении святого князя Константина можно видеть в Истории Русской Церкви Преосвященного Филарета, ч. 1, с. 23–24. Нетленные мощи святого князя Константина и сыновей его Михаила и Феодора обретены 21 мая 1553 года и положены открыто в Благовещенской церкви монастыря, основанного в то же время по обещанию царя Иоанна Грозного.
9 Мощи святого митрополита Михаила погребены в Десятинной церкви, обретены нетленными в 1103 году и тогда же перенесены в Антониеву пещеру, а в 1730 году – в Великую церковь Печерскую. По Иоакимовой летописи он был родом из Болгарии южной.
10 Нет достоверных сведений о том, почему Ярослав не хотел принять митрополита из Константинополя; но можно полагать с вероятностью, что после войны, вероломно начатой греками и оконченной страшной жестокостью – ослеплением 800 русских пленных, он хотел порвать единственную нить своей зависимости от Греческого императора, по воле которого, как известно, поставлялись Русские митрополиты в Константинополе. Впрочем, нет сомнения, что избрание и посвящение Илариона было правильно: по древним правилам Церкви, избрание митрополита предоставлено было епископам той области, для которой он избирался (Апостольские правила – Первого Никейского Собора правило IV).
11 В Исповедании своем Иларион говорит: «Аз милостью человеколюбивого Бога мних и пресвитер Иларион, от богочестивых епископов священ был…» (Прибавления к Творениям святых отцов. Т. II. с. 255).
12 О том, что мощи блаженного митрополита Илариона почивают в пещере с именем преподобного Илариона-схимника, смотри Историю Русской Церкви Преосвященного Филарета. Ч. 1, с. 126, и «Сказания о жизни и подвигах св. отцев дальних пещер Киево-Печерской Лавры» игумена Модеста. Во многих древних рукописях митрополит Иларион называется святым, а в Киевском каталоге Русских архиереев сказано о нем, что он «положен был в Печерском монастыре и крайней ради его добродетели был свят и чудотворец предивен».
13 Начало владения недвижимыми имениями относится к самым древним временам Русской Церкви; о них упоминается еще в уставах святого Владимира и Ярослава. Для Печерской обители еще при жизни прп. Феодосия пожертвованы были поместья.
14 Хотя Номоканон был положен в основание уставов Владимира и Ярослава, но эти последние разнятся от Греческого Номоканона некоторыми особенностями. Так, например, святой Владимир дал русскому духовенству десятину, которой не пользовалось духовенство греческое. Дела о публичных играх, о самоубийцах, о публичных банях, о рабах, отыскивающих свободу, о лихоимстве, отнесенные Номоканоном к духовному суду, не упомянуты в Русских церковных уставах, а в «Русской Правде» Ярослава почти все подчинены суду гражданскому.
15 Браки были допущены между правнучатными и далее, брак между внучатными считался незаконным и подлежал расторжению. Четвертый брак был безусловно запрещен; третий хотя считался осквернением, но разрешался под некоторыми условиями. Самовольный развод наказывался денежной пеней и сверх того княжеским судом («князь казнит»).
Глава III
Начало иночества в России. Основание Киево-Печерской обители. Преподобные Антоний и Феодосий. Сооружение Великой церкви.
Церковные уставы святых Владимира и Ярослава упоминают об игуменах, чернецах и черницах. И действительно, некоторые монастыри мужские и женские существовали со времени Крещения Русской земли1. Но эти обители, основанные князьями или епископами при кафедрах, известны почти только по имени и не сделались рассадниками русского иночества, доколе не возникла дивная обитель Киево-Печерская.
«Много монастырей, – пишет преподобный Нестор-летописец, – поставлено от князей, от бояр и от богатства; но не таковы они, каковы поставленные слезами, пощением и молитвой. Антоний не имел ни золота, ни серебра, но все стяжал слезами и постом».
Антоний, в мире Антипа, родился в местечке Любече, недалеко от Чернигова. Здесь поныне показывается пещера, в которой юный Антипа испытывал силы свои в великих подвигах иночества. «Бог положил ему на ум, – говорит преподобный Нестор, – желание странствовать, и, странствуя, достиг он Святой Горы (Афонской). Здесь он смотрел многие обители чудные и, возжелав облещись в чернические ризы, молил игумена одной из обителей постричь его; тот возложил на него монашеский образ, назвав его Антонием, и учил его монашескому чину». По примеру большей части тогдашних черноризцев Афонских, Антоний избрал для себя образ жизни отшельнический. Близ одного монастыря Афонского, Есфигмена, в котором он принял пострижение, доселе называют пещеру, где начал свои подвиги первоначальник иноков русских. Успехи его в духовной жизни, постоянно возраставшие, радовали всех. Тогда игумен сказал ему: «Антоний! Иди опять в Россию, и да будет тебе благословение от Святой Горы; от тебя произойдет множество черноризцев».
Антоний пришел в Киев (около 1028 года) и, ища себе здесь места для жительства, обходил монастыри, но не захотел ни в одном из них остаться. Затем начал ходить по дебрям и горам и пришел на холм, где существовала уже небольшая пещера, ископанная священником Иларионом (впоследствии митрополитом). Возлюбив это место, преподобный Антоний поселился на нем и выкопал себе пещеру при подошве холма, пребывая в молитве, трудах, посте и бдении, не давая себе покоя ни днем, ни ночью; сухой хлеб, и то через день, был его пищей; простая вода, и то в меру, была его питьем. Вскоре о подвигах Антония узнали люди: одни приносили ему необходимое для жизни; другие просились к нему в сожительство.
Первый поселился при нем преподобный Никон, иеромонах, которому преподобный Антоний поручал постригать приходивших к нему впоследствии. В 1032 году пришел Феодосий.
Замечательна жизнь этого избранника Божьего с самых первых лет его юности. Родившись в городе Василеве (близ Киева) и вскоре переселившись с родителями в Курск, Феодосий едва начал приходить в сознание и возраст, как уже обнаружил в себе самое благочестивое настроение души. Каждый день ходил он в церковь и со всем вниманием слушал Божественную службу; чуждался детских игр, не любил светлых одежд, какие давали ему родители, а облекался в простые и убогие; сам упросил родителей отдать его на учение книжное к одному из городских учителей и вскоре так успел в знание Священного Писания, что все чудились премудрости и разуму мальчика; он отличался совершенной скромностью и покорностью не только учителю, но и соученикам своим. На 13-м году лишившись отца своего и оставшись под надзором матери – женщины строгой и упорной, не сочувствовавшей влечению сердца его, хотя и пламенно любившей сына, – Феодосий еще более начал подвизаться. Смирение его простиралось до того, что он с рабами своими, в простой одежде, ходил на работы; по-прежнему удалялся игр со сверстниками и не хотел надевать нарядной одежды, несмотря ни на увещания матери, ни даже на сильные от нее побои. Услышав о святых местах Палестинских и встретив странников, которые шли туда, Феодосий упросил их взять его с собой и тайно от матери ушел с ними. Мать догнала его, наказала побоями и несколько времени держала в оковах. Сын принужден был остаться дома и по-прежнему часто ходил в церковь. Заметив, что литургия совершается редко по недостатку просфор, он стал печь просфоры; потом возложил на себя железные вериги. Но когда мать заметила это по крови на одежде сына, она сорвала с него вериги.
Но ничто уже не могло удержать юношу от стремления к подвижнической жизни. Тайно от матери ушел он в Киев, обходил там все монастыри и наконец пришел к преподобному Антонию, подвизавшемуся в пещере. Бросившись к ногам отшельника, юноша со слезами умолял принять его к себе. «Чадо, – сказал ему Антоний, – видишь пещеру мою; она трудна для жизни, место мое тесное. Ты молод, не вытерпишь». Феодосий отвечал: «Сам Бог привел меня к твоей святыне; буду делать все, что ты мне повелишь». Принятый в пещеру, Феодосий, по приказанию Антония, был пострижен Никоном и со всем жаром чистой души предался трудам подвижничества, так что опытные старцы Антоний и Никон дивились подвигам юноши. Еще раз надлежало ему вытерпеть борьбу с материнской любовью: мать отыскала его и насильно влекла к себе, но Феодосий убедил ее оставить мир и постричься в женской обители при церкви святителя Николая, на могиле Аскольдовой.
Жизнь пещерная была вообще строга. Отшельники питались одним ржаным хлебом; в субботу и в воскресенье они ели сочиво (вареный горох или бобы). Чтобы иметь хлеб, занимались простым рукоделием; продавали его, покупали рожь и, разделив ее между собой, сами мололи на ручных жерновах. По окончании утрени копали землю в огороде; после литургии трудились в подземных своих кельях. Феодосий трудился более обоих старцев. Крепкий телом, он брал на себя часть их работы: носил за них воду, рубил дрова, молол рожь. Иногда в знойную ночь, обнажив плечи и грудь, он отдавал тело свое в пищу комарам и мошкам, кровь текла по нему, а он спокойно прял и пел псалмы. В храме, устроенном в пещере, являлся он прежде других и, став на месте, не сходил с него до конца службы.
Тогда, по словам преподобного Нестора, три светила сияли в пещере: Антоний, Никон и Феодосий. Вскоре присоединился к ним еще один подвижник – преподобный Моисей Угрин (Венгерец), родной брат Георгия и Ефрема, вместе с ними служивший у князя Бориса. Когда святой Борис был умерщвлен на реке Альте, он один уцелел из слуг князя и скрылся у сестры его, княжны Предиславы. После того он попался в плен и отведен в Польшу, где томился пять лет в оковах. Крепкий телом и красивый лицом, он невольно обратил на себя внимание одной знатной и богатой польки. Воспламененная страстью, она выкупила его из оков и всячески старалась привлечь к себе. Но напрасно источала она ласки и угрозы; напрасно заключала его в темницу и томила голодом; напрасно предлагала свои богатства и даже предлагала свою руку; напрасно жаловалась на своего невольника королю Болеславу, которого благословением пользовалась: ничто не могло поколебать нового целомудренного Иосифа. Дав Богу обет быть иноком, он вскоре получил возможность достигнуть своей цели: к нему пришел афонский черноризец и тайно постриг Моисея.
Узнав, что пленник – уже инок, искусительница запылала злобой, велела ежедневно бить его палками и наконец – сделать евнухом, так что страдалец, истекая кровью, едва остался жив; а Болеслав в угоду неистовой женщине выгнал всех черноризцев из своих владений. Суд Божий не замедлил покарать нечестие и неправду: Болеслав умер внезапно; поднялся мятеж в земле ляхов, много панов было избито народом, и в числе их погибла и та нечестивая полька, которая мучила целомудренного Моисея. Это было около 1027 года. Мало-помалу собравшись с силами и оправившись от жестоких страданий, многострадальный Моисей спустя несколько лет пришел в пещеру к преподобному Антонию. Здесь провел он десять лет в посте и молитвах, но был постоянно больной и слабый телом. За великую победу над нечистой страстью Господь дал ему власть врачевать эту страсть и в других. Один брат, мучимый волнением плоти, пришел к преподобному Моисею и просил у него помощи. «Во всю жизнь не говори ни с одной женщиной», – сказал мученик целомудрия и коснулся тела брата своего посохом, без которого не мог ходить от прежних терзаний; нечистая страсть утихла, и брат освободился от искушения. Преподобный Моисей предузнал блаженную свою кончину2.
Слава преподобного Антония привлекла в пещеру его еще двух подвижников из знатных бояр. У первого боярина при великом князе Изяславе (сыне Ярослава I) был сын, который любил слушать беседу преподобного Антония и его сподвижников и пожелал по примеру их отречься от мира. Отвергая мирскую пышность, оставив жену и дом отца, он просил о пострижении. Антоний напомнил ему о важности обетов иноческих, о власти отца, о гневе великого князя. Юноша отвечал, что готов потерпеть даже мучения, но не возвратится в мир. Тогда Никон постриг его по воле Антония и назвал Варлаамом.
В то же время пришел к дивному старцу другой любимец великого князя, скопец, пользовавшийся полным доверием Изяслава. По усердной просьбе его он был также пострижен и назван Ефремом.
Пострижение этих двух важных лиц сильно прогневало Изяслава; он потребовал к себе Никона, с гневом допрашивал его и велел ему убедить новопостриженных воротиться домой, угрожая в случае неисполнения его воли сослать в заточение всех старцев и раскопать пещеру. «Делай, что хочешь, – отвечал преподобный Никон, – а я не могу отнимать воинов у Царя Небесного». Антоний и сподвижники его удалились из своей пещеры с намерением перейти в другую область. Княжий отрок известил о том князя. Супруга Изяслава, родом польская княжна, вступилась за пещерных иноков. «За какое-то дело, – говорила она мужу, – король Болеслав изгнал черноризцев, и много бед вышло из того в Польской земле». Изяслав, убоясь гнева Божия, отпустил Никона и приказал воротить уходивших отшельников. Антоний, всегда покорный и смиренный, возвратился в свою пещеру.
Отец Варлаама силой увлек его из пещеры домой и сорвал с него иноческую одежду. Но юный подвижник просидел три дня молча в доме отца без пищи и питья, желая только одного – возвращения в пещеру. Наконец, на четвертый день отец сжалился над сыном, опасаясь, чтобы он не умер голодной смертью, и Варлаам с радостью возвратился в свою пещеру.
С этого времени начало еще более стекаться народа: одни приходили за благословением отшельников, другие просили пострижения. А некоторые из прежних братий стали оставлять пещеру. Так преподобный Никон удалился в Тмутаракань и там основал Богородицкий монастырь. Другой инок, родом болгарин, постриженник монастыря святого Мины, удалился вместе с Никоном к Черному морю и затем один отправился к Царьграду, но, встретив уединенный остров, поселился на нем, отчего и остров долго прозывался Болгаринов. Третий черноризец, преподобный Ефрем, переселился в один из Цареградских монастырей.
По удалении Никона преподобный Феодосий был посвящен в сан пресвитерский и отправлял богослужение в пещерной церкви.
Число братий в пещере простиралось уже до 15 человек. Преподобный Антоний, любя уединение, собрал братию и сказал им: «Бог собрал вас сюда, братия, и над вами почивает благословение Святой Горы Афонской, данное мне постригшим меня игуменом, аот меня перешедшее на вас. Я назначу вам игумена, асам пойду в другое место жить наедине, как привык издавна». Назначив первым игуменом Варлаама, он выкопал себе новую пещеру, которая и поныне называется Антониевой, или Ближней, в расстоянии 100 саженей от прежней пещеры. Чуждаясь, по глубокому смирению, власти игуменской и сана иерейского и уединяясь в новой пещере, он не переставал быть великим отцом и наставником для всех учеников своих; дух его постоянно пребывал с братией, и крепкие молитвы его низводили на сердца подвижников благодать небесную, укрепляющую их в жизни духовной. В особенных случаях игумен и братия обращались к нему за советами и наставлениями.
Так, в 1057 году преподобный Антоний не только одобрил желание братии построить монастырь на горе, но и послал от себя к великому князю с такой просьбой: «Князь мой! Бог умножает братию, а место у нас тесное; не подаришь ли ты нам ту гору, что над пещерой?» Изяслав охотно исполнил смиренную просьбу великого отшельника. На горе построили малую деревянную церковь Успения Богородицы, но братия еще жили в пещере.
В это время великий князь Изяслав-Дмитрий основал, в честь ангела своего, монастырь Дмитриевский, украсил его великолепно и, думая возвысить новую обитель над Печерской при помощи богатства, взял туда в игумены Варлаама3.
Тогда братия выбрали на игуменство преподобного Феодосия, и святой Антоний утвердил избрание. Первым делом нового игумена было устройство нагорного монастыря, не доконченное предместником его Варлаамом: Феодосий построил более обширный деревянный храм, окружил его кельями и оградил тыном. Приняв начальство над братией, он не переменил своего смирения и образа жизни: на труды и на службу церковную выходил прежде всех. Он не отвергал никого из тех, кто желал быть черноризцем, ни бедного, ни богатого, но постригал не вдруг, а прежде испытывал во всех послушаниях.