Выборы на фоне Крыма: электоральный цикл 2016-2018 гг. и перспективы политического транзита
Таблица 69. Вы знаете или нет, кто такой Павел Грудинин? (в % от опрошенных, общероссийский ежедневный телефонный опрос ВЦИОМ «Спутник», N = 1000, 28 декабря 2017 г. – 16 марта 2018 г.)
Обладая низким стартовым уровнем известности, П. Грудинин изначально находился в сложных условиях ввиду скоротечности избирательной кампании. Результаты опросов свидетельствуют, что доля допускающих голосование за П. Грудинина не превысила в итоге соответствующий показатель традиционного кандидата от КПРФ на президентских выборах – Г. Зюганова, зафиксированный в декабре 2017 г.
Таблица 70. Скажите, Вы в принципе допускаете или не допускаете для себя возможность проголосовать на президентских выборах за П. Грудинина (до 15 января – Г. Зюганова)?
(в % от опрошенных, общероссийский ежедневный телефонный опрос ВЦИОМ «Спутник», N = 1000, сентябрь 2017 г. – март 2018 г.)
В ходе телефонного опроса уровень допустимого голосования был несколько выше, чем зафиксированный в ходе поквартирного опроса, но все равно был недостаточный для надежды на значимый результат.
Таблица 71. Скажите, Вы в принципе допускаете или не допускаете для себя возможность проголосовать на президентских выборах за П. Грудинина? (в % от опрошенных, общероссийский ежедневный телефонный опрос ВЦИОМ «Спутник», N = 1000, 2018 г.)
Как видим, П. Грудинину не удалось преодолеть ограничения позднего старта избирательной кампании. Формирование электорального ядра кандидата фактически не состоялось: доля респондентов, допускающих голосование только за него, не превышала 10–12 % от его потенциальных сторонников, что составляет около 2 % опрошенных в целом.
Таблица 72. Вы в принципе допускаете или не допускаете для себя возможность проголосовать на президентских выборах не за П. Грудинина?
(в % от допускающих голосование за П. Грудинина, общероссийский ежедневный телефонный опрос ВЦИОМ «Спутник», N = 1000, 2018 г.)
Электорат П. Грудинина был необычайно мобилен, и возможное голосование за этого политика – результат влияния ситуативных факторов. Ключевой проблемой для него стала слабая конвертация партийного коммунистического электората в персональных сторонников: показатель не превысил половины представителей этой категории избирателей. Таким образом, почти половина коммунистического электората не смогла принять П. Грудинина как «своего кандидата». Мобилизация коммунистического электората вокруг него в течение всей кампании росла, но темпы роста явно не соответствовали избирательной стратегии (см. табл. 73).
Таблица 73. Уровень декларируемого голосования за П. Грудинина среди сторонников КПРФ (в % от декларирующих голосование за КПРФ, общероссийский ежедневный телефонный опрос ВЦИОМ «Спутник», N = 1000, 2018 г.)
Итак, П. Грудинин, по большому счету, не смог ни консолидировать традиционный коммунистический электорат, ни приобрести значительного числа новых сторонников. В результате подавляющее большинство избирателей в возрасте от 60 лет и старше проголосовали за В. Путина.
Таблица 74. Декларируемое голосование за кандидатов
(в % от опрошенных, всероссийские телефонные репрезентативные опросы ВЦИОМ)
Источники: общероссийский еженедельный квартирный опрос ВЦИОМ «Экспресс», N = 1600, 12–17 марта 2018 г., общероссийский ежедневный телефонный опрос ВЦИОМ «Спутник», N = 6000, ошибка выборки не превышает 2,5 %; общероссийский еженедельный квартирный опрос ВЦИОМ «Экспресс», N = 1600, 20–27 февраля 2018 г., объем выборки 1600 респондентов, ошибка выборки не превышает 3,5 %.
Приведенные данные предвыборных опросов подтверждаются данными экзитполов.
Таблица 75. Декларируемое голосование за кандидатов
(в % от опрошенных в ходе экзитполов)
Источник: результаты экзитполов ВЦИОМ 2012 и 2018 гг.
Обратим внимание на неравномерность потерь П. Грудинина: по сравнению с Г. Зюгановым он потерял среди возрастных избирателей (видимо, наиболее чувствительных к тезисам антигрудининской кампании), но сохранил молодежь.
Важным фактором ограничения популярности П. Грудинина стали особенности его ролевого позиционирования. Проведение фокус-групповых исследований на протяжении избирательной кампании позволило установить, что его доминантным образом в восприятии избирателей был «руководитель уникального и успешного сельскохозяйственного производства». Ключевыми маркерами такого ролевого позиционирования выступали:
• успешное управление предприятием в проблемной отрасли, восприятие преимущественно как руководителя, а не как собственника бизнеса («совхоз процветает»);
• передовой руководитель из рыночной экономики;
• эффективный антикризисный менеджер.
Вместе с тем ролевой компонент «политик от народа», «защитник» оставался на периферии восприятия, чему способствовало его содержательное противоречие с доминантным образом. Партийная принадлежность кандидата рефлексировалась ограниченно, четкой связи между выдвижением от КПРФ и образом кандидата на первоначальном этапе сформировано не было: «мог бы с таким же успехом пойти от ЛДПР или „Справедливой России“».
Характерно, что уже на старте избирательной кампании, еще до широкого публичного резонанса сюжета с «забытыми зарубежными счетами» П. Грудинина, такой частью традиционного коммунистического электората, как жители сельской местности, по данным фокус-групп, он уже воспринимался с недоверием. Ограничителем для них была «московскость» кандидата, которая не позволяла селянам видеть в нем близкого к народу человека, способного понять и решить их проблемы: «Вот если он приедет сюда, в Кологрив, и проявит себя в других условиях, покажет, что не только в Московской области может создать совхоз-миллионер…» (из материалов фокус-групп, Костромская область, Кологривский район).
Широкое распространение в ходе избирательной кампании диффамационных сообщений относительно непорядочности П. Грудинина, специфики происхождения его капитала и особенностей ведения бизнеса способствовало блокировке рисков усиления ролевого компонента «защитник». Потенциальные сторонники П. Грудинина склонны были оправдывать его поведение особенностями российского бизнеса вообще, однако в таких конструкциях их кандидат попадал в поле сравнения уже не с В. Путиным – основным конкурентом которого на выборах президента он стремился предстать, – а с «бизнесменами, олигархами и бандитами»:
«90-е – страшные годы, как мы можем судить, не зная всех обстоятельств?» (из материалов фокус-групп, г. Москва).
«Так делали все. Это плохо, но это так и было» (из материалов фокус-групп, Ярославская область, г. Гаврилов-Ям).
«Это еще не самый жесткий вариант, не самый криминальный. Другие действовали еще более жестоко. По крайней мере, никого не вывез в лес и не закопал» (из материалов фокус-групп, г. Москва).
Другим сюжетом, способствовавшим ограничению поддержки П. Грудинина, стало участие в кампании кандидата от партии «Коммунисты России» Максима Сурайкина, не претендовавшего на самостоятельную электоральную значимость и сконцентрированного на исполнении роли «двойника» кандидата от КПРФ. М. Сурайкин гипертрофировал и доводил до абсурда крайние позиции соперника, прежде всего его риторический «сталинизм»:
«Он говорит, по сути: отобрать и поделить. Это очень радикально» (из материалов фокус-групп, Московская область, г. Мытищи).
«Слишком упрощает решение проблем. Говорит, что только он знает, как справедливо распределять бюджетные средства» (из материалов фокус-групп, Московская область, г. Подольск).
«Для него цель оправдывает средства, он считает Сталина хорошим руководителям, рассказывает, какой был промышленный рост при Сталине – по 15 % в год. Но для меня политика Сталина – это как загнать лошадь для того, чтобы быстрее домчать до места. Какой ценой это сделано?! С надрывом всех сил. Грудинин так и не ответил на вопрос журналиста о том, кто строил все эти великие советские заводы, кто строил Норильск. А это были заключенные» (из материалов фокус-групп, Московская область, г. Мытищи).
Усиление в ходе избирательной кампании темы внешней политики и международных отношений нанесло урон П. Грудинину, который на этом поле полностью проигрывал В. Путину:
«Не сможет вытянуть внешнюю политику» (из материалов фокус-групп, Алтайский край, г. Алейск).
«Мне сложно представить его на переговорах с Ангелой Меркель или Трампом. Сможет ли он там достойно представлять Россию? Не уверена» (из материалов фокус-групп, г. Москва).
«Путина знают во всем мире, у него большой авторитет на международной арене, с ним считаются» (из материалов фокус-групп, Ярославская область, г. Ростов Великий).
Как видим, Грудинин – новое и интересное явление на президентских выборах – сделал хорошую заявку на старте, но по факту не смог не только получить поддержку за пределами коммунистического электората, но и мобилизовать традиционных возрастных сторонников КПРФ, значительная часть которых поддержала на выборах 18 марта В. Путина.
§ 10. Ксения Собчак – enfant terrible выборов – 2018
Вторым ярким открытием президентских выборов стала Ксения Собчак. Это был кандидат с максимальной известностью, но и с огромным шлейфом негатива. В ходе фокус-групп спонтанной, но крайне устойчивой персональной ассоциацией с Собчак было: «ведущая „Дом-2“». Надежды на значимый результат были призрачны не только по причине ее скандального прошлого, но и ввиду политических традиций современной России, где возможности для женщин занять высокий пост весьма ограничены («в России женщина не может быть Верховным главнокомандующим»). Как кандидат в президенты К. Собчак, начиная с самого старта избирательной кампании, обладала совокупностью характеристик, полностью исключающих получение существенного электорального результата: сочетание абсолютного уровня известности и чрезвычайно высокого антирейтинга.
В чем же была цель выдвижения К. Собчак? Вероятнее всего, речь шла о совпадении двух целей – ее личной и цели ее вероятных спонсоров и симпатизантов из крупного бизнеса и окружения В. Путина. Для самой К. Собчак открылась возможность перепозиционироваться из творческой дивы в политика первого ряда, перехватив лидерство в малочисленном, но информационно активном прозападном либеральном оппозиционном сегменте у А. Навального. Попутно решалась важная для В. Путина задача мобилизации либерально ориентированного избирателя на участие в выборах.
Таблица 76. Если бы президентские выборы проводились в ближайшее воскресенье и список выглядел бы следующим образом, то за кого из этих кандидатов Вы бы, скорее всего, проголосовали?/Скажите, Вы в принципе допускаете или не допускаете для себя возможность проголосовать на президентских выборах за Ксению Собчак?
(в % от опрошенных, общероссийский еженедельный квартирный опрос ВЦИОМ «Экспресс», N = 1600, 11 декабря 2017 г. – 12 марта 2018 г.)
В такой ситуации участие К. Собчак в избирательной кампании объективно способствовало решению задач, отличных от достижения электорального результата: повышению скандальности выборов, и, следовательно, интереса к ним, а также предоставление либерально ориентированным избирателям крупных городов возможности для канализации негативного отношения к ограниченности электоральной конкуренции в конвенциональное русло в противовес стратегии бойкота выборов, объявленной А. Навальным. В отсутствие в списке кандидатов последнего К. Собчак пыталась играть освободившуюся роль «бунтаря», «возмутителя спокойствия», что отчасти ей удалось, хотя и не принесло значимых электоральных успехов.
В этом контексте не имеет смысла обсуждать программное предложение данного кандидата (при электоральном рейтинге 1–2 % оно явно не является ценностью для избирательной кампании). Зато интересны данные об оценке активности К. Собчак и ее команды в дебатах.
Таблица 77. Выступления кого из кандидатов на дебатах Вам понравились/не понравились?/
Изменилось ли Ваше отношение к кандидатам в президенты после их выступления на дебатах? Если изменилось, то в лучшую или худшую сторону?
(в % от опрошенных, общероссийский еженедельный квартирный опрос ВЦИОМ «Экспресс», N = 1600, 3–4 марта 2018 г.)
Результаты опроса по оценке участия кандидатов в дебатах свидетельствуют, что оказать значимое влияние на улучшение электоральных позиций К. Собчак оно не могло. Вместе с тем она была одним из самых обсуждаемых кандидатов, по результатам опросов, в этом качестве она уступала только В. Путину и обошла В. Жириновского.
Таблица 78. Припомните, пожалуйста, какие именно темы, каких политиков Вы обсуждали?
(в % от опрошенных, общероссийский еженедельный квартирный опрос ВЦИОМ «Экспресс», N = 1600, 12 марта 2018 г.)
Фокус-групповые дискуссии по теме дебатов кандидатов в президенты продемонстрировали минимальный агитационный эффект этого мероприятия для всех кандидатов, включая К. Собчак. Ее восприятие выражали преимущественно через оценки ее личности в свете скандального прошлого и одиозных высказываний эпохи «Дома-2». Дополнительными факторами отрицательного восприятия К. Собчак были прозападная риторика, резкая критика в адрес В. Путина и антикоррупционная риторика со стороны не пользующегося авторитетом кандидата. Сыграл роль и образ «золотой девочки» – несамостоятельной фигуры, исполняющей отведенную для нее роль:
«То, что она предлагает, ужасно. Например, она за поддержку однополых браков. А детей где брать?» (из материалов фокус-групп, г. Барнаул).
«Вышла за счет Путина, сама с ним дружила, а теперь борется» (из материалов фокус-групп, г. Москва).
В целом участие К. Собчак в президентских дебатах способствовало дискредитации самих дебатов из-за несоответствия формату, ожиданиям экспертного характера дискуссии, вместо которого публике было представлено скандальное ток-шоу:
«Собчак говорила про „Дом-2“. Это действительно было похоже» (из материалов фокус-групп, г. Москва).
«Шоу, цирк: все ругаются, поливают друг друга грязью» (из материалов фокус-групп, г. Ярославль).
Такие оценки способствовали улучшению отношения видевших дебаты избирателей к В. Путину, «не опускавшемуся» до подобного формата, а также выгодно оттеняли опыт, компетентность и уравновешенность действующего президента на фоне предложенных конкурентов:
«Посмотрев, поняла, что если не Путин, то никто» (из материалов фокус-групп, г. Москва).
«Хорошо, что увидели и поняли дилетантизм некоторых кандидатов и особенно их представителей» (из материалов фокус-групп, г. Астрахань).
К. Собчак лишь отчасти смогла выполнить задачу мобилизации либерального электората, поскольку полученный результат свидетельствует скорее о сигнальном голосовании ее единомышленников. Либерально ориентированный электорат на этих выборах снова оказался без своего сильного кандидата. Хотя, если проанализировать результаты выборов, К. Собчак опередила Г. Явлинского даже в регионах, где действуют сильные региональные отделения «Яблока», в том числе на Северо-Западе (Псковская область: 1,68 % против 1,61 %). Самый заметный результат К. Собчак получила в Санкт-Петербурге, где в ее пользу, скорее всего, сработала и региональная солидарность (здесь она опередила не только Г. Явлинского, но и В. Жириновского и вышла на третье место с 4,32 % голосов). Возможно, на результат К. Собчак по Санкт-Петербургу дополнительно сработало и то, что здесь рядом с «Яблоком» традиционно находились достаточно активные оппозиционные партии, играющие в том числе на либеральном поле (отметим Партию Роста на выборах в городское Законодательное собрание в 2016 г.). То есть местный либеральный избиратель имел еще меньше оснований воспринимать «Яблоко» как монополиста в этом сегменте.[65]
Задача, связанная с нивелированием негатива от неучастия А. Навального в выборах, может быть оценена лишь косвенно. В течение всех выборов его рейтинг был ничтожно мал, ему не удалось стать «жертвой режима», а его личность и факт неучастия в выборах (впрочем, как и инициативы по их бойкоту) были мало интересны избирателям.
Таблица 79. Если говорить в целом, Вас личность, деятельность Алексея Навального интересует или нет? (в % от опрошенных, общероссийский еженедельный квартирный опрос ВЦИОМ «Экспресс», N = 1600, ноябрь 2017 г. – март 2018 г.)
Таблица 80. Динамика электорального рейтинга А. Навального (готовность проголосовать за политика) (в % от опрошенных, общероссийский еженедельный квартирный опрос ВЦИОМ «Экспресс», N = 1600)
§ 11. Политические технологии на выборах президента
Из технологических приемов избирательной кампании 2018 г. наибольший интерес представляют дебаты и агитационная кампания кандидатов. Дебаты, прошедшие с 26 февраля по 16 марта на федеральных телеканалах, воспринимались избирателями в основном как необходимый, но скорее формально-ритуальный элемент кампании. Мы зафиксировали высокие ожидания от дебатов, наличие запроса на содержательное знакомство с кандидатами и их программой.
«Это возможность услышать различные программы кандидатов и получить ответы на наболевшие вопросы» (из материалов фокус-групп, г. Астрахань).
«На дебатах можно получить больше информации о кандидатах, чем в листовках или роликах. Приводили статистику, которую обычно и не рассказывают» (из материалов фокус-групп, г. Москва).
От дебатов ожидали, с одной стороны, содержательной дискуссии, с другой – шоу и развлечения. В качестве эталона частью респондентов рассматривались дебаты кандидатов в президенты США, которые, по их мнению, в полной мере реализуют и содержательную, и развлекательную функции. Американские дебаты в значительной степени создают рамку восприятия российских.
Оценка дебатов была дифференцирована по группам. Представителями «путинской периферии» дебаты воспринимались скорее как развлекательное шоу с элементами скандальности, нежели попытка серьезного разговора на важные темы. Такому восприятию способствовали взаимные оскорбления участников, поливание К. Собчак водой В. Жириновского, шутки и неуважительное поведение и высказывания ведущих в адрес кандидатов. Сторонники П. Грудинина в большей степени фокусировались на содержательном аспекте дебатов, демонстрировали высокую степень интереса к выступлениям поддерживаемого ими кандидата или его представителя.
Формат дебатов, по оценкам большинства опрошенных, был ближе к привычному ток-шоу с большим количеством участников, чем полемике оппонентов. Жесткие ограничения времени на выступления были восприняты негативно. Из всех предложенных форматов в качестве более удачного был воспринят вариант канала ТВЦ, где была предпринята попытка конкурентной дискуссии. Форматы остальных телекомпаний предоставляли возможность для самопрезентации кандидатов, но не для полноценной полемики. Избирателям не хватило содержательности дебатов. Это ключевая претензия к предложенному формату.
Специфика дебатов-2018 не способствовала росту известности и популярности кандидатов-участников. Резонансность тем дебатов была скорее низкой. Даже в случае декларируемой значимости обсуждаемых тем интерес к дискуссии был ограниченным. Ключевая причина – содержание выступлений кандидатов рассматривалось как предсказуемое, общеизвестное, не несущее конкретных предложений. Программные тезисы кандидатов воспринимались как неразличимый набор лозунгов и общих слов. Приоритетное внимание было уделено визуальному ряду, а не содержанию выступлений.
На фокус-группах отчетливо выражалось мнение, что сами участники дебатов были слабо заинтересованы в участии в данном мероприятии. Они были плохо подготовлены: не высказывали конкретных предложений по решению озвученных проблем. Негативно воспринималась и замена ряда кандидатов на их доверенных лиц.
Объектом сравнения для всех участников дебатов выступал В. Путин, несмотря на его неучастие в этой форме агитации. По мнению респондентов, стиль общения, поведения В. Путина наиболее приемлем для кандидата в президенты. «Выпадение» кандидатов-конкурентов из этого стиля воспринималось крайне негативно и характеризовалось как несоответствие формату. Эпатажность, некорректное поведение кандидатов по отношению друг к другу оценивалась отрицательно. Такая специфика их поведения усилила позиции В. Путина, поскольку на этом фоне действующий президент воспринимался как более зрелый, серьезный политик.
Участие действующего президента в дебатах оценивалось как желательное, но необязательное. Неучастие оценивалось даже сторонниками П. Грудинина без выраженного негатива, а представителями «путинской периферии» – скорее положительно. Президент, по сути, был выведен за скобки имитационного процесса и являлся единственным гарантом его подлинности, того, что предложенное зрелище действительно было элементом избирательной кампании, а не стандартного скандального телешоу.
«Не его статус, не его уровень, отсутствуют достойные оппоненты» (из материалов фокус-групп, г. Самара).
Влияние дебатов на формирование позиций избирателей было минимальным, вернее говорить о проекции ранее сформированных оценок на восприятие участников дебатов. Мобилизационный и агитационный эффект дебатов оказался минимальным, а вероятность усиления интереса к кому-либо из кандидатов после их просмотра – крайне низкой.
Заметность агитационных материалов кандидатов была существенно ниже, чем материалов ЦИК РФ, и носила скорее фоновый характер.
Таблица 81. Уровень фиксации различных форм информирования о выборах и агитационных материалах кандидатов
(в % от опрошенных, общероссийский еженедельный квартирный опрос ВЦИОМ «Экспресс», N = 1600, 3–5 марта 2018 г.)
* В. Путин и его представители не принимали участия в дебатах.
Как видим, оппозиционным кандидатам не удалось провести эффективную агитационную кампанию: рекламные щиты отдельных кандидатов видели не более пятой части опрошенных, за исключением билбордов с изображением В. Путина остальные материалы понравились менее 10 % избирателей. В наибольшей степени запомнилось участие в дебатах кандидатов В. Жириновского и К. Собчак, однако их выступления понравились менее чем пятой части опрошенных.
§ 12. Политические итоги электорального цикла 2016–2018 гг
Предположения, что в силу изменившихся экономических условий электоральный цикл 2016–2018 гг. будет принципиально отличаться от предшествовавших, проходивших в условиях экономического роста или, как в 2011 г., после кризисного подъема экономики, по большому счету, не оправдались.[66] Патерналистская модель взаимодействия с обществом, культивировавшаяся властью в «тучные» годы прошлого десятилетия, когда и сложилась электоральная база поддержки режима, сохранилась и в ситуации снижения количества ресурсов на перераспределение и частичного ослабления «посткрымского консенсуса».[67]
С точки зрения политической трансформации России избирательный цикл 2016–2018 гг. носил промежуточный характер. Ключевой задачей, которая решалась в его ходе политической элитой, стало не перераспределение власти, а занятие наилучших позиций с точки зрения перспективы следующего цикла – 2021–2024 гг. Причина такой ситуации – как в наличии доминантных акторов (В. Путин, партия «Единая Россия»), так и в ошибочных представлениях оппозиции о неизменности и всеобъемлющем характере «посткрымского консенсуса».
Так, в ходе выборов депутатов Государственной Думы в 2016 г. интересантов в кардинальном изменении ситуации просто не было. Оппозиционные партии решали проблемы получения государственного финансирования и/или закрепления своего представительства в публичном пространстве до следующих выборов. Даже ими выборы не рассматривались как полноценные. Следствие – непроходные кандидаты на президентских выборах, стратегия «договорняка»: самоограничение политической активности, межпартийные соглашения о «договорных округах». Главное было – «попасть в парламент, сохранить статус и получить государственное финансирование».[68]