Велесова ночь
– А ты, юноша, не удивляйся. Это вы в своём мире всю живность разогнали, да потравили, а в нашем мире зверья богато. Помните небось перед каким лосем ваша машина остановилась?
– Да, лосяра хоть куда!..-подал голос Антоныч, – Кстати о машине, а как бы к ней вернуться, ведь не закрыли мы её, а там оборудование дорогое, да и вообще, может в хозяйстве пригодится… Всё равно нам здесь сидеть до тумана.
– А когда следующего тумана ждать? – поинтересовался доктор.
– Точно тебе этого не скажу, но перед Велесовой ночью за день-другой надо начинать караулить, – продолжил Белослав, – особенность в этом тумане есть, если он кого пропускает, то сразу растворяется и появиться может только через год. А теперь и прикинь когда его ждать. По вашему это называется портал в параллельные миры. Так вот я и думаю, что когда портал пропускает кого-то, всё равно туда или от туда, то сразу закрывается. Я по вашему миру год скитался, а когда обратно воротился, то вышло, что пропадал я всего день, или два.
– Да неужели?! – изумились в один голос узники.
– Вот такие чудеса на свете бывают, -продолжал Белослав, – про разговор наш, как я сказал, особо не болтайте, особенно Ясномыслу ничего не сказывайте. Он хотя и волхв, но с ним осторожность превыше всего, ежели вопрос какой, то сразу ко мне или к Возгарю.
– Тебя, старшой, как величают?
– Иваном… Водителя зовут Валентин, но мы его зовём Антоныч (по отчеству), а молодца нашего…
– Да я уже понял, что Алёшей кличете… Вот что, соколы мои ясные, дождёмся Ясномысла из леса, ещё, для вида, малость потолкуем, а после всей гурьбой пойдем в деревню, народу объявим наш приговор. – Ты согласен, Возгарь?
– Да я-то согласен… Вот только думаю, что надо бы ещё Святозара известить, раз он про этот туман тоже знает. Может просить его прийти?
– Хорошо придумал! Я ему отпишу, а ты гонца надёжного своего отошли.
– Пускай Ясномыслу малость умишко поправит, а то распоясываться стал.
– Вы меня простите, мудрые старцы, -Иван Сергеевич вступил в беседу, – не моё собачье дело, но в плане общего образования, у вас конфликт с волхвом? Почему вы нас предостерегаете от плотного общения с ним?
– Ну, Иван, это наше внутреннее дело, наши разногласия в вопросах веры, которые мы надеемся разрешить при посредничестве верховного волхва, а вам могу сказать, что человек он сложный, недоверчивый, да, и чего таить, вас в жертву принести хотел, да только мы не дали, – ответил Возгарь.
Последние слова кудесника несколько покоробили наших героев, и все, раз и на всегда, решили, что будут осторожны.
На улице послышались голоса, потом дверь отворилась, и в избушку, вместе с холодом осени, вошёл Ясномысл. Угрюмо взглянув на всех присутствующих, присел на чурбан в стороне.
– Ну что, кореньев набрал? – поинтересовался Возгарь.
– Нет, только зря проходил, – пробурчал волхв.
– А таратайку наших странничков видел? – не унимался кудесник.
– Видел… Много там всякого непонятного. Надо бы перекатить её поближе, да поглядеть внимательно, может что колдовское там спрятано?
– Мы тоже об этом думали, – поддержал беседу Белослав.
– Что с чужаками делать будем? – сверкнул на пленников злым взглядом Ясномысл.
– А мы хотели тебе предложить известить Святозара, – при этих словах Белослава, волхв вздрогнул, – пусть придёт, да и решит их участь. Зачем нам на себя такую обузу брать? Он верховный- ему и решать. Ты как, согласен?
– Согласен, – хитро прищурился на пленников Ясномысл.
А пока суть да дело, они в деревне поживут: Валентин у Молчана при кузне, – Возгарь указал на водителя, – а Иван и Алёша у привратника в помошниках, – указал на доктора и фельдшера, – Чего за зря кормить-то их пусть пользу, какую-никакую, приносят. В деревне рабочие руки не помешают. Цепи с них снимем, всё равно никуда они не убегут, а и убегут, в лесу зверья полно, – хитро подмигнул кудесник ребятам, чтобы Ясномысл не заметил.
Белослав отворил дверь, позвал охранников: «Отведите чужаков в деревню, созовите людей, мы скоро придём, объявим решение.»
Охрана сопроводила пленников на прежнее место у четырёх костров, послали человека людей позвать, сами стали поодаль. Народ собирался охотно, и все с нетерпением стали ожидать старейшин. Вскоре пришли волхв Ясномысл и кудесники Возгарь и Белослав. Старики заняли свои места на лавке перед площадкой, куда посадили пленников. Из всех троих на узников угрюмо глядел один только волхв, взгляд двоих его спутников значительно потеплел, что внушало нашим героям уверенность, что всё будет хорошо…
Глава седьмая
Освобождение
Собравшиеся селяне вежливо хранили молчание, ожидая решающего слова старейшин. Волхв поднялся со своего места, повернулся к собранию: « Честной народ! Люди добрые! Мы все живём по законам дарованным нашим предкам создателем всего сущего Родом! И обязаны чтить Рода и исполнять его закон! Так ли это, или кто-то думает по другому?»
Из толпы послышались выкрики: « Так. Правильно говоришь. По закону Рода конечно живём.»
«Так вот», – продолжал Ясномысл, – «Совет старейшин разбирался в этом непростом деле и не всё до конца смог решить, а поэтому мы согласно решили, что последнее слово должно остаться за верховным волхвом- за Святозаром! Согласны вы с этим?»
Собравшиеся загудели: « Конечно согласны! Пусть Святозар придёт! Пусть решит!»
Волхв продолжил: « Решили мы посылать гонца к верховному, но вы все знаете, что путь туда неблизкий, должно пройти время пока он прибудет. Поэтому наберёмся терпения и подождём Святозара!»
Собравшиеся стали интересоваться: « А с чужаками что? Куда их девать? Опять в яму посадим?»
Место Ясномысла занял Белослав: « Честной народ, послушай приговор наш! Эти чужаки никакие ни нави! Это мы выяснили доподлинно. Да, пришли они к нам из других краёв, не по своей воле, но по воле Велеса. Вы знаете, что Велес великий затейник, просто так ничего не делает и задумок своих не выдаёт, но то, что Он сказать нам что-то хочет, тут мы не сомневаемся, а потому будем волховать на капище три дня и три ночи, приносить жертвы Богу и просить у Него ответа.!
Кто-то в толпе поинтересовался: « А с чужаками-то что делать будем?»
Со скамьи поднялся Возгарь, поискал взглядом кого-то в толпе: « Молчан, сними с них цепи.»
Из толпы вышел рослый бородач, молча подошёл к узникам и, не говоря ни слова принялся исполнять просьбу Возгаря. Работал он быстро и умело, так что очень скоро конечности узников были освобождены от цепей. По окончании работы так же молча отошёл к остальным поселянам.
Далее слово взял Белослав: « Мы уже сказали, что они не нави, они люди, может и не похожи на нас, но люди, а потому сторониться их не стоит, вреда они не причинят никому. Ты, Молчан, помнится сказывал, что помощник тебе нужен в кузнице? Так Валентин (кудесник указал на водителя) будет таким помощником. Возьми его с собой, жить он будет при кузне, да тебе помогать. Иван и Алёша (показал на доктора и фельдшера) пойдут к привратнику. Вот так и будем дожидаться Святозара. Все ли поняли наш приговор?»
Толпа вновь загудела: « Поняли. Чего тут не понять.»
Народ стал медленно расходиться, обсуждая между собой недавнее решение старейшин. Уже бывшие, узники всё так же сидели на соломе, блаженно растирая освобождённые конечности и ожидали дальнейших инструкций от старейшин. К ним подошёл Ясномысл, наклонился и с плохо скрываемой злобой проговорил: « Особо не радуйтесь до вашей свободы ещё дожить надо, а покуда я за вами очень внимательно буду смотреть.»
Старик выпрямился, повернулся и, ни с кем не заговорив, направился к капищу.
– Вот ведь чёрт злобный, – вслед пробурчал ему Алёша.
– И не говори, дружище, – поддержал его Антоныч.
– Да пёс с ним! Главное, что освободили, – проговорил Иван Сергеевич, – ему власть нужна вот он и бесится.
– Баба ему нужна, Сергеич, а не власть, тогда и подобреет, – резюмировал Антоныч.
– Ой, да ладно вам рассуждать-то кому чего нужно… Тоже мне мудрые старцы, – с иронизировал Алёшка.
К нашим героям подошли Белослав и Молчан. Кудесник указал на Антоныча: « Ну вот, Молчан, как я тебе сказал, твой помощник, Валентин.» Антоныч встал, привычно протянул руку для пожатия, подошедшему кузнецу, тот поначалу смутился, но видя одобрительный взгляд кудесника протянул руку в ответ. Их рукопожатие было крепким, как бы испытывающим на прочность, глаза их встретились, Антоныч улыбнулся новому знакомцу, Молчан улыбнулся в ответ. К ним подошли Возгарь и двое мужиков, до этого о чём-то беседовавшие чуть в стороне: « Вот ваши помощники», – представил Ивана и Алёшу кудесник двум бородочам, – « Это Иван, а это Алёша. Это братья Бажен и Богша- привратники наши». Мужчины обменялись рукопожатиями, по примеру Молчана и Антоныча.
– Ну что, забирайте каждый своих помощников, – продолжал Белослав, – приставьте к делу, да покормить не забудьте.
– Я вот что думаю, Белослав, – вступил в беседу Возгарь, – кроме как, накормить ещё бы было неплохо их в баньке попарить, да и одеть бы прилично, гляди, одёжка-то на них совсем худая. В такой долго не проживёшь, осень на дворе, дожди, а скоро снег ляжет. Храни Боги, захворают, что тогда?
– И то верно… Вот что, хлопцы, сделайте как Возгарь сказал. Ладно?
– Ладно, – согласились привратники, а Молчан согласно кивнул.
– Ну да ступайте, – благословил Белослав, и наклонившись к бывшим узникам, – да о разговоре нашем помните.
Кудесники направились вслед за Ясномыслом на капище, а остальная компания направилась к жилым постройкам.
Так называемый «спальный район» поселения несколько удивил трёх друзей потому, что дома трудно было назвать домами в привычном нам понимании: строения были до половины вкопаны в землю, окна были под крышей и небольшого размера, хотя и многочисленны, затянуты плёнкой, как позже узнали наши герои-бычьим пузырём, крыши покрыты дёрном и на крышах, кое где козы пощипывали последнюю травку, а вот труб на крышах нигде видно не было. Полуземлянки были довольно большими и, по самым плохим прикидкам, размером внутри были, как спортивный зал в школе, рядом с каждым домом имелся загон для скота с хлевом, от куда временами доносились блеяние, мычание, иногда ржание, чуть поодаль, на спиленных деревьях, словно на сваях стояли квадратные «избушки на курьих ножках», как обозвал их Алёша, безо всяких окон и с низкими дверями-это овины, или кладовки, где поселяне хранили съестные припасы. Наши «путешественники во времени» насчитали всего пятнадцать, как они поняли, дворов в поселении, однако, судя по размерам самих полудомов, дворы были весьма внушительными. Сразу было видно, что поселяне жили семьями, и семьи эти были довольно немаленькие. Нашим «путешественникам во времени» бросилось в глаза, что все были заняты какой-то работой: женщины что-то или готовили, или стирали, или производили какие-то иные действа бытового назначения, совершенно непонятные современному человеку, дети ухаживали за скотиной, либо крутились на огородах, что-то пропалывая, что-то собирая, что-то перекапывая. Вообще, в деревне все были заняты работой и только проходящие мимо в сопровождении Молчана, Бажена и Богши чужаки, на короткое время отрывали их от привычного занятия. По устоявшейся привычке, наши скоропомощники отметили, про себя, что собак в деревне было в достаточном количестве, что все собаки, хотя и были не на привязи, но постоянно находились каждая возле своего двора, и никак иначе. «Друзья человека» были довольно внушительных размеров, повышенной лохматости, но, не смотря на свой грозный вид, не проявляли ни малейшей агрессии к проходящим мимо чужакам. Сама деревня стояла на пригорке, была обнесена прочным забором из заостренных на концах брёвен, крепко связанных верёвками, высотою до двух с половиной метров.
– Бажен! – Алёша нарушил молчание.
– Чего? – последовал ответ.
– А что у вас собаки такие спокойные?
– А ты других видал?
– Ну всяких видал, а вот таких, как у вас не видал.
– Да ну их, собаки они и есть собаки. Чего в них такого?
– Ну, друг мой, не скажи… – начал было Алёша.
При этих словах Бажен внезапно остановился, как будто перед ним выросла каменная стена… Остальная процессия тоже остановилась, заподозрив недоброе.
– Ты сейчас чего это сказал? – подозрительно прищурившись поинтересовался Бажен.
– Собаки у вас спокойные… – недоумённо пробормотал Алёша.
– Нет, как ты меня назвал? – не унимался привратник.
– Как? Друг мой… – недоумевал фельдшер.
– А рази я тебе друг?..– наседал Бажен.
– А рази враг? – решив принять игру привратника, Алёшка улыбнулся.
– Ну не враг… – смутился Бажен.
– А тогда кто?
– Стало быть, друг, – задумался Бажен, – А коли друг, то это что?..
– А ничто! Мы с тобой друзья! – резюмировал Алёшка и приобнял нового друга.
– А так бывает? – недоумевал Бажен.
– На этом свете, – вступил в их беседу Иван Сергеевич, – дорогой ты мой человек и не такое бывает… Сам видел…
Глава восьмая
Новые друзья
Надо отметить, что с самого первого дня существования скорой помощи, её сотрудники всегда отличались исключительной коммуникабельностью, то есть, всегда умели находить общий язык даже с самим чёртом, если того требовали обстоятельства, поэтому нашим героям ничего, ровным счётом не стоило, обрести новых друзей в лице Бажена, Богши и Молчана. Иными словами, соеобразное братание прошло, как говорится, в тёплой и дружественной обстановке. Ну а поскольку кудесник настоятельно рекомендовал помыть в бане странников, да ещё переодеть их, то основным вопросом, который повис в воздухе, явилась проблема- в чьей бане мыться. После всех обсуждений, у кого какая печка, кто чем поддаёт на каменку, было принято решение, что если Антоныч – помощник кузнеца, то есть первого человека на деревне, то помывка дорогих гостей будет производиться в бане Молчана, вениками от Невзора, а забористый квас доставит Завид вместе с собственной персоной. Незамедлительно новые друзья отловили пробегавшего мимо мальца по имени Деян и отправили к Невзору и Завиду, а попутно наказали, чтобы оповестил всех, что в бане Молчана будет производиться помывка странников, которых привёл сам Велес, что по этому поводу организуется большая гулянка в доме кузнеца. Другой малец по имени Местятка был незамедлительно отправлен к сестре Молчана Велене с сообщением, что сейчас прибудет брат с дорогими гостями, которых надо помыть, одеть, а после за стол посадить, а поскольку гости эти от самого Велеса, то честь оказать надобно особую. Местятка разнёс эту новость по всей деревне с быстротой интернета, а потому помогать Вилене вызвалась вся женская составляющая деревни. Да, собственно, чему тут было удивляться, ведь не каждый день сам Велес кого-то приводит, да ещё в баню к кузнецу?!. Ну и, всётаки, при историческом отсутствии дорог и наличии одних только направлений, гости в, любой местности, воспринимались, как дар небес и требовали к себе особого внимания. К моменту прибытия ватаги новых друзей, баня была уже натоплена, в доме полным ходом шла работа по накрыванию стола, срочно были отосланы мальчишки на капище, чтобы позвать местное духовенство (как же без них), вся скотина была обихожена и загнана в хлев, а народ приоделся и степенно прибывал к месту импровизированного гулянья. По прибытии в баню, наших героев раздели и две женщины, ни слова не говоря, унесли их одежду в неизвестном направлении, а когда процесс помывки был окончен, то на лавке, в предбаннике их ожидали стопки аккуратно сложенной одежды. После переодевания, свежепомытые скоропомощники отличались от остальных мужчин только более короткими волосами и отсутствием бород, ну разве только мощью были поменьше, а так, вполне походили на коренных жителей деревни. По прибытии местного духовенства, ворота наглухо были закрыты, на стенах оставлена лишь малая охрана, а все жители переместились в дом кузнеца на гульбище.
Такое пристальное внимание к их персонам нимало удивило наших «странников», но было весьма и весьма приятно, поэтому новые дружеские отношения, особенно за столом, где были и гуси в яблоках, и осетры, запечённые по неизвестной технологии, и душистый хлеб, и хмельные мёды, и много ещё чего, завязывались со скоростью света. Но был на этом празднике жизни один, кого не радовала завязывающаяся дружба поселян с чужаками- Ясномысл сидел за столом чернее тучи: ел мало, отвечал на вопросы неохотно и односложно и всё время злобно сверкал глазами в сторону нашей троицы.
– Ишь ты, как смотрит-то злобно, – толкнул в бок Антоныча Алёшка.
– А пёс с ним! Мне хоть бы он все свои зубы в своей злобе стёр… -Мне тьфу и растереть, – заключил Антоныч, вгрызаясь в кусок сочного мяса, – Алёшка, ты лучше вон мясца погрызи… Я такого отродясь не едал…
– Да ну тебя, обжора! – взвился Алёша, – Я ему про серьёзные вещи толкую, а он всё своё брюхо набивает.
– А что ещё делать? – блаженно изрёк водитель, -Все наши блага, в этой жизни от сытости желудка. Так что, Алёшка, наедайся, а всё остальное потом…
– Иван Сергеевич, – переключился Алёша на старшего товарища, – Ясномысл смотрите как злобно глядит. Так бы и разорвал бы нас…
– Вижу, Алёша, вижу… Мы с Антонычем за ним наблюдаем с самого его появления здесь. Ты не думай, что наш Валентин ничего не замечает… Так что успокойся и наслаждайся жизнью. Да, за волхвом поглядывай, чтобы не подобрался да в ковшик тебе чего не подсыпал.
– А он может? – изумился фельдшер. – А он, Алёша, и не такое может, так что, бери пример с нас с Антонычем, – подвёл черту доктор.
Алёша внял совету старшего товарища и полностью переключился на веселье, он балагурил, отвечал на вопросы поселян, сыпал шутками как вдруг услышал зловещий шёпот над своим ухом: «Что, щенок, радуешься? Смотри, не долго тебе радоваться, как и твоим тварищам. Я за вами очень внимательно слежу…»
Мгновенным, совершенно незаметным движением Антоныч ухватил волхва за длинную бороду и притянул к себе:
– Слушай ты, святоша, это ты над нами мог изгаляться, пока мои руки связаны были, а теперь, мой тебе добрый совет, держись от меня подальше, потому что мой Бог ВДВ будет покруче твоего. Я попрошу у него силы, тогда ты, мой хороший, проклянёшь день своего рождения. Ты меня хорошо, святоша, понял? – Антоныч захватил волхва так, что он ни двинуться, ни вздохнуть не мог.
– Понял, – прохрипел Ясномысл.
– Иди на своё место и помни, что не только ты за нами наблюдаешь, а коли дёрнешься, то не обижайся, мой Бог ВДВ лишит тебя твоего священного сана моими руками очень быстро и очень больно… А теперь пошёл от сюда и не мешай отдыхать людям!
Всю эту судьбоносную речь Антоныч произнёс тихо и быстро, так, что никто и ничего не заметил, у всех создалось впечатление, что волхв благославляет вновь прибывших в деревню и желает им долгих лет жизни. После неожиданной взбучки Ясномыслу ничего не оставалось как вернуться на своё место, но обида за такое унижение, пусть и без свидетелей, съедала его очень сильно.
– Что он хотел? – за спиной Антоныча, словно из ниоткуда, возник Возгарь
– А у нас возникли небольшие разногласия в толковании вопроса что такое хорошо и что такое плохо, – ответствовал Антоныч, продолжая обгрызывать мозговую косточку, и невинными глазами глядя на кудесника.
– Ну а если серьёзно?..– Возгарь не шутил.
– Ну а если серьёзно, – посерьёзнел и Антоныч, – то он попытался нас предупредить, чтобы мы не радовались и готовились к чему-то… Я даже и не понял к чему…
– А вот я, кажется, знаю к чему…
– Может и меня просвятишь? – забеспокоился Валентин.
– Не сейчас… – отмахнулся Возгарь, – Значит так, по одному не ходите, пусть вас всё время кто-нибудь видит, одни не оставайтесь.
– Что значит одни?..– поинтересовался Иван Сергеевич.
– А то и значит, что раз уж вы приобрели столько новых друзей, то используйте эту возможность на полную – всё время находитесь в поле зрения ваших друзей, но ушки держите на макушке, потому что и среди ваших друзей могут оказаться друзья Ясномысла.
К собеседникам подошёл Белослав: « Что стряслось?»
Возгарь в подробностях описал товарищу ситуацию и старцы решили немедленно действовать, а напоследок Белослав, прощаясь напутствовал наших героев: « Мы покуда пойдём, а вы тут радуйтесь, радуйте селян, гуляйте, да не загуливайтесь. И да прибудет Мир с вами, люди!»
После этих слов всё местное духовенство покинуло праздник, который продолжался ещё долго и закончился с рассветом.
Часть вторая
Глава первая
Гонец
– Ты всё подробно описал? – Торопил Возгарь Белослава.
– Подробно! Не мешай, а то пропущу чего! – огрызался беззлобно Белослав, не поднимая головы от письма.
– Ты про его желание принести чужаков в жертву написал? – не унимался Возгарь.
– Да написал…
– Ты напиши чтобы не один пришёл, а со своими кудесниками-молчунами, – поучал Возгарь.
– Да написал я всё! Где Уйка?
– Здесь, за дверью.
– Зови…
Возгарь выглянул за дверь, в избушку буквально просочился юркий, небольшого роста, неприметный мужичёк
– Ты, Уйка, помнишь на чём тебя поймали? – обратился Белослав к мужичку.
– Помню, отец, – промямлил тот.
– Так вот, тебе предстоит искупить свою вину, оправдаться перед всей деревней, оправдаться перед Богами. Готов ли ты? – продолжал кудесник.
– Готов, отец! – покорно вздохнул Уйка.
– Дорога тебе предстоит опасная и трудная, – Белослав протянул гонцу свёрнутый в трубочку пергамент, – Грамоту эту отдашь лично в руки Святозару. Ведаешь ли кто он такой?
– Ведаю, отец…
– Читать умеешь?..
– Нет, отец, – робко отвечал Уйка.
– Вот и хорошо… Коли встретишь кого, кто тоже к Святозару пойдёт, узнай от кого, если от Ясномысла, то пускай тот гонец грамотку не донесёт, – навис над мужичком Белослав, – Ты уразумел про что я толкую?
– Как тут не уразаметь, отец? – забеспокоился Уйка.
– Вот и ладно… Отдашь грамоту верховному волхву и сразу назад, нигде не задерживайся, никуда не заходи, никому не сказывай про дело своё, ибо дело тайное и знать о том никто не должен, иначе смерть лютая всем: кому на дыбе, а кому на костре.
От этих слов Уйка, буквально затрясся в ознобе и покрылся испариной.
– Выполнишь- полное прощение получишь от Богов и от деревни, а не выполнишь… не обессудь, – подытожил кудесник, отдавая грамоту.
– Выполню! Выполню, отец! Хвала тебе, отец! Хвала Роду, небесам! -рассыпался Уйка.
– Ну полно! Ступай! Да ступай тайно, чтобы ни одна душа тебя не заприметила, поморщился Белослав.
Так же бесшумно гонец Уйка прошмыгнул в приоткрытую дверь и растворился в темноте.
– Ты уверен, что твой Уйка надёжный гонец? – поинтересовался Возгарь, наливая травяной настой Белославу.
– Уверен… Ему деваться некуда. Ты же помнишь из какой передряги мы его тогда вытащили: есть человечину- это тебе не хлеб жевать.
– Да, разорвали бы его тогда мужики- шутка ли, ребёнка убить, да ещё есть, – отхлебнул отвара из ковшика Возгарь.
– А коли отловят, так туда ему и дорога… Дрянной человечишка… Коли вернётся, да дело сделает, надо будет его к поганому болоту отвести, да в трясину столкнуть. Нечего такой погани по земле ходить, да и кормить его нечего.
– Удивляюсь я тебе, Белослав: вроде кудесник, лекарским примудростям обучен, с Богами разговариваешь, науки знаешь, а безжалостен, словно кат, – передёрнулся Возгарь.
– На себя посмотри, – усмехнулся Белослав, – тоже мне агнец! Будто сам любвеобилен? Мы, друг ты мой, потому и власть держим, что сердобольностью не отличаемся. Ясномысл он что- так кукла… Что скажем, то и будет делать, а не будет, так и на него колодки надеть не долго руками деревенских, и он про это знает, потому пыхтит, а сделать ничего не может, у самого бородища такая, что запускай в неё пятерню, да таскай как хошь.
– А всёж что-то замышляет…
– Замышляет… Или отравит нас с тобой, или ночью нам глотки перережет и свою власть установит, – подвёл черту Белослав.
– Да в себе ли ты, такие страсти говоришь? – изумился Возгарь.
– Эх, друже, ты видно к старости совсем глазами слабеть стал. А про то, что Ясномысл никакие коренья не собирает знаешь?
– Да? А куда же он всегда уходит? – забеспокоился Возгарь.
– С Вороном он встречается.
– А ты откуда знаешь? – придвинулся Возгарь.
– От Ворона…
– А почему тебе Ворон это рассказал?
– А должник он мой пожизненный, про наши с ним долги тебе лучше не знать, – спокойно ответил Белослав и налил себе ещё травяного чаю.
– Белослав, друг, у меня сейчас голова лопнет! Ты такие вещи говоришь, я поверить не могу! – заметался кудесник.
– Да не мечись ты, словно карась на нересте. Он – этот Ворон сам не хочет под Ясномыслом ходить, дескать свободный человек, понимает, если с волхвом свяжется, то по гроб жизни ему обязан будет, потому меня в лесу встретил, да всё рассказал.