ЛУЧНИК. Книга 1. Холодное Солнце Драмины. Часть 1

А дальше, как говорится, и смех и грех. Напрасно подъехавшие храмовники стали убеждать собравшуюся огромную толпу, что с помощью Храма невинно убиенные обретут счастливую загробную жизнь. Все, мол, что от их родственников требуется, это согласиться отдать трупы Храму.

Ох, не знали, видимо, храмовники северян! Хотя, как, не знали? Ведь Гиранд самолично убеждал их отказаться от безнадежных планов. Любому, кто, так, или иначе, сталкивался с бытом северян, известно, что умерших они сжигали: когда-то на кострах, а теперь в специальных печах. Лишь, в условиях войн, когда численность погибших зашкаливала, хоронили их в общей могиле, на которую при первой возможности насыпали высокий курган.

Понадеялись на свое умение убеждать? Гиранд, успев вовремя ретироваться, честно говоря, не без удовольствия наблюдал, как резво убегали они по окрестному леску.

Возвращаться на пустырь было небезопасно, поэтому Богат лихо развернул машину посреди леска, и они поспешили к себе в Гард.

Насильников и женщину, которую те волокли, первым заметил Богат. Он же и узнал в женщине Заку.

И опять Гиранд чуть-чуть опоздал. Когда он, с трудом преодолев мелкий, но густой кустарник, выбежал на поляну, Собл уже, густо разбрызгивая кровь, извивался на траве. Потом никто так не мог объяснить, каким образом Зака умудрилась выхватить с пояса Ректела-одноглазого кинжал и воткнула его в шею Собла, который, было, поволок ее дочь в кусты. Впрочем, она же – северянка.

И вот он опоздал в третий раз за два дня. Догорающие машины с установками были красноречивее любых слов. Недостающие штрихи в открывшуюся взгляду Гиранда картину добавила окруженная группа его бойцов. И это оправдало бы его решение, но он, совсем, не собирался оправдываться. Он просто обязан закончить начатое дело. Машина стояла на удобной позиции и в боевом развороте. Оператор установки забился в угол, но его помощь уже не требуется. Во время движения он сумел объяснить Гиранду все, что требуется. Впрочем, многого и не требовалось. Установка уже была выведена в рабочий режим. Одно плохо: мощность надо наращивать постепенно, иначе сработает защита.

Гиранд сел за пульт и сразу нажал кнопку «Пуск». Попробовал вывести регулятор чуть-чуть сильнее, чем можно, как тут же последовало предупреждение, что защита начала обратный отсчет. Пришлось вернуться на начальную отметку. Гиранд не зря спешил. Не зря.

Успел он вывести установку только на треть мощности, когда увидел ЕГО. И это означало только одно: это был КОНЕЦ. Инстинкт самосохранения вовремя выбросил Гиранда из машины.

Не помогают отцовские житейские заповеди, не способен он перебороть в себе сводящую с ума боль. Всегда она выжигает душу дотла. И то, что сегодня он нанес ощутимый удар по злу, не очистит израненную душу, в конечном счете, зло притаилось где-то рядом, оно готовит новые нападения, чей-то пронзительный крик уже обрывается в страшной агонии. Боль. Боль. Совсем нестерпимая боль. А следом неведомая сила поднимает его вверх, а другая сгибает пополам, выворачивает наизнанку все нутро, плющит и разрывает беззащитную слабую плоть. Вокруг замелькали перекошенные от ужаса лица. Обезумевшие люди начали падать на землю, где-то началась беспорядочная стрельба.

Корн закрыл лицо руками, как бы собирая волю в кулак: этому приему научил его отец. Но прием помог лишь отчасти.

Вероятнее всего, заработала еще одна установка и, возможно, более мощная.

Об установках им давали только общие знания, – их разрушительная сила обуславливала и повышенную секретность. Более того, землян среди спецов оказалось немного. Но кое-какие представления были получены.

Надо определить, откуда она работает. Но как это сделать, если перед глазами мечутся разноцветные круги, а мозги выворачивает наизнанку, если уши разбухают от звукового давления. Корн подсознательно упал на землю, и на том же подсознании он пополз к рейдеру, – только там может быть реальная возможность укрыться от убийственных волн. Он несколько раз срывался с трапа, но снова и снова упорно карабкался вверх. Наконец, ему удалось ввалиться в рейдер и закрыть люк. Давление на мозг медленно спало, хотя, цветная карусель еще продолжала в глазах свою пляску. К нему на помощь бросился пилот, помог подняться на ноги, и тут же кто-то потянул его за рукав. Корн посмотрел вниз и увидел девочку.

– Рамитарама?

– Они вон там, за деревьями. – Девочка показывала рукой на борт рейдера. Корн как-то слишком тупо удивился: как, – она же слепая. Но разбираться в этом было некогда. И высматривать было некогда. Выведя оружие на полную мощность, Корн резко оттолкнул люк. Волна боли навалилась опять, но в пределах рейдера была намного слабее, и за те короткие мгновения, пока она набирала силу в его голове, он успел вычислить установку. Смерч голубого огня вырвался из ствола и ринулся к деревьям, где немедленно начал свою смертоносную пляску. Страшная сила разрывала деревья, как свечка вспыхнуло небольшое, всего скорее, деревянное, строение, и тогда позади его раздался сильный взрыв, вместе с которым мир начал обретать свои очертания. «Поливал» бы он ненавистную зону до полной разрядки батарей, но от перегрева лопнул кристалл, и ствол отключился.

– А он убежал. – Снова настойчиво потянула Корна за рукав Рамитарама.

– Кто убежал? – Не понял Корн.

– Тот, который стрелял. Плохой. Совсем Черный.

– Куда? – Не время узнавать, что означает «черный» в ее устах, хотя, надо бы, поскольку она говорит это не впервые.

– Туда. – Девочка показала рукой в сторону бесконечных зарослей. – Но я его больше не вижу.

«Но я его больше не вижу…», – Эта простая фраза как током ударила: слепая девочка «увидела» сквозь борт рейдера за укрытием машину с установкой, «увидела» убежавшего человека, на какие чудеса еще она способна?

– Светлый, когда мы пойдем искать маму?

Как же ей объяснить, что не знает он, при всем своем желании, где искать ее мать, да и жива ли ее мать?

– Мама жива, но ее здесь нет. Я ее видела, мама спит в большом красивом доме. У мамы еще очень болит голова, но она скоро поправится.

– Скажи, Рамитарама, а нет ли там плохих дядей? – Сейчас самое важное – выяснить, находится ли Зака в заточении, и не угрожает ли ей опасность.

– Нет, там есть только один, но он не военный, он не делает маме плохо.

– А около дома плохих дядей нет? – Корн понимал, что задает вопрос, бестактный, по сути, в силу непомерных требований к таланту девочки.

– Извините, я этого не вижу. – Голос девочки сник, – она же не смогла помочь Светлому в поисках мамы.

– Прошу тебя, Рамитарама, не расстраивайся. Мы обязательно найдем твою маму. Сейчас придет Сибурн… – Корн присел перед ней на колени, как можно ласковей прижал ее к себе.

– Это второй Светлый? – Обрадовалась девочка.

– Да, это второй Светлый.

– Это хорошо. Сибурн – хороший. Корн – хороший. Воррн … – Не договорив, она начала к чему-то как бы прислушиваться, лицо ее сразу расцвело радостной улыбкой:

– Дедушка пришел. Пойдем к нему. Пойдем. – Она, прямо, повисла у Корна на рукаве.

Он легко подхватил ее на руки, отчего девочка сначала испугалась, но сразу же успокоилась, только очень уж нетерпеливо подергивалась, торопя встречу с дедушкой.

Они еще спускались по трапу, а на него тут же набросился седовласый старец. В сердцах он занес над Корном свою суковатую палку, но все же не ударил.

Смерив Корна быстрым пытливым взглядом, он угрожающе прокричал. – Сгинь, нечисть.

– Дедушка, ты что? Это же Корн. Он – светлый. – Испуг девочки разом охладил пыл старика, но он не сдавался:

– Какой же он светлый, если он корн?

Корн застыл в недоумении: «Что значит „если он Корн“?».

– Да нет, он не – корн, он – светлый.– Девочка чуть не кричала.

– Что-то я не пойму. – Недоумевал дед. – Он – корн, или не корн?

– Корн. – Неуверенно произнесла Рамитарама.

– Тогда, чего ты мне голову морочишь, если он – корн. – Гнев деда снова начал расти, но Рамитарама крепко охватила Корна за шею:

– Все равно, он – светлый.

Упрямство девочки весьма удивило и несколько смягчило деда:

– Ладно, ладно. Сдаюсь. А где этот несносный Ларак? Эту палку я на него приготовил.

– Не надо на него палку. Ларак ушел искать маму. Он уже скоро вернется.

Ответ, похоже, вполне удовлетворил деда, и он приступил к допросу Корна:

– А ты кто? И что тут происходит?

И только Корн собрался с мыслями, как услышал знакомый голос:

– А это и есть великая Вселенская тайна. И я приказываю немедленно задержать этого самого опасного во всей Вселенной шпиона по имени Геликатон.

Старик не по годам стремительно развернулся на сто восемьдесят градусов и широко раскинул руки:

– Воррн! Это ты, старый несносный бродяга? Долго же тебя у нас не было.

Они долго обнимались, мяли бока, награждали друг друга разными эпитетами и тумаками так, что Рамитарама, без преувеличения, испугалась:

– Ой! Им же больно.

Все, кто стояли рядом, после ее слов невольно засмеялись, а Корн снова удивился, как внимательно она «смотрела» то на молотящих друг друга деда и Воррна, то на окружающих их людей, а потом и сама, зараженная общим смехом, заулыбалась.

Наконец, все постепенно успокоились: требовавшаяся разрядка сделала свое дело, – довлеющее над всеми напряжение сменилось озабоченностью, но она не была уже настоль взрывоопасной.

– Дела плохи, Геликатон. Сегодня вот, благодаря Корну, удалось избежать многих новых жертв, а чего ожидать завтра?

– Да? Тогда уж извини, парень. – Геликатон склонил перед Корном низко голову, но упрямо добавил:

– А имя все же смени.

– Не понял, а при чем здесь имя? – У Воррна от недоумения сложилась глубокая складка между бровями. Геликатон подтянулся к его уху и стал оживленно шептать.

– Да-а! – Почесал затылок Воррн. – С таким именем здесь памятник, точно, не поставят.

– Что? – Не понял Корн.

– Меняем имя, корешок. – Подтолкнул его под бок Сибурн. – А то и в деле неудобно: Воррн, Корн – не всегда сразу и разберешь.

Со всех сторон посыпались имена: Светлый, Лучик, Корешок… Больше всего старалась Рамитарама. Корну хотелось ей угодить, но кроме «Светлый», что тоже выходит за общепринятые требования, имена, ею предложенные, не были звучными. И вот Сибурн назвал: «Лучник». «Почему, Лучник?» – А чтоб никто не догадался. – Отшутился он.

В переводе имя не звучало: было длинно и не звучно. Но Корну понравилась двусмысленность его русского звучания, и он выразил свое согласие. Когда Сибурн объяснил это остальным, все согласились. «Ты согласна?», – спросил Корн Рамитараму. «Конечно», – согласились она. Так Корн стал Лучником.

– А где Президент? – Спохватился Воррн.– Кто-то его видел?

Все принялись оглядываться, и вскоре безмятежно спящий Маршин Биелоз отыскался в своей машине. Пустая бутылка дорогого вина валялась у него под ногами.

Подошедший Геликатон бесцеремонно растолкал его палкой, приготовленной для Ларака:

– Вставай, несносный пьяница. Заварил кашу, – так и расхлебывай, – нечего разлеживаться.

Маршин, недовольный, что его разбудили, оскорбленно заявил, что у него незаконно отобрали власть, и поэтому он – теперь простой житель планеты и может делать, что хочет.

Но Геликатон не на шутку разозлился:

– Отхожу сейчас палкой, все хотелки пройдут. Власть у него отобрали. Ты сам ее отдаешь. Тебя когда еще предупреждали, что начались грабежи и убийства? Надеялся, что само рассосется? Ух! Смотреть противно. Президент, называется.

Отповедь подействовала, – Маршин, натужно кряхтя, поспешно выбрался из машины и неуверенно спросил:

– Какие дальнейшие планы?

Воррн доложил, что часть бандитов разбежалась, но разведка уже напала на их следы. Очень помогает местное население.

Президент, все еще, вяло поинтересовался, известны ли имена главарей.

– Есть только предположения. Будем искать доказательства. – Воррн сомневался, нужно ли говорить о причастности армии к разбою, но решил, что Президенту надо знать об этом. – И вот еще что, гражданин Президент. Есть веские доказательства, что к нападению на Ильп причастны некоторые подразделения Президентской Гвардии.

– Ах, мерзавцы. Ах, негодяи. – Возмущение Президента внешне казалось искренним. – Как только я получу гарантированные данные, мы незамедлительно примем меры. А сейчас я обязан незамедлительно отбыть по делам. Вы уже взяли на себя всю ответственность. – Он так явно акцентировал на слове «ответственность», что Геликатон не сдержался:

– Слушай, Маршин, отправляйся-ка в свою столицу. Ты уже сделал свое дело, а все остальное – за серьезными людьми.

Маршин с большим трудом, но проглотил обиду. Корн, теперь Лучник, без задней мысли предложил:

– Гражданин Президент, не хотите воспользоваться услугами рейдера?

– К чему это? – Мгновенно отреагировал Воррн.

«Желательно на некоторое время блокировать Президента», – Лучник сам пошел на мысленный контакт, и это получилось. « Согласен», – последовал мысленный ответ Воррна.

– Ну, я не знаю…. Разве, это возможно? – Сомнения глодали душу Президента, но перспектива снова трястись по бездорожью сделала его сговорчивее. – Хорошо. Я согласен.

– Мне бы надо на Родо. – Вмешался, неведомо, откуда явившийся, Ларак. – Там намечаются интересные события. – В ответ на недоуменные взгляды он провозгласил. – Началась последняя фаза цветения крумпру. Разве вы не знаете, что это событие сильно уважающие себя драминяне никогда не пропустят. Мне помнится, и Сибурн, и Корн хотели бы видеть это.

– Летим на Родо. – С ходу провозгласил Президент. – Я не могу пропустить это событие. – И, не раздумывая, отправился к рейдеру, но, вспомнив о своем кортеже, вернулся назад: