Книга Змей-искуситель - читать онлайн бесплатно, автор Лана Мур. Cтраница 3
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Змей-искуситель
Змей-искуситель
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Змей-искуситель

Алекс посмотрел куда указывал приятель – в ярко освещенном прямоугольнике окна, такого же большого, как у друга, темнели три силуэта, судя по формам, девичьих.

Вот одна из них подняла что-то, кажется подушку, и стукнула подругу. Она вздрогнула и набросилась на обидчицу, вскоре к ним присоединилась третья, и девушки превратились в клубок сплетенных тел, из которого время от времени появлялись руки или ноги.

– Классно, да? – неотрывно наблюдая за развернувшимся спектаклем, Макс локтем ткнул Алекса под ребра.

– Да ты страшный человек! – воскликнул приятель. – Подсматриваешь за ничего не подозревающими девушками. Ты прямо сталкер, скоро будешь караулить у подъезда. Биноклем уже обзавелся?

– Как раз думаю, – ухмыльнулся он.

Тем временем дружеская потасовка замерла, и кубок распался на три отдельных силуэта.

Одна из девушек поднялась и, мелькнув в окне длинными голыми ногами и подтянутой попой, вышла из комнаты.

– А еще у меня появился личный тренер по йоге, – не унимался Макс, не сводя с окна блестящих азартом глаз. Каждое утро не балконе показывает целый комплекс упражнений. Гибкая девочка. Такая куколка аппетитная.

– Слюнявчик принести? – Алекс хлопнул его по спине так, что Макс едва не врезался головой в стекло. – Судя по дому, эту куколку есть кому трахать. Так что, успокойся.

– Это мы еще посмотрим, – уверенный в собственной неотразимости, Макс снова широко ухмыльнулся и потер щетину на квадратном подбородке.

– А мы собрались обсуждать твои постельные планы или мою командировку в Астрахань? – Алекс вернул друга из соседнего дома в его квартиру.

– Точно, – Макс стукнул себя по лбу. – Пойдем в кабинет.

С сожалением оставив привлекательный вид из окна, они вошли в комнату, где предпочитал работать хозяин.

Она разительно отличалась от полупустой просторной гостиной. Здесь стены были оклеены плотными обоями, на полу лежал густой, заглушающий шаги ковер, а в воздухе витал дорогой запах дерева и кожи. Было видно, что хозяин позаботился о собственном удобстве и комфорте.

– Присаживайся, – Макс махнул на низкое коричневое кресло и, взяв с массивного стола ноутбук, опустился рядом. – Давай, рассказывай.

Глава 7. Продолжение пижамной вечеринки. Салатный бой

Погрузившись в воспоминания, Рената совсем выпала из общей беседы и бездумно окунала наманикюренный палец в стаканчик с белым вином. Очертив обод, она снова намочила палец, после чего облизала.

– Опять ты это делаешь? – воскликнула Ульяна, когда Рената собралась слизнуть очередную, искрящуюся под ярким светом потолочных спотов каплю, и, схватив подушку, кинула ее в подругу.

От удара в голову Рената очнулась и с криком: «Ах ты зараза!», схватила Ульяну за шею, делая вид, что собирается задушить.

Ульяна отбрыкивалась от более высокой подружкой, и обе покатились по полу, роняя салаты и разливая вино.

– Вы что мне тут свинарник устроили?! – Тамила бросилась разнимать подруг, но рука скользнула по раздавленному помидору, и девушка присоединилась к катающемуся по полу клубку, размазывая по телам салатную заправку.

Вскоре все трое уже блестели от оливкового масла, пахли специями, а на голых руках, ногах и плечах яркими аппликациями прилипли листья зелени. Пальцы соскальзывали с масляной кожи, и потасовка все больше напоминала беспомощное барахтанье, прерываемое визгом и взрывами хохота.

– Милка, ты такая коричневая и блестящая, что похожа на курочку гриль. Вот тебе чесночок, – Рената прилепила на лоб подруге раздавленный зубчик чеснока. – И лучку еще, – посыпала на слипшиеся сосульками платиновые волосы кольца маринованного лука.

– Ах ты вобла сушеная! – завопила Тамила и, найдя среди овощного месива растерзанную дольку лимона, положила ее на открытую майкой грудь. – Смотрите! Я играю в баскетбол! – воскликнула она, забрасывая оливки в вырез майки подруги.

Часть пролетела мимо, но некоторые попали в цель и, пока Рената не успела их достать, оставляли маслянистые пятна на тонком трикотаже.

Глядя на них, Ульяна повалилась на спину и, не в силах уже смеяться, держалась за бока, и повизгивала, а слезы градом стекали к вискам.

– А это у нас что за поросеночек визжит, – оставив подругу в покое, Тамила повернулась к Ульяне. – Натка, смотри, она ржет над нами! – и девушки набросились на уже всхлипывающую Ульяну.

Она совсем обессилела от смеха и только слабо отпихивала руки подруг, но тем не менее девушки методично выкладывали на ней узоры из яблок, листиков петрушки, корейской морковки, перемежая ее ломтиками огурца.

– Сейчас ты у меня поросеночком под шубой станешь, – приговаривала Тамила, умудряясь одновременно щекотать ребра Ульяны и пятки Ренаты.

Зуммер домофона прервал девчоночьи шалости. Сначала подруги замерли, а потом одновременно повернули головы к двери.

– Наверное, пицца. Я заберу, – оскальзываясь на винно-масляных лужах, Рената поднялась. – Хорошо, что закали больше. А то завтра бы ты оказалась голодной, – через плечо бросила она и пошла в прихожую.

Мальчик-разносчик остолбенел и, кажется, потерял дар речи, когда дверь ему открыла высокая полуголая девушка, с блестящей, словно намазанной маслом кожей, растрепанными волосами, в которых застряли листья рукколы и шпината. Они же налипли на руки и ноги, а на плече, кажется, виднеется шкурка лимона.

Девушка одернула майку, затем вытащила из-под нее оливку и засунула в рот.

– Чего застыл? – переливчатый голос отрезвил разносчика, и мальчишка постарался заглянуть странной девице за спину – вдруг там еще что-то интересное – и не прогадал.

По коридору вихрем пронеслась еще одна полуголая девица, а за ней вторая. Потом зашумела вода, и они пробежали обратно, но при этом вторая была уже в одних стрингах и лифчике, а то, что было на ней раньше, кажется, превратилось в тряпки. Откуда-то из глубины квартиры послышался девчоночий визг.

– Ты здесь поселиться решил? Сколько с меня? – новые вопросы вернули мальчишку в прихожую, и он назвал сумму.

– Держи, – порывшись в кошельке, Рената протянула две тысячные купюры и забрала стопку коробок. – Тебе ускорение придать? – поторопила она снова застывшего паренька.

– Я это… – он скосил глаза, опять заглядывая ей за спину и нерешительно улыбаясь, – Работаю до одиннадцати, а после свободен.

– Вот и хорошо, – удерживая коробки одной рукой, другой Рената пыталась закрыть дверь. – Пойдешь домой, и мама уложит тебя баиньки.

– У меня сдачи нет, – хрустнув купюрами и дернув кадыком, продолжал мальчишка, упорно не желая покидать веселую квартиру. – Может, после смены занесу.

– Не надо. Оставь себе на чупа-чупс и жвачку, – в помощь руке, Рената задействовала еще и бедро, и объединенными усилиями им удалось вытолкать настырного разносчика.

Рената для надежности толкнула деверь еще и попой и стала увлеченно рыться в сумке.

Когда она вошла в спальню, подруги уже ликвидировали последствия погрома и вымыли пол.

– Кто у нас молодец? Я у нас молодец! – громко сказала Рената и покачала в воздухе бутылкой вина.

– Натка, ты богиня! – к ней подскочила Тамила и схватила бутылку.

– Конечно! – самодовольно улыбнулась Рената. – Кстати, разносчик пиццы тебе там всю прихожую слюной закапал. Надо бы вытереть, а то вдруг это заразно, и тоже будем, роняя слюни, смотреть на мужиков, – вспомнив осоловелый взгляд она звонко расхохоталась. – Представь, видишь ты… ну не знаю, дворника. Нет, не дворника, – прервала она сама себя. – Витьку! – повернулась к Ульяне и страшно округлила глаза, а потом, изображая зомби, вытянула вперед руки. – Я вижу мужика, я его хочу. Я к нему иду, – она постаралась придать голосу электронные интонации.

– Да ну тебя, – толкнула ее Ульяна и передернула плечами, как от озноба. – Давайте пиццу есть, – она забрала у подруги коробки и, открывая, снова на нее посмотрела. – А как ты догадалась, что понадобится еще одна бутылка?

– А чего догадываться? – Рената сосредоточенно выбирала листья зелени из спутанных волос. – Я же знала, что рано еще вам доверять взрослые напитки и, как всегда, оказалась права.

– Пф-ф… Взрослая нашлась! – фыркнула Тамила. – Да если бы не я, вы бы обе еще в девочках ходили. И любой неумеха смог бы потом вам по ушам ездить, что это вы не такие, а он ого-го! – воюя с бутылкой, ворчала она, но подняла на Ульяну глаза и осеклась. – Натка все рассказала, теперь твоя очередь. Что произошло во время твоей ссылки? Ты же прямо светилась, когда вернулась.

Ульяна откинула крышку коробки, и комнату сразу заполнили аппетитный аромат запеченного до хрустящей корочки теста и острый запах сыра. Все это великолепие дополнял пряный соус.

Пицца была плохо прорезана, но это не огорчило подруг. Они разрывали обжигающие треугольные куски прямо руками и, сталкиваясь лбами, ловили языком, тянущиеся нитки расплавленного сыра.

– Значит, слушайте… – усевшись по-турецки и жуя грибную пиццу, начала Ульяна. – Желая отвлечь, тетка поставила меня в бар…

Глава 8. Каникулы Ульяны

Протрясясь несколько утомительнейших часов в хоть и в комфортабельном, но все-таки автобусе, Ульяна буквально выпала в объятия тетушки. Она проплакала всю дорогу и сейчас еще судорожно всхлипывала.

– А чего у нас такие глазки красные и носик распух? – пожурила ее тетя Лена, едва взглянув в лицо. – Разве можно так себя изводить? Посмотри на кого ты похожа? Давай, утри слезки, – порывшись в сумочке, она протянула бумажный платок, а сама забрала сумки и забросила их в обширный багажник машины.

Тетя не стала открывать окна, и душная жара, от которой плавился асфальт, не досаждала Ульяне. Повернувшись к окну, девушка скользила рассеянным взглядом по знакомым с детства широким улицам, каменной набережной, окаймляющей Волгу. Отражающую небо гладь не портила ни одна морщинка. Напоминающая зеркало река только тяжело вздыхала, словно очень устала, пока донесла свои воды и их обитателей до широкой, болотистой дельты.

Мимо пролетали яркие пятна клумб, фонтаны, струи которых разбивались в бессчетное количество радуг, разноцветные купола многочисленных церквей, современные высотные дома, подмигивающие отражающими солнце окнами, и старинные из красного кирпича, придающие шумному городу налет провинциальной неторопливости, но расстроенная Ульяна мало чего замечала.

– … а твоих брата и сестру я отправила в лагерь на море. Нечего им все лето торчать в каменном городе, – уверенно управляя автомобилем в городском потоке, щебетала тетя, и Ульяна постаралась вникнуть в смысл ее слов. – Так что, все наше с дядей внимание будет принадлежать тебе, – повернувшись к племяннице, Лена подмигнула, а Ульяна чуть снова не расплакалась от отчаяния. Она-то надеялась, что рядом с тетей, которая была ближе к ней по возрасту и всегда отличалась пониманием, почувствует себя свободнее, не будет постоянного гнета опеки, что преследовал ее дома. Но, видимо, мама прожужжала младшей сестре все уши, как следует приглядывать за бесценной дочкой. – Но сейчас Олег в отъезде, и мы с тобой останемся только вдвоем, – заложив крутой вираж, Лена въехала в просторный двор высотного фешенебельного дома. – Вот и приехали!

Ульяна удивленно смотрела как тетя легко, словно девчонка, выскочила из машины. Невысокая, как и старшая сестра, и Ульяна, она была такой стройной, будто и не родила двоих детей, а двигалась так проворно, что Ульяне стало стыдно. Она-то чувствовала себя столетней развалиной. А Лена, пока племянница вытаскивала себя из машины, успела достать из багажника ее сумки и нетерпеливо переминалась.

– Какая же ты копуша! – воскликнула она, подгоняя девушку к утопающему в цветах подъезду.

Ульяна и хотела бы двигаться поживее, но получалось только плестись нога за ногу, словно горячий, пахнущий рекой воздух стал вязким, как желе.

– Значит так, – сказала Лена, когда Ульяна, приняв душ, вышла на широкий, больше похожий на небольшую террасу, балкон. Тетя отхлебнула черный, как чернила, чай и откусила миндальную лепешку. – Я не спрашиваю тебя что произошло. Твоя мама мне ничего не рассказала, – опередила она вопрос племянницы. – Но подозреваю, что что-то очень нехорошее. Захочешь – расскажешь сама. Пей давай, – подвинула Ульяне пустую чашку и кивнула на дышащий паром чайник. – Я считаю тебя взрослой девушкой, способной отвечать за свои поступки.

Лена отвлеклась, выбирая что бы еще взять из вазочки со сладостями, и не заметила удивленный взгляд племянницы.

– И поэтому не собираюсь с тобой нянчиться.

Здесь она уже не смогла не услышать вырвавшийся из груди Ульяны вздох облегчения.

– Да-да, дорогая. Ты уже взрослая девица. Смотри, какую попу отрастила. Ей мы тоже займемся, – делая на этом акцент, Лена подняла указательный палец. – В твоем возрасте я уже зарабатывала. Поэтому думаю, что тебе будет только полезно поработать в нашем с Олегом баре.

Вот теперь у Ульяны действительно отвисла челюсть. Девушка не могла произнести ни слова, только моргала и смотрела на тетушку.

– Что ты на меня так уставилась? – Лена развернула фольгу на конфете, с хрустом разгрызла орешек и запила чаем. – Не хочешь работать в каникулы? – она разочарованно покачала головой. – Так и будешь жить под материнской юбкой?

– Нет, Лен! Ты что?! Я с удовольствием, – затараторила Ульяна, когда к ней вернулась способность говорить. – Я не ожидала от тебя такого. Думала, ты тоже запрешь меня дома!

– Нет, не запру, – Лена качнула головой, и тщательно уложенные коротко стриженные волосы разлетелись рыжеватым облаком. – Это твой шанс проявить здравомыслие и показать себя взрослой ответственной девушкой. Не думай, что мы хотим на тебе нажиться. Будешь получать зарплату, как и все.

– Лена! Ну что ты. Не надо! – снова воскликнула Ульяна. – Ты и так столько для меня сделала, согласившись, чтобы погостила у тебя этим летом!

– Вот давай без этого, – Лена раздраженно передернула плечами, и, видя, что племянница не торопится наливать чай, налила сама. – У тебя должны быть собственные карманные деньги, а не от мамы с папой. Пей давай.

Не веря своему счастью, Ульяна поднесла чашку ко рту и полной грудью вдохнула пряный аромат кардамона, а когда отпила, то язык обожгло остротой имбиря.

Прихлебывая бодрящий напиток, она смотрела на прогуливающихся по набережной горожан и отдыхающих в ярких летних платьях. Кто-то сидел на скамейках в тени развесистых деревьев, кто-то гулял прямо под солнцепеком. Девушки хлопали по широким юбкам, раздуваемым порывами ветра, смеялись и возвращались к поеданию мороженого или пили газировку. А детвора деловито крутила педали маленьких велосипедов, кто же оказался безлошадным, держали на веревочках рвущиеся в синее небо блестящие шары или поедали сладкую вату, а мамаши бранили перепачканных чад.

Ульяна уже мысленно перенеслась на место своей будущей работы – бар Лены и Олега располагался в очень оживленной части города рядом с несколькими гостиницами и недалеко от набережной. Он был излюбленным местом отдыха многих горожан и гостей ближайших отелей. После затворничества, длившегося несколько недель – пока решалась ее судьба – теперь Ульяну ожидает два месяца веселья и оживленного общения, к которому так располагает работа за барной стойкой.

Она уже почти не жалела о расставании с лучшими подругами.

***

Утром Ульяна проснулась от того, что кто-то ее толкал. Ничего не понимая, открыла глаза и увидела сияющее лицо тетушки.

– Лен, ты чего? – протирая глаза, недовольно спросила она. – Еще же рано!

– Нечего валяться, соня, – продолжала тормошить ее тетя. – Вон уже какие бока належала. Сейчас будем растрясать. Тебе пять минут на сборы. Время пошло!

– У меня же каникулы, – недовольно ворчала Ульяна, но, понимая, что спорить бесполезно, поднялась и поплелась в ванную.

Умытая, но все еще не проснувшаяся Ульяна шла на кухню, когда наткнулась на тетю.

– И куда ты собралась? – в спортивном костюме, уперев в бока руки, Лена стояла у нее на пути и насмешливо смотрела.

– Завтракать, – честно ответила Ульяна, чем вызвала у тети ехидную ухмылку.

– Сначала зарядка, потом завтрак! – категорично заявила Лена. – Надевай костюм и побежали. Скоро солнце поднимется высоко и станет слишком жарко. Давай, шевелись быстрее! – прикрикивала она и нетерпеливо посматривала на часы.

– Куда торопиться? Что, дорожка куда-то сбежит? – бурчала Ульяна, натягивая просторный спортивный костюм и кроссовки.

– Ишь, разворчалась, – поторапливая, Лена шлепнула ее по попе. – В конце лета еще «спасибо» мне скажешь.

Они выбежали из подъезда, и тетя сразу же повернула к набережной. Лена бежала впереди и размеренно, в ритм шагов дышала, а Ульяна отстала и шумно пыхтела. Они еще не успели отбежать далеко, а с Ульяны уже градом катил пот, не помогал даже прохладный, дующий с реки ветер, но, глядя на прямую спину тети, она даже не заикалась о том, чтобы вернуться.

– Доброе утро! – Лена сбавила скорость и помахала рукой какому-то мужчине.

В майке, тренировочных брюках, с пульсометром на руке, он, по-видимому, тоже вышел на утреннюю пробежку, а повязка на голове удерживала темные волосы и защищала глаза от пота.

– Доброе! – незнакомец сверкнул белозубой улыбкой и тоже сбавил скорость. – У вас пополнение? – взглядом указал на Ульяну.

Она уже успел догнать тетю и, опершись руками о колени, старалась отдышаться.

– Да, – сверкнув на племянницу строгим взглядом, чтобы выпрямилась, и снова поворачиваясь к высокому бегуну, улыбнулась Лена. – Племянница приехала на каникулы, вот стараюсь привить ей здоровый образ жизни.

– Хорошее дело, – едва взглянув на девушку, мужчина снова повернулся Лене. – Как на счет сегодняшнего заплыва? Все в силе?

– Конечно! – мы обязательно придем. Она обернулась и, обхватив Ульяну за плечи, прижала к себе. – У племянницы последние недели были тяжелыми, вот и приехала развеяться. Пляж будет ей только на пользу. Кстати, она неплохо плавает. Можем устроить тройной заплыв. Уверена, что Яночка обставит нас обоих.

Она крепче сжала плечи племянницы, поощряя ее вступить в разговор, но Ульяна продолжала молчать, только рассматривала незнакомца.

Видимо, он приехал недавно, потому что кожа широких плеч еще не успела потемнеть от солнца. Крепкие руки и мускулистая грудь блестели от пота, да еще и мокрая майка прилипла и обрисовала рельеф твердого пресса. Только жаль, что под брюками не видно бедра и ягодицы. Засмотревшись на тело спортсмена, Ульяна чуть было не совершила непростительную оплошность, обделив вниманием лицо. Немного худощавое, с высокими выразительными скулами и прямым носом. Его можно было бы назвать идеально красивым. Той красотой, которой блистают рафинированные мальчики со страниц глянцевых журналов, если бы не брови – темные и густые, они словно принадлежали двум разным людям: одна прямая и ровная полностью соответствовала идеальным чертам, зато вторая, словно была вздернута и преломлялась в постоянной ехидной насмешке. И ей совсем не соответствовали глаза – светло-карие, такие прозрачные, что солнечные лучи, проникая вглубь, зажигали золотистые искорки.

Ульяна так засмотрелась, что почти не слышала о чем говорили мужчина и тетя, пока та не подтолкнула ее в бок.

– … ждем тебя вечером в баре, у нас новая программа. А сейчас нам пора, – она помахала собеседнику и подтолкнула племянницу. – Разве можно так таращиться на человека? – пристыдила Ульяну. – Саша решит, что ты из какой-то глухой деревни и никогда не видела людей. Но мальчик, конечно, хорош. Эх, была бы я помоложе, вздохнула Лена. – А ты не зевай. Саша очень приличный мальчик – сын моей школьной подруги. Сюда приехал по делам, так что надолго не задержится. Бери его в оборот. Второго такого не найдешь, – закончив воспитательную речь, Лена снова побежала.

Когда тетя все-таки решила вернуться домой, Ульяна уже не чувствовала ног. Может, открылось второе дыхание или третье, а возможно и пятое, но ноги бежали сами, независимо от воли хозяйки. Ульяна попыталась остановиться, но не получилось, она продолжала бежать, не снижая скорости. Ульяна уже было испугалась, что так и будет бегать всю оставшуюся жизнь, но Лена, свернула во двор. А когда поднялись в квартиру, Ульяна упала на пуф в прихожей и на все уговоры Лены отказывалась подниматься. Подействовало только обещание завтрака.

Со стонами и кряхтением девушка распрямилась и поплелась в ванную, где пролежала наверное полчаса, утопая в горячей воде и ароматной, пахнущей персиком пене.

А пока племянница отмокала, тетя успела принять душ и теперь хозяйничала на кухне. Окончательно расслабившись и разнежившись, Ульяна неторопливо шла в столовую, предвкушая вкусный и сытный завтрак, что-то вроде маминых воздушных оладушек, поджаренных на сливочном масле, политых сметаной и клубничным вареньем, и очень удивилась, когда Лена поставила перед ней тарелку с овсянкой на воде, но с курагой и черносливом.

– Ешь, – ответила она на вопросительно-возмущенный взгляд племянницы и всыпала в тарелку еще и щепоть кедровых орешков, после чего такой же завтрак поставила и перед собой.

– А другого ничего нет? – жалобно протянула Ульяна, заглядывая на кухню. – Я столько сил потратила, мне нужен хороший завтрак. Может, бутербродик?

– Ах-ха, – понимающе кивнула Лена. – С сырком и копченой колбаской на белом хлебушке.

– М-м-м, – сглатывая голодную слюну, протянула Ульяна. – Именно.

– Значит так, – Лена положила обе ладони на белый глянцевый, словно залитый жидким стеклом стол, – Пока ты живешь у меня, никаких колбасок, бутербродиков и вообще, перекусов. Плотный завтрак, хороший обед и никакого ужина. Ужин – враг фигуры. Поняла? Если совсем проголодаешься, можешь поесть обезжиренного творога. Без сахара и сметаны, – она подняла указательный палец на уровень глаз. А теперь ешь, потом пойдем смотреть твое новое рабочее место.

Сообразив, что спорить бесполезно, Ульяна со стоном взялась за ложку. На удивление вкусная каша, или это Ульяна так проголодалась, моментально исчезла с тарелки. Девушка даже подумывала, а не вылизать ли оставшееся на краях, но тетя уже поднялась.

И спустя полчаса, что понадобились Лене и Ульяне на то, чтобы привести себя в порядок, они уже шагали под палящим солнцем вдоль набережной.

Ветер трепал одинаково рыжеватые волосы тети и племянницы, только у одной они были длинными, почти до пояса, а у другой – едва закрывали аккуратные уши и выставляли на обозрение длинные серьги с искрящимися под яркими лучами бриллиантами. А Ульяна, чувствуя после ванны удивительную легкость, едва не подпрыгивала, благо, что удобные балетки это позволяли, а озорной ветер не имел ни малейшего шанса задрать короткие джинсовые шорты.

Вот только грудь, поднятая пуш-апом и обтянутая белой футболкой, ритмично и задорно подпрыгивала в такт шагов, и проходящие мимо парни, засматриваясь, сворачивали шеи.

Бар был не очень далеко от дома, и вскоре Ульяна и Лена укрылись от палящего солнца под тенью полосатого тента. Днем это было кафе, где можно было послушать музыку в записи, поесть мороженого и выпить сока, а вот вечером превращалось в одно из самых посещаемых злачных мест.

– Вот здесь ты и будешь работать, – взмахом руки Лена указала на высокую блестящую стойку, перед которой стояли хромированные табуреты, а за ней возвышался высокий парень в белоснежной сорочке. Он наливал пиво потным посетителям, улыбался их дамам и шутил с детишками, подавая им молочные коктейли. – Будешь с ним работать. Попрошу его сегодня остаться на вторую смену, – и знаком подозвала бармена.

***

Около четырех часов вечера Лена снова растолкала сморенную сном племянницу.

– Вставай, соня, всех женихов проспишь. Уже забыла, что я организовала тебе свидание?

– Какое свидание? – Ульяна испугано подскочила на кровати. – Разве не ты, пока нет Олега, с ним в заплывы уходишь. Вот дядя-то не знает, – она заговорщицки прищурилась, за что получила шутливый подзатыльник и, взбодренная, побежала в ванну.

– Что он не знает, то ему не повредит. Запомни это правило счастливой семейной жизни, – сквозь шум воды услышала Ульяна и хмыкнула. Не вся жизненная мудрость энергичной тети заслуживала претворения в жизнь, считала Ульяна. Уж в ее-то семье не будет никаких секретов между мужем и женой.

Но вспомнив Сашу, его блестящие на солнце руки, плечи, мягкий голос и прозрачные глаза, а так же свое любопытство по поводу спортивных брюк, а точнее, того, что они скрывали, не стала мешкать и вскоре уже одетая вышла в гостиную.

Неизвестно как все успевающая тетя, сидя в кресле, уже поджидала племянницу и от нетерпения барабанила ногтями по подлокотнику.

– Хороша, нечего сказать, – окинув девушку, сделала она заключение. – Хотя, для нашей цели сойдет.

И еще раз, уже оценивающе, осмотрела тщательно растрепанные волосы, спускающие до плеч серьги из ярких перышек и длинные пестрые бусы, сочетающиеся с сочным цветом купальника.