Сокровище староверов

Июльский вечер пятницы. Вам знаком еще какой-то день недели, в который люди с какой-то бешеной радостью стремятся сбежать с рабочего места? Ведущие радиостанций возносят славословия пятничному вечеру, вечеру полной свободы. Скоро центральные улицы облегченно вздохнут от схлынувшего потока авто, место неспешных верениц пробок уверенно займут вечерние гонщики и их преследователи с мигалками. В поисках кавалеров выйдут на главный городской проспект разукрашенные барышни. Кабаки наполнятся постепенно пьянеющими гостями. И радость народная о конце трудовой недели перевалится глубоко за полночь…

Положа запястье на руль, Иван усталым взглядом посмотрел на противоположную сторону дороги. Мимо центрального универмага с работы домой спешили прохожие. Из рекламных динамиков девушка бодрым голосом завлекала дам в магазин одежды большими скидками. Было душно. Город полнился звуками авто и тысяч марширующих по асфальту ног.

Загорелся зеленый свет, и автомобиль Ивана медленно тронулся с места. Скорее бы выбраться из центра да завалиться спать. Усталость не допускала даже мысли звонить кому-то и идти развлекаться. Хотя вполне возможно, что всего через пару часов Иван услышит в трубке веселый голос друга, всегда охочего до пятничных похождений.

Девушки, девушки… Красивые девушки все-таки у нас в городе, проносилось в голове Ивана. Блондинки и брюнетки, высокие и не очень, они плыли, вернее, он в авто проплывал мимо них, словно гондольер из Венеции. Что он мог сделать? Лишь задекларировать про себя их красоту и уже через несколько секунд навсегда забыть. Картинки вечернего конкурса красоты менялись одна за другой.

Нерегулируемый пешеходный переход в час пик сжигал нервы не одному водителю. Небрежно спрятавшийся за спецмашиной инспектор ДПС одним видом заставлял самых ретивых пропускать пешеходов. Иван, собираясь уже дать газу, резко затормозил, слегка выругался про себя и терпеливо проводил взглядом предпенсионного возраста женщину, с победоносным видом пересекавшую зебру. За ней увязались средних лет мужичок и девушка в длинном красивом платье небесно-голубого цвета.

Как в замедленном кино, Иван провожал взглядом плывущую по волнам лебедушку. Длинные русые волосы, царская стать, до непривычки светлое и умиротворенное лицо, благородные черты, потрясающее голубое платье и небольшая сумочка в цвет. Подол почти касался асфальта. Едва виднелись тонкие шпильки туфелек. Иван даже возмутился про себя: как можно подметать таким платьем улицы этого грязного города?!

Из ступора его вывел возмущенный и противный сигнал клаксона. Очнувшись, наш герой поспешил поддать газу. Однако интерес к красавице внутри разгорался. На счастье, девушка шла по ходу движения Ивана. Метров через пятьдесят он прижался к обочине, отжал кнопку аварийных огней и принялся ждать, пока дама поравняется с его автомобилем. Тонировка позволяла тайно наблюдать за объектом своего интереса.

Бирюзовые глаза, какое-то удивительное отсутствие напряжения в мимике, прямой нос, полуулыбка и свет радости гуляли по лицу. Девушка была замечательно сложена, платье только подчеркивало изящество фигуры. Шла быстро, похоже, немного спешила. Иван проводил ее взглядом и, увидев, как незнакомка ныряет в переулок, не мешкая завел машину, последовав за ней.

Старинная городская улица – Купеческая. Ныне самый настоящий местный Арбат, кафе и рестораны, уютные офисы расположились друг на друге в двухэтажных домах дореволюционной постройки. Когда-то эти особняки принадлежали городским богачам. Иван, опустив стекло, с тихим восторгом наблюдал за легкими движениями девушки. Улица Купеческая имела одностороннее движение и была довольно узкой. Ивану неоднократно приходилось обгонять красавицу-незнакомку, парковаться, ждать, снова обгонять и парковаться. Иногда Ивану казалось, что девушка заметила его. Легким движением ее головка поворачивалась к проезжей части, а бирюзовые глазки пронзительно впивались в тайного преследователя. Так, по крайней мере, казалось Ивану. Он вздрагивал, и, будучи уверен в своем раскрытии, мечтал провалиться сквозь землю.

Девушка свернула в очередной переулок. Иван сорвал машину с места, прокручивая в голове план предстоящего знакомства. Снова поравнявшись с объектом преследования, Иван заметил, как незнакомка внезапно останавливается у одного из старинных домов. Массивная арочная дверь, обитая деревом, издав механический скрежет, автоматически приоткрылась. Миг – и русые волосы, и голубое платье, и бирюзовые глаза скрылись из виду. Финальным аккордом стал повторившийся звук движения двери.

Вот и конец. Или нет? Иван был убежден, что этот дом, как и все на ближайших улицах, относится к коммерческой недвижимости. Следовательно, девушка, скорее всего, зашла в офис. Точно, с центральной улицы, откуда уехать можно в любой конец города, она быстрым шагом шла в свой офис, в котором, очевидно, что-то забыла. Отлично, Иван обрадовался удачной возможности подвезти красавицу. Он отстегнул ремень безопасности, слегка откинул спинку сиденья и перешел в ждущий режим.

Но девушка не выходила. Она не вышла ни через полчаса, ни через час. Срочная работа? Компьютер завис, или бумагу зажевало? Иван выскочил из машины и принялся рассматривать здание, в которое девушка зашла.

Старинный купеческий дом в два этажа с недавно выбеленным фасадом. За плотно закрытыми шторами жизни не просматривалось. Пытаясь уловить хоть какие-то звуки жизни, Иван констатировал явные признаки полного человеческого отсутствия. Возникла мысль обойти здание, но дома шли сплошняком, можно было просто упустить девушку. Оставалось ждать…

Иван развернул машину, припарковавшись на другой стороне дороги. Так ему был виден загадочный дом, и он мог сделать о нем некоторые выводы. Стоит заметить, что два соседних здания к историческим постройкам не относились. С одной стороны расположилась частная клиника, с другой, в двухэтажке, – продуктовый магазин на первом и страховая компания на втором. Четырехскатная крыша купеческого дома была покрыта темно-зеленой металлической черепицей. Кованые решетки с кленовыми листами на окнах первого этажа гармонично вписывались в архитектуру здания. Помимо уже отмеченной тяжелой арочной двери, обитой деревом, вход во двор ограничивали высокие тяжелые ворота в том же исполнении. Звонка на дверях не было. Разочарованный, Иван еще около часа бродил возле своего автомобиля, время от времени присаживаясь то в кресло, то на капот.

Между тем на втором этаже в одной из комнат загорелся свет. Загорелся в соседней и на первом этаже. Иван задумался. Только сейчас ему в глаза бросилась неприметная мраморная табличка, какими городская администрация украшала объекты культурного наследия: «Дом купцов Демидовых. Годы постройки 1855—1857». Похожими надписями увешаны стены десятков старинных зданий в центре города. Возможно, дом жилой. Чувство любопытства пересилило, и Иван направился к дому. Приподнявшись на выступе цоколя, попытался заглянуть в горящее окошко первого этажа. Тщетно. Шторы слишком глухие. И тут Иван решился на дерзкий план.

Окно на втором этаже принадлежало угловой комнате. Снизу вверх по стене тянулась труба дождевого стока. В надежде на основательность XIX века, Иван осторожно поставил ногу на выступавшую из фасада дугу держателя. Держась руками за трубу, новоиспеченный альпинист как по лестнице вскоре оказался на уровне второго этажа. Щечка правой стопы медленно заскользила по узкому рельефу лепнины. Рука схватилась за угол оконного проема. Шторы в этой комнате были слегка приоткрыты. Иван был в шаге от цели и падения одновременно.

Ему пришлось выпустить из объятий сточную трубу. На одно мгновенье ему открылась узкая полоска обзора. Комната, большое зеркало в красивом багете, словно под старину. И та самая девушка! На ней было уже совершенно другое, более простое и темное платье из легкой ткани. Девушка подошла к зеркалу, затем куда-то обернулась. Иван попробовал сместить угол обзора и увидел дверной проем. В нем стоял крепкий мужик с густой черной бородой.

То ли неожиданность возникшего кадра, то ли непригодный для свободного альпинизма фасад, а может, все вместе, но в следующий миг Иван уже летел вниз. Ему очень повезло с приземлением, однако удар обуви об асфальт показался ему настолько громким, что он припустил к своему «Фокусу» что было мочи. Вонзив ключи в зажигание, Иван крутанул стартер и сорвался со своего места. Сердце переполняли смешанные чувства.

Иван Корнилов был самым обычным молодым мужиком, как ему всегда казалось. Обладал он привлекательной внешностью, но мало ли сегодня красавцев среди русских парней? Был неплохо сложен, в юности занимался единоборствами, потом просто посещал тренажерный зал. Бурно провел студенческие годы и после окончания университета с головой погрузился в работу. По настоянию родителей устроился в управление стратегического планирования мэрии и уже три года справно трудился специалистом, готовясь к повышению. Личная жизнь не складывалась, скорее, благодаря изысканному вкусу Ивана, нежели отсутствию интереса к нему со стороны прекрасного пола.

Выгорание, хроническая усталость, потеря вкуса к жизни – нормальное явление наших дней, которым страдают и стар и млад. Мертвенность чиновничьей атмосферы все больше порождала в нем мысли оставить работу и поискать что-то в реальном секторе или попробовать себя в собственном деле. Правда, не было ясности, в каком. Иван чувствовал, как с каждым днем из него уходят силы. По вечерам он обычно задерживался на работе на час или даже два, дом встречал скудным холостяцким ужином и иногда просмотром фильма в чередовании с вечерней пробежкой, которая была скорее исключением, чем правилом. Пятница становилась иногда отдушиной, иногда днем погружения в длительный сон, выходные знаменовались посещением родителей, покупками, встречами с друзьями и походами на увеселительные мероприятия. Все как у людей. Да, был отпуск пару раз в году, иногда получалось слетать на море.

Возвращаясь домой после небольшого приключения, Иван твердо решил часов с семи утра выставиться в караул у дома девушки. Для надежности. Увиденный бородач не давал покоя, но Иван, несмотря ни на что, жаждал встречи с девушкой. Наспех поужинав, искатель приключений прыгнул за ноутбук и принялся искать сведения об особняке Демидовых. Информации в Интернете было не так уж много. Внезапно вспомнилось, что в охране культурного наследия работал однокурсник Лёха. Несмотря на время, Иван набрал знакомого.

– Лёх, выручай!

– Да, Вань, убивают, что ли, или взаймы надо? – Алексей явно был навеселе.

– Дом купцов Демидовых, в Миллионном переулке…

– Вот ты нашел чего спросить, – Лёха от души рассмеялся. – Купить, что ли, хочешь?

– Нет, просто скажи, жилой дом или нет?

– Между «ЮнайтедСтрах» и «Медициной»?

– Да-да, он самый.

– Жилой, точно. Выкупили его лет десять назад, почему знаю, через меня их документы проходили.

– А кто живет? Фамилию, людей, запомнил что-нибудь?

– Знаю, что ежегодную инспекцию они проходят формально, то есть мы к ним специалистов не высылаем. Это значит, что люди при деньгах и решили вопрос основательно. Мы, когда готовим акты, сдаем начальнику отдела. Потом он несколько штук приносит самолично заполненных и подписанных, мол, сюда не лезьте… Сам знаешь, чего я тебе рассказываю.

– Спасибо, друг. Извини, что побеспокоил.

– Да ладно, звони, если что нужно. Пока.

Дом жилой, и семья, видно, непростая, подумал Иван. Но утро всегда было мудренее вечера. Корнилов, выставив будильник на нужное время, поспешил плюхнуться в постель, надеясь на скорую встречу с незнакомкой. Однако вырвавший его из анабиоза серых будней случай не выходил из головы. Девушка, за которой он побрел, словно завороженный. Необычный особняк, и таинственный бородач. Для стороннего человека одержимость Ивана была сродни кратковременному помешательству, скорее всего, от солнечного удара. Но Корнилов словно поймал невидимую нить, необъяснимо увлекавшую за собой. Иван получил цель, которая бодрила и заставляла вырваться из бесконечной череды однообразных дней. Девушка. Ни о чем другом Иван думать не мог. Промучившись полночи без сна, Корнилов наконец провалился в глубокий сон.

Шпионский дух захватил разум Ивана. По дороге к особняку в его голове возникали один за другим сценарии слежки с последующим торжественным раскрытием себя. Иван остановил машину через два дома от старинного здания на противоположной стороне, распечатал пластиковый стакан с кофе и превратился в зрение. Суббота, семь часов утра, в переулке Миллионном абсолютно ничего не проходило, если не брать в расчёт редких прохожих и такие же редкие автомобили.

Примерно в восемь из дома вышел мужчина с густой окладистой бородой, в темно-синей рубашке с воротником-стойкой, которая чем-то напоминала русскую народную рубаху. На вчерашнего бородача он не был похож цветом волос. Колоритный обитатель дома остановился у бордюра, очевидно, чего-то ожидая. Буквально через полминуты из-за угла показалась неприметная «газель». Остановившись возле дома, водитель выскочил, поприветствовал бородача, откатил в сторону дверь салона и вместе с обитателем дома принялся затаскивать внутрь особняка какие-то коробки. Продолжалось это действо не более пяти минут, после чего водитель, махнув рукой, прыгнул за руль машины и уехал. Бородатый исчез за массивной дверью.

В течение трех часов дом никаких признаков жизни не подавал. Иван начинал унывать, медленно разочаровываясь в правильности своей затеи. Но неописуемое чувство в груди придавало сил и возвращало мысли на нужную орбиту. Наконец ближе к обеду Иван увидел, как дверь дома все с тем же скрипом отворилась, и… появилась она. Сердце Корнилова бешено заколотилось. Боясь даже дышать, он медленно потянул дверную ручку и выбрался из машины. Незнакомка проходила мимо него на другой стороне улицы.

Волосы девушки были заплетены в косу. Платье, теперь уже с белым корсетом и синей юбкой, открывало взору изящные босоножки на каблуке. В левой руке девушка несла совсем маленькую сумочку. Иван, словно завороженный, последовал за ней. Завернув за угол переулка, выйдя на прямую – туда, на городской Арбат, – Иван почувствовал, что пространство сузилось до ее плывущего в десяти метрах силуэта. Звуки города медленно ушли куда-то на задний план. Иван завороженно следовал за девушкой и фантазировал о том, как ее могли бы звать. Бешеный стук в груди внезапно сменился чувством какой-то тихой и спокойной радости, умиротворения. Корнилову не были знакомы эти внезапно нахлынувшие чувства. Ему не хотелось торопить события излишними размышлениями и строить какие-то планы, но на подкорке начали проскальзывать слова внутреннего голоса: «Это она».

Девушка двигалась по улице «сотен кафе». В одном из них варили отличный кофе. Именно около этого кафе Иван решился сократить дистанцию.

– Простите…

Она обернулась. На Ивана смотрели два бирюзовых океана глаз. Лицо девушки светилось. Иван ощутил манящий и в то же время очень сдержанный запах ее духов. Девушка с интересом смотрела на Корнилова, ожидая, что он скажет в следующий момент.

– Я увидел вас вчера на Ленинском проспекте… И поехал за вами. До дома. А сегодня вот ждал, когда вы выйдете, и… просто пошел следом.

Она улыбнулась рядом ровных белых зубов. В ее улыбке слились простота и загадочность, целомудрие и озорство.

– И вы меня простите, но мне нужно идти.

Она мило улыбнулась, повернулась к Ивану спиной и продолжила свой путь. Он стоял обескураженный, но не сдавшийся. Придя в себя, Иван снова догнал девушку.

– Постойте! – он почти кричал. – Как вас зовут?

Девушка вновь остановилась. Она уже гораздо серьезнее смотрела на Ивана. В ней чувствовались царское благородство и совсем не девичья твердость. Глаза смотрели на Ивана с мудростью и спокойствием.

– Зачем вам знать мое имя?

Иван потерялся. Но, собравшись, продолжил наступление:

– Выпьем кофе?

– Мое имя нужно, чтобы выпить со мной кофе? – Девушка рассмеялась. Чистый, как ручей, смех, совсем не злой, без иронии и сарказма, а искренний и от души. Иван почувствовал себя неловко. Что он нес?

Внимательный к нашей материальной жизни человек всегда отметит, что есть нечто большее, чем наше трехмерное пространство. И когда встречаются двое телесных существа, происходит и некая таинственная встреча их сущностей в невербальной плоскости. Порой эта плоскость переступает даже жесты и внутренние состояния. Самым главным критерием совместимости становится, как это ни странно, родство душ. Большее или меньшее. Таинственная незнакомка внимательно смотрела Ивану в глаза. В них она видела преодолевавшую неуверенность решимость и, наверное, гораздо большее, чем сам Корнилов в тот момент мог о себе сказать.

– Марья, – мягкий голос девушки обволакивал шелком.

– Иван.

Они стояли неподвижно посреди улицы. Субботние лица прохожих непонимающе всматривались в застывшую статую из двух людей. Иван и Марья словно создавали невидимую, но вполне ощутимую атмосферу, которая касалась каждого, кто проходил мимо. Еще миг – и этот счастливый свет норовил фонтаном забить из-под земли прямо между ними. В голове каждого шли схожие процессы. Было ощущение, что оба все прекрасно понимают и без слов.

– Кофе? – Иван приподнял брови и улыбнулся.

– Завтра в шесть, – ответила Марья. – В этом кафе, завтра в шесть.

Правый уголок губ Ивана едва заметно приподнялся. Лишних слов не требовалось.

– Пока, – почти прошептал он.

– До завтра. – Марья, словно вспорхнувшая бабочка, взмахнула роскошным платьем и зашагала по тротуару прочь. Это была победа.

Иван зачарованно смотрел ей вслед. Ему казалось, что он соприкоснулся с душой Марьи, прикоснулся к ней руками. Кроткая и дерзкая, открытая и таинственная. Ее взгляд был чист, как горный ручей, и многозначителен, как четырехтомник «Войны и мира». Ивану хотелось с ней говорить. Он хотел ее о многом спросить и многое рассказать. Скорей бы настало завтра! Иван жаждал этой встречи как никогда в жизни.

***

Местом встречи стала уютная кофейня в провансском стиле. Кованые столы, стулья и диванчики, искусственные букеты, мягкие подушки, пледы, картины европейских городков, приветливые официантки, отменные десерты и ароматный кофе были визитными карточками заведения. Иван забронировал столик на летней площадке в укромном уголке. Местоположение создавало неповторимую атмосферу. В назначенный час к кофейне подошла Марья. Сегодня на ней было бледно-розовое закрытое платье. Она медленно, с достоинством королевы двигалась к Ивану. Он встал ей навстречу. Они приветствовали друг друга улыбками.

Марья отказалась от сладкого, пошутив про фигуру (которую вряд ли бы испортил маленький кусок шоколадного торта). У Ивана накопилось достаточно вопросов, которые он был готов выдать пулеметной очередью.

– Ты живешь в том особняке?

– Да, когда бываю в городе.

– Не местная?

– Здесь жили родители моего отца. Иногда мы приезжаем сюда.

– Что такая красавица забыла в этом богом забытом городе?

Марья улыбнулась, потупив взгляд, и посмотрев на Ивана, сказала:

– Бог никого не забывает. А здесь мне нравится бывать.

Иван немного смутился, но выражение лица Марьи дало ему понять, что все шло нормально.

– Откуда же ты родом? – продолжил Иван свой допрос.

– Тебе ничего не скажет это название. – Марья улыбнулась.

– И все же?

– Я родилась на Алтае.

– Значит, большую часть времени проводишь там?

– Не могу так сказать. Чаще в разъездах. Да, на Алтае у меня родня, но самые близкие все равно всегда рядом…

– Ты настоящая загадка. – Любопытство Ивана в отношении девушки увеличивалось. – У меня за каждым твоим ответом возникает с десяток вопросов… Может, сама немного про себя расскажешь?

– Мне бы хотелось, чтобы ты немного рассказал о себе.

Иван впал в ступор. У него возникло чувство, что любой его рассказ о себе – сущая скука в сравнении с жизнью этой красавицы.

– Я работаю в мэрии. – Иван напустил важности. – Но это не очень интересно. Знаешь, дела государственной важности, от них быстро устаешь… А чем ты занимаешься?

– Искусствовед-культуролог. – При этих словах Марья как-то загадочно улыбнулась. Иван словно ловил нотки ее голоса, малейшее выражение лица – чтобы понять, какую нить вытянуть следующей.

– Вот как?

– Да, я специализируюсь… – Марья вдруг слегка замялась, видимо, подбирая слова, – на древнерусской культуре. Это связано с командировками.

– Твои родные тоже культурологи? – усмехнулся Иван.

– Да, у нас научная семья! – при этих словах Марья расхохоталась. Причины этого смеха Ивану не были понятны, но было похоже, что в словах «научная семья» крылась некая ирония.

– В тот вечер, когда я тебя встретил, я следил за тобой, – начал Иван, изображая неловкость. На самом деле никакой неловкости не было и в помине.

– Вот как? – Марья искренне изумилась.

– Да, я даже забрался по трубе к твоей спальне…

Марья разразилась смехом.

– А мы с братом думали, кошка с карниза сорвалась!

Теперь смеялись уже оба.

– Так это был твой брат?

– Так точно, – отвечала Марья. – Мой старший брат Петр.

– Утром, вчера, я видел еще одного бородатого…

– Младший – Семен, – Марья сдерживалась от смеха. Похоже, ей нравилось держать Ивана в состоянии ошеломления. Непрекращающегося.

– Только не говори, что у тебя вся семья такая, – попытался пошутить Иван.

Марья вдруг серьезно посмотрела на него, затем чуть приблизилась и доверительным тоном почти прошептала:

– Ты не поверишь, но это так.

Очередной взрыв смеха начинал приковывать к ним внимание с соседних столиков.

– Да, мой отец выглядит примерно так же. И у меня есть еще брат по имени Матвей. Вот так.

– Ты продолжаешь сеять загадки в моей голове. – Иван внимательно посмотрел на Марью. – От этого всходят вопросы, которые тебе же придется пожинать.

– Красивый слог, тонкая метафора. – Впервые Иван увидел легкое неподдельное удивление на ее лице. Сказать по правде, он и сам был несколько удивлен тем, что только что выдал. – У тебя большая семья?

– Не очень, – живо отозвалась Марья. – Нас в семье пятеро: трое братьев и я с сестрой. Сестра уже замужем и живет на Алтае, в соседнем с мамой доме. Двое из братьев женаты, но они всегда при отце, как и третий, нужна помощь в семейном деле.

– По современным меркам немаленькая семья…

– В роду и больше есть. По восемь – двенадцать детей в семье. А у тебя сколько родных братьев-сестер?

– Я один в семье, – робко выдавил Иван.

– Скучно, наверное, одному.

– Немного. Как насчет прогуляться?

– Завтра. Часом позже. Здесь.

– Пойдем, провожу тебя…

– Не стоит. Папа будет ругаться. – Она улыбнулась и исподлобья глянула на него своими бирюзовыми глазами.

– Хоть до угла!

– До угла – давай.

***

Вечерний город в воскресный летний вечер прекрасен. Парки, аллеи, благородные деревца, мощеные тротуары, памятники создают атмосферу уютного провинциального городка. Ровно в тот же час, у той же кофейни Иван встретил Марью и помчал свою колесницу на набережную Волги. Отсюда открывался замечательный вид на великую реку, противоположный обрывистый берег, еле видневшиеся вдалеке горы. На набережной был разбит парк, отсюда можно было выйти на городскую площадь, эспланаду, к музеям. Пара неспешно начала свою прогулку от городской филармонии. Марья с интересом рассматривала огромный кованый орган при входе. Иван пытался умничать про розу ветров и издаваемые железным инструментом звуки. Было удивительно, что живущая в двадцати минутах ходьбы Марья почти ничего не знала о городе. По ее словам, последний раз здесь она гуляла лет так пятнадцать назад. Тогда парк имел совсем другой вид. Марьин спутник выдавливал из памяти историко-краеведческие факты о проплывающих мимо зданиях.

Они говорили долго и непринужденно. Обо всем. О мужчинах и женщинах, политике, искусстве, современном мире, путешествиях, одежде, еде, спорте и животных. Иван отметил, что Марья старалась как можно меньше говорить о себе, хотя из некоторых ее суждений он все же делал определенные выводы. У Корнилова сложился образ своей новой знакомой как довольно благородной для современности девицы из обеспеченной семьи с не совсем понятным родом деятельности. Марья много путешествовала с родней, знала несколько языков. Отсутствие женского общения ее нисколько ни тяготило, хотя даже здесь она имела парочку хороших знакомых, с которыми при желании могла встречаться в каждый свой приезд. Девушка скучала по дому и маме. Любила кошек, собак и лошадей. На родине ее дожидался прекрасный скакун, на котором она по возращении каждый раз с удовольствием каталась. Марья с жаром рассказывала про Алтай, горные реки и озера, ущелья и леса, мед и дикие травы. Ивану в какой-то момент показалось, что там, на Алтае, она – далеко не жительница мегаполиса. Ей нравились танго и русский балет, живопись и скульптура. Марья любила готовить, хорошо знала родную кухню и изучала блюда мира. Платья и длинные юбки были ее любимым нарядом, хотя, признаться, обстоятельства вынуждали заворачивать себя и в более эмансипированную обертку.