Ведьмы отдыхают

На этом мы вышли в пустой холл, где царил полумрак, умиротворяюще журчал фонтан и по-прежнему стоял запах табачного перегара.

– Мариса, давай договоримся, – проговорил Харви, оставив в покое мой локоть и даже отодвинувшись. – Я заплачу по двойному тарифу, а вы собираете вещи и уходите из ресторации.

– Слушай, мне впервые предлагают приплатить, чтобы я осталась голодной, – восхитилась я. – Ты пьяный, что ли?

– Кажется, мы друг друга не понимаем. – Он оставался спокойным и собранным, в общем, как всегда первостатейной скотиной. – Я оплачу все расходы, но вы покинете заведение. Будем считать, что вы уже сплясали на этом мальчишнике.

– Вообще-то у нас девичник…

Злосчастный шест посреди сцены и Харриет, за него цепляющаяся, всплыли перед мысленным взором… И от возмущения меня мгновенно отпустил коктейль, перемешанный с игристым. Сознание удивительным образом прояснилось.

– Ты считаешь, что я водевильная танцорка?!

– Называть тебя балериной? – быстро переспросил он, не сводя взгляда с моего лица.

Внезапно за закрытыми дверьми «обители желтопорточников» вновь громыхнула музыка. Полился развеселый водевильный мотивчик. Недолго думая, мы вернулись обратно и замерли на пороге утопленного в темноту зала. На ярко освещенной сцене от души отплясывали три почти раздетые девицы.

– Мариса.

– Что? – сквозь зубы процедила я.

– Распоряжусь, чтобы ваш ужин записали на мой счет.

Долгую секунду мы смотрели глаза в глаза.

– К чему извинения. Правда, Харви?

С улыбкой я наступила ему на ногу острым каблуком, а заодно разок провернула, чтобы окончательно прояснить мое отношение к идиотской ситуации.

– Два года прошло, а ты по-прежнему ведьма, – скривился он от боли.

– Два года прошло, а ты по-прежнему скотина!

Я гордо удалилась, убеждая себя, что не надо хватать магическую палочку и возвращаться. Лицензия важнее!

Оказалось, что верные подруги не только не торопились меня спасать из лап очередного, на этот раз городского, дракона, а преспокойно заправлялись десертом и хмельными напитками!

– Мэри, ты представляешь? Нас, оказывается, приняли за танцовщиц! А тебя за фокусницу. Ну, знаешь… показываешь фокусы, а по ходу раздеваешься. Догола, – громко поделилась Харриет, успевшая допить и игристое, и коктейли, если судить по дикции. – Но уже извинились.

– И принесли коньяк за счет заведения. – Эмма указала на фигурную бутылку. – Кстати, Харви Крейв выжил?

– Да, но надеюсь, остался одноногим.

– Знаете, нам точно надо сходить к местному шаману, – покачала головой Харриет. – Даже я начинаю верить, что встретиться с бывшим Мэри – это дурная примета…

А потом – как будто даже неожиданно – наступило утро. Я проснулась одним махом; показалось, будто кто-то ломился в двери. Голову прострелило ужасной болью. Глаза резало, хотя из-за густой растительности за окном в комнату практически не проникало солнце. Осознавать себя живой было поистине мучительно! Еще почему-то было душно и тесно.

Осторожно приподнявшись на локтях, я обнаружила, что спала между подругами в комнате Харриет. Одетая в полосатый купальный костюм и… бежевое осеннее пальто. И если морской комплект был куплен мной лично в торговой лавке на центральной улице Гранаха, где продавали разные женские штучки для курортного отдыха, то пальто оказалось совершенно незнакомым. Ей-богу, первый раз в жизни видела! И не понимала, откуда оно взялось.

Несколько долгих, изнурительных секунд я честно пыталась вспомнить, что случилось накануне. И ничего! Последнее воспоминание – про разговоры о шамане под коньячный хмель. Ну и скорченная мина Харви Крейва тоже почему-то всплыла из глубоких слоев подсознания. Не то чтобы кто-то ее – эту чертову мину – специально пытался воскресить в трещащей голове. Но возвращение домой, а главное, события между той бутылкой с крепким алкоголем, доставшейся нам совершенно бесплатно (или все-таки платно?), и утренним пробуждением оказались напрочь стертыми.

Подруги, одетые во вчерашние измятые платья, спокойно похрапывали. Великий Руперт с осоловелым видом жался к стене. На раскрытой крышке висело нечто пенно-кружевное.

Боже, пожалуйста, натолкни на мысль, что мы вчера делали? Надеюсь, что мы не ходили за покупками на ночной базар, чтобы потом устроить показ мод, а тихо-мирно перековыряли багаж Харриет.

В тишине гостевого дома кто-то заколотил в дверь. В каждом ударе ощущалось раздражение и нетерпение, словно ранний гость давным-давно стоял на пороге и злился, что ему не желают открывать. Ни Мими, ни Харри признаков пробуждения не подали, хотя дома мать троих детей вскакивала по любому шороху, доносящемуся из детской. Сама видела, когда однажды ночевала у Рупертов. Похоже, отсутствие детской в шаговой доступности расслабляло.

Пошатываясь, я выползла из душной спальни и едва не шарахнулась обратно. В гостиной царил ледяной холод, странно, что на мебели не лежала снежная изморозь. На дороге валялась моя туфля. Одна. Вторая куда-то исчезла. Поплотнее запахнув пальто, я кое-как пригладила торчащие в разные стороны кудрявые лохмы и побрела по холодному мраморному полу к двери.

Сквозь дощатые бамбуковые ставенки было видно, что снаружи, прикладывая к окну ладони, дом напряженно разглядывал Броди. Он даже подпрыгивал от нетерпения. В прямом смысле этого слова.

Приметив меня, похожую на оживленный труп, гид с широкой белозубой улыбкой энергично помахал рукой. Кажется, теперь я знала, почему люди решались на смертоубийство…

Едва-едва приоткрыв дверь, высунула в щелку нос. За порогом было жарко. Хуже, чем в спальне.

– Броди, у тебя других туристов нет?

– Доброе утро, госпожа Мариса! Стучусь, стучусь! Уже переживать начал.

– Почему ты решил разбудить именно нас? – Голос у меня скрипел, как несмазанные петли. – Особенный сервис для любимых клиентов?

– Уже шесть утра!

Я подавилась на вздохе.

– Надо сейчас выезжать, если хотим все успеть! – словно издеваясь, лучился он раздражающей бодростью. – Программа-то обширная.

Некоторое время мы выжидательно таращились друг на друга.

– Куда мы собрались? – наконец уточнила я.

– Как же? На экскурсию в пещерный храм, где живет шаман-отшельник.

Господи! Чем дальше в утро, тем жить страшнее!

– Напомни мне, Броди, а экскурсия-то групповая? – Я пошире открыла дверь и проверила: не ждет ли на дороге полный вагончик путешественников, раздосадованных вынужденной задержкой в пути.

Вагончик стоял перед домом, возница сидел на козлах, лошадки настороженно стригли ушами. Пассажиров не было.

– Индивидуальная, – подтвердил догадку Броди.

– Отдавали чеком или наличными?

Честное слово, плевать на деньги! Здоровье важнее. Вряд ли мы переживем этот день и не выплывем из портала в Гранахе вперед ногами, если решимся на путешествие в горы. Нам никак нельзя издыхать! У Харриет трое детей, мне намекали на повышение, а Эмма все еще надеялась стать лучшим страховым агентом года и увидеть свой гравированный портрет на «стене славы» в конторе.

– Наличными, – подсказал Броди. – Госпожа Мариса, вы же лично перепроверили деньги. Тридцать шиллингов.

– За всех?

– За каждую, – напомнил он.

Почти сто шиллингов за поездку к шаману?! Ночью я вышла замуж за магната и напрочь об этом забыла?! Да на эти деньги можно взять напрокат яхту с морским драконом и сутки путешествовать по окрестным островам!

– Двадцать минут! – Я захлопнула перед носом Броди дверь, но немедленно открыла и бросила в лицо ошарашенному парню: – Десять минут! Нет! Мы уже почти вышли!

Сочетание «девяносто шиллингов» и «шаман» в одном предложении подействовали на подружек, конечно, не отрезвляюще, но лучше любого заклятья для пробуждения. Во-первых, выяснилось, что ни одна не помнила, как мы покупали идиотское путешествие. Во-вторых, оказалось, что ни одна вообще не помнила вчерашнюю ночь. От забористого питья, подаренного ресторацией, у нас случилась коллективная амнезия!

Мы вообще не понимали, в чье пальто я нарядилась, отчего у Харриет все руки были перепачканы чернилами, а на шее у Эммы висел тонкий веночек из завядших розовых цветочков, прежде явно украшавший голову. К слову, очки она все-таки посеяла. Хорошо, что всегда с собой возила запасные. Двое.

Сказать, что мы привели себя в порядок, оказалось бы явным преувеличением. Быть точнее, попытались выглядеть достойно в условиях, когда помятый вид, не смытый скоростным купанием и не замаскированный освежающим лосьоном, красноречиво доказывал, что накануне приличные девушки вели себя совсем неприлично. Как настоящие разбитные ведьмы.

Гуськом, хмурые и раздраженные, мы пошагали к вагончику. Свежая трава на неприкосновенном газоне была заметно истоптана. Предупреждающая табличка валялась на траве. Похоже, кто-то из нас решил, что ночью спят не только пресноводные драконы, но и ядовитые змеи, и с чистой душой прополз до домика не по дорожке, а по мягкой зелени. Может быть, даже чуточку полежал по направлению к входной двери.

Неожиданно я поймала себя на том, что проверяю локти – не сбиты ли. Руки оказались в порядке, значит, ползал кто-то другой.

– Дамы, вы превосходно выглядите! – жизнерадостно улыбнулся Броди и мгновенно ссутулился, спрессованный тремя ненавидящими взглядами. – В смысле, для такого раннего часа.

Мы расселились. Вагончик тронулся и покатился, закачался на дорожных кочках.

– Мы можем остановиться возле кофейни на выезде из города, – предложил гид. – Там ледяной кофе с бодрящим эликсиром заливают прямо во фляжки. Кстати, настойки от мигрени тоже продаются. Очень, очень популярное место. Абсолютно все останавливаются, когда едут на гору Блэкрок.

– Бодрящим эликсиром он деликатно назвал снадобье от похмелья? – едва слышно, чтобы услышала только я, фыркнула Мими и громко произнесла: – Кофейня – отличная идея!

Харриет сидела с другой стороны, прислонившись головой к стенке вагончика, и с тоскующим видом смотрела на проплывающую мимо цветущую улицу.

Между тем гид вытащил из заплечной холщовой сумки потрепанный блокнотик, полистал и объявил:

– Дамы, после вашего визита я составил план на весь сегодняшний день. Сейчас мы едем в храм на выход шамана из обители. Вы получаете благословение, наслаждаетесь прекрасными видами озера, катаетесь на качелях над пропастью, а потом мы спускаемся с горы на ездовых драконах…

– Броди, остановись! – резко перебила я, где-то между «качелями» и «ездовыми драконами» почувствовав приступ тошноты. – Что ты там сказал о пропасти?

– Все как вы вчера выбрали, – как будто засомневался гид.

И правильно сделал, что засомневался! Кто вообще слушает дам в невменяемом состоянии? А если бы мы захотели поплавать с морскими драконами?!

– Вы уже оплатили! – нажал он на самое больное место девушек – на отощавший кошелек. – Завтра в питомнике вы купаетесь с морскими драконами.

– Оплачено?! – в три голоса гаркнули мы.

– Нет! – Броди вжался в спинку сиденья.

– Спасибо тебе, дорогой божечка, – тихо проговорила Харриет и перекрестилась.

– То есть плавание с драконами отменяется? – поскучнел гид.

– Нам за глаза хватает своего, пресноводного, под верандой, – честно призналась я и провела большим пальцем по лбу, намекая, что не только за глаза, но и до самой макушки хватит общения с крупногабаритными ящерами. Нам еще сегодня, судя по всему, на них с горы спускаться. Я поймала себя на том, что соображаю, как избежать этого странного во всех отношениях приключения.

– А что мы еще захотели посмотреть? – с болезненной гримасой уточнила Эмма.

Вообще-то она всегда выступала за активный отдых и, в отличие от меня, загар ее интересовал мало, но, видимо, сегодня мысль о метаниях по острову вызывала не только душевную, но и физическую боль.

Броди начал перечислять, и нас охватила единодушная скорбь. Что все-таки было намешано в забористом коньяке, если нормальные люди от него превращались в сумасшедших поклонников экскурсий, готовых день-деньской носиться по острову в погоне за красивыми видами и новыми знаниями? Я уже взрослая колдунья! Хочу на пляж с белым песочком, мускулистого красавчика и порошок от мигрени, а вот это все – вообще не хочу.

– Стоп! – Эмма резко выставила руку, когда гид назвал какой-то полуразрушенный дворцовый комплекс где-то высоко в горах. – Вот это оставим.

– На меня не рассчитывай, – немедленно отказалась я.

– А я поеду! – добавила Харриет.

– Хорошо, так и запишем. – Он быстро вытащил грифельный карандашик и сделал пометку.

– Броди, у меня есть один деликатный вопрос… – Я кашлянула. – В какое время мы к тебе пришли во второй раз?

Поймав на себе три выжидательных взгляда, он быстро заморгал и признался, как на допросе:

– В десять часов пять минут.

Выходит, употребление ядреного уничтожителя памяти много времени не заняло. Надеюсь, «Морской конек» стоял на прежнем месте и подавальщики ждали посетителей, а не разбирали завалы после того, как в заведении отдохнули три ведьмы с магической палочкой. Одной на всех, что никак не умаляло разрушительной силы.

– Что было потом? – допытывалась я.

– Потом вы выбрали экскурсии и ушли. – Он недоуменно оглядел нас.

– Я приходила одетая?

– Да? – вопросительно, словно боялся за ответ огрести пару подзатыльников, уточнил Броди.

– В пальто?

– Кажется, без него, – совсем неуверенно отозвался он.

– Ясно. – Я тяжело вздохнула.

Откуда же взялось это дурацкое пальто? Боже, я снова передумала! Пожалуйста, дай хотя бы намек: что вчера происходило?

Кофе с бодрящей настойкой оказалось поистине исцеляющим. К тому времени, как вагончик начал подниматься в гору и неповоротливой гусеницей пополз по змеистой дороге, головная боль отступила и с души перестало воротить. Жаль, воспоминания не вернулись. В один момент, когда открылся вид на безбрежное южное море, сверкающее под тяжелым солнцем, Харри воскликнула:

– Ой, я что-то вспомнила!

– Что? – воспрянули мы с Мими духом.

Харриет подняла палец, готовая молвить, мы замерли, готовые внимать, и даже Броди с любопытством повернулся правым ухом, словно левым слышал хуже.

– Нет, – покачала головой подруга после паузы, – показалось. В этом воспоминании есть Эдди.

Мы сникли и отвернулись к окну. Вагончик как раз проезжал возле отвесной скалы. Заклятье, сдерживающее оползни, поблескивало в золотых солнечных лучах. Оставалось грустно любоваться видом рыжих камней, покрытых магической сеткой.

Пещерный храм оказался настолько популярным местом на острове, что площадка перед каменной лестницей, ведущей к нему, была полностью заставлена туристическими вагончиками и экипажами с эмблемами дорогих гостиных дворов на дверцах. Если верить словам Броди, то ступенек в подъеме было сто двадцать и это сакральное число означало какие-то хорошие предзнаменования.

– Если быть точнее, сто двадцать пять, – с обычной жизнерадостной улыбкой объявил гид.

Стойте-стойте! Лишние пять ступенек решали абсолютно все! Я поймала себя на мысли, что ищу повод остаться в вагончике, полюбоваться на окрестные виды: тропические заросли, горные хребты… Ведь если продраться через густые кусты, то пейзажи непременно откроются? Или – вон! – прогуляться по мелким лавчонкам, продающим перекус и травяные чаи.

Освежающие напитки разливали из больших глиняных кувшинов в выточенные из бамбука узенькие стаканчики. Длинные деревянные трубочки из полых стеблей незнакомого мне местного растения тоже прилагались. Однако по решительным лицам подруг, собравшихся штурмовать ступени, было ясно, что без подправленной женской кармы, испорченной новой встречей с бывшим женихом, и предсказания о муже с горы Блэкрок я не спущусь… Осталось только наверх вскарабкаться.

К храму прибыл новый туристический вагончик. Из него, как горошины, высыпались два десятка пассажиров престарелого возраста в одинаковых зеленых шляпах. Повинуясь гиду с флажком на длинной палке, группка организованно покатилась в сторону торговцев. В руках у некоторых туристов были зажаты знакомые бутылочки из той же кофейни, куда нас отвез Броди. Видимо, теперь народ желал коллективно позавтракать.

Глядя на людей, с азартом выбирающих перекус, строго-настрого запрещенный девушке на диете «ешь меньше», я не удержалась и сбежала к прилавку с белым рисовым хлебом. Вообще любая выпечка у меня находилась под запретом, но – честное слово! – человек, преодолевший сотню с лишним ступенек, имел право отпраздновать подъем маленькой булочкой. Пятью маленькими булочками, если быть точнее.

Пока я покупала контрабанду, Эмма с Харриет потерялись. Зато Броди оказался на месте. Он выглянул из окошка вагончика и махнул рукой в сторону бесконечной лестницы:

– Ваши соседки уже поднялись.

– А ты?

– А я получил прорицание в прошлом месяце. Оно еще не исполнилось, – хитро улизнул он от испытания физической формы.

Судя по вчерашнему перетаскиванию Великого Руперта, атлетическая подготовка у Броди была где-то на уровне профессиональной колдуньи (меня), последний раз летавшей на спортивной метле в конце первого курса. Я честно пыталась попасть в команду академии, но на отборе свалилась на дорожку в середине третьего круга. Было бы не так позорно, если бы накануне не прошел дождь и земля не превратилась в месиво.

С обреченностью я двинула в сторону ступенек, по которым очень шустро забиралась группа в зеленых шляпках, неуклонно следующая за флажком гида.

– Госпожа Мариса! – окликнул меня Броди, по пояс высунувшись из окошка вагончика. – Не кормите диких драконов с рук. В прошлом году одному парню откусили три пальца.

– Драконы? – насторожилась я, вспомнив страшную морду жителя лотосового озерца.

– В храме живут миниатюрные драконы. Очень прожорливые! Кидайте корм на землю. – Он указал на пакет с булками в моих руках. Я покосилась в содержимое пакета и мудро промолчала, что собиралась этим кормом закусить лично.

Подниматься к пещере оказалось тяжко. В середине лестницы у меня сбилось дыхание, заныли ноги и почти иссяк оптимизм. Еще через пару десятков ступеней он вообще издох. Второе дыхание открываться отказывалось.

Неожиданно я осознала, что как зачарованная ловлю взглядом флажок, иду исключительно на этот трепыхающийся в руках гида «маячок» и немножко ненавижу конкурентов преклонного возраста. Они карабкались без передышек и перерывов на водопой.

Если бы хоть одна шустрая старушка или приземистый дедушка притормозил, чтобы прийти в чувство и похлебать водички из фляжек, я воспользовалась бы предлогом и упала на ступеньки. Полежать, знаете ли. Отдохнуть чуточку. Однако старички упрямо карабкались, демонстрируя впечатляющую силу духа, накопленную за многие прожитые годы. Не пойму: у них суставы вообще не ныли? У меня через полсотни ступеней очень неприятно защелкало в коленной чашке!

Лестницу удалось преодолеть не из большого желания пообщаться с шаманом или отыскать подруг, а скорее из нежелания спускаться вниз, раз уж вершина маячила перед самым носом.

Наверху росли деревья, разевала черную пасть пещера. Вход охраняли каменные изваяния ощеренных драконов, а вокруг копошилась целая стая откормленных туристами дракончиков цвета пыли и размером с кошку. Они с любопытством, агрессией и опаской ждали подношений от шумных гостей.

В растерянности я покружила по оживленной площадке перед пещерой. Подруг видно не было. Вдруг кто-то неаккуратно швырнул мне под ноги пригоршню мелких орешков, и на подачку бросилась целая прожорливая свора мелких крылатых тварей. Даже страшно стало, что меня перепутают с едой или отберут булки заодно с ридикюлем. Я быстро попятилась и вмазалась в горячую мужскую спину.

– Простите! – оглянулась через плечо.

Сверху вниз на меня смотрел Харви Крейв. Он был одет в дорогую льняную рубашку без воротничка и даже на горе Блэкрок выглядел тем, кем являлся: успешным, обеспеченным мерзавцем. В общем, он еще слова не произнес, а уже бесил страшно.

– Не очень доброе утро, Мариса?

– Отчего же? – фыркнула я. – Прекрасное утро. Встреча, правда, не очень приятная.

Ей-богу, лучше бы бесил молча… Как можно приводить в порядок женскую карму, если источник беспорядка находится на расстоянии полушага? Разве что устранить ударом магической палочки по голове. Без заклятья, заметьте! Иначе лишат лицензии.

– Удивительно встретить тебя здесь. Судебный заступник начал верить в шаманов?

– Почему нет, если в них верит профессиональная колдунья? – с иронией ввернул он.

И только я собралась сказать какую-нибудь гадость, как на его локоть легла ухоженная женская рука с кольцом на безымянном пальце, хищно сверкнувшим большущим бриллиантом. В глазах у меня потемнело. Уверена, что от блеска камня, а не от странного подленького чувства ревности. Узнать, что бывший собрался жениться, оказалось неожиданно неприятно.

– Ты нас представишь? – Хозяйка холеной руки, кольца и бриллианта говорила со столичным акцентом. Еще у нее была широкополая шляпа, длинные ресницы, выращенные в салоне с помощью магических эликсиров, пухлые губы, к сожалению, родные, и никаких буйных кудрей…

Харви словно задумался.

– Ты что, правда нас представишь?! – опешила я.

– Не хочешь? – издевательски спросил он.

– Не то чтобы не хочу, просто полагала, что неприлично знакомить бывшую девушку и, так сказать, действующую.

– А? – захлопала ресницами-опахалами эта самая «действующая».

Губы Харви растянулись в улыбке, от которой на левой щеке появлялась ямочка, вводившая меня в странное гипнотическое состояние. В этом трансе, помнится, я тайком купила фату, позже сожженную на ритуальном костре в камине. Хозяйка моей квартирки, живущая этажом ниже, до сих пор припоминает, как сильно воняли тлеющие благородные кружева. Хуже истертой половой тряпки.

В общем, оставаясь возле улыбающегося бывшего жениха и его нынешней невесты, я рисковала испортить последние лоскуты женской кармы. Если, конечно, такие еще сохранились.

– Мэри, мы здесь! – разлетелся в разные стороны вопль Харриет, не сдержанный потугами говорить громким шепотом. Никогда еще она не орала настолько своевременно и в нужной тональности.

– Удачи с предсказаниями, – кивнула я и с гордым видом отправилась к подругам.

Они стояли в исключительно удобном месте: почти у входа в пещеру, где было легко перехватить шамана, но в тенечке от высокого дерева с лопоухими зелеными листьями.

– Ты снова на него наткнулась. Четвертый раз! – недобро сощурилась Харри в сторону эффектной парочки.

– А ты считаешь? – съехидничала Эмма.

– Конечно! – Мать троих детей передернула плечами. – Дурные знамения требуют тщательного подсчета, чтобы потом понять размер кармической катастрофы.

Харриет Руперт, профессиональная колдунья по образованию, прекрасно знала, что гадалки и шаманы не имели ничего общего с магией, но раз в год обязательно смотрела будущее на кофейной гуще или ходила раскладывать карты.

– А кто рядом с Харви? – спросила Эмма.

Мы открыто смотрели на него, он открыто смотрел на нас, а неземное создание следило, как мелкие дракончики у них под ногами дрались за яблоко. Какая кровожадная невеста! Харви такую точно заслужил.

– Будущая госпожа Крейв, – искренне веря, что голос прозвучал безразлично, пояснила я.

– Кто сказал? – насторожилась Харриет, словно сама мысль, будто мой бывший надумал создать семью с длинноногой красоткой, претила ее чувству прекрасного.

– Кольцо у нее на безымянном пальце.

– Могу поспорить, она модель из каталога в каком-нибудь столичном доме мод, – глубокомысленно протянула Эмма. – Почему вы так на меня смотрите?

– Ты вообще на чьей стороне? – уточнила Харри.

– Если вы не в курсе, то женщина бывает или умной, или красивой, или профессиональной колдуньей с магической палочкой, – терпеливо пояснила Мими. – Харви Крейв всегда считал себя самым умным, он заслужил жену из дома мод.

В голове вдруг возникла обиженная мысль, что меня-то никто и никогда не звал работать в дом мод или сниматься в красивых платьях для сезонных каталогов, которые потом продавали в книжных лавках по монетке за штуку.

– Да, ты права, – задумчиво согласилась Харриет.

Если у меня когда-нибудь неожиданно возникнет переизбыток самодовольства, то лучшие подруги обязательно помогут с ним справиться. В точности как сейчас. Интересно, к какой категории они относили себя, если, имея дипломы, все-таки лишились магических палочек.

Харри вытащила из моего пакета рисовую булочку и принялась энергично жевать. Из листвы раздалось подозрительное шипение. Дружно вздрогнув, мы быстро подняли головы. Свешиваясь вверх тормашками с толстой ветки, на нас нехорошо щурился дракончик. Тонкий хвост с острым шипом на конце ходил туда-сюда, как у раздраженной кошки.

– Почему он на меня так недобро смотрит? – пробормотала Харриет.

– Потому что ты ешь его корм, – съязвила я и, пихнув ей в руки весь пакет, объявила: – Прогуляюсь.