Под светом двух лун

Глава 5

Вне закона

Сталкер проснулся от стука в дверь. Кто-то усиленно долбил в нее, по всей видимости, не планируя никуда уходить.

– Открывай! Открой мне, открой, я знаю, что ты здесь! Ты дома, я знаю, ты мне денег должен, говнюк, открывай!

Бешеный стук не прекращался.

– Твою мать, открывай!

Едва отойдя от сна, Сталкер поднялся с дивана. Он протер глаза и, слегка пошатываясь, пошел к двери. Сталкер посмотрел на часы и громко произнес:

– Джеф, какого хрена? Сейчас только восемь сорок пять. Вообще-то я спал. Джеф, сейчас только…

– Только? Только? – перебил его скрипучий прокуренный голос за дверью. – Не только, а уже восемь сорок пять! И, твою мать, говнюк, где мои сто пятьдесят баксов? Открывай эту гребаную дверь, пока я ее не вышиб!

Сталкер покачал головой и присел на корточки перед дверью. Расстегнув стоящий на полу рюкзак, он вытащил из него мешок для обуви.

– Не долби в дверь, Джеф, я уже иду…

С трудом развязав тугой узел мешка, Сталкер просунул внутрь руку и достал из него двое часов. Бегло оценив каждые, он засунул одни обратно, а другие надел себе на запястье, быстро завязал мешок, снова засунул его в рюкзак и пнул в угол. На всякий случай он посмотрел в глазок и спросил:

– Ты один, Джеф?

– Нет, со мной парочка копов и двое парней из ФБР, на входе фургон с цээрушниками стоит. Еще захватил двух девок с Манхеттена. Конечно, я один, идиот. Открывай, наконец, эту чертову дверь.

Сталкер провернул три раза ключ, убрал задвижку и приоткрыл дверь. Его тут же с силой отбросило, еле удержался на ногах от толчка незваного гостя. Джеф ввалился в комнату и продолжил свою песню:

– Какого хрена я тут долблюсь полчаса, ты совсем охренел?

Рот Джеффри не закрывался ни на секунду.

– Где ты был вчера весь день? Я семь раз заходил. Ты мне бабки принес? А? Чувак, где мое бабло?

– Полегче, дружище, у меня сейчас нет наличных, – улыбаясь, сказал Сталкер.

– Чего? Что ты сказал? У тебя нет наличных? Как это у тебя нет наличных? – напирая на него, возмущался Джеффри. – У меня нет наличных! – тонким, противным голосом передразнивал он.

– Что за дерьмо ты втираешь в мои уши? Я что, похож на мецената? Я, по-твоему, гребаный благотворитель? А может, я похож на гребаного банкира и ты можешь приходить ко мне каждый раз и одалживать сто пятьдесят баксов? Или ты держишь меня за тупого нигера? Я, по-твоему, тупой нигер? Я похож на тупого нигера?

Сталкер улыбался. Они дружили с детства, его всегда забавлял этот парень.

– Нет, Джеф, уж ты точно не тупой, свое отожмешь у любого. У меня сейчас нет наличных, но есть кое-что получше.

– Получше? Что может быть лучше бабла? Мне нужно бабло, чувак, я не хочу никакого «лучше», отдай мне мое бабло.

Сталкер снял часы.

– Вот возьми, это тебе.

– Что это? Что это за дерьмо? Ты мне хочешь втюхать часики вместо моего бабла? Я что, по-твоему, идиот? Чувак, я похож на идиота, по-твоему?

– Джеф, успокойся, это Швейцария, они настоящие, будут стоить в скупке у Майка не меньше двух сотен. Но, если ты не хочешь, я могу забрать их, пройти пару кварталов и отдать их Майку за двести. Давай так и поступим, верни их.

Джеффри замолчал и напялил часы. Рассмотрев их со всех сторон, он зачмокал пухлыми губами.

– Швейцария? – недоверчиво переспросил он. – Точно?

– Точнее не бывает, – утвердительно сказал Сталкер. – Я бы не стал врать своему другу.

– Лучшему другу! – поправил Джеффри и широко улыбнулся всеми тридцатью двумя белоснежными зубами.

Еще раз с удовольствием их осмотрев, он протянул согнутую в локте руку Сталкеру, как и подобает темнокожему бро.

Сталкер взялся за его ладонь и обнял друга. Джеффри, немного отстранившись, сказал:

– А откуда у тебя швейцарские часы? Спёр у кого-то? Признавайся, у кого отжал?

– Это имеет значение? Когда-нибудь я выкуплю их у тебя!

– Без проблем, бро. Триста пятьдесят баксов, и они твои.

Сталкер засмеялся и похлопал Джефа по плечу.

– Кажется тебе пора, а у меня еще куча дел.

– Куча дел? Да ты дрыхнуть собирался. Какие у тебя на хрен дела, у тебя даже работы нет. Может это, ну, раскурим косячок, у меня как раз с собой отличная дурь, сносит башню на раз, два, три, – сказал Джеффри, подергиваясь в танце.

– Думаю, не сегодня, у меня действительно много дел.

Сталкер толкал упирающегося Джефри по направлению к выходу, а тот ни на секунду не затыкался. Закрыв за ним дверь, Сталкер наклонился и взял рюкзак. Из коридора по-прежнему доносился голос Джефри:

– Дурь действительно зачетная, ты многое теряешь…

Затем он снова несколько раз стукнул в дверь, но Сталкер не отреагировал.

– Ну и пошел ты! – обиженно крикнул он и, что-то бормоча себе под нос, двинулся вразвалку к выходу.

Шаги в коридоре стихли. Сталкер прошел в комнату и сел на диван. Убрав все со стола, он достал мешок для обуви, развязал его и осторожно высыпал на поверхность содержимое.

На столе оказались двое наручных часов, крест на цепочке из золота, статуэтка кошки, две пластиковые карты Американ Экспресс, фляжка, кожаный чехол с изображением красного швейцарского креста и шкатулка для драгоценностей.

Сталкер брал попеременно каждую вещь и пристально рассматривал. Оба экземпляра часов, как и те, что он отдал Джеффри, были родом из Швейцарии.

– Удачный улов, неплохо для одного захода, – тихо ухмыльнулся он.

Часы были сделаны из желтого металла, их гармонично дополняли кожаные ремешки отличного качества. На обоих красовалась надпись «Montblanc».

Сталкер поочередно надевал их на руку и с удовольствием созерцал.

– Крутяк…

Статуэтка кошки из темного металла в египетском стиле не представляла особой ценности в глазах Сталкера и не задержалась на столе. Кредитные карты последовали в задний карман его джинсов. Взяв двумя пальцами крест с цепочкой, Сталкер положил его на ладонь и мысленно взвесил его.

– Долларов на двести потянет, – сказал он, довольно покачивая головой.

Затем, обмотав цепочку вокруг креста, он взял со стола журнал и вырвал страницу, аккуратно завернул и, слегка приподнявшись с дивана, засунул в передний карман джинсов.

Следующая вещь была сюрпризом для Сталкера. Отстегнув застежку кожаного чехла, он достал из него складной нож. От удовольствия его рот растянулся в улыбке. Это был большой нож оснащенный крепким лезвием и другим необходимым инструментом. Поочередно доставая все лезвия, Сталкер, словно ребенок, заворожено любовался каждым. Проводя пальцем по металлу, он ощущал холод и гладкость стали, его глаза блестели, а уголки губ подергивались от улыбки. Затем, сложив его и поместив нож обратно в чехол, он встал и подошел к вешалке, на которой висела куртка. Нож отправился в ее нижний внутренний карман и был застегнут на молнию.

Вернувшись к добыче, Сталкер взял со стола фляжку. Она была из нержавеющей стали, а на лицевой части выгравирован крест. Поболтав ею в воздухе, он открутил крышку и поднес ее к носу. Посторонних запахов не было и Сталкер закрутил крышку обратно, отметив про себя, что фляжкой, вероятно, ни разу не воспользовались. Он отправил ее к содержимому мешка для обуви. На столе оставалась шкатулка. Сталкер растягивал удовольствие, оставив ее напоследок. Он пододвинул ее к себе, попытался открыть, но та была заперта. Сталкер попытался применить силу, как бы раздирая ее пополам, но шкатулка, как и запирающий ее механизм, оказалась намного крепче, чем он ожидал. Провозившись с ней битый час, Сталкер так и не смог ее открыть. Он даже не нашел и отверстия для ключа. С интересом, переходящим в азарт, находясь в легком раздражении, он изо всех сил пытался разгадать загадку.

– Открывайся, гребаная коробка!

Сталкер осматривал поверхность, внимательно изучая каждый дюйм. В правом нижнем углу он обнаружил углубление, просунул палец и наконец-то нашел кнопку. В противоположном углу было такое же углубление, и уже через минуту секрет был разгадан. После одновременного нажатия на обе кнопки запорный механизм щелкнул и шкатулка открылась. Сталкер с трепетом заглянул внутрь. Внутри лежал круглый медальон на кожаном ремешке. Сталкер достал его. С одной стороны поверхность медальона была выпуклой, с другой – слегка вогнутой. На ее выпуклой части находились символы.

– А вот и антиквариат, – тихо, с придыханием, произнес Сталкер, – Это может стоить серьезных денег.

Вещь как будто притягивала, ее хотелось держать в руках, пристально рассматривать со всех сторон.

В тот же миг Сталкер почувствовал резкую головную боль, слабость и тошноту, причем с каждой секундой неприятные ощущения становились все сильнее и сильнее. Он положил медальон на стол, откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Спустя какое-то время он постепенно начал возвращаться в нормальное состояние. Списав все на переутомление, постоянный стресс и плохое питание, он вернулся к содержимому шкатулки. На дне лежал свернутый в трубочку старый пожелтевший лист с надломленной сбоку печатью.

– Как в кино про эпоху Ренессанса, – вполголоса произнес он и аккуратно развернул пергамент.

На листе Сталкер обнаружил несколько рукописных строк на незнакомом ему языке. Почерк был ровный, с красивыми изогнутыми линиями. Сталкер сразу вспомнил уроки иностранного языка в школе и колледже, но этих знаний явно недоставало для того, чтобы прочесть записку.

– Хрень какая-то, – пробормотал он, свернул лист, положил его вместе с медальоном обратно в шкатулку и засунул в мешок для обуви.

Оставив все на столе, он с чувством полного удовлетворения отправился в душ, где второпях смыл с себя всю грязь и побрился. Затем, поспешно одевшись, он надел ботинки и куртку, бросил мешок в рюкзак и вышел в коридор. По привычке он посмотрел по сторонам и запер дверь на три оборота. Задержав дыхание, Сталкер как можно быстрее спустился по лестнице, вышел из вонючего подъезда на улицу. Дождя не было, и вроде намечалась неплохая погода. Он поднял голову и посмотрел на небо. Небольшие кучевые облака на синем фоне неспешно плыли по воздуху, одно из них пыталось спрятать все еще яркое осеннее солнце. Сталкер зажмурился и вдохнул свежий прохладный воздух полной грудью. Запах опавшей листвы с кленов перемешивался с запахом свежей выпечки из пекарни рядом с его домом и был куда лучше коридорного зловония. Вдохнув еще несколько раз, Сталкер двинулся к намеченной цели. Предвкушая возможную скорую прибыль, он заметно нервничал. Скрестив пальцы наудачу, Сталкер надеялся, что все пройдет гладко.

Через пять минут он уже был на пересечении двух улиц около дома с надписью «Ломбард». По вечерам здесь часто дежурил полицейский патруль, но времени до вечера было предостаточно. Оглядевшись и не обнаружив копов, Сталкер уверенно пересек улицу, открыл дверь скупки и вошел внутрь.

В помещении, помимо владельца, был немолодой усатый мужчина около пятидесяти лет, который оглянулся на вошедшего и оживленно продолжил снова что-то доказывать скупщику. На стойке стояла небольшая картонная коробка, которая, по всей видимости, и была предметом спора. Перепалка продолжалась еще несколько секунд, по прошествии которых усач раздраженно подытожил:

– Так дела не делаются! Мне нужно позвонить!

Он сгреб коробку со стойки, достал из кармана телефон, набрал нужный номер и, двинувшись к выходу из ломбарда, начал с кем-то оживленно беседовать. Проводя его взглядом, Сталкер дождался, когда закроется дверь, а затем подошел к стойке.

– У меня тут кое-что есть для тебя Майк, – сказал он и выжидающе посмотрел скупщику в глаза.

– И тебе доброго утра, – без особого энтузиазма ответил тот.

Сталкер достал мешок для обуви. Развязав его, он попеременно вынул фляжку и статуэтку кошки. Скупщик поочередно взял каждую вещь и с равнодушием рассмотрел со всех сторон.

– Двадцать баксов, – уверенно произнес он и поставил фляжку на стойку.

– Может быть тридцать? – пытаясь торговаться, произнес Сталкер.

– Двадцать максимум, – мягко, но уверенно ответил скупщик. – И следующий шаг будет на понижение.

– Окей, пускай будет двадцать, – недовольно ответил Сталкер.

– Есть кое-что еще, – сказал он, расстегивая куртку и закатывая рукав. Оголив запястье, Сталкер показал скупщику часы. Сняв одни, он пафосно протянул их ему со словами:

– Швейцария!

Около минуты скупщик с тщательно скрываемым интересом разглядывал одни, а затем и другие часы. Всем своим видом он пытался показывать равнодушие, однако его маленькие глазки меркантильно блестели, что не могло остаться незамеченным Сталкером. Наконец скупщик положил их на стойку и протяжно произнес:

– Я дам по две сотни за каждые.

– Две сотни? Да они каждые стоят не меньше тысячи, это грабеж! – изображая возмущение, воскликнул Сталкер.

Скупщик усмехнулся и с легкой толикой издевки ответил:

– Готов дать в два раза больше, если у тебя есть документы об их покупке.

– Двести восемьдесят за каждые, – продолжал торг Сталкер.

Скупщик язвительно улыбнулся. Ему явно доставляло удовольствие видеть, как сдается клиент.

– Я прекрасно понимаю, что ты не намерен отдать их под залог, поэтому мое последнее предложение – это двести двадцать. В противном случае ты всегда можешь поискать другую скупку.

Сталкер нахмурился, он явно хотел выручить больше, но раздражающая меркантильность скупщика стояла непробиваемой стеной между ним и желаемыми деньгами.

– Хорошо, значит четыреста восемьдесят?

– Четыреста шестьдесят, если быть точным, – твердо ответил скупщик, лукаво глядя на Сталкера.

– По рукам… – разочарованно ответил тот и протянул ему ладонь.

Скупщик одобрительно кивнул, и они пожали руки. Сталкер залез в передний карман джинсов, достал бумажный сверток, развернул и положил его на стол перед скупщиком. Майк достал лупу и внимательно осмотрел крест, а затем положил его на электронные весы.

– Двести баксов, – уверенно произнес он.

Сталкер перестал спорить и молча кивнул, согласившись с ценой. В следующий момент он интригующе улыбнулся, приняв вид фокусника, достающего из волшебного мешка чудесные сюрпризы, и загадочно произнес:

– Но это еще не все…

А затем, сделав недолгую паузу, бережно достал из мешка шкатулку. Открыв ее, он взял медальон за ремешок и, приподняв, покачал им из стороны в сторону на вытянутой руке. Затем аккуратно положил медальон обратно и медленно подвинул шкатулку ближе к скупщику. После этого Сталкер вопросительно посмотрел ему в глаза, зрачки в которых заметно увеличились.

В этот момент в помещение зашел усач. Он разговаривал по телефону и громко ругался.

– Да пошла ты сама, тупая дура! Я сам знаю, что делать, и баба мне не указ!

Между тем скупщик быстро достал покрывало и накрыл им все, что стояло на стойке. Прекратив телефонный разговор, усач засунул телефон в карман.

– Черт с тобой, давай 150, – обратился он к скупщику, игнорируя стоящего перед ним Сталкера.

После чего он поставил коробку на стойку и, повернув голову, пристально посмотрел в глаза Сталкеру.

– Чего тебе? Что ты на меня уставился? Я пришел раньше тебя, – рявкнул он.

Сталкер выставил перед собой ладони и слегка склонил голову, давая понять усачу, что не намерен вступать с ним в конфронтацию.

Скупщик, помотав головой из стороны в сторону, переключился на усача. Открыв коробку и удостоверившись в наличии содержимого, он убрал ее под прилавок. Взяв из кассы, требуемую сумму, скупщик передал ее усачу.

– Дай-ка мне небольшими купюрами, парень, – сказал тот в ответ, увидев сотенную и пятидесятидолларовую банкноты.

Скупщик укоризненно посмотрел на усача, ухмыльнулся и достал мелкие купюры. Отсчитав нужную сумму, он протянул деньги и натянуто улыбнулся:

– Спасибо, сэр, за то, что обратились к нам, будем всегда рады видеть вас в нашем заведении.

Усач взял деньги и, недовольно кряхтя, принялся их пересчитывать. Скупщик повернулся к Сталкеру и произнес:

– Прошу прощения, сэр, давайте вернемся к нашей сделке. Сталкер недовольно посмотрел на усача, а затем на скупщика.

– Одну минуту, – сказал он, давая понять скупщику, что намерен остаться с ним наедине, без каких-либо свидетелей.