Земли
– Ох уж мне эта мода! Сначала эти ужасные причёски в десять ярусов, потом открытые плечи и бесстыжие юбки до колен! А теперь, видите ли, модно ничего не хотеть! Пленница у Чудовища! Шестнадцать платьев по сезону и набор драгоценностей в День Цветения Помидоров! Это же уму не…
– Ты забыл про Волшебные Блюдца, – подсказала Королева-мать, поливая бутерброд вареньем. – Они тоже в моде.
Самодержец лишь покачал головой. Разумеется, он помнил про Волшебные Блюдца. Подумать только – какая диковинка! С виду обычное столовое блюдечко, но стоит прокатить по нему специальное яблочко, как на фарфоровой поверхности начинают сменять друг друга движущиеся картинки: люди, звери, птицы, города – всё как живое! Сперва Волшебные Блюдца были доступны только высокой знати, но потом их секрет стал известен и торговцам. Блюдца оказались не такими уж и волшебными и поступили в продажу. Правда, те блюдца, что были изготовлены торговцами, показывали, в основном, их же товары. Зато совсем немного времени – и вот уже почти у каждого жителя королевства имеется своё Волшебное Блюдце. Это ли не прогресс! И, главное, у всех Блюдец теперь был инвентарный номер, по которому можно было определить, в каком Деринбасе это конкретное Блюдце было изготовлено, что конкретно показывало именно это Блюдце, по какой цене его можно было купить, и имя торговца, которому можно было в случае сбоев пожаловаться на неисправность Блюдца.
– Нет, – сказал Король. – Все эти новшества не к добру.
– Кстати, нам не помешало бы ещё одно, – не слушала его Королева. – Нужно будет купить большое Блюдце для верхней гостиной. А то там посмотреть не на что. Гости будут скучать.
– А гобелены твоей матушки? – возразил он.
– Да-да, и её великолепная коллекция хрусталя, – перебила его жена. – Эта её страсть к собирательству, хвала Богам, не передалась мне. Уж я-то не стану покупать всякие безделушки кучами.
– Только Волшебные Блюдца, – пробормотал Король. – Если бы ещё они показывали хоть что-то сто́ящее.
Королева подняла указательный палец в многозначительном жесте: – Сейчас нельзя жить и не иметь Волшебных блюдец, – поучительно сказала она. – Чем их больше, тем лучше. И не важно, что они показывают. Я бы предпочла повесить по одному на каждую стену.
Самодержец задумчиво морщил лоб. Ему думалось, что вредных идей о моде его дочь набралась, глядя именно в Волшебное Блюдце. Последнее время они показывали сомнительные вещи.
– В любом случае, она может не волноваться по поводу будущего пленения, – пожал он плечами. – Ведь Чудовище и Городской Совет объявил смотр самых красивых девушек брачного возраста от двадцати до тридцати пяти лет, согласно выписке из семейной книги и показаниям повитух. Их, знаешь ли, много всяких. Нашу Чудовище не выберет.
– Считаешь нашу дочь уродиной? – поразилась Королева.
– Нет, что ты, нет! Просто она не совсем в общепризнанном вкусе и стандарте, – неуверенно добавил он.
– Это всё потому, что налегает на чтение и пропускает уроки хороших манер, – пояснила она, доедая свой бутерброд. – И вот если бы ты, – обращаясь уже к Принцессе, сказала Королева, – всего лишь каждое утро умывалась бы тем самым мылом, рецепт которого завещала нам твоя бабушка, сейчас ты выглядела бы совсем по-другому. Единственное условие – эту штуку надо сделать собственными руками. Только тогда оно приобретает свою волшебную силу. И почему, скажи на милость, ты упрямишься? Ну что там сложного?! Тут тебе и урок математики, и домовитости, и физкультура: пока дойдёшь до погреба, а потом вернёшься обратно на кухню – сто раз пожалеешь, что в моду вернулись кринолины и длинные юбки. …Так вот, берёшь три столовых ложки гороховой муки, три столовых ложки овсяной муки, половину чайной ложки куркумы, две столовых ложки оливкового масла, три капельки душистого масла – розового, лавандового, имбирного или любого другого, всё смешиваешь в баночке, закрываешь крышечкой и хорошо встряхиваешь до получения комочков. И по утрам берёшь на ладошку такой комочек, добавляешь немного воды, растираешь в руках и наносишь на влажное лицо, шею, область декольте, ручки, локти. Через пять минут смываешь тёплой водой. Всё! И ничего больше не надо! И кожа светится после этого, и нежна как бархат. И баночки хватит на месяц, и хранить можно просто в комнате. Но ведь нет! Упрямая, как сто ослиц! Ходишь иногда как свинарка!
– Я бы вообще сначала составил Мартиролог Достоинств и Особенностей, которыми она могла бы привлечь Чудовище, – продолжал Король, не обращая внимания на косметический спич Королевы. – У нас только одна попытка пристроить дочь Официальной Пленницей и расширить наше бюджетное существование до королевского уровня. А то, как просить Сияющее Масло к утренним бутербродам или сафьян из Дальних Земель на туфли – так вы первые, а как озаботиться гарантированными транзакциями – так вы сразу на Турнире. Я вот не помню, чтобы хоть раз пренебрёг подсчётом имеющихся в наличии свободных средств на латунные заклёпки для доспехов или бриллиантина для париков. А она, видите ли, шестнадцатью платьями хочет пренебречь. Опять-таки же, говорят, что Чудовище кулинар отменный. Можно будет и на кухарке сэкономить.
– А ещё лучше, если бы ты сходила перед Балом к нашему Куафёру, – продолжала Королева, тоже оставив без внимания финансовые стенания Короля. – Он, глядишь, сотворил бы нечто прекрасное на твоей голове. А то как же перед Чудовищем – и нечёсаной!? – снова отхлёбывая чай из блюдца завершила Королева.
Не сказать, что дочь монарха соседнего королевства была некрасивой грубиянкой. Скорее, в меру циничной молодой девушкой, имеющей свой взгляд буквально на всё и со скептицизмом относящейся к советам матушки Королевы. Ей все эти ухищрения с внешностью, апологетом которых была Королева-мать, казались предрассудками, и ей всегда было жаль на это времени. К тому же она сама считала себя божественно прекрасной и была убеждена, что никаких дополнительных волшебных ритуалов для красоты ей не нужно. А жители Земель всегда с некоторой опаской относились к молодым незамужним девушкам, которые пренебрегают магией красоты, могут написать три страницы связного текста, умеют читать географические карты и лазить по деревьям в городском парке.
И Принцесса с решимостью опытного упрямца и божественной красавицы категорично возражала против идеи пленения как таковой. Причиной тому была не мода, о которой говорили высокородные родители. Причиной был сам Чудовище. Однажды она решила, что Чудовище – самодовольный эгоистичный деспот с либеральными взглядами, и она не собиралась менять своё мнение на этот счёт. Но ей было искренне интересно увидеть ту девушку, которой Чудовище понравится таким, какой он есть.
Принцесса сидела поодаль от большого королевского стола, за которым все пили чай, вполуха слушала бесконечную трескотню Короля и Королевы, которые всё пытались оценить профит и барыш от её пленения, и тоскливо перелистывала «Континентальный вестник». Там действительно было напечатано довольно странное объявление о предложении Чудовища. Что-то всё никак не давало ей покоя в этом небольшом тексте, выделенном красивой рамкой на полосе газеты, ибо Принцип Принцессы гласил, что любой текст, написанный писателем за плату, каковым и было это объявление, суть не что иное, как отражение воображения. А отражению воображения верить было ни в коем случае нельзя. Задумчиво глядя в окно на догорающий закат, освещающий утренний чай, Принцесса ещё раз машинально перечитала объявление. И, улыбнувшись своему отражению в зеркале, неожиданно звонко расхохоталась:
– Боги, а я ведь идеально подхожу для этой странной постановки: Чудовище, Замок, плен – это точно намного интереснее, чем быть писателем за плату. И в характеристике Старосты написано, что Чудовище добрый и отзывчивый. И согласен рассмотреть вопрос о выплате квартальной премии. И, опять-таки, шестнадцать платьев по сезону – это существенный аргумент!
Ужин у Чудовища
В местных кругах Верховный Староста слыл человеком радикальных взглядов, поэтому любил выражаться прямо и решительно. В отличие от Главного Редактора местной газеты, который любил рассказывать о надеждах на возрождение монархии, Староста точно знал, что с оной покончено. Судите сами: сначала Королева, умершая при странных обстоятельствах в своём Замке, потом многие лета забвения и покоя, затем Чудовище, права на престол которого никто и не собирался оспаривать. Во-первых, Чудовище был богатым и согласился реставрировать Замок, а во-вторых, «нешто мы Вырхлы какие». А потом… Потом боги снова отвернулись от Людцев. Ну, кто, скажите, толкал Редактора в местные архивы? Кто сказал ему, что уважающему себя народу нужна история? Сказал – понятно кто, но это «понятно кто» уже сотню раз успел пожаловаться своей жене на свой длинный язык и дружбу с оным.
Помнится, Староста и Редактор были как-то приглашены на ужин к Чудовищу и по окончании сидели в покойных креслах, наслаждаясь неторопливой беседой с хозяином вечера. Уже давно унесли блюда из-под жаркого, перепелов, осетрины. Уже сменилась которая по счёту бутыль вина. И все трое уже давно томно потягивали трубки, выпуская кольца ароматного дыма.
– У каждого Чудовища есть Пленница, её полагается мучить, в крайнем случае, съесть, или просто на ней жениться, – с некоторой нервозностью предложил Редактор.
– Не буду я её есть, – ответствовал Чудовище, с возмущением отвергая эту идею. – Ты серьёзно думаешь, что Пленница в частности, и девушки вообще не только вкусны, но хотя бы съедобны? Я уже не говорю о том, что риск отравиться высок настолько, что даже ради научного эксперимента это действо не стоит затевать!
– Тогда женитесь, – предложил Староста.
– Нет, только плен и кандалы, – упорствовал Редактор.
После этого сытного ужина и доброго вина все трое, поспорив ещё какое-то время, сошлись на необходимости дать широкополосное объявление в «Континентальном вестнике», которое бы гласило:
«Чудовище (справка о владении Замком и характеристика от Старосты прилагаются) ищет покладистую молодую девушку для последующего пленения. Справка о здоровье, характеристика и портрет обязательны».
А дальше всё было как в добрых сказках о настоящем счастье: долгие разговоры, большая статья в «Континентальном вестнике» о том, что у Чудовища, наконец-то, появилась хозяйка Замка, по совместительству Пленница, счетовод и писатель за плату.
А потом Редактор опять наведался в за́мковые архивы и нашёл старую запылённую книжку без первой главы и большим жирным пятном на тридцать шестой странице. В ней говорилось о том, что Земли уже видели однажды похожую историю: в ней были Чудовище, Принцесса, а также описание ежегодного Рыцарского Турнира в честь спасения оной. В конце книжки был прикреплён отчёт прошлого Старосты о доходах с Турнира. От убористой колонки цифр у Редактора закружилась голова, и приятно засосало под ложечкой.
Вот тогда-то и решено было устроить Бал Пленения!
Подготовка к Балу
И подготовка к приёму потенциальных Пленниц в Замке Чудовища началась полным ходом. Залы, галереи и комнаты украшались всевозможно, музыканты репетировали не останавливаясь, готовясь исполнять лучшие вальсы и мелодии, Вырхлы со всех концов Земель, окружённые восторженными поклонницами, вели пробные декламации своих сочинений в честь будущей Пленницы, стражники со сворами мордастых и лающих пёсьев прочёсывали все закоулки Замка, выискивая несанкционированные предметы, которых не было в списке и которые, при случае, могли оказаться даже летучими ядами, а Верховный Староста одобрительно кивал, поминутно уточняя количество проданных билетов на Бал Пленения.
Идя под руку с Главным Редактором и весело посвистывая, они всеми силами старались не показать, как им нравится цифра будущих доходов, которую они уже мысленно поделили между собой, оставив за бортом всех, с кем ещё надо было бы поделиться, но с кем они делиться решительно не собирались. Неспешно пройдя по главному коридору Замка, они дошли до Главной Приёмной Залы. Там трудились слуги, возводя овальное возвышение с лесенками по бокам.
– Зачем это? – удивились они.
– Это сцена, – объяснил Чудовище.
– О! А для чего она? Разве мы пригласили Вырхлов? – решили пошутить они.
– Это для пленниц, – невозмутимо ответил Чудовище, – они будут танцевать и петь.
– Простите, мы что-то не поняли, – нерешительно сказал Верховный Староста, – то есть как это – «петь», зачем?
– Затем, чтобы я мог выбрать самую изящную, талантливую и сладкоголосую из них. Будущие узницы покажут свои способности, и я выберу лучших.
– Лучших?! То есть не одну?! – удивился Главный Редактор.
– Да. А потом лучшую из лучших! Видимо, вам не пришли ещё официальные приглашения. Вот, взгляните.
Им тут же передали картонный ящик с приглашениями. Лист гладкой серо-фиолетовой бумаги был украшен серебряными узорами и содержал следующий текст:
Счастливы сообщить Вам, что Вы приглашены на Приём-Смотр-Бал в Замке у Чудовища! Прекрасная возможность показать своё Великолепие, Элегантность и Образование! Блесни на сцене и стань Лучшей! Звание Пленницы Чудовища получит Достойнейшая из Достойных!
ДЕРЗАЙ! СТАНЬ ПЕРВОЙ!
И не забудь представить Мартиролог Достоинств.
Верховный Староста шумно выдохнул, потребовал бокал вина и начал внимательно перечитывать приглашение до тех пор, пока не уверовал, что это не обман зрения и там все эти слова действительно написаны.
– Не многовато ли заглавных букв? – осторожно спросил он, жалея, что не поднял стоимость входного билета для простых Людцев до сорока монет.
– Всё нормально, – отмахнулся Чудовище.
Главный Редактор, подвывая голосом, начал читать приглашение вслух, надеясь произвести на Чудовище отрезвляющее впечатление.
– Вы уверены во всём этом? – спросил он, закончив чтение.
– О чём это Вы? – всплеснул мохнатыми руками Чудовище. – Я всего лишь хочу быть уверен, что беру в Пленницы самую Достойную! Шестнадцать платьев по сезону и всё такое.
Чудовище сидел на своём резном троне из деревьев Мёртвого Леса и курил свою большую инкрустированную трубку. Что было в трубке, никто не знал. Кто-то говорил, что там высушенные грибы из Мёртвого Леса, кто-то утверждал, что там Венисейский табак, а кто-то верил, что Соль Земель. Но что бы это ни было, аромат дыма, кольцами плывущий по Зале, был восхитителен и немого кружил всем головы. Чудовище и сам уже был не рад, что впопыхах тиснул это объявление и затеял этот Бал. Вся эта суета, которая, как воронкой, затягивала всех, кто попадал в её поле, нагоняла на него смертельную скуку. Он хотел, чтобы Бал не просто закончился, а грандиозно провалился и он смог бы позвать Старосту и Редактора к себе на ужин, где угостил бы их своим фирменным салатом с квашеной капустой. От кого ему достался этот рецепт и почему странные белые яблоки нужно было называть «капустой», никто не знал. Несколько раз, правда, в туманных разговорах Старшей Горничной с женой Старосты промелькнули слова «Париж», «селекция» и «кулинарный конкурс», но так ли всё было на самом деле, мы не знаем.
Весь секрет этого салата был в том, что к квашеной капусте надо добавить яблоко, нарезанное кубиками и зелёный виноград, разрезанный пополам. Любимый вариант Старосты, между прочим. Самому Чудовищу больше нравилось нарезать тонкой соломкой хурму и тонкими полукольцами красный или белый лук, ошпарив его кипятком. Всё побрызгать лимонным соком, посолить, поперчить и залить оливковым маслом. Хорошо идёт с жареным мясом, да и, чего греха таить, просто с белым хлебом тоже замечательно. И пока режешь, надо приговаривать 85-ю скрижаль из Книги Вечности. Под этот салат кто угодно расскажет тебе все потаённые мысли и думы. И хоть Верховный Староста и Главный Редактор были самыми верными друзьями, Чудовище всё равно не отказался бы от возможности заглянуть в тёмные глубины мыслей своих друзей.
– И зачем я ввязался в этот Бал? – тихо проговорил Чудовище. – Надо будет соответствовать и восхищать, а они все будут очаровывать и увлекать… И зачем это всё? Ведь всё равно шанс того, что среди многочисленных принцесс найдётся та единственная, которая сможет тронуть мою душу и сердце, ничтожно мал. Очень сомнительно, что среди этого цветника, который скоро заполонит эту Залу, найдётся романтическая личность, достойная меня и соответствующая моим требованиям. И, представляете, что будет, если я ошибусь? Я сам, собственными мохнатыми руками приведу в Замок женщину, которая испортит мне всё моё существование. И как, скажите на милость, мне потом от неё избавиться? Развод? Но Чудовище не разводится! Чудовище может только счастливо жить с избранницей. Или убить её. Но я не хочу никого убивать! Вы даже не представляете, что начнёт происходить, если я кого-то убью просто так. Турниры не в счёт. Да я там никого и не убиваю, я там всех просто парализую. А тут: нежную красавицу – и на вертел. Нет!
И он замолчал, раздумывая над неприглядной перспективой испортить свою жизнь съедением ни в чём не повинной Пленницы.
– К тому же, вот вы сами посудите, – встрепенулся Чудовище и, обращаясь к Старосте и Редактору, выпустил очередное кольцо дыма, продолжил. – Разве вы не видите, что Людцы совершенно забыли о внутренней красоте, а думают только о внешней. Вы не станете общаться с несимпатичным вам Людцем. Вам неинтересна его личность, неважен его душевный мир, а только лишь внешняя красота. Многие из вас не станут общаться с некрасивым Людцем, каким бы он ни был. Любой может тебя обсмеять лишь за то, что ты отличаешься от других. Как, например, я. А я, разве, похож на других? Таких, как я, вообще нет! А Людцы боятся непохожих на них. Но, если сказать честно то тогда все Людцы уроды, ведь у каждого свой идеал и вкус, и кому-то отвратительны толстушки, а кому-то худышки. Разве можно судить Людца лишь по тому, чем его одарили родители? А ты, Редактор, скоро всю свою газету сделаешь глянцевой и будешь плодить глянцевые выпуски, и целое поколение скоро будет думать, что если обложка блестит и переливается, то больше ничего и не нужно. А внутри-то пустота! Неинтересные статьи. Ты перелистываешь их и не запоминаешь. И покупаешь новый журнал или газету. И лишь с возрастом можно осознать, что внешняя красота и статус не всё решают в этом мире. Только с возрастом приходит понимание, что хорошее содержание важнее. Вот классические книги не имеют ярких обложек, но там есть интересная мысль и прекрасный язык, на котором они написаны. А Людцы издеваются над теми, кто отличается от них. Постепенно убивая. Разве это правильно? Почему они не хотят узнать другого? А вдруг он талантлив? Или просто интересный собеседник? Кто знает? Лишь нам, Ангелам, известно, что тем самым они часто пропускают своё счастье. Но есть ещё Людцы, которые ценят внутренний мир, хоть их и мало. И мне страшно от мысли, что же будет, когда и их не станет. Вот я и хочу увидеть не просто симпатичную девушку, а личность! И выбрать её. Задача непростая, ибо все девушки, которые собираются сейчас на мой Бал Пленения, все как одна уже обернули вокруг себя десятки метров лент и бантов и возвели на своих головах многоярусные сооружения, которые они называют причёсками. За всеми этими баррикадами сложно разглядеть личность. Но я попытаюсь. Ибо красивых вещей у меня достаточно, а вот с красивыми личностями у меня дефицит! Ибо жизнь в одиночестве – это как жизнь взаперти. Словно в какой-то ссылке. Тебя никто не держит. Тебе просто некуда идти.
– Ну-ну, – подал голос Верховный Староста, который был уверен, что достойность (с любой буквы) заключается в чём-то другом, нежели в умении лучше всех танцевать, а внешний вид важен, что бы ни говорил Чудовище, ибо, что такое жена-уродина, ему было очень хорошо известно. Но Землям нужен правитель, а Чудовище и так сделал ремонт в Замке за свой счёт и всё такое.
– Что ж, поступайте, как знаете – сказал он, – это же Ваш Бал и Ваша Пленница.
И приглашения разлетелись по всем Землям и соседним Королевствам. И вскоре их уже читали все.
Грёза об Элоизе
А Принцесса, оставаясь верной своему Принципу, всё сидела поодаль от королевского стола и в задумчивости смотрела на полыхающий закат.
Было время, когда она жила одна в заброшенном Замке. Юная девочка, считающая себя Принцессой, похожая на лунную орхидею – такая же нежная, такая же светлая, такая же призрачная и никому не известная. Она играла в огромных залах Замка, и её игрушками были наполовину расколотые фарфоровые куклы и плюшевые безглазые мишки, найденные в одной из комнат верхних этажей. В ней она и поселилась, облюбовав маленькую постель с балдахином. Целыми днями она бегала по огромным залам, танцевала и пела, любовалась цветами, проросшими через каменный пол, собирала дикую клубнику в саду, играла на расстроенном пианино. Любуясь портретами, висевшими на стенах, она представляла солидных мужчин и женщин, изображённых на них, гуляющими по залам под руку с ней, разговаривающими на разные непонятные, но интересные темы. Она назвала себя Элоизой, не помня, давал ли ей кто-то это имя. Из её памяти стёрлось всё, что было до жизни в Замке. А может быть, она не хотела вспоминать? Порой девочке снились кошмарные сны: сумеречный вечер, тихая маленькая деревня, стая бегущих волков, похожих на людей, кровь на стенах, кроватях, лицах, полные боли глаза растерянной и растрёпанной женщины – всё смешивалось в её голове, и этот бешеный сон пугал её, тревожил, заставлял дико кричать. А затем наступало утро, всё проходило, сон улетучивался, словно полузабытая мысль, оставляя лишь лёгкий привкус горечи во рту. Тишина и пустота окружали девочку, и она успокаивалась и порой даже не вспоминала днём о страшной ночной грёзе. И вновь начинался милый, обыденный денёк. Девочка почти не страдала от одиночества, она разговаривала с цветами, играла с солнечными зайчиками, пела песни прекрасной статуе в саду. Так проходил день.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги