Ники и Кейдж. Горизонты судеб
Мужчина подбежал к машине, размахивая руками.
– Пошел прочь, животное! Прочь негодник, ты изгадил всю машину!
Ричард схватился за голову, вся машина была в желтых отметинах. Ведь он так блюдет чистоту, а тут такое! Он прогнал собаку и вернулся в дом.
– Этот пес изгадил всю машину, – пожаловался Ричард.
– Что значит, изгадил, дорогой? – Анжелика непонимающе посмотрела на мужа.
– Взял и изгадил, – Ричард попытался изобразить, как писают собаки, но у него так не получилось, получилось только до колик рассмешить свою жену.
Кейдж спрятался в палисаднике, прячась за кустами пионов. Ему было невдомек, чем он так расстроил мужчину? Ричард вышел из дома с ведром воды и тряпкой. Он не мог оставить автомобиль в таком виде, словно грязным был он сам. Николас вышел следом за ним.
– Дядя Ричи, Кейдж не специально это сделал. Он пометил машину, потому что она непривычна для него. Нашу старую машину он никогда так не пачкал. Отец даже возил его в салоне.
– Еще чего! – в сердцах воскликнул Ричард, – я не собираюсь возить его, а твой отец просто деревенщина!
– Никакой он не деревенщина! – огрызнулся Николас, и убежал в дом.
Ричард пожалел о том, что сказал, не подумав о последствиях, он совсем не хотел обижать мальчика. Просто был так расстроен описанным собакой автомобилем, что сказал первое, что пришло в голову. Николас вбежал в свою комнату. То, как дядя Ричи отозвался о Жане, ему совсем не понравилось. Анжелика слышала, что произошло, через открытое окно, и поспешила утешить племянника. Она вошла в его комнату.
– Ник, – ласково сказала она, – мне очень жаль, что так вышло. Понимаешь, Ричард – он не плохой человек, просто он педант, и то, что выходит за рамки, установленные им самим, выводит его из себя.
– Что такое педант? – спросил мальчик.
– Ну, это человек, который соблюдает предельную аккуратность, чистоту, и строго соблюдает правила и устои, зачастую слишком дотошно. Не все люди понимают педантичных людей.
– А ты понимаешь его, тетя Анжелика?
– Да, понимаю. И знаешь что, по секрету скажу тебе – меня иногда это так нервирует, – прыснула женщина, – но я его очень люблю. И еще, прости его, что он назвал Жана деревенщиной, знаешь, он ведь совсем не имел ввиду что-то плохое.
Ричард тщательно вымыл «Шевроле», машина снова сияла белизной. Он потратил на это четыре ведра воды, и результат порадовал его. Кейдж лежал все это время за кустами пионов, и наблюдал за работой гостя. Как только тот закончил мыть авто, пес решил покинуть свое «убежище». Он снова подошел к машине, и сел перед мужчиной. Ричард уже не сердился на него.
– Не смей этого повторять! – строго сказал Ричард.
Кейдж на это лишь гавкнул, и не спеша побрел к своему хозяину. Как-бы там не было, но если эта машина будет вонять по-прежнему так противно, Кейдж не будет собакой, если снова не постарается исправить ситуацию.
– Прости меня парень, что назвал тогда твоего отца деревенщиной, – сказал Ричард, шедшему с ним Николасу.
Они вместе шли по лесу. Николас повел гостя на озеро, чтобы искупаться в жару, и теперь они направлялись к сгоревшему дому, посетить могилу Жана. Ричард сам попросил его показать места, где мальчик обычно гуляет. Таких мест было много, и Ник предложил побывать на старом их месте жительства. Его верный пес шел вместе с ними, они с Ником были неразлучны.
– Он не был деревенщиной, – ответил Николас, – он был хорошим человеком. Честно трудился, и зарабатывал деньги на ферме, для нас с мамой. Если он был простым человеком, то это не значит, что он был плохим, что он деревенщина. Если мы живем здесь, – Ник обвел рукой всю видимую местность, – не значит, что мы «деревенщина».
– Конечно парень, я не хотел сказать что-то плохое. Просто был раздражен, вот и вспылил. Честно, я с большим уважением отношусь к твоему отцу.
Они прошли луг, и стали углубляться в лес. Кейдж побежал быстрее, понимая, куда они идут. Они с Ником, были тут бесчисленное количество раз, и он прекрасно знал, какой тропинкой и куда они идут. По знакомой тропе, пес прибежал к бывшему их дому, и улегся под большим, раскидистым дубом, глядя на знакомый холмик, усеянный синими гвоздиками.
Какое-то время они сидели молча, отдыхая в тени дерева от знойного солнца. Николас рассказал Ричарду о том, как они раньше жили. Как умер Жан, и какую роль, сыграл во всем этом Кейдж, мужчина знал давно, Анжелика поведала ему обо всем, об этом еще из писем, которые они получали от Джанис. Каждый думал о своем. Ричард впервые оказался в сельской местности. Ему казалось, что жить здесь, вот так, очень и очень скучно.
– Ник, – тихо сказал он, – а тебе нравится жить здесь, я имею ввиду в этом поселке?
– Нравится, ведь здесь мой дом, моя мама, и мой пес. Здесь у меня школа, мои друзья.
– Не всегда же тебе бегать с собакой по этим лугам, тебе нужно увидеть мир, побывать где-то еще. В городе, да и выучиться, получить хорошее образование.
– А как там, в городе? – с интересом спросил Николас.
– В городе…? – задумчиво ответил Ричард, – ну… там больше возможностей. Для жизни, для реализации своих способностей, для развлечений, да мало ли для чего. Ты еще не видел аттракционов развлечений, тебе бы понравилось, ты был бы в восторге!
– Мне нравится жить здесь, – снова сказал Ник, – буду работать на ферме, когда подрасту, как отец.
– На ферме? – поморщился Ричард, – сомнительное удовольствие, – усмехнулся он. Знаешь парень, на ферме всегда можно поработать, но надо постараться попробовать себя где-то еще. Испытать свои возможности.
– Мне нравится здесь, – повторил мальчик.
Николас говорил правду, ему действительно здесь нравилось жить. Нравилась эта свобода, эти душистые луга, могучие леса, тишина и летний зной. Нравилось гулять со своей собакой и жить в бабушкином доме вместе с мамой. Но, о другом он промолчал, ему очень хотелось побывать где-нибудь еще. Увидеть новые места, посмотреть, как живут другие люди, ему действительно хотелось побывать в городе. Ему очень хотелось чего-нибудь нового и неизведанного. Но об этом он не стал говорить. Пусть это останется с ним, по крайней мере, пока.
Глава 4
Дни шли весело. Ричард катал на своей машине Ника, правда, твердо убедив его, что собаку он не возьмет ни за что! Таким образом, Кейдж оставался дома, отдыхая среди любимых цветов в палисаднике, пока его хозяин катался на машине с «неправильным» запахом. Однажды Ричард попросил Ника показать ему ферму, на что мальчик ответил: «Там тебе не понравится дядя Ричи». И объяснил почему: грязь, навоз, и … запах. Похлеще того запаха, что «делает» его пес.
Ник привыкал к мужчине. Все же это было лучше, чем совсем не иметь такого родственника. Правда щепетильность Ричарда его порой сильно раздражала. Мужчина так дотошно относился к чистоте, что порою это вызывало и смех, и слезы. Он буквально сдувал пылинки со своей рубашки, оттирал любое пятнышко на брюках, а уж если вдруг замечал что-то на своем автомобиле… то все! Дело обязательно заканчивалось мойкой!
Вечером, когда все поужинали, мужчины вышли во двор. Как сказал Ричард: « У женщин свои секреты парень, надо дам им возможность спокойно поболтать». Они остановились возле старого дерева, которое росло за домом, и Ричард, подняв вверх голову, глядя на развилку толстого сука, предложил парнишке соорудить качели. В доме нашлась подходящая толстая веревка, и ножовка, что бы сделать сиденье. Что бы выпилить сиденье, Ричарду потребовалось немало времени. Дело шло бы быстрее, если бы мужчина так часто не сдувал опилки со своих брюк.
Ник забрался на дерево и привязал концы веревки к развилке толстого сука, а Ричард закрепил внизу с помощью толстой и надежной проволоки выпиленное из доски сиденье. Получилось превосходно! Николас был в восторге!
– Дядя Ричи, и почему раньше мы их не делали, просто отличные качели! – восхищался мальчик.
Он сразу же бросился испытывать новое, ими же сооруженное изобретение. Он так сильно раскачался, и поднимался так высоко, что вызвал сильный переполох у Кейджа. Пес так неистово носился вокруг и лаял, взирая на раскачивающегося хозяина, что Джанис и Анжелика выбежали из дому, посмотреть, что случилось. Кейдж лаял во все горло, обрызгивая все вокруг своей слюной. Он метался из стороны в сторону, трясясь всем телом, пытаясь поймать Ника и остановить эту «летающую» доску. Испытать качели взялись и сестры. Все по очереди качались на них, даже Ричард, заразившись всеобщим развлечением, тоже в конце вечера решил немного покачаться на них.
Кейдж не терял надежды изменить запах машины Ричарда. Он по-прежнему подходил к ней, и осторожно обнюхивал, но поднять на нее лапу ему не удавалось – Ричард был начеку. Он выглядывал в окно, и каждый раз, когда видел собаку возле автомобиля, кричал:
– Кейдж нельзя!
Под таким неусыпным контролем, Кейджу ничего другого не оставалось, как понуро опустить голову и уйти в безмолвии. Поступать наперекор людям, и не подчиниться команде было не в его правилах.
Николас лежал в своей кровати, ему не спалось. Подходила пора его тети с дядей Ричи возвращаться в Майами. Мальчику было немного грустно, за все то время, что гости жили у них, он привык к их обществу. Ему хотелось поехать с ними, посмотреть город, где жили они, просто сменить обстановку. Но он не мог, его мама не собиралась пока никуда ехать, а оставить ее одну он не мог. Тетя Анжелика говорила, что когда они с мужем наконец-то обустроятся, то ждут своих родных в гости. Ну а пока, пока жизнь продолжалась в прежнем, привычном русле.
Кейдж вдруг заскулил, и стал проситься на улицу. Ник пошел проводить его, ему все равно не спалось. Он выпустил собаку на задний дворик и в лунном свете увидел свою тетю Анжелику. Она одна качалась не спеша на качелях, в руке у нее была бутылка «кока-колы», она о чем-то задумалась. Николас подошел к ней.
– Тоже не спится Ник? – ласково и мягко проговорила она, – давай присаживайся рядом.
Анжелика подвинулась, уступая место племяннику, и они вместе стали вяло покачиваться. Тетя и племянник молчали. Кейдж, сделав свои собачьи дела, пристроился рядом с ними. Он теперь привык к качелям, и так яростно больше на них не реагировал. Немного помолчав, Ник все же решился спросить, этот вопрос не давал ему покоя, и обстановка как раз к этому располагала.
– Тетя Анжелика, а ты знала моего папу? Моего настоящего, родного папу?
Женщина замерла, она не ожидала вопроса, но решила сказать все то, что знала.
– Да Никки, знала, я видела его всего лишь раз, да и то, это было давно, очень давно. Сейчас я уже не помню его лица, но тогда он мне показался очень даже симпатичным парнем. Ты был тогда совсем крохой.
Наконец Ник решился, сейчас или … когда? Лучше сделать это сейчас, спросить о том, что так мучит его все это время.
– А он жив, мой папа? – еле слышно спросил мальчик.
Анжелика удивилась, она отпила из бутылки и не сразу ответила.
– Я не знаю, милый, тебе лучше поговорить об этом с мамой. Все, что мне известно о нем, все это с ее слов. Но лично я думаю, что да, он жив.
Тетя прижала мальчика к себе, она подозревала, что ему, что-то не дает покоя, терзают какие-то душевные муки.
– Никки, ты спрашивал об этом свою маму, ну я имею ввиду, спрашивал когда-нибудь ее о своем отце, о прошлом?
– Нет, – просто ответил Ник.
– Я мало знаю эту историю, историю любви твоих родителей. Знаю наверняка, что у них, в то, далекое время была большая любовь. Настоящая любовь. Потом что-то не заладилось, и они расстались. Почему и из-за чего, мне неизвестно, Джанис не делилась со мной всеми деталями своей личной жизни.
Анжелика наклонилась к голове мальчика, и тихонько спросила:
– Ты ведь хочешь найти его, ведь так? Своего отца, родного?
Никки ответил кивком головы. Он хотел, действительно очень хотел этого. Знать все о своем отце, знать, почему его родители расстались, и как они, с матерью оказались вместе с Жаном. Ведь где-то в этом мире, жил его родной человек – его отец. Мальчик подавлял желание поговорить об этом с Джанис, по причине того, что предполагал, что его родной отец мертв, это бы все объясняло, и он очень боялся услышать подтверждение своих опасений. Но теперь все выглядело иначе, возможно все совсем не так, как он себе воображал. Возможно, его второй родитель жив, вот только почему, если это так, тот совсем не интересуется своим сыном? Не ищет его?
Немного времени, тетя с племянником снова провели в молчании.
– Знаешь Никки, – нарушила молчание Анжелика, – я считаю, что ты обязательно должен поговорить об этом со своей матерью. Ты имеешь полное право знать всю правду. Всю, понимаешь? Речь идет о твоем кровном отце, и чтобы там не было, ты имеешь право знать.
Анжелика допила свой напиток, посидела еще какое-то время с мальчиком, и глубоко за полночь они отправились спать. Ник был настроен решительно на разговор с матерью. Тетя Анжелика права: он имеет право все знать.
Пришла пора прощаться. Белый, сияющий автомобиль Ричарда был готов к поездке. Мужчина недавно снова помыл его, ему очень нравилась сияющая белизна машины, нравилось видеть автомобиль чистым. Как впрочем, и все, чего касался его взгляд: одежду, мебель, предметы обихода, дверные ручки. Он был просто помешан на чистоте. Вечером, перед отъездом, Ричард тщательно отполировал свои ботинки. Он не жалел на них ни капли обувного крема. Крем он приобретал самый лучший, самый качественный. Убедился, что выглядят они идеально, и поставил их на коврик, возле входной двери. Но поутру не обнаружил их там, они исчезли. Первым был допрошен Николас, который отверг свое причастие к их пропаже. Начались поиски.
Потребовалось немало времени, чтобы их найти. Они оказались у Ника в комнате под кроватью. Ричард с укором посмотрел на мальчика: « Нехорошо брать без спроса чужие вещи, да еще врать, что не видел их».
– Я правда не брал их! – возразил Ник.
Его правота вскоре была благополучно подтверждена: ботинки были полны собачьей слюны. Истинный виновник кражи был определен безошибочно.
– Кейдж! Снова ты! – прокатился вопль по всему дому.
Ричард был просто взбешен. Надеть такие ботинки на ноги ему не представлялось возможным. Снова чистить и мыть! Кейдж тем времени быстро смекнул: нужно уносить ноги. Попадаться под горячую руку ему вовсе не хотелось. Он выскочил на улицу… и о чудо! Сияющий, манящий своей белизной автомобиль находился прямо перед его носом, возле парадной двери. Пес сердцем чуял – сегодня его день!
Не мешкая, Кейдж быстро подбежал к машине, быстренько провел по ней своим носом. Так и есть, противный, специфический запах нового авто никуда не исчез. Машина по-прежнему неприятно пахла для него. Кейдж быстро принялся за дело. Поочередно поднимая лапу, он все же снова постарался отбить этот неприятный запах. Свежие струйки мочи стекали отовсюду: с колес, бампера, дверей. Затем снова контроль носом. Теперь душа собаки была спокойна – пахло псиной. Отлично, дело сделано, можно и отдохнуть, и лучше это сделать где-нибудь подальше, а то мало ли что. Пес юркнул в кусты роз, что росли в палисаднике. Отсюда и обзор хороший, и его не видно.
Наконец ботинки были очищены и надеты на ноги Ричарда. Все вышли из дома. Анжелика положила в салон автомобиля кое-какие вещи и гости стали прощаться. Джанис прослезилась, провожая сестру. Нику тоже было грустно, но он держался молодцом. Улучив момент, Анжелика шепнула сестре:
– Помни дорогая, он имеет право все знать, у него есть отец.
Анжелика поведала сестре о вопросах племянника, и была твердо убеждена – Николас должен знать!
– До встречи дорогой, – тетя нежно обняла племянника, – надеюсь, совсем скоро мы снова увидимся.
Они были уже готовы отъезжать, как Ричард заметил следы собачьей мочи на машине.
– Кейдж! Да что б тебя! – вопль мужчины разнесся по всей улицы. – Ах ты негодник! Что наделал!
Ричард потерял самообладание. Он выбежал на дорогу и завопил:
– Давай покажись, негодный пес! Будь мужиком, давай!
Он крутился во все стороны, взглядом ища собаку. Ричард сжал кулаки и был готов к схватке. Анжелика решила прекратить его браваду. Она подошла к мужу, и твердой хваткой взяла его за руку.
– Хватит Ричард! – супруга жестко взглянула в глаза супруга, – прекрати этот спектакль. Своим криком ты только пугаешь его.
– Что! – у Ричарда округлились глаза, он с силой ткнул большим пальцем себя в грудь.
– Это я-то пугаю его! Я?!
– Ты видела, что он сделал? Он снова изгадил автомобиль.
– Ничего страшного, подумаешь, пописал немного, так, немного водички, – спокойно сказала Анжелика.
Ричард хотел было что-то возразить, но у него не нашлось аргументов. Он открыл и тут же закрыл рот. Ему было нечего возразить.
– Дядя Ричи, я все исправлю, – вмешался Николас.
Он побежал в палисадник, и притащил оттуда длинный шланг. Там он увидел Кейджа, притаившегося в кустах. « Тихо сиди» – шепнул мальчик. Включив воду, Ник направил струю воды на машину, смывая собачьи «метки».
– Этот пес меня сразу невзлюбил, – уже спокойно сказал Ричард супруге.
– Не воображай ерунды, – ответила она.
Николас помыл машину и теперь все вздохнули с облегчением, Ричард успокоился, и, подойдя к Нику, сказал:
– Прости парень, что я так отреагировал на это все, но твой пес… я не решаюсь сказать это слово при тебе.
– Все в порядке, – примирительно ответил Ник.
Супруги Томбл уже отъехали довольно далеко, когда Кейдж подошел к Нику и Джанис. Они махали вслед уезжающим гостям, и на повороте, Ричард нажал на прощание клаксон. Долгий гудок ответил им, и машина скрылась за холмом.
Глава 5
Когда гости уехали, в доме снова стало как-то грустно и тоскливо всем. Разве что Кейджу было хорошо, его самые близкие, самые любимые люди были рядом. Джанис пропадала целый день на пекарне, работая вместе с Рози, а Ник занимался рыбалкой и бродяжничеством по лесу. Несмотря на присутствие собаки, он порою чувствовал себя одиноко. Кроме Кейджа, ему было практически не с кем поговорить, и не с кем поиграть.
Он часто вспоминал рассказы дяди Ричарда о городах. О том, что там много людей, и все всегда чем-то очень заняты. Ник мечтал как-нибудь побывать в городе. Правда, как признался дядя Ричи, от всей этой суеты порою сильно устаешь, и тогда, бывает очень приятно отдохнуть от всего этого, вот в такой вот глуши.
Джанис часто задумывалась над словами своей сестры. Оказывается, ее сын спрашивал о своем родном отце свою тетю. Но почему не ее, его родную мать. Сейчас, когда они с сыном остались вдвоем, Джанис часто вспоминала его – своего Джона. Николас даже не знал имени своего кровного отца. Джон.… Ах, какая же у них была тогда любовь. У обоих просто голова кружилась от счастья. Как они оба были юны и безответственны. А когда родился Николас! Сколько же у них было планов на будущее, как они радовались своему ребенку. А Джон, он казался таким счастливым, и так гордился тем, что стал отцом.
Но вдруг, все изменилось. Все пошло совсем другим путем. Почему они не боролись за свое счастье? Почему пустили свои жизни в свободное плавание. Ведь сейчас все могло быть иначе, они могли бы стать семьей, крепкой, настоящей семьей. После расставания с Джоном, она познакомилась с Жаном. Этот человек тоже любил ее, очень любил. Принял маленького Ника как своего собственного сына, как любил играть с ним, когда тот был маленьким. Жан очень хотел своего ребенка, мечтал о нем, а Джанис, хотела ли она ребенка от Жана? Вряд ли. И вообще, она часто задавала себе этот вопрос: любила ли она Жана так же сильно, как когда-то Джона? И чаще всего отвечала себе, что вероятно нет, так же сильно не любила. Поэтому и не спешила заводить второго ребенка. А Жан так этого ждал. Бедный, бедный Жан, конечно, ты заслуживал лучшей доли, ты был хорошим человеком.
Николас читал новую книгу о птицах. Ему было интересно изучать по книгам природу Алабамы, он уже прочитал книгу о животных, обитающих в этой части штата. Теперь дошла очередь до птиц. Он остановился на главе, которая повествовала о золотом шилоклювом дятле. Эта птица являлась одним из символов Алабамы. Его чтение прервала Джанис, она тихо вошла в приоткрытую дверь, в комнату сына.
– Чем занимаешься сынок? – тихо спросила она.
Николас в ответ показал ей обложку книги. На ней было изображено множество пернатых обитателей штата. Женщина присела на кровать, слегка коснулась головы сына, взъерошив волосы.
– Ник, я хочу поговорить с тобой. Анжелика сказала мне, что ты ей задавал вопросы о своем отце, кровном отце. Если ты хочешь знать о нем, я расскажу тебе, о наших с ним отношениях в прошлом, и о том, почему мы расстались.
Николас отложил книгу в сторону. Он давно ждал этого разговора, ему очень хотелось знать все, все как было раньше.
– Да мама, я очень хочу все знать, – признался сын.
– С твоим отцом я встретилась, когда была совсем юной. Его имя Джон. У нас поначалу был легкий флирт, который затем перерос в полноценное чувство. Мы были влюблены. Мечтали о своей будущей жизни, строили грандиозные планы. Потом я забеременела тобой, казалось, это событие еще больше сблизило нас. Мы хотели пожениться, но, к сожалению, не сделали этого. Родители Джона были категорически против нашего брака, и он, под их давлением, стал отдаляться от меня.
Джанис замолчала. Она погрузилась в те, далекие времена, вспоминая, как все было. Николас внимательно слушал рассказ матери.
– Потом родился ты, – Джанис с нежностью взглянула на сына, – мы с ним считали, что это событие сильнее укрепит нас, но нет, этого не произошло. Родители Джона оказывали сильное влияние на сына, и он им поддался. Он отказался жениться на мне, и мы с ним расстались. Для меня это было ужасное время. Я была полностью разбита и подавлена. Радовал меня лишь ты сынок. Я не стала таить зла, или обид на Джона, я была благодарна ему за то, что он подарил мне тебя.
Джанис всхлипнула, по лицу женщины текли слезы. Она прижала сына к себе. Николас растерялся, он никак не думал услышать такую историю.
– Мама, – серьезно спросил он, – он что, бросил тебя? Просто вот так взял и бросил?
Женщина ничего не ответила. Она вытирала слезы тыльной стороной ладони. Может, боролась с нахлынувшими чувствами, а может быть вспоминала, как выживала тогда.
– Мой отец слабак? Трус и слабак? – тихо, и как-то разочарованно сказал мальчик.
– Ники, – женщина погладила сына по голове, – пойми одно, мы были очень молоды тогда. Опыт и мудрость приходят с возрастом. Но мне было тогда очень горестно оттого, что Джон пошел на поводу у своих родителей, а не нашей с ним любви.
– Может он и не любил вовсе, – с укором произнес Ник.
Мама ответила не сразу.
– Любил сынок. Я в этом уверена, он действительно любил меня. Понимаешь милый, в юности у человека совсем другие приоритеты. Ему кажется, что он успеет еще наверстать упущенное время, изменить ту, или иную ситуацию, ему многое хочется попробовать и испытать. Твоему отцу наверняка тогда казалось, что он поступает правильно, что он сможет в случае чего все исправить. Но зачастую это ложное ощущение, которое открывает свою сущность лишь спустя какое-то время, обычно тогда, когда поздно что-либо исправлять.
– Вы с ним больше не виделись? – спросил Николас.
– Нет, – Джанис покачала головой, – я ждала еще какое-то время, надеялась, но напрасно, Джон так и не вернулся ко мне. Ну а потом, я познакомилась с Жаном, и у нас с тобой началась новая жизнь, та, которую ты знаешь.
– А почему его родители были против вашего брака?
– Наверно считали меня неподходящей кандидатурой своему сыну, если точнее, то я не знаю сынок. Джон мне не говорил о причинах их негативного отношения ко мне. Да и мне было все равно, что они думают, меня интересовал только Джон.
– Мама, а он жив сейчас, тебе что-нибудь о нем известно? – Николас с надеждой смотрел на мать.
– Я не знаю милый, жив он или нет, но думаю, что конечно жив. Мне о нем ничего не известно, когда я познакомилась с Жаном, то постаралась забыть о его существовании, и мне это удалось. Джон больше не интересовал меня.
Мать и сын, сидели, обнявшись на кровати. Джанис пыталась достать из закоулков памяти события тех, минувших дней, а Николас обдумывал все то, что услышал от своей матери. То, что отец так поступил, обескуражило мальчика. Он никак не предполагал, что его отец на самом деле трус и слабак, бросивший свою семью, своих самых близких людей.
– Ты хотел бы встретиться с ним, милый? – спросила Джанис у сына.
Николас ответил не сразу. Образ отца, как-то потускнел в воображении мальчика. Он считал, что родители расстались по какой-нибудь более серьезной причине, чем банальная, человеческая слабость. А оказалось, все гораздо прозаичнее.
– Даже не знаю мама, – наконец ответил он, – после того, что ты мне рассказала, мне кажется, что нет.