Первые из них прослужили недолго. Рулевые кораблей не обращали внимания на плавучий мусор и не особо высматривали его по курсу. Однако, несколько взрывов, повредивших с десяток торговых судов и потопивших пару местных рыболовецких баркасов, быстро свели на нет эту беспечность.
Уже через месяц капитаны торгового флота знали о появлении в море новой заразы, взрывавшейся при контакте, повреждая форштевень или даже топя столкнувшееся с ней судно. Новоявленная морская мерзость была почти незаметна в волнах, поэтому избежать столкновений было непросто. Особенно ночью.
Однако постепенно рулевые стали внимательней и предпочитали далеко обходить это дьявольское отродье, признав его право на существование.
Процесс пошел. Несмотря на тихоходность, на участках интенсивного судоходства каждая посудина ежесуточно оказывалась в пределах выстрела у нескольких достаточно крупных кораблей, которые обнаруживались слегка переделанными китайскими эхолотами для любительской рыбной ловли. В автоматическом режиме она выходила на связь и требовала оплаты за проход.
Процесс протекал быстро. «Бочка» выдавала стандартный запрос, и если судно не успевало перечислить деньги на указанные счета, пока не выходило из зоны обстрела, оно получало выстрел в борт и отверстие в районе ватерлинии. Помимо не слишком приятной дырки в корпусе, выстрел приводил к выделению обильной копоти, проникавшей в самые мелкие щели грузовых трюмов и необратимо портившей десятки тонн грузов. Потребовалось немного времени, чтобы капитаны и судовладельцы стали предпочитать относительно небольшую плату диким экологам, срыву контрактов по доставке и не дешевому ремонту. Что же касается танкеров, то выбора у них не было. Они горели. Усовершенствованный кумулятивный заряд с легкостью прошивал двойную обшивку их корпусов.
Производимые в африканских мастерских бочки стоили копейки и окупались за одну операцию. Курсируя в районе африканского рога, Ормузского и Баб-эль-Манде́бского проливов, они приносили доход в 300% ежемесячно.
Их количество росло в геометрической прогрессии. В течение первых месяцев, тарифы на морские перевозки выросли втрое, но и тогда не окупали затраты судовладельцев. Страховщики прекратили выплаты премий. Транспортные компании и порты стояли перед угрозой банкротства. Резко возрос спрос на сухопутные грузоперевозки.
Начавшаяся борьба с новой угрозой не дала существенных результатов. Расстрел почти незаметных, болтающихся меж волн бочек с самих кораблей, тоже раскачиваемых морем, был невозможен. На первых этапах эффективными оказались минные тральщики, которые утюжили места скопления, подрывая плавучие мины своими прочными корпусами. Однако после того, как относительно крупный фугасный заряд заменили на несколько более мелких, кумулятивных, в магнитных корпусах, тральщики перестали вступать в контакт, получая множественные пробоины после каждого соприкосновения. Расстрел на высоких скоростях оказался малоэффективен. Если же тральщик ложился в дрейф, то сам становился мишенью для обстрела стаи соседних бочек.
Уничтожение с беспилотников тоже не давало удовлетворительных результатов. Это вооружение стоило в сотни раз дороже самих лодок и не могло применяться массово. К тому же, посудины стали комплектовать средствами противодействия воздушной угрозе. Поскольку для этого требовалось вооружить лишь одну-две бочки на стаю, дополнительное оборудование не привело к их существенному удорожанию. Примерно то же произошло и со специально натренированными дельфинами, которых пиндосы пытались приспособить для этих целей. После несложной модернизации устройства (установили датчики движения с функцией самоподрыва), дельфинов надолго не хватило, и процесс продолжился.
Постепенно сеанс взаимодействия «свободных экологов» и грузоперевозчиков развивался таким образом, что те, предпочитая не искушать судьбу, стали оплачивать «экологические сборы», а большинство посудин перестали комплектоваться вооружением, лишь имитируя опасность. Одной «серьезной» лодки на десяток пустых оказалось достаточно, чтобы поддерживать уже сложившийся имидж.
Множество мелких мастерских в африканских городах и поселках, названия которых невозможно отыскать на карте, получили работу на многие годы. Конструкция стала столь простой, что пара малограмотных рабочих из бывших в употреблении металлических или пластиковых емкостей могли изготовить 2–3 агрегата в течение рабочей смены. Из компонентов, помимо старой, уже использованной бочки, самыми сложными были – «мозги» и связь в виде полуфабриката китайского смартфона за 10 долларов, старый автомобильный аккумулятор, пара электродвигателей от стеклоподъемников, водяная помпа от стиральной машины, да воздушный компрессор для подкачки автомобильных шин.
Все это и остальные мелочи можно извлечь из любой, погибшей от старости Тойоты или Хендая. Вместе с работой, где-нибудь в Болгарии или Вьетнаме, изделие обошлось бы меньше ста долларов за штуку. Изобретательные же африканцы ухитрялись производить эту продукцию не только бесплатно, но еще и получая доплату за утилизацию мусора.
Невольно являясь автором этого проекта, Максим стал авторитетным человеком в мире зеленых и анархистов, хотя и с трудом избежал уголовного преследования.
Глава 12
– Как идет разработка сценариев?
Николай подошел к Михалычу и похлопал его по плечу. Литератор сидел, развалясь в кресле, задрав ноги на журнальный столик. Он ожесточенно тыкал пальцами в кнопки планшета, находящегося у него на груди. Судя по выражению лица, он находился где-то там, в своих грезах и пытался излить их в строчки экранного текста.
– Я закончил с базовым софтом и могу начать работу над игровыми программами – Николай еще раз похлопал по плечу приятеля, пытаясь привлечь его внимание: – Для этого нужны тексты, картинки и прочая сопроводиловка. Что-то я их не вижу!
– Есть, есть! – Отозвался Литератор, – листочков пятьдесят накарябал. Вариантов 10–15 уже могу предложить. Вот, знакомься.
Он передал Программисту стопку бумаг, заполненных мелким текстом и множеством рисунков – опорных точек будущих раскадровок:
– Будут замечания, обсудим, исправим.
– Ты что, – удивился Николай, – все еще с бумагой работаешь?
– Да нет, в основном с экрана. Но чистовую отделку делаю на бумаге. Так я лучше текст воспринимаю. Хочешь, бери флешку. Кстати, если мысли появятся какие-нибудь эротические, не стесняйся. Я с удовольствием включу их в сценарий.
– Хорошо, коллега, поделюсь, – Николай задумался, припоминая, когда последний раз у него появлялись подобного рода мысли, но вспомнить не смог. Да и мысли эти у него бывали простыми, короткими и совсем не интересными.
– А флешка или бумага – мне до лампочки.
Все же он выбрал флешку, вставил ее в разъем и открыл заставку. На экране появилось синее южное море, чуть заметный у горизонта остров с пальмами, склонившимися над водой. Хриплый голос запел: «Наклонившись к воде, парусами шурша, бриг двухмачтовый лег в развороте…».
Нетерпеливо ткнув кнопку, Николай перешел в сетинг.
Игра: Пираты Карибского моря.
Статус клиента: капитан пиратского корабля.
Локация: Карибское море, бриг «Счастливая Долорес» водоизмещением 140 тонн, 1756 год.
24 июля 1756 года. Пиратский парусник. 40 головорезов. Полгода в море.
«Счастливая Долорес» двое суток преследовала трехмачтовый торговый шлюп. Утром третьего дня она подошла к нему на расстояние броска абордажных крючьев. Бой был коротким и яростным. 6 человек из команды убиты в схватке. Четверо ранены. Двое из них тяжело. Их быстро и безболезненно добили товарищи. Мертвецов буднично отправили за борт, скороговоркой прочитав короткое шанти, подходящее для такого случая.
Как оказалось, груз взятого на шпагу судна, состоявшего из незатаренных бобов, зерна и маниоки не представлял интереса для пиратов, вызвав у них приступ злобного разочарования, нередко случавшегося в столь длительных и не слишком удачных походах. Медлительное, 400 тонное судно ни продать, ни использовать было невозможно. Забрав спиртное, провизию, невеликие ценности, принадлежащие команде, они незамедлительно потопили его, залпом в упор из трех орудий левого борта, вместе с оставшимися в живых матросами и пассажирами – мужчинами.
Несколько женщин подняли на борт «Счастливой Долорес». Нестройной кучкой они столпились у фок-мачты. Рядом с одной из них, которой вероятно было за 30, стояла совсем юная девушка, лет 19, наверное, дочь или сестра или воспитанница.
Франтоватый капитан, испанец или португалец, был невысок ростом и худ так, что щеки его ввалились, натянув кожу на скулах. В отличие от остальных пиратов, он не носил бороду, хотя и не был чисто выбрит. Недельная щетина, в которой причудливо чередовались иссиня черные и совершенно седые волосинки, густо покрывала его лицо.
Его возраст определить было почти невозможно. С равным успехом ему можно было дать и 40, и 60. Кожа лица груба, темна и испещрена множеством глубоких мелких морщин, словно у крестьянина, всю жизнь проработавшего в поле, под палящим солнцем Андалузии.
Однако держался он элегантно, одет в темно-коричневый бархатный камзол и расшитую кружевом рубашку. На боку висела шпага с витой рукоятью, отличавшаяся от грубого арсенала прочих пиратов.
Капитан забрал ту самую, рядом с которой стояла сестра или дочка.
После того как боцман, под одобрительный хохот матросни, втолкнул их в его каюту, он резким окриком подозвал их к себе, поставив там, где в полутемной каюте находилось пятно света, проникавшего через кормовое окно. Несколько минут он молча их рассматривал. Лица женщин были насуплены, глаза слезились от порохового дыма, все еще не выветрившегося из надстройки.
После резких маневров судна, во время абордажа, помещение находилась в полном беспорядке.
Стол завален картами и навигационными приборами. Пузатая бутылка, в такт раскачивавшемуся судну, перекатывалась в лужице темного вина, источавшего запах корицы, перца и каких-то горьковатых трав. Рядом находилась низкая скамья, на которой могло разместиться пять–шесть человек, и пара вычурных кресел в колониальном стиле. Они, казалось, плыли в облаках пороховых газов, все еще струившихся по полу.
У стены поскрипывал, покачиваясь на подвесах, невообразимого размера откидной походный диван, год назад снятый с захваченного самбука мавританского бея. Сапфировый шелк его обивки наполнял каюту таинственным мерцанием, напоминавшим капитану о походном гареме азиата, по соображениям компактности, состоявшим из девиц весьма юного возраста. Несмотря на немалую численность, весь гарем помещался на этом ложе, вздрагивая и вереща чего-то, когда, насаженный на пушечный шомпол, бей разражался очередным потоком арабских ругательств.
– Приветствую вас на борту «Счастливой Долорес», – произнес капитан таким тоном, словно находился на светском рауте.
– Как зовут дам? – осведомился он.
– Хенни, София-Розина, – поочередно ответили женщины.
За дверью каюты послышался гулкий топот множества тяжелых сапог, а потом женские крики и грубый мужской смех. Капитан поморщился.
– Как проходило путешествие? – тон капитана был галантен.
Однако, в свете сложившихся обстоятельств, его вопрос звучал нелепо и не требовал ответа. Не дождавшись его, капитан продолжил:
– Дамы, вы мой приз с захваченного корабля. Пока я не получу отступного – я ваш хозяин.
Он замолчал, глядя на реакцию женщин. Он еще не решил, что с ними делать.
Пленники чаще всего брались для выкупа, однако этот бизнес не сулил больших барышей.
– Как ты думаешь Хенни, много ли за вас могут заплатить ваши родственники?
У капитана был выбор. Первый вариант заключался в том, чтобы, не имея никакой гарантии на успех, много месяцев ждать денег из Европы. Все это время он должен содержать их на берегу за свой счет, оберегать от других головорезов, что, зачастую, создавало проблемы ему самому. Учитывая, что родственники женщин, вероятно, сегодня убиты, а их имущество захвачено или потоплено, размер, да и сама возможность выкупа вызывали большое сомнение.
Второй вариант – продать их на рынке одного из Карибских островов. Женщины миловидны и в том возрасте, когда их можно использовать и в качестве прислуги, и для работы на фазенде, или предложить плантаторам в Порт Рояле, Нью-Провиденсе или Галвестоне. Многие из них имели целые гаремы «дам» различных национальностей.
Впрочем, большой ценности эти женщины не представляли. Европейки стоили втрое дешевле негритянок. Англичане тысячами продавали в колонии и своих соотечественников, попавших в долги, занимавшихся бродяжничеством или попрошайничаньем. Тоже случалось с шотландцами и ирландцами, захваченными при подавлении восстаний и бунтов, среди которых преобладали женщины, поскольку мужское население, в этих случаях, чаще всего просто уничтожалось. Среди них попадались вполне достойные особи различного возраста, которых вполне хватало для удовлетворения потребностей рынка. Более того, многие из них не находили хозяев, и после аукционов отпускались на «волю», где умирали с голода на пыльных улицах местных селений.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги