Человек, разъезжающий на машине любого другого цвета, автоматически как бы давал понять остальным, что лично он извозом заниматься не намерен ни при каких обстоятельствах. Впрочем, у него могла в запасе стоять и беленькая… Но это редкость. У меня, кстати, «Дискавери» именно белого цвета, так ведь на таких автомобилях, естественно, никто и не таксовал.
Блестящий «Кайен», преграждающий мне выезд от «Пенат» на магистраль, был ярко-красного цвета. Перекрашенный, скорее всего, – вряд ли такие доходили до Сочи с конвейера. Во всяком случае, в официальном салоне «Порше», который открылся в Сочи неподалеку отсюда, я таких не видел, заезжал как-то ради интереса. Да и выпускались ли? Какой-нибудь богатый папик отвалил лавэ, чтобы сделать приятное своей жене или дочери. Может, любовнице. Хотя нет, последним в таких случаях авто красили в розовое.
Ну вот, что-то я все-таки чувствовал!
Остановившись в десятке метров, я, не покидая салон, пару раз вжал клаксон, потом высунул в форточку руку и нетерпеливо щелкнул в воздухе пальцами.
Водительская дверь «Кайена» медленно отплыла в сторону, и на ломаный асфальт опустилась нога в светло-бежевом берце.
– В чем проблема?! – крикнул я вперед, мельком посмотрев на наручные часы. Зараза, уже пять вечера!
На белый свет явился боевой лоб.
Лоб был настроен решительно и старательно корчил предельно наглую рожу.
На вид огольцу было лет двадцать. Да, примерно так. Нет, в общине «Пенат» я его решительно не видел. Откуда-то сбоку вылез тузик. Теперь мне было видно, что, кроме него, в авто никого нет.
Ну, вот что? Вот он, типичный бионикл.
Свежий кач хорошо видно. Какой-то заряд на культуризм он получил до бойни. Что-то поняв после Катастрофы, парень резко начал качаться, благо рост у него был вполне, почти с меня вымахал. Причем на анаболиках, запредельно. А что? Забил отлично оборудованную качалочку, рядом нашел магазинчик со спортивным питанием, которое хрен испортится, еще и химии нужной раздобыл. Начал с Джо Вейдера, потом нашел журнальчики всякие, быстро разъясняющие, что стероиды и тестостерон внешне в небольших дозах – только благо для настоящего качка и его кубиков на прессухе, а без качественного допинга вообще ничего добиться нельзя, и, имея какую-то методику, быстро пошел вширь.
Бугристые ноги юного бионикла были затянуты в тесный пустынный камуфляж, а впечатляющее тулово украшала блестящая майка в облипочку, подрезанная где-нибудь в сочинском «Море Молле». Что же, рельеф выпячен эффектно… Мальчик, сколько же ты в себя влил, а?
– Ты че тут ездишь, мужик? – вопросил он, заранее начиная пританцовывать бойцовским петухом и стараясь говорить громко, но хрипло, чтобы скрыть остатки ломающегося юношеского тембра. – Чо, язык проглотил? Я тебя спрашиваю! Прыжками из машины!
На поясе у бионикла висел второй ремень, широкий. По бокам – две рыжие кобуры с «наганами», чисто ковбой. Я так и не смог выяснить, откуда примерно с полгода назад взялось в районе столько старых револьверов? Вояки в свое время ничего мне не говорили о больших запасах… Расползлись эти «наганы» по щелям всяким. Опять их вижу. Достались дурачку. Два сразу.
– Это моя земля! Выползай!
Ну, что делать, когда такой бионикл просит, надо выползать.
Я не боюсь синтетических гераклов. Они прозрачны как стекло, особенно когда решают действовать в одиночку. Не первый раз встречаю. Умом не блещут, что подтверждается как неправильным выбором стратегии одиночного выживания, так и не совсем подходящими методиками подготовки.
Гораздо опасней невзрачные на вид умненькие очкарики, тощие телом и тихие голосом. Прошедшие жестокий отбор после Катастрофы и сумевшие зацепиться за жизнь, они способны на многое, а набранный выживальческий опыт в сочетании с гибким умом позволяет обманывать многих. Никогда не знаешь, что у таких бесенят в планах. Краем пубертатного периода я застал ревущие девяностые, по собственной дури вкруговую обложившись криминальными дружками, и имел сомнительное счастье лично наблюдать, как на смену накачанным быкам пришли вот такие вот очкарики со снайперскими винтовками, решившие, что предыдущее поколение деловых пора задвинуть в угол. Сначала они как-то очень быстро отстреляли когорту наиболее опасных торпед, потом взялись за главарей, частенько работая по заказу, но все чаще и по собственному плану.
И они тут же спелись с ментами, образовав чрезвычайно устойчивый симбиоз, который махом перекрасил всю страну в красное, отправив крутую братву, не понявшую, откуда и куда дуют новые ветра, на вечную кичу. В итоге появилась такая мафия, о которой лидерам бригад прошлых лет можно было только мечтать.
Я тоже поставил ногу на землю, сбросил с сиденья задницу и медленно выпрямился во весь рост, будучи частично прикрытым дверью.
А запястья у него узкие… Просто не повезло с генетикой, не для культуризма конституция. И голова какая-то маленькая, личико совсем детское. Елки, да тебе двадцать-то есть ли? Куда ты полез, босота? Желая визуально выглядеть постарше, бионикл отрастил усики, переходящие в узкую бородку. Волосы у него черные, только поэтому что-то и заметно, настоящая щетина у парня пока не проклюнулась.
Увидев меня во всей красе, лоб несколько растерялся, напускная наглость начала быстро уплывать с рожи. Через секунду глаза его надежно остановились на большом кинжале, который я привычно передвинул на живот. Пивного пузяка у меня нет, даже без намеков, несмотря на возраст. «Стечкин» был в кобуре, он пока не нужен. Что, не ожидал? Волк оказался больше и страшней юного охотника.
Но парень пока держался.
– Зачем приехал? Что в машине?
– Выдохни, бионикл, – пробасил я, быстро оглядываясь. – И без бычья давай. Звать как?
Он нервно передернул плечами и оскалил белые зубы:
– Бес!
– Бе-ес… Это люто. А имя-то свое настоящее скажешь, пацанчик? Тихо будь тут, не колыхайся. – С этими словами я выпростал правую руку из-за двери, легко подняв укорот, направил ствол ему в грудь и рявкнул:
– Имя!!!
– Леха… – выдохнул он и убрал руки от кобур. – Леша Вихницкий.
– Ну вот, нормальный ход. Ты че такой успешный, Алексей? На красном ездишь, как дурачок, на приличных людей кидаешься, шлагбаумом работаешь. А на каждый шлагбаум находится свой грузовик.
Он чуть дернул правой рукой, и я тут же пальнул чуть выше его левого плеча. В асфальт стрелять не стал, еще срикошетит по ногам. Грохот отразился от бетонной стены ближайшего забора и растворился в кронах.
– Руки за голову.
Лоб подчинился. Я быстро подошел вплотную и скомандовал еще раз:
– Выдохни!
Он с шумом выпустил воздух, и я тут же всадил ему кулак пониже диафрагмы.
– Садись, садись, ну-ну… спокойно…
Пока пацан оседал, я успел вытащить оба револьвера и отнести их в свой джип.
Вернулся. Лоб, раскинув ноги, тяжело дышал, наклонив голову к земле.
– Знаешь, прошлым летом я бы тебя просто зарезал. Вообще без мысли, тупо пиканул бы, и все. Может, старею? Ты резко не дыши, носом старайся. А теперь вопрос: где хозяева «Пенат» – твоих рук дело?
– Н-не знаю… – просипел ковбойский человек.
– Разговаривай.
– Я позавчера сюда приезжал, вечером… ох… – Ему было все еще больно. Ничего, пусть обрадуется, что я ему в башку кулак не всадил. Голову не накачаешь, головы у всех одинаковы. Почти.
– И что?
– Перестрелку услышал и смылся к себе.
– А сегодня?
– Утром приехал.
– «Пенаты» обыскивал?
– Да там брать нечего.
– Сиди и не шевелись.
Я поднялся с корточек и быстро осмотрел салон «Кайена». Ни гладкого, ни длинного нарезного оружия не было. Орел! А чего, биониклы и так справятся. Придурок.
– Ты где базируешься?
– В Лоо, – признался он тихо. Уже нормальным юношеским, если не мальчишеским голосом.
– Бомбишь магазины помаленьку?
Хлопнул его по спине. Бионикл кивнул два раза.
– Кто-то еще в Лоо есть?
– Никого больше, сам ищу.
Это для меня он – деталька от подсолнечника. А для простых людей такой бионикл может быть очень опасным, особенно для женщин. Дело молодое, тестостерон копится, а ума пока нет. И преподать некому. Нахватает рабынь, натворит бед. Правда, одиноких женщин сейчас не встретишь. И все равно… Разбалуется, лютовать начнет. Говорю же, год назад я бы его просто дыранул, и нет проблемы! Ух, как меня заводило, особенно в первые месяцы! Самый кошмар, обыватель с ума сходит, а тут новые браточки щипать начинают. Вообще не разбирался, сразу зажмуривал. Время шло, и я немного приутих, что ли, успокоился… Пару раз ломал пальцы на руках, чтобы бодрячок не мог оружие держать какое-то время.
Но сейчас не буду, за год я понял безусловную ценность человеческого капитала. Собачки за нас с этими черными сволочами не навоюются, тарелки с небес не снесут. Если валить, то в самом крайнем случае. Остальных надо перевоспитывать или принуждать. Да я просто Макаренко, зараза!
– Слушай в ухо, бионикл. Меня зовут Игорь Залетин. Или Гарик Енисейский, если так лучше запомнишь. Ты запомнил?
– Да…
– Я управляю центром и Адлером. Смотрящий, понятно? Значит, так. Убивать не буду. Запоминай инструктаж. В центр и в Адлер не суйся. Там, хоть и ядра чистый изумруд, но слуги белку стерегут.
– Какую белку? – вылупил он глаза.
– У тебя что по литературе было? – осведомился я нежно.
– Тройка.
– Ясно. В Дагомысе тоже не пиратствуй, там староста – зверь, на кол посадит так, что кончик из языка твоего выскочит… Сиди в своем Лоо ровно, ищи по округе людей, собирай общину. Захочешь жить по-человечески, влиться в общее дело – заедешь в Дагомыс и обозначишь старосте, я его предупрежу. Тебя проверю через пару недель, учти. На хулиганку. Не издевайся ни над кем, женщин не обижай. Иначе отравят тебя, дурака, или спицу в ухо вставят. Только лаской и с заботой… Качалку свою брось, займись бегом, массу сбрасывай. Ствол найди приличный, про свои револьверы забудь, это игры.
Теперь он слушал, открыв рот.
– И вот еще что. Эту красную трахому – на помойку. Как тебя только тарелки до сих пор не пожгли? Подбери что-то нормальное. Если запомнишь и выполнишь, поставлю тебя на Лоо официально. Нет – зарою торчком в грунт, а потом отрежу голову. И не коли себе ничего! Вообще ничего. Ты все понял, бионикл?
– Все… – Мне видно было, что Леха не знает, как именно обратиться, замер, чудом не произнеся слово «дяденька».
– Гарик, – подсказал я.
– Все понял, Гарик.
– От и лады.
Я еще раз осмотрелся по сторонам.
Атас, шум поднят, запал произошел. Если не НЛО, то неизвестные к «Пенатам» могут пожаловать. Те, кто тут войнушку устроил. Сматываться нужно с этого места, и чем быстрей, тем лучше.
Задумчиво посмотрел на краснознаменный кроссовер бионикла. Хотел ему помочь, заставить пешочком пройтись. Выпустить троечку в капот – и конец гламурным мучениям… Так ведь нельзя теперь, я же дал парню шанс, негоже его пешим бросать после палева. Надо быть последовательным. Или резать сразу, или обращать в свою веру. Молодой, чистый лист, можно и написать что-нибудь правильное.
– Так, все, уезжаю. Ты через пять минут валишь в Лоо. Подожди! Там, в усадьбе, хозяйский «УАЗ» остался, он на ходу, знаю. Добрая машина, заводи и пользуйся.
– А ключи? – молвил он на голубом глазу.
– Какие еще ключи, проводки замкни, и в путь.
– А какие проводки?
Тут уж я начал заводиться реально:
– Тебя хоть чему-то в школе учили, а? По литературе тройка, машину угнать не можешь! Ты тупой?! Когда учиться собираешься?
Леха заморгал глазами так, как это делают настоящие дети перед извержением потока горючих слез. Ну, бляшки-матрешки! Культурист…
Ясельки, надувной манеж.
– Хорошо, черт тебе в охрану, садись в свою. Но потом брось ее, понял? Не мерцай красками, веди себя без вызова. Такой цвет – это как мишень на лбу нарисовать, нарвешься. И кликух никаких не бери. Люди дадут.
– Все понял, Гарик, – еще раз сглотнул он, тяжело вставая. – А как же мои револьверы? Без них плохо будет.
Я задумался.
– Оставлю на следующей автобусной остановке внизу, на скамейке будут лежать. И сразу назад!
Амба, по машинам.
…Словно по замкнутому кругу ходим…
Только зачистим от беспредельщиков районы, как тут же новое бандитъе лезет. Откуда берутся? Центр Большого Сочи их манит особо, магазинами и складами. Мирные люди в центре давно не живут, этот огромный массив просто невозможно контролировать до приемлемо безопасного уровня. Настоящий Темный Город. Да и эти самые черные любят там появляться, биониклов долбят.
Криминальная грязь по-прежнему всплывает и всплывает, а вот морская вода очистилась. Некому гадить. Все гадкое человеческое, что было в некогда курортном городе Сочи, давно стекло в Черное море, растворилось, разложилось и осело на дне. Правда, сейчас это не так заметно, часто штормит, идут дожди, бурные горные речки разлились почти во все свои бетонные русла, мутные потоки летят к морю. Значит, в горах вообще проливные… Страшны будут реки, пока природа не успокоится. Но зрелище, надо признать, завораживающее.
То и дело в просветах появлялись рваные шахматные доски дачных поселков, дорога, все еще закрытая густой аркой склоненных деревьев, неуклонно спускалась с перевала. Двигатель работал тихо, а посторонних звуков не было слышно вообще. В предгорной природе, там, где нет крутых склонов, водопадов и шумных горных ручьев, все происходит беззвучно. Да и смотреть на красоты здесь было бы некому, водители напряженно проходили серпантины, долго стояли в пробках, психовали… Не до красот. Возможно, что в этом и выражается рациональность главного творения Господа – его нежелание тратиться на ненужные эффекты в тех местах, где их никто не оценит.
На этом участке магистрали недавно прошел проливной дождь, асфальт блестел.
Оставив оружие бионикла в оговоренном месте, на автобусной остановке санатория «Белые ночи», я уже было поехал дальше, но внимание привлекло зловещее серое здание недостроенного пансионата РЖД, отсюда его видно отлично. К северу от недостроя начинался лесной массив, а к востоку – жилая застройка. Культурного Уч-Дере, меня всегда забавляло это название.
Строительство бетонной громадины было остановлено в 1987 году из-за подмыва фундамента здания подземными течениями, вследствие чего оное дало крен, вблизи видимый невооруженным взглядом. Я до Катастрофы даже лениво подумывал наведаться сюда, люблю путешествовать по таким местам. Но не стал – объект наверняка охраняли.
Один раз остановился тут месяца три назад, немного разведал подходы. Пробраться на территорию можно с любой стороны, ворота упали, а в проволочном заборе есть несколько больших дыр. Территория забытого человеком пансионата похожа на дикий парк. Высокие деревья и кустарники, которые никто не вырубал и не стриг много лет, получили над участком абсолютную власть, хотя дорожки все еще отчетливо видны. Нашел несколько входов в огромное подвальное помещение, которое состоит из множества залов и комнат с обшарпанными стенами и капающим с потолка конденсатом. Дальше тогда не пошел, уехал, поняв, что здесь никто не поселится, нет смысла.
А здание реально наклонилось… Финансирование отрубили резко, все свернули, даже не озаботившись провести консервацию. С тех пор железнодорожники неоднократно пытались пансионат кому-нибудь впарить, однако желающих не находилось. Это сомнительное украшение стало достопримечательностью района, почти историческим объектом. Вообще-то место тут неплохое. До моря семьсот метров, рядом дорога федерального значения, трасса М27, есть подъездная дорога из бетонных плит.
Шестнадцатиэтажная махина характерной формы с выгнутым фасадом стояла на своем месте, но вид ее за время моей поездки в Крым несколько изменился.
– Ого!
На высоте с седьмого по девятый этаж в бетонной броне зияло огромное овальное отверстие, черный провал. Тут никаких сомнений быть не могло, насмотрелся, знаете ли, – это работа боевой летающей тарелки. Они зараз могут выпустить пять больших шаровых молний – так мы называем эти шарообразные сгустки разрушительной энергии, – потом улетают куда-то на подзарядку. Здесь в стену влетело минимум три заряда…
– Это кто же такой тупой и смелый нашелся? – спросил я тихо.
А другой причины быть не может. Неизвестный стрелок забрался в недострой и решил оттуда атаковать пролетавшее мимо НЛО. То ли калибр у него был слабый, то ли волновался, но корабль ушел от атаки и, развернувшись, влепил по зданию. Черные просто так дома не разрушают: энергия – она для любой цивилизации ценность, зачем зря расходовать ресурс?
– Может, собаки?
Глупости говоришь, Гарик, с чего бы это псы полезли на этажи пустого здания? И что, тявкали оттуда на пришельцев?
– Ну, давай посмотрим, – молвил я неуверенно.
Через минуту джип уже ворчал на трещины в разъехавшихся плитах подъездной дороги. К зданию я добрался без всяких проблем.
Тихо. Мертвецки.
Повесив автомат на грудь, я подошел к ближайшему входу в подвал – это был стандартный пролет, железобетонная секция со сварными металлическими перилами, возле которой валялись какие-то железки и пустые ящики из-под электродов. Здесь начинается длинный коридор, где под потолком проходят частично смонтированные трубы теплотрассы, так и не укутанные изоляцией. Куда я лезу?.. Заржавевшее строительное оборудование, обшарпанные стены и облезшая оранжевая краска забытого компрессора создавали атмосферу хоррора.
В подвале был полумрак, и я включил так называемый тактический фонарик, вот тут он и нужен! Яркий луч медленно заскользил по шершавым стенам и потолку, попутно поймал промелькнувшую крысу – им-то что здесь делать?! Дверь какая-то сбоку… Железная, тонкая времянка, вогнутая внутрь несколькими мощными пинками. По обеим сторонам двери вбиты скобы под наружный засов, но его не было. Открыл. В лицо пахнуло влажным воздухом подземелья. Этот подвал глубже, чем казалось. Подземный комплекс, в котором может быть и автостоянка. Вниз вела железная лестница без перил. Кинув туда кусок гравия, посветил фонарем, под лучом которого с бульком колыхнулась темная вязкая жижа…
Хватит спелеологии, иду наверх, к свету.
Поднявшись, я медленно пошел по длинному коридору служебного входа. Ходить тут лучше осторожно, не озираясь в движении по сторонам, – можно споткнуться.
На полу мусор, пыль, на стенах примитивное граффити класса «хрен разберешь». Ага, фанерка с планом первого этажа! Так, где лестничные клетки? Только я двинулся туда, как в конце коридора послышался какой-то шорох, а затем легкий скрежет и треск битого стекла.
– Кто там?! Не шалить, открою огонь!
Опять зашуршало. Крысы.
Каждый шаг отдавался гулким эхом и теребил нервы. Вот и лестница. И осторожно зашагал наверх, быстро добравшись до третьего этажа.
– Стоп. А обвала не боимся?
Вряд ли шары прошили здание насквозь, никогда такого не видел. Однако конструкция накренена, связи могли потрескаться, нарушив жесткость. Пройдя еще один пролет и все сильнее осознавая, что идея была глупая, я подумал: правильней бы выйти наружу и рявкнуть пару раз, может, кто и объявится.
И тут наверху кто-то тоненько, но с нарастающей громкостью завыл.
– Твою ж душу!..
Второй раз, еще громче и тоскливей. Синтетический какой-то звук.
Описать мои ощущения банальным «немного испугался» было невозможно. Много! Шибко! Зараза, это не собачий голос! А чей тогда, черт возьми?! За несколько секунд преодолев три пролета вниз, я остановился, прислушиваясь. Опять тишина – ни шороха, ни писка, вымерло все, словно и нет никого в здании. Есть, я знаю! Нет, так дело не пойдет. В голове услужливо закрутились не вовремя подсунутые памятью сцены из фильмов ужасов с дураками и бегающими за ними призраками.
Все, в обраточку!
На улице, как по сценарию, набежали свинцовые тучи, по листве и бетону забарабанил мелкий нудный дождь. Со стороны нужно глянуть. Напоследок, зуб даю! Полез через кусты. Чуть не поймав в морду пару сучков, я наконец-то выбрался на открытую площадку и осмотрел это чудо советской архитектуры извне.
Уоу-и-ии! Снова вой! С какими-то подкашливаниями и неразборчивыми причитаниями! Ну, падла, это уже не смешно, у меня с собой коньяка нет, чтобы махнуть для спокойствия. Дернул меня черт сунуться сюда, будто делать мне больше нечего. К машине.
Оглянулся я всего один раз и, что называется, вовремя, ага…
Из окна пятого этажа на меня, наполовину скрытый за стеной, смотрел какой-то серый призрак. Голова – если это была голова – словно в капюшоне, а вместо лица – чернота. Прямо под дырой в фасаде! Я резко вскинул ствол, и призрак тут же отпрянул в темноту. Это кто еще такой? Разновидность гугонца?
– Да пошли вы к лешему!
На бегу проплевавшись через плечо, я уже не обращал внимания на шорох разбегающихся от меня ящериц. Зато хорошо чувствовал, как под кепкой дыбом поднялись волосы… Молнией метнувшись к джипу, я, не выпуская из рук автомат, запустил двигатель и, часто поглядывая в зеркала, выкатился на трассу. Отсюда здание страшным не казалось. Ха, теперь меня не обманешь!
Оставляя позади зловещий Уч-Дере, я только возле поворота к чайным домикам успокоился настолько, что опять вспомнил про коньяк.
Точно, еду в Дагомыс, к Сашке Доценко. У него все есть. И община наверняка выжила.
Или я его не знаю?
Глава 2
Дагомыс-транзит
Радиостанция в машине стоит не из самых мощных, уж какую добыл. На равнине она пробивает километров на двадцать, может, чуть больше. В долине Адлера и в Имеретинке этого вполне достаточно, а других обширных равнинных участков в Большом Сочи просто нет. Тут кругом горки, и в большинстве ситуаций дальность связи практически совпадает с расстоянием прямой видимости. Но я ее включил, рассчитывая потеребить дежурного радиста общины чуть позже.
Без всяких приключений проехал мимо музея автостарины и чая, лихо прошел последний тещин язык. Отсюда уже открывался роскошный вид на поселок, над которым нависало огромное здание гостиничного знаменитого комплекса в форме внушительной трехлучевой пирамиды, многоэтажной бетонной громадины, похожей на огромный корабль-парусник.
Только бы они были на месте! Быстро вечереет в ненастную погоду, мрачное темное небо обещает ранние сумерки, через которые не пробиться оранжевым лучикам падающего в море солнца. А мне еще пилить и пилить до Адлера… Нет, не успеть Залетину до ночи, надо останавливаться в Дагомысе.
Сам вызвать не успел.
Пш-шш… Включилась стационарная рация «Диско». После постоянной гнетущей тишины вокруг звук вызова был настолько резок, что сердце невольно забилось чаще. Черт, ждал ведь, чего дергаюсь? Динамики дорогой акустической нехарактерно для них закашляли, зашипели, я услышал глухой стук и какую-то возню.
– Раз… Раз… Игорь Викторович, ты, что ли, там мчишься? – наконец послышался нормальный человеческий голос.
– Два-с! «Сармат» в канале, – дисциплинированно отозвался я.
– Что со связью, елки? Ты хде, здесь?! «Сармат», ответь! Йолки, скока можно просить новый аппарат…
Живой, работает! А вот с дисциплиной в радиоэфире Доценко надо что-то делать, что за колхоз развел, честное слово!
– Позывной, боец!
– Ага, это «Геракл», значит… Вам как, далеко?
«Геракл» – это позывной радиоузла общины, все нормально. Штаб-квартира находится в комплексе «Дагомыс-Олимпийский». Поначалу они хотели взять логичный позывной «Олимпик», но такой вариант не годится, плохая разборчивость у слова, можно не расслышать. Ну а где «Олимпик», там и «Геракл».
– Почти спустился, въезжаю в поселок.
– Да знаю уже, наблюдатели сообщили. Что-то медленно ползешь!
– Скоро подойду.
Пш-шш… Что-то опять зашипело, защелкало, потом послышался стук и короткий мат. Не, ну просто образец аккуратного радиста! Сидит себе в тепле да уюте, кофеек дымящийся попивает, видать, пролил на колени. Медленно ему… А наблюдатели у них сидят на крыше главного здания оздоровительного комплекса «Дагомыс», лучшего места для поста и не придумать.
– Давай поживей, сорок минут назад за микрорайоном тарелку видели. Прием.
– Боевую? – сразу насторожился я.
– Да мне почем знать… Краем показалась, бочком. Патруль сам разобрать не успел, за гору ушла. И не вышла. Может, ушла, а может, все еще прячется. Так что летают, гады, ты осторожней будь.
Тут уж я заволновался конкретно.
– Принял. Учту. Доценко на месте?
– У себя, сейчас доложу.
– Отлично.
Дозор на месте, патруль работает, староста тоже. Значит, община цела.
– Ладушки, ждем. Вам там помощь не нужна какая, автомобиль-то цел? – Связист неожиданно перешел на «вы», видать, боится, что старосте нажалуюсь. – Мы ж сразу, пулеметом. Да и техничка готова.
– Если в ближайшее время не появлюсь, посылайте. Конец связи.
Сашка жив, и это главное. Будет староста толковый, будет и коллектив. Дождался Гарик хороших новостей! Я шумно вздохнул, стукнул ладонями по рулю и облегченно встряхнул плечами. Пульс чуть учащенный. А мы его успокоим… Вдох-выдох…