Волки на воле и взаперти
Маргарита вошла в гостиную:
– Все готово, Веня.
– После ванной приготовь мне крепкий кофе.
– А ты вообще сегодня ел что-нибудь?
Губанов посмотрел на жену. А ведь действительно, сегодня он только завтракал. Ответил же утвердительно:
– Конечно. Обедал в столовой. А там готовят получше, чем в любом ресторане.
– Все же Администрация.
– Да!
Он сбросил брюки, сорочку, носки, все на ковер, вразброс – Рита подберет. В трусах прошел в ванную.
Брился, мылся, приводил себя в порядок полчаса. Надел нижнее белье и халат, прошел на кухню. Выпил чашку кофе.
Посмотрел на часы:
– 20.45, пора одеваться.
– Все в гостиной!
– Благодарю.
– Ты на своей машине поедешь?
– Нет, возьму такси. Эдуард еще тот любитель хорошего коньяка, так что придется выпить.
– Это правильно.
Губанов вновь усмехнулся: глупая женщина, ему ли не знать, что правильно, а что нет. Обязательно надо свое слово вставить.
– Знаю, что правильно.
Чиновник быстро оделся, побрызгался дорогой туалетной водой, посмотрел на себя в зеркало.
Маргарита не удержалась:
– Ты как на свидание собираешься!
Губанов резко повернулся к ней:
– Ты хочешь, чтобы я нагрубил тебе?
– Извини.
– Сколько можно извиняться? Не говори ерунды, не делай того, что раздражает, и не придется извиняться.
– Да, дорогой…
Губанов набрал номер фирмы такси, обслуживающей состоятельных клиентов. Через пятнадцать минут позвонил водитель, доложил, что автомобиль подан на стоянку. Назвал номер машины.
– Все, Рита, я пошел, не скучай, дождись Ксению, предупреди о том, что я сказал, и отдыхай. Я пошел.
– Привет передай Эдуарду.
– Обязательно.
Бывший губернатор вышел из подъезда, у стоянки стоял черный «Мерседес» без «шашечек» на крыше. Фирма содержала только представительские машины. Сел на заднее сиденье:
– Ночной клуб «Бухта Корсара». Знаешь, где это?
Водитель кивнул.
– Мы должны быть там до 22.00.
– Будем.
В салоне играла инструментальная музыка, которую Губанов терпеть не мог.
– Включи радио!
– Без проблем.
Водители фирмы были вышколены, как хорошие официанты в престижных ресторанах.
«Мерседес» подъехал к стоянке бара в 21.50. Подошел охранник. Узнав Губанова, открыл шлагбаум. Но чиновник вышел из машины:
– Стоянка не нужна, это такси.
Он бросил на сиденье три купюры по пять тысяч рублей – таксу знал. «Мерседес» попятился, разворачиваясь.
Губанов прошел к центральному входу, где стояли два охранника в черных костюмах. Они узнали постоянного клиента и расступились. Чиновник зашел внутрь.
Сразу же перед ним вырос официант:
– Добрый вечер, Вениамин Дмитриевич.
– Ты запомнил мое имя?
– Да. Как не запомнить, вы же сотрудник самой Администрации. Извините, раньше стеснялся спросить, просто интересно. А вы президента часто видите?
Губанов усмехнулся:
– Чаще, чем ты своего босса.
– И что, вот так, как меня?
– Странный ты парень. Конечно, как тебя. Но – все. Мой кабинет свободен?
– Конечно. Об этом господин Решин еще как открылись предупредил.
– Хорошо, Виталя здесь?
– Кто? – не понял официант.
– Виталий Решин, твой босс, владелец клуба?
– А-а. Нет, приболел. Подъехал к открытию, проинструктировал нас всех и уехал.
– Ну, здоровья ему.
– Прошу в кабинет.
Они прошли через весь зал, поднялись на подиум, где за занавесками и портьерами скрывались отдельные кабинеты с диванчиками, столиком, настольным светильником. На белоснежной скатерти – пепельница и меню. Здесь, в отличие от остальных помещений, клиентам можно было курить. Это территория, на которую закон о запрещении курения в общественных местах не распространялся.
Губанов сел на свое место.
Официант указал на меню:
– Ознакомьтесь, пожалуйста, у нас много новых блюд – поменялся шеф-повар.
– Кто такой?
– Специалист из Италии.
– Прежний тоже неплохо готовил, но это ваши дела. Я жду женщину, она и сделает заказ, а пока принеси мне бокал Таурази.
– Хорошо.
Официант ушел, чтобы через минуту вернуться с подносом, на котором стоял бокал элитного красного вина. Губанов сделал пару глотков, в этот момент портьера приоткрылась, и в кабинет вошла эффектная блондинка в бордовом платье, выгодно обтягивающем ее изящную фигуру.
– Привет, Вениамин!
– Привет, Эльза. Рад видеть тебя. Очень соскучился…
Она прервала чиновника:
– Об этом позже, сейчас ужин, я чертовски голодна.
– Ты знаешь, я тоже. Заказывай!
Губанов подвинул меню.
Она достала из сумки пачку дамских сигарет, взяла одну. Зная, что Эльза курит, на встречу с ней чиновник всегда брал зажигалку.
Эльза прикурила, листая страницы меню.
Наконец сказала:
– Можно звать официанта.
Губанов нажал на кнопку под крышкой стола.
Официант появился тут же. Парень изо всех сил старался заработать приличные чаевые.
Блюда он подал быстро. Губанов и госпожа Катри, находившаяся в России как представитель одной из правозащитных организаций, поужинали, выпили вина.
Официант унес тарелки, принес кофе.
– А теперь поговорим, Вениамин, – проговорила женщина, делая небольшие глотки горячего ароматного напитка. За портьерой зазвучала музыка. Здесь, в этом зале, – довольно мелодичная и спокойная. Молодежь, как принято говорить, тусовалась в других залах, имевших отдельный вход и совсем другой уровень обслуживания.
– Шеф сказал, что у тебя есть интересная информация…
– …о которой он осведомлен.
– Ну не совсем так. Что ты узнал?
– Сегодня в Администрации встречались советник президента Воронин и генерал Вельяминов.
– Вельяминов, – повторил Эльза, – это заместитель главнокомандующего российскими Сухопутными войсками, в свое время возглавлявший группировку русских войск в Сирии. Да, это интересно. Плохо, мы не можем узнать, о чем они говорили. Но догадаться несложно. У Джонсона есть информация из Турции. Если сложить то, что узнал ты, и то, что пришло из Анкары, получится тревожная комбинация. Особенно после публичных заявлений двух президентов.
– А что пришло из Турции?
– Извини, Веня, это тебя не касается.
– Ну, конечно. Меня ничего не касается, только когда Джонсону надо что-то узнать, он обращается ко мне.
– Не переоценивай себя. Ничего особо ценного ты за все время сотрудничества не передал. Не считая сегодняшнего сообщения. Вот оно ценно. У нас есть данные, что завтра намечена новая встреча в той же Администрации, но уже в более расширенном составе. Кто на ней будет присутствовать и о чем там будут говорить, Джонсона очень интересует.
Губанов допил кофе. Чиркнул зажигалкой под очередной дамской сигаретой:
– Странно, что шеф высказывает такое пожелание. Кому, как не ему знать, что ни в одно из помещений, даже в подсобку Администрации, внедрить «жучки» невозможно. Невозможно и провести скрытую съемку. Там работает Федеральная служба охраны, специальное подразделение, радиотехники, электронщики…
Эльза прервала чиновника:
– Все это известно шефу, и тем не менее он просил тебя узнать.
– Эльза, повторяю, это невозможно по определению.
– Тебя проверяют при входе в здание?
– Как и всех.
– Через «рамку»?
– Да. Но система срабатывает не только на металлические изделия, как в Государственной думе. В Администрации любого, ну, может, кроме главы и его заместителей, просвечивают с головы до ног.
Женщина достала из сумки обычную шариковую ручку.
– Если такая ручка будет у тебя в кармане, она тоже вызовет подозрение?
– Ручка? Нет, на это внимания не обратят. Если внутри ручки не будет какого-нибудь прослушивающего или записывающего устройства.
– А вот на это обратят внимание?
Она выложила обычную с виду зажигалку Zippo.
– Послушай, Эльза, может, хватит ходить вокруг да около? Что ты мне тут устраиваешь?
– Ответь, пожалуйста, на вопрос.
– Нет, не привлечет, опять-таки если внутри не будет…
– Тогда к делу. Ручка и зажигалка действительно необычные, в них действительно установлена специальная микроаппаратура. В ручке – прослушка, в зажигалке – камера. Их размеры не превышают игольного ушка. Тебе надо просто взять их с собой в Администрацию.
Губанов воскликнул:
– Ты с ума сошла! Хочешь, чтобы меня взяли за шпионаж?
– Не волнуйся, милый, ни одна контролирующая аппаратура не зафиксирует микроскопические приборы. Проверено на системе безопасности посольства США. А там куда более совершенная аппаратура, нежели в Администрации.
Губанов продолжал сопротивляться:
– А если система контроля Администрации окажется эффективнее посольской? Мы даже не догадываемся о ее возможностях.
– Эти штуки, – она повертела в руках ручку и зажигалку, – уже проносились в Администрацию.
– И кто это делал? Что за безумец?
– Обычный рядовой агент, записавшийся на прием и получивший приглашение в установленное время. Ведь в Администрацию ежедневно проходят довольно много людей. Далеко не все русские в восторге от действия властей. Особенно на региональном уровне.
Губанов сощурил глаза:
– Ты на что это намекаешь?
Она усмехнулась:
– Я не намекаю, я открыто говорю, что люди недовольны, как правят в регионах некоторые чиновники. Вот скажи мне честно, на тебя разве жалоб не было?
– Жалобы у нас все друг на друга пишут.
– Может, ты не вывел за рубеж довольно крупную сумму?
– А вот это, Эльза, тебя не касается.
– Согласна, но это касается шефа. Без его помощи тебе не уехать из России, не сохранить состояние.
– Шантаж?
– Что поделать? Иногда это самое действенное средство. Шучу, Веня. Никто не собирается тебя шантажировать. Тебя просят сделать совершенно безопасную работу, за которую ведомство, где служим мы с Джонсоном, готово заплатить хорошие деньги и при необходимости прикрыть тебя от преследования ФСБ, чего, уверена, не случится.
– Сколько? – спросил Губанов.
Эльза рассмеялась:
– Вот это деловой подход. Миллион долларов тебя устроит?
– Миллион? – Губанов уставился на собеседницу. – Такие деньги, Эльза, за простую и безопасную работу не платят.
– А тебе не за работу заплатят, а за ее результат.
– Значит, говоришь, ручку и зажигалку уже проносили в Администрацию?
– И не только в Администрацию. Новые средства наблюдения проверили во многих ведомствах, включая ФСБ, Генеральную прокуратуру и Министерство обороны.
– Почему я должен тебе верить? У тебя есть доказательства?
– Нет, дорогой, и быть не может. Но сам подумай: Джонсон не идиот – подставлять тебя и уникальные приборы. Это сразу вызовет шум, и в первую очередь достанется ему самому.
– Я, пожалуй, еще выпью.
– Ты собираешься вернуться домой? Если да – пей! Инструкции не забудь только.
– Не забуду. А у тебя есть предложение провести ночь более приятно, чем в домашней постели?
– Конечно. Например, поехать на одну очень уютную и не имеющую никакого отношения к разведке квартиру в районе университета.
– Так решил Джонсон?
Эльза довольно умело изобразила негодование:
– Идиот, так решила я!
Она взяла из рук чиновника зажигалку, прикурила очередную сигарету. Вообще Эльза курила много: за час с небольшим пепельница наполнилась целой кучей окурков.
– И все равно мне надо выпить, расслабиться.
– Ну, если только расслабиться. Впрочем, ты можешь это сделать и на квартире, там есть приличный бар.
– Нет, здесь.
Он позвал официанта, тот заменил пепельницу, принес вина.
Выпив бокал в два глотка, Губанов сказал:
– Хорошо. Подставлять меня Джонсону действительно незачем. Со мной сгорит и он.
Чиновник забрал ручку и зажигалку:
– Ничего не обещаю, но постараюсь выполнить задание.
– Постарайся, Веня, деньги очень хорошие, особенно если их добавить к тем, что уже лежат на твоих счетах. Кстати, ты не говорил, собираешься ли брать с собой за границу жену и дочь?
Губанов сморщился:
– Жена мне и здесь до чертиков надоела, а дочь… Она самодостаточный человек, не поедет. Возможно, позже я заберу ее к себе. В смысле, в страну, где обустроюсь.
– Какую выбрал?
– Пока остановился на Испании, дальше видно будет.
– Рекомендую Канаду. Спокойная, безопасная во всех отношениях страна. У меня там в небольшом городке дом. Мы могли бы иногда встречаться, хотя о чем это я? Ты сразу окружишь себя шлюхами из элитных салонов, ведь так?
– Видно будет.
Эльза докурила, и они вышли в зал.
Подскочил официант:
– Уже уходите? Вызвать такси?
– Не надо, – ответила женщина, – у меня своя машина.
– Но вы, извините, немного выпили.
– Тебя это не касается.
– Да, конечно.
– Сколько я должен? – спросил Губанов.
Официант назвал сумму. Чиновник на ходу расплатился, дав сверху сто долларов, чем заметно порадовал официанта.
На улице Эльза сказала:
– Моя машина на стоянке.
Губанов посмотрел на нее:
– Ты действительно выпила, может, все же закажем такси?
– Нет. У меня не будет времени с утра тащиться сюда за автомобилем, а он будет нужен.
– А если ДПС?
– У меня дипломатический паспорт.
– Уверена, что сможешь вести машину?
– Как ты боишься за свою жизнь, Веня!
– А ты не боишься?
– Идем.
Они прошли на стоянку. «Кадиллак» стоял недалеко от пропускного пункта. Эльза завела двигатель, Губанов тут же пристегнулся, чем вызвал скептическую улыбку женщины.
Спустя сорок минут она поставила «Кадиллак» на платную стоянку, высадив Губанова у гипермаркета. Не надо, чтобы их видели вместе.
Квартира оказалась в доме за магазином. Обычная небольшая «брежневка».
– Ничего лучше снять не могла?
Она усмехнулась:
– Главное, Веня, не то, что снаружи, а то, что внутри.
И действительно, квартира на втором этаже была уютной, с дорогой и со вкусом подобранной мебелью, современной электроникой и климатическими системами. В спальне – широкая кровать, на стене большие зеркала, плотные шторы, бра.
– Раздевайся и в душ, – в приказном тоне сказала женщина, – я подберу для тебя хорошее виски, чтобы исчезли все твои тревоги, и постелю постель.
Еще через полчаса они занимались страстным и бурным сексом. Эльза умела доставить удовольствие, впрочем, как и чиновник. Уснули они далеко за полночь, удовлетворенные и радостно опустошенные.
Глава вторая
Поднимался Губанов тяжело. Голова и тело болели. Он нашарил тапочки, прошел в ванную. Встал под душ. Немного помогло. Накинув халат, вышел в коридор. Эльза на кухне уже готовила крепкий кофе.
– У тебя аспирин есть? – обратился к ней чиновник.
– Найдем. Плохо? Ты присядь.
– Не представляешь как. А было очень хорошо, божественно хорошо! Верно говорят, за все надо платить. Не знаю, как ехать на службу, а уже пора. Пока по пробкам доберусь…
– Тебе лучше на метро.
– Это мысль! Как я сам об этом не подумал?
– Потому что отвык, что в городах еще есть общественный транспорт.
– Ты права. Что ж, вспомним молодость. Дай, пожалуйста, аспирин.
Женщина открыла ящик кухонного гарнитура, достала аптечку, извлекла нужную таблетку и бросила ее в стакан с водой.
Аспирин Губанову не помог: голова по-прежнему раскалывалась, в рот ничего не лезло, от кофе едва не вырвало.
– Черт, отравился, что ли? В клубе не мог. Значит, Эльза, твое пойло оказалось бодяжным.
– Я покупала его в элитном магазине.
– Ну тогда точно бодяга, левак. Надо было взять бутылку из клуба. Но что уж теперь? Я не могу идти на работу, меня так и валит полежать.
– Надо идти, Веня.
– Но если я не могу…
Женщина посмотрела на него:
– Как у тебя с аллергией на транквилизаторы?
Губанов удивился:
– А я знаю? Я не принимаю никакие… транквилизаторы.
– Ладно, если что, введу антиаллергенный препарат.
– Что ты собираешься делать?
– Приводить тебя в порядок.
– Каким образом?
– Есть у меня боевая аптечка американского спецназа. В ней – препараты на все случаи жизни. И для сна, и против сна, и для испражнения, и для запора.
Губанов выдавил улыбку:
– А там нет препарата, уменьшающего страсть женщины?
– Тебе что-то не понравилось?
– Нет, просто спросил.
– Такого препарата нет.
Переговариваясь с Губановым, женщина копалась в ящике гарнитура. Наконец достала аптечку, на которой был только красный крест и никаких обозначений или надписей. Сверившись со списком, извлекла ампулу.
– Держи, Веня, это должно помочь. Хотя… подожди.
Она достала из той же аптечки шприц-тюбик с сильнодействующим антиаллергенным средством.
– Теперь клади в рот, капсула растворится со слюной, запивать не надо. И не глотай, держи под языком, как валидол.
– Я сердечных таблеток не принимаю. Пока еще не жалуюсь на здоровье.
– А валидол не является серьезным препаратом. Но не будем обсуждать вопросы фармакологии.
Губанов взял капсулу, положил под язык. И тут же сказал:
– Черт, кажется, я все-таки ее проглотил.
Эльза усмехнулась:
– Нет, дорогой, эта ампула так быстро растворяется.
– В аптечке, наверное, и ампулы с ядом есть.
– Зачем они спецназу? Он убьет и без этих штучек, одним пальцем.
– Ну, так уж и одним пальцем?
– Я серьезно. Есть такие приемы, которые приводят к смерти и в которых участвует указательный или безымянный палец. Надо только знать, куда ударить или нажать. Спецназ знает.
Губанову полегчало за считаные секунды.
Он удивленно посмотрел на любовницу:
– Слушай, я прихожу в себя. Ты мне дашь эти волшебные капсулы?
– Обойдешься. Пусть тебе Оксана Пестова из секретариата Администрации таблетки от похмелья дает, когда будешь ее трахать.
– О чем ты, Эльза?
– Не надо, Вень. Нам же известен каждый твой шаг. Но ты не подумай ничего: ни шеф, ни я ничего против твоих сексуальных развлечений не имеем.
– Лишь бы я делал то, что вам надо…
Эльза сменила тон, в голосе зазвучали металлические нотки:
– Если ты не забыл, тебе за такую работу платят. И даже переплачивают. Джонсон еще не отказался от надежды на твой карьерный рост.
Губернатор замер, мысль пронзила мозг. Глядя на Эльзу, он проговорил:
– А ведь Джонсон не выпустит меня из страны. Ему нужна рабочая лошадь. Зачем агенту ЦРУ отработанный материал?
– Не говори глупостей. Если бы мы сдавали своих людей, которые не могли больше работать, и бросали бы их на произвол судьбы, это в конце концов стало бы известно. И где бы мы брали потом информаторов? Со спецслужбой, которая не прикрывает своих агентов, никто сотрудничать не будет. Так что не беспокойся. Еще немного, и ты уедешь из этой страны. Кстати, ты помнишь, я тебе говорила о Канаде?
– Помню.
– Подумай. Там действительно очень хорошо. Гораздо лучше, чем в Испании. Штаты рядом, границы открыты. Насчет безопасности я уж и не говорю. В Канаде до сих пор живут некоторые чиновники и военные Третьего рейха. Им уже за девяносто, и, заметь, за всю жизнь в Канаде их так и не преследовали за преступления, которые они совершили в Европе. Я имею возможность помочь тебе быстро получить гражданство.
Губанов приобнял Эльзу:
– Самый быстрый способ – это жениться на гражданке Канады. Ты это имеешь в виду?
– Я имею в виду инвестиции в экономику страны, но можно воспользоваться и твоим вариантом.
– Ладно, посмотрим. Сделай, пожалуйста, кофе, я побреюсь и оденусь.
В восемь часов Губанов простился с Эльзой, договорившись связаться с ней, как только будет получена информация.
Она проводила гостя и стала набирать номер Джонсона.
Выйдя из подъезда, Губанов тоже достал сотовый телефон, набрал номер жены.
Маргарита ответила уставшим голосом:
– Наконец-то. Я не знала, что и думать. Собиралась уже поднимать тревогу.
– Ты же знала, куда я поехал.
– Но ты обещал вернуться и не вернулся. А вдруг с тобой что случилось? По телевидению часто показывают, как пропадают люди.
– Меньше пялься в свой ящик. Мы просто сильно выпили, и я был не в состоянии не только ехать, но и позвонить. Извини.
– А сейчас ты где?
– Еду на службу.
– Надеюсь, на сегодняшний вечер у тебя не запланирована деловая встреча?
– Нет. Хотя… в любом случае заеду домой переодеться. Все, Рита, подъехало такси. До вечера. И не звони, пожалуйста, мне на службу.
Он отключил телефон, сплюнул на асфальт.
– Беспокоится она, шум хотела поднять. Дура! Сказано же было: спи спокойно. Нет, надо нервы и себе, и другим трепать.
В 9.00 он уже был в своем кабинете. Раньше обычного. До этого он приезжал к 9.30.
Через пост охраны проходил с опаской. Но офицеры, осмотрев чиновника через свою аппаратуру, пропустили его без проблем.
В кабинете вспомнил, что старый телефон и SIM-карты находятся в бардачке машины, а та стоит у дома. Он достал телефон, набрал номер дочери. Ксения оказалась дома, наверняка наводила марафет перед тем, как ехать в салон.
– Да, пап?
– Доброе утро, Ксеня!
– Доброе. Ты не ночевал дома? Мама вся никакая.
– Она сама доводит себя, я ей все объяснил.
– Мне этого делать не надо. А, собственно, ты чего звонишь?
– Тебе придется приехать в свой салон несколько позже обычного.
Дочь удивилась:
– Почему?
– Я уехал вчера на такси, моя машина осталась на нашей стоянке. Она мне будет нужна. Я уже в Администрации и выехать за ней не могу. Поэтому прошу тебя перегнать «Тойоту» на стоянку Администрации. Возникнут вопросы у охраны, позвони.
– Но мне надо быть сегодня вовремя. Валера должен…
– Ты не забыла, кто подарил тебе этот салон? А на твоего Валеру мне плевать. В общем, жду звонка, что машина у Администрации. Благодарю за понимание.
Он отключил телефон, приоткрыл дверь кабинета. Соседний был закрыт. Ровно в 9.30 явился курьер с кучей бумаг:
– Начальник поручил разобраться и дать ответы. Это жалобы граждан.
– Но я не занимаюсь жалобами.
– А я всего лишь курьер, – пожал плечами юноша, – позвоните начальнику, думаю, он объяснит, почему направил эти бумаги вам. А я пошел.
Курьер удалился.
Губанов отодвинул бумаги на край стола. Это потом, сейчас главное – не пропустить встречу советника президента с военными. Жалобы подождут. Все равно ничем он помочь не сможет. Отпишется с копией в регион и передаст эти же бумаги этому же курьеру.
Но почему жалобы принесли ему? Это надо прояснить, иначе еще больше станут нагружать чужой работой.
Он набрал номер по аппарату внутренней связи.
– Слушаю, – ответил начальник Губанова.
– Доброе утро, Александр Александрович.
– Доброе. Что у вас, Вениамин Дмитриевич?
– Мне здесь принесли жалобы граждан. Это не моя работа.
– Знаю, но Хохлов заболел, и заниматься жалобами некому. Вы особо не перегружены, поэтому документацию я отправил вам. Прошу внимательно ознакомиться с жалобами и дать ответы по существу вопроса. Ответы передать мне. Сколько времени вам потребуется?
– Ну не знаю, Александр Александрович, ведь если пишут в Администрацию, это значит, проблемы достали вконец, а местные власти не желают их решать. Поэтому придется вникать в каждое письмо.
– Ну вам, как бывшему губернатору, эти вопросы близки, как никому другому в нашем департаменте. Работайте.
Начальник отключился.
Даже в этом вопросе начальник не упустил возможности упрекнуть его, напомнить о делах губернаторских. Впрочем, шеф никогда и не скрывал, что Губанов ему, как сотрудник, не нужен. Ну и черт с ним, пусть думает и считает, как хочет. Недолго осталось.
Губанов поймал себя на мысли, что все чаще он упоминает это «недолго осталось», «скоро все закончится». Это плохо. Нельзя терять концентрации. Тут, в Администрации, надо держать ухо востро, иначе сожрут и не подавятся. Все только и думают, как слить ближнего, нагадить ему, чтобы заметило начальство и продвинуло наверх. Гадюшник, одним словом.
До 9.30 он прочитал три жалобы. Писали люди из разных регионов, жаловались же они на одно и то же: беспредел властных структур, попирающих их законные права и не вникающих в их нужды. А чего они хотели? Элита только до выборов интересуется нуждами черни, потом находятся дела поважнее. Неужели эти жалобщики до сих пор не поймут: систему, зародившуюся еще в Смутные времена Годунова и претерпевающую лишь незначительные изменения, не уничтожить ни за что. И те, кто у власти, будут иметь все, а обыватели только то, что позволит им не сдохнуть с голода. Так было при царях, при коммунистах, в девяностые, сейчас, так будет и дальше. Если наверху власть не пожелает сломать эту систему. А ей это нужно? Хотя, может быть, и наступят времена истинного народовластия. Но не при его, Губанова, жизни, это точно.