Судьба солдата

– Не нужно пить, Саша, – тихо произнесла мать, входя на кухню. – Водкой горе не зальешь.

Крылов отодвинул от себя очередной налитый стакан водки, достал с полки сигареты и закурил.

Мать села напротив него и покачала головой. Заметив это, он встал из-за стола и направился в свою комнату. Ему было жалко не только себя, но и мать, которую он, как и себя, обманул своим ложным счастьем.

Утром он проснулся от стука в дверь. Крылов с трудом открыл глаза и попытался понять, где он. Спросонья он никак не мог понять, где находится – в казарме или у себя дома. В комнату вошел младший лейтенант милиции. Он посмотрел на него и прошел к столу.

– Чего смотришь, вояка? Вставай, сейчас пойдешь со мной, – произнес он. – Много не обещаю, но суток пятнадцать, ты у меня получишь. Ты хоть знаешь, кого избил? То-то и оно.

– Куда и за что? – поинтересовался Крылов. – Я офицер-десантник и нахожусь в Казани по вопросам службы. Вы не имеете права меня задерживать. Если считаете, что я что-то нарушил, обратитесь в военную прокуратуру. Если прокуратура посчитает нужным и вынесет постановление о моем задержании, у меня вопросов не будет.

– Покажите документы, – попросил Александра офицер милиции.

Он протянул ему свое офицерское удостоверение личности и, пока тот рассматривал его, успел переодеться в форму.

– За что вы хотели меня задержать? – поинтересовался он у сотрудника милиции.

– Сегодня утром в отдел поступило заявление гражданина Яковлева о том, что вы, находясь в нетрезвом состоянии, избили его. Это подтверждает и ваша супруга.

Крылов невольно усмехнулся и посмотрел на мать.

– Скажите, а сам Яковлев был в этот момент трезв, или нет? Думаю, что нет. Я вообще не употребляю спиртное и готов пройти любую экспертизу.

Милиционер помялся немного и, посмотрев на него, направился к двери.

– Уезжай скорей из города, лейтенант, – посоветовал он Крылову. – Этот человек не забывает подобных обид.

– Спасибо за совет, – поблагодарил он милиционера.

* * *

Через трое суток Крылов вернулся в воинскую часть. Витебск встретил его проливным дождем. Пока он добирался до своей части, он изрядно промок. Быстро проскочив мимо дежурного офицера, Крылов чуть ли не бегом устремился в свою маленькую комнатку, выделенную ему командованием части. Сняв с себя мокрый китель, он повесил его на плечики.

– Крылов! – обратился к нему командир батальона. – Командир части требует, чтобы ты освободил это помещение.

– А, куда мне идти, товарищ майор? Квартиры у меня в городе нет.

– Вот возьми это адрес. Я уже договорился с хозяйкой дома. Берет недорого, правда, и комната не очень большая, но тебе одному, наверняка, хватит.

Он быстро собрал свои вещи и в течение часа, освободил помещение. Да и вещей-то, по правде говоря, у него тогда практически и не было. Небольшой чемодан, да на плечиках парадная форма. Хозяйка дома оказалась чудесным человеком. Он быстро с ней подружился и, на время стал подменять ей сына, уехавшего на строительство Байкало-Амурской магистрали.

Однажды вечером Крылов сидел на лавочке и курил. К нему подошла хозяйка дома и присела рядом.

– Ты женатый, Саша, или нет? – спросила она его.

– Женатый, – коротко ответил он ей. – А почему вы меня об этом спрашиваете?

Ему не хотелось рассказывать ей о жене, о том, как тяжело он переживает этот разрыв, что часто не спит ночами, думая о ней.

– А что не привезешь жену? Почему не пригласишь? Дом у меня, хоть и маленький, но места всем хватит.

– Я ее приглашал поехать со мной, но она отказалась. Сказала, что приедет попозже, – соврал он ей.

–Устал, наверное, все один да один. Трудно мужику без женщины.

– Ничего, Маргарита Ивановна. Мы, люди военные, выдержим все, в том числе и это.

– Ну, тогда, терпи, сынок. Если любит, то обязательно приедет.

Она встала с лавочки и шаркающей походкой направилась в дом. Крылов тоже встал и, загасив окурок сигареты, направился в свою комнату. Он плюхнулся на кровать и закрыл глаза. Перед глазами снова поплыла все та же картина. Машина, мужчина и она, утонувшая в его объятиях. Комок обиды снова подкатил к горлу и перехватил дыхание. Он встал с кровати и стал шагами мерить свою маленькую комнату. Сколько он ходил, он и сам не знает, лишь немного успокоившись, снова лег на кровать.

Чтобы подавить в себе все негативные эмоции, вызванные встречей с женой, Крылов полностью ушел в работу. Он гонял своих солдат и днем и ночью, бегая вместе с ними кроссы, совершая ночные броски в полном боевом снаряжении. Как-то его вызвал к себе командир батальона.

– Крылов, что с тобой? Ты посмотри на себя, да на тебе лица нет. Весь почернел и осунулся. Ладно, Бог с тобой, солдаты на тебя жалуются, говорят, измордовал ты их своими бросками?

– Виноват, товарищ майор. Все занятия идут по плану, утвержденному лично вами. Ничего личного. Это – десантники, и жаловаться вам могут лишь слабенькие.

– Ты все равно, больно не увлекайся этим. У тебя и так рота стала лучшей в полку по всем показателям.

– Вот поэтому я и не хочу опускать эту планку. А слабым, я думаю, нет места в десантных войсках. Здесь все равны – и офицеры, и рядовой состав.

– Ладно, иди, но сделай вывод из нашего разговора.

Он вышел из его кабинета и направился к себе в роту.

* * *

Время летело. Душевная рана, нанесенная женой, стала понемногу затягиваться. Крылов старался как можно меньше думать о ней, однако вечерами, когда он оставался один на один с собой, он снова и снова возвращался мыслями к ней. Однажды, во время занятий, ему позвонил дежурный офицер по батальону и попросил его прибыть на контрольно-пропускной пункт.

– Что случилось, товарищ капитан? – спросил он его. – У меня занятия.

– Оставьте вместо себя сержанта и быстро сюда. К тебе приехал родственник из Казани.

Оставив сержанта, он направился на КПП. Каково было его удивление, когда в этом человеке он признал своего тестя.

– Здравствуй, Саша! Как у тебя дела, как служба?

– Здравствуйте, Владимир Павлович, – поздоровался Крылов с ним. – С чем пожаловали? Не думаю, что вы приехали сюда поинтересоваться моим здоровьем и успехами в работе. Живем, как видите…

То ли его ответ прозвучал слишком холодно, но тесть моментально сник и виновато посмотрел на Крылова. Он явно не ожидал от него такого холодного приема. Владимир Павлович укоризненно посмотрел на Александра.

– Я понял тебя, Саша. Ты вот с ней поругался, но я-то в чем виноват перед тобой? Почему молчишь? Я хочу сегодня вечером встретиться с тобой и поговорить, как мужик с мужиком. Я понимаю, что мы все виноваты перед тобой и я, и она. Но я хочу поговорить с тобой и попытаться разобраться в этой непростой истории. Она нам рассказывает одно – винит тебя, но я хочу услышать и твою точку зрения.

– Не знаю, Владимир Павлович, стоит ли это делать или нет. Просто я даже в самом страшном сне не мог подумать о том, что она мне изменит.

– Почему ты решил, что она тебе изменила? Ты, что застал её в постели с чужим мужиком?

Стоявший не так далеко от них дежурный офицер, как показалось Крылову, стал с интересом прислушиваться к их разговору. Заметив это, он кивком головы указал тестю на офицера.

– Давай, вечерком поговорим на эту тему. Здесь не стоит об этом говорить.

– Хорошо, Владимир Павлович. Я заканчиваю в семь вечера. Подходите к части, я вас буду ждать.

Вечером, как и договаривались, тесть встретил Крылова у ворот воинской части и пригласил поужинать в ресторане. Они сели в такси и поехали в центр города. Похоже, что столик в этом дорогом ресторане Владимир Павлович заказал еще днем. Они присели за стол. Официанты быстро обслуживали их столик. Выпив две рюмки коньяка, тесть перешел к разговору, из-за которого он и приехал к нему.

– Саша! Выслушай меня. Ты должен правильно понять мою дочь. Ты здесь, в Витебске, а она там – в Казани. Вы оба молоды, в вас играют гормоны, – начал он свой монолог.

Крылов прервал его на полуслове.

– Извините меня, Владимир Павлович, но не она меня поймала с женщиной, а я ее с мужчиной. Заметьте, это большая и существенная разница. Я здесь армейскую лямку тяну, отправляю ей в Казань половину своей зарплаты, а она, вместо благодарности и верности, тратит эти деньги на мужиков и рестораны.

Крылов замолчал и впервые за все время их знакомства с тестем взял в руки бутылку коньяка и налил себе половину бокала. Пока тот удивленно смотрел на «непьющего» зятя, он залпом выпил содержимое бокала и стал закусывать холодной говядиной.

– Саша! – снова начал тесть. – Ты прости ее. Она молодая, красивая и избалованная женщина, требующая к себе постоянного внимания. Раз тебя нет с ней рядом, значит, кто-то другой попытался сделать это за тебя. Она и сама очень переживает этот разрыв, ведь она любит тебя и дорожит твоим вниманием.

Крылов отложил вилку в сторону и посмотрел на тестя, рюмка которого до сих пор была наполнена коньяком.

– Это только ваши слова, Владимир Павлович, и не более. Люди правильно говорят, что любовь проверяется разлукой. Так вот, ваша дочь не прошла эту проверку, и все ваши слова о ее любви не соответствуют действительности. Вы же хорошо знаете, как я любил ее? Я готов был умереть ради нее. Увы, это все в прошлом.

– Что значит, любил, Саша? Ведь ты ее до сих пор любишь, а иначе не стал бы со мной встречаться. Я человек не молодой и хорошо разбираюсь в людях. Вот и тебя я сейчас читаю, как раскрытую книгу. Зачем ты гонишь от себя любовь? Зачем ты мучаешь себя и ее?

Владимир Павлович замолчал и, взяв в руку бутылку, налил коньяк в его рюмку. Они выпили, словно на похоронах, и стали закусывать. Он снова начал говорить:

– Ты знаешь, я никогда и никого ни о чем не просил в этой жизни, а вот сейчас, пересилив себя и плюнув на все свои принципы, приехал сюда и прошу тебя простить ее. Вы оба молоды, красивы. У вас все еще впереди. Ты только представь, какими красивыми могут быть ваши дети. Мне трудно говорить за нее, но это – правда. Она очень переживает, что у вас так получилось.

Он сделал паузу и посмотрел на Крылова, стараясь что-то прочитать на его угрюмом лице.

– У меня жена сейчас слегла из-за этого. Пожалей нас, Саша. Я прошу тебя, перед тем как рубить, подумай. Сломать всегда проще, чем что-то построить. Вы еще с Катей ничего не построили. Вы только заложили фундамент своих отношений. Прости ее. Она и сама теперь очень жалеет о своем поступке и хочет приехать к тебе сюда, чтобы построить вместе с тобой счастливую жизнь.

– Отец! – он впервые назвал так тестя, – Вы знаете, что с момента нашего разрыва она ни разу не позвонила мне. Не попыталась объясниться, извиниться, а вы мне говорите, что она очень переживает наш разрыв. Я не верю ей и сейчас жалею, что испортил жизнь не только себе, но и ей.

Крылов замолчал, так как сам тогда еще не знал, как ему жить дальше. Ему было тяжело осознавать ее измену, но еще тяжелей было переживать отсутствие Кати рядом с собой. Он снова потянулся за бутылкой коньяка, реально осознавая, что пытается выиграть какие-то секунды в этом затянувшемся разговоре. Крылов разлил коньяк по рюмкам и, подняв глаза на тестя, тихо произнес:

– Хорошо, Владимир Павлович. Считайте, что вы меня убедили в ее верности и любви ко мне. Пусть приезжает ко мне сюда. Время лечит. Посмотрим, сможем ли мы забыть это.

– Спасибо! – произнес тесть, вставая из-за стола. – Ты – настоящий мужчина, который может прощать обиды ради самого главного на земле – любви и будущих детей.

Они выпили. До отхода его поезда оставалось чуть более часа. Расплатившись с официантом, Владимир Павлович забрал свои вещи из гостиницы и поехал на железнодорожный вокзал, а Крылов направился к себе, в маленькую, но уютную комнату.

* * *

Прошло две недели после встречи с тестем. Крылов стоял около киоска «Союзпечать» и прислушивался к объявлениям вокзального диктора. Вокруг него сновали люди с чемоданами и баулами. Мимо шли старики, женщины с детьми на руках, все куда-то спешили, кто-то на встречу с будущим, кто-то бежал прочь от прошлого. Наконец, диктор объявил о прибытии долгожданного им состава. Бросив недокуренную сигарету в урну, он направился к третьему пути, на который прибывал поезд. Нумерация вагонов была нарушена, и вагон, в котором ехала Катя, оказался в конце состава.

Она вышла из вагона и стала удивленно оглядываться вокруг, ища глазами Крылова. Наконец, она заметила его и приветливо помахала рукой.

– Здравствуй, Катя, – поздоровался он с ней. – Как дорога?

– Привет, Крылов! Я всю дорогу думала о тебе. Все гадала, как ты меня встретишь.

– И как?

Она бросилась ему на шею и стала горячо целовать его в губы, не обращая внимания на пассажиров вагона, которые с улыбками на лице обходили стороной целующуюся пару.

– Ну что, пойдем, – предложил он ей.

– Да, да, Саша, пойдем…

Подхватив чемоданы, они, улыбаясь и непринужденно разговаривая, направились к выходу с вокзала.

– Ты даже не представляешь, Саша, как я рада нашей встрече, – шептала она ему в ухо. – Я так по тебе скучала все эти дни. Спасибо папе, что он смог все это тебе объяснить. Ну, и как ты здесь без меня? Скучал?

– Трудно сказать, – неопределенно произнес Крылов. – Всякое было. А ты и вправду скучала или просто лечишь меня?

– Да! Неужели ты не веришь мне? – коротко ответила она и крепко прижалась к нему. – Ты прости меня, Саша. Я очень тебя люблю и ценю наши с тобой отношения.

Крылов посмотрел на нее, так как не почувствовал искренности в ее словах. Все это было сказано, как-то чисто механически – заранее придуманными и заученными фразами. Он еще раз посмотрел на нее, стараясь убедить себя в том, что ему это просто показалось, что она по-прежнему нежна и искренна перед ним. Заметив его пристальный взгляд, она улыбнулась.

– Скажи, Саша, мы так и будем стоять или пойдем дальше? Не знаю, как ты, но я озябла и хочу домой.

Крылов словно очнулся от ее слов и окликнул носильщика, который стоял в стороне. Тот быстро погрузил чемоданы на тележку и они все направились к стоянке автомашин, где ждала его служебная автомашина.

– Товарищ лейтенант! Вы, почему нарушаете устав, не приветствуете старшего по званию?

Крылов обернулся и увидел заместителя командира батальона по политической части майора Грачева. Видимо, увлеченный разговором с супругой, он действительно не заметил его.

– Извините, товарищ майор, не заметил. Виноват, – ответил он и приложил руку к берету.

– Плохо, товарищ лейтенант. Доложите вашему командиру батальона о моем замечании, я проверю исполнение.

– Есть, товарищ майор, доложить командиру батальона.

О майоре Грачеве ходили легенды в полку. Кто-то утверждал, что он какой-то дальний родственник начальника Политического управления Советской Армии Епишева, и только благодаря этому в свои неполные двадцать восемь лет ему удалось занять эту должность и получить подряд два досрочных звания. Другие же говорили о том, что он был сослан в полк за то, что был любовником дочери одного из членов ЦК КПСС. Не понятно почему, но он не вызывал у Крылова ни малейшей симпатии. Грачев был очень красивым от природы человеком, с тонкими, словно у женщины, чертами лица. У него были светлые густые волосы, которые его здорово молодили, и многие люди, впервые увидевшие его, редко давали ему двадцать восемь лет. Он всячески устранялся от тяжелой работы, которая иногда бывает в воинских частях, предпочитая смотреть на работающих офицеров со стороны. Офицеры части его не уважали за это, среди них был и Крылов. Александр вообще не любил красивых мужчин с такими тонкими и музыкальными руками. Ему всегда казалось, что все эти красавцы больше походили на капризных женщин, чем на волевых и сильных мужчин.

Не обращая внимания на него, Грачев продолжал с ног до головы рассматривать Катю. В его глазах все сильнее и сильнее разгорались огоньки похоти. Катю почему-то не смущало, что ее так пристально рассматривает этот незнакомый ей офицер.

– Товарищ майор, извините, но нам нужно ехать, – произнес Крылов.

– Скажите, лейтенант, кем приходится вам эта красивая и обворожительная женщина?

– Женой, товарищ майор.

– Вам сильно повезло, лейтенант. Не каждый из нас может похвастаться такой красивой женой, – произнес он и улыбнулся Кате. – Я думаю, что она точно станет бриллиантом в нашем сером военном быту.

Крылов промолчал, еле сдерживая себя от внезапно накатившего приступа ревности. Катя, словно ожидая подобного комплимента из уст этого красивого мужчины, слегка покраснела и кокетливо опустила вниз свои красивые глаза. В гарнизоне ходил слух, что Грачев разошелся со своей женой и в настоящее время живет один и, якобы, он сейчас не пропускает мимо себя ни одной женской юбки. Майор еще раз улыбнулся его жене и проследовал дальше.

– Саша, кто этот красивый мужчина? – поинтересовалась она. – Он мне чем-то напоминает американского актера.

– Замполит нашей части – майор Грачев. Что, произвел неизгладимое впечатление, Катя? Это еще тот бабник, ни одной юбки не пропустит мимо себя.

– Это вполне естественно с такими данными, как у него. Ему в кино сниматься, а не торчать здесь, в этой дыре.

Она загадочно улыбнулась и посмотрела вслед удаляющейся фигуре Грачева, чем вызвала у него очередной взрыв ревности.

– Ты идешь или нет? – спросил Крылов ее и, не обращая внимания на жену, стал грузить чемоданы в багажник машины.

Погрузив чемоданы, они поехали к нему домой.

– Саша, нам еще далеко? – спросила Катя, рассматривая из окна небольшие дома, стоящие вдоль дороги.

– Уже нет. От силы еще минут десять-пятнадцать, – ответил он и крепко обнял ее за плечи.

– Саша, а чем здесь занимаются жены офицеров? – поинтересовалась она у него. – В этом городе есть хоть куда-то сходить, или кроме армейского клуба ничего нет?

– Все узнаешь, милая. Поговоришь с женщинами, они тебе все расскажут.

Она замолчала. Похоже, его ответ не удовлетворил ее любопытство. Ее сочные и красивые губки надулись, как у обиженного ребенка и она отвернулась от него в сторону. Через десять минут они были дома.

* * *

Крылов проснулся оттого, что солнечный луч бил прямо ему в глаза. Он повернулся и посмотрел на спящую рядом с ним жену. Обнаженная фигура была божественно прекрасной. Соски ее груди невольно напомнили ему о пережитых накануне ласках. В лучах восходящего солнца, кожа ее приобрела какой-то незнакомый ему оттенок. Ее черные густые волосы были небрежно рассыпаны по белой подушке.

Он быстро поднялся с кровати и, взглянув на часы, вышел во двор и приступил к зарядке. Вылив на себя ведро холодной воды, он вернулся в дом. Стараясь не шуметь и не разбудить жену, он быстро побрился и, натянув на себя полевую форму, осторожно прошел на маленькую кухню. Сделав себе яичницу и запив все чаем, он тихо направился к двери. Проходя мимо комнаты, он снова невольно посмотрел на спящую жену.

«Боже мой! – подумал он, – какая она красивая».

Катя лежала в кровати, словно богиня, и он в тот момент пожалел, что не художник и не мог запечатлеть ее спящую. Он осторожно закрыл за собой дверь и направился на службу.

После обеда Крылова вызвал к себе майор Грачев.

«Что ему от меня нужно? – раздраженно подумал он. – Сейчас опять начнет читать нотации о дисциплине».

Выйдя из расположения роты, он направился в другой корпус, в котором размещался штаб части. Поднявшись на второй этаж, Крылов остановился напротив двери его кабинета. Сбоку от двери была прикреплена до блеска начищенная медная табличка, на которой была указана должность и фамилия Грачева. Ни у кого, кроме него, подобных табличек не было. Крылов осторожно постучал и вошел в кабинет.

– Здравия желаю, товарищ майор. Лейтенант Крылов прибыл по вашему приказанию.

Грачев сидел за большим полированным столом и, не отрывая своих глаз от бумаг, лежавших у него на столе, указал ему рукой на стул.

–– Присаживайся, лейтенант.

Крылов сел на стул и стал с нескрываемым интересом осматривать рабочий кабинет замполита. Помещение было не очень большим, заставлено стеллажами и шкафами, в которых плотными рядами стояли труды Ленина и выдающихся работников Центрального комитета КПСС. Наконец Грачев оторвался от бумаг и посмотрел на него.

– Как служба, Крылов? Как ваша супруга? Обживает новое место?

– Да, товарищ майор. У меня и у моей супруги все хорошо. Спасибо за внимание ко мне и супруге.

Он ухмыльнулся его ответу. Большие глаза Грачева, которыми он буравил его, были холодны, словно лед. От его пристального взгляда Крылову стало некомфортно, и он невольно заерзал на стуле. Замполит взял со стола пачку сигарет «Мальборо» и, достав из нее сигарету, закурил. Выпустив клуб голубоватого дыма в потолок, он заговорил:

– Я вот зачем тебя пригласил к себе, лейтенант. Судя по анкете, ваша жена Екатерина Владимировна окончила Казанский медицинский институт. Вы знаете, у нас в санчасти освобождается место терапевта. Бывший терапевт, Хромова Светлана Павловна, вместе с мужем уезжает служить в другой гарнизон. Вот я и решил помочь вашей жене с работой. Как вы сами на это смотрите, Крылов?

Данное предложение было столь неожиданным для него, что он не сразу смог понять его смысл. Насколько он знал, на эту должность уже претендовало несколько жен офицеров их части, имевших медицинское образование.

– А это удобно, товарищ майор? По-моему, на это место претендует жена командира второго батальона. Что скажет она? Мне не хотелось бы наживать врагов среди офицеров.

Грачев громко засмеялся.

– Какой ты, оказывается, стеснительный. А мне, в отличие от тебя, плевать на то, что скажут или, что подумают эти люди. Я это решение уже согласовал с командиром части.

Крылов посмотрел на него, стараясь угадать, что он будет должен майору за это предложение. Он хорошо знал, что майор Грачев ничего просто так не делал, если не видел в этом своего интереса. Перехватив взгляд Крылова, он снова слегка ухмыльнулся и посмотрел на него, словно догадавшись, о чем он думал в этот момент.

– Вы что так на меня смотрите, лейтенант? – тихо спросил он его. – Может, вас не устраивает мое предложение? Запомните, я дважды не предлагаю. Вам это ясно, Крылов?

– Спасибо, Антон Сергеевич, – поблагодарил его Александр, впервые назвав замполита по имени и отчеству. – Просто все так неожиданно для меня. Ведь вы меня практически не знаете, и вдруг такая помощь в трудоустройстве моей жены, такое участие. Я непременно передам ваше предложение своей супруге, пусть думает.

– Вот и хорошо, Крылов. Если она согласна, то пусть завтра придет ко мне. Мы вместе с ней сходим в медсанчасть и там все обстоятельно обговорим. А то, что мы с вами практически не знакомы, это неправда. Я все о вас знаю. Даже то, что вы так тщательно скрывали от своих товарищей и командиров. Не верите?

Крылов удивленно взглянул на него, не понимая, о чем он говорит.

– Представьте себе, да. Я все знаю, в том числе и о ваших похождениях в Казани. Что вы так на меня смотрите? Я – око партии в части, а партия должна знать все о каждом ее члене.

– Разрешите идти, товарищ майор?

– Идите, лейтенант. Я вас больше не задерживаю.

Крылов развернулся и, открыв дверь, вышел из его кабинета. Этот разговор заставил его совершенно по-другому посмотреть на этого человека.

«Выходит, что я так тщательно скрывал от командования части, известно этому человеку, – подумал он. – Интересно, кто ему это все рассказал?»

* * *

Вечером, когда они с женой сели за стол ужинать, Крылов передал ей свой разговор с майором Грачевым. Выслушав его, Катя очень обрадовалась полученному предложению. В разговоре он рассказал ей о том, что на эту должность очень рассчитывала жена командира второго батальона и, насколько он знал, именно Грачев ей лично пообещал эту должность. Катя сидела и молчала, словно не слышала его. Встав из-за стола, она буквально бросилась к своему большому чемодану и стала быстро выкладывать из него свои вещи.

– Саша, а что мне завтра надеть? – спросила она его. – Как думаешь, вот это платье подойдет?

Александр посмотрел сначала на ее горящие глаза, затем перевел свой взгляд на темно-зеленое платье, которое она держала в руках, и покачал головой.

– Катя! Надень что-нибудь более скромное. Это воинская часть, а не театр.

Она таинственно подмигнула супругу и снова полезла в свой большой, и казалось, бездонный чемодан.

– Как ты смотришь на это платье? Если я это надену, как думаешь, будет нормально или нет? – снова обратилась она к нему. – Нет, я надену вот, это.

Он усмехнулся и махнул на нее рукой. Платье действительно было очень красивым и хорошо шло к ее черным, как смоль, волосам.

– Вот так всегда, – обижено произнесла она. – Неужели тебе не понравится, если я пойду к нему в этом платье. Пусть позавидует, какая у лейтенанта Крылова красивая жена.