Каникулы в Лондоне – 3
Ну, мало ли, вдруг это вообще моя последняя здесь покупка. Скоро денег останется лишь на билет до Москвы.
А потом мы оказались в спортивном зале, но не обычном. Там группа людей в зале выполняет упражнения под быструю ритмичную музыку, свет мерцает, как на дискотеке, а ведущий в микрофон объявляет, что нужно делать. Занятие длится сорок пять минут, и хоть я сперва сопротивлялась (я и спорт – по разные стороны баррикад), мне очень – ОЧЕНЬ понравилось. Вернулись домой мы с огромной коробкой пиццы и, устроившись перед телевизором, довольно быстро уснули.
Мэй не стала меня будить. Сама убрала весь мусор, поставила мой телефон на зарядку и тихо ушла глубокой ночью. Хорошая я хозяйка, нечего говорить.
Утром пришлось извиняться. Но подруга быстро меня перебила.
– Ерунда. Мы здорово провели день. Надеюсь, ты выспалась и больше реветь не будешь?
Выспалась. Не реветь… ну, постараюсь.
Работы по-прежнему не было. Объявление о закрытии нашей творческой группы пришло с утра вместо открытки с поздравлением, и я стала рассылать резюме в разные организации. Но с учётом того, что я иностранка, да и опыт работы не слишком велик, надежда теплилась слабеньким огоньком.
И, да, сегодня было католическое Рождество, и весь город праздновал. У Мэй была смена в кафе, а я весь день смотрела кино и читала книжки, отправила эсэмэс с поздравлением Ларри, на которое он не ответил (ну ещё бы, теперь у него есть все поводы обижаться), а вечером вышла на час прогуляться и посмотреть салют. Вот и весь праздник.
Повсюду звучала музыка, способствующая поддержанию праздничной атмосферы, периодически попадались смеющиеся компании и влюблённые пары. Я смотрела на них и улыбалась. А сердце плакало. Тяжело радоваться за других, когда сам несчастлив. Правильно говорят, кто чем полон, тот то и излучает.
«Снега только не хватает», – подумалось.
Я доехала до Пикадилли – вот где было полно народу. Но всё равно одиноко.
А могла бы быть вместе с Ларри и его родителями – в семейном кругу, отмечать по британским традициям: ужин с индейкой и подарки.
Свитер с оленями так и лежит невостребованный.
Почувствовав, что опять вот-вот разревусь, сделала пару глубоких вдохов. Нужно идти домой. Но так жаль, что этот праздник прошёл мимо меня. Что мечты не сбылись, и не только Рождество, но и Новый год мы с Ларри встретим не вместе.
Новый год… Я почти про него забыла. И что же, я также буду встречать его одна? У Мэй будет смена в кафе (тройная оплата – этим всё сказано), а больше у меня близких знакомых и нет. Разве что Найлу позвонить.
Усмехнулась. Глупая затея – ставить человека в неловкое положение. У него наверняка уже есть конкретные планы.
Вместо этого позвонила Люде. После короткого обмена сводками новостей (выложила всё как на духу), она сама, не дожидаясь вопроса, сказала:
– Приезжай хоть на Новый год, а? Я жутко соскучилась!
– Я тоже. Очень.
Вопрос был решён. Вот только с билетом – я не учла, что за пять дней в праздничную суматоху сделать это будет непросто – пришлось повозиться. С ночной пересадкой в Брюсселе я всё же смогла улететь через день, и вдруг ощутила, как сильно соскучилась по Москве, подруге и родителям. По всему родному, что было дорого прежде, а теперь напоминало какую-то прошлую, очень далекую жизнь.
На Красной площади своя жизнь. Не менее веселая, но другая.
Остановившись у Люды и сразу признавшись, что обратный билет ещё не брала, я позвонила родителям и сказала, что приеду второго января. Даже билет на поезд взяла (тоже с боем и за гораздо большую стоимость, чем в обычные дни).
Мы полгода не виделись! Видео по скайпу я не считаю. Мама ради меня научилась им пользоваться, но плоская картинка никогда не заменит объятий. Да и, находясь на расстоянии от человека, всего не расскажешь. А тут – я словно обрела свободу.
Мы с Людой и её мужем Костей много гуляли, сражались в стрелялки, подруга готовила вкусные блинчики и выслушала весь мой бред – всё, что случилось и накипело. Советов не давала: «Время покажет. Пока мне кажется лишь, что тебе нужно от всего этого отдохнуть».
И я отдыхала. Отметила Новый год с друзьями и их друзьями, раздала закупленные подарки (кроме свитера с оленями и тех, что припасла для родителей), позвонила Мэй и сказала, что пока буду здесь. Она поддержала. Сказала, что сильно скучает.
Я словно выпала из реальности. Даже за новостями следить перестала. Мне было свободно и так хорошо! Я понимала, что вечно это не будет длиться: и придётся что-то решать, придётся искать работу.
Но пока поезд мчал меня в родной маленький город, который уже не казался такой уж дырой. Скорее – отдушиной.
А за окном лежал снег. Настоящий. Такой густой! Самый лучший на свете русский снег.
Глава 10
Я делаю шаг,
Но слышу твоё дыхание за спиной.
Хочу обернуться,
Но боюсь, что исчезнет с дождём призрак твой.
Я здесь,
В том месте, где так часто сводила нас судьба.
В небе гул самолёта,
Может, это ты улетаешь сейчас от меня?
Капли на теле —
То ли дождь, то ли всё-таки слезы.
Время идёт,
Но не несут изменений прогнозы.
Я знаю, о каком месте он здесь поёт. Даже несмотря на то, что эти строчки в дуэтной песне принадлежат Алисии.
Может, я слишком много о себе возомнила, раз думаю, что и эта песня Ларри обо мне? Но его тексты – единственная связь, что осталась между нами.
Да, у меня есть его номер, а у него есть мой – я не стала вынимать в Москве старую симку. Так и хожу с двумя, надеясь на чудо.
Целых три с половиной недели я продержалась в своей «новой жизни». Обещала себе, что не буду оглядываться. Это напрасно и очень больно.
Но сегодня, в субботу утром, встав пораньше, включила свой ноутбук и сорвалась. Мне очень хотелось узнать, что происходит в его жизни.
А произошло много чего. Новая песня, например, вышла.
Слова в бридже особенно зацепили. Особенно больно, я хотела сказать.
Тебя здесь не знают и вряд ли спасут.
Но ты звучишь во всех моих нотах.
Ты решила уйти навсегда, признайся?
Я сделаю это первым, не сомневайся.
Сколько раз подряд я прослушала эту песню? Сначала – с каким-то бессмысленным отупением. Не вникая ни в мелодию, ни в красоту голоса Ларри – только в слова. Он хотел до меня достучаться? Сказать, что сам поставил точку в наших отношениях? Я услышала.
Потом были слёзы. Люда с Костей ещё спали, наверное – потому что в квартире была тишина. А я беззвучно стирала слёзы, которые всё катились и катились, падали на подушку, растворялись, не оставляя следов.
Мне не верилось, что это конец. Но это конец. Потому что ни один из нас уже больше не позвонит и не скажет: «Прости, я люблю тебя. Почему же мы такие дураки? Я снова хочу тебя увидеть».
Я стала листать новости дальше. Музыкальная премия, которая прошла в Америке неделю назад. Ларри не выступал, но получил приз «Лучшая песня». Он пришёл во всем чёрном: брюки, рубашка и куртка-косуха, но всё равно выглядел очень круто. Рядом с ним в зале сидел Найл, и я невольно улыбнулась. Когда-то эти двое были и частью моей жизни тоже. А теперь это так далеко. Я здесь, в Москве, а там, в шоу-бизнесе, в творческой и личной жизни Ларри всё продолжается дальше. Почему ценность момента осознаётся лишь после того, как это станет воспоминанием?
И, кстати, о личной жизни. Ещё одна порция моих слёз вылилась именно после упоминания об этом в зарубежных СМИ, хотя я и сомневалась в подлинности опубликованных сведений. Но ведь это может быть правдой?
«В сети активно обсуждают роман Ларри Таннера и певицы Алисии – сногсшибательной юной брюнетки, которая успела не только поучаствовать в туре Таннера в качестве артиста, открывающего шоу, но и попробовать себя в роли модели, сняться в нескольких эпизодических ролях в кино, а также появиться на обложке мужского журнала.
Слухи о романе звёзд появились после вечеринки в Нью-Йорке, на которой Ларри и Алисия были замечены вместе – весёлые и счастливые. Пара старается не афишировать свои отношения и редко появляется на публике вместе.
Как сообщают близкие к паре источники, Ларри очень бережно относится к новому роману и не хочет устраивать шоу».
После этого я и закрыла все вкладки.
Нужно жить дальше.
Но я не могла даже представить кого-то ещё с собой рядом. Так сильно все эти годы была привязана к Ларри.
А тут ещё мама, когда я приехала на зимние каникулы, насела: «Что дальше?» и «Когда замуж? Тебе скоро тридцать». Спасибо, что напомнила, мама, но мне ещё 27, и замуж, к сожалению, по щелчку пальцев не соберёшься.
Решила пока остаться в Москве. Люда помогла с работой. Она сейчас занимала должность ведущего дизайнера в одном агентстве с довольно заметным именем в России, и помогла устроиться штатным фотографом. Чтобы я не увязла в депрессии.
Несколько раз в неделю мы по скайпу созванивались с Мэй. Она скучала, звала снова в Лондон, но в конце неизменно добавляла, что главное – чтобы мне было хорошо. А я и сама не знала, что для меня теперь хорошо. Кажется, в двадцать три года я разбиралась в жизни гораздо лучше, чем сейчас. Сейчас всё слишком запуталось.
Я выползла на кухню спустя ещё час. Лежала в постели, слушала музыку без слов и думала. Раньше мои представления о жизни были преимущественно радостными, полными надежд и красивых цветных картинок. Но это не настоящая жизнь. В настоящей жить больно. Никто не заботится о твоём душевном равновесии, не стремится помочь – если не брать в расчёт самых близких.
Мне нужно смириться.
Жизнь продолжается.
Когда-то это будет уже не так важно и не так больно.
Ведь у меня всё отлично. Замечательная работа, и, главное, любимая. Мне не приходится, как многим, работать в две смены за сущие копейки или воспитывать ребенка в одиночку, не видя просвета. Всё ещё впереди. И родной человек, который захочет на мне женится и не станет ждать какого-то определённого возраста, и дети, и путешествия. Только без Ларри. Нужно смириться, что без него.
***
Я посчитала. Сегодня уже семьдесят шестой день без Ларри. После того, как мы пережили год друг без друга, я думала, больше этого не повторится. И ведь скажи сейчас – из-за чего поругались? – толком никто и не вспомнит. Из-за ревности Ларри к Энселу, из-за его недоверия, из-за того, что Пол снова возник в нашей жизни.
Сначала свёл нас, потом развёл.
Усмехнулась.
А ещё из-за моей упрямости, глупой попытки доказать, что я стою чего-то сама в стране, где Ларри прожил всю жизнь, а я – без году неделю.
Раньше надо было раскаиваться. Теперь, спустя столько дней, звонить уже поздно.
Да и у Ларри жизнь вроде наладилась. Вчера фоном включила музыкальный канал во время уборки, а там шёл повтор какого-то американского сборного концерта. Ну и куда же без Ларри? Он теперь мировая звезда. Узнала его с первых нот, ещё до того, как он начал петь. Примчалась из кухни. Благо, в квартире я в это время была одна и некому было обвинить меня в сумасшествии.
Я видела, как плачут под новую песню фанатки. Точно также, как плакала я, когда услышала её в первый раз. Смотрела на Ларри, играющего на гитаре, и на Алисию, находящуюся в другой части сцены. И всё пыталась понять, есть ли между ними что-то, о чём пишут в прессе.
Не знаю. Не поняла.
После выступления был небольшой фрагмент интервью за кулисами.
– Как вам в голову пришла идея записать совместную песню?
– Мы долго ездили вместе по городам во время тура, много времени проводили вместе и решили, почему бы нам не продолжить сотрудничество? – улыбнулся Ларри, глядя на Алисию. Он был почти на полголовы её выше.
Алисия стилю не изменила: короткое красное платье с пайетками, высокий туго затянутый на макушке хвост, идеальные стрелки. Она ведь его достойна, как бы мой эгоизм не шептал обратное. Оба артисты, оба в разъездах, на уме – только музыка. А мне, несмотря на то, что я тоже творческий человек, недоставало внимания и общения с глазу на глаз.
Может, и к лучшему, что мы расстались сейчас. Всё равно дело закончилось бы скандалом, ревностью или разделом детей. Меньше всего на свете мне бы хотелось, чтобы страдали дети, разрываясь между отцом и матерью, между странами.
– Алисия, а какую фразу ты слышишь от Ларри чаще всего?
Девушка подняла голову, чтобы взглянуть на Таннера.
– «У меня идея!», – произнесла она почти с теми же эмоциями, что и Ларри обычно.
Говорю же, они идеальная пара.
Интервью завершилось, а я с удвоенным рвением принялась мыть полы.
Вот твоя участь! Принца захотела? Да кто ты такая? Чем заслужила? Знай сверчок своё место. И на том спасибо, отлично устроилась. За твоё место фотографа многие бы дорого дали. И зарплата хорошая, и живёшь не одна. Хоть и стыдно стеснять молодую семью, но места в двушке хватает. Люда и Костя уверяют, что я им ничуть не мешаю, а одной было бы невыносимо. Вот и смиряю свою гордыню.
А мама время от времени масла в огонь подливает:
– А с Андреем сейчас не общаешься?
Андрей давно уж женат, и мама об этом знает. Люда говорила, жена его уже беременна, вот-вот родится ребёнок. Об этом я маме не говорила. И так понятно, что она имеет ввиду: «Его женой могла бы быть ты, если бы носом по ветру не водила». Не из праздного же любопытства интересуется.
А мне вот совсем не жаль. И не могла бы я быть на месте его жены, потому что у каждого в жизни место своё. И если бы даже наперёд знала, как всё закончится, ни за что не променяла бы счастливые несколько лет, что у меня были, на это «стабильно и просто».
Маме не говорю. Не поймёт. А другие не спрашивают. Боятся лишний раз сделать мне больно.
Между тем самое тяжелое и холодное время года – зиму – мы почти пережили. Не за горами был день рождения, и отмечать на моей новой работе принято было шумно и всей гурьбой. Пришлось расщедриться. Забронировали несколько столиков в клубе-кафе, заказали напитки. Я специально купила отличное платье – свободного кроя, короткое, ярко-синее, без рукавов. Люда помогла подобрать украшения.
Ушла из офиса пораньше на макияж и причёску. Настроение было отличное – наверное, впервые за эти три месяца. Я действительно смогла выдохнуть. Смогла сказать себе: «Хватит! Сегодня твой день. Прочувствуй его. Полюби жизнь».
Ветер был тёплый. А ведь это лишь пятое марта, самое начало весны. Но что-то в воздухе уже меняется. Как будто знаешь наверняка: всё худшее позади, теперь ждёт только тепло, зелень, солнце. Много солнца, по которому мы так уже истосковались.
Сколько же подарков и поздравлений я получила! И даже несмотря на то, что день был загруженным прямо с утра – нужно было снять моделей в новой коллекции бренда для сайта – я прямо светилась от радости.
Ещё получила письмо по электронной почте от Найла. Весёлую такую открытку с белкой. Музыкальную. Не знаю, где он её нашёл.
Кстати, с Найлом мы продолжали немного общаться, и это была моя единственная ниточка с прошлым. Ни слова о Ларри, хотя он и работал в его команде.
«Как успехи?»
«Я самый счастливый человек на свете. Мне дали три дня отпуска».
«Не жалует тебя начальство».
«Просто я здесь незаменим, ты же знаешь. Уйду – и всё встанет. Я, кстати, жду твоих новых работ».
«Это ссылка на сайт. Почти всё здесь – моё. Из последнего – новая коллекция. Кстати, скоро будем запускаться в Европе».
«В GB?»
«До GB пока не дотягиваемся. В Чехии и Румынии».
«Поздравляю! Ты едешь? Буду ждать снимков!»
«Пока не знаю. Намечаем открытие на апрель».
И всё в таком духе.
Ещё я узнала, что у Найла появилась любимая девушка и верный пёс – американский эскимосский шпиц Джек. Каждую неделю Найл исправно присылал мне фото питомца. Например, как он кормит его из бутылочки или просыпается под тяжестью его веса.
Это так отличается от русского менталитета. Ну, котам в домах это, конечно, позволительно, а с собаками – трудно представить. Хотя, не спорю, может, и есть такие же любители, которые воспринимают собаку как брата, сестру или собственного ребёнка.
Кстати, о разности менталитета. Недавно увидела, как мать посреди улицы лупит ребенка, и все – ноль внимания. Для Британии это дико. Там к детям едва не с рождения относятся как к взрослым самостоятельным личностям: стучат, прежде чем войти в комнату, «сам уронил – сам подними» и никаких сюси-пуси.
Не берусь судить хорошо это или плохо. Но эта разность жизни и воспитания в том числе, которую я повидала в России и в Британии, очень мне нравится. Потому что теперь я знаю наверняка, что нет определённых критериев: это хорошо, а это плохо, это можно, а это нельзя. Всё зависит от контекста, от ситуации, от твоих внутренних убеждений.
– Этот тост я тоже хочу поднять за нашу Анечку! – подскакивая и оправляя коротенькое платье, вскинула бокал менеджер по продажам Юля – моя ровесница и очень хорошая девушка: гораздо более открытая миру и людям, чем я. – Ты красотка, ты это знаешь. Хочу, чтобы все твои мечты воплотились! Чтобы мужик тебе достался, как в фильме: добрый, щедрый, любимый, заботливый. Чтоб носил на руках и дарил всё, что хочешь: шубы, цветы, бриллианты…
Все засмеялись. Я не скрывала счастливой улыбки. Атмосфера была очень тёплой и не хотелось, чтоб праздник заканчивался.
– Чтоб нарожали вы с ним детей… – продолжала Юля.
– О, ну это ты уже далеко унеслась, – рассмеялась Татьяна Сергеевна – ещё одна наша коллега, на пятнадцать лет старше, поэтому строго по имени-отчеству.
– А что, я неправду говорю? Любой женщине, если она нормальная, хочется мужика нормального и детей. Всё остальное у нас, красивых и молодых, и так будет.
И тут зазвонил мой телефон. Он стоял на беззвучном режиме, но нужно знать, какой супермощный у него вибро-звук. Стол содрогнулся. Всё внимание вмиг приковалось к нему.
– О, это он, да? – первой сориентировалась Юля. – Мужчина мечты визуализировался?
Я засмеялась и перевернула мобильный к себе экраном, хотя и не собиралась сейчас отвечать.
И онемела.
Английскими буквами выведенное имя. Только три имени в моей телефонной книжке были записаны на английском. И с двумя из этих людей я сегодня уже пообщалась.
Это не мог быть… не должен был быть…
Но это был он.
Это был Ларри.
Глава 11
В горле мгновенно пересохло.
Может быть, это шутка?
Я не пила слишком много. Вообще почти не пила.
– Кто там? – не отставала Юля. И Люда, сидящая рядом со мной, нагнулась и через плечо всмотрелась в имя абонента.
Видимо, моё мертвенно-бледное лицо в тусклом свете кафе могла разглядеть лишь она.
– Что? – услышала в ту же минуту её негромкий, но полный неверия голос.
Значит, не кажется.
Он и впрямь решил поздравить меня с днём рождения?!
– Будешь отвечать? – тихо спросила Люда.
– Не знаю, что, – замечая, что всё внимание за столом наше, и оттого ещё больше смущаясь, пролепетала я.
– Давай, – протянула руку подруга. – Я знаю, что.
Не понимаю, как это сделала. Почему, вместо того, чтобы поговорить с ним самой (впервые за три месяца!), отдала свой единственный шанс в чужие руки.
– Лёсик, ты знаешь английский? – обернулась подруга к ещё одному дизайнеру – Лёше, всего на два года старше меня. – Поговори.
Лёша не стал упрямиться.
– Аллё, – бодро ответил в трубку. А у меня внутри всё оборвалось. Что же я делаю? – What? Who is Larry? I don’t know, pal. Let her alone. Let her alone! Don’t worry. I’ll make sure she will be happy. Cheerio! – и передал мне телефон, пожав плечами: – Извини, тебе ничего не передал.
Я смотрела на потемневший экран – заставку с изображением летнего Лондона – и чувствовала себя предателем.
Шампанское сразу же выветрилось из головы, праздник словно утратил силу. Девчонки выпили без меня и теперь звали потанцевать. Я качнула головой, машинально бросив:
– Попозже, – и перехватила на себе пристальный взгляд подруги.
– Ты правильно сделала. Забыла, и нечего вспоминать. Давай лучше выпьем и пойдём к девчонкам.
Кивнула. Может, ей лучше знать. Если уж жечь мосты, то все до последнего.
Но что-то в груди сильно упрямилось. Что-то мешало мне веселиться. Что-то, что было сильнее меня.
– Я на минутку, – хриплым голосом бросила я и, не оглядываясь, бросилась к двери.
Может, Люда и догадалась, что я едва сдерживаю слёзы – она ведь хорошо меня знала, – но мне было плевать, что она может сейчас подумать. Плевать, сочтёт ли она это слабостью.
Я забрала в гардеробе пальто и, набросив его на плечи, сбежала по ступенькам вниз. У входа курили несколько парней. Я миновала их, завернула за угол здания и, наплевав на то, что стена холодная, прислонилась спиной и закрыла глаза.
Слёзы, словно почувствовав, что момент наступил и теперь можно, брызнули из глаз. Мне хотелось кричать. Забиться в угол и спрятаться от всего мира. Сбежать от проблем – самое простое средство, но оно ничего не решит.
Я уже сбежала. Иначе почему я в Москве?
Здесь, со стороны улицы, негромко играла иная музыка. Какая-то мелодия, отдалённо похожая на ту, что я пела когда-то в машине Ларри. Каким близким было тогда счастье…
Я знала её наизусть – эту песню. Так любила её. И фильм. Пересмотрела уже раз пять – и на русском, и на английском. Неужели наш с Ларри финал будет таким же, как у героев истории?
Закрыла глаза руками. А в голове вместе с громкой пульсацией сердца звучали слова:
City of stars
Just one thing everybody wants
There in the bars
And through the smokescreen
of the crowded restaurants
It’s love.
Yes, all we’re looking for
is love from someone else.
Вынырнувший из-за того же угла, что и я прежде, охранник прошёл мимо, бросив на меня лишь мимолётный взгляд, но через секунду вернулся и протянул упаковку салфеток.
Я взяла одну и благодарно кивнула. Видимо, совсем плохо выгляжу.
– Мне кажется, вам понадобится больше, – доброжелательно улыбнулся он, и от этого простого человеческого тепла мне стало легче.
– Хорошее у вас здесь обслуживание, – усмехнулась, доставая ещё один белоснежный бумажный прямоугольник.
Он кивнул и удалился, дав время побыть мне одной.
Я улыбнулась.
Не знаю почему, но вдруг захотелось смеяться. Может, это первая стадия сумасшествия: когда сначала рыдаешь, потом смеёшься?
Он мне позвонил!
Почему же этого не могу сделать я?
Я достала свой телефон. Позвоню сейчас и скажу, что… Что отходила, а ребята взяли мой телефон и решили пошутить. Я просто хочу услышать его голос.
Включи любую из его песен и услышишь.
Это совсем не одно и то же.
Ну поговорите вы, а что дальше? Думаешь, он скажет: «Покупай ближайший билет до Лос-Анджелеса, я тебя встречу?»
Это было бы так просто и так прекрасно.
«Наивная дура!» – отчитал меня собственный внутренний голос.
Ну разумеется, я наивная дурочка. Из тех, что показывают в сериалах, а ты сидишь у экрана и думаешь: «Ну как же так, ведь всё очевидно?!» Раньше и я так думала.
Теперь я не смотрю телевизор. Теперь я поняла, что и сама такая же.
Решила позвонить Мэй. В Лондоне ещё восемь вечера, а у неё сегодня вроде нет смены.
Ну не умею я сама принимать решения. Тем более такие важные.
– Привет! – ответила она с такой радостью, как будто мы не общались всего пару часов назад, и она только и делала, что ждала моего звонка. – Как проходит твой праздник?
– Всё хорошо, – пробормотала я и сразу же перешла к главному. – Мэй, Ларри звонил.
– Что??? Вы поболтали? Что он сказал?
– Нет, я с ним не говорила. С ним говорил другой парень.
– Какой ещё парень?
Сбивчиво объяснила. Судорожно выдохнула.
– Ты тоже думаешь, что я дура?
– А кто ещё так думает?
– Я.
– Ну, если честно… Я не знаю, чего ты добивалась – от этого всё зависит.
– Нужно было поговорить, – вздохнула я, плотнее запахивая на груди пальто. Холод стал пробираться внутрь и оттого становилось физически неуютно. – С другой стороны, я такое себе напридумывала. Что мы бы поговорили, всё выяснили, и, может быть, помирились бы, – снова вздохнула. – А может и нет. У него ведь теперь новая любовь.
Сказала, ожидая, что Мэй что-нибудь скажет по этому поводу.
Она сказала, но несколько иное, чем я ожидала.
– Ты ведь видела? Пол всё-таки осуществил свою угрозу.
– Что?
– Ну да. Очень много всего было в прессе. Уже и не разберёшь, что там правда, что вымысел.