Я тебя съем
– Смелее, – шепчет, дерзко врываясь в мой рот, сплетая языки, демонстрируя, что ему нужно.
Поцелуи незнакомца такие же, как и он сам: провоцирующие, пылкие, безумные. Я не слышу своих мыслей, не слышу играющей музыки, смеха, криков, подбадривающего улюлюканья и пошлых освистываний.
Вешу безвольно в объятиях, кончиками пальцев ног едва касаясь песка, но и это ощущение быстро пропадает. Удерживая меня в объятиях, парень обхватывает моими ногами свои торс.
Несколько его широких шагов, и мы покидаем место вечеринки, незнакомец уверенно прокладывает дорогу в сгущающейся темноте. Я не вижу выражения его лица, лишь изредка ловя желтоватые всполохи в глазах, но слышу свое и его сбивчивое дыхание. Впитываю неестественный жар, доводя себя до предела фантазиями.
Наконец, он останавливается. С того места, где незнакомец опустился вместе со мной на колени, просматривается пляж. Высокие языки пламени костра четко обрисовывают фигуры танцующих: они далеко и одновременно так близко; вода разносит их возбужденные голоса, как и мой тихий стон недовольства.
Незнакомец позволяет потоку прохладного воздуха разделить наши тела, проникнуть сквозь тонкую ткань топа, щекоча разгоряченную кожу сотнями разрядов. Поднимается, выпрямляется в полный рост, нетерпеливо раздеваясь. Черная футболка в его руках превращается в импровизированное покрывало, он стягивает джинсы вместе с бельем, оставляя одежду прямо под ногами. Металлический звон пряжки ремня обжигает предвкушением. Незнакомец продолжает возвышаться, а я блуждаю взглядом, невольно задерживаясь на эрегированном члене. Какая же провокационная и интимная поза – я на коленях перед полностью обнаженным мужчиной. Мое тело и разум во власти незнакомца, но он почему-то не торопится озвучивать свои желания. Что же он ждет? Или пришла моя очередь раздеваться?
– Сам, – звучит хлестко, приказом.
Мои руки послушно отпускают пуговку на поясе шорт, безвольно повисая вдоль тела. Незнакомец копирует мою позу – припадает на колени. Он не торопится, не спешит. Его горячие ладони ложатся на талию, медленно собирая тонкую ткань топа, обнажая живот и спину, открывая доступ вечерней прохладе. Я приподнимаю руки, помогаю раздеть себя. И вновь парень отстраняется, гладит мое тело своим пристальным взглядом.
– Я не брал «резинки», – предупреждает.
А мне смешно. Зачем он это говорит? Неужели не понимает: я не смогу сказать «нет».
– Я пью противозачаточные, – негромко отвечаю.
– Поверь, с этим точно не будет проблем.
– И я здорова, – добавляю на выдохе.
– Я знаю. – Запускает большие пальцы под пояс шорт, тянет вниз, оголяя по миллиметру моего тела. – Откинься. – Укладывает на постеленную футболку. – Приподними бедра. – Стягивает шорты. Нависая, располагается между моих бедер.
Мои поцелуи скованы. Тело напряжено в ожидании первого прикосновения горячей головки члена. Возбуждение грозит лишить сознания, а чувство новизны – рассудка. Перед глазами расплываются очертания красивого мужского лица, губы незнакомца прекращают терзать мои, разрешая отдышаться, глотнуть свежего воздуха.
Он переносит вес на одну руку, другой поглаживает бедра, раскрывая пальцами набухшие складки, постыдно истекающие влагой возбуждения. В момент первого неторопливого проникновения, позволяющего привыкнуть к внушительным размерам члена, мой глухой стон и утробное рычанием незнакомца смешиваются в порочный коктейль.
– Ты слышал? – где-то в темноте интересуется женский голос.
– Кажется, тут уже занято, – отвечает мужской, удаляясь.
Шанс быть обнаруженными оголяет нервные окончания, провоцируя незнакомца ускориться, ожесточиться, двигаться врезаясь бедрами до боли, проникать на всю длину. Не сдерживать себя. Клеймить, оставляя болезненные следы.
Секс с незнакомцем – жадность во всем: в одержимых поцелуях, яростных проникновениях, грубых ласках, доводящих до исступления. Мне хочется плакать и кричать одновременно. Так вот как может быть, когда действительно вожделеешь мужчину. Я не знала, что такое настоящее наслаждение: не знала об оргазме, скручивающем бедра продолжительной дрожью; о неконтролируемых стонах, за которые не испытываешь стыда; о желании повторить, еще чувствуя пульсацию мужского члена в себе.
Футболка незнакомца сбилась под моими бедрами, и я лежу на голом песке, ощущая лопатками скомканную ткань.
– Боже, – произношу одними губами, впиваясь в иссиня-черное небо над головой с миллионами ярких вкраплений.
– Можешь так и называть, я не против, – произносит парень насмешливо, прикуривая сигарету и откидываясь на спину. Голос приятный, с легкой хрипотцой, по тону понятно, что его хозяин доволен собой.
Спускаюсь взглядом от мужского профиля по груди, впалому животу и длинным жилистым ногам. Никогда бы не подумала, что у меня может быть что-то с подобным ему. Я же видела какими многообещающими взглядами одаривали его девушки. Яркие, уверенные, в броской одежде…
– Что-то не так? – интересуется, выдыхая дым с нотками вишни.
И что мне ответить?
Черт побери, Аля, да ты только что переспала с парнем, после двадцати минут знакомства! Ответь, что все нормально, а в идеале – отлично.
Я же не пила алкоголь и не употребляла наркотики. Как я могла?! Возможно, он мне что-то подсыпал? И, не подумав, я озвучиваю эту мысль.
Незнакомец подносит сигарету к своим губам, затягивается, в его темных глазах опасно поблескивает желто-оранжевый огонек.
Замечательно, помимо того, что ты переспала с незнакомцем, теперь ты его в чем-то обвиняешь. А если он псих?
– Ты не подумай, что я тебя обвиняю, – испуганно залепетала я, вытаскивая из-под спины футболку и протягивая ее владельцу. – Просто… просто подобное со мной впервые.
– Что именно?
Ну зачем неудобную ситуацию он превращает в катастрофически неловкую?!
– Подобное.
– М-м-м? – затягивается вновь.
– Секс с человеком, имени которого я даже не знаю, – выпалила и точно залилась краской. Щеки и шея полыхали. Я подтянула ноги и обхватила себя руками, пытаясь хоть как-то защититься от прохладного ветра и невыносимо пристального взгляда.
Он затушил сигарету и кинул окурок куда-то в темноту.
– Никита, – протянул раскрытую ладонь. – Можно просто Ник.
– Аля, – ответила сдавленно, сжимая мужские пальцы. – Я, наверное, пойду. – Оглядываюсь в поисках одежды.
Мужские пальцы плотно обхватили мое запястье.
– Это вряд ли.
Глава 6
Алина
***
– Это вряд ли, – произносит парень грубо. Перехватывает мою вторую руку, тянет на себя. – Теперь ты только моя! – рычит, распластывая мое скованное страхом тело на своей твердой груди. – Моя рабыня! Если будешь покорной, разрешу жить в своей комнате, а не в сыром подвале.
Мужская хватка буквально каменеет, не позволяя двинуться с места.
– Но… я! – дергаюсь, стараюсь подняться на ноги. – Я… – заикаюсь. – Меня ждет подруга. Если я в ближайшее время не вернусь, она будет искать. Саша видела, как я ушла с тобой!
Попытки угрожать парень встречает раскатистым смехом. А я жалею, что назвала свое настоящее имя, так еще и Комарову подставила.
– Успокойся, паникерша. Вот черт! – шипит, размыкая объятия. – Бить-то по яйцам зачем? Больно же.
Я подскакиваю, шаря ладонями по песку в поисках одежды, подхватываю шорты, цепляюсь ногой за футболку, чуть не упав носом в песок.
– Да стой же! – Ник вскакивает на ноги, ловит меня, вновь заключая в свои объятия. Его ладонь накрывает мои рот, лишая возможности закричать. – Успокойся, – шепчет на ухо. – Я пошутил. Пошутил, поняла? Пошутил, – повторяет вкрадчиво. – Сейчас тебя отпущу, но ты хорошенько подумай перед тем, как бежать сломя голову. Завтра твоей шикарной задницей будет пестрить весь интернет. Одевайся. – Ослабляет хватку и отнимает руку ото рта.
– Подобным не шутят! – зло выдыхаю я.
– В моей семье еще и не так шутят. – Он скачет, стряхивая с себя песок. – Ты одеваться собираешься? У нас еще много планов на ночь.
– У нас? – Я крепче прижимаю футболку и шорты к груди.
– А ты здесь видишь кого-то еще?! – изумленно переспрашивает, раскидывая руки. – Или решила воспользоваться мной и свалить? – Натягивает джинсы.
– Я?
– Ну а кто? Я? У меня нет привычки сбегать через пару минут после секса. Смотри. – Он что-то ищет в карманах джинсов, подходит, протягивает ладонь и ослепляет ярким фонариком телефона. – Рокотов Никита. – Подносит ближе к моему лицу водительское удостоверение. – Сфоткай, отправь подруге, если боишься, что я тебя съем.
– И отправлю, – отвечаю я с вызовом. Ведь именно так маньяки и делают: притупляют бдительность, вызывают чувство неловкости и стыда у своей жертвы.
– Да пожалуйста. – Ник кладет водительское удостоверение на ком объятой мной одежды. – Телефон возьми. – В двух шагах от нас незнакомец, обретший имя, находит мой смартфон. – Беглянка-неудачница. Я жду. Отправляй фото.
– Что ты делаешь? – Я продолжаю глупо таращиться на парня.
– Отряхиваю песок, – отвечает так просто, словно он обязан мне помогать. – Ты будешь подруге писать или нет?
– Буду.
Никита проходится по моим плечам, спускаются по спине, попе, ногам.
Перехватив вещи, стараясь не обращать внимания на мужские руки, гуляющие по моему телу, я делаю фото и отправляю Комаровой.
– Отлично. – Стоит выключить экран смартфона, как Ник убирает водительское удостоверение в задний карман джинсов. – Что ты еще не делала? – Выхватывает мои шорты, присаживается. – Ногу подними. – Вскидывает голову, ожидая, когда я соображу, что делать. – Вторую. – Я изумленно таращусь на парня. Он медленно поднимается, одевая на меня белье, повторяет то же самое с шортами и переспрашивает: – Так что ты еще не делала в своей жизни? Я помогу наверстать.
– Так сразу и не скажу.
«Я еще та оторва», – смеюсь над собой. Пару недель назад послала Жабу Васильевну в жопу, но про себя. Будет большим подвигом, если я не отвернусь от парня, надевая топ.
– Алкоголь?
– Пила.
– Ого, может быть, и наркотики? – Ник не скрывает насмешку, выбивает из пачки очередную сигарету.
– Нет.
– Черт, зажигалка выпала. – Крутится вокруг своей оси в поисках, вглядываясь в темноту. Я вижу лишь очертания своих ног в темноте, а он безошибочно находит кусок черного пластика. – Сигареты? – Прикуривает и затягивается.
– Нет, не пробовала. – Я смелею и надеваю топ.
– А хочешь? – Ник подходит вплотную, выдыхая в сторону сладковатый вишневый дым.
– Да.
Длинные пальцы ловко разворачивают сигарету, подносят к моим губам и тут же убирают.
– Нельзя.
Вместо темного фильтра моих губ касаются мужские губы с привкусом вишни и табака.
– Это тот максимум, на что ты можешь рассчитывать. Где твоя обувь?
Ник присаживается на землю, зажав сигарету зубами, шнурует кеды.
– Осталась у лежака, – отвечаю я.
– Нужно забрать. И сменить шорты на джинсы. – Парень встает, закидывает руку на мое плечо, по-хозяйски притягивает к своему боку и ведет к костру, откуда слышатся музыка и смех.
– Зачем? – интересуюсь я.
– Буду учить езде на байке, раз с автомобилем у тебя не ладится. Ты же никогда не управляла байком? – Делает последнюю затяжку и отбрасывает окурок. – М-м-м?
– Так это был ты?! Ты был на перекрестке? Разве так можно поступать? Я, – толкаю парня в бок, – я же могла сбить тебя! Покалечить! Никогда бы себя не простила, – завожусь сильнее, глядя на спокойствие, даже безразличие, с которым парень слушает мои возмущения. – Что ты улыбаешься?
– Ничего, – он жмет плечами. – Смешная. Переодевайся, я подожду тебя здесь, – указывает на бревно у костра. – Уверен, в номер ты меня не пригласишь.
– Нет, не приглашу.
– Джинсы, закрытая обувь. Поняла? Жду. – Ник выпускает меня из объятий.
– Возможно, не стоит так часто курить? – я задаю вопрос, что не должен меня волновать. С чего я вообще решила, что могу ему указывать?
Парень хмыкнул, но пачку закрыл и примирительно поднял руки.
– Решаешь, возвращаться или нет? – читает мои мысли.
– Да.
– Учти, через десять минут я отправлюсь на твои поиски, Аля. – Он присаживается на бревно, лениво вытягивая ноги.
Я торопливо поднимаюсь по ступеням, ведущим к комплексу, периодически поглядывая за спину. Ник действительно ждет, подняв голову к небу, подергивает ногой в такт музыке. Он смотрится органично в атмосфере вечеринки. Своим. Завсегдатаем.
«Вернусь», – решаю я для себя.
Саша оставила ключ от домика на ресепшене, сбежав на какую-то частную вечеринку. А мне нужно ускориться, Ник дал десять минут, и я уверена, что он действительно будет искать, хоть и обыграл сказанное шуткой.
Быстрый душ, волосы, собранные в пучок, джинсы, кроссовки, рубашка, немного наличности, телефон… и шальная улыбка на моих губах. Это самое странное свидание в моей жизни. Впервые все наоборот: секс, а уже после знакомство. Улыбка сходит с лица, когда мысли касаются Балабаева буквально на пару секунд, но тут же возвращаются к парню в черных джинсах, с сигаретой, зажатой уголком губ, и колючим взглядом.
– М-м-м… – Ник ожидает у спуска к пляжу. – Могла бы позвать с собой, я бы тоже не отказался от душа. – Обнимает, утыкается носом в шею. – Если я спрошу, принимала ли ты когда-нибудь душ с мужчиной, то уверен, ответ меня не обрадует. Я бы точно не упускал такой возможности. – Проходится языком по чувствительной коже. – Молчишь? – Прикусывает и шепчет раздраженно: – Мне нравится, что ты не лжешь.
Я застываю, слушая гипнотизирующий голос, подставляя шею мужским губам.
– Знаешь, я передумал. Я тебя съем! – Поднимается влажными поцелуями к губам. Объятия становятся ощутимее, губы требовательнее, и я вновь плыву в каком-то дурмане, совершенно забыв об окружающих, о морали. – До чего ты же вкусно пахнешь, – голос Ника хрипловат.
– Цветочный гель для душа, – я глупо поясняю.
Я не привыкла к подобным комплиментам. Мне говорили, что я красива, умна, хорошо воспитана, но все это не идет в сравнение с простыми и пугающими словами парня, в каждом звуке которых слышится неприкрытое желание.
– Не-е-ет, – тянет Ник, не выпуская меня из объятий. – Я говорю про твой запах. Запах твоего желания, Аля, – шепчет, щекоча дыханием ухо.
И тело вновь меня предает.
Близость Ника действует наркотически, стоя в душе, я обдумывала возможности вернуться в домик, если мне вдруг что-то не понравится, а сейчас – готова на любые безрассудства. Тревожные мысли, правильно ли я поступила и поступаю сейчас, растекаются, превращаясь в бесформенную лужицу. Разум отключается, концентрируясь на желаниях: смелых, даже постыдных.
– Так мы не уйдем с этого пляжа, Аля. – Он отстраняется, перехватывая мои ладони, бесконтрольно блуждающие по его груди. – А я обещал прокатить тебя на байке. – Переплетает свои пальцы с моими.
– Ты обещал научить управлять мотоциклом, – я откашливаюсь и справляюсь с дрожью в голосе.
– Соврал. – Мы сворачиваем к стоянке. – Но разрешу подержаться за руль, – произносит интимно.
Мое лицо вновь обдает жаром, кажется, рядом с Ником смущение не проходит, а ему доставляет удовольствие дразнить меня. Он ведет к отдельной стоянке, отделенной шлагбаумом.
– Красавец, не находишь? – Парень любовно гладит полированный металл топливного бака. – Проведи ладонью. Вы друг другу понравитесь. – Не перестает улыбаться, прикладывает мои пальцы к холодному металлу, направляет, скользит вверх и вниз. – Я же говорил. Ты ему понравилась, – подмигивает.
Достает ключ из кармана джинсов, заводит, тишину разрывает рокочущий звук: хищный, будоражащий, а по пальцам и ладони пробегает вибрация.
– Прокатимся. – Ник седлает байк и сдвигается чуть назад. – Садись, я же обещал. – Хлопает по черной коже сиденья. – Просто перекидывай ногу. – Помогает мне. – Клади ладони на руль. – Сдвигается. Моя спина горит от неестественного жара. В легкие проникает пьянящий мужской запах. – Ноги сюда поставь. Умница. – Прижимается щекой к моей щеке. – А теперь немного на себя. – Накрывает ладони своими. – Не бойся, я все контролирую.
Нет дикой скорости, мы катимся к выезду со стоянки, мои ладони просто лежат на руле байка, но тело пронзает пьянящее возбуждение, лихорадочное, дикое чувство свободы и бунтарства.
– Хочешь прокатиться по шоссе? – Мужская щека царапает щетиной.
– Да! Или опять нельзя?
– Пересаживайся и надевай шлем.
Я беспрекословно выполняю указания.
– Держись крепче. – Ник обхватывает моими руками свои торс, скрещивает их на животе. – Скажи, если станет страшно.
Байк трогается, смело, с утробным урчанием, а я стискиваю объятия, вцепляясь мертвой хваткой и прижимаясь, лишая Ника движений. Грудная клетка парня трясется, а мышцы живота сокращаются от смеха, я вижу его улыбку, когда он мельком смотрит через плечо. Ускоряется, а меня оглушают удары собственного сердца. «Быстрее», – я мысленно подгоняю и нетерпеливо хлопаю ладонью по животу парня, он обеспокоенно оглядывается, сбрасывает скорость, а я трясу отрицательно головой, барабаня кулачком.
Ник понимает правильно, выезжает на трассу, прибавляя скорости, лавирует в редком ночном потоке. Адреналин моментально впрыскивается в кровь, хочется раскинуть руки и визжать от восторга, но я смотрю вперед. В точку, где линия горизонта смешивается с редкими встречными огнями и красными огнями задних фар и теряется в темноте.
Совершенно нет страха. Восхищение, эйфория, адреналин наполняют меня возбуждением. Первобытным, жарким. Мои пальцы ныряют под мужскую футболку, касаются напряженных мышц живота, проводят вдоль впадин, слегка царапая кожу. Еще вчера я не позволила бы себе секса с незнакомцем, не села бы с ним на мотоцикл, но сегодня я словно другой человек, который не жил, не рисковал, не решался на сумасбродства.
Скорость байка стремительно падает, нас ощутимо трясет при съезде на грунтовую дорогу, резкое торможение, и я впечатываюсь в мужскую спину.
Рокочущий звук мотора исчезает, гаснет фара – единственный источник света за плотной листвой кустарника, отделяющей от шоссе.
– Что-то случилось? – интересуюсь я, снимая шлем.
– Угу. Сейчас будет обучение технике безопасности. – Меня стаскивают с мотоцикла и тут же впиваются грубым поцелуем. – Нельзя отвлекать водителя, Аля. – И вновь поцелуй. – Со мной ничего не будет, максимум поваляюсь пару дней под системой. – Он злится, удерживает меня за подбородок, в его глазах отражается скудный лунный свет.
– А со мной что будет?
Недовольное рычание служит ответом на глупый вопрос.
– С огромной вероятностью тебя может и не быть.
Меня нетерпеливо разворачивают спиной, мужские пальцы с бедер медленно, но уверенно скользят вверх, пробегают по линии пояса джинсов и ловко подцепляют пуговицу.
– Я больше не буду, – я произношу слова по инерции, думая лишь о жаре мужского тела, окутывающего в кокон.
– Конечно, не будешь, иначе мы так и не доедем до клуба, делая вынужденные остановки на воспитательный процесс.
Звон пряжи ремня, шелест ткани, низкий мужской смех, пара резких рывков – и мои джинсы вместе с бельем приспущены до колен.
– Упрись руками. – Мужская ладонь настойчиво прокатывается по моей пояснице, вынуждая склониться. – Выше. – Мои руки перемещаются с сиденья на бак, и я задыхаюсь от накативших ощущений. Ник проникает без предупреждения и ласк, одним толчком выбивает из моих легких воздух, а из груди стон. Его движения резкие, грубые, жадные, словно и не было безумного секса на пляже. Низкие мужские стоны перемещаются отчетливым рычанием.
– Ты сведешь меня с ума, – шипит сквозь зубы. – Чер-р-рт.
С каждым толчком влажные ладони соскальзывают по глади металла, Ник и не думает останавливаться, уменьшая амплитуду и ускоряясь. А по моим щекам текут непрошеные слезы. Я впервые безмолвно плачу от понимания, что я по-настоящему желанна, что я могу лишить мужчину выдержки. Впервые плачу от удовольствия слышать его сдерживаемый низкий стон; от оргазма, накрывающего мощной волной, до мелких белых мушек перед глазами.
Сколько еще «впервые» будет с этим мужчиной?!
Глава 7
Алина
***
– Куда мы приехали? – я задаю совершенно очевидный вопрос, после тридцати минут проведенных в дороге. И получаю не менее очевидный ответ:
– В стрип-клуб. – Ник помогает слезть с мотоцикла. От непривычно долгой езды и бурного секса мои ноги превратились в вату, а бедра напоминали о себе тянущей болью. – Хочу продать тебя в сексуальное рабство. Тебя обучат танцам и будут продавать любителям потешить свое самолюбие покупкой красивой девушки.
– Не смешно, – фырчу я, поправляя помявшуюся от объятий рубашку.
– Прогресс. – Парень попытался привести в порядок волосы, растрепавшиеся после поездки, и широко улыбнулся. – Поняла, что это шутка.
– Серьезно, мы идем смотреть стриптиз?
Женский неоновый силуэт рывками изгибается на кроваво-алом шесте.
– Лучше. Мы сами станцуем.
– Шутишь, – произношу я уверенно, но тут же переспрашиваю: – Это же шутка?
Ник улыбается, неторопливо вытягивает из пачки сигарету и прикуривает, не сводя с меня глаз.
– А ты когда-нибудь бывала в подобном заведении? – интересуется, приподнимая правую бровь.
– Нет.
– Зря. Я вполне серьезно, не нужно на меня смотреть, словно я какой-то озабоченный, или ты никогда не любовалась чужим телом?
Я открыла было рот, желая возразить, но тут же его захлопнула. Буквально пару часов назад я с наслаждением наблюдала за движениями и грацией Ника.
– А сегодня выступает моя племяшка, – произносит гордо. – Мужики от нее с ума сходят. Столики бронируют за месяц.
– Ты точно извращенец, – произношу я, не подумав.
Прикуси язык, Аля, дразнить малознакомого человека может быть опасно, как бы ни был он обаятелен, а стоя перед заброшенным зданием в промышленной части района – совсем глупо.
Ник заразительно смеется.
– Во-первых, Элька совершеннолетняя, если ты вдруг подумала, о девочке лет тринадцати. Во-вторых… А что я тут распинаюсь? Пошли, сама все увидишь.
Он тащит меня ко входу, у двери желающих войти не больше десятка.
– Не знаю, что ждут. Здесь строго по приглашениям, – комментирует Ник.
– А как же пропустят нас? – интересуюсь я.
– С радостью и широкой улыбкой. – Он швыряет окурок за спину и демонстрируя белые зубы.
Парень уверенно ведет меня к черной железной двери, стучит, сотрясая глухими ударами ладони, и поднимает голову к камере, изредка мигающей красным.
Следует щелчок, скрежет, словно петли двери никогда не знали масла.
– Вечер добрый, – отзывается охранник. Широкоплечий, мощный, не такой высокий, как Ник, но чтобы взглянуть на его безэмоциональное лицо, мне приходится задирать подбородок. – Добро пожаловать. – Отступает, пропуская.
– Ну вот, а ты боялась. Насчет широкой улыбки я, конечно, погорячился.
Я не слушаю, следую за парнем на звуки музыки и яркий мерцающий свет в конце длинного темного коридора.
Пол тускло подсвечивают старые лампы, закрытые в металлические корпуса, но и их света достаточно, чтобы рассмотреть обшарпанные стены с трещинами, выкрашенные в темно-зеленый. С двух сторон изредка зияют черные дыры проходов в какие-то помещения, обдает потоком влажного спертого воздуха, отчего вдоль позвоночника бежит холодок.
Ника ничего не смущает, с каждым шагом улыбка на его лице делается шире, движения развязнее, он подергивает в такт ритмичной музыке головой.
– Смотри под ноги, – дергает на себя.
– Господи… – Я вглядываюсь в темноту провала. – Разве можно оставлять дыру в полу?
– Тут неглубоко. – Он отпускает мою руку и шагает в темноту, равняясь со мной ростом. – Но круто же! – Стаскивает к себе.
– Круто переломать ноги? – Я пытаюсь выбраться, не прося о помощи.
– На моей памяти, ноги всех посетителей остались целыми, – хохочет, выпрыгивая и вытягивая меня с такой скорость и легкостью, что я не успеваю и пискнуть. – Тебе не идет брюзжать, Алька. – Целует мимолетно в губы. – Ты пока думай, что будешь пить. Сегодня ночью я решил тебя споить.
К нашему появлению словно тщательно готовились и ожидали. С громкими аккордами музыки Ник вводит меня в огромное помещение, под завязку набитое людьми. Прожектора и точечное яркое освещение ослепляют, дезориентируют, сбивают с шага. Музыка вибрирует в теле, я зажмуриваю глаза, промаргиваюсь.
Мы пересекаем зал, идем к противоположной стороне от входа.
Ник надавливает мне на плечи, усаживая на угловой диван перед маленьким столиком. Мы находимся на возвышении, зал оказался огромным цехом. Я не представляю, что могли здесь производить или собирать, но с высокого потолка свисает множество металлических крюков на цепях и толстых балок, закрепленных все теми же цепями. Десятки девушек, раскачиваются, ловко балансируя на балках, взбираются по металлическим звеньям и изгибаются в причудливых позах.