Медальон двух монашек

И Смарагда вспомнила то блаженное состояние, в котором не было места тревоге и унынию: Саломия потом еще несколько раз угощала её этим напитком.

─ Ну, чо ж ты? Это ведь так просто: надо встать и пройти в дверь Саломии! А там в шкафчике несколько бутылок благодатной жидкости. ─ уговаривал Сладкоголосый. ─ Возьми одну! Плюнь на всё! Пойдем в мир, где тебя все любят и ждут! Иди!

И Смарагда, шатаясь, вышла из своей кельи, прошла смело в келью сестры-хозяйки Саломии, нашла шкафчик, открыла и прямо из горла бутылки стала вливать себе в рот крепкую вонючую жидкость.

Однако, не успела она выпить и стакана, как была поймана сестрой-хозяйкой. Та, недолго думая, отобрала бутылку, покачала укоризненно головой и отвела Смарагду на прежнее место. А ключ от закрытой кельи положила себе в карман.

Смарагда же, блаженно улыбаясь, легла на тахту и захрапела, как будто ничего не случилось. Проснулась она после обеда с сильной головной болью. Но еще больше её испугала нечто другое: ей казалось, что она – молоденькая пушистая сосенка. Чьи-то жестокие руки сознательно и против её воли, смяв всю её невинность и чистоту, ломают ствол прямо посередине. Эти руки совершенно не заботит то, что ей еще надо жить: они гнут и ломают ствол, повреждая её здоровые слои и сердцевину.

Теперь уже осталась лишь гибкая кора, которая пока никак не поддается врагу, сопротивляется, борется. ─ Ведь когда-то сосенка стремилась к неизвестному, благостному счастью быть «Христовой невестой». А теперь? Ствол и нежная древесина верхних веток её поруганы, сломлены, а путь к прежнему счастью навсегда закрыт! Как быть? Стоит ли ей, молодой пушистой сосенке дальше жить?

И сердцевина ствола её, надломленная, почти уничтоженная, но всё ещё живая, всё же тихо, едва слышно твердит своё. ─ Надо жить! Ты еще отрастешь, ведь остались у тебя, сосенка, корни и нижние ветки!

Словно человек, которому на бегу поставили подножку и он упал, разбившись о реальную жизнь, Смарагда замерла, не в силах ответить на свой же вопрос, поставленный ей кем-то очень сильным, находящимся внутри неё.

Неожиданно осознав все, что действительно случилось с ней, и, оказавшись не в состоянии ответить себе на вопрос, она, как чумная встала и побрела, шатаясь, из кельи в сторону Елани.

Там, на берегу реки нашла камень и уселась на него. Долго вглядываясь в медленно текущие воды реки, она искала ответа на свой главный вопрос. ─ Как быть? Стоит ли дальше жить?

Пасмурное небо, ровным серым цветом окрасив себя, равнодушно смотрело на девушку. Рыбки опустились на дно и даже не гонялись за мошками, устроившими праздник себе почти у поверхности воды, и безучастно поглядывали на них и человека, сидевшего на берегу. Ветер затих, перестав волновать поверхность воды. Казалось, что природа ждет, какое решение будет принято девушкой, пришедшей к омуту, и не собирается вмешиваться в её дела.

Смарагда потрогала камень, на который присела. ─ Большой. Как раз подойдет. Прямо до дна дотащит!

Но тут же почувствовала, что какой-то предмет мешает ей дотянуться до камня другой рукой.

─ Маруська? ─ удивилась и обрадовалась Смарагда. ─ Ты чо, доченька? Не хочешь? Не позволяешь?