Предсказание звездочёта. Сказка

Редактор Юлия Баяндина

Иллюстратор Алиса Мартынова

© Анна Аравина, 2019

© Алиса Мартынова, иллюстрации, 2019

ISBN 978-5-0050-6060-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 1. Охотник

– Эй, путник, доброго здоровья тебе! Откуда и куда путь держишь?

– Доброго здоровья и тебе. Иду оттуда, где меня уже нет, туда, где я еще буду.

– Что ж, коли тайна, так и не говори. Скажи хотя бы, где дорога к Доброграду? Правильно ли я еду?

– Дорога к Доброграду – вот она. Но едешь ты вряд ли правильно…

– Чудной ты человек! – засмеялся молодой рыцарь. – Если дорога верная, отчего ж я неправильно еду?

– От того, что хотя город и называется Доброград, добрых людей ты там вряд ли встретишь…

– Ах вот оно что! Видно, обидели тебя там, – весело заметил юноша. – Так мне дела нет, добры ли там люди. Я еду увидеть тамошнюю красавицу Шейлу. Слух о ее красоте достиг даже моего замка, а я – из Западных земель, что за Большими лесами. Хочу увезти ее к себе, если, конечно, она так красива, как о ней говорят. Видел ли ты ее, путник?

– Опоздал ты, рыцарь… Нет ее уже там.

Странник повернулся и тихо пошел прочь, продолжая свой путь

– Вот досада! – рыцарь в задумчивости почесал затылок. – Но кто увез ее? Может, я еще смогу побороться? А если нет, то хотя бы взглянуть на нее, уж больно красива, говорят… Погоди! Не знаешь ли ты, где искать ее теперь, добрый человек? Эй, стой, подожди, остановись!..

Рыцарь развернул коня и догнал путника, преградив ему дорогу. Тот вынужден был остановиться.

– Или я невежливо спрашиваю тебя? Или ты нежданно оглох? – возмутился юноша.

– Я не понял, что ты обращаешься ко мне.

– Так к кому же еще? Разве тут есть кто-нибудь, кроме нас?

– Ты назвал меня «добрый человек». Можно ли назвать так того, кто носит это клеймо? – странник резко поднял вверх руку. От этого неожиданного движения конь рыцаря шарахнулся в сторону и заржал; юноша натянул поводья, удерживая лошадь, но увидел, как широкий рукав плаща путника съехал вниз, обнажив кожу, на которой красовался рубец в форме черепа.

– Презренный убийца! – воскликнул рыцарь, вытаскивая из ножен меч. – Ты ушел от правосудия, но от меня, Рыцаря Меча, ты не уйдешь!

– Ты готов казнить меня прямо здесь, не узнав моей вины? – спокойно спросил обладатель клейма, вновь спрятанного под одеждой. – Даже у «добрых» людей из Доброграда, наградивших меня этим знаком, не поднялись руки это сделать.

– Так ты не сбежал? – чуть охладил свой пыл рыцарь, но меч не убрал, держа его острие у горла пешего собеседника. – Или ты такой хитрец, что вину твою не смогли доказать? Впрочем, мне нет дела до судебных делишек. Я знаю, что такие клейма не ставят просто так! Так что ж ты сделал? Отвечай правдиво, или я, не задумавшись, отрублю тебе голову!

– Стало быть, Доброград, все-таки, не зря так называется, если в прочем мире все – такие, как ты…

– Не морочь мне голову! Отвечай! – закричал пылающий гневом юноша, и меч его дрогнул, чуть прикоснувшись к слегка выступающему из-под капюшона подбородку странника.

– Я посмеялся над девушкой, – не отступив ни шага, отвечал заклейменный. – Она не выдержала этого, заболела и умерла.

– Что ты несешь, презренный убийца? Как можно умереть от шутки? Или ты принимаешь меня за дурака?! – грозно нахмурившись, воскликнул юноша. Он готов был уже занести свой меч и снести наглецу голову, как тот вздернул руки, как бы предупреждая его, и сказал:

– Я тоже думал, что это невозможно… Но оказалось, я слишком сильно задел ее чувства. Я не хотел этого!

В последней фразе «шутника» рыцарю послышалось столько раскаяния, что, он невольно опустил свой меч, убрав его от лица путника, и попросил:

– Расскажи же, как это случилось?

– Я уже много времени потерял, разговаривая с тобой, а мне еще следует найти себе на ночь пищу и прибежище.

– Здесь недалеко есть постоялый двор, я видел его по дороге сюда, ты еще сможешь дойти до него до захода солнца.

– Мне следует избегать общества людей. Кто-нибудь может увидеть клеймо… Я не хочу новых бед. Я переночую в пещерах у Могучей реки, а туда путь неблизкий, мне нужно спешить.

Странник обошел коня и двинулся дальше по дороге.

– Но скоро река станет полноводной и затопит пещеры, – сказал вослед ему юноша.

– Я не вчера родился, рыцарь: это будет лишь временное пристанище, – не останавливаясь, ответил ему отшельник.

Юноша подумал и направил коня следом за странником.

– Я, пожалуй, доеду туда вместе с тобой, – сказал он, догнав человека с клеймом. – Уж очень хочется услышать мне твою историю. В конце концов, надо же мне убедиться, что ты не врешь. А смысла ехать в Доброград теперь нет.

– Да, смысла нет, – угрюмо буркнул тот и прибавил шагу.

***

Отверженный людьми шел очень быстро, легко взбираясь на холмы, спускаясь в овраги, срезая путь по бездорожью, так что рыцарь, бывший в седле еще с рассвета и прежде сильно торопившийся в Доброград, совершенно вымотался, хотя и ехал верхом. И только спустившись в долину реки, юноша возобновил разговор.

– Ты ходишь очень быстро, – обратился он к спутнику. – Ты раньше не служил ли скороходом?

– Нет, я всегда был охотником.

Странник остановился и скинул с себя плащ, широкими складками полностью скрывавший его фигуру. Теперь перед рыцарем стоял статный красавец в полном охотничьем облачении, только рукава его костюма были кем-то небрежно оторваны, и красный шрам, оставленный раскаленным металлом, отчетливо выделялся на загорелом предплечье. На поясе охотника с правого бока висел длинный кинжал, а слева небольшой арбалет и колчан со стрелами. Юношу несколько обескуражил мужественный облик его спутника: охотник выглядел старше, чем он, но, тем не менее, был еще молод, и, по всей видимости, мог сразить не одно женское сердце своей яркой внешностью. В сердце юноши мелькнула зависть, но тут же прошла, ибо странник пошевелил рукой, снимая с пояса арбалет, и рубец вновь попал в поле зрения всадника. Вдруг рыцарь увидел, как арбалет в одно мгновение был вскинут вверх, а стрела устремлена прямо в его юный лоб. В испуге рыцарь пригнулся, сильно пришпорил коня, направив его прямо на противника, и быстро вытащил из ножен меч. Но охотник тут же ловко отпрыгнул в сторону, и всадник промчался мимо. Когда рыцарь в ошеломлении и ярости развернул коня, чтобы снова броситься в бой, его спутник уже опустил оружие и громко смеялся.

– У тебя хорошая реакция, – прервав свой смех, сказал охотник. – Успокойся и вложи свой меч в ножны. Просто я хотел показать тебе, до чего может довести любопытство неопытного рыцаря. И с чего ты решил, что я буду что-то рассказывать тебе? Зачем ты поплелся за мной? За одну эту минуту я дважды успел бы всадить в тебя стрелу, и никто не помог бы тебе в столь нелюдимом месте.

Он отвернулся, поднял плащ и пошел к реке. Всадник отдышался, успокоил коня, погладив его по холке, и ответил так, что слова его словно отчеканились в воздухе:

– А ты, действительно, – шутник. И шутки у тебя – дурацкие!

Отшельник остановился, обернулся, и юноша увидел, что ни следа веселости не осталось на лице охотника: оно побледнело, глаза злобно сверкнули. Мужчина опустил взгляд и мрачно проговорил:

– Ты прав, рыцарь.

Он вновь повернулся и зашагал дальше. Всадник тихо поехал за ним следом.

***

Солнце заходило. Пока рыцарь поил у реки коня, охотник подстрелил дикую утку и, разведя в одной из прибрежных пещер огонь, изжарил птицу на костре.

Ароматный дым достиг ноздрей проголодавшегося юноши, но проситься на ужин ему не позволяла гордость и его представление о чести и достоинстве благородного воина.

– Эгей, рыцарь! – донесся до него голос охотника. – Иди к костру, холодает. И коли уж разделил со мной сегодня путь, так раздели и пищу.

Юноша обрадовался, но виду, конечно, старался не подавать. Привязал коня к корневищу дерева, возвышавшемуся над пещерой, и вошел внутрь.

– Спасибо, – поблагодарил он, взяв из протянувшей ему руки кусок в половину утки, и глаза его помимо воли, все-таки, блеснули радостью.

– Как тебя зовут, рыцарь? – спросил усевшегося у огня и уже жующего юношу охотник.

– Рик, – ответил тот, но тут же поправился. – Родерик, Рыцарь Белого Меча из Зеленого Замка. А тебя, охотник?

– А меня – просто Генри.

– Ну… Меня тоже можно звать просто Рик, – чуть подумав, сказал юноша. – В конце концов, я же сижу у твоего костра.

– Спасибо за оказанную честь, – усмехнулся охотник.

– Пожалуйста, – не заметил насмешки увлекшийся ужином рыцарь.

– Я решил все же поведать тебе свою историю, Рик…

Юноша сразу же навострил уши, даже забыв доглодать последнюю косточку.

– Во-первых, – продолжил охотник, растянувшись на земле у костра и положив свой свернутый плащ себе под голову. – После этого ты, я надеюсь, отвяжешься от меня, и мне не придется тебя кормить, а во-вторых, это поможет тебе избежать в дальнейшем возможных ошибок.

Хотя вступление не слишком понравилось Родерику, он не стал перебивать собеседника.

– Итак… У нас в городе раз в четыре года проходит большая ярмарка. Съезжается много народа из окрестных деревень, устраиваются большой праздник и соревнования. На сей раз, задание для состязающихся мужчин было очень сложным: нужно было забраться почти по отвесной стене и пройти по тонкому канату на большой высоте, а потом – по крыше самой высокой в городе башни и снять почерневший от времени флюгер с ее шпиля. Задание придумал городской глава, не упустивший случая таким образом привести башню в надлежащий вид. Все, кто пытался это сделать до меня, сорвались уже с небольшой высоты, но я сумел добраться до самого каната, и в тот момент из толпы, собравшейся внизу, вдруг раздался голос. Это закричала та самая девушка: «Генри, не лезь дальше! Ты можешь разбить себе голову!» «Конечно, – крикнул я в ответ. – Но что тебе до моей головы?» И я ступил на канат и пошел по нему. Все замерло, но когда я дошел до крыши и ухватился за ее кромку, снизу закричали: «Молодец!», некоторые захлопали в ладоши, но прежний голос крикнул, что было силы: «Генри, не ходи дальше! Я люблю тебя! Я хочу выйти за тебя замуж!» От этих слов я, на самом деле, чуть было не сорвался. Я еще никогда не слышал столь откровенного признания от девушки да еще при таком скоплении народа. Я не делал ей предложения, даже не ухаживал за ней, и такое ее поведение показалось мне вызывающим. Многие услышали ее крик, и затихли в ожидании моего ответа. «Ты можешь желать и дальше. Но и мне позволь делать, что я хочу! – крикнул я. – Я никогда не женюсь на тебе!» Внизу некоторые засмеялись, потом кто-то заохал, но я полез дальше и уже не обращал внимания на то, что там творится. Я достал до флюгера и снял его, а когда спустился, мне сказали, что после моих слов девушка от стыда закрыла лицо руками и упала в обморок, и ее отнесли домой. Я подумал: «Так ей и надо: не будет в следующий раз соваться, куда ее не просили, и делать при людях подобные заявления». Я принял поздравления с победой и получил приз, и пошел веселиться дальше, и лишь немногие посмотрели на меня с неодобрением. Время шло, и с каждым днем я стал замечать все больше осуждающих взглядов. Наконец, через несколько дней, ко мне в дом вошли несколько человек. Они сказали, что девушка, проплакавшая все это время, не снеся унижения, которым я одарил ее, умерла. Они обвиняли меня в ее смерти и требовали ответа. Я не поверил им и выбежал на улицу, чтобы пойти к ее дому, но в этот момент подошла городская охрана. Меня отвели на площадь, где посередине стояла повозка, на которой я увидел усыпанный цветами труп. Большая часть города пришла проститься с ней. Завидя меня, многие закричали: «Возмездия!». Но городская охрана сдержала толпу, а старейшина, который подошел в то время к повозке, призвал к тишине и спросил меня: «Ты слышал, в чем обвиняют тебя. Что ты можешь сказать в свою защиту?» «Я не виноват, – ответил я. – Я всего лишь сказал, что не женюсь на ней, но я не хотел ее смерти». Толпа снова возмутилась. «Бессердечный!» – кричали люди. Тогда я сказал: «Пусть тот, кто считает, что я виноват, выйдет и поборется со мной. Нас рассудят боги!» И несколько человек вышли вперед, хотя и знали, что я – самый сильный и ловкий, среди живущих в Доброграде. Но старейшина поднял руку. «Я принял решение», – заговорил он. «Вы, – обратился он к вставшим передо мной храбрецам. – Забудьте про бой. Хватит нам на сегодня и одной смерти». «А ты, – обратился он ко мне. – Хотя и не убивал, но – убийца. По закону я не могу предать тебя казни, но я изгоняю тебя из города. И прежде, чем ты уйдешь, тебя заклеймят, чтобы люди знали, с кем имеют дело, и ты не смог больше никому причинить вреда своей жестокостью. Уходи к диким зверям, там твое место!» Охранники схватили меня, оборвали рукава, и палач тут же прижег мне кожу. Меня вытолкнули за городские ворота в том, в чем я был, и лишь какая-то старушка, сжалившись, бросила в последний момент мне этот плащ.

Охотник привстал, поплотнее свернул свою импровизированную подушку, оперся об нее одной рукой, а второй подбросил в тлеющий огонь сухих веток.

– Издалека я смог наблюдать, как из других ворот города вывезли к Голубой реке труп той, что любила меня, чтобы отправить ее в последний путь… Говорили, что она происходила из рыбацкой семьи, хотя никто никогда не видел ни ее матери, ни отца. Она пришла к нам в город из какой-то деревушки, что у берега моря. Видимо, кто-то вспомнил об этом, и похоронили ее, как принято среди рыбаков – положили в лодку и отправили по течению, чтобы труп унесло волнами. Когда все разошлись, я пошел по берегу той реки, пока лодка не скрылась из вида, переночевал в прибрежных зарослях, а потом вспомнил про здешние пещеры, и вышел на дорогу, где позже и встретил тебя, рыцарь.

– Да, жаль ее… – с грустью сказал Рик. – Как же ты не понял сразу, что так сильно обидел ее? Ты бы мог еще извиниться…

– Девушки и раньше признавались мне в любви, но всегда втихаря, не прилюдно. И когда я отказывал им, никто не умирал, их страданий хватало максимум на две недели, а потом они благополучно выходили замуж за других парней. Я не мог и помыслить, что на этот раз все случится по-другому… Похоже, она и вправду сильно любила меня. Но я понял это и пожалел слишком поздно.

Генри тяжко вздохнул и замолчал, и некоторое время спутники сидели, слушая лишь потрескивание в огне сухих веток да шорохи ночи, долетавшие в пещеру из внешнего мира.

– Что же ты будешь делать теперь? Скоро прибудет вода…

– Не знаю, решу, когда она прибудет… Странно, рыцарь, что ты знаешь про особенности Могучей реки – ты же прибыл издалека и, похоже, никогда здесь еще не был?

– Я хорошо образован. У нас в замке живет старый звездочет. Он знает всё. Ну, или почти всё, – добавил Родерик, поймав недоверчиво-насмешлиивый взгляд собеседника. – Он и был моим учителем. Это он предсказал мне, что несравненная красавица Шейла, что живет в Доброграде, принесет мне славу мужественного и доблестного рыцаря. И когда я собрался в дорогу, он поведал мне обо всех опасностях, что могут встретиться на пути.

– Твой звездочет, может, и хороший учитель, но никуда не годный предсказатель, ведь Шейла не сможет теперь принести тебе ни доблести, ни почета.

– Почему? – возразил юноша. – Я думаю, что смогу, быть может, еще найти ее… Кстати, ты не знаешь, где мне теперь ее искать?

– Тебе придется избороздить всё море… А если захочешь найти еще и ее душу, то придется подняться в небо. Ту девушку, о которой я рассказывал, звали Шейла.

Некоторое время Родерик пытался собрать мятущиеся мысли, а потом произнес:

– Я сейчас же вызвал бы тебя на смертный бой, не будь я гостем в твоем доме.

– Доме?

– Доме, пещере… – какая разница? – раздраженно заговорил юноша. – Ты обрек на смерть мою суженую, а я сижу у твоего огня и ем пищу из твоих рук… И дурацкие правила гостеприимства не позволяют мне отрубить тебе голову!

– Ты еще и хорошо воспитан, рыцарь, – заметил Генри, глядя на хрупкую фигуру юноши, дрожащую то ли от ночного холода, то ли от ярости, потом подкинул в тлеющий костер сучьев, разворошил его, пламя выросло, обдало теплом. Охотник протянул свой плащ Рику:

– На, согрейся!

Рыцарь замотал головой, отказываясь.

– Если я – хозяин этой пещеры, как ты говоришь, позволь и мне соблюсти правила гостеприимства и отдать лучшее гостю.

Чуть посомневавшись, Рик, все-таки, взял плащ и закутался в него.

– Хорошо, – сказал он. – Но завтра я вызову тебя на честный поединок.

Генри насмешливо вздохнул.

– Конечно, – ответил он. – Но сейчас я предлагаю поспать. Я устал.

Он растянулся прямо на земле возле костра и закрыл глаза. Рик некоторое время сидел, приглядываясь к спутнику. Но тот ровно и спокойно дышал во сне, и юноша, отстегнув меч от пояса и получше обернувшись плащом своего соперника, наконец, тоже уснул.

***

Рик проснулся в темноте и холоде. Он увидел, что пламя костра, доселе согревавшее его, совсем погасло, а охотника в пещере не было. «Неужели сбежал?» – подумал юноша, но не поверил сам себе.

– Генри? – позвал он.

Никто не отозвался. Рыцарь встал, скинул плащ и вышел из пещеры. В темноте фыркнула лошадь, узнав хозяина.

– Тише, Лучик, тише, – Рик подошел к коню и успокаивающе погладил его. Луна выглянула из-за туч, осветив речной берег, и юноша разглядел фигуру человека, стоящего у зарослей осоки у самой кромки воды и глядевшего куда-то вверх. Родерик, оставив коня, пошел вперед и, подойдя ближе, окончательно убедился, что это Генри. Тот обернулся, посмотрев на рыцаря, а потом снова молча перевел взгляд на небо.

– Что ты тут делаешь? – тихо спросил юноша, подойдя совсем близко, и пытаясь проследить взглядом направление, куда смотрел охотник. – Ты умеешь читать будущее по звездам?

– Да, похоже, что умею, – негромко засмеялся Генри, а потом отрицательно покачал головой. – Смотри, видишь ту яркую-яркую звезду справа.

Он показал рукой на усыпанное звездами небо, и Рик, действительно, увидел большую и неправдоподобно ярко мерцающую звезду.

– Эту же звезду я видел очень давно, еще в детстве. Мы охотились с отцом в Дремучем лесу у Таинственных гор. Мы зашли глубоко в лес и заночевали там в пустой охотничьей хижине. Ночью я проснулся от ощущения, как будто кто-то легонько щекочет мне ухо. Я открыл глаза, но никого не увидел, кроме спящего рядом отца. Наверное, это была просто муха. Я вышел наружу, и на небе увидел эту самую звезду… Теперь я знаю, куда мне идти.

– Ты пойдешь в Дремучий лес? Один? Это же совсем глухое место… Звездочет говорил, что лучше всего даже не приближаться к нему!

– Мне, как раз, кстати, что это место – глухое. Там есть хижина, если она еще стоит, ее можно будет приспособить под постоянное жилье, и там много дичи – я не пропаду с голода.

– Но говорят, там – логово разбойников, а дальше, на предгорьях, иногда появляется Призрачный Замок, он приманивает людей, но кто заходит в него – никогда не возвращается обратно. Странно, что отец повел тебя туда.

– Отец говорил, что вот такие, окруженные страшными легендами, леса – находка для настоящего охотника. Туда боятся ходить люди, значит, там много никем не пуганого зверья. И это правда – мы не встретили там ни разбойников, ни замка, зато добыча наша была велика. Но лес этот слишком далеко от Доброграда, и мы охотились там вместе лишь однажды.

– Вам просто повезло. Звездочет говорит, что легенды редко врут.

– Возможно. Но вот предания говорят, что перед приходом большой воды здесь обычно плещутся русалки. Сквозь сон я услышал шорохи и плеск, решил, что это они, вышел посмотреть, но не вижу ни одной.

– И ты не боишься, что они завлекут тебя пением и утопят?

– Смерть мне теперь не страшна: с этим клеймом я всегда буду отвержен людьми, а в полном одиночестве жизнь не мила.

– Что-то ты вчера не торопился умереть от моего меча, – съехидничал рыцарь.

– Смерть смерти рознь. Сравнил – смерть в объятиях русалки или от меча такого молокососа, как ты!

– Утром мы будем драться! – вспылил, вновь обиженный, Рик.

– А почему не прямо сейчас? – спросил охотник. – Мы же уже не в пещере…

Юноша растерянно посмотрел на Генри, потом пощупал рукой себя за талию.

– Я… Я меч в пещере оставил…

– Герой… – развеселился охотник.

На лице рыцаря было такое выражение, что казалось, он вот-вот заплачет.

– Разве можно ходить без оружия? Ты же не в своем замке, рыцарь! – по-доброму попрекнул его Генри, но потом вдруг схватил Рика за плечо, понуждая не двигаться, а указательный палец второй руки прижал к своим губам, призывая того к молчанию. В тишине раздался хруст веток, потом над обрывом, в котором находились пещеры, показались две мужские фигуры. Мужчины прошли вдоль по его кромке и, найдя в стороне наиболее пологое место, стали спускаться к берегу реки. Генри махнул юноше, указав на небольшие заросли кустарника. Пригнувшись, чтобы не выделяться на фоне прибрежной осоки, они пробрались к кустам, и, спрятавшись за ними, стали наблюдать за приближающимися людьми.

***

Одетые, как рыбаки, те спустились к берегу, и остановились с противоположной стороны кустарника.

– Ё-моё! – выругался один из них. – Ни одной не попалось.

– Подожди, они должны появиться перед рассветом, – тихо, с раздражением ответил другой. – Не говори о том, чего не понимаешь. Ты думал, они будут спокойно бултыхаться в твоих сетях, как обычная рыба, и ждать, когда ты придешь и вытащишь? Они бы давно уже вырвались, позвав своих на помощь. Мы специально пришли сюда сейчас, потому что, как только какая-нибудь попадется, сразу надо тянуть. Понял, дурачьё?.. Тихо! Смотри!

В тишине с реки донесся еле слышный плеск, потом он стал громче, и, наконец, посередине реки над поверхностью воды мелькнул просиявший отражением лунного света кончик большого рыбьего хвоста. А через минуту на том же месте из воды вынырнула голова, человеческая по форме, но волосы на ней были сильно спутаны и напоминали водоросли. Русалка (а это, как поняли спутники, несомненно, была именно она) подплыла к берегу и взобралась на опрокинутый в воду ствол старого дерева, откинула назад со лба мешавшиеся волосы, и поиграла в воде хвостом, создавая брызги, заискрившиеся при свете луны фонтанчиками звезд. Налюбовавшись на свою забаву, она стала искать что-то в своих спутавшихся волосах.

– Сейчас петь начнет, затыкай уши! – послышался еле слышный шепот второго рыбака.

Генри слегка тронул Рика за локоть, поведя глазами в сторону рыбаков, и сразу закрыл свои уши руками. Юноша последовал его примеру, заткнув уши пальцами, и во все глаза продолжал следить за русалочкой.

А та достала из волос, что-то похожее на гребень, но тут из воды на глубине вынырнули еще две русалки, по размеру их плеч и хвостов, можно было догадаться, что они взрослее первой. Они стали что-то лепетать первой, но та замотала головой и быстро залепетала что-то в ответ, голосом, напоминавшем одновременно журчание ручья и звук серебряного колокольчика. Старшие ее подруги снова исчезли в воде, потом появились вновь уже значительно выше по течению, закричали что-то и замахали руками, но маленькая русалочка снова замотала головой и отвернулась в другую сторону. Взрослые русалки скрылись в воде, а сидевшая на дереве, устроилась поудобнее и стала расчесывать волосы, по-видимому, напевая.

Рику очень захотелось услышать, как поет русалка. «В конце концов, рядом еще три человека, что сможет сделать одна маленькая русалка против четверых мужчин? Зато я буду одним из немногих, кто слышал ее пение, если, вообще, не единственным!» – подумал он. И приоткрыл ухо. Чудесный голос вмиг проник в его сознание, музыка мурашками пробежалась по всему его телу, окутав сладкой неизъяснимой лаской, возникло страстное желание приблизиться к источнику наслаждения как можно ближе… Не помня себя, рыцарь встал в полный рост, и сделал шаг вперед. Генри попытался подставить ему подножку, но тот лишь споткнулся, но не упал, и почти вышел уже из-за закрывавших их кустов, как вдруг его отрезвил оглушающий свист. Придя в себя, он увидел, что русалка бьется о берег, пытаясь избавиться от опутавшей ее огромной сети, а двое рыбаков тащат ее всё дальше от воды.

– Быстрее, тащи сильнее! – понукал второй рыбак первого. – Пока те две не вернулись!

С усилиями оттаскивая сеть от воды, они не заметили Родерика. Снова раздался оглушительный свист. Юноша понял, что его издала пленница, зовя на помощь. И тут опять случилось нечто нежданное: кто-то выскочил из-за кустарника, с размаху ударив одного из тащивших сеть и повалив его на землю, а у горла второго блеснул кинжал. Рыцарь удивился, узнав в нападавшем Генри.