Волшебство лета. Четыре солнечные истории о любви

Предчувствуя, какой фурор произведу, я выдала на одном дыхании:

– Не ворчливая, а очень даже милая. Ромина бабушка.

– Ты шутишь? – от удивления Ксюшины глаза стали большими, и рот чуть-чуть приоткрылся.

Мне даже стало смешно.

– Нет, не шучу.

– А-а-а, я поняла! Ты это специально устроила!

– Конечно нет, – возмутилась я. – Это правда был какой-то пьяный мужик. Надежда Николаевна – Ромина бабушка – его даже знает. И я не знала, что в этом доме живёт Рома, честное слово!

– Обалдеть! То есть, вы теперь с ним?

– Что значит, «мы с ним»? Он спал в гостиной, я – в его комнате.

– Ого! Он уступил тебе свою комнату? Ты знаешь, о чём это говорит? – тараторила сестра с горящими от интереса глазами.

– И о чём же?

– Он точно к тебе неравнодушен.

– И поэтому пришёл вчера на дискотеку вместе с Кутафиной, – парировала я.

– Ты тоже была не одна, но я-то знаю, что ты всё ещё увлечена этим парнем.

Спорить с Ксюшей было бесполезно. Если она действительно всё знает, то отпираться бесполезно.

– А может быть, это входит в твой план мести? Я имею в виду: ты с Андреем, это все видели. И Рома тоже. Вроде как должен заревновать.

Вроде как и заревновал. Только говорить об этом с Ксюшей я всё равно не буду. От неё так просто не отделаешься…

– Нет. Просто так получилось. Он сам пристал ко мне на дискотеке.

– А может, клин клином?

– Нет! – рявкнула я.

– Тогда я вообще тебя не понимаю. Если ты любишь Рому, и ты ему нравишься – даже не спорь! – заметив мой порыв высказаться, опередила сестра: – Почему бы вам просто не пойти друг другу навстречу? Зачем нужны какие-то лишние люди?

– Просто? – фыркнула я.

Ну да, ничего проще не придумаешь. Нужно признаться ему в любви первой, сказать что-то вроде: «Жить без тебя не могу!» – и что? Опыт показал: инициатива наказуема. Однажды я уже сделала первый шаг: предложила поцеловаться и получила отказ. А потом вообще прослыла предательницей. И хоть сейчас всё вроде бы устаканилось, всё равно всё так запутанно…

– Позвони ему сама. Назначь встречу.

– У меня нет его номера, – машинально ответила я.

– Сходи. И позови. Ты же знаешь, где его искать. Пока не поздно.

– Ой, выключи свою философию, – съязвила я. – Тебе бы романы писать. И всё бы у тебя было просто и красиво. А в жизни всё по-другому!

– Просто признайся, что слишком гордая и не можешь снизойти до того, чтобы позвать парня прогуляться. Я права? Или это называется иначе: не гордость, а трусость.

– Это я, значит, трушу? – вспылила я.

Решиться на то, чтобы пригласить парня куда бы то ни было, для меня всегда было сложно – скрывать тут нечего. И всё же я согласилась на спор. Спор на «пойдёт-не пойдёт». Я поставила на то, что Рома откажется и, соответственно, не пойдёт. Ведь столько всего у нас с ним произошло, что возвращаться к этому снова было бы глупо. Сестра же рассчитывала, что вряд ли он не согласится, и мы обязательно отправимся смотреть на закат. А ей достанется стоявшая на кону порция мороженого.

И хоть это был всего лишь спор, но всё-таки что-то ещё осталось, какое-то чувство ещё не ушло до конца. Где-то там, далеко-далеко, глубоко-глубоко что-то ещё сидит и не может выбраться.

Я гипнотизировала взглядом тетрадный лист, куда собиралась записать свою пламенную речь – приглашение. Но в голову ничего не приходило.

И тогда я отправилась так, со спутанными мыслями, с трясущимися от страха коленками, надеясь, что светлые мысли в последний момент всё же решат посетить мою голову. Ксюша осталась дома – держать за меня кулачки.

Ребята были у школы. Все. И он тоже. Ну и девчонки, конечно – они всегда сопровождали парней и составляли им компанию вне зависимости от желания сильной половины этой компании.

А ещё моё внимание привлекли мопеды, стоявшие в ряд неподалёку от парней.

Им вернули мопеды?

Я мысленно порадовалась за Ромку и тут же представила, как мы летим по дороге, я держусь за него и взлетаю от счастья. Может быть, сейчас это вновь повторится?

– Привет, – поздоровалась я, привлекая к себе внимание.

Мне ответили, но тут же вернулись к обсуждению прежних тем.

– Ром, можно тебя на минутку? – стараясь, чтобы мой голос не дрожал, произнесла я.

Он что-то негромко сказал ребятам и подошёл ко мне. Я тут же, чтобы не передумать, выпалила:

– Не хочешь прогуляться? Или прокатиться? – кивок в сторону мопедов.

– Извини, сегодня не получится. Нам нужно тренироваться. Соревнования скоро, сама знаешь. Мы сейчас уже уезжаем.

– Понятно. Ну ладно. Я так, просто поинтересовалась, – с дежурной улыбкой пробормотала я и пошла прочь от школы.

На душе было гадко. Именно этого я и боялась.

Ну и пусть! Зато теперь я могу праздновать победу.

Я позвонила Ксюше и сказала, что с неё мороженое. Она невероятно удивилась, а когда я ей всё рассказала, начала возмущаться. Пообсуждав, какой он подлец и что все они одинаковые, мы решили забить на эту тему. И договорились встретится у перекрёстка, чтобы отправиться в магазин за любимым лакомством.

Мы ели мороженое, сидя на лавочке в парке, и болтали о ерунде. Моё настроение выровнялось и стало почти превосходным. Я старалась не зацикливаться на грызущей изнутри боли и радоваться миру, солнцу, общению. До тех пор, пока Ксюше не вздумалось вновь поднять беспокоящую меня тему.

– Ладно. Готова поспорить ещё раз по тому же поводу и даже поднять ставку – к мороженому прилагается шоколадка. Я просто уверена, что завтра Рома согласится.

– Нет. Я больше не согласна. И давай не будем возвращаться к этой теме.

– Вообще-то, вы оба виноваты в том, что никак не можете быть вместе. Нужно уметь изъясняться. Иначе для чего нам дан язык?

– Вот уж не знаю. Кому для чего, вероятно.

Сестра не успела отреагировать, так как мы обе заметили направляющегося к нам уверенной и неспешной походкой Андрея.

Он был одет безукоризненно: светлые брюки, бледно-зелёная майка, солнцезащитные очки на глазах, которые он снял, подойдя ближе.

– Привет, девчонки! Как настроение?

– Ксюш, это Андрей. Андрей – это Ксюша, моя сестра, – на выдохе произнесла я после приветствия.

– Очень приятно, – с очаровательной улыбкой кивнул ей Андрей.

Я внимательно следила за Ксюшиной реакцией, пытаясь определить, произвёл ли Андрей на неё то же впечатление, что и на остальных или я одна остаюсь равнодушной к его улыбкам и почти всегда превосходным манерам.

– Мне тоже, – кивнула Ксюша с лёгкой тенью улыбки на лице и перевела взгляд на меня. – Ты, наверное, за Викой, да?

Парень хмыкнул, но отпираться не стал:

– Да. Хотел позвать прогуляться. Если хочешь, пойдём с нами.

– За меня не переживайте, я найду себе компанию. Ну, счастливо! – поднимаясь со скамейки, помахала она рукой, и я, задыхаясь от негодования, воскликнула:

– Эй, а меня никто спросить не желает?

Ксюша и ухом не повела: как шла себе, так и шла. А перед Андреем стало неловко.

– Почему ты всегда всё за меня решаешь? – подняв на него глаза, воскликнула я.

– Может быть, потому, что тебе самой не хватает решительности? – не сомневаясь в своей правоте, произнёс парень.

Наверное, так. Только признаваться в этом и тем самым ещё больше поднимать его на пьедестал сверхуверенности не стала.

– Как насчёт того, чтобы стать моим гидом? – вопросительно поднял бровь парень. – Я здесь впервые. Расскажешь, что к чему. С кем дружить, кого избегать.

– Ну, думаю, с последним ты и сам справишься. А показать – покажу. Хотя особо смотреть здесь и нечего. Ты коров видел?

– Коров? – опешил он. – Ну-у-у… Знаешь, по-моему, это хорошее начало.

Я ликовала. Наконец-то мне удалось сбить его с толку.

– Понятно. Только на картинке. Москвичи, – фыркнула я, а потом не выдержала и рассмеялась – так забавно он выглядел в этот момент. Совсем не тот столичный кремень, которым он был всего пару минут назад.

– Хорошо, покажи мне корову. Я надеюсь, это безопасно.

Я выразительно взглянула на его светлые брюки и задумчиво протянула:

– Ну-у-у, для тебя…

Он поймал мой взгляд и хмыкнул:

– Ерунда! Ну пошли уже!

Андрей вскочил, хватая меня за руку и сдёргивая с лавки.

– Вообще-то, это моя мечта – быть экскурсоводом, – призналась я.

– Серьёзно? А хочешь, я тебе заплачу? Представим, что это твоя первая в жизни работа.

– Вот ещё! Даже не вздумай, а то я обижусь и никуда не пойду, ясно?

– Ладно, ладно. Извини. Но хоть мороженым я смогу тебя угостить?

– А мороженое я сегодня уже ела.

– Тогда шоколадкой, – не унимался он.

– Посмотрим. Нам направо.

Пели птицы. Солнце опускалось всё ниже. Мир вращался вокруг своей оси, и мне хотелось быть его частью, а не торчать в комнате, переживая из-за Ромы. И я старалась, пусть и с переменным успехом.