Трудно быть человеком. Цикл «Инферно». Книга восьмая

Рейчел уж решила, что пора шапкой ушанкой обзавестись, но Ермак уточнил, что в виду специфики их деятельности, всем членам их группировки возврат на Родину строго-настрого запрещен по причине статьи УК о сепаратизме или кем их там считают местные олигархи. Страной пребывания бывалых стали нейтральные и не приметные Филиппины, а именно пляж, на котором Рейчел и нашла в местном баре, теперь так сказать, свою братву, от чего сразу опешили офицер и два прапорщика:

– Это что, шутка такая?

Скорострел – Да уж получше, чем твои.

Аванс – Бандюки, Карл, бандюки. Да я в жизнь не стану в этом мараться…

Пока Аванс со Скорострелом спорили и искали десять отличий между их международным статусом и предлагаемым Рейчел, Пацифист решил вспомнить былое:

– Лихо ты меня обвела вокруг пальца, могла бы и предупредить.

– Не о чем было предупреждать, я действовала по обстоятельствам. И знаешь, если вспомнить тот расклад и что мне грозило после, мне дико повезло, что меня все же откопали. Жаль только после удача от меня отвернулась…

– Прими наши соболезнования по поводу Наоми…

– Мне не нужны ваши соболезнования, мне нужна ваша помощь. Тогда я не стала вас впутывать в разборки с ЦРУ, но сейчас… Сейчас мне не вернуть город без вашей помощи.

Скорострел – О чем вопрос, Рейчел. Коль взялись, доведем дело до конца.

Хлопнув по плечу недовольного новым амплуа Аванса, Скорострел добавил:

– Правда, ведь?

Аванс – Якут, Фанат, Егерь так и остались там. Так что было бы странно и неправильно, умереть где-нибудь в другом месте.

Пацифист – Как постоянно повторял Ермак – «Нет большей доблести для бойца, нежели той, чтобы положить жизнь свою за други своя»… Мы с тобой.

По возвращению в Централ-сити Рейчел была потрясена увиденным, как и, впрочем, все её недруги во главе с Камалой, которую уже нарекли «Ведьмой», успев оценить разницу между ними. Тысячи людей, действительную численность которых лживые СМРАД после сократят раз в двадцать, а то и больше, собрались со всего города, чтобы почтить память своего прокурора и проводить её в пешем шествии в последний путь. Позже уроды новой нормальности (садомиты, пид*расы, лезб*янки, некогда рабы оков, а теперь амбиций, лживые политики с ценником на заднице, агенты СМРАДа, педофилы из высших кабинетов, лжецы, клеветники, подонки и просто безнравственные инвалиды на голову, что выступают – За свободу и права человека! Забывая упомянуть, что свобода от нравственных ценностей, есть высшая кабала) нарекут всех вышедших маргиналами и меньшинством, что подобно бешеным псам необходимо отстрелять. Но сегодня Камале пришлось отступить и смириться с унизительным поражением. Её указ о сдерживании толпы маргиналов был полностью проигнорирован сотрудниками полиции и спецназа SWAT, которых она лишила всех социальных гарантий в связи с кризисом перепроизводства. Наемников же из Blackwater, которые в виду своей мерзкой репутации сменили название ЧВК на Academi, Камала не рискнула выпускать на улицы во избежание обострения ситуации, к чему она еще не была готова:

– Ладно, Рейчел, будь по-твоему, в этот раз и в этот день, ну а завтра… Завтра я начну карать лишь за одно упоминание о тебе. Покойся с миром, сука.

Задернув штору мэрии с видом на многотысячную толпу, Камала вышла из кабинета той, чья тень и после смерти не перестала давить на неё своим неоспоримым авторитетом в лице большинства горожан, что поддержали её в последний час.

Видя плакаты со своим лицом, слышала выкрики своего имени, Рейчел расчувствовалась и, не выдержав, расплакалась, впервые ощутив единство со своими избирателями, которые, несмотря на все запреты, вышли и выказали ей небывалую поддержку, которой удостаивались лишь «Отцы основатели»:

– А ты даже после смерти популярна.

Скорострел – Если сейчас выйдешь к ним, они тебя до Белого дома донесут.

Рейчел от радости вздрогнула и улыбнулась, вытирая слезы:

– Мне не нужен Белый дом, ведь теперь я точно знаю, что моё место… мой дом именно здесь.

Пацифист – Пора его вернуть.

Рейчел – Да… Да, черт возьми!

Аванс – Не хочется портить момент, но тебе бы сменить прикид, а то как-то непредставительно выглядишь, особенно в фиолетовом парике.

Рейчел, испытав приятную нотку ностальгии из прошлого мира ответила:

– Человека только встречают по одежке, а вот провожают уже по уму.

Скорострел – Ого…

Аванс – Да она наша…

Пацифист – Ну и куда нам тебя проводить?

Переведя коварный взгляд на Аванса, Рейчел подытожила:

– На сходку.

Аванс хлопнул себя по ноге и огрызнулся, шутя:

– Таки и испортила момент со своими бандюками.

В качестве нового Босса «Русской мафии» Рейчел бросила клич всем представителям и кланам преступного мира Централ-сити в расчете на то, чтобы с их поддержкой, если не легально, так криминально снести Камалу. Спустя пару дней Рейчел получила отклик с координатами места сходки:

– Выдвигаемся.

Место встречи как нельзя лучше подходило под причину их собрания. Небоскреб в центре жилого района, который был полностью вычищен от местных жителей под благим предлогом о их заботе в связи с аварийной ситуацией. Хотя эта самая аварийная ситуация ничуть не смутила Камалу, которая и была её инициатором и которая после выдворения людей на улицу, стала продавцом их домов, а вернее земли. Картеж из четырех джипов въехал в подземную стоянку, где их уже ждали:

– Спокойно. Группы сопровождения остаются внизу.

Макар – Че?

Пацифист уточнил:

– Быки остаются у машин.

Макар – Че сказал! Совсем охренел?

Вдова – Он сказал, что ждете нас у машин. Еще вопросы?

Макар – Понял.

Аванс – Смотрите, только не подеритесь.

Макар – Слушай ты, юморист, я тебя…

Вдова – Я тут решаю, кто кого, это ясно?

Макар злобно выругался, а по рации передал свое постоянное:

– Понял.

Выйдя из джипов, бандюки переглянулись с интернационалами своего ремесла и, убедившись, что опасности нет, Макар громко свистнул. Первым из машины вышел Пацифист, и мельком оценив ситуацию, полагаясь больше на чувства, нежели глаза, выпустил Рейчел в новом образе вдовы со шляпкой и вуалью, что скрывала ее лицо. Первым выдвинулся Пацифист, а следом Вдова под прикрытием с двух сторон Аванса и Скорострела. У лифта их встретил Консильери, который попытался обступить телохранителя и подойти к Вдове, тут же слегка отлетев обратно:

– Твое дело лифт вызвать, а не к Вдове лезть.

Консильери поправив пиджак, заметил, сделав замечание:

– Сказано было, встреча с глазу на глаз…

– Так и будет. Мы у двери подождем, но до тех пор, куда Вдова туда и мы. Вызывай.

Подленько улыбнувшись, он вытащил телефон:

– Минуточку.

Получив новые указания, Консильери разблокировал дисплей лифта своим пропуском и вызвал лифт, начав лебезить с подлой ухмылкой уступая дорогу к лифту:

– Прошу.

Пацифист не стал церемониться и втолкнул Консильери первым в лифт, после чего вошел сам с остальными. Пока они ехали до тридцатого этажа из сорока, Пацифист переглянулся с бойцами, беззвучно переговариваясь, читая по губам:

– Что думаете?

Аванс – И чего это они нас пропустили?

Скорострел – Провокация сработала, вот только ради чего.

Пацифист – Либо ради того, чтобы кончить нас на месте, либо…

Вдова – Либо потому что я им нужна.

Её навык сильно удивил бойцов, особенно Аванс:

– Ну вот, теперь даже ничего не сказать за глаза.

Скорострел – Ну даешь.

Пацифист – Да ты полна сюрпризов…

Консильери обернулся:

– Что-что вы сказали?

Пацифист так же обернулся, кинув на него не добрый взгляд:

– Ладно, понял, показалось.

Пацифист – Тебе что велено, следить за нами или все-таки лифтом?

Консильери – Доверие молодой человек, чуточку доверия в эти сложные времена не пов…

– Я тебе не собираюсь вредить, просто убью, если подставишь.

Нервно сглотнув ком в горле, Консильери выставил руку в сторону раскрывшейся двери лифта:

– Про… прошу…

– Веди.

Снова вытолкнув Консильери из лифта, они прошли следом мимо офисных помещений, чьи двери были опечатаны, и что смутило бойцов. Дернув за ручку, Аванс спросил:

– А почему заперто?

Консильери уже успев пропотеть, нервно ответил:

– Так аварийная ситуация ведь.

Кивнув друг другу, Пацифист одёрнул Консильери на себя, прикрыв его спиной Вдову, которую прижали к стене, после чего Аванс выбил дверь и осмотрел помещение:

– Чисто!

Консильери уже заикаясь, пробубнил:

– Я же сказал, авар…

Пацифист – А я сказал, веди.

Снова вытолкнув его вперед себя, они дошли до зала совещания:

– Вам дальше нельзя. Условия для всех равны.

Посмотрев на Вдову, Пацифист предупредил больше Консильери нежели ее:

– Чуть что не так, мы сразу вломимся, так что ложись на пол.

Вдова кивнула и прошла внутрь.

В слабо освещенном помещении ее встретили представитель Якудза, представитель Триады, представитель Итальянской мафии, представители Армянской, Азербайджанской и Индийской диаспор и двух уцелевших уличных банд, Гаитян и объединенная не от хорошей жизни, что всем им устроил Итан Хант Crips and Bloods. По сути уже по контингенту на подземной стоянке, Вдова поняла, с кем ей придется иметь дело:

– Ну, здравствуйте, мальчики.

Цзинсун (Триада) – Вы опоздали.

Вдова – Это продиктовано, что моим полом, что положением.

Такеда (Якудза) усмехнулся и, отойдя от окна, подошел к общему столу переговоров:

– Рейчел Вудс… как погляжу слухи о твоей кончине, сильно преувеличены.

Хоть Рейчел и была удивлена тому факту, что наглый японец двадцати пяти лет в белом облачении и облегающем плаще с пустыми ножнами на поясе скорее не узнал её, а знал заранее с кем встретиться, тем не менее, ответила ему достаточно уверенно:

– Ты лучше не присматривайся, а то ослепнешь… Всех касается.

Нигер (Crips and Bloods) – Ты нам чё, угрожаешь?

Гектор (Гаитяне) – Это после всего, что ты и твой федерал сделали?

Вдова – Вот именно! Советую вам этого не забывать и потому рекомендую сменить тон и тему. Я вас собрала, чтобы обсудить крах Камалы, а не чтобы обсуждать былые распри.

Амар (Индийская диаспора) – Крах? Она наша сторонница, и я не намерен обсуждать её крах.

Плюнув, Амар попытался уйти, но коллектив, ему быстро напомнил из какого именно он мира, преградив ему путь, а после озвучив в лице Такеды:

– Я сюда пришел послушать её… как и все мы, так что будь добр… вернулся на место!

Цзинсун (Триада) – Он прав, ваша, так называемая ставленница, в гробу всех нас видела, включая и вас, так что это общая проблема…

Вдова – Не для меня…

Гектор (Гаитяне) – Кто её первый убьет, тому и все привилегии…

Вдова – Напомни-ка, кто ты?

Гектор (Гаитяне) – Я…

Вдова – Вот именно, парень с улиц. Так что будь добр, заткнись и не перебивай взрослых.

Взглянув на Рейчел взглядом цепного пса, что после всего увиденного вызвало у нее лишь улыбку под вуалью, пес отступил, придерживаясь плана, как и Такеда, который решил уточнить:

– А ты что предлагаешь?

Вдова – Я больше вашего желаю придушить эту суку, но, увы, её смерть ничего не даст. Более того она вынудит тех, кто реально за ней стоит и курирует все её действия, действовать более решительно. Город снова наводнят оперативные группы ЦРУ, и тогда вы снова забьетесь в свои норы, покорно наблюдая как они, будут сносить все, что нажито вашим непосильным трудом. А при поддержке АНБ, все ваши норы будут подсвечены, а после ликвидированы. Вам даже сбежать не позволят… Я предлагаю начать не с неё, а с её проектов, как этот. Обличить и уничтожить, и только потом уже растоптать саму гадину. При вашей поддерж…

Такеда – Очень интересно, но зачем нам верить в то, что ты говоришь? Зачем верить лгунье и лицемерке? Она лишь хочет занять её место, а что после?

Вдова – После…

Такеда – Ты прихлопнешь нас, всех до единого…

Уже по его взгляду, Вдова поняла, что он задумал и не только он. Не отрывая от неё своего змеиного взгляда, от которого разило желанием мести, Такеда добавил:

– Я ведь прав, Цзинсун?

Ответ того красноречиво прозвучал, но не от него лично, а скорее от самой Рейчел из динамика диктофона, что он, положив на стол, включил:

«Агент ФБР – Принято… Ну парни, за дело.

Моника – Что с ним? Он жив?

Агент ФБР – Определенно, мэм. Просто в ступоре.

Моника – Никто не выжил.»

Рейчел аж похолодела, а Цзинсун однозначно подытожил:

– Мистер По, помнишь такого? Кого приказала этой суке убить!

Положив руку Цзинсуну на плечо, Такеда придержал его до поры до времени:

– Тише, друг мой, всему свое время…

Взглянув снова на Рейчел, Такеда добавил:

– Жаль, что одна явилась, это немного осложнит дело… Но мы и Монику найдем. В конце концов, раз ты жива, значит и она где-то неподалеку.

Рейчел хотела бы снять вуаль и принять смерть лицом к лицу, но уверенность в своем тыле её обнадежила и, сохранив тайну своей личности для всех непосвященных, она дала отпор мстительной и поганой змее, что так и не сумела пережить свой яд:

– А вот тут ты ошибаешься, урод. Как и в том, кто из нас вернётся домой.

Такеда лишь посмеялся:

– У тебя нет дома, его у тебя отобрала Камала… А теперь мы отберем у тебя последнее, твою жизнь, чему она несказанно будет благодарна.

Авак (Армянская диаспора) – Кем бы она ни была в прошлом, сейчас она Босс Русской мафии.

Джафар (Азербайджанская диаспора) – Угрожать Русской мафии, я бы не советовал. Дело делом, а соседей не трожь.

Такеда – Тогда сдохните вместе!

Рейчел – Пацифист!!!

Натянув белую маску синоби, Такеда на пять метров подпрыгнул к потолку и ухватился за вонзенную в него катану, остальные же, после подрыва упали на этаж ниже. Последнее, что Рейчел успела заметить, перед тем как, пятясь назад упасть, помимо Такеды на потолке, большое окно, чья тонированная пелена спала и проявила подлинных представителей Якудза, Триады и Итальянской мафии. Остальным же, судя по всему, нужно было еще побороться за свое место под, так называемым, солнцем.

Несчастье никогда не приходит в одиночку. Отскочив от двери на пол после взрывной волны, Пацифист тут же услышал по рации сквозь непрерывные очереди автоматов донесение Макара и остальных, которых застали врасплох, сначала отрубив освещение на парковке, а после расстреляв их, как и остальных, неугодных:

– Засада!!!

Пацифист, выхватив ГШ-18 выполнил обещание данное Консильери и пристрелив его на месте вскочил на ноги:

– К бою!!!

Такеда – Как сказал дикарь, кто её прикончит, тому и все привилегии!!!

Разглядев Рейчел среди осевшей пыли, Такеда оскалился и, вырвав клинок из потолка, кинулся на неё, но тут же отлетел от сильного удара Пацифиста с плеча, который вычислил его по крику. В итоге боец спрыгнул рядом с Рейчел, с которой, свернув шею, скинул бешенного Цзинсуна, который пытался её придушить, а Такеда упал в толпу головорезов из Триады. Что Авак, который колотил по морде Гектора, что Джафар, который просто вмял рожу Нигера, оба почувствовали металлический холодок у уха, что был, сравним лишь с дулом пистолета:

– Чурки, вы за кого?

Авак – Я не чурка, я Авак…

Джафар – А я Джафар, а за чурку я тебе…

Пацифист – Всё потом, а сейчас спина к спине!!!

Признав в бывших соотечественниках прежних союзников, Аванс и Скорострел помогли им подняться, протянув руку, как в старые добрые, когда народы считались братскими, даже среди бандитов.

Прикрыв собой Рейчел и встав спиной к спине против тех, к кому полз Амар, пытаясь спастись от злых русских, бойцы передали беззащитным союзникам своё основное оружие, отдав дань давней традиции, а сами выхватили наградные ножи из прото-металлов. Наивный Амар, вместо руки помощи получил удар катаной, окончательно потеряв голову. Освободив Камалу от держателя её обязательств перед Индийской диаспорой, Такеда вернулся к основной цели:

– Рейчел Вудс… Пришло время склонить свою голову и принять свою судьбу… Всех, кого ты обманула… Кого предала… Кого убила! Все они ждут тебя… И поверь, ни твои последние минуты жизни, ни твои вечные скитания в небытии не будут покойными… Мы везде тебя найдем… Везде настигнем!!! Ты пон…

Стоя спиной к спине с Рейчел, Пацифист почувствовал её дрожь, что леденящей душу волной прокатилась по её спине и, наплевав на благоразумие, прикончил подонка, прострелив ему голову, что тут же спровоцировало более пяти десятков головорезов с топорами наперевес:

– Ааа!!!

Толпа стремительно кинулась на них со всех сторон, сначала в момент, сократив дистанцию в три метра, а после лишив и преимущества в огнестрельном оружии. Успев пристрелить троих, Авак, захлебываясь собственной кровью, тут же пал жертвой троих следующих, чьи топоры вонзились в его грудь, руку и шею. Участь Джафара была менее мучительной. Пристрелив головореза, он схватил его и до последнего прикрывался им как щитом, не позволяя подойти к нему на расстояние выпада. Защитив себя от выпада, он пал от броска топора, что проломил его голову.

Это не была схватка, их просто пытались взять числом и забить как дичь на скотобойне. Получив слишком много ранений и не в силах сдержать настолько интенсивный натиск, Аванс, вырвав кольца, не оставил выбора ни своей боевой двойке, которая тут же его поддержала в его инициативе, ни своему командиру:

– Вытащи её отсюда! Напролом!!!

Скрестив перед собой руки с зажатыми в них гранатами, оба бойца из последних сил, на пределе своей воли, побежали напролом, тараня всю свору на своем пути, освобождая путь Пацифисту. Что превыше для бойца, командира, долг или жизни товарищей? Пацифист лишь отчасти соответствовал своему позывному, решающая же часть, которой он руководствовался в своих действиях, было здравое рассуждение, что ввергало любого гуманиста в припадки гнева – «Как так? Человек превыше всего!». Но бойцы, а прежде них и воины, всегда считали иначе – «Долг превыше всего».

Схватив Рейчел, Пацифист побежал в последний раз вслед за своими бойцами, которые ему расчистили путь до самой двери, перед которой их пути навсегда разошлись. Как и всегда, Аванс был чуть правее на пару метров, а Скорострел левее, но, как и прежде, поровну, на двоих разделили тяготу службы, равнозначно утонув в бешеной своре, что их зарубила топорами, не щадя даже руки друг друга:

– За… будущее…

Скорострел – За… Отечест…

На последнем издыхании, они разжали руки, прикрыв отход своего командира мощными взрывами, которые на куски порвали свору и завалили выход из того зала трупами и кусками стен, что обрушились.

Рейчел последней поняла, что именно произошло, после чего замерла, потеряв дар речи, глядя на руины, что остались позади:

– Ав… А… Ско…

Порвав воротник на шее, она, наконец, смогла отдышаться, но выговорить так ничего и не сумела. Трудно сказать, если вообще возможно оценить, чья боль была сильнее. Пацифиста, который знал, на что идут его бойцы ради шанса для них или Рейчел, на которую это свалилось уже постфактум, неожиданно и бесповоротно. «Ваша жертва не будет напрасной… Не позволю!!!» – схватив Рейчел, он лишь прокричал, распаляясь:

– Бегом к лифту!!!

Но в отличие от верхнего этажа, офисные помещения этого были под завязку забиты гаитянами с мачете наперевес, которые выбив двери, начали кидаться на них со всех сторон. Но их бедой была мнимая победа, что уперлась в пустоту бойца, которую вмиг заполонила ярость, которой гаитяне захлебнулись, как и своей кровью после, судорожно дергаясь на полу. Отстреляв вторую обойму, Пацифист сразу выхватил нож, которым мгновенно обрубал короткими взмахами все их широкие замахи мачете, лишая конечностей и приумножая их крики и вопли. Досталось, конечно, и Рейчел, которую Пацифист швырял по всему коридору, пытаясь уберечь.

Перерезав два десятка гаитян, Пацифист, наконец, остановился, прислушиваясь, что к окружению, что к себе. Он поддался новому для себя чувству, которое устрашило его, что по ощущениям, что по последствиям. В побоище, что он устроил, просматривалась далеко не техника, а скорее свирепость, которая была присуща лишь Инферно. Рейчел, оклемавшись в ходе этой бойни, все увидела по его глазам, которые переполняли то гнев, то страх. Она быстро попыталась обнять его, чтобы отогреть что ли, но Пацифист выставил руку, после чего повернул голову к лифту, где их ждали двое, уже совершенно других противников, каждого из которых, после смерти товарищей, братьев по оружию, он уже не мог воспринимать иначе, как врагов. Разница между противником и врагом существенна. Она кроется в личном отношении, что непозволительно для бойца на поле боя. И если Инферно умудрялся выживать в схватке с подобным отношением, обращая ярость в свою пользу, то для Пацифиста, это было скорее фатальным недостатком, который его уязвлял перед его оппонентами.

Убрав Рейчел за спину, Пацифист тут же снова её отшвырнул к стене, приняв удар на себя. Три сюрикена вонзились в него, отозвавшись острой болью в ноге, плече и руке, которой он успел прикрыть лицо. Никто не мог, пережит тех взрывов, тем более выстрела в голову. Никто кроме Такеды, который подобно мертвецу из склепа, вылез из руин, весь изувеченный и грязный, забыв о былом блеске. Сорвав с себя лохмотья, что не так давно были плащам и рубашкой, он наглядно продемонстрировал свое проклятье, что ветвилось на его теле в виде перетекающих татуировок, что не оставили и следа от прежних увечий на его теле, восстановив первоначальный облик:

– Твоё предательство, породило мое предательство… Вот мои оковы! Вот кара Бестии!!!

Пристрелить его на этот раз не позволила сама Рейчел, упершись спиной в спину Пацифиста, тем самым развернув его к двум другим. Выхватив у него из-за пояса гранату, она велела ему прорываться к лифту:

– Рейчел!

– Я сказала, иди! Этот фронт мой…

Здравый смысл и трезвая оценка критической ситуации все же перевесили слепое желание защитить и заставили Пацифиста принять ее позицию, четко осознав, что, если он умрет, конец и ей, а значит, время рисковать обоим. Попытка прорыва наглухо упёрлась в доспех самурая, от которого все пули отскакивали, не в силах даже оттолкнуть его назад. Лишь лицо, прикрытое характерной маской, было достаточно уязвимо, но выставленная рука служила щитом до тех пор, пока у Пацифиста не кончились патроны. Перезарядить пистолет Самурай ему уже не позволил, ускорив шаг, он на ходу выхватил катану и вакидзаси, атаковав бойца. Но подлее всего сработала Шан, считавшая себя прямым потомком первой реальной династии Китая. Воительница перекатилась из-за спины Самурая, за спину Пацифиста отработав серию ударов, которую он еле успел отбить, где ножом, а где и рукой, пользуясь своим непробиваемым проклятьем. Причиной его новых порезов на руках было не только то, что он еле успевал защищаться между мощными ударами Самурая и молниеносными сериями Шан, но и ввиду особенности ее клинков. Парные клинки, именуемые Олений рог имели одну смертельно опасную особенность в виду своего уникального вида. Каждый клинок имел семь режущих краев и три острия. Естественно и техника ведения боя таким специфическим оружием сильно отличалась, да так, что боец успевал лишь реагировать, но не контратаковать.

Рейчел же пошла на Такеду, который размахивая катаной, направился ей на встречу, предвкушая привкус мести, которой только и жил. Подойдя, на пять метров, Рейчел кинула в него гранату, что его изрядно позабавило. Поймав гранату без вырванной чеки, он лишь разочаровано усмехнулся:

– Кольцо, мисс Вудс, следовало его вырв…

Рейчел – Да заткнись ты уже!

Резко дёрнув рукой, она натянула струну подобно нити, которую Такеда ощутил только в тот момент, как лишился двух пальцев, а главное примотанного кольца от гранаты. Оставшись в дураках, да ещё и с гранатой в руке, он предвосхитил взрыв яростным криком:

– Ааа!!!

Рейчел тут же запрыгнула в офисное помещение, чтобы укрыться от осколков и прикрыла уши. Пацифиста же, от осколков прикрыла Шан, конечно не по доброте душевной, а по замыслу Рейчел. Боец моментально пригнулся и, закинув уже обмякшее тело тяжело раненой Шан себе на спину, перекинул ее через себя прямо на Самурая. Не успев опомниться, Самурай с Шан на своих клинках отлетел на пять метров по коридору назад от волевого удара Пацифиста, который прямым ударом ноги отбросил обоих. Несмотря на неожиданную контратаку, тем не менее, упали оба. Самурай на спину от удара, а Пацифист на колено от глубоких порезов и обильной кровопотери, которую даже предварительно принятые стимуляторы и бульон (химические добавки) не могли компенсировать. Боец полностью выдохся и был уже на грани. Глядя на поднявшегося врага, на что сам уже не был способен и который тут же кинулся на него, Пацифист готовился и копил силы лишь для одного, для последнего броска. Пара лишних секунд, за которые он снесет врага, втолкнув его в офисное помещение, за которые Самурай окончательно его убьет. Эти пару секунд, все что он мог подарить на прощанье Рейчел, выполнив изначальный приказ Ермака – Спасти любой ценой.