Любовь на спор

Глава 12

Не знаю, как так получилось, но я почти моментально обмякла, бессильно приникнув к Косте, тело задрожало от взбурливших эмоций. Послушно открыла рот пошире, впуская дальше, позволяя углубить поцелуй. Жаркий и почти грубый, от него заныли губы, которые Северов чувствительно покусывал и тут же зализывал, добавляя перчика в ощущения, и в горле родился тихий стон, готовый вырваться на свободу. Я таяла, как сосулька на мартовском солнце, плавилась от этого поцелуя, а ведь Костя толком и не прикоснулся ко мне! И даже его слова о наказании и моё беспокойство по поводу неизвестности растворились в горячем удовольствии, растекавшемся по расслабленному телу. Прикрыв глаза, я наслаждалась, радуясь, что Северов меня обнимает, иначе точно рухнула бы на шкуру…

Костя разорвал поцелуй, и я едва не застонала в голос, теперь от разочарования. Губы покалывало и пощипывало, они слегка припухли от напора тёмного мага, и я невольно облизнула их, не в силах оторвать взгляда от серебристо-чёрных омутов напротив. Господи. Всего один поцелуй, и я готова сдаться на милость победителя. Что этот мужчина со мной делает?! Может, магию применяет? Ну не верю, что моя столь бурная реакция на него естественная! Костя же, придерживая мою голову за подбородок, медленно обвёл большим пальцем рот и так же медленно улыбнулся чувственной, насквозь порочной улыбкой.

– Иди сюда.

Мгновение – и он сел на край кровати, придерживая рукой за талию, и похлопал по коленям.

– Ложись. На живот.

Ой. Этот самый живот подвело от смеси страха перед неизвестностью и предвкушения, я сглотнула, медля, и Костя чуть прищурился.

– Вика-а, – протянул он с отчётливым предупреждением. – Будь послушной девочкой.

Сердце едва не вспорхнуло птицей из грудной клетки при этих словах, и чёрт его знает, почему изнутри облило вязкой истомой. Все установки, что никогда не позволю ни одному мужчине командовать собой, моментально вылетели из головы при звуках низкого, хрипловатого голоса. Отведя глаза и почему-то отчаянно покраснев, я немного неуклюже легла, как попросил Костя, животом на его колени и ладонями слегка упираясь в пол. Странная, непривычная поза, и я чувствовала себя неуютно. Как… маленькая девочка, которую сейчас будут наказывать, да. Невольно замерла, напряглась, чутко прислушиваясь к происходящему за спиной, но повернуть голову и посмотреть было неудобно.

Горячая ладонь Кости легла на мою попку, медленно погладила, мягко массируя ягодицы. Пальцы скользнули под кружево, пока ещё невинно, всего лишь лаская обнажённую кожу, делая её чувствительной до болезненности. Я глубоко задышала, прикрыв глаза и невольно подставляясь под умелую руку, мышцы расслаблялись, и я готова была замурлыкать, как кошка. Костя едва касаясь провёл по пояснице, над резинкой, обвёл ямочки, и по спине рассыпались щекочущие мурашки. Если это такое наказание, то с радостью приму его…

– Знаешь, Вик, – задумчиво произнёс Северов, не переставая водить по моей попке ладонями. – Тебе придётся принять кое-какие правила, – при этих словах я нехотя вынырнула из приятной истомы, пытаясь понять, что он имеет в виду.

Очень мешали, конечно, его пальцы, ласкавшие ложбинку между ягодицами и продолжавшие мягко массировать, превращая мышцы в желе.

– Какие? – пробормотала я, честно пытаясь сосредоточиться на беседе.

В такой пикантной позе это не особо получалось.

– Я не терплю, когда со мной спорят и обманывают, – спокойно произнёс он. – Раз уж нам предстоит… сотрудничать, – ушей коснулся довольный смешок. – Усвой это, пожалуйста.

Сотрудничать. Какое обтекаемое определение нашему договору. Я длинно вздохнула, приподняв голову. Ну, не самое сложное, учитывая, что мы будем пересекаться исключительно в постельной плоскости. В мою частную жизнь, надеюсь, Северов не полезет. Зачем ему оно? Ему ведь нужно только моё тело, а не я с потрохами.

– Ага… – лениво отозвалась, а в следующий момент разнеженную ласками попку обжёг звонкий и довольно болезненный шлепок. – Ай!! – возмущённо вскрикнула и машинально попыталась выпрямиться и перевернуться, упёршись в край кровати.

Но рука мага властно прижала к коленям, удерживая, а вторая отвесила следующий.

– А это, чтобы запомнила получше, – мурлыкнул Северов, и ладонь опять мягко погладила, успокаивая горевшую от удара кожу. – Только я решаю, сколько времени ты проведёшь со мной, Вика, ясно?

Я резко вздохнула сквозь зубы, глядя перед собой, злость и стыд жгли изнутри раскалёнными угольками. Меня. Отшлёпали. Как ребёнка! Чёрт бы побрал его с этими играми! Особо больно даже не было, но обидно-о-о…

– Яс-сно, – процедила, понимая, что сопротивляться бесполезно, я сама подписала договор.

– У-умница, – протянул Константин довольным голосом, его пальцы снова проникли под кружево, а через мгновение к ним присоединились… губы.

Мои глаза широко распахнулись, я тихо охнула от удивления, вцепившись в густой мех. Горячие губы на болезненно покалывавшей коже ощущались раскалёнными, однако нежные, неторопливые поцелуи не причиняли неудобства, даже наоборот. От них по телу разливалась жаркая слабость, рождая дрожь в самой глубине, и трусики давно стали откровенно мокрыми. Ох… Даже обида от шлепков растворилась во вновь нахлынувшем желании… Костя отстранился, и ладонь опять провела по попке, пальцы помассировали упругие мышцы.

– Ты вкусно пахнешь, Викуля, – вкрадчиво сообщил Северов, снова с этими безумно сексуальными хриплыми нотками. – Будешь послушной девочкой?

Я только набрала в рот воздуха, чтобы сказать то, что он хотел услышать – мне не сложно, это ведь всего лишь игра, как маг сам изволил выразиться, – но тут он снова отвесил шлепок. От неожиданности чуть не поперхнулась вдохом, дёрнулась, на языке завертелись ругательства… Однако вдруг поймала себя на том, что мне не больно, а… приятно. Такое, обжигающее удовольствие, растекавшееся по телу горячим мёдом. Хмельным, огненным. Тихо охнула, слегка растерянная собственными ощущениями, а в следующий момент меня резко подняли, так, что перед глазами завихрились звёздочки, и усадили на колени. Я невольно поёрзала, всё же, ягодицы слегка саднило, и тут же вокруг талии обвилась сильная рука, удерживая на месте.

– А теперь продолжим, – выдохнул Северов, и его губы коснулись шеи чуть пониже затылка, проложили жаркую дорожку по спине, заставив поёжиться.

Надеюсь, с наказаниями покончено. Тело изнывало от вспыхнувшей страсти, уже хотелось, чтобы пальцы Кости приласкали не только попку…

– Закрой глаза, – раздалась следующая команда, и я тут же напряжённо замерла, нервно выпалив:

– Зачем?

– Потому что я так хочу, – прозвучало непреклонное, и я почувствовала, как он чуть отклонился – видимо, что-то взять.

Не поспоришь. Эмоции смешались в бурлящий коктейль, приправленный острой перчинкой беспокойства, и едва я смежила веки, как на лицо легло что-то шершавое и мягкое. Кружево. То самое, лежавшее на кровати. Я испуганно вздохнула, руки метнулись к лицу снять повязку, но были тут же перехвачены сильными пальцами Северова – он уже успел завязать её на мне.

– Тихо, тихо, – смеющимся шёпотом произнёс он, прихватив зубами мочку уха и легонько сжав. Язык пощекотал, губы слегка втянули, рождая горячую волну и спазм внизу живота. – Ну что ты, Победа моя? – вкрадчиво проговорил Костя, продолжая удерживать мои руки.

– Я… неуютно себя чувствую, – пробормотала, сглотнув, беспокойство не хотело униматься, покусывая изнутри.

– Не стоит, Викуль, – мягко произнёс Костя, и его губы прижались к сумасшедше бьющейся жилке. – Я всего лишь хочу показать тебе, чего ты лишилась, когда так опрометчиво сбежала от меня.

– А глаза обязательно завязывать? – нервно огрызнулась, всё ещё напряжённая, несмотря на его действия.

– Для полноты ощущений, – подтвердил Северов.

Что-то ответить не успела – вдруг оказалась в воздухе и испуганно вдохнула, вцепившись в шею мага. А он всего лишь взял на руки и через пару мгновений уложил на кровать. Чёрт. Я уже говорила, что ненавижу беспомощность? Сердито поджала губы и приподнялась на локтях, но меня мягко уложили обратно.

– Спокойно, Вика, просто расслабься, – прожурчал рядом голос Кости, и он взял мою руку.

Хорошо ему говорить, он всё видит и… мужчина! А я слабая женщина, у которой бушуют гормоны и полный раздрай в голове. Потому что отчаянно хотелось расслабиться, не думать ни о чём, даже о повязке. Да в конце концов, я же закрываю глаза в процессе, так чего мне та повязка? Ощущения в и самом деле ярче, когда не видишь, а только чувствуешь. Как умелые губы прикасаются к ладони, скользят по пальцам. Как язык ласкает подушечки, отчего по телу то и дело прокатываются жаркие волны, оно изгибается, а с собственных губ слетают прерывистые вздохи, грозящие перерасти в стоны. Как Костя аккуратно прикусывает, чуть сжимает, а потом посасывает, снова лаская языком, и я впервые в жизни узнаю, что мои пальцы, оказывается, тоже могут быть эрогенной зоной. Да какой!.. От каждого прикосновения они постреливали целыми снопами горячих искр, рассыпавшихся по коже до самых плеч. А когда рот Северова переместился на тонкое запястье, оставляя там невидимые кружева из поцелуев, я ахнула в голос, вцепившись в покрывало свободной рукой. Что творит, а. Может, и впрямь зря удрала тогда от него?..

Далеко не сразу я поняла, что же это за прохладное нечто, обвившееся вокруг заласканного запястья, и только когда рука оказалась поднята над головой, и я не смогла опустить её, осознание обрушилось ледяной лавиной. Он. Меня. Привязал!! Я задохнулась от возмущения и паники, щедро плеснувших на раскалённые угли желания, бестолково отмахнулась вслепую, дёргая вторую в попытке освободиться. Даже дар речи на несколько мгновений отказал, пока пыталась подобрать выражения позабористее.

– Ш-ш-ш, Викуль, – Северов навалился на меня, мягко прижав к кровати и легко поймав вторую руку, тоже завёл за голову, и злость усилилась. – Что опять не так? – прошептал он, легко удерживая мои руки одной своей, а вторая гладила моё лицо, успокаивая.

– Я н-ненавижу беспомощность, – процедила, тяжело дыша и сгорая от желания врезать по этой самодовольной морде.

Я ему не рабыня, а всего лишь любовница, пусть и по договору! И плевать, какие там Северов игры любит, достаточно того, что отшлёпал! Мягкие губы прижались к моим губам удивительно нежно, и поцелуй вышел долгим и нежным. Но я всё равно дрожала, как натянутая струна, не в силах расслабиться.

– Я не сделаю тебе плохого, Вика, – хрипло выдохнул Константин мне в рот. – Просто доверься.

Господи, ну почему не заняться нормальным сексом, без приправ? Как раз довериться ему я и не могла.

Глава 13

Облизнув пересохшие губы, я сипло выдавила:

– Костя… Давай без этого…

И получила в ответ мягкое, но непреклонное:

– Нет.

Дыхание никак не хотело успокаиваться, дрожь не проходила, и пришлось стиснуть зубы. А губы Северова блуждали по моему лицу, шее, отвлекая, язык дразнил, поглаживая и щекоча, и я сама не заметила, как в самом деле чуть-чуть расслабилась. Подняла подбородок, подставляясь под лёгкие, как крыло бабочки, поцелуи, оставлявшие на коже огненные следы-искорки. Костя всё так же держал мою свободную руку, не пытаясь привязать, и наверное, это и заставило проклюнуться робкую надежду, что, может, он так и оставит… Только вот когда я всего на миг отвлеклась от своего положения, млея от неторопливых ласк, второе запястье тут же обвила лента и притянула к изголовью. Всё. Теперь я оказалась по-настоящему беспомощной, ещё и ослеплённой, и в полной власти Северова. Чёрт. По спине пробежал холодок, сердце попыталось выпрыгнуть из горла, и я судорожно сглотнула, напряжённая, как струна, и чутко прислушиваясь к звукам вокруг.

Шорох, и я осталась одна, ко мне больше не прикасались ни руки, ни губы. Судя по ощущениям, Костя слез с кровати, и мелькнула паническая мысль, зачем – может, взять что-то ещё?! Снова шорох, а потом матрас прогнулся под сильным телом, и оно тут же прижалось ко мне. Обнажённое. Полностью. Бедром я чувствовала твёрдый, горячий ствол, но желание не торопилось возвращаться.

– Ви-ик, – тягучий и хмельной, как медовый ликёр, голос около самого уха, и тяжёлая ладонь накрыла мою грудь, слегка сжав. – Ви-ика-а, – продолжал произносить моё имя Костя, а пальцы уже добрались до твёрдого бутона соска. – Что ж ты такая пугливая, а. Вроде взрослая, опытная…

Подушечки нежно сжали вершинку и сразу отпустили, и я охнула от острого укола болезненного удовольствия. Мысли моментально начали путаться, слова Северова доходили до ошалевшего и окончательно сбитого с толку сознания с превеликим трудом. Я почувствовала, как пальцы пробрались под кружево, обвели ареолу и совсем отодвинули ткань, высвобождая полушарие. Неосознанно сжала руки, натянув ленты, внизу живота полыхнуло огнём, и между ног стало жарко. Я сдвинула ноги, чуть поёрзав, и намокшие трусики потёрлись о нежную плоть, добавляя ярких ощущений. Бельё стало лишним и раздражающим, а собственная беспомощность уже не так пугала. Костя же в самом деле ничего плохого не делал. Пока. Нотка беспокойства и неуверенности смешивалась с предвкушением и лёгким напряжением, и от этого гремучего коктейля тело превратилось в обнажённый нерв, чутко реагирующий на малейшее прикосновение. Казалось, от тишины вокруг тихонечко звенит в ушах, кровь шумела, а сердце тяжело бухало в груди, грозя оставить на рёбрах синяки.

Костя между тем продолжал. Рука переместилась на вторую грудь, поглаживая, мягко массируя, играя с соском прямо через шершавое кружево. Губы накрыли набухшую вершинку, втянули, язык облизал и нежно прижал к зубам. Я выгнулась, хватая ртом воздух, ощущения окатили ярким конфетти, заставив забыть и о связанных руках, и завязанных глазах. В самом деле, ничто не мешало сосредоточиться на удовольствии, заполнившем тело густым сиропом. Я медленно погружалась в себя, раскрываясь, словно роза, лепесток за лепестком. Или это Северов раскрывал меня? Его рот умело ласкал, посасывал, дразнил, лёгкие укусы лишь придавали пикантности и только тень боли. Я сама не заметила, как начала постанывать, послушно подаваясь навстречу жарким губам, и ощущение, что я сейчас в полной власти Северова, вызывало уже не панику и злость, а совсем другие чувства. Хотелось… Хотелось принадлежать ему. Хотелось, чтобы он изучил моё тело до самого последнего потаённого уголка. Хотелось сгореть в том огне, что рождали в крови его ласки. Боже, кажется, я сошла с ума…

Поцелуи стекали по моей коже мягким шёлком, вплавлялись в неё золотыми узорами. Пальцы порхали бабочками, касались невесомо, как розовые лепестки. И это оказалось так упоительно сладко, просто расслабиться, довериться этим чутким и умелым рукам, позволить окунуть себя в удовольствие, от которого сбивалось дыхание и крик рвался из груди. Связанные руки причиняли лишь одно неудобство: до боли в пальцах хотелось прикоснуться к Косте, сжать бугры мышц, провести по спине ногтями. А губы спускались постепенно всё ниже, мучительно медленно приближаясь к низу живота, налившемуся горячей тяжестью. Мокрые трусики хотелось стащить нафиг, они мешали, грубо тёрлись о нежное лоно, желавшее совсем других ласк и прикосновений. Я хныкала, откровенно приподнимала бёдра в молчаливом приглашении приступить поскорее, натягивала шёлковые путы. Ноги давно были широко раскинуты, открывая меня для Кости, но он не торопился, гад! Продолжал наказывать? Может быть…

– У-умница, – едва уловила довольный шёпот, и широкие ладони поднырнули под попку, а я подтянула колени ещё выше, выгнувшись навстречу.

Ну же, давай. Пожалуйста. Я была в шаге от того, чтобы начать умолять, но Костя наконец сжалился. Наклонился, согрел дыханием, а потом я услышала шумный вдох. Почувствовала, как он провёл языком прямо поверх кружева, слегка нажимая, и шершавая поверхность заставила вспыхнуть огнём нежное местечко. Я длинно застонала от облегчения, изнывая от желания, восторг пронёсся по венам жаркой вспышкой. И снова прикосновение, теперь уже губ, снова через ткань. Нет, нет, я хочу по-другому, без всяких преград!..

– С-сними… их… – кое-как выдавила сквозь стиснутые зубы, тело колотила дрожь, и казалось, если сейчас не получу желаемое, растаю, как мороженое на солнце.

Тихий, бархатный смешок, пальцы проникли под трусики и погладили… самый низ живота, где начинались мягкие складочки. Не там, не-ет!

– Просишь, Вика? – вкрадчиво, с предвкушением спросил Костя, и готова спорить на что угодно, на его губах играла сводящая с ума усмешка, в которой таилось обещание всех удовольствий из второго тома Камасутры.

Уверена, Северов легко его напишет и проиллюстрирует лично. Я всхлипнула, прикусив губу, нетерпеливо ёрзая и пытаясь подставиться под ласкающие пальцы совсем другим местом.

– Да… Прошу… – покорно выдохнула, чувствуя удивительную лёгкость и никакого возмущения.

Казалось очень естественным то, как легко я сдалась на милость этого мужчины, подчинялась его указаниям и приняла пикантную игру. Он действительно не делал ничего, чего бы не хотела я сама. И пусть утром я приду в ужас от собственной смелости и откровенности, но сейчас мне хотелось подойти опасно близко к той грани, за которой начиналось доверие. Хотя бы в постели. Я так устала быть сильной и одинокой, кто бы знал…

– Мне нравится, когда ты просишь, – мурлыкнул огромным довольным котом Костя, и его пальцы спустились чуть ниже, слегка раздвинув мягкую, горячую плоть. – Сделаешь это ещё, девочка?

Плевать, пусть таким изощрённым образом отыгрывается за моё злосчастное бегство. Мне… тоже нравилось. Подчиняться, отдать контроль за ситуацией тому, кто прекрасно знал, что и как делать. Не знаю, как у Кости это получилось, так быстро подобрать ко мне ключик и пробраться за мои барьеры, и не хочу об этом сейчас думать. В одном я была уверена точно: магии он не применял совсем. Не такой Северов человек, чтобы пользоваться нечестными приёмами в постели.

– Пожалуйста, дотронься до меня… – повторила я непослушными губами и облизнула их, в груди сделалось гулко и пусто.

Мучительные мгновения ожидания, и с меня начали медленно стягивать трусики. Я опустила ноги, вздрагивая от каждого мимолётного поцелуя, казалось, кожи не было, только сплошные обнажённые нервы, сыпавшие искрами. Наконец, бесполезный кусочек кружева сдёрнули с моих лодыжек, и тут же тёплые губы прижались к ямочке и начали обратное путешествие, оставляя на коже пульсирующий огнём след. Я окончательно растворилась в медовом мареве, утонула в ощущениях и позабыла о недавних страхах. Ладони Кости скользнули по внутренней поверхности бёдер, настойчиво развели их, и пальцы мягко погладили набухшие, сочившиеся влагой складочки. О-о-о… Я всхлипнула, подавшись вперёд, но его рука властно прижала обратно к постели, и хриплый, низкий голос повелительно произнёс:

– Лежи спокойно.

Дыхание сорвалось, я замерла, тихонько дрожа и ловя каждый отголосок звука. Слух обострился до предела, как и ощущения, и завязать мне глаза в самом деле было прекрасной идеей. Пальцы снова раздвинули шелковистую плоть, медленно провели, обойдя вниманием стрелявший огненными искрами клитор, добрались до входа, болезненно нывшего и жаждавшего вторжения. Большой проник в меня совсем немного, так, чтобы только дать почувствовать, и тут же выскользнул, и я не сдержала разочарованного возгласа. Дёрнулась в попытке удержать ласку, но ладонь Кости прижимала крепко. И он продолжил… Дразнить, ласкать, поглаживать, руками и ртом, вести меня по самой грани, не позволяя уйти за неё, останавливаясь ровно в тот момент, когда казалось – всё, не выдержу, сейчас взорвусь. А Северов отстранялся, давал перевести дух и посчитать звёздочки перед глазами, тихонько дул на разгорячённое, мокрое местечко, превратившееся в сгусток пульсировавшего пламени и… Снова начинал.

Мышцы сводило от голодной пустоты, я сходила с ума под чуткими пальцами, что-то бессвязно бормоча искусанными губами. Стонала почти без перерыва, грозя сорвать горло. Перестала полностью ощущать тело, став одним средоточием желания, огромного и непреодолимого. А пальцы Кости снова медленно проникли в меня и остановились, подушечка большого нежно обвела вокруг клитора, готового превратиться в сверхновую от малейшего прикосновения.

– Хорошо, Ви-ик? – тягуче произнёс Северов, будто сам не видел, насколько.

– Да-а, – прохныкала я, хватая ртом воздух.

– А хочешь ещё лучше? – голосом змея-искусителя спросил Костя и легонько пошевелил пальцами.

Меня прошила молния от макушки до пяток, пронзила всё тело до самых потаённых уголков. Я выгнулась – ладонь больше не прижимала живот, позволяя безмолвно выпрашивать ласку.

– Х-хочу… – беспомощно прошептала я, отчаянно желая в этот момент посмотреть ему в глаза.

Хотя, может, и не стоит портить такой волшебный момент. Лучше остаться наедине со своими чувствами и ощущениями, насладиться ими сполна, раз мне дают такую возможность… Я услышала смешок, и тихие как шелест ветра, слова:

– Заслужила, Победа моя.

А потом пальцы одним плавным, сильным движением проникли глубже, а жаркий, порочный рот приник к изнывавшей от желания плоти. Зубы мягко сжали трепещущий кусочек, и я закричала, забилась, ухнув в сверкающую бездну, растворяясь в ней без остатка. Господи, это самый лучший оргазм в моей жизни …

Глава 14

      Костя не отпускал, пока волнами накатывала эйфория, и едва я переводила дух, его язык легчайшим касанием в самую сердцевину вновь обрушивал на меня лавину переживаний. Не знаю, сколько это всё длилось, по-моему, я вообще выпала из реальности, перестав понимать, на каком свете нахожусь. Господи, если каждый наш секс будет таким бурным, я же стану эротической наркоманкой. И… потом очень больно и трудно отвыкать… Додумать не успела. Северов вытянулся рядом, аккуратно снял повязку с моих глаз и наклонился, внимательно вглядываясь в моё умиротворённое и совсем чуточку растерянное лицо. Обвёл пальцами, пахнувшими мной, контур припухших губ, и я удивилась, каким серьёзным выглядел маг. Только в глубине взгляда притаилось странное выражение, разгадать которое я не смогла. Мозги превратились в вату и категорически отказывались работать, а тут ещё и Костя прижался к моим губам в долгом поцелуе с пряным привкусом, и размышления пришлось оставить до утра.

Не отрываясь от меня, Северов навалился, притиснув к кровати, на мгновение приподнялся, и я ощутила, как по влажному лону скользнула твёрдая головка. И куда только делась усталость? Я подалась навстречу, задрожав от предвкушения, и в следующий миг почувствовала, как в меня медленно входит большое и горячее, раздвигая упругие мышцы. Глухо застонала прямо в губы, выгнулась до боли в пояснице и обняла ногами, принимая в себя до конца. Костя шумно выдохнул, остановился на секунду, и я поймала его шальной, с поволокой, взгляд. По губам скользнула тень улыбки, на лице отразилось блаженство, и он начал двигаться. Сначала неторопливо, растягивая сладкие мгновения, заставляя всхлипывать с каждым толчком, а потом постепенно ускоряя ритм.