Моря колыбель
Татьяна Максименко
Моря колыбель. Стихотворения
Солнце, опускаясь на колени, скрывается в туманном далеке…
(О поэзии Татьяны Максименко)
Таманский полуостров, омываемый Чёрным и Азовским морями, которые причудливо соединяются у его берегов, всегда впечатлял художников, поэтов и путешественников. На этой благодатной земле, где тысячелетия назад обитали скифы, сарматы, киммерийцы, греки, впоследствии обустроенной черноморским казачеством, велись и ведутся археологами кропотливые раскопки, а местные музеи переполнены ценными артефактами.
С четырёхлетнего возраста здесь, в окрестностях Анапы, у «Понта» (так называли греки Чёрное море), проводила лето талантливейшая поэтесса Серебряного века Елизавета Юрьевна Кузьмина-Караваева, дружившая с Александром Блоком. В годы Гражданской войны она заведовала образованием и здравоохранением Анапы, и даже одно время была городской головой этого южного городка. После эмиграции во Францию она приняла монашеский постриг, получив имя Мария в честь святой Марии Египетской, и по благословению духовного отца, протоиерея Сергия Булгакова, начала своё нетрадиционное монашеское служение в миру, посвятив себя благотворительной и проповеднической деятельности. Мать Мария создаёт пансионат для туберкулёзных больных, в котором сама же выполняет и всю черновую работу. Во время нацистской оккупации Парижа общежитие монахини Марии на улице Лурмель стало одним из штабов французского Сопротивления. В феврале 1943 года гестаповцы арестовали Марию и её сына Юрия. Она была казнена в газовой камере в 1945 году (сын годом ранее). 7 мая 1985 года указом Президиума Верховного Совета
СССР Елизавета Юрьевна Кузьмина-Караваева была награждена Орденом Отечественной войны II степени (посмертно), а в 2004 году канонизирована православной церковью как преподобномученица.
Читатель спросит: а почему это я в предисловии к книге Татьяны Максименко уделяю так много внимания монахине Марии? А всё дело в том, что её отец Юрий Дмитриевич Пиленко, владелец имений «Хан Чакрак» и «Джемете», продолжая дело своего отца, заложившего в округе Анапы сотни гектаров виноградников, стал известным виноделом. После революции от богатых имений остались одни воспоминания, да название сельского поселения Юровка, в честь отца Елизаветы Юрьевны.
Всего в двух десятках километров от вышеназванной Юровки, под Анапой, на хуторе Адагум, близ станицы Варениковская, в середине прошлого века родилась поэтесса Татьяна Максименко (в девичестве Толстая) в семье фронтовика Дмитрия Андреевича Толстого.
«Литературная» фамилия отца Татьяны связана с черноморским казачеством, где такие фамилии, как Чёрный, Осадчий, Толстый и др. происходили из прозвищ и вросли корнями в глубокую древность. Завидное чувство родства с близкими людьми, с малой родиной, где прошли детство и юность улыбчивой Тани Толстой, где море «за холмами», ощущается с первых же страниц книги «Моря колыбель»:
Заходишь в море: неба отраженье,Осколки звёзд… Всевышнему хвала!..И радости полны твои движенья:Душа освободилась, поплыла!С детских лет она много слышала о поэтессе «из Юровки» Елизавете Кузьминой-Караваевой и кое-что читала и о ней, и из её «Скифских черепков» (всё-таки,
Советская власть не запрещала произведения поэтессы, ставшей впоследствии героем Сопротивления). Неудивительно, что в ряде стихотворений Татьяна Максименко ведёт перекличку с Елизаветой Кузьминой-Караваевой, «усердным работником на чернозёме поэзии» по выражению Городецкого, сказавшей однажды: «Надо уметь ходить по водам…».
Есть такая притча: один человек, а это наверняка был поэт, потратил свою жизнь на то, чтобы научиться ходить по воде «аки посуху». В конце концов, ему это удалось. Окружающие люди с неодобрением смотрели на эти попытки, а затем на результат, пусть даже и впечатляющий. И тогда один мудрец сказал поэту:
«Зачем ты потратил столько времени и сил на то, чтобы таким необычным способом перейти реку? Сел бы в лодку и отправился на другой берег… Существуют и другие плавучие средства…». Да, существуют… Но попытка достичь желаемого с напряженной работой ума, души и сердца – не в этом ли смысл жизни? Ради высокой цели, а в данном случае – это книга стихотворений – прожитых лет не жалко, ибо наполнены они желанием жить, желанием пройти свой путь и ощутить бесконечность этого пути, ведущего к Богу.
Одним из ключевых стихотворений в книге является «Путь бесконечный», где автор выбрала эпиграф Е. Кузьминой-Караваевой: «Идти, смеясь, идти вперёд/ Тропой крутой, звериным следом,/ И знать – конец пути неведом,/ И знать – в конце пути – полёт».
Вот фрагмент этого стихотворения:
…Но нет конца пути: так долог он!Несутся клочья туч со всех сторон —И застят свет. Спиралью звёздной путьУводит в небо, он – движенья суть…Мой путь – душой угаданный пунктирВ страну, где благодатью дышит мир.Я не случайно выбрала его:Ведь то, что позади – уже мертво…Нужно отдать должное автору этой книги: выбрав путь творческой самостоятельности, она не стала подражать любимой поэтессе Е. Кузьминой-Караваевой, столь часто цитируемой в книге и называющей себя «потомком огненосцев-скифов».
Поэтесса, в чьих венах течёт казачья кровь, нашла свои темы: её поэтическое восприятие мира, пожалуй, ближе всего к «чудотворству» Константина Бальмонта, автора знаменитого стихотворения «Будем как солнце!..»
Путь поэта лежит «в небесный град», «где благодатью дышит мир», и, видимо поэтому, стихи Татьяны Максименко наполнены солнечным светом, благодатью неба и земли:
…Душа для радости дана,Чтоб в темноте могла светиться.Я этот свет души несуКак светлячок… В ночи теряюсь.Но глядя утром на росу,Под солнцем тут же загораюсь.«Солнцепоклонница» Татьяна Максименко не мыслит свою жизнь без любви.
Когда она признаётся в любви к морю, то находит при этом столько эмоций и красок, чтобы выразить невыразимое в простых, но родственных гулкой стихии словах, что понимаешь: море в стихах Татьяны Максименко – не просто объект созерцания, умиротворения, воодушевления, созидания, но и фон, на котором разворачиваются картины непридуманной жизни. Здесь и путевые поэтические строки о встречах и расставаниях, и ритмические размышления о родной земле на юге России, о неиссякаемом чувстве любви ко всему родному, с воспоминаниями о детстве, пронизанными щемящей нежностью. Гражданский темперамент Татьяны Максименко позволяет возвести её лирику в ранг высокой поэзии и назвать автора мастером слова.
Прослеживается схожесть судьбы поэта с судьбами её ровесников, многие из которых покинули родные места в советские годы – годы великих строек. Да и сегодня молодые люди уезжают из малых городов и сёл в поисках романтики и самореализации, потому неслучайно в поле зрения поэта попадают то вокзал, то поезд, то попутчики в вагоне поезда.
Толчком для создания книги «Моря колыбель», своеобразного собрания стихотворений на морскую тему, созданных в разные годы, послужила публикация авторских подборок Татьяны Максименко в двух недавних номерах журнала «Таврия литературная». Несмотря на обилие сюжетов и лирических героев, главная тема книги – мир природы:
Ход гусеницы – гибкой, осторожной —Напоминает тайный ход веков,Где мир природы – и простой, и сложный —Предстал как цепь затейливых витков.В той, неподвластной времени, пружинеДуша узрела высшее звено,Где жив Творец на облачной вершине,Плетутся лозы, давшие вино.Где бабочки, и рыбы, и олениРезвятся на зелёном островке,А солнце, опускаясь на колени,Скрывается в туманном далеке…Мир человека!.. Бремя неживоеПогребено, землёй поглощено.Реликты гложет пламя роковое,Что было явью – стало сном давно…Воспета в подробностях природа степного края: Кубани, где родилась и выросла Татьяна Максименко, и Крыма, где позже не раз посчастливилось побывать поэтессе в толпе «курортниц нелегальных».
В каждом пейзажном стихотворении зоркий взгляд художника отсекает всё ненужное и насыщает поэтическую ткань произведения запоминающимися деталями. Это – и картина осеннего сада, где ярко вырисовывается личность лирической героини:
…Я, как терпкая айва:До морозов не поспела!Но тугая тетиваВетра вновь толкает стрелы.Никуда не скрыться мне:Спелой гроздью виноградаРастекаюсь в тишинеНастороженного сада.В капле мёда, янтаряОтражаюсь, холодея…Слишком поздняя заря,Слишком смелая идея…И картина сада летнего, где
…Сороконожка в зеркальце паслёнаС утра следит за мной,А бабочка, с расцветкой орхидеи,Влетая в солнцепёк,Под пальцами моими холодея,Дымит, как уголёк…или
…Сад полон света, изнурён дремотой,Игрой сквозных теней,Незримой, нескончаемой работойВерхушек и корней…В отдельных стихотворениях ненавязчиво воссоздаётся курортное настроение, яркое ощущение свободы, как бы случайно выпорхнувшей на волю птицы, с беспечностью, в которой есть своя логика:
Скоротечны мгновенья беспечности,Но на фоне печали они,Становясь продолжением вечности,Наполняют сиянием дни.Для лирического подтверждения этой «сияющей беспечности» я процитирую одно из ранних стихотворений Татьяны Максименко, вошедших в её первую книгу «Родник в тени акаций», получившую в 1984-м году премию издательства «Молодая гвардия» в номинации «Лучшая книга молодого писателя»:
День вчерашний
Облупленными, будто штукатурка,Плечами – я невольно солнце злила.А моря музыкальная шкатулкаВо мне воспоминания будила.Я снова окуналась в день вчерашнийВ предчувствии полуденного зноя:В гуляние в акациевой чаще,В купание под спелою луною.И юбка сарафана трепыхалась,И галька под ногой моей шуршала,И лодка вновь у берега качалась,Сгущая крики чаек у причала.А местный мальчик в ней, сверкнув очами,Подвинул мне корзинку с виноградом,А чтоб моторку волны не качали,Стоял в воде с обрадованным взглядом.Я брызги стёрла мальчику с ключицыИ почему-то в глаз поцеловала…Мне у него бы нежности учиться,Но мне с лихвой тогда её хватало…Казалось бы, ну что в этом стихотворении такого: незамысловатый сюжет, юная героиня, легкомысленно согласившаяся на свидание с «местным мальчиком» и не ответившая на его чувства, её откровение: «И почему-то в глаз поцеловала… «Нов 20-ти поэтических строчках заключена драматическая история несостоявшейся любви на фоне южного пейзажа, так органично дополняющего чувственное признание героини.
В значительной части стихотворений проза гармонично переплетается с поэзией, а поэзия с прозой, насыщая ткань стихотворения зримыми деталями и образами, где мирно соседствуют невесомость, лёгкость изящной словесности и весомость философского подтекста. Тема нетленности красоты трактуется поэтом в различных вариантах:
«Красота – обещание счастья…»
Красота – обещание счастья…Красота – в стороне от стандарта.Красота, опалённая страстью,Словно снег сумасшедшего марта.Красота – в шуме грозного моря,В красках непредсказуемых неба,В глубине дивноморских историй,Неразрывных с явлением Феба.«…Шесть лепестков, внутри – картина…»
…Шесть лепестков, внутри – картина:Оттенков синевы не счесть!Всё гармонично, всё – едино,Для любованья повод есть!А ветер крылья простирает,Колышет стебли: красота!..«…О, красота опаснее занозы…»
…О, красота опаснее занозы:Её впуская в душу, ты грустишь…«…Красота одна…»
…Красота однаПитает жизнь, и сила – ей дана,О ней вздыхают пылкие поэты…«…Мимолётна красота: отцветёт и эта роза…»
…Мимолётна красота: отцветёт и эта роза…Татьяна Максименко опровергает крылатую фразу Стендаля, что «Красота – это лишь обещание счастья». Придавая значение форме стихотворения (красота – это гармония формы!): ритму, размеру, рифме, в книге «Моря колыбель» поэт являет образцы открытости души к изумлению и чуду (ведь без высокой планки духовности красоты не будет!) и убеждает читателей этой книги, что «счастье – есть!».
Игорь Евгеньевич Витюк,
поэт, публицист, литературный критик, заместитель председателя Московской областной организации Союза писателей России,
Заслуженный работник культуры Российской Федерации.
Жизни сердцевина
Степь
Недоступна чужому народуСтепь, где с Богом в веках мы вдвоём.Е. Кузьмина-КараваеваМне степь напоминает корку хлеба:Не белого, но черного. ОнаВолной полынной устремилась в небо,На горизонте мрачных туч полна.Там солнце, побледневшее от зноя,Иссушит камыши и ковыли,И развернёт, как свиток, предо мноюСтовековую летопись земли.Там с Богом говорить намного проще:Простор – и свет, и никаких преград!И дух мой усмиряется, не ропщет,Готов узреть вдали небесный град.Морская болезнь
Зацепила душу фраза —И покой ей только снился!Море – в стадии экстаза,И кораблик накренился.Он, ведомый мутным светомМаяка на горных склонах,Не боится схватки с ветром,Разъярённых волн солёных.В клочьях туч сырое небо,А душа – как в море щепка!Для неё – что быль, что небыль,Но за жизнь схватилась цепко.В три погибели согнулась,Чтоб узреть желанный берег,Потянулась, встрепенулась,С криком чаек – без истерик…Шум утих… Устало мореШтурмовать скалу, как крепость.А маяк на косогореПозабыл волны свирепость.Солнце выглянуло… УтромМоре выглядело сытым:Отливало перламутром,Бирюзой и малахитом.Волны
Разыгрались в море волны,Мчатся буйным табуном.Сил неистощимых полны,Чёлн перевернув вверх дном.От рассвета до закатаМоре грозное шумит.Нетерпением объято,Средь солёных пирамид.Тучи… Скалы-исполины…Ветер морю – словно брат,Ярым волнам дует в спины,Прыгнув с кручи, как пират!Восходит солнце
Нет, смерти нет! Есть кормчий на корме,Есть слово Бог, что светится в уме,Есть мысль: уже недалеко до рая.Есть море, где алеет, догорая,Лик солнца: он огромен, словно Бог,Он чуток: слышит мой невольный вздох,Когда лечу в невидимую бездну…О катастрофах думать бесполезно:Плывёт по небу месяц молодой,Дыша прохладой, дремлет сад густой,Где Ева тянет яблоко Адаму…Сверни налево и направо… ПрямоИди, иди… Когда увидишь свет,Воскликнешь удивлённо: «Смерти нет!Есть – жизнь! Восходит солнце над холмами».Здравствуй, море!
Вот-вот покажется…Уже совсем немного:Ещё один дорожный завиток —И – здравствуй, море!Позади дорога,А впереди малиновый восток.Павлиньи перья так не трепетали,Никто не пел так ни в одном хору,Не обещал распахнутые далиИ белоснежный парус на ветру!Дана морской стихии эта сила,Величие и горделивый нрав,Чтобы толпа её превозносила,Разинув рты и головы задрав.Бессонно бьются волны, дремлют горы,Гудит, оставив след, аэроплан…Слепят лучи, стихают разговоры,Когда над морем небосвод багрян…Заходишь в море: неба отраженье,Осколки звёзд… Всевышнему хвала!..И радости полны твои движенья:Душа освободилась, поплыла!На глубине
Юная, крутолобая,Смуглая – это я!В грозное море пробуюПрыгнуть… Волны краяНет, не жемчужной пеноюПенятся, а клыкиКажут … Но постепенно яВынырну из тоски.Арфа моя гудящая,Солнце моё, луна!Жизнь моя настоящаяВ вечность устремлена!Силы в ней много и легкости,Радости и любви,Молодости и ловкости…– Бросьте канат!– Лови!Это море шумит
Это море шумит и плетёт свои кружева.Набегут на скалу крутолобые волны-барашки —И тогда закипает вокруг бирюза, синева,Разливается горечь цветущей ромашки.Это море шумит, округляя свои завиткиВ совершенные локоны розовой Афродиты.Это море шумит, и объятья его крепки,И ладони для парусников открыты.Это море шумит: и натянутая струнаПрозвучит – и напомнит о предстоящей разлуке.Я не чайка, летать над волной не вольна,Но невольно заплещутся крыльями белые руки.Первый православный храм в Крыму
Всё глядеть бы на смуглые главыХерсонесского храма…А. АхматоваСвят Екатерининский собор —Первый православный храм Тавриды,Близок и знаком нам с давних пор:На открытках памятные виды,Ниши со святыми, мощь колонн,Свечи, что мерцают у икон,Храм, где дух Потёмкина витает…И приделы храма – с трёх сторон,Пантеон, где славу обретаетВоинство… В Очакове, поди,Кто-то скажет: «Войны позади…Впереди – лишь шашлыки да пляжи…»У поэта – колокол в груди:Срок придёт – своё он Слово скажет.Шторм в Керчи
Шумит, валы вздымая, Понт Эвксинский,Скрывая древний город под водой.И, обладая силой исполинской,Грохочет гром июньский, молодой.На море шторм! Срывает ветер крышу,Раскалывают небо на кускиЗигзаги молний…Колокол услышу —И вглядываюсь в даль из-под руки.А там – завеса плотного тумана,И тучи в стрелах молний вдалеке…Там храм, что принял имя Иоанна,Воздвигнут на любви, не на песке.На вершине горы Митридат
Моря свежее дыханье,Керчь – и Митридат-гора.Изнурительна жара,Вялых листьев колыханье.Киммерийские ворота —И ступени в небо… Мост:Он вдали… А мне охотаГлянуть вниз, где во весь ростРаспростёрся город древний.На ступеньках – зыбь веков.Не уйти от сквозняков:Всё отчётливей, напевнейСтонет арфа… Сам ЭолЭту арфу изобрёл.Мне она напоминаетПро горячие бои:Где осколки от гранат,Где чужие и своиОбагрили землю кровью,Где тоску про долю вдовью,Песни бережно хранят.В керченской степи
Рваная рана оврагаНа груди степной.До родника – два шага,Шелест травы и зной.Коршун упрямо кружит,Юркнула в нору мышь…Ветер с листвою дружит:Зашелестел камыш.Спрятался за высоткойСтарый окоп в полынь.Линия неба чёткоВрезалась в степь, в теплынь.Под молодой плакучейИвой – могильный холм.Выпал мне грустный случай:Вспомнила – в горле ком.Дед мой погиб в атаке,В братской могиле спит…Там пламенели макиВ лунках из-под копыт…Поле
Ветру нравится русское поле:
Как волнуется рожь при луне,Где играют ведущие ролиСвет и тень, приближаясь ко мне!Где бурьян, вырастая стеною,Отряхнёт чужаков семена,И – стена меж тобою и мною,Снова чертополоха стена!Это поле, что полито кровьюЧеловечьей, шумит по ночам.Стебли маков, прильнув к изголовью,Приближаются к сонным очам.Утром птицы в воздушном потокеУстремляются вдаль, за межу,И гудит самолет на востоке,За которым я долго слежу.Красный конь
Конь! Казачий быстроногий конь:Бьет копытом, гулко бьет копытом.Ржаньем прогоняет страх погонь —И скорбит о всаднике убитом.Навсегда запомнил верный коньЗвонкий голос казака лихого.Прыгнул в воду, а потом в огонь,И от боли захлебнулся снова.Больно видеть друга – седокаНа земле, среди густой полыни.Холодна у всадника рука,Навсегда в степной остался глине.Страшно, страшно жаркому конюСквозь кинжальный блеск великолепий,Двигаться навстречу вороньюОдному среди бескрайней степи.Белый конь
Белый конь в тумане тихо бродит,Ветки верб мерцают у реки.Белой ночью белый пароходикПодаёт негромкие гудки.След разлук в душе молочно-белый,И от камня – по воде круги…Жеребёнок – милый, оробелый,В неизвестность ночи не беги!Даже птицы в белые одеждыРядятся, и, выйдя из воды,Тянут крылья, полные надежды,Прячутся в прибрежные сады.Мягкие, как лён, свои ладониНа глаза роняет мне рассвет…Где-то на лугах пасутся кони.И короче этой ночи нет.Уроки плаванья
Отец стоит ко мне спиною,Кричит с досадою:– За мною!Я страсть трусливых не люблю,Капризных маменькиных дочек…– Плыви!..Мне б воздуха глоточек —И я все окрики стерплю,В холодной глуби погибая…А под водою голубаяРыбешка юркнула в траву…И вынырнув, я по-собачьиБарахтаюсь, смеюсь и плачу,И все плыву, плыву, плыву…Свисают мокрые косицы,Немеют смуглые ключицы,Слабеет тело, но рекаНесет меня легко и вольно,И усмехается довольноОтец – и вот его рука!О, счастье – заново родиться:В воде плотвицею резвиться,Над крышей ласточкой летать!Проснуться утром солнцем алым,К воде бежать ребенком малым,Ромашкой в поле лепетать!Юность
Родниковая радость,Васильковая грусть.Земляничная сладость,Ветки тоненькой хруст.Я губами срываюМякоть со стебелька,Я восторг не скрываюВ кружевах сосняка.И земля бесконечна,И бессмертна душа.Я юна и беспечна,Воду пью из ковша.В ненаглядное лето,Где по пояс трава,Уплываю, согретаСолнцем, с чувством родства…Ливень
Гром грохочет, тишина трепещет,Птица в страхе кружит над гнездом.Над соседней рощей ливень хлещет,В свете молний одинок наш дом.Как глотает жадно влагу вереск,Как вздыхают стебли камыша!Вслушиваясь в этот шум и шелест,С музыкой слилась моя душа.У природы свой оркестр, где скрипки,Балалайки и аккордеонРозовых бутонов будят свитки,Слыша смех, переходящий в стон.Я бегу домой в промокшем платье,Где меня встречает мама: «Ах!..»Этот ливень полон благодати,Этот вечер свежестью пропах.На волне беспечности
В сочетании мёда и горечиЖизнь смакую, дышу и живу!То слетаю на саночках с горочки,То под парусом в море плыву.Скоротечны мгновенья беспечности,Но на фоне печали они,Становясь продолжением вечности,Наполняют сиянием дни.Казачка
Поэту Владимиру Лория
Азарт веселья наполнял меняИ требовал горячего коняИ ветра, обжигающего щёки!И музыки, гремевшей из садов,Причастной к созреванию плодов.– Я Вас люблю!Пусть вслед летят упрёки!Мне ни к чему надежная броня,Вы всё равно поверите в меня,Ведь ради Вас материки я сдвину,Расплавлю вековую толщу льдов,Чтобы звенеть ручьём на сто ладов:– Я Вас люблю,К Вам, как весна, прихлыну!У костра
Жизнь случайна и неповторима…Мы сидим у жаркого костра.Тянут за собою струйку дымаДонником пропахшие ветра.Как меняет краски все живое,Попадая в бешеный огонь!Встряхивая гордой головою,Красный куст заденет белый конь.Он, гарцуя, смотрит взглядом кротким,По веселым всадникам скорбя.Он пришел сюда путем коротким,И с надеждой смотрит на тебя.Веет сокрушительною силойИ взлетает в языках огня!Вслед ему тяну я руки:– Милый,Унеси на небо и меня!«Тихо скрипнет половица…»
Тихо скрипнет половица,За окном вспорхнёт птенец…Здравствуй, матушка-девица!Здравствуй, молодец-отец!Вы меня не узнаёте,Я во сне гляжу на вас.Вас, как птица на излете,Разбудила в поздний час.Я о раму в кровь разбилась,О прозрачное стекло.Мне свобода полюбилась,Детство стало мне мало.Звезд небесных тают свечи,Убегает темнота.Детство – утро, старость – вечер,Мчатся зимы и лета.Потому всё чаще, чащеВозвращение назад:Жест усталый, взгляд кричащий,Обнаженный дикий сад.Все свирепей ветер в поле,Всё тревожней стук в окно…Матушка, спаси от боли,Ведь тебе не все равно,Что со мною завтра будет,И какая доля ждёт,Кто в тоске меня забудет,Кто с ума меня сведет…После шторма
Дул ветер с моря, поднимая волныНа высоту, рекордную в тот день.И крикам чаек вторили валторныВ моей душе, которой было леньТрудиться, различая позитивыСредь негативов… В мутный серый цветОкрашен берег, и его мотивыДуше внушали, что покоя нетНи в воздухе, ни на земле, ни в море.Что мгла морской простор заволокла,И вдалеке невидимое гореНесло в себе неотвратимость зла.Но ветер стих, прозрачной сделал воду,Пробился луч сквозь кипень облаков.На берегу прибавилось народу,У сетки волейбольной – игроков.И в будничной вечерней круговертиЗапела радость жизни, как всегда.Душа уже не думала о смерти,Хотя ей это стоило труда.Сон
Моря вспененного рокот,Душ встревоженных сближенье.За спиною шум и грохот:Катастроф шаги саженьи.Волны ветра, древа локоть,В небе облаков движенье…Разве можно пламя трогать,Головы унять круженье?Что случится вдруг со мною,Что – в грядущем? Я не знаю.Мне цветущею весноюВысь приснилась ледяная.Жить наедине с виною,Полюбить… Кого, родная?В степи
Ветер шумит над хутором:Яблоки – шлёп, да шлёп…Звёздам полночным муторно:Мучает их озноб.И, поминутно кутаясь,В тучи, как кожухи,Смотрят на степь, где лютыеВолки и пастухи.Ранняя осень, странная:Заморозки и зной.Силы сошлись неравные —Ветер тому виной.И на клочки разорванаТучка – или овца?Ветер относит в сторонуЗвяканье бубенца.«Листва с полетами знакома…»
Листва с полетами знакома,Ей суждено на землю лечь.И вспыхнет свет в окошках дома,И мягко шаль коснется плеч.Кто шепчет за моей спиною,Кто мне мешает ночью спать?Склонилась осень надо мною,Печальней, чем родная мать.И шелестит вдали осина,Окутав душу холодком,И вязнет под ногами глина,К утру покрытая ледком.ИЗБАВЬ МЕНЯ…
А в душу смотрит тишинаИ ясный взгляд седого Бога…Е. Кузьмина-КараваеваОт легкомыслия – к забвению,Окаменелому бесчувствию.Господь, пошли мне избавление,Тогда звезду во тьме – найду свою.Избавь меня от искушения,Всели в меня великодушие…И после кораблекрушенияИз моря выберусь на сушу я.«Послушай, это плачет тишина…»
Послушай, это плачет тишина,А ветер бродит на другой планете.Горька любовь, но лишь она однаГрустит о невозвратном нашем лете.Другим уже, пожалуй, все равно:Смеемся мы или во сне летаем…Жаль, что открылась нам не так давноВся сердцевина жизни золотая.В ней пыль веков и равнодушья тленОднообразны, как пески пустыни.Но в красках осень…Что ей дам взамен?Лишь зерна, замурованные в глине.В капле мёда, янтаря…