Рядовой для Афганистана – 2
– Здравствуй, уважаемый Самандар мир вам и милость нашего пророка!
– О! Дорогой Ахмед! Приветствую тебя! Храни тебя Аллах…
– Я присяду?.. – хитро спросил гость.
– Конечно, чай уже заварен, с травами и ягодами как ты любишь…
– Благодарю, о, а эта дыня! Наверное, очень сочная? – облизнулся Ахмед.
– Да, сейчас я нарежу ее для нас! Она из Кандагара…
– Благодарю тебя, а я принес тебе и твоим внукам гранаты и персики, вот!
Ахмед вытащил из суммы два свертка доверху наполненные спелыми фруктами. Самандар в это время разрезал дыню на множество тонких и сочных ломтей. Арабский нож он положил рядом и набросил на него махровое полотенце.
– Где же ты твои внуки?.. – спросил гость и принялся поглощать сочную дыню.
– Они в городе, уважаемый Ахмед. Давай начистоту, зачем тебе моя внучка, она еще очень мала, чтобы ты мог рассчитывать на нее в качестве жены.
– А, мой друг, хитрый и старый Самандар, девушке скоро семнадцать. Она очень мне нравиться, очень…
– Мне тоже нравятся многие женщины, особенно молодые… Но я не могу позволить себе…
– Отчего же, Самандар, возможно, юная жена придаст тебе новых сил?
– Пока я оплакиваю свою жену. И много размышляю, – хитро ответил Самандар.
– Ты что-то знаешь?.. А! Значит, у Малалы есть мужчина?.. Смелая девушка! Я прав?..
– Нет, у нее нет мужчины, но она еще ребенок. Малала, как дочь для меня. Я не могу даже думать об этом. Прости, Ахмед…
– Странно, ты обижаешь меня, как же так! Ты строишь мне препятствия, старик? Мы ведь друзья?..
– Конечно, не сомневайся, но внучку я не могу тебе отдать.
– Хорошо, но твоя белая кобыла носит моего жеребенка, как же я верну часть своих денег? – напряженно спросил Ахмед.
– Дорогой, но ведь еще есть срок, почти год…
– Год пролетит, и не заметишь! Все же я сам хочу поговорить с Малалой, очень хочу…
– Она улетела! Ее уже нет в Афганистане, она даже не сказала мне куда полетит.
– Значит, у нее есть любовник?.. А!.. Наверное, она улетела в СССР?.. Сейчас многие молодые женщины летят в Союз в надежде спрятаться от нас у неверных. Это большой грех…
– Нет, в Союзе у нее никого нет! Ты что, Ахмед? В своем уме?
– Конечно, в своем! А ты хитришь, уважаемый Самандар…
– Я сам надеюсь, что она вскоре прилетит обратно… Слава Аллаху!
Ахмед молча продолжал есть дыню и внимательно следить за эмоциями старика. Потом он встал и пошел в дом. Словно хозяин он обошел оба этажа, заглянул во все комнаты и неспешно спустился обратно в центр сада.
– Кого ты ищешь, друг мой? – дружелюбно спросил дедушка.
– Какой шикарный этот дом! Кто тебе его построил, а, Самандар? Такой дом, это почти дворец! Ты барин, старик! Наверное, у тебя много денег?
– У меня нет денег, Ахмед…
– Нет денег? Как же… Мне не совсем в это верится.
– Этот дом я получил в семьдесят пятом от государства. Ты же помнишь, я строил гидроэлектростанцию на озере Суруби. Я был главным инженером гидрологом.
– Ха, уже тогда ты активно сотрудничал с шурави, да? Ты полюбил их социлизм!
– Я любил и люблю только родной Афганистан! Ради него я учился на инженера и работал всю жизнь на Афганской земле.
– Я знаю, они хорошо тебе платили и вот подарили тебе такой дом! Похвально, – язвительно произнес Ахмед.
– Этот так, уважаемый Ахмед…
– Я ведь тоже работал у шурави, но только простым рабочим и получал не так много, а по сути ничего. Но знаешь, уважаемый Самандар, зато я изучил характер и поведение русских. У меня есть адреса моих друзей в Ташкенте и Самарканде… Скоро может все измениться. Русские уже мало кому интересны со своим Лениным и Брежневым, совсем скоро здесь будет править доллар. Это англичане и американцы! Они понимают нас и помогают укреплять нашу веру, придуманную не нами, а нашими предками! А русские уничтожили свою веру и теперь пришли к нам, что похить у нас Коран и веру в Аллаха! Ладно, если бы они были так наивны и добры! Шайтан с ними! Я бы потерпел. Но они взрывают наши кишлаки и аулы! Оазисы превращают в пустыню и песок! Что они сделали в Кунарском ущелье? Ты видел?..
– Я не знаю, Ахмед… И конечно не видел…
– Тебе лучше и не знать, и не видеть этого всего! Ты бы умом тронулся, если бы это все увидел! Наши люди в ХАД вовремя предупредили нас, что русские готовят чудовищную по своим масштабам операцию в Кунаре. Мы сообщили нашим братьям, и они вывели женщин и детей из кишлаков в Пакистан, тем самым мы спасли их жизни. О господи! Аллах всемогущий… Что эти люди могут принести нам? Смерть, бомбы и снаряды? По какому праву?.. Ответь мне, мудрый Самандар!..
– Не может быть!? – Старик принялся перебирать четки и читать священное писание. – Но кто им это приказывает? Зачем они разоряют кишлаки…
– Они продались дьяволу, понимаешь? А приказывает им этот безбожник Бабрак Кармаль! Вернее, он умоляет их и направляет их дьявольскую военную мощь. Когда-нибудь я лично вздерну этого труса на крюке! Нет, я отрежу ему голову самым старым и тупым ножом и брошу ее голодным диким собакам! Как я зол! Эта злость пугает и разрушает меня изнутри! Я стал жесток, дорогой Самандар, – жалобно прошептал Ахмед. – Теперь надеюсь только на милость Аллаха!
– Тебе бы надо полечиться, поезжай в Саудовскую Аравию, у тебя же там мать и дяди?
– Пока мне не до этого! У нас скоро в Кабуле будут дела! Мы выдворим всех шурави! Кабул станет свободным от неверных! А потом мы погоним их к границам… Пусть убираются откуда пришли.
– Аллах всесильный! Да будет так… – вознес руки к небу старик.
– А когда все это закончится!? Если русские навсегда уйдут из нашей страны? Что тогда будешь делать?.. Также плакать или улетишь к ним? В Ташкент или Самарканд, Фергану!? – прошипел Ахмед в ярости.
– Ахмед, давай пить чай, ты говоришь обидные слова. Я ведь старше тебя на двадцать лет…
– Это верно, ты уже старик… И этим ты прикрываешься! А что делать мне?.. Сидеть и смотреть в небо? Ждать милости от Аллаха?! А ты знаешь, что он мне говорит каждую ночь! Я тебе скажу! Он мне говорит, чтобы я сражался с неверными!
– Ахмед, у тебя ведь жены и дочери совсем маленькие… Кто же их станет кормить, если тебя…
– У меня есть братья, они позаботятся о моей семье. Я принял решение, и я – моджахидын! Или мне пресмыкаться перед оккупантами?
– Нет, пресмыкаться ни перед кем нельзя, – горько ответил старик.
– Ладно, ты понимаешь меня, значит, ты истинный мусульманин. Как же ты будешь платить?.. За рожденного жеребенка…
– Платить?.. Даже не знаю… – тихо сказал Самандар.
– Вот я и хотел взять твою внучку в жены, тогда тебе не надо будет платить…
– У меня есть нэцкэ, это очень дорогие вещи! Произведения искусства…
– Покажи, что это за нэцкэ? Никогда не видел… – заинтересовался Ахмед.
– Я собирал их тридцать лет! Двадцать две фигурки, они настоящие, древние, из Японии. Сейчас я принесу их. Самандар ушел в дом и вернулся через десять минут.
– Вот! Если ты согласен, Ахмед, они будут твои.
– Ого! Знатные фигурки, сколько же они могут стоить?
– Они бесценны! – прослезился старик. Было видно, что он не может расстаться с фигурками нэцкэ.
– Э-э! Не надо, уважаемый! А то я сейчас расплачусь, старик! Мне нужны деньги! Не меньше чем десять тысяч долларов. Американских долларов…
– Но у меня их нет. Нет и одной тысячи долларов.
– Я подумаю, как ты сможешь их заработать, старик. Я по-соседски помогу тебе.
– Как же ты мне поможешь, – сухо спросил Самандар.
– Ты выполнишь мои задания и тем самым расплатишься со мной.
– А если не смогу?..
– Тогда как сам знаешь! Или тебя убьют моджахеды, или ты успеешь улететь в СССР, – рассмеялся Ахмед.
– Кто меня возьмет в Союз, ты шутник, Ахмед, – горько заметил Самандар. – Свой дом я тоже не могу оставить.
– Дом твой, это рай, ты прав…
– Мы не успели попить чаю?.. – тихо спросил дедушка.
– Позже, когда сделаем дело.
– Но какое дело я могу сделать?.. Я мирный старик.
– Убить неверного… Слышал меня?.. – тихо прошипел гость, оскалившись золотыми зубами.
– Невероятно!..
Ахмед громко рассмеялся и быстро покинул сад старика. Самандар собрал древние фигурки в ладони, спрятал их в льняной мешочек и прошептал: «Никому я вас не отдам, и лошадку не отдам, и жеребенка, и внуков своих не отдам. Мой сын, поможешь ли ты мне?.. Жив ли ты, мой Гатол?..»
Совершенно секретно: Вашингтон. Лэнгли. Директор Цру – Уильям Кейси президенту США Рональду Рейгану.
«Одной из главных наших тайных операций должна быть надежная поддержка моджахедов в их борьбе против советского вторжения в Афганистан. Мы закупили оружие в Египте и переправляем его через Пакистан при помощи наших пакистанских друзей. Целью США по отношению к озверевшему СССР является программа экономического и морального изматывания Сороковой Армии.
Несмотря на то, что «Ограниченный контингент Советских войск» проводит все более масштабные и бесчеловечные операции по всей территории Афганистана, мусульманские партизаны полны решимости и отваги в борьбе с коммунистическими оккупантами. На сегодняшний момент их численность достигла не менее 150 тысяч хорошо обученных бойцов, а советские силы составляют не более 100 тысяч военных, многие из которых больны опасными инфекциями или имеют осколочные и пулевые ранения. Поражает тот факт, что раненных солдат командование 40-й Армии не отпускает домой, но после быстрого лечения бросает снова в бой. Складывается уверенное впечатление, что СССР не способен более вести крупномасштабные наземные операции в Афганистане. Как известно, загнанных лошадей пристреливают, что и сделают в скором времени отважные моджахеды с частями шурави. Особое сопротивление нашим братьям оказывают только десантники и разведчики.
Саудовская Аравия решила противопоставить советской авантюре свою материальную помощь, согласившись к каждому американскому доллару добавлять доллар, со своей стороны. Мы кровно заинтересованы в том, чтобы все доставляемое борцам за веру оружие было советского производства, что позволило бы нам благополучно остаться в тени, если бы Советы догадались бы об этом.
Мы выбрали дорогу через Египет по нескольким причинам. Каир с пониманием всегда подходил к борьбе своих мусульманских братьев в горах Афганистана. В Египте есть запасы советского стрелкового оружия, оставшееся с шестидесятых, когда Египет имел с Брежневым военное сотрудничество. Мы уже переправили большие суммы в Каир. Египетские высшие руководители очень любят получать наши доллары. Пусть русские автоматы убивают своих же солдат и офицеров. Кроме этого по советской лицензии такое оружие производит Китай. Мы будем также закупать оружие у наших Китайских партнеров.
Мы должны помогать умеренным партизанам, ни в коем случае не считая их террористами или бандитами.
Прошу вас, господин президент, рассмотреть мое предложение о поставке небольшой партии переносных зенитных комплексов «Стингер» для того, чтобы уменьшить жертвы среди мирного населения при обстреле кишлаков с русских с вертолетов. «Циклон» будет только нарастать!
Важное дополнение. В июне этого года мой агент в Пакистане встречался с интересным молодым человеком по имени Усама бен Ладен родом из Саудовской Аравии. Так вот, Усама взялся за организацию поставок этих ракет моджахедам в Афганистан. Обучение людей я беру на себя…»
Совершенно секретно: Рональд Рейган – директору ЦРУ Уильяму Кейси.
«Действуйте решительно и наращивайте помощь через Пакистан. Советы должны ответить за авантюру Андропова и его КГБ. Для всего прогрессивного мира вторжение СССР в Афганистан должно явиться самым непоправимым злом после факта начала второй мировой войны Гитлером. Советские войска должны истечь кровью своих солдат. Подготовьте ваши соображения по переносу «священной освободительной войны мусульман» на территорию Советского Союза…»
Глава IV. Патруль по Кабулу
Кабул. Теплый стан. 20 часов. Городок 103-ей ВДД. Модуль второй десантной роты отдельного батальона связи – ОБС.
Я реально счастлив, когда вся наша рота, в буквальном смысле – «дома». Это трудно передать словами, так бывает в уютном доме, когда вечером большая семья собирается у телевизора или за чаем. Вот и сейчас все сорок человек без малого – в кубрике. Конечно, еще двое стоят сейчас в боевом охранении, но это ведь рядом, почти сразу за казармой. Еще один солдатик – писарь – в штабе дивизии и один – контуженый Остап в кочегарке. Главное, что все боевые «деды» стоят в строю. Редкое состояние роты, словно мы не в Кабуле, а уже в Витебске, завтра пойдем в увольнение, гулять по городу и есть мороженое, смотреть на красивых белорусок и хвалиться прыжками с парашютом.
После вечерней прогулки и поверки старший сержант Миша Калабухов строго подозвал меня.
– Ну что, Одуванчик?
– Я, товарищ гвардии страшный серж… по вашему приказанию при…
– Хорош прикалываться и орать, Одуванчик! Тебя же «духи» в Кабуле услышат!
– Есть! Понял… – тихо ответил я.
– Завтра я в патруль по Кабулу, со мной пойдут лучшие солдаты.
– Я знаю. Наверно я пока не достоин?..
– Не так резко, воин. Я сегодня в вашей драке с Кинжалом за тебя болел. Честно признаться, думал, что он тебя забьет, как овечку. Здоровый он, медведем на глазах становится. Но ты не промах, засадил ему так, меж рогов, что мама не горюй…
– Я сильно не бил, друг он мне все-таки…
– Вот я загадал, кто будет лучшим в драке, того я и возьму.
– Я понимаю!
Ча ты понимаешь, «слон»? Пойдешь завтра со мной в патруль по улицам славного города Кабула?
– О, класс, товарищ старшина! Конечно! – с восторгом ответил я.
– А если вдруг «духи» нападут? Что делать будешь?.. – жестко и тихо спросил Миша.
– Бить штыком и прикладом! Прицельно стрелять короткими очередями! Драться до конца!
– Угу, молоток. В шесть нуль подъем патруля…
– Спасибо! Есть! Разрешите урыть стирать носки и спать?
– Давай, дуй! Борзый какой…
Час я крутился и ворочался в кровати, никак не мог уснуть, все это было похоже на банальный розыгрыш.
«Чтобы «слона» взяли в патруль по городу?.. Меня, залетчика и неуживчивого солдата?.. Обычно в город ходят «черпаки» и «деды» – это привилегия для старослужащих. Молодых в город не выпускают. Может Горилла приказал разыграть меня?.. Плевать, пусть посмеются, я железный. Какая мне разница, где стоять с автоматом, в городе или на нашей колючке. Спать, спать, мой ангел…»
Два часа до этого. Каптерка прапорщика Гаврюшова. В дверь постучали, вошел старшина роты Михаил Калабухов.
– Вызывали, товар гвард… страшный праборщик…
– Миха, хватит уже! А то сейчас врежу по по-почкам, кровью ссять бу-буешь!
– Есть! Прием? – продолжал хохмить Миша.
– Кто дрался в радио классе? – гаркнул прапорщик, ломая грецкий орех ладонью об стол.
– Когда?.. Не слыхал… – включил дурака старшина срочной службы.
– Ты мне Ваньку то не ва-валяй, я те не де-девочка-целочка…
– Никто, разминались молодые! Контролируемый спарринг на спор! Все под моим чутким контролем.
– Да? Ладно, открой секрет, кто же эти спарринг-а-га-торы?
– Витек Кинжибалов и Саня Одуванчик…
– Ха! Значит, этот, по-похожий на душмана наконец-то разбил рожу Одуванчикову? Хотя на поверке я этого не заметил, – рассмеялся Гаврюшов.
– Напротив, боевая ничья, но Одуванчиков бьет прицельно прямо в морду, норовит в самый лоб! Драться умеет. Но гуманист из него так и лезет…
– Вот ведь паразиты! Я им у-устрою!
– Я же говорю, тренировка по рукопашке, все происходило под моим контролем!
– Кого берешь с собой завтра в па-патруль? – резко переключился старшина и раздавил в ладонях сразу три грецких ореха.
– Сержанта Землянухина, рядовых Кочнева, Кашина и Одуванчикова.
– Чего?.. Ка-к-кого еще Одуванчикова? Ты-ты в своем у-уме?
– Так точно, список уже у командира роты, он подписал и отнес комбату. Я вписал еще рядового Сердюкова, но «папа» его вычеркнул…
– Чего?.. – удивился прапорщик.
– А что вас собственно смущает, – усмехнулся Миша.
– Меня?.. Так, это, ху-ху-дожника в патруль? Его же «духи», того… Спи-спи-…
– Он нормальный солдат, уже был на боевых, не подведет! С Лёнькой мост через Кабулку вдвоем держали! Да им за это медали полагаются…
– Медали?.. Сердюку?.. Да он за-залетчик и на заметке у особого отдела! Затаривается у «ду-духов» на Зеленом ряду! – цинично заржал Гаврюшов.
– Так мы, тогда, «деды» всей дивизии, должны быть на заметке у контриков, так получается?.. Вам, значит, можно закупаться в Кабуле – джонсы, кожаные куртки, магнитофоны, водка!? А нам, значит, лупу на воротник? Наши шмотки и фотки бросили в костер, кому они мешали? На что теперь все это покупать? Не плохо быть офицером или прапорщиком, да?.. Я бы тоже так повоевал, товарищ прапорщик! А вы попробуйте как мы? Бесплатно, блин, с вертушек, мордой в песок и в бой! – смело и злобно заявил старшина Калабухов.
– Все, Миша, и-иди, смотри программу «Время», расстроил ты меня…
– Я-то пойду, а вот «деды» обижены очень, что с этим делать, не знаем!
– Ты, это, выходит, предъяву м-мне кинул?.. Старший сер-сержант!..
– Просто мы завтра в патруль, я кое-что прикуплю себе, хочу взять свитер и джинсы. Короче, если они пропадут из каптерки, я за себя не ручаюсь… За всю роту тоже.
– Убьете меня?.. Да, ссукины дети, распустил я вас! Ты пойми, все, что я делаю, это выполняю приказы! Нашли козла, дураки…
– Хреновые приказы, очень хреновые…
– Да не-не трону я т-т-вой свитер, Калабухов! – побагровел прапорщик.
– Разрешите идти…
– Свободен! Вот достали!
Старший прапорщик Гаврюшов вдруг улетел мыслями в инфекционный госпиталь – тот, что был расположен к югу от городка десантной дивизии.
«Иди ко мне моя любимая женщина… Медицинская сестра Зоя, ты лечила меня от малярии, подворовывала лекарства у офицеров, чтобы вылечить молодого контуженого прапорщика… Я чуть не издох, ты спасла меня. А я словно озверел после этой чертовой малярии, стал нервным и дьявольски злым. Как там молиться нашему Богу?.. Нашему?.. Ну да, кому там молился мой дед и прадед – Иисусу и Богородице, Николаю угоднику?.. Черт, я не знаю не одной молитвы! Зоя улетела в Союз, а я жду, когда мы встретимся снова с ней! Какие у нее груди мягкие, с большими ореолами, она точно беременна моим ребенком… Хочу забрать ее в Витебск или Псков, снова открывать купол парашюта в нашем голубом и холодном небе… В морозном зимнем небе!.. Как мне надоело смотреть на рожи местных аборигенов, я выгорел в Афганистане. Еще этот молодой – «клоун» Одуванчиков, смешной солдат. Его придавить одним пальцем, а он лезет в пекло, шкет. Сердюков обманул меня, заныкал джинсы, но я найду их в любом случае. Козлы, одни козлы кругом…»
Ночь. Конспиративная квартира ЦРУ в центре Кабула. В большой комнате на иранском ковре на полу сидят двое мужчин, пьют чай и разговаривают. Белый мужчина лет сорока пяти задал вопрос тихим голосом:
– Уважаемый учитель Бекмас Тиаринор, расскажите, удалось ли вашим людям взять в плен Советского солдата или офицера? Вы обещали решить эту проблему уже сегодня. Это был крайний срок? Я просто напомнил, не смотрите на меня так, словно я демон…
– Господин майор, наше дело не терпит суеты. По вашему запросу работают три группы моджахедов. Пленные будут, наберитесь терпения…
– Вы должны понять, доктор Бекмас, что мне нужны живые солдаты и офицеры, а не их головы. Если вы продолжаете жить в темных веках, то мы американцы не приемлем варварства и пыток. Тем более, не понимаем отрезанных голов. Передайте доктору Гульбеддину, что резня и разведка – это разные вещи… Его чрезмерная жестокость породнит ответную жестокость со стороны русских десантников, охраняющих Кабул и людей из ХАД.
– Мы прекрасно знаем об этом, не делайте из нас детей, майор!
– Поверьте мне, там есть горячие головы, за своих убитых офицеров они арестуют сотню наших сторонников! А потом и в расход…
– Придут другие, нас очень много. Даже вы не знаете, сколько нас на самом деле! Слава Аллаху во имя веков! – злорадно заметил афганец и вознес хвалу своему пророку.
– Несколько дней назад вы взорвали магазин, в котором погибла женщина с ребенком и продавец. Это как понимать?.. – оскалился американец.
– Кушайте орешки, майор! В тот дукан зашел молодой офицер десантной дивизии… Правда, потом сразу вышел и убежал, учуял видно неладное…
– Опять вы за свое! Это террор! Нам не нужен террор, нам нужны раскаявшиеся солдаты и офицеры, которые расскажут всему миру, как их заставили прилететь в Кабул против их воли, заставили воевать против мирного населения бедного Афганистана… Что, так сложно выловить офицера?.. Ну, хорошо, хотя бы солдата?..
– Это понятно… – ответил и задумался афганец.
– Если народ Афганистана увидит, что моджахеды стали бандитами, он начнет сочувствовать шурави. Тогда русские почувствуют это и не уйдут из Афганистана! Вот чего вы добьетесь. И мы больше не станем давать вам денег… – сказал американец.
– Я не хотел вам говорить, уже утром мой человек пойдет на охоту и приведет вам солдата, сержанта или прапорщика-парашютиста. Мы знаем, на какой улице завтра встанет их грузовик… Мы попытаемся убить нескольких, а двух солдат оглушить и привезти к вам! – злобно подчеркнул полевой командир.
– Нет! Не надо их убивать! Это испортит все! Вы не понимаете меня? Нужно выкрасть одного или двух солдат, когда другие солдаты из патруля уйдут со старшим группы по дуканам! Именно так пусть действует ваш человек. Только так! Ни одной царапины у солдата чтобы не было. В противном случае, вы не получите от моего представителя Усамы ни единого доллара, – тихо произнес офицер ЦРУ и обхватил свою голову руками.
– О! Я все понял, господин майор, это облегчает нашу задачу! – ответил учтиво Бекмас.
– Прощайте, увидимся завтра поздно вечером в этой же комнате… – закончил беседу американский майор.
– Захватите дипломат с долларами! – захохотал душман и обнажил рот с золотыми коронками…
На Кабул, уснувший в горячей чаше среди древних гор, неожиданно пошел долгожданный тропический ливень. Арыки на полях наполнились до краев чистой дождевой водой. Лягушки вылезли из трещин в земле и принялись квакать, словно для них снова наступила весна…
Миша Калабухов не обманул, дневальный толкнул меня в половину шестого утра. Оказалось, что в патруль по Кабулу идут строго «деды» второй роты во главе с прапорщиком Дроздом – из третьей роты нашего батальона. Мы залезли в кузов ГАЗ–66 и поехали.
Загрузились мы, как положено: сухие пайки, баллон с водой на пятьдесят литров, переносная радиостанция. На каждом солдате – тяжелый броник, каска, обшитая камуфляжной тканью, по две «эфки» на брата, на ремне подсумок с четырьмя полными магазинами и штык-кинжал. К автомату пристегнут пятый магазин, тоже полный. Можно вести бой минут пятнадцать, а то и больше, наши услышат. Иногда к нам будет подъезжать машина патруля ВАИ, так мы страхуем друг друга.
День сегодня выдался прекрасный, ночью прошел дождик и улицы промыты, поют местные птицы, может горлицы, еще павлины и петухи во дворах – чистый рай. Здорово, что я полетел в Афганистан – экзотика! Если нас не убьют, то все это просто сказка, которая будет нам сниться всю жизнь. А потом, когда мы построим здесь социализм, прилетим со своими сыновьями в гости к афганцам. Будем бродить по Зеленому ряду, слушать пение птиц, сядем в автобус и поедем в Советский район, говорят там красиво, словно в Союзе. Строили эти пятиэтажные дома интернациональные бригады еще в семидесятых: наши, болгары и восточные немцы. А теперь мы воюем, чтобы душманы все это не взорвали к чертовой бабушке. Стоп машина. Кажется, приехали. Высадились у фруктового рынка, такое обилие фруктов можно встретить только в восточных сказках про красавицу Будур и сапожника Алладина.
– Па-папатруль, к ма-ма-ши-шине, ра-равняйсь, смирно! – сильно заикаясь, скомандовал Дрозд. – Так, борзые «рей-рейнджеры», патрулим сегодня по Зе-зеленому ряду. Мародерством не за-занимаемся! Даю вам час, что-нибудь приобрести в дуканах на де-де-ммбель, за-за-за деньги! Еще р-раз по-повторяю для тех, кто в уши долбится, за-за деньги! Потом пе-переезжаем дальше и так до-до-до конца квартала, в пять часов возвращаемся в ба-батальон! Вопросы, десантники?..
– Никак нет, товарищ Д-дрозд! – ухмыльнулись и засмеялись над прапорщиком мои «деды».
– Смешно, бл-бляха! Ха-ха, кон-н-тузит так-так же, ху-ху… тьфу, не будете ржать! Одного оставить с-с во-водилой для охраны ма-ма-ш-шины! – еле выговорил добрый усатый прапор.
– Есть! Одуванчиков, ко мне, остаешься! Хм, нет, подожди-ка! Товарищ гвардии прапорщик, дело есть! Может пока побудете с водителем, мне бы Одуванчикова на часок, не больше, а? – попросил Миша Калабухов.