На срок жизни

Гаевой обвел присутствующих взглядом поверх очков – на этот раз все собрались.

– Прошу тишины. – Алексей Иванович сморщил лицо. – Повторяюсь, мы имеем обыкновенных двух глухарей. Двойное убийство. Без этих самых. Без жестокостей и мордобития. Умертвили хозяина и его подружку Анну Степановну. Она в соседнем доме живет. Иногда, говорят, заходила – полы помыть, суп сварить. А может, еще зачем…

Проговорил и сверкнул глазом в сторону Казанцевой. Та опустила нос к столу.

– Об остальном нам мало известно, – продолжил начальник. – В общем, у старика у этого, кроме квартиры, ни кола ни двора. Тысяч нет ни на сберкнижке, ни под матрасом… Хорошо искали?

Криминалист Люткевич ответил за всех:

– Искали, но не нашли.

– И если мы примем во внимание этот факт, а так же то, что обе жертвы не имеют на себе признаков пыток, то можно сделать вывод, что их просто убили. Без корыстных на то побуждений.

– Совершенно верно, – согласился Люткевич. – Нет ни следов борьбы, ни следов обыска квартиры. Ничего там не искали, а то бы обязательно оставили следы рук.

– Или ног, – добавил Драница.

– Может, и ног. От них тоже следы бывают. Даже в первую очередь. Если присмотреться, то каждый поймет, что по воздуху мы не летаем.

Гаевой хлопнул ладонью по столу:

– Может, не будем препираться? Вы лучше скажите, в чем причина убийства. Как эксперт. Можете высказать свои соображения?

Люткевич не смог. Откуда ему знать. Он лишь исследует факты.

– Когда у нас будет начальник отделения? – спросил Драница.

– Будет! – встрепенулся полковник. – Будет вам и начальник! Будет вам и новая зарплата… Вы же теперь не милиция, вы же теперь сплошь полицаи…

Полковник Гаевой, как обычно, иронизировал. Им о деле толкуешь, а они все о разном. Пришлось вновь хвататься за утерянную нить совещания. Убийство! Что за ним стоит?! Кто исполнители?! Кто заказчики?! Не может такого быть, чтобы к человеку пришли в квартиру и уложили двоих.

– Где у нее платье? – оживился Гаевой, глядя на снимок. – С собой утащили? На платья кидаться стали? Что-то не верится…

– В спальне осталось, – пояснил следователь Ким. – И нижнее белье там же.

– Понятно. А хозяин квартиры? Чем он раньше занимался, прежде чем стать одиноким? Что наработали с момента?

Оказывается, ничего. Никакой зацепки. Одинокий мужчина. Никаких богатств, кроме пенсии и квартиры.

Полковник поднялся из-за стола, пошел вдоль кабинета. Продолговатое помещение располагало к подобным прогулкам. Гаевой ходил и раздумывал. Как это понимать, что никакой зацепки? А квартира?

– С кем потерпевший общался, кроме подруги? – остановился он возле стола. – Пробовали узнать? Кому отходит его квартира? Была ли приватизирована?.. Ищите, кому это было выгодно. Вот на что надо делать упор – на выгоду. Думаю, вы меня поняли. Отправляйтесь. И связь держите со следователем. Все свободны…

Гаевой сел в кресло. Поднял трубку, прижал к уху, потом стал нажимать кнопки, не глядя на подчиненных.

– Товарищ полковник? – спросил он. – Гаевой беспокоит… Докладываю по поводу уголовного дела по факту убийства. За прошедшие сутки…

Народ вышел от начальства и рассосался по рабочим местам. Ким Ли Фу – в следственный отдел. Криминалист – в лабораторию. Остальные собрались в кабинете Драницы.

– Короче, – проговорил тот, щуря глаза. – Кто такой потерпевший, мы и так знаем. А вот квартирой действительно надо заняться. Кто пойдет в домоуправление?.. – он покосился в сторону закрытой двери: – Однозначно, Гнедой туда не пойдет…

Гнедым за глаза называли начальника отдела, о чем Гаевой вряд ли догадывался.

– Значит, туда пойдет Алый, – продолжил Драница и хлопнул себя в грудь ладонью. – Подумал и опять продолжил, с расстановкой: – Голещихин сходит в департамент по регистрации сделок с недвижимостью, Скворцов двинет в бюро технической информации. Остальные – на свое усмотрение. Вперед и с песней. Песня – «В путь». После обеда, ближе к трем, снова встречаемся. Подводим итоги, кто чего накопал. Действуем энергично, иначе с нас шкуру спустят… Кстати, говорят, гнедой и алый, это одно и то же.

Проговорил и взялся за телефонную трубку, косясь в широкое настенное зеркало. Дал бог рыжим на свет родиться.

Подчиненные вышли из кабинета. Петр Данилыч вначале позвонил в расчетно-кассовый центр, чтобы узнать, к какому домоуправлению относится квартира погибшего. Потом вышел и сел в служебный «Уазик». Остальные поехали на общественном транспорте, им было не по пути.

Прибыл по нужному адресу. Здание в два этажа. На первом расположен магазин, на втором контора по приему денег от населения по коммунальным платежам. Драница вошел в бухгалтерию. Так и так. Погибшего знаете?

Бухгалтерия отвечать не торопилась – ходят тут всякие. Пришлось вынимать удостоверение и совать под нос. Лишь после этого процесс несколько оживился. Две тетки тут же полезли в папки, достали списки.

– Документы имеются, – бормотала женщина. – Но белее точные сведения содержатся в паспортном столе… Имеется отметка, что квартира недавно приватизирована. Полгода всего прошло… И что, говорите, с ним? Скончался?.. Ах, вот оно что… Надо же так… Взяли и застрелили. За что хотя бы?…

– Мне бы справку с места жительства.

– Это вам надо в паспортный… Там и отметку сделают, что квартира приватизирована.

Драница пришел к паспортистам, взял справку, спрятал в папку и подался вниз. Надо бы с соседями побеседовать, да не очень-то в последнее время полицию жалуют. Говорят сквозь зубы, критиковать норовят. Теперь многое на слуху.

Сев в машину, Драница направился к месту происшествия. Дверцу у машины закрыл на замок и двинул ступенями кверху, поскольку лифт в доме не работал. Ободранные стены. Кривые перила. Прокуренный воздух. Поднялся на нужный этаж и уперся в стальную дверь. Именно за этой перегородкой помещалась квартира, в которой лишили человека самого дорогого. На косяках с двух сторон темнели две кнопки. Драница нажал на кнопку в соседнюю квартиру.

Звонок внутри молчал. Постучал кулаком – на стук послышался голос старухи:

– Нету никого – приходите завтра…

– Ага! Только этим и занимаемся, что ходим завтра! – ворчал Драница. – Выгляни хоть на секунду!

Но старуха уже отчалила от порога. Звонок в ее квартире не работал, так что надо было опять стучать либо идти к другой двери.

Драница отошел к другой двери, услышал мелодичный сигнал. Потом раздался женский голос из-за двери.

– Мне бы спросить… Вот мое удостоверение, – торопился Драница. – Можно через цепочку.

Но его впустили внутрь. Есть ещё смелые в этой стране.

– Дядю Митю? – переспросила дама. – Конечно, знаем… Недавно убили, которого… Ну как же. Хороший был человек, ласковый. А потом как с ума сошел. Я, говорит, не могу надеяться на произвол судьбы… Медсестра какая-то приходила. Уколы делала…

– Премного благодарен, – Драница взялся за ручку двери. – Вы нам очень помогли, – и вышел, оставив у дамы визитку с телефоном. Вдруг на ум что взбредет – все-таки ведь соседи. И вообще – связь с полицией надо поддерживать.

Сел в машину, задумался. Мотив ревности отпадает. Тетка Анна не в том возрасте, чтобы строить любовные интриги. Ее квартиру осмотрели еще вчера и ничего интересного не обнаружили.

Через час Драница прибыл на базу, продолжая думать о трагедии, что разыгралась в стариковском жилище. Подъехали остальные оперативники. Сели в кабинете у Драницы. Прикинули, у кого чего набралось. Голещихин докладывал первым.

– На каждую бумажку – запрос подавай, – ворчал он. – Расплодились, бюрократы…

– Успокойся… Квартира приватизирована.

– Знаю! – брюзжал тот. – Пришлось наехать!..

У остальных было примерно то же, включая Скворцова. По сути, втроем они ездили в три организации, чтобы узнать об одном и том же.

– Говорят, потерпевший стоял на учете… – выдал Драница.

– Наркоман, что ли?

– Уколы делать ему ходили. Раз так, то без учета не обойтись. Надо бы прозондировать этот вопрос. Что у него за болезнь?

Казанцева оживилась:

– Звонила какая-то… Но со мной говорить отказалась.

У Драницы на столе пропищал телефон. Тот поднял трубку и замер.

– Понял. Спасибо, что позвонили… – и положил трубку.

Оперативники напряженно молчали.

– Приезжали какие-то, – сообщил Драница. – Квартирой интересовались – почему да как? Потом сели в машину и смылись. Вот номер.

Он чиркал ручкой в блокноте.

– Надо проверить, кому принадлежит мотор…

Казанцева прыгнула к монитору. Автоматический поиск владельца автомобильного транспорта. Минута – и сведения на дисплее.

– Тебе и карты в руки, Света, – улыбнулся Драница. – Отправляйтесь вместе с Порошиным… Узнайте, для чего приезжали… Может, родня.

Оперативники тут же отправились выполнять поручение. Драница взял в руки бумажку с данными владельца автомашины, набрал всего две цифры и, продиктовав адрес владельца машины, попросил сообщить номер квартирного телефона. Пусть пробегутся ребята, а он попробует их обогнать, сидя в кресле.

Записал номер телефона и принялся снова звонить. И сразу почувствовал, как человек встрепенулся, забеспокоился. Приезжал, говорит, чтобы на квартиру взглянуть – все-таки центр, а квартиры в центре ценятся. Откуда адрес узнал? Так это же просто. Обратился в агентство недвижимости…

Драница записал номер риэлтерского агентства. Зря погнал оперов. Так всё и было, как этот обрисовал только что.

Драница снова поднял трубку.

– Полиция беспокоит. Старший опер… Всего один вопрос – кто действительный продавец и, разумеется, адрес продавца. Откажетесь говорить, через десять минут приедем в гости – у нас времени нет антимонии разводить… Ага… Правильно вы нас поняли… Записываю… «Дали небесные»… Вот даже как?! Записал. Огромное вам спасибо… Понял вас. Никому не скажу, что от вас получил информацию…

Драница вернул трубку на место и расплылся в довольной улыбке. Пусть эти ездят, а он всё равно обогнал. Никак не научатся с помощью телефона работать.

Казанцева и Порошин, посланные на розыск «покупателя», вернулись ни с чем, сели вдоль приставного стола, блестя глазами.

– Короче, слушайте. – Драница обвел глазами присутствующих. – Для всех повторяю. Продавец квартиры – «Небесные дали». Не кажется ли вам, что это подозрительно?

Оперативники заговорили. Кто во что. Однако быстро пришли к одному: подозрительно. Хотя и слишком уж очевидно.

– Посмотреть надо, кто в этой фирме начальник, – планировал Драница, глядя на часы. – Потихоньку. Так, мол, и так. Следы не успели остыть, а вы продаете. Каким это образом? И пусть для начала предъявят права на квартиру.

Он поднял трубку и, глядя в блокнот, набрал номер.

– Добрый день… Квартиру, говорят, продаете?.. Нет, вы нас не так поняли. В агентство мы уже обращались. Теперь с вами хотелось поговорить… Кто?.. Убойный отдел… На месте будете?

В ответ бубнила какая-то баба. Она никак не могла понять, при чем здесь убойный отдел.

Драница выкатил глаза:

– Вы дураками-то не прикидывайтесь! Пустили в продажу квартиру, хозяин которой убит. Ах, вот как, не он хозяин?!.. Вы меня удивляете. Тогда ждите нас – приедем со всеми бумагами.

Он кинул трубку. Самое время проверить – с яичком ли курочка?

И Драница, взяв с собой четверых, отправился в ЦГБ. Объехали главный корпус, завернули за угол и остановились.

Драница распахнул дверь приемной, вошел первым. Остальные за ним. Нависли над секретаршей. Где начальство? Только что звонили, договаривались.

– Нет никого, – ответила девушка.

Казанцева подступила к Дранице:

– А давай секретаря арестуем – всё хоть какой-то результат будет…

И смотрит, улыбаясь, в сторону девушки.

Секретарша – в слёзы, давай объяснять:

– От вас как позвонили, Бачкова выскочила – и бежать…

– Чем вы занимаетесь? – спросил Драница.

– У нас фирма…

– Понятно, что не курятник. Какой вид деятельности?

– Благотворительность… Социальная защита населения.

Драница качнул головой. Ни разу о таких не слыхал.

– Мы недавно открылись, – говорила девушка. – До этого документы согласовывали…

– Кто начальство?

Секретарша поджала губы, потом снова их разцепила. Оказалось, в формальных начальниках числится та, что сбежала. Людмила Николаевна Бачкова. Бывшая медсестра. А на самом деле командует здесь Гноевых Борис Валентинович – кандидат медицинских наук.

– Почему же она убежала?!

Голос у Драницы грохотал.

– Думаю, решила позвонить учредителю…

– А здесь что ей не звонится? Стесняться надумала?

Девушка пожала плечами.

Опер Скворцов, быстрый и легкий, подсел к девушке и стал успокаивать. Потом протянул визитку. Девушка взяла бумажку и свою подает. Взаимно. Девушку Катей в детстве назвали.

– А вас, значит, Валентин?

– Для друзей и для вас – просто Валя…

Входная дверь отворилась, в проеме образовалась полная дама лет пятидесяти с огненно-красными волосами на голове. На ней был такого же цвета пиджак и серебристая юбка.

– К вам пришли, Людмила Николаевна, – оживилась секретарь.

– По какому вопросу?

– Это мы вам сейчас объясним, – сказал Драница, расправляя плечи.

– Тогда проходите…

Бачкова шагнула в сторону, пропуская гостей к себе в кабинет, и вошла последней. Она прошла к столу и села в кресло, которое тотчас запело под ее тяжестью. Гости расселись на диване, наискосок.

– И так! Я вас слушаю!

Драница откинулся на спинку дивана:

– Вопрос, конечно, интересный. Как так получилось, что у человека дырка в голове, а его квартиру назначают в продажу? Можете нам объяснить?

Кресло скрипнуло. Бачкова собиралась с мыслями.

– А что тут особенного? – спросила она. – Мы получили сведения о кончине и решили дать объявление… В этом, по-моему, нет ничего незаконного. Это соответствует принципам нашей деятельности…

Драница оживился:

– Вот-вот! Как раз об этом хотелось бы услышать. О принципах…

Бачкова поправила прическу, убрала прядь красных волос с лица.

– Мы недавно организовались, – стала она рассказывать, глядя на поверхность стола. – Предприятие создал кандидат медицинских наук Гноевых. Надеюсь, вы слышали о нем, заведует кафедрой… Иногда бывает у нас, но не часто. Так. Бумажки подписать. А я у него на подхвате – технический директор. Задача наша непростая. Всем известно, какое у нас положение со стариками. Не жизнь, а существование. Вот он и решил, что надо старикам помогать… Наш девиз – жить припеваючи! С этой целью Гноевых получил лицензию на занятие предпринимательской деятельностью. Конечно, сделать это было довольно сложно. Знаете, как у нас обычно бывает?.. Согласования, хождения по кабинетам. Одни очереди чего стоят. Кругом спрашивают, почему это вдруг вы решили? Всем почему-то кажется, что можно лишь торговать либо плести корзины.

Бачкова улыбнулась и продолжила:

– Разработали договор. Пожизненное содержание с иждивением… В нем у нас подробно расписано, как по полочкам… Предмет договора. Срок действия. Права и обязанности… По этим вопросам нас консультирует адвокат Решетилов – знаете такого? Анатолий Семенович…

Драница кивнул. Еще бы не знать пройдоху.

– Кроме того, – с умным видом продолжала Бачкова, – нас курирует председатель районного суда Скрепкина Василиса Петровна. Так что в этом смысле у нас как бы существует юридическая поддержка – у нас всё по закону.

– Замечательно, если б не одно обстоятельство. Убит именно ваш клиент. Может, подскажете, с чего это вдруг?

Бачкова развела руками. Не по адресу обратились. Документы показать – это можно.

Драница опустил голову в пол, сцепил руки. Дверь отворилась, в кабинет вошел мужчина лет сорока. Серые волосы. Застенчиво улыбается. С извинениями, что заставил ждать.

Бачкова разинула рот:

– Борис Валентинович, товарищи из полиции…

– Вижу-вижу… Какие проблемы?

Драница хлопнул себя по коленям:

– Ищем убийцу.

– Да, конечно… Я в курсе, что убили. У нас лицензия. Уставные документы. Отношения договорные. В рамках Гражданского кодекса.

Гноевых явно нервничал. Секунда – и он запоет о давлении со стороны государства. И Драница решил спросить о главном. О доходах.

– В уставе об этом четко сказано… – промямлил директор.

– А в договоре? Можно нам посмотреть?

– Безусловно… – Гноевых посмотрел в сторону Бачковой. – Но если взглянуть искоса на наш бизнес, то получается, что мы вроде как ничего не производим, а доход получаем. Но дохода, замечу, круглый нуль. На зарплату едва наскребаем… Остальное налоги съедают…

Драница понимающе кивнул: вновь песня о старом, о наболевшем. Налоги так высоки, что легче удавиться.

– И все же, – продолжил он. – У нас два трупа и никаких свидетелей. Осталась квартира, вы ее выставили на продажу… В связи с этим возникает вопрос…

– В договоре всё сказано…

– Вам известно, как жил потерпевший? Может, у него были враги? Ведь вы собирались за ним ухаживать.

Ответ заставил Драницу напрячься. «Небесные дали» по закону вроде как вообще не обязаны этим заниматься. Для этого имеются специальные учреждения.

Холодно сказано. Сухо. Безжалостно. А ведь сказавший эти слова – врач. Клятву когда-то давал. Как видно, забыл давно…

Задав еще несколько вопросов, Драница поднялся. Визит мало что дал. Обычная реакция обывателя на чужое несчастье.

…Алексей Иванович Гаевой вечером не выдержал. Как с цепи сорвался, покраснел и давай гавкать на подчиненных. Работайте, пробивайтесь! Короче, девятый вал.

– Ни за что не поверю, что нельзя преступление раскрыть! – надрывался он. – Глядеть надо, ядрёный корень! Нет одинаковых людей! Все разные! И все торопятся!..

– Как голые в баню… – шепнул Скворцов, но полковник услышал.

– Совершенно с вами согласен, товарищ Скворцов! Как в баню. При этом теряют вещи и оставляют следы. Так что смотрите под ноги… И кверху заглядывайте – может, увидите. Ага… Так… Еще чего накопали?

– У них были договорные отношения с убитым, – сообщил Драница. – Ему помогли приватизировать квартиру – остальное по мелочам. Подарили телевизор, убирались в квартире…

– Так… – Гаевой оживился. – А сколько их там работает? Трое?.. Двое носилки несут, третий – мух отгоняет? Хорошо устроились. И зацепится там не за что… Другую версию давайте! Бытовую! Может, пил старичок?! А мы до сих пор не знаем… Как то есть нет, когда бывает сплошь да рядом?! Мне вас, что ли, учить! Дохода у них пока что не было. Это точно. А если был? Проверьте сделки по квартирам за истекший период. Думаю, с того самого момента, как они на свет появились. Дали эти синие.

– Небесные…

– Вот именно. Я и говорю… Знаете притчу о бесплатном сыре?.. Так что давайте, действуйте. О каждом результате немедленно мне докладывать. Благотворительность, понимаешь… Но это же сказки!.. Али-Баба какая-то! Сыр для голодного… И что, есть любители, капитан Драница? А?! Сколько у них договоров?! Можете мне сказать?!

– Упустили этот момент, Алексей Иваныч…

– Надо точно знать, кто, когда и на каких условиях заключил договор с этой конторой. Как это у них называется? Договор пожизненного содержания с иждивением? На вечные времена?

– На срок жизни, – поправил Скворцов.

– Короче, с утра. На свежую голову. Это дело там! – Гаевой показал пальцем в потолок. – Я на вас надеюсь, товарищи офицеры. Изучайте юридические особенности подобных сделок. Надо посмотреть, что из себя представляет договор. Встречайтесь со специалистами, вникайте. И докладывайте… Параллельно ведите другую версию – пьянство, супружеская неверность, внебрачные дети. Либо старые долги… – Гаевой поднялся из кресла. – Все свободны…

Оперативники приставили стулья на место и вышли.

Стрелки больших часов на стене в кабинете начальника полиции упирались в цифру девять.

Выйдя из кабинета, Гаевой вдруг подумал о Решетилове. Тот еще махинатор: под обещание оправдательного приговора сдирал с клиентов приличные бабки, за что получил заслуженный срок… Теперь, выходит, прилип к «Небесным далям». И председатель суда Скрепкина к ним затесалась. Интересная парочка вышла…