Обреченный
Кожа его была смуглой, как у негра, но он не был негром, это был как будто загар, но неизвестно какой природы. Он вновь посмотрел на меня, и я рассмотрел его лицо, оно было твердым, глаза черные и поблескивают каким-то неясным оттенком красноты. Нос большой и раздувается, будто он принюхивается к чему-то, рот тоже большой и губы слегка дрожат, обнажая виднеющиеся от туда клыки, довольно большие и немного желтые.
Я уже догадываюсь к чему он принюхивается. – «Он нюхает меня?!» – Думаю я. Вот он поднимет свою руку, и я замечаю, что пальцы его руки, очень длинные и заканчиваются ногтями, такими же желтоватыми, как и его зубы. Он вновь смотрит на меня и тянется к моей левой руке. Хирурги, медсестры, никто не видит его, да и как тех, что стоят за их спинами. Все молчат и люди, и эти странные, неизвестные мне существа.
Всё происходит очень медленно, мне кажется, время остановилось, может так оно и есть, я не чувствую себя. Вот он дотрагивается до моего обнаженного плеча. И я чувствую это прикосновение. Я, который вне своего тела. Его рука теплая, даже можно сказать горячая, она жжет меня. Сначала это терпимо, но чем дольше он держит свою руку на моём теле, там горячее мне становится. Появляется боль, что расползается как пожар, охватывая всё плечо, и спускается ниже к локтю и запястью.
Боль становится не выносимой и я кричу, но меня никто не слышит, кроме этих существ. Существо лыбится, обнажая ряд своих желтоватых зубов и отпускает руку. На моем теле, ни пятнышка, но вся моя рука горит огнём.
–Что тебе надо?– Хрипло спрашиваю я у него. Существо молчит и лишь продолжает лыбится мне. Вот другие его соплеменники или кто они ему, начинают, проделывают тоже самое с живыми людьми. Они кладут свои руки на плечи людей, наклоняются к их ушам и что-то шепчут, как мне кажется, потом я понимаю, что они не шепчут, а облизывают ушу своих «жертв» свои длинными алыми языками. Люди вздрагивают и поводят руками, пытаясь отогнать их, не видя их. Но я то их вижу.
Вот это существо вновь приближается к моему телу.
–Нет!– Кричу я и бегу к нему. Существо ехидно смеется и проводит своим ногтём – когтём по моей руки от ключицы вниз, по руке. Я вновь чувствую как горячая лава, катится по моей руке. Я кричу.
–Нет, остановись!– Молю я. Существ смеётся и высовывает свой язык. – Что тебе надо?!– Вновь кричу я. Тварь только смеется. Я добегаю до него, когда боль немного утихает, и пытаюсь схватить и оттащить от своего тела. Он лишь смеётся и ускользает от меня, так быстро, что я даже не успеваю проследить за его движением. А он уже в конце операционного стола, где мои ноги, и бедра прикрыты простыней. Он сдергивает простыню, хотя она всё так же на месте, но я вижу свои голые ноги.
Я бегу к нему, но эта тварь успевает провести своим когтём по моей правой стопе и я падаю на кафель, но не чувствую боли от удара об плиты, зато жжение стопы и пальцев вполне осязаемо. Существо не даёт мне возможности встать с колен, оно продолжает издеваться при этом, теперь оно еще и смеётся так ехидно и с каждым моим криком, его черны глаза, всё больше приобретают алый красноватый оттенок, оно распаляется всё больше.
Одним большим прыжком, он оказывается возле моей раскрытой груди и на секунду замедляясь, хватает рукой моё бьющиеся сердце. Я охаю от неожиданности и боли. Существо сжимает его в своих руках, и я вижу, как оно «ломается» в его руках, как по его загорелой кожи течет моя кровь, я задыхаюсь. Меня охватывает паника.
Боль становится невыносимой, но я понимаю, что не могу отключиться иначе… «Что иначе?»– Спрашиваю я себя. Я не знаю, что, но знаю, что не могу отключиться иначе.– «Оно поглотит меня…?» – Я бросаю взгляд на стену, где часы. Прошло всего 15 мнут, если верить часам, а может и меньше. А мне кажется вечность.
Тем временем другие твари развлекаются с другими своими жертвами, они проводят своими ручонками с когтями по таким местам тела, где недопустимо никому без разрешения самого человека. Люди нервничают, всё больше растет раздражения. А моё тело там внизу, оно, кажется, бьётся в конвульсиях.
– Остановка! – Кричит кто-то. Я сморю на руку существа, где моё сердце. Существо уже не смеётся ехидно, оно хохочет и мне становится страшно. Я абсолютно беспомощен и там и здесь.
–Уйди!– Кричу я на него, удивляясь, что еще жив. Тварь пересватает хохот и впивается в меня взглядом. Оно разжимает руку и моё сердце, падает, как выжитый фрукт. Я чувствую судороги своего тела и приступ удушья, легких-то нет.
Существо смотрит на меня, наклонив голову на бок, и будто думает, как ещё меня помучить. Я осознаю, что я в его власти и ничего не могу сделать. Это бесит, и я начинаю злиться. И как только это накатывает на меня, тварь оживает и вновь ехидно улыбается, будто прочитав мои мысли или может, ощутив мои эмоции.
Я не успеваю ничего предпринять, а тварь уже вновь бежит к концу операционного стола и хватает меня за то самое место. Я вскрикиваю и выгибаюсь дугой, падаю на пол и корчусь там. А оно наслаждается моими страданиями.
–Уйди.– Шиплю я сквозь зубы, а он только хохочет. На операционном столе меня спасают, и я вдруг понимаю, что я должен попасть обратно в своё тело. Я вскакиваю, существо вскакивает на операционный стол. Его никто не видит, но я вижу. Я понял, что оно задумало. Я вскакиваю так же на стол, на себя самого. Но я это ничто, как и это существо.
Его ноги топчет мой живот. Мне больно, всё жжет огнём, от его ног. Я хватаю его за руку и пытаюсь его скинут со стола и с себя. Но он силён, не хочет слезать. Он вцепляется своими когтями мне в руку, мне кажется, его ногти пропороли мне и кожу и мышцы и вены. Я не обращаю внимание на боль, ведь я борюсь за свою жизнь и своё тело.
–Есть пульс!– Кто-то говорит.– Аритмия.– Из последних сил я скидываю его на кафель и ныряю в отверстие в моем теле через грудь. Сначала я ничего не чувствую потом одну сплошную боль, я кусок боли и больше ничего. Мои веки закрыты, но я всё вижу сквозь них и слышу. Я реально их слышу. С моих губ срывается стон, реальный, не тот, что был там.
–Он просыпается! – Кто- то кричит, как мне кажется в мое ухо. Чьи-то пальцы дотрагиваются до меня, через пару секунд, я чувствую, что вновь проваливаюсь в сон.
«Нет! Нет!– Кричу я.– Я не хочу обратно туда. К этим тварям.– Нет!»– Но меня засасывает в пучину темноты. Я вновь там, по ту сторону своего тела, но их нет. Смотрю на время. Полседьмого утра. «Я так долго…»– Начинаю я думать, но меня вновь забирает тьма и я отключаюсь.
Я мыслю, следовательно, существую.
Блаженный Августин (с)
Глава 6
Не знаю, когда я очнулся вновь и сколько я спал, но первое что я почувствовал – это была боль в груди. Она болела вся, жгло как от прикосновений той твари. Меня передернуло внутренне от воспоминаний. – «Но если я чувствую боль, значит, я жив?»– Думаю я. Что б убедиться, я пытаюсь поднять руку. Мне это удаётся, но со второй попытки.
– Жив. – Шепчу я сам себе и вновь отключаюсь. Прошло довольно много времени, прежде чем меня перевели в отделение и когда я вновь её увидел. Был на удивление один из солнечных дней осени, и я так хорошо себя чувствовал, что давно со мной не было.
– Доброе утро. – Сказала она, как всегда влетев в палату.
– Доброе. – Ответил я.
– Вижу сегодня вы по – лучше чувствуете себя. – Говорит она, а не спрашивает.
– Да. – Отвечаю я все равно.
– Колоться. – Продолжает она. Я протягиваю ей ланцет и ладонь.
– Я? – Удивляется она, но берёт ланцет в руку. Я молчу, лишь смотрю на неё. Взгляд её опущен, и я замечаю, что у нее ресницы настоящие, черные и длинные. Она протирает палец, а я всё смотрю на неё и не могу понять, но что-то меня привлекает в ней. Я чувствую, как от неё идёт какая – то волна, она дурманит меня и мне хочется, что б она прикасалась ко мне.
Вот она берёт мой палец и, приставляя ланцет, щелкает им. Боли почти нет от прокола, она кладёт его рядом с моим бедром, а сама набирает кровь, как 50 раз до того. Прикладывает ватку к моему пальцу и сгибает его. Возможно, неосознанно или на автомате, но я замечаю эту перемену. Раньше она только прикладывала ватку и говорила…
– У сё, как всегда. Вы знаете. – Я хочу сказать, что бы она не « выкала» мне, но она уже уходит, а я смотрю на пол, куда сквозь жалюзи просачивается осеннее солнце. Середина ноября. – «У меня новые легкие.– Думаю я и улыбаюсь.– Как легко дышится». – Но моя радость длилась недолго, но об этом я потом узнал.
Я жду её прихода с нетерпением, сам не знаю почему. Может от того, что день солнечный, может потому что мне легко дышится, а может и то и другое. Она приходит как всегда, я подаю руку, она потирает палец и спрашивает:
– Где дырявка? – Я показываю на тумбочку. Она смотрит, но не видит её.
– В ящике. – Поясняю я и приподнимаюсь с кровати.
– Сидите. Найду. – Говорит она. Голос её громкий и немного раздраженный. А может мне кажется. Я обижаюсь. Глупо конечно, но меня это задело. Даже не знаю что именно. И она находит, подставляет к пальцу и побивает отверстие. Кладет обратно на тумбочку, но не в ящик и набирает кровь.
– Какой был сахар? – Спрашиваю я лишь бы услышать её голос.
– 11,5. – Отвечает она. – Не очень хорошо.– Добавляет она, прикладывая ватку к пальцу. – Вытирайте.
– Что ты всё ко мне на «вы»? – Спрашиваю я намного грубее, чем хотел. Я вижу, как она растерялась на пару секунд, и кажется ей неприятно, что я так обратился к ней. Затем она говорит немного глухим голосом:
– Не положено. – Смотрит на меня. Не знаю, какое выражение лица у меня, но я лишь говорю:
– Ясно. – И усмехаюсь. Она опускает взгляд, но я успеваю заметить, как глаза её полыхнули, а через секунду я убедился в том, что не только глаза полыхнули, но и она сама, то, как она закрыла за собой дверь. Та хлопнула так что даже стекла задрожали, хотя не исключаю и того, что это просто эффект сквозняка, ибо окно в палате было немного приоткрыто.
А в выходные дни мне стало немного хренова-то, и когда в понедельник она пришла, я, как всегда лежал в кровати и ели шевелился.
– Доброе утро. – Сказала она, входя с порога, но бросив на меня взгляд, добавила, – Ага не очень добра как я посмотрю. – Мама сказала:
–Да, что-то плохо спал все выходные. – Я хотел возразить и сказать, что нечего ей об этом говорить. Я и так чувствовал себя слабаком. Но сил не было что бы говорить.
– Пальчик.– Сказала она, ставя коробочку на кровать возле меня. Я, молча, протянул её ладонь, не переворачиваясь с бока на спину. – А дырявка? – Как всегда она называет ланцет.
– Посмотрите в тумбочке. – Сказала мама. Я почувствовал, как всколыхнулся воздух, когда она резко перевела своё тело в сторону тумбочки.
– Нашла. – Сказала она и проколола мне палец. Её слегка прохладные пальцы, через резиновые медицинские перчатке коснулись моей безымянного пальца. Три секунды и ватка на моём пальце, она сгибает его к ладони сильнее, чем обычно и прижимает его к моей ладони задерживая свою руку опять же дольше чем надо или мне только это кажется. Я хочу повернуть голову, но не могу. Нет сил.
– Мда… – Слышу я еле слышимое её из её уст.– «Она жалеет меня».– Думаю я и начинаю психовать из-за своей беспомощности. Через неделю меня выписывают, хотя чувствуя, я себя не совсем хорошо, но и не плохо. Я хочу попрощаться с ней, но, во-первых, я даже не знаю её имени, а во-вторых – кто сказал, что я ей интересен и ей нужно это прощание, как и мне. И вообще, мне только всё показалось. Я не могу заинтересовать такую девушку как она. Она здорова и наверни – ка не одна.
С такими мыслями я покинул это заведение, но не навсегда. Ибо не прошло и месяца, как вновь в нём оказался. И вновь её увидел.
Моя главная проблема в том, что я часто говорю довольно правильные и разумные вещи, а жить продолжаю как глупая дура.
Автор неизвестен
Глава 7
Прошло всего 3 недели после того, как я выписался и вот я вновь здесь. Почти середина декабря, скоро новый год. Хотя мне сказали, что в легком, уже в новом образовалась гематома, но я её не чувствую. Хотя конечно, кислород и таблетки, я все так же потребляю в свой ежедневный рацион.
Сначала она не приходила, а затем пришла вся в белом, до этого она ходила в каком-то цветастом, абстрактном костюме, а сейчас… Зайдя в палату, она сказала:
– Что-то вы к нам зачастили. – Как всегда на вы и как всегда громко и… Она смотрела, пряма на меня, в глаза и её глаза сияли. – «Она что рада меня видеть?» – Удивился я.
– Да. Гематому нашли в легком. В новом.– Сказал я.
– Да… – Её лицо стало серьезным. Она показалось, расстроилась, услышав это. Вздохнув, она сказала:
– Колоться.– Я, молча, притягиваю руку и понимаю, что хочу сказать, что я по ней скучал. – «Стоп, я, что вправду по ней скучал?» – Спрашиваю я себя и впиваюсь в её лицо взглядом.
«Почему он так сморит на меня?» – Думает девушка.
«Интересно как её зовут? Я так и не спросил». – Продолжают мысли юноши.
«Он что мне нравится? Нет, исключено. Что в нём такого? Но, меня притягивает к нему». -Дцмает она.
– Вытирайте палец. – Говорит девушка. Уходит.
«Пыф. Какой ужас не хватало мне ещё, влюбится в пациента. Глупость, какая». – Одергивает она себя и идет дальше. – «Но, почему тогда я так рада его видеть сейчас. Он же светлый, русый. Я блондинов не люблю. Так он и не блондин вовсе. И глаза. Глаза серые и такие дикие, как у затравленного зверька. Я поняла мне просто его жалко. Вот и всё. И он мне не нравится».– Убеждает она себя.– «Но, я чувствую, что что-то такое идёт от него. Конечно, он же не такой и старый. Тело молодое и все такое…. Фу, какая мерзость, о чём я только думаю….» – Чувствает, как чуть-чуть алеют щёки.– «Извращенка!» – Ругает она себя.– «Что? Я? Нет! Это он так всегда на меня смотрит…»
В 12 часов зайдя к нему в палату я увидела, что он сидит, а на кровати возле него на блюдечке порезаны кружками киви.
– Хм…– Сказала я вслух и поставила лоток на тумбочку.
– Хочешь?– Спросил он у меня. – «Хм, почему он всегда обращается ко мне на «ты»? А я к нему на «вы»?» – Подумала девушка.
– Не могу. Сами ешьте.– Ответила я. – «Ёще чего удумал!»
– Я могу тебя покормить. – Сказал он, я поперхнулась, учитывая, что в палате был не только он, но и его мама. А он так смотрит, бровь приподнял и какое-то ехидное выражение лица. – «Хм, у него щетина». – Вдруг заметила девушка. – «Такая же светлая, как и волосы на голове и руках. А на ногах темнее. Бр… Что за бред я думаю».– Мотнув головой и на его предложение и на свои мысли она сказала строго:
– Палец. – Он вздохнул, кажется, разочарованно и протянул палец. Дотронувшись до него, я вновь испытала это ощущение тяги. – «Тьфу ты!» – Ругнулась девушка, беря кровь.
– Всё. – Сказала я вышла из палаты. – «Отлично теперь я ещё и из-за него не сплю ночами.– Сказала я сама себе.– Нет. И нет».– Идя по коридору к другим пациентом ругала я себя или образумливала. – «Но, а с другой стороны, что он в жизни видел? Ничего. Больницы, палаты и всё. Это ужасно. Что если я могу немного разнообразить его жизнь? А он тебя об этом просил? Ты видела его взгляд. Взгляд затравленного животного…»
– Не ходи туда, там тебя ждут неприятности.
– Ну как же туда не ходить? Они же ждут.
Котёнок по имени Гав (с)
Глава 8
«Может все же не стоит?» – Уговаривала я себя. – Вот так всегда сначала приму решение, а довести дело до конца не могу. – «Трусиха!»– Зайдя в палату, где было полутьма, потому что все еще спали. Я прокашлялась.
– А это ты?– Сказал он.
– Доброе утро.
–Доброе.– Отвечал он. Его мамы не было в палате. – «Это мой шанс».– Подумала я.
– Палец. – С усмешкой сказал он. – «Наверно не надо?» – Подумала я в очередной раз.
– Угу.– Сказала я вслух. – «Или надо…?» – Думала я, пока протирала ему палец и брала кровь.
–Всё.– Тихо сказала я. – «Ну же решайся». – Подбадривала я себя, моё тело автоматически делало свою работу. Вот я встряхнула пробирку с кровью, поставила её в лоток. – «Секунда и я уйду не сказав…»
«Она как-то напряжена». – Подумал юноша.– «Может что-то случилось?»
– У тебя всё хорошо?– Спрашивает молодой человек у девушки. Она смотрит на него, глаза большие и видно что, она взволнована.
–Да. Всё хорошо.– Отвечает она и вздыхает. – Я…– Говорит она.
– Что?– Спрашивает он слишком резко наверно.
– Ничего.– Говорит она так же резко, как и он до этого. Берёт коробочку в руки и идёт к двери. – «Не уходи. Что с тобой?» – Хочет спросить он, но молчит. Вот она останавливается и резко поворачивается и говорит:
– Не хотите в кино? – Лицо её кажется бледным и глаза лихорадочно блестят, грудь быстро вздымается, хотя ни один мускул не дрогнет на её лице. Юноша в шоке и не знаю что ответить.
–Ладно, вы потом скажите. Я потом приду.– Говорит она и улыбается. Выскакивает из палаты.
«Она что пригласила меня в кино?» – Переспрашиваю я себя. Заходит мама. Наверно на моём лице удивление, потому что она спрашивает:
– Сын, с тобой всё хорошо. – «Да, если не считать, что меня только что пригласили впервые в жизни в кино, совершенно незнакомый человек, девушка… и я как баран молчал. Хорошо, что хоть не мычал».
– Да…– Медленно говорю я.
– Точно?– Наклоняясь на до мной спрашивает мать.
– Да.– Раздраженно говорю я, и она отходит. – «Блин, почему я так груб и не сдержан?» – Спрашиваю я себя и понимаю, что веду себя как отстой. – «Ей наверно жалко меня вот и всё. Мне не нужно, что б меня жалели! – Возмущаюсь я, лежа на кровати и смотря в потолок.– Да? А чего ты хочешь?» – Я вспоминаю её растерянное лицо, когда спросил, почему она «выкает», тогда я увидел на секунду её без этой холодности, за этой маской «Доброе утро» и шуточек в мой адрес. – «Хм, сколько ей лет? Нет, да вообще разве у неё нет парня? И всё же зачем она это предложила?»
Я сажусь резко в кровати. – «Я сойду с ума! Время! Сколько время?» – Лезу за мобильником.– «О, уже пол 12. Она придёт и что мне отвечать ей?!» – Падают обратно в кровать.– «Может уйти, спрятаться у соседа? Она поищет и уйдёт». – Думаю я.– «И тогда точно, больше не будет задавать таких вопросов. Ты же хотел узнать, как её зовут. Я могу это спросить и у медсестер, она наверни – ка знают. Это будет труслив с твоей стороны…»
Сложно быть мной. Сложно жить, когда у тебя в голове драконы рядом с бабочками, садизм- с застенчивостью, а разврат – с хорошим воспитанием.
Автор неизвестен
Глава 9
«Блин, блин и блин. Может тетю Инну попросить сходить в 12? Ага, а в три тебе всё равно идти».– Паниковала я.– «Ну, блин. Я не могу. Я покраснею, если туда приду. И притом, его мама… Он ей сказал? И вообще. Нельзя. Соблюдай субординацию. Раньше надо было думать. Блин…. О, Боже уже без двадцати 12, надо идти. Пойду в 12, а если его не будет в палате, значит не судьба, а в три уже Инна пойдёт. Вот, какая я умная. Чёрт!»– Я нервно дернула себя за волосинку, около виска. – «Приди в себя. Что ты трусишь, да? Сама кашу заварила, сама её и расхлебывай. Человек будет сидеть, ждать…. А что разве он будет сидеть и ждать?»
– Лилиана.– Позвала меня Аня.
– А?– Спросила я, поворачиваясь к ней на стуле.
– Сколько сегодня сахаров?
–Двадцать. – Отвечала я.
– Понятно. Как всегда.– Ответила девушка.
– Ага.
– Ты какая-то дерганная.– Сказала Аня.
– Да нет. Скоро новый год. А они всё прут и прут.– Сказала я, пытаясь успокоиться.
– Хах. Это ж так всегда. Предновогодняя лихорадка.
–А качество дела?– Возразила я.
– Об этом уже никто не думает.– Сказала она тихо, наклоняясь ко мне со своего стула, на котором сидела.
– Ладно. Надо идти за сахаром.– Ответила я и вскочила на ноги. – «Ты же хотела идти ровно в 12».– Напомнил мне голос, но я уже вышла из лаборатории, шла к двери. – «Успокойся».– Идя по коридору, я нажала на кнопку вызова лифта и стала ждать пока тот приедет. Не то что бы я была ленива и не могла пройтись пешком, но в тот корпус, куда я собиралась идти, можно было попасть только через переход, а лестницу не предусмотрели. Как это обычно, если кому-то поплохеет, то ждать лифт…
Но сейчас я даже была этому рада, ибо я … – «Трусиха!– Ругала я себя.– Что довольна кто тебя за язык тянул? Да и притом, у тебя обязанности и долг перед семьёй…» – Лифт приехал, хорошо, что пустой. Зайдя и нажав на минус первый я поехала.
Что больше всего люблю в себе, так это некую свою тормознутость. Обычно в стрессовых ситуациях я не впадаю в панику сразу, как все, а стою как истукан или делаю на автопилоте, что делаю всегда. Вот и сейчас, чем больше я думала о ситуации, в которую сама себя и поставила, тем спокойней были мои действия.
«А может он откажется. А если нет? Если нет, то его мать точно будет против. И я пойму её».– Говорил мой разум. – «И самое смешное, я даже не знаю, как его зовут. Только фамилия Мелов.– Продолжили мысли, мне стало смешно, и я хмыкнула своим мыслям.– Хотя какая разница, как его зовут или меня. Имя ничего не значит. Моё имя точно не будет запечатлено в веках. Помнят Гиппократа, но не того, кто жил рядом с ним в ту эпоху, знают лишь тех, кого успели написать на клочке бумаги, на папирусе, выдолбить на глинной пластинке или нацарапать на коре дерева… Хм, философские сдвиги».– Мои ноги шли в другой корпус, туда, где был он. – «Оставлю его на «десерт»».– Решила я и принципиально не пошла в его палату.
***
Я сидел и ждал её. Конечно, это глупо и всё же мне кажется, что я ей нравлюсь. – «Нет, ну, что за бред. Как я могу ей нравится?» – Я встал с кровати и пошаркал в ванную комнату, включив свет, я закрыл дверь и посмотрел на себя в зеркало, что было над раковиной. – «И на что я только надеюсь?»– Спросил мысленно я своё отражение.
Худое, с впалыми щеками и четкой линей скул лицо, всклокоченные светлые брови и волосы, щетина, которая каким-то макаром растёт, что меня самого крайне удивляет. Что мне нравится в себе это нос, не знаю почему, но нос мне нравится, все остальное… так себе. Расстегнув кофту, что была на мне, я посмотрел на свою перештопанную грудь и вспомнил сон, если это был сон.
Я никому не рассказал о нём, сначала потому что не мог, не было сил и всё смертельно болело, сейчас болит меньше, но говорить всё равно не хочется. А потом, когда выписался в первый раз чувствовал себя будто «заново родился», страхи и сны ушли на второй план. Я просто радовался жизни, конечно с ограничениями и с целым вагоном запретов и лекарств.
А вот сейчас, когда я снова здесь и жду, когда найдётся время и очередь дойдёт до меня, что бы меня вновь тщательно обследовать и решить, что делать с этой фиговиной в новом лёгком, я не знаю, кому это рассказать и стоит ли.
Матери? Да, мать, это всё что я видел в жизни, в этой реальной жизни. Она была всегда. Я так привык к ней, что не заметил, как она состарилась и что она тоже несчастна, но она смирилась с этим. С тем, что у неё такой ребенок, то есть я. Меня бесит иногда само моё существование, а ещё, то что генетически запрограммирован на то, что бы умереть, от этого муковисцидоза. Я страдаю диабетом тоже по его вине, и я ненавижу себя, ибо не могу убить себя, потому что я трус и потому что сейчас это будет эгоистично в двойне. Я убью не только себя и мать, я убью того, кто подарил мне эти легкие.
Я никогда не спрашивал у своего лечащего врача, чьи это легкие, кто бы этот человек и почему умер. Я был так рад, что буду жить, что я не подумал о том, что может это человек тоже хотел жить и что его кто-то ждал, а он не вернулся и теперь часть его во мне. – «Может это карма и эти легкие не хотят мне «служить» потому что я не достоин их?» – Иногда спрашивал я себя и… Я не знаю.
– Мелов? – Услышал я голос. – «Это она!» – Моё сердце подпрыгнуло и я, развернувшись, поспешил, насколько мог быстро из туалетной комнаты. Когда я вышел, её уже не было. – «Да с её скоростью за ней не угнаться… – Подумал я тогда и вдруг понял.– Я должен отказаться. Я буду смотреться глупо рядом с ней…. Но, ты хотел бы ведь так…?» – Я замер в нерешительности выйти ли в коридор и сказать, что я здесь или дождаться, когда она уйдёт. Я направился к двери, но та вдруг резко отварилась и на пороге появилась она.
–Ой, елки! – Воскликнула она. – Вы где были, я вас пропустила.
– Я был немного занят. – Ответил я.
– А, ну, это было важное дело. – Она смеялась, хотя голос был серьезным. Я отвернулся и зачапал к двери в палату, впервые мне захотелось, что б матери там не было, но…
– Она тебя искала. – Сказала мама, видя меня. И я понял, что не смогу ничего изменить. Она как обычно поставила коробочку на кровать, обработала руки антисептиком, намочила ватку. Я протянул руку и, не опустив взгляд, ждал, когда она возьмёт кровь и уйдёт.
***
«Интересно что он решил? Наверно – нет. Вот и правильно».– Подумала я, беря в руки ланцет, мои руки тряслись, и я нечаянно его уронила. Ланцет упал на пол, и закутилась под кровать.