После бури и дождя всегда наступает хорошая погода

Вернулась Петровна.

–Только к подушке приложился и сразу уснул, – сообщила она Дине Михайловне.

–Спасибо вам, Зоя Петровна, – Дина Михайловна подошла к Петровне обняла ее и поцеловала, потом повернулась к Ивану Ивановичу. – А можно я с вами поеду, посмотрю на усадьбу, пока Мишка спит.

–Поехали, посмотришь, где и как ученики твои живут, с директором познакомишься. Поехали.

Территория усадьбы была огорожена забором из металлических прутьев. На территории было чисто. От ворот к дому тянулась дубовая аллея.

На крыльце дома стояла невысокая женщина.

–Знакомьтесь, это директор усадьбы Тамара Викторовна, – представил женщину Иван Иванович. – Тамара Викторовна, вот привез вам новую воспитанницу, зовут ее Варвара, – он слегка подтолкнул меня вперед.

–Здравствуй милая, – Тамара Викторовна перекрестила меня и поцеловала. – Добро пожаловать в нашу усадьбу.

–А я – Дина Михайловна, новая учительница, буду преподавать в школе математику, – представилась Дина.

–Очень рада с вами познакомиться, – добродушно улыбнувшись, сказала хозяйка усадьбы. – Ну, пойдемте в дом, посмотрите, как мы тут живем.

Пока мы разговаривали, пока проходили в дом, я наблюдала за Тамарой Викторовной.

Была она худощавая, лицо строгое и очень красивое, на строгом лице светились глаза, взгляд добрый, немного насмешливый; аккуратно уложенные седые волосы. Говорила она медленно, четко выговаривая слова. Одета была в темно-синюю юбку и белую блузу, к которой брошкой было прикреплено красивое кружевное жабо, на плечи накинут платок-паутинка из белого тонкого пуха. Я попыталась представить себе ее в домашнем халате и не смогла, халат ей совсем не подходил.

Мы вошли в дом. В просторном холле было светло и разноцветно. На полу лежали коврики ручной работы, похожие на те, которые мы видели в доме у Петровны, на беленых стенах висели изумительной красоты гобелены, плетеные панно, вышитые картины, все помещение напоминало выставку народного творчества. Это было так неожиданно, так ярко и разнообразно, что мы стояли посередине холла и крутили головами то в одну, то в другую сторону.

Тамара Викторовна дала нам возможность все рассмотреть. Потом негромко хлопнула три раза в ладоши: – Ну что посмотрели? У нас еще много всякого интересного, пойдемте, я покажу комнату, в которой Варя будет жить.

Комната располагалась на втором этаже. Была она просторная, там стояло четыре кровати, четыре письменных стола и большой шкаф. Кровати были застелены лоскутными покрывалами, в изголовье лежали подушки в белоснежных наволочках с кружевами ручной работы, на окнах висели такие же кружевные занавески, на полу – все те же домотканые коврики.

–Кто же делает такую красоту? – спросила Дина Михайловна.

–Это наши девочки все делают, – сказала Тамара Викторовна. – А руководит ими Зоя Петровна, вы с ней уже познакомились. У нас тут и вяжут, и шьют, и плетут, и все что душе угодно. Учеба не всем дается, а рукоделие никому еще в жизни не мешало, может, для кого-то это будет единственным куском хлеба в жизни. Мы гуманитарную помощь получаем из Германии, там, у Ивана Ивановича друг живет, он нам и помогает. Одежду нам привозят, обувь. Ну, одежда разная бывает, все хорошее дети наши носят, а что похуже, девочки наши пускают на материал для своих работ. Одеяла у нас ватные были старые, сверху все протерлись, а ватин внутри хороший, они и придумали сшить лоскутные одеяла, когда это закончили, решили подушки украсить, потом занавески сделали, а потом и до ковриков дело дошло. Когда всю усадьбу украсили, приехал друг Иван Иваныча к нам с очередной гуманитарной помощью, увидел всю эту красоту и предложил передать часть изделий в Германию. Иван Иванович к вопросу подошел серьезно, создал в поселке кооператив из старушек поселковых, они у нас большие рукодельницы, все зарегистрировал как положено, и наши девочки теперь свои изделия сдают в кооператив, кооператив нам материальную помощь оказывает, для деток наших сберкнижки завели, деньги туда перечисляют, к окончанию учебы, на первое время, у каждого есть свои сбережения. Мальчишки наши в свободное время работают в совхозе, кто в ремонтных мастерских, кто в кузнице, кто в столярном цеху. Конечно, учебе у нас отводится основное время, но и к делу приучать ребят не лишнее. Не все дальше смогут учиться в высших учебных заведениях, а когда рабочая специальность в руках – это уже много. Ты, Варвара, подожди, тоже заразишься рукоделием, здесь тебя всему научат. Хочешь научиться?

–Очень, хочу, только боюсь, у меня не получится.

– Тамара Викторовна, а можно и мне поучиться? – с дрожью в голосе спросила Дина Михайловна. – Это же просто прелесть как интересно, шить я немного умею, вяжу простенькие вещички для Мишки, но хочу научиться и коврики делать и занавески кружевные, и одеяла лоскутные.

–Конечно, можно, к нам по вечерам и по выходным поселковые женщины приходят и дочек своих приводят, мы никого не гоним, всем рады. Это же здорово, когда все вместе.

Дина Михайловна обвела комнату рукой:

–Уютно у вас здесь, а главное все сделано руками самих воспитанников. Дом чистый, территория убрана, порядок везде, это тоже все ребята?

–А больше некому, Дина Михайловна. Мы ребят собрали и сказали им, что это их дом, и только они сами могут сделать его теплым, чистым, красивым, уютным, – Тамара Викторовна засмеялась. – После этого сбора они ко мне по очереди прибегали с разными идеями, потом я им предложила подавать заявки в письменном виде. Затем мы снова собирались и обсуждали, что в первую очередь надо сделать. Ох, давно это было. Теперь все новенькие вливаются в нашу трудовую жизнь. По-разному вливаются, кто-то ничего делать не хочет, кто-то поработает и бросает, а потом, когда видит, что все что-то делают, не может остаться в стороне, коллектив все-таки. Вот завтра воскресенье, посмотрите, что здесь твориться будет. Каждый выходной девчонки наши пироги пекут, всеобщее чаепитие у нас по воскресеньям. Поселковые тоже приходят, вот и Иван Иванович частый гость, и вы, Дина Михайловна, приходите, посмотрите, с ребятами познакомитесь, пирогов поедите.

–Спасибо, мы с сыном обязательно придем.

–Ну что, ты, Варя, размещайся.Ввот твоя кровать, там, в шкафу найдешь свободное место, в общем, не маленькая, сама разберешься. Наши все в клубе, кино там сегодня привезли, – она посмотрела на часы. – Скоро начнут собираться, познакомишься с ребятами. Дина Михайловна, если хотите, я вам всю усадьбу покажу.

–Спасибо, Тамара Викторовна, я еще успею здесь все посмотреть, я лучше Варе помогу вещи разобрать, а потом мы с ней по аллее прогуляемся, пока не совсем стемнело.

–Хорошо, пройдитесь, подышите свежим воздухом, на дубы наши полюбуйтесь. Пойдем, Иван Иванович, не будем им мешать.

Дина Михайловна помогла мне разобрать вещи и мы пошли гулять.

–Дина Михайловна, посмотрите, какой крепкий, огромный дуб, он здесь самый толстый, интересно, сколько ему лет. Мне кажется, что если к его стволу прижаться, то сила дерева войдет в мое тело. Давайте попробуем, а вдруг это правда.

–Давай попробуем, – Дина Михайловна подошла к дубу и обхватила его ствол руками.

Я подошла с противоположной стороны и сделала так же. Мы долго стояли, прислонившись к стволу дерева, и молчали, каждая думая о своем.

Я думала о том, что мне нравятся все эти люди, с которыми я уже познакомилась, и не могут не понравиться все те, кого я еще не знаю. Мне нравится все вокруг: и озеро, и поселок, и усадьба – все пропитано теплом, уютом, добротой. Вспомнился тот человек, которого я встретила в парке и его слова: «Все в твоих руках, а люди хорошие, которые захотят тебе помочь, всегда найдутся, их на свете больше, чем плохих».

Я сама не заметила, как из глаз полились слезы. Я стояла, прижавшись к стволу дуба, и плакала, сама не знаю от чего, то ли от несчастья, которое со мной случилось, то ли от радости, что встретила хороших, добрых людей, толи от всего сразу. И вдруг с противоположной стороны дерева я услышала тихие всхлипы и поняла, что там тоже текут слезы. Так мы с Диной Михайловной стояли, прижавшись к стволу дуба, и тихонько плакали, каждая о своем.

–Дина Михайловна, вы от горя плачете или от счастья? – спросила я, всхлипывая.

–Наверное, от всего сразу. Последнее время нам с Мишкой было так тяжело, что я думала, не смогу справиться, случайно познакомилась с Иваном Ивановичем, и все переменилось. Казалось, я уже до края дошла, дальше некуда, а вот посмотри: вся обстановка вокруг располагает к полноценной счастливой жизни, за что-то мне было послано это спасение, и Мишка в восторге. Люди хорошие вокруг, тепло от них исходит, святые они, что ли? – она помолчала немного, а потом спросила, – А ты о чем плачешь?

–Знаете, дети, когда рождаются, плачут, и никто не знает, от радости они плачут или от чего-то другого. Вот и я рождаюсь заново. Странно все устроено, сначала жизнь шла в одном направлении, и вдруг все переменилось, новая жизнь, новые люди вокруг, наверно, всем этим кто-то там наверху управляет. Вы верите, что там есть кто-то, кто всем управляет?

–Верю.

–И я верю. Может, мои родители там попросили за меня, и вот я здесь.

–Девочка ты моя, страшно тебе, наверное. Не бойся, все хорошо будет, вместе теперь справляться со всем будем. Мне как-то спокойно теперь стало, и за себя спокойно, и за Мишку, и за тебя, – Она оторвалась от ствола, подошла ко мне и крепко прижала к себе

–Все в моих руках, все в моих руках, все в моих руках, – повторяла я про себя как заклинание.

Быстро темнело.

Дина Михайловна взяла меня за руку, и мы пошли в дом.

Навстречу нам вышел Федор:

–Ну что, домой пора ехать, мальчик наверно уже заждался вас.

–Да, пора. Варя, мы с Мишкой завтра обязательно придем, выспимся и сразу придем, не скучай, все у нас с тобой получится.

Они пошли к машине, где их уже ждал дядя Ваня. Помахали мне и уехали. Я немного постояла на крыльце и пошла в дом.

Вскоре начали собираться обитатели усадьбы. Вошло сразу много ребят, и в нашей комнате стало тесно. Ко мне подходили, знакомились, спрашивали меня, кто я, откуда, как сюда попала, хорошо ли я учусь, нравится ли мне здесь. Я не успевала отвечать на вопросы. Было весело и хорошо. Кто-то повел меня показывать другие комнаты, потом все пошли в столовую, из-за кино ужин немного отодвинули на более позднее время. На столы накрывали сами, из взрослых никого не было. После ужина все занялись уборкой столовой, несколько девочек пошли мыть посуду. Через некоторое время в столовой было все убрано и вымыто. Я тоже помогала убирать посуду со столов. Никто не отлынивал от работы, никто никого не подгонял, все сделали быстро. Мне устроили экскурсию по дому. Показали мастерские, там стояло несколько швейных машинок, какие-то приспособления, наверное, для плетения кружев. На стеллажах лежали изделия, которыми девочки хвастались передо мной.

–Ты тоже так сможешь, мы тебя научим, сначала не все получается, но зато потом оторваться невозможно.

Затем мы снова ходили по комнатам, где мне опять представляли ребят, но я даже не пыталась запомнить всех по именам, мне просто было весело и хорошо.

Утром я проснулась от колокольного звона. Я поняла, что звонят в поселковой церкви. Мои соседки еще спали, никто никого не будил, наверно, в выходной разрешается поспать подольше. Я лежала с закрытыми глазами и слушала переливы колокола.

Через некоторое время в коридоре зашумели, хлопали двери, раздавались голоса, мои соседки проснулись, начинались хлопоты, простые житейские хлопоты.

Завтракали снова все вместе, и так же, как после вчерашнего ужина вся столовая была приведена в полный порядок.

Вскоре стали собираться поселковые женщины со своими девочками, пришла Дина Михайловна с Мишкой. В мастерских стало шумно, стрекотали швейные машины, рукодельницы переговаривались между собой. Нам с Диной Михайловной было велено внимательно смотреть за тем, что делают другие, потом выдали ножницы и дали первое задание: нарезать полоски ткани для домотканых ковриков. Мы с радостью приступили к работе, Мишка нам тоже помогал.

Вечером меня пригласила к себе Тамара Викторовна.

–Ну, как тебе здесь, нравится? – спросила она, когда я вошла к ней в кабинет. – С ребятами познакомилась?

–Да, спасибо, все хорошо, мне все у вас нравится.

–Ребята у нас хорошие. Ты постарайся с ними подружиться. Малышей у нас нет, только старшеклассники, судьбы у всех непростые, жизнь у каждого была не очень радостная. Но, как я говорю, «после бури и дождя всегда наступает хорошая погода».

Так началась моя жизнь в усадьбе. Мы ходили на занятия в поселковую школу, потом делали уроки, занимались уборкой в доме и на территории, рукодельничали, пекли пироги. По вечерам. Тамара Викторовна собирала всех желающих в библиотеке и читала нам книги. Многое из того, что читала нам наша Тамара, было прочитано мной раньше, но все эти произведения в ее исполнении воспринимались совсем по-другому. Раньше, дома, включив радио, я иногда попадала на радиопостановки, мне очень нравилось их слушать. Делаешь что-нибудь на кухне и слушаешь, по телевизору не так интересно, там видишь лица персонажей, их одежду, обстановку, в которой они находятся и то, что видишь на экране, не всегда совпадает с тем, что хотелось бы видеть, а когда слушаешь, можно все представить так, как хочешь сама.

Чтение Тамары Викторовны было ничуть не хуже радиопостановок. У нее была хорошая дикция и актерские способности. На библиотечные чтения ребята ходили с удовольствием, с собой брали рукоделие. Без дела никто не сидел, кто-то рисовал, кто-то вязал, кто-то шил, вышивал, что-то мастерил. Иногда Тамара Викторовна читала нам письма бывших воспитанников. Писем приходило много, из разных мест. У нее даже был заведен архив, на папках были написаны фамилии ребят и их адреса. В соответствующую папку по мере поступления подшивались письма. Некоторые из них Тамара читала нам в библиотеке. Ребятам разрешалось брать папки из архива и читать письма самим. Мы очень радовались, когда приходили хорошие известия, потому что эти люди вышли из нашей усадьбы, это наши старшие братья и сестры, мы гордились ими и переживали за них.

Вспоминая эти наши библиотечные вечера, я всегда восхищалась мудростью нашей дорогой Тамары. Она понимала, что надо расширять кругозор своих подопечных, но заставить многих из нас качественно учиться в школе, а еще и дополнительно читать книги, было трудно, и она придумала эти замечательные литературные чтения. На это мероприятие было отведено конкретное время с 20.00 до 21.45, затем все отправлялись готовиться ко сну. Каждый раз, когда наступало время окончания чтений, Тамару Викторовну начинали упрашивать почитать еще хоть капельку, но она была непреклонна, время закончилось, и все должны были идти спать. В комнатах еще долго обсуждали услышанную историю, додумывали, что там будет дальше, а на следующий день с нетерпением ждали, когда будет продолжение.

В усадьбе было несколько телевизоров, видеомагнитофон, но никто их не смотрел, все ждали чтения книг и писем в библиотеке.

Нам не давали скучать, мы всегда были заняты какими-то делами, и это тоже заслуга Тамары Викторовны. Наши двоечники и троечники были настоящими мастерами, они умели делать все. Тамара Викторовна считала, что учеба, это не самое главное в жизни, если посещаешь уроки и выполняешь там задания, этого для многих наших ребят было вполне достаточно. Трудовое воспитание гораздо важнее. Хороший слесарь, токарь, кузнец и т. д. ничуть не хуже академика. За своих выпускников Тамара Викторовна не переживала, на кусок хлеба они себе всегда смогут заработать. К окончанию школы мальчишки уже имели рабочую специальность, да и по хозяйству они умели делать все, что полагается делать мужчинам. Девочки умели готовить еду, печь торты и пироги, шить, вязать и делать множество всяких других вещей, которые должна уметь делать хорошая хозяйка.

Иван Иванович часто привлекал нас к работе в совхозе, мы помогали на ферме, на прополке грядок, в теплицах. Конечно, не обходилось без неприятностей, бывало всякое, и хулиганили, и дрались, и пытались отлынивать от работы, но все эти коллизии очень умело разрешали Иваныч и Тамара. Их уважали, к ним прислушивались, а они, в свою очередь не заигрывали с нами, разговаривали как с равными. Многие часто бегали то к одному, то к другому посоветоваться по какому-нибудь вопросу.

Свое свободное время, помимо рукоделия и прочих хозяйственных дел, я проводила в библиотеке. Нужно было много заниматься, для того, чтобы поступить в институт. Однажды Тамара Викторовна спросила у меня, достаточно ли в библиотеке литературы для моих занятий, я ответила ей, что у нас в Усадьбе хорошая библиотека и все, что мне нужно, я нахожу здесь. Она улыбнулась, обняла меня и сказала, что вспомнила наш разговор о том, как мне здесь нравится и я тогда ей ответила, что мне у ВАС нравиться, а сегодня я ответила, что У НАС В УСАДЬБЕ хорошая библиотека.

–Я очень рада, Варенька, что теперь ты говоришь «у нас», спасибо тебе за это, мне приятно слышать, что наша Усадьба стала тебе родным домом.

Я сильно привязалась к Дине Михайловне, Мишке и Петровне, часто ходила к ним в гости. С Диной Михайловной мы стали подругами. Она рассказала мне свою непростую историю.

Дина была единственной дочерью у своих родителей, это были уважаемые люди в небольшом провинциальном городе. Училась Дина хорошо, была победительницей всевозможных математических олимпиад. После окончания школы уехала в Москву, поступила в институт на математический факультет. В институте она познакомилась со студентом с третьего курса, влюбилась, через год родился Мишка, но жениться молодой человек не собирался, из института его отчислили за неуспеваемость, и он исчез из Дининой и Мишкиной жизни. Родители не смогли смириться с позором дочери и отвернулись от нее. Помог ей преподаватель, у которого она училась, он очень уважал способную и трудолюбивую студентку и, когда ей понадобилась помощь, поселил ее у своей матери, которая жила в сорока минутах езды на электричке от города. Со своей женой он забирал Дину с малышом из роддома. Дина до сих пор не перестает задавать себе вопрос, почему родные мама с папой отказались от нее и внука, а совершенно посторонние люди помогали растить Мишку, сделали все, чтобы она окончила институт, чтобы смогла выстоять в этой непростой жизни, и при этом они не требовали ничего взамен. Дина окончила институт с отличием. Обременять своих покровителей она больше не могла и стала искать, куда бы можно было уехать с Мишкой, тут ее и познакомили с Иваном Ивановичем Ивановым. Он пригласил Дину на работу в поселковую школу, пообещал обеспечить жильем, и она с удовольствием приняла его предложение.

–Ты знаешь, Варя, я часто думаю о том, как моя судьба перекликается с судьбами наших ребят из усадьбы. Разница только в том, что у них родители пьяницы, наркоманы, осужденные, а у меня всегда была хорошая семья. Наверно мои родители придумали себе какую-то сказку о том, какой я должна была стать, а я не оправдала их надежд, опозорила на весь город. Сначала я пыталась им что-то объяснить, наладить отношения, хотела приехать, показать им Мишку, но мне было заявлено, что, опозорив семью, я им больше не дочь и никакого внука у них нет. Больше я им никогда не звонила и не писала.

–Дина Михайловна, может надо снова попробовать с ними связаться, все им объяснить, ведь сейчас вы нормально устроились и вам не нужна их помощь. Надо чтобы они просто узнали о том, что у вас с Мишкой все хорошо, – говорила я ей, а сама думала, что, если бы можно было что-то сделать, чтобы вернуть моих родителей, я бы в лепешку разбилась, чтобы быть вместе, но это невозможно. А у Дины есть возможность восстановить связь с мамой и папой, но она не хочет этого делать. Как же надо было больно сделать человеку, чтобы он отказался от своих близких людей.

–Не знаю Варенька, я пыталась, но меня вычеркнули из состава семьи. Если мы с Мишкой им понадобимся, они нас найдут.

–И вы сможете их простить?

–Когда было так тяжело, что выть хотелось, думала, никогда не прощу, а сейчас, когда все понемногу наладилось, боль притупилась, осталась только горькая обида и вопрос «почему?», наверно, смогла бы. Кроме того, я ведь не знаю, как им самим жилось все эти годы без меня, может, им было еще хуже, чем мне. Конечно, я сделаю еще попытку наладить с ними отношения, но не сейчас, я пока не готова.

–Тамара Викторовна говорит, что очень важно, чтобы в жизни были люди, к которым всегда можно было обратиться за помощью, к которым можно прийти и днем и ночью, они всегда примут и всегда помогут. Тамара и Иваныч постоянно проводят с ребятами беседы о том, что поселок и Усадьба – это их дом, здесь ребят всегда помнят и всегда примут, если у кого-то из нас случиться беда, мы должны запомнить, что нам есть к кому обратиться, есть куда приехать. Я вчера на почту зашла, а там Иван Иванович кому-то из бывших воспитанников деньги отправляет, ребенок там родился. Дина Михайловна, правда Тамара и Иваныч удивительные люди? – спросила я, заранее зная ответ Дины, но мне очень хотелось услышать добрые слова в их адрес.

–Они не просто удивительные люди, они хорошие педагоги и психологи. Ты, Варя, уже многое знаешь про наших ребят, мало кто из них видел в прошлой жизни что-то хорошее. Многие боятся окончания школы и ухода из усадьбы, никто не знает, что их ждет там, во взрослой жизни. А Тамара Викторовна не просто проводит с ребятами беседы, она постоянно им внушает, что им есть куда приехать и есть, у кого попросить помощи, да ребята и сами видят, как здесь принимают своих бывших воспитанников, как им рады. Это очень важно, ведь ребята чувствовать себя начинают уверенно, потому что за ними стоят поселок, усадьба, Тамара, Иваныч, Зоя Петровна, а теперь еще и мы с тобой, Варвара, предлагаю подключиться к продолжению традиции усадьбы, поддерживать своих в любой ситуации, – она обняла меня.

–Я всегда готова помочь, правда пока не знаю чем, но если потребуется, я не откажу никому в помощи, это я уже знаю точно.

Мы с Диной часто разговаривали на разные темы, нам всегда было интересно вместе, Мишка радовался, когда я приходила к ним. Однажды вечером, когда я шла к ним в гости, Мишка подкараулил меня на улице.

–Варвара, есть разговор, – он подошел ко мне, взял за руку и повел подальше от дома.

–Ты куда меня ведешь?

–Я же тебе сказал, есть разговор, серьезный. Вчера баба Зоя Петровна с соседкой своей разговаривала, а я нечаянно услышал, – он потянул меня за руку, чтобы я наклонилась к нему.

–Мишка, а ты разве не знаешь, что подслушивать нельзя?

–Варвара, как ты могла подумать, что я подслушивал, я случайно услышал, я уже измучился весь, мне тебе рассказать надо, а ты меня ругаешь, – он надулся и замолчал.

–Ладно, говори свою случайно услышанную тайну.

–Дядя Федор, который у Иваныча машину водит, часто стал около нашего дома останавливаться. Я давно заметил, подъедет, постоит, покурит и уезжает. Он в маму мою влюбился, ну и в меня, конечно, тоже, я это еще тогда заметил, когда нас сюда везли, помнишь? Он молчал все время, а когда говорил, то весь красный становился, а когда так, то это точно влюбился.

–Мишка, ну откуда тебе знать, как это бывает, что ты выдумываешь? – я не могла сдержать смех.

–Слушай дальше. Вчера вечером баба Зоя Петровна стояла с соседкой около дома. Дядя Федор мимо проходил, остановился, покурил, и ушел. Она и говорит, что совсем парень измаялся, ходит и ходит, а подойти да сказать боится, беда, говорит, с парнем, – он точно скопировал Зою Петровну, приложил руку ко рту и покачал головой из стороны в сторону, получилось очень похоже и очень смешно.

–Ты маме не говорил?

–Варвара, ну я же большой уже, я же все понимаю. Мне просто надо было кому-то рассказать, а кроме тебя, никому не могу, маме ведь нельзя говорить. В общем, если он на нас жениться будет, то я не против, он мне нравится, главное, чтобы маме понравился, а может, она его тоже уже любит, только никому не говорит? Она тебе ничего не говорила? – он с надеждой посмотрел на меня в ожидании ответа.

–Нет, малыш, она мне ничего не говорила. Маме можешь сказать, что Федор тебе нравится, но больше ничего не говори. Они сами должны разобраться, – я погладила его по голове, и мы пошли к ним домой.

Около калитки стоял Федор и курил. Мишка оторвался от меня и подбежал к нему.

–Здравствуй, дядя Федор, ты к нам в гости пришел? – весело крикнул Мишка, при этом он пританцовывал около Федора.

Федор рассмеялся, выбросил сигарету, взял Мишку на руки и они обнялись. – Да, в гости к вам с мамой, можно?

–Конечно можно, и Варя к нам в гости идет, правда Варь? – он сидел на руках у Федора и смотрел на меня своими огромными глазами, полными надежды на что-то ему самому еще непонятное.

–Я зайду, но только на одну минуточку, мне уроки надо делать, – сказала я.