Во тьму. Продавец душ

Глава первая

– Майк! Ты что нюх потерял? Вроде бы не ковидный, черт тебя побери! В эти исследования вложены очень солидные деньги, а ты паникуешь. Усовершенствованный отрубевидный лишай успел продемонстрировать неожиданные и очень перспективные результаты. Кто бы мог подумать, что эта безобидная грибковая инфекция, широко распространенная на коже людей, окажется столь грозным биологическим оружием? Смотри, как эта дворняжка теряет не только шерсть, но и кожу…

Агент Баркер указал пальцем на прозрачный бокс, в котором от страшной боли корчилась и выла приземистая собачка, успевшая потерять всю шерсть. Через прозрачный пластик было хорошо видно, как пузырящаяся кожа животного свисла лохмотьями, обнажая кровавые куски мышц. Не всякий нормальный человек мог бы безучастно наблюдать за мучениями несчастной подопытной таксы, но только не Баркер. Маленький лысый человечек со слюнявым ртом видел и не такое.

Высокий худощавый человек в белом халате измерил агента презрительным взглядом:

– Передай Совету, что дальнейшие работы с солнечным грибком бесперспективны. Если мы сумели заставить коронавирус летучих мышей мутировать и поражать людей ради продажи вакцин на миллиарды долларов, то с этой инфекцией дело обстоит гораздо сложнее. Это вам не болезнетворные бактерии и вирусы, против которых люди научились худо – бедно бороться. Чрезвычайно устойчивые к медикаментозному лечению генноизмененные грибки будут сеять смерть. При заболевании людей, и в частности, коронавирусом и его штаммами, мы часто наблюдали появление на коже некоторых больных характерных пятен. Причина в том, что грибки и бактерии, которые постоянно находятся на нашей коже, при ослаблении иммунитета становятся патологическими. И если, например, кетоконазол легко справлялся с грибковыми поражениями кожи, то в результате нашего вмешательства мы получили опаснейшее и чрезвычайно устойчивое биологическое оружие против всего живого на планете. Наш небольшой коллектив бессилен бороться с этим грозным инфекционным заболеванием, поскольку все перепробованные методы лечения не дали желаемого результата. А если не имеется перспективы найти средство борьбы с данной заразой, дальнейшие исследования считаю бессмысленными, а все материалы предлагаю уничтожить сжиганием. Ведь в нашей лаборатории неоднократно уничтожались полученные нами новые возбудители опасных болезней, с которыми нам не под силу было справиться.

Баркер досадливо покачал носатой головой, возражая:

– Майк! А ты посчитал, сколько на твою научную работу затрачено денег, сколько дорогостоящего оборудования переправлено в эту богом забытую маленькую страну? Поэтому торопиться не надо. И вот тебе мой дружеский бесплатный совет: никогда не паникуй. Ну а по результатам успешной работы твоего коллектива я представлю Совету видеоматериалы. Думаю, они произведут должное впечатление на наших хозяев. Еще раз строго предупредите своих сотрудников, чтобы не болтали. Ведь у всех имеются родные и близкие, а в случае утечки совершенно секретной информации они могут пострадать. Док! Мои поздравления и до скорой встречи. Да, совсем забыл о главном: принято решение о повышенном финансировании твоей лаборатории.

Агент вышел, а Майкл Розенфельд, проводив его ненавидящим взглядом, снял очки и протер их салфеткой дрожащими руками. В прошлом году в результате автокатастрофы он потерял единственного сына. Но беда не всегда приходит одна. Он не успел добраться с вакциной в госпиталь для ковидных в Нью – Йорке. Там, подключенная к аппарату ИВЛ, умерла любимая супруга Сара. После похорон, бесцельно бродя по пустынным комнатам роскошной квартиры, он подошел к письменному столу, достал старенький браунинг и загнал патрон в патронник. Потом полночи сидел, несколько раз прикладывая ствол к голове, но нажать на спусковой крючок так и не решился.

На следующее утро авиалайнер взлетел из аэропорта имени Джона Кеннеди и взял курс на Берлин, унося на борту разбитого горем широко известного в научных кругах доктора биологических наук.

Столица Германии встретила Майкла пронизывающим осенним ветром и холодным дождем. Односложно отвечая на вопросы немецкой таможни, он позволил проверить свою нехитрую кладь в чемодане и на такси добрался до железнодорожного вокзала. Поезд мчал на восток, в один из осколков некогда могущественной империи, и под мерный перестук колес Майклу, наконец, удалось задремать.

Чтобы заглушить горечь утраты, доктор с головой ушел в научные изыскания. Лаборатория имела вполне гуманное направление фармакологических исследований для получения препаратов по лечению опасных болезней. Но под этой благопристойной вывеской скрывалась бурная деятельность по созданию новейших видов биологического оружия. Бедная маленькая страна, на территории которой располагалась биолаборатория, могла поставить сколь угодно добровольцев в качестве подопытных кроликов. И это добровольное самопожертвование оплачивалось по местным меркам весьма щедро.

После ухода агента Майкл задумался и вспомнил, что идея использовать в качестве объекта исследований мицелиальной Malassezia furfur пришла ему во сне. Тогда к нему явился некий человечек, очень похожий на агента Баркера и, оголив пивной живот, показал характерную россыпь пятен. Слегка картавя и пристально глядя на ученого жуткими желтыми глазами, незнакомец коротко брякнул:

– Дорогой Майк! Мой пламенный привет из горячей преисподней. Вот и ответ на твои судорожные потуги на научном поприще. Дерзай! Вгрызайся в гранит науки и тебе зачтется, либо воздастся. Это как тебе удобно понимать. Адью!

Когда Майкл проснулся, яркий сон вместе с неприятным собеседником улетучился, а идея осталась. Впрочем, доктор давно был уверен в том, что все значимые открытия люди делали во сне. За примерами далеко ему ходить было не надо. Видный биолог знал, что закон всемирного тяготения был открыт Ньютоном, когда тот сладко спал под яблоней, и ему на голову упало здоровенное яблоко. С перепугу и не такое откроешь! Фридрих Кекуле, немецкий химик, был известен тем, что открыл бензольное кольцо. Речь шла о химической структуре, входящей в состав множества органических соединений. Тогда ученому приснился сон, в котором он увидел цепочку атомов, двигающихся подобно мерзкой ядовитой змее. В определенный момент один из атомов тяпнул острыми зубами собственный хвост, развернув всю конструкцию в кольцо. Проснувшись, весь в поту, пораженный химик, с детства испытывающий ужас перед пресмыкающимися, тут же нарисовал искомую структуру. С Дмитрием Менделеевым, Зигмундом Фрейдом, Сергеем Королевым, Фрэнсисом Кэмероном и многими другими открытия и свершения случались благодаря вещим снам. Вот только в случае с Майклом короткий странный сон настораживал. Баркероидный носатый пузан из преисподней был плохой приметой. И личные горестные испытания не заставили себя ждать.

Потеряв семью, Розенфельд ровно через год смог продемонстрировать агенту Баркеру несчастную подопытную псину, которую генномодифицированный грибок съел быстро и буквально заживо. Ночью Майкл долго не мог уснуть. Перед ним маячили темные глаза несчастного животного, из уголков которых сбегали ручейки слез нестерпимой боли. Наутро позвонил Баркер и радостно сообщил, что Совет дал свое «добро» на испытания нового вида биологического оружия на людях.

Сославшись на некоторые возникшие проблемы по пакетизации генномодифицированной мицелиальной Malassezia furfur, Майкл попросил неделю отсрочки. Агенту не понравилась просьба ученого. Баркер резко заявил, что бюро уже начало отбор местных добровольцев для испытания нового вида заразной болезни и даже дала тайной биологической операции название «Кудель-17», однако просьбу Майкла обещал выполнить.

Итого у Розенфельда оказалась целая неделя, чтобы воплотить в жизнь свой рискованный план. Воспользовавшись тем, что охрана отключила видеонаблюдение для профилактики, он сделал несколько снимков помещений опасной зоны в ракурсе камер. Затем приготовил шесть длинных штативов, чтобы прикрепить полученные снимки напротив объективов с целью создать у охраны иллюзию, что в данной зоне все в порядке. Оставалось приготовить несколько пластиковых канистр с бензином и спрятать их в подсобке. В отделении компьютерного стола лежали несколько шприцов с ботоксом, накладная борода, усы и парик, способные легко изменить внешность Майкла до неузнаваемости даже для программы распознавания лиц. Оставалось не самое сложное. На прошлой неделе через одного цыгана ему удалось добыть паспорт гражданина Румынии. Приклеить фотографию и вписать фамилию и инициалы не составило особого труда. Как только Майкл совершит задуманное, он станет Богдэном Илиеску из Бухареста.

Глава вторая

Поздней ночью он вошел в комнату охраны и на чистейшем румынском языке предложил охраннику тщательно проверить левое крыло лаборатории, в котором располагалась столовая и бытовая комната. По его словам, он слышал какой – то неясный шум. Усатый охранник, привыкший к ночным бдениям странноватого доктора, немедленно взял фонарь и поспешил в левое крыло. Далее Майкл действовал быстро. Дрожащими руками приклеив накладную бороду и усы, он сделал себе нужные инъекции ботоксом, накинул плащ с капюшоном и прихватил баул с солидной суммой в евро. Затем на пульте отключил пожарную сигнализацию и, разлив бензин в помещениях лаборатории, бросил спичку. Пламя немедленно взвилось ввысь и стало жадно лизать пластик пола и стен. Тщательно прикрыв входные двери в особую зону, Розенфельд поспешил выскочить через черный ход во двор. Вскоре он затерялся в узких улочках города, оставляя за собой взрывы и объятый пламенем корпус лаборатории.

Наняв такси до Бухареста, Майкл выбросил по пути свой смартфон, чтобы ищейки Баркера не смогли его запеленговать. Одно тревожило: сможет ли пожар полностью уничтожить контрольные пробы, оборудование для опытов, компьютеры с материалами исследований и трупы подопытных крыс и собаки? Если что-то останется, то лишь счастливое стечение обстоятельств поможет человечеству избежать очередной страшной беды. Майкл понял, что его дальнейший жизненный путь будет только во мраке. Когда он представил басы труб архангелов и галопом мчащихся по обреченной планете жутких всадников апокалипсиса, холодный пот заструился по седеющим вискам.

В Бухаресте Розенфельд быстро отыскал приличную съемную квартиру и залег на дно. Обладая феноменальной памятью, он быстро восстановил все данные исследований в недавно купленный компьютер, скинув все на флэшку, и глубоко задумался. Споры генномодифицированного лишая могли передоваться капельно – воздушным способом, зараженными предметами быта и при непосредственном контакте между людьми. Лишь костюмы биологической защиты и изолирующие противогазы были способны уберечь человечество от этой заразы. Еще работая в лаборатории, Майкл установил, что споры грибка способны легко проникать даже через шихту коробок фильтрующих противогазов. Поэтому кардинального решения по защите людей от вынутой лично им из ящика Пандоры лютой болезни он никак не мог отыскать. Замена пораженной кожи искусственной, как убедился Розенфельд, не помогла больным животным. Лишь однажды попав в благоприятную среду, грибки начинали усиленно размножаться, пожирая кожу подопытных животных. Остановить этот процесс всеми известными медикаментозными средствами пока не представлялось возможным. Призрачная надежда на повышенный иммунитет у некоторых людей к кожным болезням и внедрение в структуру искусственной кожи кетоконазола не вселяла Майклу уверенности в успешном противостоянии опасной болезни.

Между тем, власти Румынии ввели очередной безуспешный локдаун. Он подразумевал массовое закрытие кафе и ресторанов, комендантский час в ночное время, ограничение въезда в страну и выезда из нее, странные выходные для населения и бесконечные совещания элиты без соблюдения элементарных гигиенических правил. Про вакцины от короны среди румын ходили страшные слухи: мол, привитые носят биологические чипы, позволяющие властям денно и нощно следить за их носителями, вакцины не способны бороться с эпидемией и с их помощью власти всячески способствуют распространению вируса, чтобы население интенсивно вымирало. Некоторые проповедники – антиваки заговорщически сообщали в интернете и знакомым, что эта мерзкая жижа предоставлена властям инопланетянами для очистки планеты от человеческой плесени.

Хождение в магазины за самым необходимым становилось для Розенфельда все более проблемным. Кафе, в котором он обедал, закрылось на неопределенный срок, а полицейские подозрительно вглядывались в лица прохожих, наполовину скрытые за защитными масками. Майкл был уже привит вакциной AstraZeneca, но не имел румынского паспорта вакцинации. Пришлось под холодным осенним дождем тащиться в ближайший прививочный пункт.

Как он и ожидал, в клинике очереди жаждущих уколоться не оказалось. Сделав прививку, красивая бледнолицая медсестра в защитной маске внимательно посмотрела на пациента своими пронзительными черными глазами, строго указав, что у него отклеились усы. Глядя на судорожные потуги мужчины, косящего под бородатого румына вновь приклеить на место непокорный клок волос, женщина рассмеялась звонким серебристым смехом:

– Это новый ветер моды в облике мужчин? Многие женщины и голубые парни носят парики и подкрашивают все, что можно подкрасить. Но чтобы клеили бороду и усы, чтобы понравиться женскому полу – нечто новенькое. Меня зовут Виолета и я ваша соседка. А бицепсы у вас – что надо. Сразу видно, что спорт вам не чужд. У вас странный акцент. Вы не румын?

Удивившись проницательности медсестры, Майкл решил ответить вопросом на вопрос:

– Моя соседка? Откуда вы узнали, где я живу, даже не прочитав заполненную мной анкету?

Собеседница сощурила свои пронзительные глаза:

– Все просто. В вашем паспорте стоит отметка с адресом проживания. Иначе вы бы не были привиты. Меня больше интересует цель наклейки усов и бороды. Вы скрываетесь от полиции?

Замявшись, Розенфельд вынужден был соврать:

– Виолета! Я долгое время работал в Америке и носил бороду и усы. Перед возвращением на родину опрометчиво побрился и имел проблемы в аэропорту. В период локдауна на моей родине проще иметь бородатый вид в соответствии с фотографией в паспорте, во избежание ненужных разговоров с полицией. Теперь вы знаете, откуда взялся мой небольшой акцент.

Даже сквозь маску было видно, что Виолета понимающе улыбнулась:

– Богдэн! А врать вы не умеете: лицо порозовело, уши покраснели как у мальчишки. Пытать вас более не буду, а вечером приглашаю к себе. Небось, надоели консервы и бутерброды? А ближайшее кафе закрыли и неизвестно, когда оно заработает. Постараюсь приготовить горячее. Только без глупостей и пошлых приставаний. Вот мой адрес и визитка. Перед тем, как пойти в гости, позвоните. До скорого!

Попрощавшись с приветливой и подозрительно дотошной медсестрой, Майкл вышел на серую улицу. Валил мокрый снег и редкие автомобили прокладывали по белесой трассе черные полосы от протекторов. Подняв воротник и придерживая фетровую шляпу от пронзительного ветра, профессор мысленно отругал себя за отклеенный ус. Насторожило то, что едва знакомая медсестра пригласила его к себе на ужин. Неужели эта женщина способна вот так просто пригласить к себе любого понравившегося мужчину? Подозрительно все это. Судя по интеллекту, Виолета никак не вписывалась в образ простой медсестры. Положение, в котором он волею судьбы оказался, требовало осторожности и скрытности, но желание узнать истину и насладиться горячим ужином, старательно приготовленным умной и фигуристой женщиной, превысило его тревоги. Майкл пока не знал, к каким событиям приведет это случайное знакомство.

Спуститься с шестого этажа к соседке, проживающей на третьем, оказалось делом плевым. Майкл долго стоял перед дверью ее квартиры, не решаясь нажать кнопку дверного замка. Готовясь в гости, он снял клееные бороду и усы, тщательно побрился и критически осмотрел себя в зеркало. На него голубыми глазами смотрело волевое лицо с правильными, слегка крупноватыми чертами.

Наконец Майкл решился и позвонил. Хозяйка открыла входную дверь и, улыбнувшись гостю обворожительной улыбкой, сверкнула ровным рядом белоснежных зубов. Потянув носом воздух, наполненный аппетитными запахами, Розенфельд восторженно взглянул на Виолету. Защитная маска, в которой он ее видел во время прививки, скрывала нижнюю часть лица. И без маски оно было прекрасно. Чуть вздернутый носик, пунцовый ротик с полными губами, правильный овал лица и странная бледная кожа подчеркивали влажный взгляд больших выразительных темных глаз. Черные как смоль волосы ниспадали на плечи крупными локонами. Растерявшись, Майкл пробормотал какой-то неуклюжий комплимент, чем окончательно рассмешил хозяйку.

– Богдэн! Расслабьтесь и будьте как дома. Без бороды и усов ваше лицо стало более интересным. Пройдемте в зал и снимите, наконец, обувь. Вот вам тапочки. У нас в Румынии не принято ходить в доме или квартире в обуви.

Развязывая шнурки, Майкл насторожился:

–Вероятно, хозяйка догадалась, что я иностранец. Но как? Ведь я отлично говорю по – румынски, и версия о моей длительной работе в Америке звучала убедительно. Какая красавица! Джинсы и кружевная кофточка так подчеркивают совершенство ее фигурки, что я теряюсь. Надо быть крайне осторожным. Вдруг она шпионка Баркера?

Как бы в ответ на его страхи Виолета обернулась и успокоила:

–Не будьте таким подозрительным! Ничего плохого в моей квартире вас не ждет. Успокойтесь!

Зал квартиры поразил Майкла старинной роскошной мебелью и картинами на стенах. Наметанным глазом профессор сразу определил, что это либо подлинники Рембранта и Ван Гога, либо замечательные копии. У него в Нью – Йорке тоже красовалась картина Модельяни, доставшаяся по наследству от отца, чем Розенфельд очень гордился. Посреди дубового паркетного пола был установлен длинный стол, сервированный, судя по всему, старинной фарфоровой и золоченой посудой. Горели свечи, установленные в роскошные подсвечники, слегка пахло воском и чем-то особенно вкусным.

Виолета стала во главе стола и ждала, пока приглашенный ею мужчина пододвинет тяжеленный дубовый стул с гербом в виде дракона на спинке.

–Видно красавица не из простых. Манеры явно светские, да и старинная обстановка наводит на мысль, что простая медсестра живет не по средствам. Взять, например, этот комод в позолоченной оправе. Наверняка на аукционе его можно продать за огромные деньги, если … – подумал Майкл, двигая стул, но его мысли прервал серебристый голос Виолеты:

– Что, так и будете стоять? Садитесь поближе! Иначе мне будет трудно подкладывать вам лучшие куски. Не удивляйтесь старинным вещам и моим манерам. Ведь все это мне досталось от далеких предков. Надеюсь, у вас не возникнет мысль ограбить соседку?

Фаршированные болгарские перцы, крылышки цыпленка в кляре и сухое молдавское вино оказались восхитительными. Виолета внимательно смотрела на набросившегося на еду гостя, стараясь не мешать ему своими разговорами. Наконец, оторвав взгляд от снеди, Майкл заметил, что хозяйка мало ест и пьет.

Смущенно положив вилку, он вытер пальцы салфеткой и решил прервать затянувшееся молчание:

– Виолета! Признаюсь честно, я такой вкуснятины в жизни не ел. А вино просто восхитительно. Пусть это будет моим весьма неуклюжим комплиментом, но вы прекрасны. И все – таки скажите, почему вы пригласили на ужин именно меня? Ведь от едва знакомого мужчины можно ожидать чего угодно, тем более, что цена этих старинных вещей может оказаться просто баснословной.

При мягком свете свечей на мраморное лицо хозяйки легли легкие тени, и она обратилась к гостю на чистейшем английском языке:

– Профессор Майкл Розенфельд, если я не ошибаюсь? Давайте без церемоний перейдем на «ты». Судя по твоему удивлению, моя осведомленность тебя заинтересовала. Все банально просто. Потрясающая статья по иммунологии, размещенная в открытом доступе интернета с приложением фотографии автора, то бишь, тебя, крайне заинтересовала моего отца. Он хочет с тобой познакомиться и в курсе проблем, в связи с которыми ты вынужден нынче скрываться. То, что произошло в твоей лаборатории, имеет далеко идущие опасные последствия для всего человечества. Это во сто крат хуже, чем применение одного из мутировавших коронавирусов в необъявленной биологической войне. Спецслужбы усиленно ищут тебя, но вариант скрыться от их всевидящего ока пока есть. Мой отец срочно приглашает тебя в свою лабораторию, гарантируя безопасность и конфиденциальность. Это недалеко, в туристическом местечке Трансильвании Тырговиште. Я могу подвезти, тем более, что завтра у меня отгул. Вы готовы?

Раскрыв рот от удивления, Майкл лишь согласно кивнул головой. На этом, ужин у прекрасной хозяйки подошел к концу, и она тепло проводила гостя. Условились выехать на «ауди» Виолеты ранним утром.

Глава третья

Дорога была очень скользкая, и не выспавшийся Майкл наблюдал, как отдельные автомобили съезжали в кювет. Но Виолета вела машину уверено, и от бледного профиля ее нежного лица Розенфельд никак не мог оторвать свой взгляд. Долго ехали молча и, наконец, пассажир решил нарушить молчание:

– Скажи, почему твой отец живет в Трансильвании. Я читал «Дракулу» Брема Стокера и ясно представляю это жуткое место с мрачным средневековым замком, с башен которого ночью слетают страшные вампиры и пьют кровь одиноких прохожих. Брр!

В ответ Виолета рассмеялась звонким серебристым смехом:

– Майк! Ты веришь всяким глупостям? А еще ученый с мировым именем! Благодаря легкому перу Стокера, Тырговиште посещали тысячи туристов, особенно летом. Сейчас время зимнее, погода непредсказуемая, да еще и пандемия. Сегодня вряд ли мы увидим что – то интересное. Даже накануне хеллоуина не будет карнавала. Одно слово – локдаун. Могу лишь обещать очень интересную встречу со своим отцом. Кстати, наш род очень древний и восходит к рыцарям ордена дракона. Моя фамилия Цепеш ни о чем тебе не говорит?

Глаза Розенфельда часто заморгали, и в изумлении он спросил спутницу:

– Не может быть! Ты что, из рода вампира Дракулы, или как его там называли, Влада третьего?

Своим прямым вопросом он вновь рассмешил красавицу:

– Мой славный предок был достойным человеком. В те далекие времена Трансильвания переходила под владычество то венгров, то осман. Каково было господарю выжить со своим народом между двух огней? Его брата заживо закопали в землю, но Влад третий жестоко отомстил своим врагам за смерть брата, четвертовав их и повелев развесить на придорожные столбы окровавленные части их тел. С тех пор к нему историки относятся двояко. Одни считают, что он был пламенным патриотом, другие – кровавым деспотом. С легкой руки всяких писак, память о нем была изменена. Он стал воплощением демона, любящего лакомиться человеческой кровью.

Напряженно слушая удивительный рассказ Виолеты, Майкл любовался великолепными пейзажами северной Румынии, и бестактно спросил:

– У тебя белая кожа. Вероятно, это лишь единственный недостаток в твоей ослепительной красоте. Извини за грубый комплимент, тебе он очень идет.

Виолета, впервые нахмурившись, бросила укоризненный косой взгляд на пассажира:

– Ты вот о чем? Конечно, можно догадаться, что твоя последняя научная работа касается кожных болезней. Поэтому ты начал разговор о моей коже. С раннего детства я мечтала побывать на море, позагорать и поплавать, как и все мои сверстники. Но эта белизна кожи – наше родовое проклятие. Прямые солнечные лучи быстро обжигают кожу моих родных до пузырей. Поэтому я, мой отец и брат предпочитаем держаться тени. Пасмурная погода, вечер после заката, ночь и ранний рассвет – наиболее благоприятное время для деятельности моей родни. Скоро ты все узнаешь.

Автотрасса проходила между невысоких гор, покрытых заснеженными густыми лесами. Свернув на местную дорогу, Виолета приостановила машину на высотке. Средневековый колоритный город оказался в стороне и с холма хорошо был виден родовой замок Дракулы, прилепленный к высокой скале со старинным узким мостом и рвом.

– Это и есть наш родовой замок – в недавнем прошлом место паломничества тысяч туристов. Сегодня властями Румынии принято отчаянное решение временно разместить в замке ковидный госпиталь. Эпидемия косит население моей страны невиданными темпами. Вакцин не хватает, да еще и суеверная часть народа воспринимает прививки в штыки. И в этом, я считаю, виноваты такие ученые, как ты, – сурово высказалась Виолета, и ее черные глаза грозно сверкнули.

Вскоре дорога привела к мрачному лесистому ущелью, на дне которого протекал ручей. Там, среди дубравы, расположилось вполне современное двухэтажное здание, окруженное высокой стеной. Майкл ожидал увидеть старинную мрачную постройку, увитую плющем – настоящую крепость демонов, но его предвкушение оказалось напрасным.