Пирамида. Тайны карантина
Времени оставалось меньше половины. Хотя было невозможно сказать сколько его уже прошло. Вокруг разлилась приятная свежесть, в теле появилась мягкость, захотелось прилечь. Растянувшись на земле Глеб прижался к ней щекой вдыхая её аромат. Казалось он слышал, как в недрах зарождается жизнь и, прорываясь сквозь толщу, стремится наружу. Самый маленький диск нежно вибрировал, переливаясь будто первая трава на ветру. Опустившись на огненный, он закрыл собой часы, оставив небольшой стеклянный купол, и теперь лишь по еле слышному шороху песка можно было понять, что время ещё есть, хотя и бежит неумолимо.
Глеб на секунду расслабился и закрыл глаза, огромное напряжение покинуло тело. Казалось, Глеб впервые в жизни испытал настоящие ощущения, они были не сравнимо ярче, тех, что «Пирамида» дарила посетителям обычно.
Громкий звук вырвал Глеба из размышлений. Открыв глаза, парень увидел, как пробудились к жизни три фигурки. Огромный слон мягкой неспешной походкой прошёл мимо, на его матовой коже топорщились небольшие щетинки. Остановив мудрый взгляд на Глебе, слон, казалось, был готов ответить на любой вопрос. Но не дождавшись его, поднял хобот и издал громкий трубный звук. Пирамидка завибрировала и начала расти в размерах. На дисках начали прорисовываться узоры и уже можно было разглядеть множество фигурок людей, животных, растений.
За слоном последовал лев. Глеб сжался, когда глаза цвета расплавленного золота остановились на нем. Из открытой пасти по острым клыкам стекала слюна. Мышцы перекатывались под лоснящейся шерстью. Махнув хвостом, лев протяжно зарычал. От рыка повеяло такой силой, что все вокруг будто наполнилось его энергией. Диски пирамиды начали вращаться вокруг оси времени. Изображения пришли в движение.
Гигантская обезьяна, ловкими прыжками запрыгнула на верх пирамиды. Она скорчила гримасу, напоминая уродливого человечка и пронзительно закричала. Крик был наполнен такой тоской и безысходностью, что купол песочных часов лопнул. Диски пирамиды завращались быстрее перемалывая песок будто жернова. В песочной буре можно было ещё разглядеть безумный танец фигурок.
Песок застилал глаза, Глеб уже почти ничего не видел и понял – время на исходе. Он начал судорожно шарить руками в поисках последней части головоломки. Пальцы ощутили прохладу жемчужин. Он достал из песка ожерелье. Не зная, что делать, Глеб просто считал жемчужины, пытаясь что-то придумать. Но страх и неумолимое чувство безысходности сковали ум.
Вдруг все остановилось. Диски встали. Слон, присев на задних ногах, задрал хобот. Лев, оскалив пасть, смотрел на обезьяну. А та с безумной гримасой повисла на обломках стекла. Песок застыл в воздухе.
Глеб посмотрел на ожерелье в руке, на отсчитанные сто восемь бусин. Они дали ему эту передышку. Песок словно вата, не давал дышать и думать. Сосчитав последние Глеб усмехнулся. Шестьдесят четыре. Ровно как количество уровней в «Пирамиде». Это было слишком логично. Головоломка не примет его ответ. Он даже почувствовал её усмешку. Повинуясь внутреннему порыву Глеб выложил оставшиеся бусины в перевернутую восьмёрку знака бесконечности.
Песок мягко осел. Слон, лев и обезьяна подошли к пирамиде и с трех сторон поставили на неё гигантские лапы. Вращение прекратилось. Диски плавно въезжали один в другой. Пирамида постепенно вбирала в себя остатки песка и осколки битого стекла. Когда пирамида стала одним большим диском животные встали на него и посмотрели на Глеба. Каждый из них чего-то хотел. Глеб посмотрел на жемчужины, гладкие и прохладные они уютно лежали в его ладонях. Было чувство, что если он их отдаст, то потеряет что-то важное, но надо идти до конца. Сто восемь бусин он протянул слону. Шестьдесят четыре льву. Получив их одобрение, Глеб поднял взгляд на обезьяну. Та смотрела на него с лёгкой иронией, в руках ничего не осталось… Тут Глеба осенило, он же тоже часть головоломки, не задумываясь о последствиях он протянул обезьяне руку. На мгновение время замерло и потом опять с бешеной скоростью все закрутилось вокруг, застилая глаза и отупляя остальные чувства. Глеб терпеливо ждал, больше ему нечего было сделать. Внезапно все оборвалось. Громко перебранивались бойцы, в дымовой завесе витал запах гари. Глеба вернуло на игровой уровень.
Разжав ладонь Глеб посмотрел на ключ. Большая монета мягко вибрировала и светила золотом. На одной стороне Глеб рассмотрел цепочку животных и растений, что по жемчужной спирали шли к центру, её венчала фигурка человека. На другой пять кругов образовывали необычные узоры вязи.
Глеб поднял глаза. Митяй, грозный великан, капитан команды «Проныр» пристально смотрел на худощавого, покрытого испариной парня. Глеб даже в игре таскал свои старые потертые джинсы и любимую футболку. Это выглядело нелепо на фоне капитанской самоходной брони, но он знал Глеба со школьной скамьи и ценил за внутренние качества. Время шло на секунды, но Митяй ни разу не побеспокоил Глеба. В этом была его командирская сила. Он ценил каждого и вкладывал в него свое доверие, давая свободу. И ни разу не пожалел об этом. Как и на этот раз. Глеб протянул ему монету. Митяй, хлопнув Глеба по плечу зычно прорычал:
– Илья, открывай ход!
Илья, главная ищейка команды, просунул монету в щель на стене и лабиринт ожил. Стены пришли в движение и закрыли их от противника. Потоки свежего воздуха и шум дождя возвестили об открытии прохода на следующий уровень. К Глебу подошёл Витек. Его установка, что генерировала защитное поле дребезжала на каменном полу, из неё валил пар и казалось она вот-вот развалится. Выкатив её на землю, Витька протянул Глебу руку. Тот поднялся и принял улыбку друга.
– Да, мы запомним эту битву. Опять на последних секундах. Наши чуть отбились.
Боевой отряд прогромыхал мимо. Кого-то несли на руках. От брони шёл запах гари, большие капли зарождающегося дождя с шипением испарялись на горячей поверхности. Отдельно топали девчонки. Округлые формы их брони даже сейчас притягивали взгляд. Они были отличными бойцами. Но Глеба не покидало ощущение, что Митяй держал их в команде во многом из-за форм. Девочки-бойцы обычно держались в стороне. Но в критический момент капитан выпускал их в ближний бой и команда противника нет-нет, да теряла драгоценные секунды.
Глеб посмотрел куда их забросило. Они стояли на большом горном плато. Спереди откос круто уходил вниз, мелкие брызги и шум воды говорили о том, что там водопад. Все было покрыто буйной растительностью. Воздух пах влагой. Высоко в небе летали огромные птицы. А возможно и драконы. Если их занесло на Земли Драконов, надо вести себя аккуратно. С ними чрезвычайно трудно договориться. Их мышление невозможно понять, потому и убедить весьма сложно.
– Вы, ребята, на разведку, – прогудел капитан, – остальные отдыхать. Ждём вестника.
По приказу Митяя четыре фигуры отделились от группы. Осмотр периметра был скорее символичным. При выходе на новый уровень, игрокам давалась передышка. Вестник сообщал о результатах поединка и давал короткую вводную.
От небольшой стаи отделились крылатая фигура и направилась в их сторону. Нет. Это были не драконы, драгнары – существа, имеющие кровь общую как с драконом, так и с человеком. Это уже лучше, с ними проще договориться. Глеб смотрел как грациозно движется в воздухе гибкое тело. По изумрудным чешуйкам ручейками стекала вода. Драгнар явно резвился в грозовом облаке.
– Приветствую Вас в мире Свергнутых Небес, – язык у драгнаров был шипящий, отчего он немного зловеще тянул «с», – что привело Вас сюда?
Странно, это был не вестник. Такое случалось, но редко. Надо было импровизировать.
– Мы слышали, что мир ваш настигли проблемы, – Митяй обожал импровизацию, это игра и здесь по-любому должны были быть проблемы, – возможно мы сможем помочь.
– Любой мир полон проблем, – зеленое существо чуть было не обломало капитана, но принюхавшись драгнар продолжил, – хотя… я чую в тебе чистую кровь человека, возможно ты и вправду сможешь помочь.
Глеб старался прислушаться к диалогу, но понял, что голоса становиться все глуше. «Пирамида» опять его выталкивала. В последнее время это случалось все чаще. Глеб не стал сопротивляется, он слишком устал. Послав Митяю сигнал о выходе, Глеб один за другим миновал уровни «Пирамиды» и открыл глаза в своей комнате. Расстегнув вирт костюм, парень растянулся на матрасе. Глеб убрал с глаз чёлку и прислушался к звукам квартиры. Доносился звон посуды и приятные ароматы. Он вспомнил, сегодня гости. В условиях карантина люди практически перестали посещать друг друга в живую. Но мама с папой обожали общение и старались вытягивать детей из виртуалки. Поэтому постоянно выбивали разрешения на гостей. Сейчас Глебу показалось, что это очень хорошая идея.
…
– Он выходит, Петр Николаевич, «Пирамида» не может его больше удерживать. Задержать его?
– Не надо, все прошло хорошо. Это и так была большая нагрузка. Что это была за головоломка, логическая или живая, а Петя?
Два друга Пётр Николаевич и Петя, так уж получилось, были учредителями игры «Лабиринт». Постарше, отвечал за внешний менеджмент, крупный мужчина внешне выглядел очень спокойно, но цепкий взгляд выдавал колоссальную работу, что происходила внутри. Младший был на десяток другой лет моложе, ещё тот гулена, но с упоением погружался в работу и знал все внутренние детали.
– Живая конечно. На этом уровне со статичными загадками не интересно. Там или логика, или набор знаний, скучно… а за этими наблюдать одно удовольствие, открывается внутренний мир человека.
Ребятам также принадлежала разработка приложения «Умный питомец». И в основу живой головоломки был взят тот же принцип. Программа просматривала виртуальную историю человека, его интересы, случайно просмотренные статьи, видео и на основе этих данных создавала ребус. При этом здесь не было никакой логики. Человеку надо расслабиться и погрузиться во внутренний мир. Вытянуть из тёмных уголков памяти нужные клочки информации. И интерактивная головоломка подстраивала события под ход мыслей человека.
– А что с его межуровневыми походами? Анитта, солнышко, ты держала его хорошо?
– А то как же, – Худенькая девушка лет тринадцати, четырнадцати, сняла свой виртуальный шлем. Дочка Петра Николаевича обладала потрясающей стойкостью к воздействию на мозг «Пирамидой» и могла оказывать защиту другим, – я держала его все время, никто из «Пирамидчиков» не заметил его скачки, ручаюсь, – она довольно улыбнулась
Глебу несказанно повезло, что его несанкционированные походы по уровням и подуровням «Пирамиды» первой заметила команда «Лабиринта». Они взяли его под колпак и пока наблюдали. Будь это служба безопасности самой «Пирамиды», парня вполне вероятно ожидала чистка мозга.
– Он так долго не протянет – станет слишком заметным. Он так активно шарится по рабочим уровням, что ему все трудней воспринимать виртуальность реальной, мозг не принимает «Пирамиду» и она выбрасывает его, – подал голос младший Петя, – а до уровня нашей Анитты ему не хватает ни опыта, ни подготовки, – он ласково глянул на девочку, та была ему как младшая сестра, – хотя потенциал хороший.
– Пап, ну давай возьмём его, – Анитта поправила локоны. Из-за долгой работы в шлеме те выбились из тугой косы. Тёмные волосы отлично смотрелась на милом голубом платьице чуть ниже колен. В отличие от вирт шлема, который казался несколько неуместным. Но девочка была столь обаятельна, что этот гигантский атрибут только придавал ей очарования.
– Да, я уже думал об этом, – отец мог бы поддаться на чары дочери, да сам был того же мнения, – хороший парень.
– Присматривай за ним, если что, бери под колпак, докладывай обо всех перемещениях, особенно если выйдет в наружку, – сказал Пётр Николаевич Володе, их помощнику, – я на связи и подумаю пока как к нему подойти.
Петя довольно подмигнул Анитте. Их команда росла, а вместе с этим и силы. С появлением «Пирамиды» они сразу подключились к её жизни. Но в начале произошёл непонятный скачок. Петя был отличным аналитиком, он понял, что ход развития грубо поменяли и его пугала растущая власть «Пирамиды». Разобраться во всем стало его целью.
ГЛАВА 3. В поисках любви
На день раньше, до полуфинала в «Лабиринте»
Санек смотрел на мир за окном. Тот обрёл новые цвета, всё казалось невероятно насыщенным. Толи дождь, что недавно прошёл, был тому причиной, толи недавний глоток свежего воздуха. Потрескавшиеся краски на детской площадке ярко переливались в лужах, качели мелодично поскрипывали. Потускневшие рекламные щиты играли с ветром обрывками плакатов. Тот трепал листву деревьев, что окрасилась в нарядные осенние цвета. Голуби и дрозды облюбовали насесты охранных дорнов. Людей на улицах можно сосчитать на пальцах, а вот крылатых меньше не стало. Даже дворовые коты умудрились выжить. Санек повернулся к Иннокентию:
– А ты не хочешь пойти прогуляться, Кеша?
Кот ловко запрыгнула на подоконник:
– Да, можно, погодка то хорошая… А ты что такой задумчивый, хозяин?
– Да, мир нынче сложный…
– Мир, он простой, – кот ухмыльнулся, – это Вы, люди испокон веков все усложняете. Сердце свое не слушаете, на зов не идёте.
– А ты, штоль, на зов сердца идёшь, а Иннокентий? – Арчи не упустил шанс поворчать, – иль по весне за сердцем следуешь. А когда на кашу ворчишь, тоже сердце слушаешь?
– Ах, Арчибальд, пища она разная бывает, есть и для пользы тела и души. Вот приедет к нам Анюта начнёт нас пищей духовной кормить.
– Вот те на, а мы то думали тебя котлетами соблазнять, а ты по духовной значит пище соскучился, – Арчибальд вильнул хвостом, – знаешь, я тоже в собачьем теле засиделся… стану человеком, собаку себе заведу – Арчибальд мечтательно разинул пасть, вывалив язык наружу.
Вольная интерпретация только что прочитанных статей немного насмешила Санька. Но на долго погрузиться в чтение он не смог. Душа требовала деятельности. Санек решил полазить по своим старым тусовкам. Там возможно и узнает больше об Анютином новом увлечении.
Первым делом он направился в любимый «Т. Р. Ю. М», кафешку на четвёртом уровне. Войдя Санек кивнул, приветствуя старых приятелей. Здесь тусили музыканты, писатели, мелкие кино продуценты. Люди творческие, да или те, кто хотел глянуть на мир под другим углом. Сев за барную стойку и заказав себе стакан холодной «Лимки», молодой мужчина оглянулся по сторонам. Взгляд остановился на долговязой фигуре в тонких драных джинсах. Джинсы по последней моде кое где светились неоновыми нитями. Антон, хотя все его звали Кордом, оживленно жестикулировал болтая в вирте, но увидев Санька подскочил к нему.
– Привет, Богатый, давненько, тебя не видел. Скучаю по твоим вечеринкам, – широко улыбаясь Корд распахнул цифровые объятья.
Санек, хоть лидер по натуре, не усидел ни в одном директорском кресле и нашёл себя в организации разного рода мероприятий. В том числе и андеграундских тусовок. Кто-то однажды ляпнул, «богатый на идеи». Идеи где-то затерялось, а Богатый прилипло. Молодые ребята тянулись к нему, он легко находил язык между поколениями. Конфликты, что были частью такой работы, быстро им разрешались. Видимо причиной служила все та же пресловутая «незашоренность сознания».
Корд, рок музыкант нового поколения, не представлял жизни без музыки и тусовки. Даже в «Пирамиде». Санька же вирус и последовавший за ним карантин поймал за размышлениями о смысле жизни. Рутинная работа в «Пирамиде» дала ему долгожданную передышку, возможность погрузиться в мысли под монотонный поток цифры.
Кровь вновь забурлила после встречи с Анютой.
– Да, вечеринки были славные, только душа большего хочет, – улыбнулся в ответ Санек и обнял приятеля, – ты все тусишь? Как муза? «Пирамиду» терпит?
– Да, что ей музе, она что в вирте, что в наружке, все здесь сидит, – длинноволосый парень похлопал себя в области сердца, – ей любовь нужна, тогда и творить можно.
– Да я тут тоже в поисках любви одной темой заинтересовался. «Харе Кришна», слыхал?
– Ого, Богатый нашёл кому сердце отдать, – глаза Корда блеснули в неоновых огнях. Закулисная, как, впрочем, и кулисная жизнь была щедра на представительниц прекрасного пола. Но ни одна не коснулась сердца Санька.
– А этих ребят…, да, слышал …люблю их. Пару раз совместные концерты проводили. Тусовки небольшие, но заряд позитива взрывной.
– В ближайшее время будет что? – Санек решил, что познакомиться поближе будет не лишним, – Кинь мне проход, как еще соберётесь.
– Считай сделано, хотя ты и сам мог такую тусовочку организовать, было бы клево…
– Хорошая мысль…, – Санек был доволен, что закинул удочку, – Что ещё слышно на наших просторах?
– Да затишье с тусовками. Всё только и обсуждают, что "Каплю БЕССМЕРТИЯ", многие повелись, меня, правда, туда не загонишь. Мне овации настоящих людей нужны, а не моих фантазий…, – Корд отхлебнул некой фиолетовой жидкости отчего в глазах тут же заплясали огоньки того же цвета.
– Что за проект? Мне реклама приходила, да пес брошюру сожрал, – отчасти это была правда. С той лишь разницей, что он сам скормил Арчи надоедливую рекламу. Санек слышал о проекте, но хотел послушать, версию тусовщика.
– Углубленное погружение в "Пирамиду". Ты вот, когда виртишь, понимаешь, пусть и задним мозгом, что на деле на диване пятую точку греешь. А там полное отождествление с виртой. Причём мир сотворят тебе под стать. Будешь там хоть звездой богемной, хоть Богом. Тело погружают в саркофаг. Оно там чуть ли не вечность храниться может. Вот так в грезах и витаешь. Там ещё алгоритм разумный. Мир в соответствии с желаниями меняется, – музыкант сделал ещё глоток, – в общем жуть полная… Да и стоит уйму денжищ. Но почти вся наша золотая молодёжь туда слилась и многих своих приживал за собой утянула… – Корд покачал головой, – такие дела, Богатый. Я рад, что ты зашёл, сейчас нормальных ребят мало осталось, – грусть проступила в глазах парня, руки бессильно опустились на колени…
Санек минуту молчал, много в жизни поменялось, но родство душ на то и есть родство, чтоб друг друга чувствовать.
– Слушай, Корд, а может ты сегодня выступишь, сто лет тебя уже не слышал, – Санек похлопал приятеля по плечу, отчего столп неоновых искр взвился в воздух. Он на самом деле соскучился по его песням.
Глаза музыканта опять полыхнули фиолетовым.
–Эй, Капитан, дайка нам два фирменных и запиши меня на следующее выступление! – бармен, он же хозяин заведения радостно зазвенел бутылками. Если Корд выйдет на сцену… Эх, шоу, а значит и прибыль обеспечены.
Толстые стенки стаканов глухо стукнулись друг о друга. Ледяной напиток обжег горло.
– Ну, специально для тебя, – серая с серебром шкура легла на плечи артиста, на глазах от уха до уха появилась чёрная полоса. Мягкими шагами Корд подошёл к микрофону, струны гитары зазвенели, глубокий хриплый голос сквозь уши проник в самое сердце.
За кровавою нитью, что судьба оставляет
По осколкам иллюзий я тебя настигаю…
Миллионы столетий все иду я по следу,
Я ищу твою душу, нахожу я лишь тело…
Санек закрыл глаза, события сегодняшнего утра пролетели перед глазами и смешались с текстом песни. Ничего не понимая, Санек видел странные образы, что звали его куда-то. Неожиданно холодный порыв ветра коснулся лица, щеки защипало будто он оказался на жутком морозе. Санек открыл глаза, вокруг лежал снег, он покрывал маленькую поляну и скалы, что её окружали. Свет луны, отчего то того же фиолетового оттенка плясал бликами на ровной без единого следа поверхности. В конце поляны виднелась расщелина, из которой и веяло стужей. Оттуда же доносился лёгкий скрип. Санек не сразу понял, что это чьи-то шаги по снегу. Настолько они были легки …
Через боль наслаждений, что сплелась в паутину
Увязая в столетьях вновь покажешь мне спину
И в песках возрождений ты погряз уж навеки,
Я опять не успею, опущу я лишь веки…
Жар зародился где-то в груди, снег вокруг Санька начал таять, шаги были все ближе…. Саньку даже почудилась здоровая волчья морда, что выглянула из расщелины.
Вдруг видение пошло цифровыми помехами и пропало. В верхнем левом углу замигал оранжевый позывной – срочное сообщение от Генки: «Волки молчат, но воют на луну». И тут волки… С трудом до Санька дошёл смысл послания. Сегодня Генка не придёт, о случившемся лучше молчать. Чёртов коктейль, да ещё под громовое пение Корда. Глюки были на редкость реальными. Да, давненько он не злоупотреблял.
Постепенно сознание вернулось, хоть и необычно легкое. Алкоголь в вирте обладал несколько иными свойствами. К этому времени зал заполнился. Выступления старого приятеля и впрямь славились.
Но на сегодня Саньку хватит впечатлений. Свежий воздух, глюки. Хотя… Вечер освободился, разрешение на свидание жгло руку. Санек быстро написал Анюте. Не хочет ли она выйти в наружу. За день второй раз. И в этом они с Анютой сходились. Она тоже обожала реальный мир с его неподдельной красотой. «Да» пришло через пару минут.
– Был рад встрече, – Санек мысленно помахал музыканту.
– Давай, удачи, – пришло в ответ, музыкант мотнул шевелюрой и с новой силой ударил по струнам.
Сквозь разбитое сердце ты ушёл в свои грёзы,
Не сумел попрощаться и оставил лишь слезы…
Жизнь за жизнью скитаясь не теряя надежды,
В глупых поисках счастья тел меняешь одежды
Слова напоследок обожгли нутро, Санек вышел из «Т. Р. Ю. М»а и быстро прошёлся по порталам до нулевого уровня. Снял очки, яркость красок по-прежнему поражала. Действие коктейля должно было закончиться. Значит все же свежий воздух. Санек вздохнул стерильной запах своей квартиры. Да, не то.
Арчи и Кеша тихо спали, Санек, стараясь их не будить, принял душ и быстро оделся. С выбором не заморачивался, все едино под комбинезоном, будь он неладен. Но все же придирчиво оглядел себя в зеркало. Молодой хорошо сложенный парень. Взгляд необычных янтарного цвета глаз, вновь обрёл былой задор. Живя по ту сторону тусовок, видный молодой человек мог бы сполна насладиться женским вниманием, но разочаровавшись, оставил поиски. Теперь сердце вновь бешено стучало и глаза невольно выдавали волнение.
Санек выслал Анюте код разрешения на свидание. Сам ввёл его, замок щёлкнул, выпуская в тихий сумрак подъезда. Санек знал, что Анюту придётся подождать, но сил сидеть дома не было. Глядишь, ещё эти два оболтуса проснуться.
– Уж лучше глотнуть воздуха, – ухмыльнулся Санек, натягивая респиратор.
Вечерело, окна домов горели разноцветными огнями. Санек задумчиво представил всю массу страстей, что скрывается за этим тихим беззвучным светом. Вереница окон напомнила ему поток цифры, что преобразуясь в «Пирамиде», дарит людям то радости, то печали. Санек глянул в сторону анютиных окон, там ещё горел свет. Он двинулся в её сторону.
– Никак на свидание идёшь? – звеня бутылками на тележке подкатил Митя, – пивасик когда заберёшь?
– Ах, да. Вот после и заберу, – Генка не сегодня, так на днях заскочит. Хороший запас не помешает. – Как ты, Митек, лицензию продлили?
– Продлили, ещё на полгода. Так что из карантина точно столько же не выйдем. А барышню свою не хочешь порадовать?
Митя открыл некую дверцу сбоку тележки и достал огромный букет красных роз.
– Немного шаблонно, конечно, но в нашем случае, будет неожиданно.
Неожиданно, это мягко сказано. Санек года два не видел живых цветов. Всё нынче цифрой стало.
– А где ж ты раздобыл? – Санек был бы рад одарить Митька щедрой улыбкой, да респиратор мешал. Хотя аромату роз это было не помехой, – Сколько с меня? – продолжил он.
– А это мне Фёдор помог. Ты хороший парень, Саша. Болеешь за мир, все думаешь, как его лучше сделать. Сочтемся, не переживай. Анюте привет.
– Спасибо! Дайка мне ещё пару баночек «Лимки», да орешков этих, Анютиных любимых.
Над ухом приятно звякнул колокольчик. Посмотрев в сторону Анютиного подъезда, Санек увидел знакомую невысокую фигурку. Респиратор и защитные комбинезоны обезличивали людей. Издалека лишь слегка угадывалась стройный силуэт. Анютино лицо до сегодняшнего утра Санек знал лишь по аватаркам, но вот глаза, глубокие бездонные. Он утонул в них при первой встрече.
– А что это у тебя за спиной? – он услышал знакомый мелодичный голосок. Анюта была болтушкой, но Саньку нравилось. Он отдыхал под её милые рассказы.
– Это тебе, – Санек протянул Анюте букет роз.
– Ух ты, настоящие, – Анюта округлила от удивления глаза, – уже только ради этого стоило выйти…. Не говоря о встрече с тобой, – после небольшой паузы добавила девушка, – куда пойдём?
Кафешки, бары, рестораны давно перекочевали в «Пирамиду». Но молодой паре они были ни к чему. Ребята вдоль и поперёк исходили периметр для прогулок. Им не было скучно на этом небольшом кусочке земли. Мечты уносили их далеко.