Российское неоязычество. История, идеи и мифы
Максим Кузнецов
Российское неоязычество. История, идея и мифы
Рекомендовано к публикации Издательским советом Русской Православной Церкви
(ИСР18-721 -0763)
Издание частично осуществлено за счет средств грантового конкурса «Православная инициатива 2016–2017».
© Кузнецов М.Н., текст, 2018
© ООО «Зёрна-Слово», 2018
Предисловие
Молодые парни и девушки в одеждах «под старину», расшитых стилизованными свастиками, вскидывают руки, приветствуя деревянный идол Перуна… Это не кадры из исторического фильма, а реальность наших дней…
Неоязычество начало активно развиваться в нашей стране с конца 80-х годов прошлого века. Тогда его мало кто воспринимал всерьез. Распад советского государства открыл двери такому сонму разнообразных иностранных сект, что неоязычники на фоне остальных многочисленных адептов новых религиозных движений выделялись разве что оригинальным национальным колоритом.
Время шло, разнообразные заморские секты хотя и собрали на просторах нашего Отечества немалую жатву одурманенных душ, в настоящее время в массе своей притихли. По большому счету их учения и формы деятельности чужды нашему менталитету. Однако неоязычество, прямо заявляющее о своей исконности, использующее соответствующую атрибутику и риторику, напротив стало все чаще и чаще напоминать о себе. В настоящее время среди новых религиозных движений неоязычество является одним из наиболее активно развивающихся и по сути самым враждебным православному христианству.
Современное неоязычество может показаться очень примитивным и наивным. В нем нет никаких вразумительных учений ни о предназначении человека, ни о его посмертном существовании, ни о происхождении Вселенной – по сути неоязычество вообще сторонится классических для любой религии глобальных вопросов. На неоязыческих сайтах царит широчайший разброс мнений относительно славянского пантеона. Кого в него включать? Только широко известных Перуна, Велеса или Сварога? Или, быть может, Бабу Ягу и Деда Мороза? Или совсем уж оригинальных Вышеня и Крышеня?
По этим вопросам царит полный хаос предположений и мнений. При этом одни считают богов личностями, другие – проявлениями единого бога, или аватарой обезличенной природы, или просто обожествленными предками. Некоторые из неоязычников являются сторонниками реинкарнации, другие, напротив, отрицают ее. Словом, в данном случае абсолютно уместно сказать, что неоязычеств столько же, сколько и неозычников.
В настоящее время неоязыческие идеи активно распространяются в среде спортсменов, среди военнослужащих Вооруженных сил РФ, сотрудников ФСБ, а также среди лиц, отбывающих наказание в местах лишения свободы[1].
Неоязычники принимают участие в вооруженном конфликте на юго-востоке Украины. Причем носители неоязыческих идей есть как среди сторонников независимости Донбасса, так и среди солдат вооруженных сил Украины[2].
Своим основным врагом неоязычники видят православное христианство, что подтверждается немалым количеством терактов, совершенных неоязычниками против Православной Церкви. Так, в 2005 году в Твери молодые неоязычники подожгли храм Серафима Саровского, в 2008 году – взорвали бомбу в Никольской церкви в московском районе Бирюлево-Западное, где только по счастливой случайности не погибли люди. В том же году студент-неоязычник порубил топором мемориальную плиту и деревянный крест на территории Пензенского онкодиспансера. В 2009 году адепты неоязыческих идей устроили поджог в Казанском храме Петербурга, а во Владимире неоязычник бросил взрывпакет в окно храма святых Кирилла и Мефодия. В 2010 году неоязычники подожгли часовню святого Александра Невского в Орле, а в августе 2013 года – Петровский храм в Санкт-Петербурге. В Челябинске в 2015-м году неоязычником был совершен поджог строящегося деревянного храма. И кульминацией неоязыческого террора стал расстрел прихожан в церкви Южно-Сахалинска, устроенный адептом неоязыческого учения[3].
Весьма тревожен факт довольно активного и тесного сотрудничества неоязычников и атеистов против Православной Церкви. Например, в последнее время стали нередкими выступления против строительства новых церквей, где основную роль играют неоязычники в союзе с атеистами[4]. Неоязычники активно включаются в деятельность оппозиционных партий, порой участвуя в проводимых ими политических мероприятиях.
Из-за враждебного отношения к православию неоязычники всячески отрицают или нивелируют все успехи, достижения и победы нашего государства, произошедшие со времен Крещения Руси. По сути, они формируют антисистемную и антинациональную субкультуру, чуждую нашему обществу, которая может быть использована заинтересованными лицами в случае внутреннего или внешнего государственного конфликта.
К сожалению, о проблеме распространения неоязычества начали задумываться лишь в последние время. Основу неоязычества составляют несколько групп идеологических мифов, грамотное и своевременное опровержение которых оставило бы неоязычество в состоянии небольших разобщенных маргинальных сообществ.
По большому счету, все современное неоязычество строится на постулатах псевдоистории и псевдолингвистики, мифах о православном христианстве, мифах о язычестве, а также мифах, спекулирующих на национальном вопросе.
• Группа псевдоисторических мифов является основой неоязыческой идеологии, призванной, во-первых, обосновать необходимость возврата к язычеству, показав невиданную мощь и прогресс дохристианской Руси, а во-вторых нивелировать все достижения Руси, произошедшие после Крещения. Неоязычники стараются доказать «навязанность» христианства посредством мифов «о кровавом Крещении Руси», «зверствах церковников на Руси» и т. п. Значительной популярностью пользуется миф о мощном языческом славянском государстве Тартария, которое являлось соперником Руси христианской. Все достижения Русского государства, согласно представлениям неоязычников, происходили вопреки воли церковных иерархов, которые всеми силами пытались ослабить его.
• Группа псевдолингвистических мифов является вспомогательным инструментом неоязыческой идеологии, с помощью которого неоязычники стараются обосновать древность славянского народа и славянского языка, от которого якобы произошли все остальные языки мира. В этом направлении популярны мифы о славянском дохристианском алфавите, от которого произошли все остальные алфавиты мира. Популярны здесь и игры со словами, поиск в современном русском языке и других языках мира буквосочетаний имен славянских богов и иных существ славянской мифологии, поиск скрытого языческого смысла в словах и словосочетаниях. Неозычники не прекращают попытки убедить всех в подлинности «Велесовой книги», которую научное сообщество считает подделкой.
• Мифы о язычестве призваны сформировать образ язычества как светлой и лишенной каких-либо недостатков религиозной традиции. Язычество позиционируется как родная вера, культивирующая мужество, доброту, жизнь в ладу с природой, почитание предков и т. п. Исторические свидетельства о реальном славянском язычестве объявляются фальшивкой, особо отрицается практика человеческих жертвоприношений.
• Мифы о православии, напротив, должны показать всю чуждость христианства для русской традиции, утверждается, что христианство культивирует рабскую покорность, делает народ слабее, борется с наукой и т. д.
• Еще одним элементом неоязычества является миф о язычестве как о родной вере русского народа, которую обязан исповедовать каждый славянин. Используются и иные спекуляции на «национальном вопросе».
Как показывает практика дискуссий с представителями неоязычества, последовательная, хорошо проработанная критика и аргументированное опровержение мифов из всех вышеперечисленных групп иногда глубоко затрагивают сознание неоязычника, заставляя его задуматься, а порой и пересмотреть свое мировоззрение.
Один из первых христианских апологетов, святитель Ириней Лионский, писал: «Ибо невозможно кому-либо лечить больных, когда он не знает болезни людей нездоровых. Поэтому предшественники мои, и притом гораздо лучше меня, не могли, однако, удовлетворительно опровергнуть последователей Валентина, потому что не знали их учения…»[5].
Неоязычество ставит перед православными христианами ряд новых вопросов, которые несвойственны другим религиозным течениям. Свой ответ на неоязыческие вызовы мы и предлагаем в данной книге. В нее вошел разбор наиболее распространенных аргументов, часто используемых неоязычниками в дискуссиях. Кроме того, в книге приведена история возникновения неоязычества в современной России, рассмотрены формы и методы неоязыческой агитации, а также разобран вопрос о том, как соотносятся аутентичное язычество и неоязычество. В тех главах, где может быть полезным более глубокое изучение материала, представлены списки рекомендованной литературы.
На сегодняшний день опубликовано не так много работ, посвященных осмыслению неоязычества. Условно можно выделить два направления работ о неоязычестве. Первое представляют работы современных социологов, философов и религиоведов, стоящих на секулярных позициях. Примером такого рода публикаций могут служить книги В. А. Шнирельмана, публикации А. Гайдукова и т. д. Эти работы хотя и содержат интересный фактический материал, сами по себе мало интересны для задач апологетики.
Другое направление развивают православные сектоведы и апологеты. На наш взгляд, одной из лучших работ этого направления является книга иерея Георгия Максимова «Православие и неоязычество», в которой автор кратко, четко и аргументированно разбирает наиболее распространенные мифы неоязычников и осуществляет их анализ. Очень интересны книги игумена Виталия (Уткина), в которых он полемизирует с владельцем частного плёсского «Музея древнерусской семьи» Павлом Травкиным, придерживающимся неоязыческих взглядов.
Опубликовано несколько очень емких и сильных апологетических статей Ф. Бабенко, администратора крупнейшего сообщества «Православие и неоязычество» в социальной сети «ВКонтакте». Материалы этого сообщества использованы в числе прочих и при написании данной книги. У историков С. В. Алексеева и Г. Н. Базлова[6] также выходили статьи по некоторым аспектам неоязыческих учений и мифов. В частности, доктор исторических наук С. В. Алексеев в своей статье о Крещении Руси подробно разобрал тезис неоязычников о якобы насильственном Крещении[7]. В 2009-м году были проведены два диспута православных священников с неоязычниками, видеозапись которых теперь доступна в интернете[8]. Весьма познавательна и полезна для общения с неоязычиками лекция А. А. Зализняка о «Велесовой книге»[9]. Кроме того, есть очень интересные записи бесед с бывшими неоязычниками В. Питанова[10] и отца Георгия Максимова[11]. Очень информативны беседы о неоязычестве Г. Базлова[12]. Весьма своевременны и полезны краткие видеоответы отца Георгия Максимова[13]на неоязыческие вызовы.
Неоязычество сегодня распространяется все шире, это учение весьма самобытно, и, чтобы успешно противостоять ему, следует хорошо знать особенности неоязыческой пропаганды, поскольку от этого напрямую зависит судьба очень многих наших соотечественников, а быть может, и всей нашей страны.
Язычество и неоязычество. Вместе или порознь?
На сегодняшний день есть несколько подходов к определению язычества. Современное академическое религиоведение, основанное на материалистическом мировоззрении, определяет язычество как общее название первобытных религий, основанных на многобожии (политеизме). Согласно данному взгляду, политеизм – более примитивное религиозное мировоззрение по сравнению с монотеизмом. Политеизм сформировался в человеческом обществе раньше единобожия и включает в себя ряд составляющих, присутствующих в политеизме в различных комбинациях, таких, как тотемизм (поклонение легендарным предкам), магизм (вера в то, что законы этого мира подчинены оккультным силам, которыми человек может овладеть с помощью особых действий), анимизм (одушевление предметов и сил природы), фетишизм (поклонение предметам) и др.
Стоит заметить, что в современном религиоведении существует теория прамонотеизма, в которой утверждается первичность монотеизма с постепенным последующим переходом к многобожию, что вполне согласуется и с христианскими представлениями.
Согласно православной традиции, язычество – это верования народов, не просвещенных истинной Верой в Единого Бога. Священное Писание говорит о таких народах: «Вы служили богам, которые в существе не боги», а в Псалтыри раскрывается духовная природа богов язычников: «Яко все боги языков – бесове…» (Пс. 95).
Профессор богословия А. И. Осипов сформулировал отношение христиан к язычеству следующим образом: «Древние христианские писатели хотя и говорят, что Бог и язычников милует и им открывает Себя в их совести и разуме, однако постоянно подчеркивают существенное различие между язычеством и верой в истинного Бога»[14].
Для понимания неприятия язычества со стороны христиан разберем, как происходил отход человечества от веры в Единого Бога. Прародители человечества Адам и Ева имели непосредственное богообщение, однако в результате грехопадения прямое богообщение стало невозможным, поврежденная природа человека наложила свои ограничения на него. Грех в мире стал умножаться и через потомков Каина достиг небывалых широт. Непосредственное знание о Боге стало утрачиваться в людском сознании, видоизменяясь самым причудливым образом. Человечество стало вступать в контакт с демоническим миром, представители которого стали восприниматься как отдельные божества.
Добавлялись к этому и иные человеческие измышления: практиковалось обожествление предков, животных, предметов и т. д. Всемирный потоп, попущенный Богом, уничтожил все нечестие на земле. Спасены были лишь праведный Ной со своим семейством, которые оставались верными Богу. По Преданию, от его сыновей пошли все человеческие расы. Однако и после этого поврежденная природа человека не позволила ему долго находиться в чистоте. Через потомков Хама, сына Ноя, грех и демо-нопоклонство возобновляются в мире и порождают новую демоническуюй религию. Ее видимым проявлением становится Вавилонская башня, которая по замыслу строителей должна была бросить вызов Богу. Видя это и не желая уничтожать человечество, Господь навсегда разделяет народы по языковому принципу и делает невозможным на том этапе завершение богоборческого проекта[15].
Игорь Кузьменко в своей статье «Язычество и неоязычество» пишет: «Начавшийся после «смешения языков» процесс расселения народов приводит к постепенной потере представления о Едином Истинном Боге Творце. Основы истинной веры забываются и искажаются людьми в череде поколений. Религиозное сознание людей со временем все более разрушает грех, последствия греховной жизни людей, народов в отрыве от Бога. Народы в своем язычестве, уклонении от Бога, не только придумывают каждый свои басни, сказания, легенды, эпосы и т. п., но и постепенно замещают в религиозной жизни поклонение Богу демонопоклонством – «святое место не пустует». Не нужно полагать, что Бог в ветхозаветные времена оставил все народы, кроме израильского, на произвол судьбы. Всех живших по совести от времен сотворения человека и пусть даже неосознанно тянувшихся к свету истинной веры Христос вывел из ада, который был опустошен после того, как Христос спустился туда после распятия»[16].
Таким образом, резюмируя вышесказанное, отметим, что язычество, как смутное воспоминание об истинном Творце, навсегда утратило смысл своего существования в новозаветное время, уступив место ясным и четким формулировкам христианского учения. Заметим, что у индоевропейских народов языческая религиозная традиция передавалась преимущественно устным способом, поэтому неудивительно, что его основные вероучительные основы довольно быстро утратились.
Изображение славянских языческих богов средневековыми историками
Первые призывы вернуться к язычеству появляются уже спустя столетия после того, как язычество уходит из религиозной практики принявших христианство народов, то есть допустимо говорить не о возврате к язычеству, а лишь о реконструкции прерванной языческой традиции, неоязычестве.
В следующей главе мы рассмотрим исторические предпосылки этого процесса, здесь же отметим, что неоязычество – это новое религиозное движение, не имеющее настоящей преемственности с той традицией, на родство с которой оно претендует. Адепты неоязычества часто используют для самоназвания термины «родноверие», «нативизм», «ведизм», «родянство» и т. п., вместо не совсем благозвучного «неоязычества». Между тем именно этот термин наиболее полно отражает сущность явления, поскольку неоязычество не является традиционным аутентичным учением, это современный новодел, и все попытки заявить о нем как о «родной вере» не более чем пиар, не имеющий под собой никаких оснований.
История появления неоязычества в России
Интерес к язычеству в Российской империи
Сегодня, когда современные почитатели Перуна и Велеса уже не являются диковинкой, информация о неоязычестве широко доступна на просторах интернета, а на полках книжных магазинов лежит масса красочных изданий о язычестве, обратимся к истории возникновения нового многобожия, чтобы понять истоки и причины этого явления.
На Руси переход от язычества к христианству не был одномоментным явлением. Этот процесс шел достаточно постепенно, затрагивая изначально лишь крупные городские образования. Исконно славянское население крестилось охотно и добровольно, в смешанных славяно-финно-угорских поселениях язычество сдавало позиции дольше[17]. Однако показательным для определения ухода язычества из народного мировоззрения является погребальный обряд, который почти повсеместно заменяется с языческого на христианский уже в XI–XII веках[18]. Конечно, какие-то рудименты язычества в народной среде еще некоторое время оставались, но серьезного влияние на мировоззрение русского народа язычество уже не оказывало. Например, в фольклоре появляются персонажи по имени Мокошка и Волосатик, делающие людям небольшие бытовые пакости, по сути своей они воспринимаются мелкими бесами, хотя понятно, что на самом деле это трансформация некогда значимых богов славянского пантеона Мокоши и Велеса[19]. Славянское язычество не оставило после себя аутентичных литературных памятников, поскольку не обладало письменной традицией. Таким образом, можно констатировать, что спустя 2–3 века после Крещения Руси князем Владимиром наступил полный и окончательный закат славянской языческой веры как религиозной системы.
Период Ренессанса в Западной Европе привел к вспышке интереса к наследию античности. Научный мир с интересом начинает изучать греческую и римскую философию и культуру, а также начинается целенаправленное изучение фольклора и национальной мифологии. Это явление нашло своих сторонников и в нашей стране. Так, с конца XVIII века, появляются работы М. И. Попова «Описание древнего славянского языческого баснословия», Г. А. Глинки «Древняя религия славян», А. С. Кайсарова «Славянская и российская мифология». Издает ряд фольклорных сборников И. П. Сахаров. Стоит заметить, что данные авторы порой позволяли себе дополнять или свободно редактировать собранный фольклорный материал, исходя из своих представлений, в частности И. П. Сахаров видоизменял записанные им народные заговоры, убирая из них все христианские мотивы и атрибутику, которая, по его мнению, была там излишней.
Новый всплеск интереса к славянским древностям возникает на фоне победы над войсками Наполеона. Патриотический подъем, охвативший все слои российского общества, вызвал повышенный интерес к историческому пути Руси, культуре и фольклору русского народа. В этот период выходят работы А. Н. Афанасьева, Ф. И. Буслаева и других представителей так называемой мифологической школы, которые применяли принципы сравнительного метода для изучения народных сказок, былин и сказаний с целью выявления в них скрытых образов и смыслов. Они ставили своей задачей реконструкцию изначальной мифологии, основываясь на сравнении эпосов разных европейских народов. Однако стоит заметить, что данное направление во многом отражало субъективные идеалистические взгляды авторов и подвергалось за это справедливой критике. Одним из первых критиков идей мифологической школы стал известный дореволюционный исследователь, академик А.Н. Веселовский. Опровержению этих идей он уделил немало внимания в своей работе «Историческая поэтика».
По мнению современного ученого В.А. Воронцова, «к дискредитации мифологической школы привело открытие сходных мотивов и сюжетов у неиндоевропейских народов; многие этимологии, на основе которых отождествлялись боги разных индоевропейских традиций, оказались неверными; зарождение культурной антропологии, этнографии, религиоведения сузило то поле, на котором строились концепции мифологической школы»[20].
Таким образом, мифологическая школа, хотя и имела положительные моменты, вроде пробуждения интереса к собиранию фольклора, во многом зиждилась на субъективизме авторов. Отметим, что представители мифологической школы не ставили своей целью возрождение язычества как религиозной системы, а лишь пытались изучать и реконструировать мифологическую составляющую.
Научный интерес к изучению славянских древностей послужил источником вдохновения для многих писателей и поэтов XIX века. Так, А. С. Пушкин пишет свою знаменитую «Песнь о вещем Олеге», где одним из центральных персонажей является языческий волхв. В других произведениях автора также присутствуют языческие персонажи, например в поэме «Руслан и Людмила» на пиру князя Владимира Баян славит «Людмилу-прелесть и Руслана, и Лелем свитый им венец». Языческие мотивы появляются в стихотворении «Боривой» А. К. Толстого, пьесе А. Н. Островского «Снегурочка». Обращаются к языческому прошлому в своем творчестве Г. Державин и В. Жуковский. Украинский писатель Иван Франко в своем произведении «Захар Беркут» в позитивных тонах описывает языческую общину.
К мифологическим мотивам не раз прибегают композиторы Н.А. Римский-Корсаков, А. Н. Скрябин и др.
Свое место в композиции новгородского памятника «Тысячелетие России» находят скульптуры Велеса и Перуна.
В дохристианской традиции черпает вдохновение для своих многочисленных фальсификаций коллекционер и археограф-любитель А. И. Сулакадзев.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что славянское мифологическое наследие вызывало в России XIX века интерес в научной и творческой среде. Конечно, это был не религиозный, а культурологический интерес, язычество воспринималось лишь как ушедшая древняя традиция, которая должна подчеркивать единение славянского мира во главе с Россией и демонстрировать древность славян иным европейским народам. При этом методы изучения язычества и выводы исследователей были не всегда достоверными и беспристрастными.
Однако уже в дореволюционной России начали появляться сторонники возрождения язычества как религиозной системы. По данным исследователя Т. Беднарчика, в 1913 году украинский скульптор, сторонник отделения Украины от Российской империи М. Гаврилко выступил с идеей возрождения язычества на Втором украинском съезде студентов, посвященном 40-летию творческой деятельности Ивана Франко во Львове, высказав следующее: «Греко-византийские, римские, польские, московские, немецкие и бог знает какие влияния искривили и покалечили украинскую душу… Поэтому прочь из мусора чужих влияний, назад к позициям, из которых мы происходим, то есть к культуре наших прапредков, кто имел своих богов, свой взгляд на мир и свое отношение к природе, свою этику и свою мораль…».
Во время Первой мировой войны М. Гаврилко участвовал в украинских вооруженных формированиях, сражавшихся против Российской империи. По воспоминаниям современников, во время военных действий он молитвенно обращался к древним богам в присутствии подчиненных солдат. Он почитал «ясного и ласкового Дажбога, который бережет от всякой напасти, и Перуна, который бьет громами всякого супостата… мог остановиться среди леса, встать на пень дерева и громко молиться силам, которые его окружали».
Сходных воззрений придерживался и западно-украинский поэт Василий Пачовский (1878–1942). Еще в 1913 году в поэме «Князь Ляборец» он описывал монотеистический культ Дажбога как основу духовности дохристианских времен[21].
Но стоит заметить, что подобные взгляды были единичными среди подданных Российской империи и их поддерживали в основном сторонники сепаратистских и антирусских настроений.
Неоязычество советского периода
Советский период истории характеризуется небывалыми гонениями на Православную Церковь. Наряду с жесточайшим преследованием православия новое руководство страны искало идеологическую замену христианству. Сложно сказать однозначно, сколь серьезно рассматривалось в этой роли язычество, однако несомненно, что это как минимум обсуждалось. «Славянам нужна новая религия. В марксизме слишком много модернизма и цивилизации. Можно скрасить эту сторону марксизма, возвратившись к нашим славянским богам, которых христианство лишило их свойств и их силы, но которые они вновь приобретут»[22], – так передают современники размышления маршала Советского Союза М. Н. Тухачевского. Им же была направлена в Совнарком записка с предложением объявить язычество государственной религией РСФСР. Идея Тухачевского хоть и не была принята, судя по всему, рассматривалась довольно пристально.