Нити Жизни

– Так и думал. Сармик, время кормить питомцев!

Хищный шаман с широкой улыбкой отвязал ножны от своей поклажи и повесил на пояс. Затем достал оттуда же флягу и трижды плеснул из нее на землю, со словами: «Дед, приходи, биться будем». Следом появился бубен, любовно припрятанный в шкурах. Бубен украшала фигурка двухголового человека на олене, окруженного разномастными животными. Сармик уселся с ним на землю, взял в руки небольшую колотушку и застучал ею по упругой натянутой коже инструмента. Постепенно под ритмичные удары его тело вросло в землю как каменный дом, а глаза теперь напоминали плохо промытые окна, за которыми пляшут неясные тени.

Резко подул холодный ветер, и Эслин четко услышала свирепое рычание и душераздирающий вой из ниоткуда. Она невольно подвинулась к Алимке. Майма продолжила спокойно сидеть возле костра. Полуприкрыв глаза, она бормотала низким и страстным голосом:

– Сегодня и впредь поклоняюсь тебе, танцующий в чаще лесной и в гнилье. Танцующий в битве и в крови моей, все страхи сожги и сомненья убей!

Приготовления Кама тоже не заставили себя долго ждать – к его снаряжению добавилась пара кистеней – увесистых гирек на ремнях, и бубен с изображением раскидистого дерева, крона которого уходила к звездам, а корни спускались под землю, где плавали рыбы. Кам уселся и стал отбивать колотушкой свой мерный темп, который удивительно вплелся в ускоренный ритм Сармика. Эслин завороженно наблюдала за троицей и ощущала влияние бубнов на себя саму.

Звуки бились о тело и проникали внутрь, заставляя сердце работать в такт, изменяя скорость вдохов и выдохов, расслабляя мышцы, унося посторонние мысли прочь и погружая ее в легкий транс. Загадочный Дар продолжал сидеть неподвижно со своими сплошь голубыми сияющими глазами, а Нэвлис невозмутимо искал что-то в поклаже. Вскоре он извлек бритву, зеркало, мыло и флягу, и отошел к дереву, чтобы приладить зеркало на удобный сучок.

Вскоре шаманы закончили и на поляне воцарилась тишина. Сармик улегся на землю, Кам откинулся на ствол дерева, а Майма продолжала вглядываться в огонь. Через несколько тягучих мгновений послышался топот, фырканье лошадей и на поляну въехали восемь крепких селян и шаман в расшитой костями рубахе во главе со Сном. Мужчины вооружились дубинами, топорами и луками.

– Какие люди! – с усмешкой объявил Сон. – Тут разом и одержимая, и отмороженные. Уже спелись. А еще говорят, что зараза к заразе не пристает.

Нэвлис только что намылил щеки и с показным неудовольствием оторвался от бритья, чтобы ответить:

– Вы по делу или чтобы выразить нам почтение?

Селяне с недобрыми улыбками быстро взяли компанию в кольцо.

– Придави меня небо, так это ж мужик! А я смотрю, платье нарядное, цацок куча, думал, баба! – Сон дал своим людям посмеяться и продолжил. – Ладно, объясняю. Мы сейчас забираем нашу старую знакомую. Затем вы спокойно стоите и нежно смотрите, как мои парни проверят всю поклажу на предмет запрещенных колдовских вещей. Ибо в святом Ангардасе, что опекают Небесные Родители, нет места богомерзким верованиям.

– Своего костяного рыцаря обыщите, – фыркнул Нэвлис.

Сельский шаман не отреагировал.

– Наш помощник старосты очень набожный человек, о нем никто дурного не скажет, если откуда с проверкой нагрянут, – ехидно ответил Сон. – Так вот. Я гляжу, что у вас только один человек вооружен, так что нет смысла сопротивляться. Мы с вами ничего не сделаем, если будете себя примерно вести.

Двое мужчин слезли с коней, чтобы связать беглянку, а остальные зарядили луки и направили на компанию. Эслин попятилась, не сводя глаз со Сна, и содрогнулась всем телом, когда ощутила чью-то руку у себя на локте. Но оказалось, это Алимка тянет ее подальше от шаманов, ближе к Нэвлису. Тот как раз прощально помахал бритвой сыну старосты:

– Жаль, могли бы подружиться. Буду молиться, чтобы ты выжил. Но… без усердия.

Поляну, как по щелчку, заволокло густым дымом. Люди закашляли, замахали руками.

– Проклятье, стреляйте, парни! – крикнул Сон.

За секунду до окрика Эслин упала на землю. Судя по звуку, Алимка совсем рядом повторил ее маневр, свистнули стрелы, и тут вновь раздалось рычание и пронзительный вопль. Тут же в дыму послышался звук разрываемой плоти и человеческий крик. Шаман, что приехал в погоню, замахал руками, приказывая своему духу-покровителю разогнать дым. Лучше бы он этого не делал. Сквозь поредевшую завесу Эслин разглядела четырех серых псов размером с телят. Из их глаз вырывался огонь, шерсть торчала в разные стороны, зловеще белели клыки, а морда блестела от слюны. Сармик повелительным жестом указал тварям на всадников, а сам схватился за меч.

Пораженная Эслин наблюдала, как разболтанный в жизни Сармик, в бою двигается с изяществом и точностью, быстро атакуя противника, который надвигался на него с топором. Питомцы шамана оказались под стать хозяину – одним своим приближением они заставили лошадей испуганно ржать и подниматься на дыбы, вгрызались им в горло, хватали седоков за ноги и стаскивали вниз. Стрелы огибали зверюг и пролетали мимо них, даже пущенные в упор.

Майма завершила свои игры с дымом и сосредоточилась на сельском шамане. Тонкая полоска огня изящной змейкой заползла прямо под брюхо его лошади. Животное испуганно заржало и встало на дыбы. Шаман свалился, кости на его рубахе звякнули. Тут же из-под земли рядом с его ногами вырвался целый столб пламени. А рядом с рукой еще один. Столбы возносились то тут, то там, и опадали. Сельский шаман блестел от пота и покрылся копотью, уворачиваясь от них. Казалось, что он впервые видит своих собратьев по ремеслу и не представляет, как использовать свои способности.

Каму пришлось тяжелее всех. Его верхом атаковал Сон с двумя пешими товарищами, увидевшими в нем наибольшую опасность. Шаман одновременно выхватил свои кистени и издал резкий нечеловеческий звук, который как клинок пронзил воздух и впился в лошадь Сна. Та неистово замотала головой, бешено задергалась из стороны в сторону, и вынудила сына старосты спешиться. У самой Эслин лишь от отголоска этого звука заложило уши и помутнело в голове. Кам же замахал двумя кистенями. Увесистые гири со свистом закружились в воздухе, не давая пешим воинам подойти к шаману. Их дубины натыкались на снаряды и отлетали. Сон поспешил зайти к противнику со спины, но Кам повернул голову и крикнул в него, вызвав у Эслин новый приступ помутнения. Сон отшатнулся, держась за голову. Вторая порция разящего звука досталась двумя бойцам, которые на миг отвели дубины и поочередно получили тяжелыми снарядами по рукам. Хрустнули кости, оружие вылетело из рук, а следующие удары пришлись на их черепа. Все произошло молниеносно. Эслин даже не услышала криков – только тяжело рухнули тела на землю. Сон, оправившись, подскочил сзади к шаману и только занес над ним меч, как Кам обернулся и вновь открыл рот. Волна невероятно высокого звука, которую Эслин скорее почувствовала, чем услышала, отвела в сторону уже летящий меч, а взметнувшиеся один за другим кистени попали в челюсть и коленную чашечку мужчины. Упав со стоном, Сон попытался отползти, но получил последний удар по голове. Тут же Эслин ощутила в воздухе сильный запах горящей плоти и увидела, как шаман в костяной рубахе, вереща, убегает в лес, объятый пламенем. Шаманские псы с урчанием поедали каждый по воину. Воцарилась тишина. Нэвлис смыл пену с подбородка и обтер лицо полотенцем.

Примечания