Падение Иерусалима

От автора

Несмотря на всю жестокость и несправедливость, которые окружают тебя лично, уважаемый читатель, и всё человечество сегодня, современной личности трудно даже представить тот дикий и примитивный уровень морали и поведения, те низменные инстинкты, страсти и эмоции, которыми руководствовались люди в таком недалёком от нас с точки зрения историка и вечности прошлом. Если кому-то и хотелось бы представить те мрачные времена, пусть несовершенным, но образцом для подражания, идеализируя и приукрашивая их, то из этого очевидно ничего не вышло и не выйдет. Просто, потому что действительность испокон веку и всегда была много печальнее и суровее к нам, чем мы сами её хотели видеть. Невозможно до конца осознать ту пропасть падения, в которой очутились Адам и Ева после изгнания из рая, ту степень нравственной деградации и опустошения, которые завладели их грешными душами и телами на этой бренной Земле. Их потомкам потребовалось несколько тысячелетий, чтобы достигнуть тех, незначительных с точки зрения Всевышнего, вершин, где человечество пребывает нынче. И путь к этим вершинам был навсегда омрачён отвратительными поступками, кровавыми злодеяниями, предательством, бессмысленной жестокостью и многочисленными жертвами. Постепенно, поколение за поколением, люди избавлялись от звериной люти и ненависти и приобретали новые, несвойственные им доселе качества, таившиеся в самых сокровенных тайниках души человеческой. Изгнавший из рая, не оставил нас. Он научил человека прощать, сострадать, помогать, защищать и, наконец, любить. Как следствие, мы стали такими, какими есть сегодня: далекими от совершенства, но намного лучше тех, которые жили до нас. Это лестное определение нисколько не должно расслаблять законопослушную и доверчивую часть человечества, ибо порок не дремлет и всегда готов нанести сокрушительный удар. Многих сломил и искусил он, но не всех. Во все времена были достойные люди, сумевшие противостоять ему и злорадному большинству, окружавшему их и одержимому низменными страстями. Только благодаря таким упрямым и самоотверженным подвижникам, готовым пожертвовать собой ради исповедуемых идеалов, люди становятся ближе к Богу. Так было до нас и так будет после нас. Однако, те, кто ушёл, уже очистились от грязи своих и чужих грехов, довлевших над ними, и предстали пред очи Господа, а нам это ещё только предстоит сделать. И дай нам Бог силы и духа преодолеть это испытание!

******************************************************************************

«Ты же не проси за этот народ, и не возноси за них молитвы и прошения, и не ходатайствуй предо Мною, ибо Я не услышу тебя»

(Книга пророка Иеремии, 7:16)

Предисловие

Четыре тысячи лет назад на одном из холмов в земле Мориа патриарх еврейского народа Авраам принес в жертву Богу дикого овна вместо сына своего Исаака. А тысячу лет спустя царь Давид основал на том же месте город Иерусалим. Библия повествует, что во всё время, пока евреи должны были воевать с соседними народами, Бог не хотел обитать в «Доме», а странствовал «в шатре и Скинии». Царь Давид купил у иевусея Аравны гору Мориа, где воздвиг на месте гумна жертвенник Богу Израиля, куда торжественно перенёс Ковчег Завета, чтобы остановить поразившую народ эпидемию. На этом месте Давид намеревался соорудить храм, однако, вняв словам пророка Нафана, оставил эту миссию своему сыну. И царь Соломон, сын Давидов, построил на горе Мориа главный иудейский храм, олицетворивший объединение Израильского царства. Храм был воздвигнут в период наивысшего проявления национального единства еврейского народа. Вот как сказано об этом в Ветхом завете: «И начал Соломон строить храм Господа в Иерусалиме, на горе Мориа» (2 Паралипоменон, 3:1). Так гора Мориа превратилась в город Иерусалим, иудейский город с иудейским храмом, священное место для всех евреев.

Глава 1. Город и Храм

Первое упоминание Иерусалима (Рушалимум) содержится в египетских заклятиях враждебных городов XIX – XVIII веков до РХ. Под названием Урусалим город упоминается в Эль-Амарнских письмах XIV века до РХ. Название Шалем, под которым город упоминается в книге Бытия (14:18), обозначает ханаанский Иерусалим до завоевания страны израильтянами. Иерусалим также называется в Библии Иевус – по имени владевшего городом до его завоевания Давидом народа иевуситов. По-видимому, исконным названием города было Ирушалем (шарах – ’основывать’ и шалим – западносемитское божество, бывшее, видимо, покровителем города). В мидрашах название города обычно ассоциируется со словом шалим (’мир’). Принятое в большинстве европейских языков современное название города, Иерусалим, имеет греческое происхождение (Иеросолима) и связывается со святостью города (греческое иерос – ’святой’).

Иерусалим расположен в самом сердце страны, в центре Иудейских гор, как раз на их водоразделе. Город, окружённый отовсюду горами наподобие могучих стен, лежит в более низкой юго-восточной части широкого горного кряжа, начинающегося на восточном краю долины. Хотя Иерусалим – город, «основание которого было на горах святых», однако возвышенности его значительно уступают окрестным высотам, на севере Скопу, на востоке горе Масличной, на юге горе Злого совета. С верхушки Масличной горы можно взглянуть внутрь города, широко раскинувшегося внизу подобно панораме с высоты птичьего полёта. Из-за этих, окружающих Иерусалим гор, город невозможно увидеть издали. Лишь добравшемуся до его окрестностей путнику открывается грандиозный вид города, поражающего своим великолепием. Только с холма, возвышающегося севернее города, по ту сторону верховьев Кедрона, где некогда, вероятно, был расположен разрушенный Саулом город священников Ноб, путешественнику открываются крепостные стены города на расстоянии получаса пути.

Некоторую информацию об Иерусалиме ханаанской эпохи можно почерпнуть из Библии. Так, Иерусалим, как и многие другие города этого ареала, рассматривался как собственность определённого божества, земным представителем которого был царь-жрец. В книге Иехошуа бин Нун (10:1 и след.) сообщается, что царь Иерусалима возглавлял коалицию пяти аморрейских царей, тщетно пытавшихся противостоять израильтянам. Согласно книге Судей (1:8) «воевали сыны Иудины против Иерусалима и взяли его и покорили его мечом и город предали огню». Однако, разрушив город, колено Иуды покинуло его и туда вновь вернулись иевуситы.

Объединив израильские племена под своей властью, Давид счёл необходимым устранить иевуситский анклав, отделявший его собственный надел от наделов остальных колен. Захват Иерусалима был осуществлён Давидом в 1002 году до РХ силами собственной дружины, без помощи племенного ополчения (II Сам. 5:6-7), что обеспечило захваченному городу статус царской собственности. Овладев городом и успешно защищая его от нападений филистимлян, Давид мог с полным правом назвать его Ир Давид и перенести в него из Хеврона столицу объединённого царства. Переместив в город Ковчег завета, Давид также превратил город в религиозный центр своего царства.

Глубоко врезавшиеся долины, Кидронская на севере и востоке, и Гинном на западе и юге, изолируют площадь города, и только с северо-западной стороны, где кряж, на котором стоит Иерусалим, связан с хребтом, город был доступен для осадных орудий вражеских армий. Здесь, к северо-западу от Дамасских ворот, упомянутый горный кряж разделяется на два отрога – западный, более широкий и высокий, и восточный, более узкий и низкий. Между этими отрогами тянется долина Тиропион, посередине которой ответвляется к западу коротенькая долина, разбивающая западный отрог на две половины. Южная представляет традиционный Сион, широкий горный кряж, достигающий в западной своей части 778 метров высоты, тогда как восточная часть образует несколько более низкую террасу в 748 метров. Поскольку южный кряж особенно пригоден для сооружения небольшого укрепления, здесь и высился некогда кремль иевуситов, позднее получивший название «град Давидов». Северная половина восточного городского холма, позднейшая площадь храма, в то время оставалась ещё незастроенной. Иевуситские кварталы расположены были на восточной террасе западного холма, тогда как иудейские поселения располагались преимущественно на более возвышенной западной террасе. Заметим, что в царствование Давида иевуситы не только не были перебиты или изгнаны, а напротив, с ними обходились очень гуманно.

Давид обнёс открытый город крепкою стеною «кругом» и «во внутрь» таким образом, что стена охватывала весь западный холм и параллельно западной стене уже укреплённого «града Давида» тянулась западная стена дотоле незащищённого и открытого города. Таким образом, разделённые Тиропионом, друг против друга расположились как бы два укреплённых города или два разных квартала, западный и восточный. Лишь Соломон объединил их. Иерусалим быстро расцветал, а население его постоянно росло уже при Давиде, но истинное величие город обрёл при сыне его, Соломоне.

При Давиде в городе появились первые монументальные постройки. Известно, что царь велел искусным тирийским зодчим, присланным его союзником Хирамом, соорудить дворец и ещё несколько сопутствующих ему строений.

Согласно восточному обычаю, Давид также озаботился сооружением царской усыпальницы. «Гробницы Давидовы» были расположены на северо-западе, напротив «ступеней, спускающихся из града Давидова». В этой усыпальнице, состоявшей из ряда высеченных в скале склепов, вход в которые был снабжён архитектурными украшениями, были погребены многие преемники Давида. Во времена царя Хизкияху эта усыпальница царей оказалась тесною, что заставило прах вышеназванного царя отнести в место повыше. Преемники Хизкияху основали собственные усыпальницы, значительно севернее вблизи южной храмовой стены, ибо царские могилы должны были лежать в непосредственном соседстве с храмом, так что стена усыпальницы соприкасалась со стеною храма.

В правление Соломона статус Иерусалима как столицы Израиля ещё более упрочился. Географическое положение города, находившегося в центре страны на пересечении традиционных путей с севера на юг и с востока на запад, способствовало экономическому расцвету города. Через Иерусалим проходили караваны из Месопотамии в Египет и из Финикии к Красному морю. Расширив город к северу и построив на горе Мориа Храм, а по соседству с ним царский дворец, Соломон закрепил за Иерусалимом уникальный статус священного и, одновременно, престольного города. Позднее Иерусалим, будучи средоточием религиозного и государственного бытия еврейского народа, превратился в краеугольный камень национального самосознания и восприятия национальной истории, мессианских чаяний пророков и духовных руководителей еврейства.

Строить храм Соломон начал не на пустом месте. Во-первых, царь Давид за годы своего правления собрал и оставил Соломону огромные запасы золота и серебра, железа и меди, а также прочие драгоценности, добытые в многочисленных войнах. Во-вторых, завещая наследнику строительство храма, Давид перед своей смертью созвал представителей всех колен и всех начальников и предложил им сделать пожертвования в пользу строительства. Тогда же он передал Соломону и разработанный им, совместно с Синедрионом, проект храма. Описание будущего храма Давид завершил словами: «Всё это (сказано) в писании от Господа, – который вразумил меня о всех работах предначертанных».

Соломон приступил к строительству храма на четвёртый год своего царствования, в 480 году от Исхода евреев из Египта, в начале второго месяца. За содействием он обратился к Хираму, царю финикийского города Тир. Тот прислал опытного зодчего по имени Хирам Абифф, а также плотников и других ремесленников. Кедры и кипарисы, самый дорогой материал того времени, также доставил из Ливана Хирам. Камни (песчаник) добывали там же на горе, где их обтёсывали каменотёсы Соломона и Хирама и жители финикийского города Гебал. Уже в готовом виде их доставляли на место постройки, поэтому «ни молота, ни тесла, ни всякого другого железного орудия не было слышно в храме при строении». Медь поставляли с медных копей Соломона в Эдоме. Всех работников насчитывало тридцать тысяч израильтян и сто пятьдесят тысяч ханаанеев и финикиян. Работами руководили три тысячи триста специально назначенных надсмотрщиков. Строили храм семь лет и завершили работы в восьмом месяце одиннадцатого года царствования Соломона. Освятили храм на следующий год, в седьмом месяце, перед праздником Суккот (Кущей) с величайшей торжественностью при участии старейшин Израиля, глав колен и родов. Ковчег завета торжественно установили в Святая святых, и Соломон при этом вознёс публичную молитву, начало которой гласит: «Господь сказал, что Он благоволит обитать во мгле; я построил храм в жилище Тебе, место, чтобы пребывать Тебе во веки» (3Пар. 8:12, 13).

Вместе с тем, Соломон подчёркивает: «Поистине, Богу ли жить на земле? Небо и небо небес не вмещают Тебя, тем менее сей храм, который я построил» (3Цар. 8:27).

Празднование освящения храма длилось четырнадцать дней и его описание свидетельствует о том, что строительство храма было делом величайшей важности для всего народа. Храм являлся частью комплекса царского дворца и, несомненно, доминировал над окружающими постройками. Дворец, возведённый тем же финикийским зодчим Хирамом, располагался рядом с храмом и сообщался с ним посредством отдельного входа. Недалеко от храма Соломон также построил свой летний дворец и дворец для дочери египетского фараона, которую взял в жёны. Строительство всего храмового комплекса длилось шестнадцать лет.

Священная территория храма имела две главные части: Азара, то есть двор, и Хейхал, то есть само здание.

Двор занимал большую площадь и был разделён на две части – внешнюю и внутреннюю. При входе на территорию Храмовой горы посетитель попадал прежде во «внешний двор», который назывался Эзра гдала, то есть «большим» или «новым». Здесь происходили народные собрания и молитвы. Особенно много людей собиралось здесь по праздникам. Сюда, кроме главного входа с востока, вели ещё входы с севера и с юга (со стороны дворца). С этих трёх сторон к нему примыкали здания для священников и кладовые.

Через внутренние «южные» ворота, покрытые медью, посетитель поднимался во «внутренний двор», который назывался также «верхним», поскольку находился выше внешнего двора, а также «двором священников», для которых эта территория собственно и предназначалась. Этот двор непосредственно примыкал к зданию храма. Он был построен из трёх рядов обтёсанного камня и из ряда кедровых брусьев и был окружён низкой оградой в три локтя высотой, чтобы народ мог видеть священнодействие.

Царь мог войти в этот двор прямо из дворца через верхнюю галерею, так что ему не нужно было проходить через внешний двор. При входе во внутренний двор помещался Амуд, то есть «столб», нечто вроде ораторской трибуны, с которой царь обращался с речами к народу.

В этом внутреннем дворе, перед входом в Притвор, стоял большой медный Жертвенник всесожжения, на котором совершались жертвоприношения животных. Он представлял собой квадратную трёхступенчатую конструкцию двадцати локтей длиной, двадцати шириной и десяти высотой.

Первая ступень (10х10 м), погружённая в землю и обведённая кюветом, была высотой в один метр; вторая ступень (8х8 м) – высотой два метра; третья (6х6 м) – высотой в два метра – называлась Харэль, на её углах было четыре «рога». С восточной стороны к жертвеннику примыкали ступени.

В стороне от жертвенника, к юго-востоку от здания храма, помещалось «медное море» (бронзовая чаша огромных размеров), служившее для омовения священников. Диаметр «моря» составлял десять локтей, длина его окружности тридцать, высота – пять, а ёмкость – от двух до трёх тысяч батов. Толщина его стенок была приблизительно 7,5 сантиметров, так что весило «море» около 33 тонн. «Море» стояло на двенадцати медных быках – по три с каждой стороны света.

По сторонам двора (на севере и на юге) стояли десять медных умывальников, по пяти в каждой стороне, для омовения жертв. Умывальники были украшены изображениями херувимов, львов и быков и стояли на медных «подставках» (мехонот) на больших колёсах.

Само здание храма было каменным и располагалось в центре внутреннего двора. Его длина (с востока на запад) составляла шестьдесят локтей, ширина с севера на юг – двадцать локтей и высота тридцать локтей (соответственно 30х10х15 м.). Приведённые цифры указывают только внутренние размеры здания, толщина его стен не указана. В описании Храма Иезекииля она составляет шесть локтей.

Плоская крыша храма была сложена из кедровых брёвен и досок. Она не опиралась на колонны в центре зала, как это было принято в храмовом строительстве того периода.

Внутренние стены храма были обшиты кедром и покрыты золотом, так же, как и его пол и вышки над Святая святых и над Притвором. Убранство их состояло из выпуклых изображений херувимов, пальм и распускающихся цветов, заключённых в квадратные клетки решётки.

В плане здание храма было продолговатой формы и состояло из трёх смежных помещений одинаковой ширины – Притвора (Улам), Зала (Хейхал или Кодеш) и Святая святых (Давир или Кодеш а-Кодашим).

Притвор, составлявший восточную часть храма, отделял святое от мирского. Он имел двадцать локтей в ширину (с севера на юг) и десять локтей в длину (с востока на запад). Высота его составляла сто двадцать локтей. В Притвор поднимались по ступеням, а с двух сторон от входа стояли две медные колонны: правая называлась Яхин, а левая Боаз. Каждая колонна имела в окружности двенадцать локтей и была высотой восемнадцать локтей и ешё пять локтей занимал венец.

Святилище Хейхал, где велось богослужение, было самым большим помещением храма, длиною в тридцать локтей, шириной – двадцать и высотой – тридцать локтей. Из Притвора сюда вела двустворчатая кипарисовая дверь шириной десять локтей, украшенная вырезанными на ней херувимами, пальмами и распускающимися цветами. На косяке двери была укреплена мезуза (прикрепляемый к косяку двери в еврейском доме свиток пергамента, содержащий часть текста молитвы «Шма») из оливкового дерева. Толщина стены между Притвором и Хейхалом составляла шесть локтей. В верхней части стен располагались окна.

Внутри стояла золотая Менора (иврит букв. «семисвечник» – золотой семирожковый светильник, или подсвечник на семь свечей) Моисея, по обеим сторонам от которой (вдоль северной и южной стен Хейхала) располагались ещё по пять золотых семисвечных светильников, которые отлил Хирам. Эти светильники горели постоянно и освещали храм и днём и ночью. Также у стен помещались по пяти золотых Столов хлебов предложения. Перед входом в Святая святых стоял небольшой (1х1х1,5 м.) Жертвенник воскурения из кедрового дерева, покрытого золотом, для воскурения фимиама.

В глубине Хейхала находилась Святая святых (Двир), отделённая от него каменной стеной, обшитой кедром, в которой была кипарисовая дверь, с косяками из оливкового дерева, закрытая дорогой завесой – парохетом.

Святая святых была кубической формы (20х20х20 локтей). Она была на десять локтей ниже, чем Хейхал из-за более высокого пола и более низкого потолка, над которым находилась вышка (как другая над Притвором), служившая для хранения священных предметов.

В Святая святых находился только Ковчег Завета, в котором хранились Скрижали Завета. Ковчег был установлен на каменном пьедестале, высотою в три пальца от уровня пола. Этот камень назывался Эвен а-Штия – легендарный Камень Основания, который, по преданию, находится точно в центре Земли и является подножием Всевышнего. Длинной своей стороной Ковчег был поставлен от востока к западу, а его шесты упирались в противоположные стены. Два гигантских херувима из оливкового дерева, покрытые золотом, простирали по одному крылу над Ковчегом, касаясь стен другими. Херувимы были высотой десять локтей, а каждое их крыло было пяти локтей.

В Святая святых не было окон и она ничем не освещалась. Туда не входил никто, кроме первосвященника, который совершал там обряд воскурения раз в году, в День искупления (Йом Киппур) – самый важный из праздников, день поста, покаяния и отпущения грехов. Согласно Талмуду, в этот день Бог выносит свой вердикт, оценивая деятельность человека за весь прошедший год.

К зданию храма с трёх сторон (за исключением лицевой, восточной) примыкало трёхъярусное каменное строение, йациа, с множеством комнат, целаот. Оно представляло собой крытую галерею. Каждый её этаж делился приблизительно на тридцать комнат, которые использовались в качестве складских и для других подсобных целей. Вход в комнаты был с южной стороны, откуда вела витая лестница во все три яруса. В каждой комнате было по одному окну с решётками.

Фундамент, на котором стояло основание храма, был довольно высоким, так что его первый этаж был на уровне второго этажа галереи. Длина комнат нижнего этажа составляла пять локтей, среднего – 6 локтей, а третьего, верхнего, – семь локтей, что было следствием уменьшения толщины стен. В самом низу наружная толщина здания храма была шести локтей, на втором этаже эта толщина уменьшалась до пяти локтей, а на третьем этаже она уже доходила до трёх локтей. Сужение стены вверху оставляло больше площади для галереи, для которой внешняя стена храма служила внутренней стеной. Этажи галереи, таким образом, не сужались кверху, подобно пирамиде, а наоборот – расширялись.

Великолепное здание храма с самого начала сделало его центральным святилищем для всего Израиля, хотя наряду с ним продолжали существовать и местные святилища – бамот. Вошло в обычай восходить три раза в год в Иерусалимский храм, как раньше в Скинию, которая располагалась в Силоме (Шило). Однако, ухудшение политической ситуации в конце правления Соломона и в дни его преемников отразилось на судьбе Храма. Чтобы подорвать статус Иерусалима как духовно-политического центра всех израильских колен, основатель Северного царства Иеровоам I восстановил святилища в Вефиле и Дане и превратил их в подобие Иерусалимского храма. В обоих храмах Иеровоам установил золотых тельцов.

Тем временем, в Иудее Иерусалимский храм всё более и более возвышался в глазах народа и стал главным святилищем в поклонении Единому Богу. Гора Мориа стала считаться Божьей горой, а сам Храм – жилищем Господним. Уже древнейшие пророки предполагают, что Сион является исключительным местопребыванием Господа на земле, как некогда гора Синай. Чудесное избавление Иерусалима и вместе с ней всей Иудеи от нашествия ассирийской армии царя Синнахериба (в Библии – Сеннахирима) в 701 году до РХ, когда захватчиков поразила страшная эпидемия, ещё более окружило храм ореолом Божественной святости и чудодейственной силы. Ни одна другая столица, включая Дамаск и Самарию, не выдержала натиска ассирийских сил и поэтому неожиданное спасение Иерусалима было воспринято как чудо и укрепило веру в святость города, неприкосновенность которого блюдёт Бог. Однако, рядом с постоянным Храмом всё ещё существовали местные бамот и это считалось нормальным явлением.

Политическая слабость и военные поражения Иудеи плачевно сказывались на храмовой сокровищнице. Храм неоднократно грабили, оскверняли и вновь восстанавливали. Так, Храм Соломона был ограблен уже во время царствования его сына Ровоама фараоном Шишаком. При Амасии израильский царь Иоас совершил такой же хищнический набег на Храм. Иногда и сами иудейские цари при нужде в деньгах брали из сокровищ Храма. Даже благочестивый царь Хизкияху для уплаты большой контрибуции Сеннахириму «снял золото… с дверей дома Господня и с дверных столбов… и отдал его царю ассирийскому».

Тем не менее, Храм постоянно восстанавливался. При Иосии, во время последнего ремонта был найден свиток Закона, приведший к религиозной реформе.

Царь Хизкияху, находившийся под влиянием пророка Исайи, попытался уничтожить местные святилища. Иерусалимский храм был объявлен единственным законным местом служения Богу Израиля в Иудее. Но его реформа была временной, после его смерти, при царе Манассии языческие капища были возобновлены, а в самом Храме были поставлены статуя Астарты и языческие жертвенники и в нём были поселены блудницы.

Падение Северного царства и разрушение ассирийцами израильских храмов в Дане и в Вефиле в 732 и 721 годах до РХ укрепило положение Иерусалимского храма в качестве центрального святилища всех израильских колен. С восшествием же на престол Иудеи Иосии были ликвидированы все языческие культы, разрушены алтари в культовых центрах северных колен, и Иерусалимский храм был окончательно превращён в национально-религиозный центр. С тех пор в Иудее осталось одно Святилище, куда паломничали даже самаритяне.