Кровь и Плен
Люций взял мою руку, на мгновение сжав пальцы.
– Послушай, Сара. Ты ни в чем не виновата. В тот день погибли многие. – Моран поднес мою ладонь к своим губам и поцеловал – нежно, трепетно, будто на всем свете не было ничего ценнее и важнее. – Если бы ты не нашла меня в тот день, жертв было бы гораздо больше. Ты спасла меня, Сара. Спасла от самого себя и заплатила за это годами своей жизни.
Я тяжело сглотнула, чувствуя, что пылают не только щеки, но и все тело. Прохладные губы должны были дарить облегчение, но вместо этого вся рука будто была объята жарким пламенем.
– Я… я… Кажется, я поняла. – Еще никогда в жизни я не глупела так стремительно, настолько, чтобы не отыскать подходящих слов.
Я резко отклонилась, разглядывая спины братьев Рок. Пока не могла смотреть на теневого дива. Один его вид мешал собраться с мыслями.
Меня уже несколько раз посещал вопрос: почему они пришли в обитель вместе с Люцием? Судя по тому, что я видела, они совершенно не принесли пользы, а были скорее обузой. Но когда я спросила Морана об этом, он поднес палец к губам:
– Тс-с. Им лучше этого не слышать. Они так настойчиво предлагали свою помощь, что я просто не мог отказать.
Теперь мы покинули территорию обители и ступили на землю, усеянную трупами. Кровь была повсюду. Кьярин, младший брат Винсента, прижимал к носу лоскут ткани.
Стоило увидеть все эти тела – мужчин, женщин и даже детей, – как меня вновь захлестнули мрачные мысли. Пусть я этого не желала, но именно из-за меня все эти люди собрались ночью у стен светлой обители. Криков больше не было, и вскоре мы наткнулись на отряд светлых даэвов, чьи некогда белоснежные одежды с вышивкой в виде узоров ветра были испачканы кровью.
Орден Западных ветров…
Я остановилась при виде женщины, которая главенствовала над ними. Дэва обернулась, и ее глаза цвета полыни сощурились.
– Так-так-так, Сара Сорель… – Она приблизилась вплотную. В волосах, заплетенных в высокую косу, виднелись золотые нити, руки украшали браслеты, а на шее висело несколько амулетов. Приятно было видеть, что за минувшие годы Сильфа не утратила своей любви к драгоценностям. Она притянула меня к себе, крепко обнимая. – И не надеялась, что этот день когда-нибудь настанет, – прошептала она, а я сжала ее сильнее, понимая, как много значат для меня слова дэвы. В прошлом я бы не поверила, что обрету столько близких.
– Что здесь произошло? – спросил Люций, осматривая поле боя и тела ревенантов, затерявшиеся среди людских.
– Монстры напали с юга, – отстраняясь, мрачно поведала Сильфа. – Люди испугались, сбились в кучи, и когда воины ордена Сорель открыли ворота, толпа хлынула в обитель, не позволяя даэвам пробиться к нечисти. Поэтому, когда мы достигли ордена, вокруг уже было очень много трупов. Я даже не предполагала, что наше появление окажется настолько кстати. За всю жизнь не видела столько ревенантов разом.
Зефирос перевела дыхание.
– Это лишь начало. Пострадала не только деревня на юге, – раздался громкий голос Флёр. Она шла от обители, а за ней по пятам следовал Блез, вновь спрятавший лицо под маской. За ними следом шагал Сезар. – Обитель скрыла еще несколько случаев.
Темница под обителью была защищена особой магией, и поэтому открыть камеру мог лишь глава. Но тайная печать Сорель должна была перехитрить эту силу. Когда я находилась в теле Сезара, то начертила печать на пыльном полу. В нужное время див повторил ее на двери, а Флёр, использовав этот же знак на другой двери, освободила заключенного. Видимо, все задуманное прошло по плану.
Теперь у Флёр и Сезара под глазами пролегли темные тени – тайная печать отнимала слишком много колдовских сил, ее использование не проходило бесследно.
– Люций, вот ты где! – Врачеватель в одеждах мягкого сиреневого оттенка выскочил из неровного строя воинов ордена Западных ветров. Он был зол и на ходу открывал висевшую на поясе сумку, доставая из нее какие-то склянки. – Выпей. И вот эту тоже. Говорил же, сразу ко мне! Думаешь, это шутки? Твое тело – не вечное.
– Ты слишком обо мне волнуешься…
– А ты о себе совсем не волнуешься, – укорила я его, разделяя тревоги Региса. Никакой другой теневой див не выдержал бы того количества тьмы, что находилось в теле Морана.
– Но мне нравится, когда ты тревожишься за меня, Самоотверженная Сара, – склонившись к моему уху, прошептал Люций, прежде чем отойти вместе с Регисом в сторону.
Сильфа закатила глаза, сложив руки на груди.
– Даже горы трупов под ногами не отвлекают его от тебя.
Я промолчала, сделав вид, что и вовсе не услышала ее слов.
Люций сел на камень и склянка за склянкой принялся выпивать зелья врачевателя, пока тот кружил возле него, что-то бормоча себе под нос.
Я же подошла к Сезару. Меня все еще мучила совесть за недавний инцидент с перемещением душ.
– Ты в порядке? – первым делом спросил див, когда я приблизилась.
– Да, – откликнулась я, а он кивнул в ответ, выглядя хмуро, как никогда.
– Извини, что поменяла нас телами.
Стоило мне об этом заговорить, он вздрогнул, а потом тяжело вздохнул.
– Ты бы не поступила так без надобности, – с трудом произнес Сезар. – И что теперь?
Его вопрос заставил задуматься.
– Пока мы отправимся на Северные земли. Если ты, конечно, пойдешь со мной.
– Я пойду за тобой хоть на край света, Сара. Но я доверяю тебе, а не ему. – Див посмотрел на Морана, который уже поднялся на ноги.
– Спасибо, Сезар, – отозвалась я. Мне и этого пока было достаточно.
Вскоре, вскочив на лошадей, даэвы засобирались прочь. Нам следовало быстрее уйти, пока воины из обители Сорель были заняты людьми, нашедшими приют на территории их ордена, и трупами, которые предстояло сжечь, пока они не обратились в монстров.
– Подождите нас на дороге к Соролу, мы вас догоним, – бросил Люций, а я оглянулась на Сезара, который все еще с опаской смотрел на Морана, и покачала головой.
«Все в порядке», – сказала одним лишь взглядом. Связь между нами оборвалась, когда я провалилась в воспоминания, – потрясение от увиденного просто не позволило сохранить ее. Помедлив, див присоединился к остальным.
Развернувшись, мы с Люцием направились в глубину леса, туда, где среди деревьев скрывалось Духовное озеро. В воздухе висел удушающий запах гнили.
Мы дважды встречались с Люцием в этом месте, но он всегда был тенью, теперь же шел рядом он настоящий, из плоти и крови. Мы даже могли коснуться друг друга.
Когда деревья расступились, являя гладь Духовного озера, зов, который звучал в моей голове так долго, что я научилась его не замечать, неожиданно замолк.
Я пошла вдоль берега, уже издали видя ликорисы, раскачивающиеся над могилой Долорес.
– Думаю, Фредерик не врал, когда говорил, что не знает, где светлое сердце. Несмотря на все случившееся, прах Долорес он бы не тронул, – прошептала я, смотря на камень, подернутый мхом. – Если бы не зов, я бы и сама никогда не догадалась. Поможешь?
– Для тебя – все что угодно. – Люций поднял руку, и сгусток тьмы, сорвавшийся с его пальцев, превратился в волка.
Стоило убрать камень, и теневой зверь стал осторожно раскапывать лапами землю. Прошло некоторое время, и наконец показался краешек урны. Волк развеялся, а я спустилась, расчищая остатки земли, и сразу заметила следы того, что урну вскрывали, – воск, запечатывающий крышку, был красного цвета, а не черного.
«Извини, Долорес», – про себя попросила я прощения, прежде чем, подцепив одолженным у Морана кинжалом крышку урны, поднять ее.
Стоило это сделать, и в лицо сразу же ударил белоснежный свет. Он оказался столь силен, что сосуд едва не выпал из рук, а когда сияние чуть ослабло, я поняла, что внутри нет праха. Куда он делся?
На дне лежал лишь кристалл – синий в центре и почти прозрачный на гранях. Он переливался и сиял, словно кусочек звезды, упавший с неба на землю.
Светлое сердце, способное закрыть раскол. Мы отыскали его.
Наши с Люцием взгляды встретились. Его рука коснулась моей, медленно стягивая перчатку, под тканью которой скрывалось кольцо, объятое холодом и кристалликами ледяного тумана. Длинные изящные пальцы дотронулись до ободка и с поражающей легкостью избавили меня от артефакта. Настолько просто, что все мои предыдущие попытки показались нелепыми.
Смотря в светло-серые глаза, я вновь ощутила былую уверенность в своих силах. Все эти годы земли Дэвлата терзали монстры, но теперь появилась надежда. Мы закроем портал, и мы сделаем это вместе – Святая и Проклятый.
Выдохнув и затаив дыхание, я опустила руку в сосуд, собираясь впервые за двадцать семь лет прикоснуться к сердцу светлой богини и вновь навсегда изменить этот мир.
XXVI. Аркадиан
Настало время, когда боги переложили свою тяжелую ношу на плечи даэвов, даровав нам силу и магию.
И с того дня судьба Дэвлата всецело стала зависеть от нас.
«Из записей исчезнувшего ордена Хранителей» Библиотека города ТурисОстров АркадианАйвен ЛаракДевушка стояла на пороге, озадаченно рассматривая хмурое небо, – Аркадиан часто был объят туманами, и сегодняшний день не был исключением. Скорее, сложно представить остров, в кои-то веки не укрытый белой дымкой. Молочно-белые клубы были непрестанным спутником этих земель. В особенности по ночам. Между Аркадианом и материком протекало холодное течение, отчего нагретый днем воздух охлаждался и стелился по поверхности, делая берег непроглядным. Лишь днем, когда солнце поднималось высоко, лучи немного рассеивали непогоду. Благо солнечных дней на острове было не меньше, чем облачных.
Но именно этим вечером туман был особенно плотным и к тому же имел запах. Пах он не только соленым морем и отсыревшим деревом, но и мертвечиной. Тем смрадом, что несли в себе монстры. Айвен слишком давно не ощущала этой вони, да и та, что чувствовалась сейчас, была слишком слаба, чтобы придавать ей значение. Не стоило исключать, что где-то поблизости просто разлагался чей-то труп.
Постоянные туманы, каменистая почва, на которой сложно было что-то вырастить, и сильное течение, разделяющее остров и материк, – вот что представлял собой этот остров. Местоположение Аркадиана и естественная защита в виде руды магического металла в его почве сделали остров идеальным пристанищем для тех, кто не нашел себе места в большом мире. К сожалению, среди этих неприкаянных было слишком много негодяев и преступников, которые ревностно охраняли свои земли от вторжений.
Когда Айвен перебралась сюда с материка, то столкнулась с тем, что даэвы на Аркадиане совершенно отличались от тех, кто родился на территории трех королевств. В ту первую неделю она осознала причину пренебрежения и презрения в голосе воинов, когда те говорили об отступниках. Отступники – даэвы без ордена, обители и дома. Даэвы без семьи, которая научит всему: сражаться, создавать магические печати… Однажды и Айвен стала одной из них. Но она не была беспомощной маленькой девочкой и отличалась от любого даэва, живущего на этих землях.
Некоторые из ее народа на Аркадиане были больше похожи на людей, чем на нее саму. Они вели, насколько это возможно, обычную жизнь и не чурались грязной работы. В гостином дворе «Врата двух гор» один даэв выполнял самую разную работу, от стирки до мытья полов. Другой раздавал отсыревшие газеты на пересечении Улиц Звезды. Они все еще оставались немного сильнее и быстрее людей, но не настолько, насколько те, с кем росла Ларак. Обучение с младых лет теперь представало в другом свете. Большинство отступников не умели применять печати, а их желание опробовать на деле какой-нибудь из случайно попавшихся на глаза знаков нередко заканчивалось печальными последствиями.
Около пятнадцати лет назад, когда она уже год прожила на острове, один из таких любопытных неумело применил печать и влил в нее слишком много сил. Итог оказался плачевен – он сровнял с землей половину приюта, в который, в обмен на работу или другую помощь, могли податься те, кто не в состоянии был оплатить нормальное жилье. Койки в комнатках приюта стояли одна на другой, плотно друг к другу, и ночью все спали внутри. Поэтому значительная часть тех бедняков больше никогда не открыла глаза.
Айвен с недовольством посмотрела на прилипшую к сапогам грязь, стараясь не обращать внимания на полный веселья шум из соседнего заведения. Его хозяин не гнушался подавать посетителям «хвосты», что должны были сливаться при изготовлении самогона, и просил за эту жижу на два медных арка больше, чем за нормальный напиток, рассказывая сказки о гораздо более качественном и забористом продукте. Большинство его посетителей настолько пропили мозги, что верили всем его бредням.
Ларак развернулась, возвращаясь к себе. В отличие от соседнего здания, ее скромная таверна часто пустовала, люди в этом месте не готовы были платить за хорошее вино – оно слишком дорого стоило. Но она не могла себе позволить снизить цену. Виноград на островах выращивали в теплицах, поэтому и стоимость его была высокой. Если бы не покупатель из района Девятизвездья, ей бы давно пришлось закрыть таверну.
Дверь с натужным скрипом отворилась, и почти сразу, будто следуя эхом за этим звуком, раздался мужской стон.
Айвен почти позабыла о своем завсегдатае, который тоже помогал ее заведению держаться на плаву. Впрочем, если бы не Самаэль, она бы закрыла свою лавку еще лет десять назад. Дэва могла поклясться, что не существовало другого дива на всем белом свете с большей зависимостью от вина, чем он.
Ларак тяжело вздохнула, осматривая скудную обстановку таверны, и резко остановилась, поморщившись.
«И настолько дурно пахнущего тоже…» – добавила она про себя.
Самаэль вот уже больше десяти лет то появлялся, то исчезал. Иногда его исчезновения длились всего сутки, а иногда и целые годы. Он говорил, что вино Айвен лучшее, поэтому он и возвращается на Аркадиан. Хотя девушка прекрасно помнила тот день, когда он впервые завалился в ее лавку и посетовал на то, как испоганили божественный напиток. Но через пару дней, к ее удивлению, незнакомец явился вновь и, опустошая бутыль за бутылью, стал расспрашивать ее о том, как она готовит, а следом начал давать свои советы.
Обычно дивы практически не пьянели, но после шести-семи бутылок кого угодно проймет. Раньше дэва гадала и пыталась понять, куда чисто физически терялось такое количество вина, а после бросила это пустое дело.
Самаэль вновь застонал. Каждый раз, приходя в таверну, он выглядел как богач, а покидал ее как бедняк. Вот и на этот раз его изящный наряд – длинная черная туника и черный пояс, идеально выкроенные и сшитые из настолько дорогой ткани, что иных украшений одежда совсем не требовала, превратился в жалкое зрелище. Див умудрился где-то порвать рукав… По слова Самаэля, на него в переулке напал кто-то из народа фатта, но Айвен не верила ему ни на йоту – слишком много небылиц вырывалось из его лживого рта. Пояс же теперь валялся на полу, каким-то образом обмотавшись вокруг лодыжки даэва.
Див уже третий день не покидал ее заведения больше чем на пару часов. Пусть за минувшие годы их отношения и не стали приятельскими, но они были доверительными настолько, что Айвен оставляла его на ночь в таверне. Главной причиной этому стало то, что Самаэля было практически невозможно выпроводить, но платил он щедро, и это все окупало.
– Эй, принеси мне еще, – прохрипел див, приподнимая голову.
Айвен гадала, было ли это лишь пагубным пристрастием к вину или он топил в нем свое горе. Но она не представляла, что могло случиться, чтобы заставить кого-то столько пить. О какой-то трагедии сообщало и мрачное чувство юмора. Однажды Самаэль предлагал Ларак перебить всех владельцев таверн на улице.
«Может, это поможет пойти твоему бизнесу вверх?» – посмеивался тогда даэв.
Айвен даже улыбнулась его словам, но после закралось подозрение, что мужчина предлагал это всерьез.
Самаэля в равной степени можно было назвать как мужчиной, так и юношей. Див застыл где-то посередине и выглядел поразительно молодо для своих лет. По человеческим меркам, больше двадцати пяти ему не дашь, а то и меньше.
Крепкий, стройный, удивительно мускулистый для того образа жизни, который он вел. Последнее поражало и вызывало досаду.
– Заплати, – строго отозвалась дэва, вдруг вновь почувствовав тот запах гнили, что витал в вечернем тумане.
Пройдоха хрипло рассмеялся. Все еще не поднимая головы и уткнувшись лицом в столешницу, Самаэль погрозил ей пальцем. Рубиновые волосы растекались по темному, невесть чем заляпанному столу, точно кровавые реки.
– Ты так сильно нуждаешься в деньгах, что готова даже меня терпеть. Если в следующий раз встретишь меня улыбкой, а не этой гримасой отвращения, я заплачу тебе больше, – продолжил он, хотя вовсе не видел ее лица, чтобы делать такие заявления.
Айвен промолчала, все еще ожидая своей платы.
– День – гость, два – гость, а на третий день – смертная напасть. Да? – пробурчал див и вновь пьяно рассмеялся, а после замурлыкал какую-то тихую песню. Самаэль часто что-то пел, уносясь мыслями куда-то далеко.
Дверь в таверну неожиданно отворилась, и внутрь заглянул паренек – тощий, как жердь, с торчащими во все стороны ежиком волосами.
– Это «Вино от Белль»?
– Да, – обернувшись, бросила Ларак, разглядев почтовую сумку на боку мальчишки.
Недавно кто-то сдернул пару букв с вывески. Признаться, их постоянно кто-то воровал.
– Один арк? – сухо спросила Айвен, на время позабыв о диве и подходя к барной стойке. Ее рука ловко отсчитывала монеты в потайном кармане рабочей накидки. На Аркадиане было опасно носить с собой кошелек – слишком много воров на улице. Но она нашла выход и теперь рассовывала деньги по нескольким карманам, чтобы в случае кражи не потерять абсолютно все.
Паренек кивнул, оглядываясь и не удивляясь пьянчуге, развалившемуся за столом.
Почта на Аркадиан не доставлялась птицами – они не долетали. Все послания передавались через корабли и уже после достигали получателя. Так письмо могло идти месяцами. Но то, что держал мальчишка, было срочным. Айвен знала, кто мог не поскупиться и оплатить срочную отправку. К тому же послание оказалось запечатано восковой печатью, на которой виднелся силуэт ворона с раскрытыми во весь размах крыльями.
Айвен нахмурилась. Давно о ней не вспоминали. Она оставила ту часть своей жизни позади. Позабыла, как дурной сон. Пусть иногда скучала по старым друзьям, но к былому возвращаться не стремилась. Она и на материке уже несколько лет не бывала. Ларак знала: если она вернется в Исонию, то вновь столкнется с прошлым. Одной на тех землях ей не выжить, Фредерик не даст покоя, а быть кому-то обузой Айвен не собиралась. В свое время она слишком сильно зависела от остальных. А теперь она сама могла влиять на свою жизнь, пусть для этого и пришлось уплыть на край света.
Ларак молча передала монету, неотрывно смотря на пергамент. Вскоре дверь вновь натужно заскрипела, зал таверны практически опустел. Она уже давно научилась не замечать присутствие Самаэля в этих стенах.
– Откроешь? – вмешался див, так и не подняв головы.
В первый год их знакомства Айвен имела неосторожность напиться в компании этого даэва и выболтать несколько своих секретов. Судя по осведомленности дива о ее прошлом с тех пор – поведала она достаточно. Одно время она даже подозревала, что даэв ей что-то подмешал, но с годами это происшествие практически стерлось из памяти.
– После… – отозвалась Айвен, задумчиво глядя на конверт и направляясь к стойке. На самом деле она собиралась спрятать послание и, возможно, вовсе никогда его не читать.
– А вдруг что-то важное? – Самаэль отлепился от стола и развалился на диванчике. Запрокинув голову, он гипнотизировал взглядом потолок. Кадык дергался в такт его словам.
– Тебе-то какое дело? – заметила она.
– Да, в общем-то, никакого… Но ты испугана. Боишься, что там окажется что-то, что изменит твою жизнь. Как печально… Может, из-за своего страха ты не узнаешь об этом и потом очень сильно пожалеешь?
У него слегка заплетался язык, но див оставался весьма прозорлив.
Айвен много раз говорила Люцию Морану похоронить тело Сары. Минуло слишком много времени с тех пор, как ее душа покинула Дэвлат. Но, несмотря ни на что, каждый раз, повторяя это, она чувствовала себя предательницей. Ведь тело все еще было живо, оно не сгнило, его не поели черви. Плоть совершенно не разлагалась. Сара выглядела так, словно прилегла ненадолго отдохнуть. Даже мышцы за долгие годы не атрофировались.
Но и живому телу можно было отыскать объяснение – сила сердца. Именно магия кристалла повлияла на плоть и сохранила оболочку Сорель в вечности. Сам Люций Моран, не постаревший ни на миг, был тому доказательством.
И все же, несмотря на собственные уговоры, Айвен каждый раз, получая письмо, опасалась узнать, что он послушался ее совета, предал тело Сары очищающему огню. Этот страх стал манией. И в последнее время она испытывала малодушное желание жить в неведении.
«В последний раз. Этот будет последним», – поджав губы, решила девушка и подцепила восковую печать, доставая сложенный пополам лист и пробегая взглядом по строкам.
Вскоре пальцы дэвы задрожали, и она едва не выронила послание из рук.
– Невозможно… Меня обманывают…
– Что там? – словно сквозь вату послышался голос. – Что-то важное? Похоже, я заслужил бесплатную бутылку вина.
– Я отправляюсь на материк, – завороженно произнесла Айвен, глядя перед собой.
– Что? Закроешь таверну? – Самаэль поднялся, попытался вылезти из-за стола и лишь чудом не упал, наступив другой ногой на пояс, обмотанный вокруг лодыжки.
– Да. Закрою таверну, – рассеянно отозвалась дэва, все еще не смея поверить прочитанному. Если кто-то решил над ней пошутить, то она убьет его собственными руками. – Сара… Я верила. Проклятье, все равно же верила! – вдруг воскликнула она, заливисто рассмеявшись, будто празднуя самую великую победу в своей жизни. – Твоей силы хватит, даже чтобы выбраться с того света.
– Ты так радуешься тому, что твоя подруга очнулась… А ведь она убила твою мать, – вдруг странным тоном заметил Самаэль и подхватил со стойки деревянную фигурку святой, которую Айвен когда-то привезла с материка. Она была грубой работы и совсем не походила на оригинал, но все равно чем-то привлекла внимание дэвы.
– Не говори того, о чем не ведаешь. – Она вырвала фигурку из рук дива. Будто одним касанием он мог запятнать ее лик.
– Ладно-ладно. Не злись. Все равно я собираюсь отправиться с тобой.
– Зачем? – удивилась дэва.
Но ответить див не успел. Их разговор нарушил шум с улицы и чей-то захлебывающийся вопль. Айвен сглотнула и быстро направилась к выходу. Перед самой дверью ненадолго остановилась, а после выхватила меч, что прятала под верхним одеянием.
Когда дэва вышла на улицу, то осознала, что не зря с самого утра ее мучило дурное предчувствие. Прямо у ее крыльца, на земле, ревенант терзал горло уже успевшего испустить дух хозяина соседней таверны. Кожа твари потемнела, длинные пальцы скребли брусчатку, но во всем остальном он все еще выглядел как человек.
«Совсем недавно стал монстром», – промелькнула мысль в голове Айвен.
Ревенант учуял ее, поднял алый взгляд, а в следующую секунду бросился к ней, утробно рыча и визжа, но смог преодолеть не больше метра. Клинок из черной стали, с эфесом, плотно обмотанным тканью, со свистом рассек воздух, пронзая проклятое тело. Удар оказался настолько силен, что монстра пригвоздило к стене противоположного дома, а сам меч на половину лезвия вошел в каменную кладку. От удара голова твари раскололась, словно спелый арбуз.
Самаэль прошел мимо нее, собираясь забрать свой меч. Улица постепенно заполнялась зеваками, а тошнотворно-сладкий запах гнили больше не казался плодом воображения. Он был реален. Ревенант появился в месте, где они практически не встречались даже после открытия второго раскола.
Не успел Самаэль вернуться, как раздался новый крик. Он был далеким и доносился с западной стороны Аркадиана.
– Еще один монстр? – озабоченно спросила Айвен. – И почему ты улыбаешься?
Впервые за все время улыбка этого дива показалась ей жуткой.
– Давно никого не убивал, – отозвался он. – Рано или поздно начинаешь скучать по этому, – добавил Самаэль со странным выражением лица.
Айвен покачала головой – убийство совсем не казалось ей поводом для радости. Чужой вопль давно затих, и это означало, что либо тварь убили, либо она настигла свою жертву.
– Откуда на Аркадиане ревенанты? – все еще ничего не понимая, повторила дэва. Пусть магического металла в земле было совсем мало, но раньше его хватало, чтобы хранить темные души жителей Аркадиана в безопасности.
Самаэль оглядел улицу, и Айвен почудились в его глазах красные искры. А в следующее мгновение див вдруг с кривой улыбкой изрек:
– Монстры уже повсюду…
Иллюстрации