По фамилии Еврейсон. Цикл интервью с Александром Бейдером

Фото на задней обложке: Ави Акива

© Элеонора Хризман, 2020

ISBN 978-5-4496-8318-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ономастика и география

Отношения автора этой книги со своей фамилией всегда были неоднозначными. Наследственное родовое имя с явным еврейским звучанием почему-то не звучало в унисон с русскими, украинскими и татарскими фамилиями, которые в средней школе провинциального уральского города всегда оказывались в большинстве.

До полного отрицания-отречения, конечно, не доходило, но намеренно подчеркивать свою принадлежность к не титульной нации тоже не хотелось. После тридцати отношение к фамилии сменилось на более теплое: пришло осознание того, что фамилия – практически единственная ниточка, связывающая меня с предыдущими поколениями моих родственников, о которых вдруг захотелось узнать более подробно.

Произвольные поиски в мировой паутине породили массу версий происхождения моей фамилии, которые больше подошли бы для написания фантастической повести о маршрутах скитаний многострадального еврейского народа, однако к истине не приблизили. Следуя за поисковыми системами на трех языках, я побывала в Англии, Америке, Украине, Чехии и даже Марокко. Неизвестно, куда еще завели бы меня доморощенные изыскания, если бы не случайное виртуальное знакомство с Александром Бейдером – профессиональным исследователем в области еврейской ономастики.

Итак, знакомьтесь! Александр Бейдер, родился в Москве, в 1963 году. Закончил МФТИ, там же в 1989 году защитил диссертацию по прикладной математике. С 1990 года живет с семьей в Париже, работает консультантом и лектором по управлению и планированию работой крупных предприятий во французских филиалах американских компаний. Все эти годы занимался иудаикой в свободное время, посвящая этой науке вечера и выходные.

Александр является автором ряда научных статей об идише и нескольких словарей-справочников по этимологии еврейских фамилий и имен. Часть одной из этих книг была защищена в Сорбонне в 1999 году как докторская диссертация по иудаике, а другая получила международную премию «Лучшей книги по иудаике» в 1996 году. Его теоретические статьи на тему ономастики публикуются в ведущих научных журналах по ономастике и еврейской лингвистике. Кроме всего перечисленного Бейдер написал книгу о лингвистической истории идиша, которая была опубликована в издательстве Оксфордского университета в 2015 году.

Александр существует в мульти языковом пространстве: дома говорит по-русски, на работе, в основном, по-французски, а книги и статьи по иудаике пишет только по-английски. Изыскания Александра Бейдера по еврейской ономастике выходят в свет в американском издательстве «Авотейну».

«Этимологией еврейских фамилий я начал заниматься в 1986 году в качестве очередного интеллектуального развлечения, одновременно с началом аспирантуры Физтеха, – рассказывает мой собеседник. – В школьные годы я много занимался этимологией географических названий, историей (которая была моим любимым предметом), в частности, российской и еврейской, элементами математической лингвистики. Однажды в библиотеке иностранной литературы мне попалась книга Б. О. Унбегауна «Русские фамилии» с отдельной главой по еврейским фамилиям России. Я прочитал эту книгу, не отрываясь, почувствовав, насколько эта область, в которой сходились многие их моих предыдущих увлечений, меня привлекает. Во время трех лет аспирантуры свободного времени было предостаточно, и по ее окончании у меня уже была готова не только диссертация по математике, но и существенная часть моей первой книги по ономастике, а именно, этимологического словаря еврейских фамилий Российской империи.

– Александр, что такое ономастика? Стоит ли она особняком или является частью какой-то науки?

– Ономастика – наука об именах собственных, состоящая из двух частей – антропонимики – имена, фамилии, прозвища людей – и топонимики – географические названия. Меня интересует только часть антропонимики, а именно этимология еврейских фамилий и имен. Формально считается, что ономастика – раздел лингвистики, и в самом деле основные проблемы в ней – лингвистического плана. Не случайно исследования в этой области привели меня в область «чистой» лингвистики – изучения происхождения языка идиш. К тому же ономастика находится на стыке еще двух гуманитарных дисциплин, которые мне очень интересны.

Во-первых, история. В частности, моя работа по ашкеназским традиционным именам (в 2000-м году А. Бейдер защитил по этой теме докторскую диссертацию в Сорбонне – авт.) заканчивается большой главой, в которой на основе сравнительного анализа имен, употреблявшихся в разные эпохи в разных областях Европы, предлагается общая картина миграций евреев.

Во-вторых, эпистемология – раздел философии, который изучает методологию поиска научной истины. Так как я пришел в гуманитарную сферу из области точных наук, то многое в подходах, применяемых в ономастике, мне кажется далеким от совершенства, и поэтому я написал ряд статей, где постарался изложить принципы подхода, который мне кажется действительно научным.

– От многообразия еврейских фамилий захватывает дух. Ашкеназы, евреи из Северной Африки, Турции, Йемена. Приведите, пожалуйста, примеры еврейских фамилий и расскажите об их характерных особенностях.

– Возьмем, к примеру, сефардские фамилии. Есть несколько разновидностей. Целый ряд сефардских фамилий упоминается уже в средние века на Иберийском полуострове – Абарбанель, Кассуто, Толедано, Закуто. Часть фамилий была принята на территории Оттоманской империи, куда переехало большинство евреев, изгнанных из Испании и Португалии в конце 15-го века. Немало фамилий было образовано в разное время в Италии, в подавляющем большинстве от названий местных городов – Модильяни, Монтефиори, Понтекорво, Реканати. Существует также много «марранских» фамилий. Речь идет о христианских фамилиях, принятых в 14-15-х веках евреями, насильственно обращенными в католицизм. Их потомки перешли обратно в иудаизм, оказавшись в общинах Амстердама, Ливорно, Пизы, Гамбурга, но сохранили свои христианские фамилии (Да Сильва, Гомез, Кардозо, Лопез, Перейра, Писсаро, Спиноза). Немало фамилий было принято евреями в Северной Африке, многие из которых совпадают с арабскими фамилиями.

– Какова история возникновения ашкеназских фамилий?

– До конца 18 века наследственные фамилии регулярно использовались лишь в Праге и во Франкфурте. В других общинах, в частности во всей Восточной Европе, фамилии были лишь у наиболее родовитых семей, которые насчитывали большое число раввинов и религиозных ученых. Большинство таких «раввинских» фамилий, впервые появившихся, в основном, в 16-17-х веках, происходит от географических названий Западной и Центральной Европы (Ландау, Лифшиц, Френкель, Гинзбург, Гальперн-Гальперин, Каценеленбоген, Авербах-Авербух, Геллер, Эпштейн, Горовиц-Гуревич, Браудо-Бройде, Шпиро-Шапиро, Лурье, Раппопорт).

Небольшая группа имеет ивритские корни (Шор, Марголис-Маргулис, Иоффе, Хейфец). Все остальные евреи фамилий не имели: их присвоение стало обязательным вследствие соответствующих законов, принятых христианскими властями: в 1787-м году в империи Габсбургов (будущей Австро-Венгрии), в 1804-м – в России, в 1808-м – во Франции, в 1812-м – в Пруссии, в 1821-м году в Царстве Польском и т. д. Во многих странах христианские чиновники приняли активное участие в присвоении фамилий, из-за этого в Галиции (ныне Западная Украина и южная Польша), находившейся под властью Габсбургов, практически все фамилии происходят от слов немецкого языка, часто из объединения двух основ (Гольденберг, Зильберштейн, Розенталь, Вайнтрауб). Они, в основном, искусственные, то есть, не связаны ни с какими характеристиками их первых носителей. Выбраны же они были лишь потому, что имеют «красивое» звучание: соответственно, «золотая гора», «серебряный камень», «долина роз», «виноградная лоза».

– Фамилии евреев-выходцев из России чем-то отличаются?

– Только в России принятие фамилий происходило внутри еврейской общины, поэтому фамилии Черты Оседлости представляют в некотором смысле полную панораму еврейской жизни этого региона в начале 19-го века. Среди источников здесь прослеживаются разнообразные типы. Это и профессии (Бляхер, Гробокопатель, Интролигатор, Ботвинник, Крамник, Лавочкин, Сандлер, Спиваков, Спектор, Стражмейстер, Золотошвей), и физические, и моральные качества, а также прозвища (Двухбабный, Рябенький, Бялик, Золотая-Голова, Пригожин, Недорез, Шляпентох, Капуреник, Шварц, Ройтман, Вайсбурд, Шурумбурум) и мужские имена (Борушок, Либерман, Мендельштам, Рубинчик, Залкинд, многие фамилии, заканчивающиеся на «ович» и «евич»). Часть фамилий образована от женских имен (Белкин, Диниц, Хавкин, Хинчин), а самая многочисленная категория, покрывающая около трети всех фамилий, основывается на географических названиях – Делл, Друян, Дубнов, Колодный, Тайманов, Монастыренко, Свердлов, Застенкер, Тарасюк, почти все фамилии на «ский».

Небольшое количество часто встречающихся фамилий указывает на происхождение предков от первосвященников или служителей Иерусалимского Храма (Коган, Каган, Левин, Леви, Левит). Многочисленны «искусственные» фамилии, среди которых тысячи фамилий в «галицийском» стиле (Розенгольц, Зильберквейт, Вайншельбойм). Встречаются и прямые цитаты из Библии: Каталхерман = «как роса на Хермоне» (Псалмы 133:3), Маскилейсон = «учение Эйтана» (Псалмы 89:1), Гершуни = «потомки Гершона» (Числа 3:21), Эфрос = библейское название Вифлеема (Бытие 48:7), Эфрон и Вовси = библейские персонажи. В создании фамилий использовались славянские и идишские слова из мира флоры и фауны (Фиалко, Пастернак, Карасик, Щупак, Дакс, Гехт).

Сотни фамилий представляют собой ивритские аббревиатуры. Маршак, Рошаль, Рашба, Кац («Коэн цедек» Первосвященник справедливости, то есть то, что и Коган), Каждан, Сегал-Шагал («Сган Левия» – помощник Левита), Богорад (Бен hа-рав (рабби) Давид = сын раввина Давида). У ашкеназов встречаются фамилии, образованные на основе различных языков: латыни (Фабер, Капилатус, Химикус), литовского (Гражутис, Вершис, Жемайтис), связанные с латышским (Лемпес, Викштенс), арамейским (Сафро, Шатье), турецким (Барнасус, Колпакчи, Кучук), румынским (Прикупец, Барбарош, Боянжиу, Мунтян, Сапонарь), северо-немецкими диалектами (Шредер, Витендорф) и даже французским (Жвиф, Серф).

Часть фамилий – смешанного происхождения, в них разные элементы взяты из разных языков: Школьниксон и Еврейсон, Красноштейн и Кособурд, Ткачман и Складман, Яринкесбаум и Крутокоп. Встречаются десятки различных (прежде всего славянских) суффиксов: Абарбарчук, Копелян, Пинхасик, Патлах, Дашута, Лапшун, Годляк, Рушайло, Харкач, Соловейчик, Броваренко, Шкляренок, Хрипливец, Рудых, Кинкулькин, Долгопятник, Ножницов, Рейзенкинд, Вакслер, Плаксивер. Небольшая группа фамилий заимствована у христиан, прежде всего немецко-польских аристократов (Мантейфель, Фитингоф, Клиот, Тизенгауз).

– В то время можно было выбрать фамилию по желанию?

– Действительно, многие фамилии выбирались их будущими носителями. Но существует немалое количество фамилий, придуманных одновременно, скорее всего, членами еврейской администрации (Кагала). Например, на Волыни были образованы многочисленные фамилии-аббревиатуры на Бар (сын рабби) и Хар (зять рабби): Бараг, Барак, Барах, Барам, Баран, Бараш, Барац, Баргад, Бармак, Барзах, Хараб, Харад, Харал, Хараш, Харат, Хардас, Харон, Харпак, Харшак, Харзас.

В Витебской губернии кто-то раскрыл библейскую книгу Чисел и придумал фамилии Амхир, Гайцгори, Гахнох, Гамуш-Амусин, Газархи, Горувейн, Хецрейнин, Хевруни, Симуни. В белорусском местечке Холопеничи мы встречаем Бейлкиндов, Дворкиндов, Генкиндов, Иткиндов, Хайкиндов, Хенкиндов, Малкиндов, Раскиндов, Рискиндов, Соскиндов. Все образованы от женских имен. В некоторых городах соседней Могилевской губернии более половины всех фамилий тоже образовано от женских имен только с не идишским элементом «кинд», а с помощью белорусского суффикса «ин», например, Адаскин, Дворкин, Фрумкин, Итин, Ханкин, Хасин, Хенкин, Малкин, Минкин, Песин, Шифрин, Златин.

Весьма любопытная большая серия фамилии из Умани: Бескровный, Беспалко, Долгонос, Двухкровный, Голодайло, Горбатый, Голоногий, Горбонос, Гукайло, Храпко, Круглый, Крутоголов, Крутоног, Крутоус, Куценогий, Мережаный, Мудрик, Недоколенный, Обсушенный, Расковатый, Проворный, Розумный, Шатайло, Скалозуб, Толстоног, Торботряс, Трусиголова, Задерихвост, Заляпанный, Затучный, Здоровяк, Зеленый, Жидонос, Зубатый. В западной части Литвы – район Шауляя – были приняты фамилии Брасье, Дамье, Дунье, Фабье, Медалье, Остилье, Редалье. Их корни не совсем ясны, но все они звучат как французские с ударением на последнем слове.

– Как вы ищете материал? С какой точностью можно определить сейчас значение фамилии, данной в конце 18—19 века?

– В моей работе над этимологиями всегда есть два этапа, существенно отличающихся друг от друга. Первый – наиболее трудоемкий и совершенно необходимый – это подготовка достаточно полного, статистически репрезентативного списка фамилий или имен, которые использовались в конкретном регионе в определенный период. Например, фамилии евреев Царства Польского (с начала 19-го века и по 1918-й год) или имена, которые давали евреям в средневековых немецких провинциях.

Источники тут могут быть самые разные. К примеру, для первого издания моего словаря фамилий евреев Российской империи (1993-й год) моим важнейшим источником были списки избирателей в Государственную Думу (1906-1912-е гг.), на которые я наткнулся практически случайно в 1989 году, разбирая дореволюционные газеты в отделе периодики московской библиотеки имени Ленина. Это были «Губернские ведомости» (для каждой губернии была своя газета, например, «Витебские губернские ведомости», «Волынские губернские ведомости» и т.д.)

В списках упоминается несколько сот тысяч еврейских мужчин. Для второго издания, вышедшего в начале августа 2016 года, я пользовался уже совсем другими материалами: записями актов гражданского состояния, списками налогоплательщиков, результатами переписей («ревизские сказки») и так далее. Все эти дополнительные дореволюционные материалы мне были любезно предоставлены еврейскими генеалогическими организациями, прежде всего из США. Немало материалов я получил из Мемориального комплекса Яд ва-Шем, напрямую через дирекцию или с веб-сайта. В общей сложности я собрал данные о нескольких миллионах людей разного пола и возраста, которые жили в 19-м веке или в первой половине 20-го века.

Второй – менее длительный, но гораздо более интересный (по крайней мере, для меня) этап – поиск наиболее вероятной этимологии для разных элементов собранной «коллекции». В этой области я за долгие годы работы выработал некоторые принципы, которые, как мне кажется, нередко позволяют оценить, насколько правдоподобна та или иная гипотеза. Так как еврейские фамилии были приняты достаточно поздно, то, как правило, для подавляющего большинства фамилий этимология может быть найдена с большой долей точности.

Действительно, фамилии происходят, прежде всего, или от имен, или от географических названий, или от слов, взятых из языков, которые использовали в тех или иных местностях. Достаточно полные списки имен, которые давали евреям на рубеже 18-19-го веков, собраны разными исследователями, в том числе мной. Достаточно полные списки населенных пунктов различных губерний империи были составлены на русском и польском языках в конце 19-го в начале 20-го века, то есть менее ста лет после принятия фамилий. Существуют достаточно полные словари на украинском, русском, польском, идише, иврите, немецком, румынском и, в меньшей степени, белорусском языке 19-го века. Таким образом, этимология не ясна, прежде всего, для фамилий, которые произошли от географических названий, исчезнувших за 19-й век или не попавших в справочники (такого происхождения, наверняка, фамилии Капусткер, Самолюбовер и Слидовкер), или от диалектных основ, не упомянутых в словарях. Наибольшую сложность представляют фамилии, в которых некоторые буквы исказились.

Их достаточно много, так как многие фамилии, созданные на основе иврита, идиша или немецкого подверглись естественному процессу славянизации. Нередки искажения, связанные с фонетическими особенностями диалектов идиша и различных славянских языков. Например, «понятная» фамилия Шалун превратилась в восточной Беларуси в Солун: в местном идише «ш» произносится как «с», а из-за белорусского аканья безударные «а» и «о» совершенно неразличимы. Среди других примеров искажений: Лякуб от имени Якуб, Кубовицкий от деревни Якубовичи, Некрич от имения Некраши, Рябинник от Грибинник, Кобзон от Кабзан (укр. ходатай), Мерсов от Меерсон и т. д.

– Попадаются сложные случаи, когда этимологию фамилии выяснить нереально?

– В моем словаре, посвященном Российской империи, более 74 тысяч фамилий, из которых для 600 я не сумел найти никакой этимологии, которая бы меня удовлетворила. Среди них, например Берхифанд, Боннер, Бонивур, Дадиомов, Дурмашкин, Финтиктиков, Кипнис, Никомаров, Огуз, Шатроватый, Сокгобензон. Кроме того, существуют сотни фамилий, для которых можно предложить несколько гипотез, каждая из которых звучит вполне правдоподобно. Например, Бегин может происходить и от названия деревни Бегень или Бегени (обе – неподалеку от Бреста), или может являться русифицированной формой фамилии Бейгин/Бейген, которая тоже встречается в том же регионе и происходит от диалектного идишского слова, означающего «лист бумаги», «лук (оружие)». Одна из вышеперечисленных гипотез, безусловно, верна, только неизвестно, какая именно.

На входе в старый еврейский квартал Львова.

Фото автора книги

С фамилией Ольмерт1 – сложнее. Возможно, что ее носители попали в Самару, где семья жила в начале 20-го века, из южной части Царства Польского, где встречалась фамилия Ольмер, вероятно, происходящая от немецкого города Ульм. С другой стороны, в Восточной Украине мы находим фамилию Ольберт, а звуки «м» и «б» иногда «путаются». Например, Файмишевич происходит от Файбишевич. Чтобы понять, какая из этих версий правдоподобнее, необходимы дополнительные данные, к сожалению, сегодня не доступные. Например, информация о том, где жили носители этой фамилии в начале 19 века, и какую они тогда носили фамилию: Ольмерт, Ольмер или Ольберт. Несколько версий имеется также для фамилии Шнитке (от деревни Шнитки в Витебской губернии или от идишского слова «шнитке» – бутерброд) и Тынянов.

Как утверждает Александр Бейдер, ономастика как наука достаточно молода, и поэтому совсем не удивительно, что первые серьезные работы по русским, украинским, белорусским и чешским фамилиям написаны лишь в 1960-е годы, по польским – в 1990-е, а по испанским – только в 2001-м году. Сегодня в мире выходит 32 периодических научных журнала, публикующих статьи по вопросам ономастики. Можно назвать в их числе «Names» (США), «Onomastica Canadiana» (Канада), «Onomastica» (Польша). Раз в два года проходят международные конгрессы. Но поскольку ономастика стоит на стыке нескольких наук, то публикации встречаются также в общих лингвистических или исторических журналах. В силу специфики изучаемого материала – тематика вызывает интерес у большого числа людей – публикуется большое количество статей очень низкого научного уровня в разного рода ненаучных журналах и газетах.

Мозес Бендинер —

сын Ури Горовица

Казалось бы, какая связь между одной из красивейших европейских столиц Прагой и заштатным украинским или белорусским местечком. На первый и непрофессиональный взгляд – никакой. И, тем не менее, Александр Бейдер открыл, что связь существует и самая прямая, фамильная.

«Несколько десятков фамилий, известных из документов этого города, были среди самых распространенных фамилий Российской империи. Слой пражских фамилий представляет своего рода наиболее старинную часть фамилий для всей Восточной Европы, поэтому, не проанализировав фамилии Праги, нельзя было бы адекватно писать о фамилиях, принятых на рубеже 18-19-го веков», – утверждает Александр. Взявшись это доказать, Бейдер почти год изучал различные источники и выпустил монографию под названием «Еврейские фамилии Праги 15—18 века».

Почему пражские евреи обзавелись фамилиями на три века раньше, чем их соплеменники в других странах Европы? Что означает фамилия признанного во всем мире пражского писателя Франца Кафки? Как германизация чешских горожан в 14-17-м веках повлияла на представителей еврейской общины Праги? О чем рассказали моему собеседнику надгробья Старого еврейского кладбища в Праге? Откуда пошел идиш, сыгравший огромную роль в становлении еврейских общин Польско-Литовского королевства? На эти и другие вопросы Александр Бейдер постарался ответить подробно и обстоятельно. Итак,

– Александр, что предшествовало появлению на свет монографии, посвященной фамилиям чешских евреев?

– В 1993-м году я написал статью о происхождении фамилий, которые были в употреблении у пражских евреев до официального закона 1787-го года, предписавшего обязательное принятие фамилий всем евреям Австрийской (Габсбургской) империи. Текст получился в итоге слишком длинным для статьи (больше 50 страниц), и владелец издательства «Авотейну» [Avotaynu] (Нью-Джерси), которое опубликовало мою первую работу по еврейским фамилиям «Словарь еврейских фамилий Российской империи» [A Dictionary of Jewish Surnames from the Russian Empire, 1993] предложил издать этот текст в виде небольшой монографии. Книга вышла в 1995 году под названием «Еврейские фамилии из Праги 15—18 вв.» [Jewish Surnames from Prague (15th-18th centuries)].

– Почему вы, вообще, заинтересовались фамилиями евреев Чехии, а не других стран Восточной и Центральной Европы?

– Когда в середине 80-х годов я начал заниматься еврейской ономастикой, я достаточно быстро обнаружил особенность фамилий евреев Восточной Европы, неожиданную для меня самого: подавляющее большинство из них возникло лишь в конце 18-го начале 19-го веков. До этого времени фамилии были лишь у наиболее родовитых семей, которые насчитывали большое число раввинов и религиозных ученых. Я решил тогда взглянуть шире и изучить, хотя бы в общих чертах, историю фамилий в других ашкеназских общинах, в Центральной и Западной Европе. Выяснилось, что Восточная Европа не была исключением: практически повсеместно евреи фамилиями не пользовались. Лишь две общины, обе чрезвычайно важные для европейского еврейства, стали исключением из этого правила: Прага и Франкфурт-на-Майне.

В процессе работы над моим словарем еврейских фамилий я решил определить, какие фамилии из Черты Оседлости могли быть более старыми по сравнению с другими, так как предки этих семей могли приехать в Восточную Европу из Праги или Франкфурта. Для этого я отыскал источники, позволившие ознакомиться с фамилиями этих двух крупных общин, бывшими в употреблении еще до конца 18-го века. После этого я смог достаточно быстро убедиться, что наиболее типичные фамилии из Франкфурта в Черте Оседлости практически не встречаются. С Прагой ситуация оказалась иной: несколько десятков фамилий, известных из документов этого города, были среди самых распространенных фамилий Российской империи. Таким образом, я понял, что слой пражских фамилий представляет своего рода наиболее старинную часть фамилий для всей Восточной Европы, и в этом был мой главный интерес. Не проанализировав фамилий Праги, нельзя было бы адекватно писать о фамилиях, принятых на рубеже 18-19-го веков в трех наиболее важных регионах расселения польско-литовского еврейства, образовавшихся после разделов Польши (1772, 1793, 1795 гг.): Российская Черта Оседлости, Царство Польское и Галиция.

– Сколько времени ушло на поиск и обработку информации? Как и где собиралась информация? Какими источниками вы пользовались?

– В начале 1993 года я отослал моему издателю полный текст книги о фамилиях Российской империи, в которой я использовал лишь некоторые результаты моего исследования пражских фамилий. После этого пришло решение доработать этот сюжет, чему было несколько причин. Во-первых, я собирался работать над вторым большим словарем, посвященном на этот раз фамилиям Царства Польского [«A Dictionary of Jewish Surnames from the Kingdom of Poland», Avotaynu Inc., 1996], и предполагал, что для Польши пражские фамилии могут иметь не меньшее значение, чем для Черты Оседлости. Во-вторых, соприкосновение с миром фамилий Праги оставило неизгладимый след в моей памяти, и мне хотелось окунуться в этот мир еще раз, погрузившись на этот раз на большую глубину. Дело в том, что по этому городу для интересовавшего меня периода существует три группы источников: еврейские, немецкие и чешские.