Кавитатор профессора Брехмана. Юмористическая повесть

– Ну и? – Брехман многозначительно молчал.

Он уже повесил на своё лицо обычное умно-озабоченное выражение и ждал продолжения пояснений, а они были, действительно, интересными.

– Растворённый в воде грязный мазут сгорает в камере, словно чистый спирт! А что говорить про обычное дизельное топливо – это огнемёт с напалмом, а не кавитатор! Я хочу назвать его КВЭ – кавитатор вихревой энергии. Как вам название? А водка с самогонкой – просто шутка, последняя ступень очистки напитка. Хотел мастеров отблагодарить за помощь в изготовлении «улиток». Попотели мы с ними, особенно с большой. Теперь кавитация не просто равномерно распределяется внутри камеры, а получает сильное динамическое ускорение в «улитке», достигая пика скорости и плотности завихрений на самом выходе из сопла.

– А ты, Федя, замег'ял значения теплоотдачи и теплоёмкости?

– А как же! Увеличение не менее чем в два раза! Вот, смотрите, я всё занёс в экспериментальный журнал, – Сидоров вытащил из стола толстенную тетрадь.

Судя по затёртым и замятым в крошку краям, в этой тетради Брехману было что почитать.

– Пог'а нам выходить на пг'омышленный, даже коммег'ческий уг'овень! – подытожил Семён Наумович.

Он давно уже уловил витавшие в воздухе возможности в виде кооперативов, научно-технических центров при комсомольских райкомах и дворцах молодёжи, но даже для них кавитатор был слишком крут. Брехман послал Сидорова на котельную, которая отапливала зимой здание института. За бутылку водки кочегар согласился установить пол-литровый кавитатор на месяц для испытаний. Результаты обнадёживали, даже очень: после кавитатора горело всё и в любом состоянии, а мазут на котельную почти всегда поставлялся сильно разбавленным водой. Но покупать кавитатор никто не хотел, даже начальник районной ТЭЦ, которого за бутылку коньяка Брехман уговорил посмотреть на устройство в действии.

Оставалась последняя надежда – совместные предприятия с иностранными инвесторами. Таких СП в Ленинграде в то время было два: «Ленфинком» и «Нева». Первое занималось телефонной связью и ему кавитатор с его фантастическими свойствами был до лампочки. Зато про «Неву» ходили слухи, что, пока шведы строят мебельную фабрику в Лодейном Поле, «невцы» занимаются всем подряд. И это оказалось правдой.

Брехман и Сидоров шли по коридору в Смольном институте, и по мере приближения к офису «Невы» им становилось понятно, что только там жизнь бьёт ключом, и только там, возможно, у них будет возможность удачно пристроить свой кавитатор. С каждым шагом по тёмному коридору с красной ковровой дорожкой из дальнего конца всё отчётливее слышались отчаянный женский визг и несдерживаемый мужской смех. Дверь в помещение была открыта. В приёмной секретаря не было. Брехман и Сидоров заглянули в смежную комнату с табличкой «Генеральный директор». Это оказалась огромная, в сто квадратных метров, зала с массивным телетайпом и новеньким факсом, директорским столом, кожаным креслом и длинным-предлинным столом для переговоров в центре.

За этим столом собралось, похоже, всё СП «Нева», и не только за ним, но и на нём. Вокруг стола оживлённо бегали и горланили на непонятном языке здоровые, похожие на викингов мужики-блондины, все как один в одинаковых серых брюках, синих блейзерах и ярко-жёлтых рубашках с синими же галстуками. Это были шведы. Остальные пятеро мужчин были, очевидно, русскими. Они спокойно сидели на своих местах, тихо о чём-то переговаривались между собой и наблюдали, как вокруг стола носились довольные фирмачи. Вдалеке на самый край стола взобрались две женщины и отчаянно визжали, понимая, что отступать им больше некуда, и к ним медленно приближаются….

В тот день «Нева» торговала… живыми раками из обкомовского подсобного хозяйства. Его директор и заместитель привезли из-под Гатчины две корзины раков и неожиданно для всех вывалили их прямо на стол для демонстрации особой живучести своего товара. Несмотря на тряску по ста разбитым километрам без воды и пищи, раки представляли собой весьма живую картину. Сотня зелёных членистоногих переползала друг через друга, пощёлкивая узкими клешнями и иногда задерживаясь на потасовки. Членистоногие довольно быстро заняли почти весь стол, оставив свободным лишь тот небольшой противоположный край, на котором сидели и орали женщины. Это были главный бухгалтер Нина Петровна и секретарь-переводчик Любочка, которые со страхом ожидали, когда их окружит раковая шайка и начнёт кромсать клешнями юбки и платья. В общем, обе женщины были очень заняты.