Пламя хаоса

Глава 3

Я вцепилась в Нокса, уткнулась в него лицом, и мир постепенно перестал вращаться. Я понимала, что Нокс переместил нас так, как способны лишь некоторые бессмертные: этот дар боги ниспосылали самым сильным, могущественным существам.

Я задышала чаще, хоть и пыталась унять реакцию тела на то, что его подняли слишком высоко над землей. Воздух был разрежен, а значит мы находились далеко над городом, на высочайшем пике высочайшей горы, балансируя на чем-то мне невидимом. Никак не находя под ногами опоры, я подняла взгляд и обнаружила с интересом изучающие меня глаза цвета морской волны.

– Ну как, уже страшно? – хрипло спросил Нокс.

– Да кто ты, черт возьми, такой? – прошептала я, осторожно поглядывая вниз с опасного обрыва и чувствуя, как сердце колотится все быстрее.

Нокс положил ладонь на мою щеку, и я прижалась к нему еще крепче. Со скалы, над которой он меня держал, срывались камни.

– Кто ты, черт возьми, Арья? – с любопытством парировал Нокс, легонько поглаживая мою скулу большим пальцем.

– Не знаю, – ответила я дрожащими губами; тело реагировало на чертовски близкую возможность рухнуть вниз страхом… и в то же время нет. Нокс держал меня над обрывом, и мои ноги не касались земли, но я не боялась упасть, пока была в его руках. – Мать не говорила ничего кроме того, что я зло.

– Ты меня боишься? – спросил Нокс, опуская лицо и легонько касаясь моих губ своими, отчего меня накрыло волной жара. – Тебе надо быть в ужасе, – мрачно хохотнул он, и звук эхом отразился от гор. – Ты понятия не имеешь, что такое страх. Была б ты умной, Арья, уже бы сбежала. Входишь в мой город – играешь по моим правилам. Я здесь владею всем и всеми. Тебе не понравлюсь ни я, ни изменения, которые я внес.

– Об этом я уже догадалась. И я не хочу здесь находиться, но бывают в жизни огорчения, и вот мы здесь. Ты, может, и владеешь всем, но не всеми. Мной – уж точно нет, Нокс. Или мне следует называть тебя «вашим величеством»? – фыркнула я под пристальным взглядом. – Не жди от меня поклонов, Нокс. Я ни перед кем не преклоняю колени.

– М-м-м, а ты много лучше бы смотрелась на коленях с чем-нибудь в миленьком ротике. Жаль, что ты ведьма.

– Да что, черт возьми, тебе сделали ведьмы?! – огрызнулась я, раздраженная оскорбительными намеками в наш адрес. Не все ведьмы одинаковы, и стричь нас под одну гребенку – херово.

– Все, я ненавижу решительно все в тебе подобных, – прорычал Нокс, обнажая истинные чувства, отчего у меня предостерегающе сжалось сердце. – Вы – само воплощение зла, вы ломаете жизни только потому, что можете. Вы убиваете невинных и коверкаете судьбы так, мать вашу, легко, потому что вам никогда не приходится задержаться и увидеть результат.

– Да не сдерживайся, – ухмыльнулась я.

– Вы все никчемные сучки, которые разрушают все, к чему прикасаются. Не говоря уже о том, что вы трахаете все, что готово плеснуть семенем в вашу ядовитую утробу.

– Я в жизни никого не убивала. А еще у меня даже порыва захотеть мужчину не было, как и сломать ему жизнь. Меня не касался ни один мужчина, Нокс, и я не опущусь до убийства ради траха. Не надо судить обо мне по стереотипам. Я не такая, как другие ведьмы, можешь быть уверен. А вот разрушения на своем пути я действительно оставляю, если кто-то причиняет боль моим соплеменникам. Давай-ка заключим сделку, прямо здесь и сейчас? Держись, нахрен, от меня подальше, а я буду держаться подальше от тебя.

– Город недостаточно велик для этого, Арья.

– Ты удивишься тому, что я умею в тесных пространствах.

– От тебя смердит нуждой, чтобы тебя нагнули и трахнули.

– Так заткни нос, потому что нагнешь меня уж точно не ты, – огрызнулась я, с отвращением чувствуя, как от гудящего между нами электричества у меня затвердели соски.

Бабочки в животе, кажется, устроили дискотеку, и что-то происходило с мозгом. Обычно я умнее. Обычно я не заигрываю со смертью. Этот мужчина был хищником, пусть я и знала, каким именно, но в его личности хватало острых граней, которые об этом буквально кричали. То, как он за мной наблюдал, высматривая малейшие перемены, вставало у меня в горле комом, а затем последовала и реакция моего тела на Нокса.

Я никогда ничего не замечала в мужчинах, никогда ими не интересовалась, и все же успела запомнить, что в океанских глубинах его глаз пляшут сапфировые искорки. Что его волосы не каштановые, они светло-песочные, просто в бледном свете луны кажутся темнее. Что его тело создано для скорости, для горячей силы – и в то же время он не нуждался в физической мощи для достижения своих целей, потому что он умен.

– Или целуй уже, или возвращай меня на землю. У меня сегодня вечером еще до черта дел.

Нокс улыбнулся, задержал взгляд на моих губах – а потом опустил нас вниз, но не только. Он заморозил время и пространство. Губы невидимого мне Нокса коснулись моих – и я выдохнула, вдруг наблюдая, как отъезжает темный внедорожник. Нокс вернул меня обратно и заморозил время. Заморозил время для меня! Никому еще не удавалось применить ко мне магию, что всех озадачивало… но, с другой стороны, мы ведь понятия не имели, кто наш с Амарой отец. Я сглотнула ком страха и, развернувшись, уставилась на сестер, которые глазели в ответ.

– Он, сука, меня заморозил, – призналась я дрожащими губами.

– Плохо дело.

– Очень плохо, – я всмотрелась в задние габаритные огни машины, гадая, кто же он все-таки, черт возьми, такой. Я не собиралась уезжать, пока не выясню, что стряслось с моей сестрой. Я отказывалась допускать, чтобы какой-то хер, который кипятком ссыт от собственных попыток быковать, выгонял меня из города.

– Его присутствие здесь меня беспокоит, – объявила Сабина, чем заставила нас всех обратить на нее внимание. – Знаете же, как мы обязаны входить в Девять миров и обозначать там свое положение? Может, Амара отправилась в Дом ведьм. Я слышала о протоколе, согласно которому, если одна из нас незаконно останется в Девяти мирах или явится раньше времени, за ней отправят убийцу. Что, если он охотится на Амару, а она скрывается?

Я рассеянно пожевала губу, гадая, правда ли это. Не исключено. Ну, то есть мы в ближайшее время должны были отправить в Дом ведьм еще одну ведьму из рода Гекаты. Это демонстрация силы, напоминающая людям, почему они удерживают замок, знак одобрения короля и королевы, которых мы оставили править в наше отсутствие. А еще усиление магии двора, то, что способны сделать лишь в нашем роду, ведь мы создали эту землю. Без нашего ежегодного возвращения магия в Девяти мирах иссякнет.

Каждая первородная семья была обязана раз в год возвращаться в Девять миров. Это укрепляло их власть и одновременно демонстрировало мощь законов, заверяло людей, что короли и королевы, наши наместники, достойны править, восполняло магию.

– Думаешь, она заявилась раньше времени? – я не могла избавиться от страха, скользнувшего мурашками по спине.

– Ей всегда не терпелось, Арья. Так что вполне возможно. В этой версии больше смысла, чем если б она была с Фрейей.

– Сабина, попасть в Девять миров без пропуска – пойти против завета, а мы уже знаем, что Амара его не получала. Повсюду расставлена охрана. Как Амара вообще туда пробралась? – спросила я, прокручивая в голове миллион сценариев. – А еще я не думаю, что Нокс убийца. Они не заявляют о своем присутствии, а просто убивают. Нокс… однозначно смертоносен, однако не то чтобы это скрывает, как и свою силу. Он просто-напросто заморозил меня во времени, унес на вершину горы и подержал над обрывом. Нокс – король, а в каком мире – можно только догадываться. Я не считаю его подозреваемым, но что-то в нем взывает ко мне, и это пугает.

– Взывает к тебе как? – прищурилась Сабина.

– Не знаю, он словно чувствует то, что внутри меня, а оно – его. Он издал звук, и у меня горло сжалось, как будто хотело повторить. Я никогда не испытывала острой нужды заниматься чем-то, кроме магии, но что бы он ни сделал, во мне что-то изменилось. Словно он ощутил это нечто и пробудил ото сна.

– Тебе почти двадцать пять, так что если он пробуждает твою вторую половину, то пусть. Для поисков Амары пригодятся все силы. – Сабина пристально меня оглядела, потом указала на машину. – Поехали домой, дамы.

Я проследила, как сестры загружаются в салон, и медленно выдохнула. Нокс был другим, и не в хорошем смысле. Я отозвалась на его прикосновение, а ведь раньше я никогда не реагировала на мужчин. Внутри кипели возбуждение и страх, словно все тело вспыхнуло огнем. А это могло вылиться в проблемку, которую придется решать осторожными шажками.

Гибнуть во время поисков Амары я не собиралась, особенно, если она покинула нас по собственной воле. Ужасно, что такое возможно – или что она исчезла без следа. Люди просто так не исчезают, не растворяются. Она должна была оставить след, надо просто найти его и выяснить, что с ней случилось. Может, она где-то рядом и жалеет, что я не спасла ее раньше.

– Садишься? – позвала Сабина.

Я, кивнув, шагнула к автомобилю.

Глава 4

Мы подъехали к старинному особняку, Дому магии, около часа ночи. Плакучие ивы, под которыми я проводила бесчисленные лета, как будто приветливо мне помахали, когда я выпрыгнула из внедорожника и огляделась. Защиты загудели в нашем присутствии, руны эротично качнулись, вставая на места, чтобы открыть нам дом.

Все ждали, затаив дыхание, пока я переступала линию защиты. Мы управляли особняком с помощью живой магии, а значит, она могла тебя либо принять, либо отвергнуть. Иногда она чуяла, что мы не полнокровные ведьмы, и не пускала.

Я повернулась сказать сестрам, что все безопасно, как вдруг заметила краем глаза внушительных размеров дом. Он располагался на углу квартала, а его территория граничила с нашей. Вот только в прошлый раз его здесь не было, ведь нечто столь прекрасное я бы запомнила. Он казался едва ли не чуждым здесь, посрамляя остальные дома.

Забор украшала буква «Н», обрамленная летящими вокруг нее воронами. Кто, черт возьми, отгрохал в нашем квартале такую махину и как никто на него не наехал за эту монструозность?

Все остальные особняки располагались перед своими территориями, которые тянулись на многие километры вдаль от самого квартала. Их строили по принципу человеческих домов – на случай, если защитный барьер вокруг Хейвен-Фолз прорвут или он выйдет из строя. Перед особняком был, конечно, обычный дворик, но сзади простирался настоящий оазис.

– Итак, защиты по-прежнему на месте. В доме все тихо. Машины Амары нет, так что, возможно, она уехала добровольно, – заметила Луна. – Запаха гниющей плоти я не чувствую, но внутри испортились какие-то фрукты и еще что-то, снаружи не определю.

Я глянула на Луну, потом встряхнулась. Я бы соврала, если бы сказала, что не готовилась к худшему. Амара не беспечна… или не была таковой до недавнего времени. Она отправилась в город защищать нашу семью. Она – моя сестра, с которой я делила утробу. Она не уехала бы, не предупредив меня, и уж точно не заставила бы нас о ней тревожиться.

Зашагав к дому, я прошептала заклинание, чтобы отпереть дверь и включить на крыльце свет, однако он не загорелся. Внутри я прошептала еще одно заклинание, чтобы зажечь свечи, и снова ничего не произошло. Сглотнув, я скорчила гримасу.

– Электричества нет, – я прошла дальше, придерживаясь за стену, и врезалась носком во что-то твердое: – Черт!

Дотянувшись, я щелкнула следующим выключателем… и опять ноль реакции.

– Ни электричества, ни свечей.

– Это Дом магии. В смысле нет свечей?! – изумилась Сабина.

– В других домах есть свет, так почему его нет у нас? – спросила Кинвара совсем рядом, отчего я подпрыгнула.

– Господи! Не пугай! – вскрикнула я, хватаясь за сердце. – Проверю тумблер, но, может, придется ждать утра и кого-то вызывать. А еще кто-то должен сбегать в магазин за свечами и едой. Помираю с голоду.

– И за пивом или вином, или и тем, и другим, – добавила Луна. – Нихрена тут не вижу.

– Это защиты, блокируют все, кроме магии. В пределах территории работает только родовая магия Гекаты, – Сабине было чуть за двадцать, когда мы покинули город, что делало ее самой взрослой. По крайней мере, насколько мы знали. – Кто-нибудь, пойдем со мной в магазин, посмотрим, что можно найти.

– Потыкаю пока в электрощиток, – пробормотала я.

– Я тоже пойду! – крикнула Кинвара и вместе с остальными последовала за Сабиной, оставив меня одну в темноте.

– Ну спасибо, говнючки…

Я по памяти двинулась вдоль стены и толкнула дверь подвала. Медленно спустилась по лестнице, нащупывая каждую ступеньку, прежде чем сойти на нее обеими ногами.

Оказавшись на ровном полу, я опять попробовала заклинание, чтобы зажечь огни, но подвал остался во власти мрака. Здесь внизу располагался алтарь, состоящий из свеч, а значит кто-то здесь побывал – или же особняк долго пустовал. Я скользнула рукой по стене, нашла металлическую коробку и открыла, по пути от рывка сломав ноготь.

– Ах ты ж сука! – взвыла я, чувствуя запах крови – пластина лопнула немного ниже начала кожи.

Я щелкнула тумблером подвала, ничего не изменилось. Попробовала общий – и взвизгнула, когда из щитка посыпались искры и снаружи донеслись странные звуки.

Застонав громче, я тем же путем вернулась к лестнице и поднялась на кухню. Сила забурлила, обволакивая плоть, я исследовала темноту и не обнаружила ничего необычного. Выглянув в окно, отметила, что теперь во мрак погрузились и остальные дома.

– Черт, – буркнула я, в отчаянии потирая виски.

Я ненадолго уперлась ладонями в стол, а потом развернулась, снова почуяв неладное. Размахнулась, намереваясь ударить то или того, кто был передо мной, и нога вдруг поехала на чем-то мокром. Поскользнувшись еще раз, я лихорадочно попыталась за что-нибудь ухватиться, но все-таки рухнула на колени.

В полете я успела вцепиться пальцами во что-то вполне осязаемое, и оно не сдвинулось с места. Вдохнув, я приподнялась и обнаружила, что ткань, за которую я держусь, прикреплена к чему-то твердому. Пахнущему чувственностью, мужественностью. И если я ее отпущу, то распластаюсь на полу у чертовых ног Нокса.

Глава 5

Дом все так же был окутан мраком. А я держалась за тело, в которое вцепилась во время падения. Закрыв глаза, я поискала в себе все доступные силы, чтобы встать на и так уже предавшие меня ноги и не шлепнуться на задницу. Щеки пылали; я распахнула глаза и всмотрелась в Нокса снизу вверх, надеясь, что его зрение в темноте настолько же плохое.

– А ты солгала, Арья, – произнес звучный, глубокий голос.

– Да что ты здесь делаешь?! – сердито рявкнула я.

– Ты передо мной на коленях, и тебе это очень идет.

– Почему ты в моем доме?

– Ты вырубила электричество у меня и у всех вокруг, – с раздражением прорычал Нокс.

– Вряд ли, Нокс, в этом квартале разрешено жить только первородным семьям. А ты не первородный, – пробормотала я.

– Зажги сраную свечку, ведьма.

– Во всем доме нет ни одной свечи, придурок.

Я одернула топ, радуясь, что Нокс не мог видеть существенно обнажившуюся во время падения грудь. Юбку тоже перекосило, но она не открывала ничего неприличного, поэтому я не стала заморачиваться.

Щелкнула зажигалка, и в его руке ожило пламя свечи. Нокс поставил ее на столешницу и скомандовал мужчине, которого я даже не заметила, принести из их дома еще. Нахмурившись, я уже было заикнулась, дескать, мы не нуждаемся в благотворительности, как Нокс вскинул бровь, словно мысли прочитал. Мой рот сразу захлопнулся, а плечи поникли в знак поражения.

Снова взяв свечу, Нокс поднес ее к лицу, и я открыто на него уставилась. На обочине дороги, под флуоресцентной луной он выглядел вполне пристойно. Но в мягком свете свечи?.. Нокс был воплощением секса, первобытным, хищным, и все это в одном опасном флаконе. С ним было страшно оставаться наедине. Таким существам девственницы пачками валились на жертвенный алтарь при одной мысли о сексе, как только достигнут земель обетованных. Его темные волосы были взъерошены, и он щеголял без рубашки, словно я только что оторвала его от подобной жертвоприносящейся девственницы.

Мой взгляд скользнул по его точеному прессу и остановился на воронах, изображенных на его бедре в разных стадиях полета. Он и весь будто вышел из-под кисти искусного художника и сочился мужественностью. Будто его отправили в мир с единственной целью – заставлять женщин терять трусики или чтобы оные прямо на женщинах плавились. Мой взгляд поднялся выше, встретился со взглядом Нокса, и я снова залилась краской.

– Щиток? – слегка вскинул бровь Нокс, будто мои бесконечные разглядывания ему наскучили.

Я развернулась с намерением провести его к щитку… и снова поскользнулась – а он поймал меня за локоть, притянул к себе так, что наша кожа соприкоснулась, и меня охватил жар, словно Нокс меня буквально поджег.

– Сможешь не пытаться сломать свою хорошенькую шейку, пока я не уйду? – огрызнулся он.

Я выпрямилась, мысленно отвешивая себе пинок за то, что веду себя перед ним как идиотка. Нокс опустился на колени, демонстрируя мощные мышцы спины и воронов, которые перетекали от бедра к лопатке. Я, наклонившись, уставилась на красную субстанцию и сощурила глаза, когда Нокс провел по ней пальцем и поднес к носу.

– Весь пол залит кровью, – объявил он.

– Что? – изумилась я.

Уставилась сперва на юбку, которая, как явила свеча, оказалась заляпана, потом на ладони и громко застонала.

– Такого не должно быть, защиты на месте, я их потревожила, только когда зашла во двор, – принялась я размышлять вслух.

Кровь была холодной, но достаточно свежей, ведь еще не высохла. Я распустила и заново собрала свой конский хвост, не замечая, как пачкаю серебристые пряди багровым. Просто всегда так делала, когда нервничала, волновалась.

– В доме никого не было. Я первая, кто зашел.

Я рассеянно затрясла головой, снова уставившись на кровь.

– Ты бы, что ли, перестала себя трогать. Начинаешь смахивать на жертву маньяка, а у меня от этого, мать его, стояк.

– Черт! – застонала я, пытаясь оттереть испорченную юбку. – Щиток – туда.

Я мысленно проиграла в голове слова Нокса, наклонившись снять ботинки, чтобы не растащить кровь по всему дому. С такой подошвой по крови и так хреново ходится, а я еще и сама по себе достаточно неуклюжая. Оставив ботинки на рабочей столешнице, я на цыпочках обошла кровавую полосу и замерла, проследив за ней взглядом… к двери подвала.

– Невозможно. Я только что была внизу и ни разу не поскользнулась.

– Удивлен, что ты себе шею на хрен не сломала, – буркнул Нокс, хватая меня за руку на пути к двери. – Хватит со мной бороться.

Он подтянул меня ближе, не обращая внимания на мои попытки выдернуть ладонь.

– Ну-ну, я же так хорошо тебя знаю. Вообще-то я собираюсь спуститься с тобой в темный подвал, и кто знает, вдруг ты серийный убийца.

– То была не человеческая кровь, Арья. Хотел бы – уже б, твою налево, прикончил, а не тащил бы ради этого в подвал. Тут бы, блядь, убил, чтобы о себе заявить.

– Именно так убийца бы и сказал. Ты же знаешь, что первой всегда умирает блондинка, да?

– Ты серебристая, а не блондинка.

– Угу, ну, может, хождение с тобой за ручку нарушает мою женскую тонкую душевную организацию.

– Боишься остаться со мной наедине в темноте, малышка?

– Безусловно, – кивнула я, и Нокс расплылся в улыбке. – И ты же знаешь, что я не такая маленькая? Во мне метр шестьдесят, а для женщины это всего на каплю ниже среднего.

Нокс развернулся, окинул меня взглядом и уставился в глаза, заставляя почувствовать себя крошечной и незначительной.

– Ты всегда такая надоедливая?

– Я не надоедливая, я нервничаю. Мне не нравится быть с тобой наедине. Мне не нравится темнота. Сама по себе она меня не смущает, но темные места меня нервируют.

– Ведьмы не боятся темноты, – выдохнул Нокс.

– Ага, у нормальных ведьм нет матери, которая запирает их в темной камере, дескать, злу место в тени. То, что рождено из тьмы, должно быть возвращено тьме, из которой оно явилось, как я.

Я пожевала губу, не желая встречаться с Ноксом взглядом, пока кричала внутри, как ребенок, которым тогда была, испуганная темнотой. Меня нашла и освободила Амара, чем навлекла на себя гнев Фрейи. Сестра всегда меня находила, а я теперь не могла ее почувствовать, чтобы помочь.

– Грустная история, маленькая ведьма, – рассеянно пробормотал Нокс.

– Это жизнь, – возразила я. – Пойдем.

– Уже спешишь остаться со мной наедине? – поинтересовался он, приподняв темную бровь.

Его кожа отливала бронзой, вероятно, от долгого отдыха в тропиках с распитием коктейлей с зонтиками. В отличие от моей – бледной и почти незагорелой. Последние каникулы я провела у детского бассейна, который мы купили, чтобы валяться вокруг него в шезлонгах с «маргаритами», притворяясь, что мы на Багамах.

Нокс, отвернувшись, медленно спустился по лестнице, я проследовала за ним по пятам. Руку мою он так и не отпустил – наверняка потому, что это меня напрягало. Когда ступеньки кончились, вдруг поднявшийся ветер задул свечу. Я быстро шепнула заклинание и проследила, как пламя вновь оживает.

Нокс прошел к щитку, открыл его, поднял свечу. Крысы. Не в переносном смысле – в прямом. Провода были разгрызены на части, обнажившиеся концы коснулись друг друга, что вызвало короткое замыкание. Я вздохнула и завизжала, когда что-то пробежало по моей босой ноге. Рывком развернувшись, я попятилась, пока не уперлась в Нокса.

– Маленькая ведьма боится и крыс тоже? – промурлыкал он мне на ухо.

– Они грызуны и переносят чуму.

Губы невесомо мазнули по моему уху, посылая по всему телу волны жара, пока в нем не вспыхнули все нервные окончания.

– Ты права, ты не нормальная. Ведьма Арья, боящаяся темноты и крыс, – пробормотал Нокс, после чего ткнулся носом в мои волосы и вдохнул. – Пахнешь кровью и розами.

Я уставилась на него, повернув голову.

– Ты же вроде не любишь ведьм?

– Не люблю, но ты не пахнешь ведьмой. Не ведешь себя, как они, не орудуешь магией, как должна. Ты – загадка, а я люблю их разгадывать.

– Понял все это за столь короткий срок нашего знакомства? Ты меня не знаешь. Ты ничего обо мне не знаешь.

– Ты не любишь темноту, если вокруг стены, которые тебя стесняют. У тебя шампунь с запахом роз, но ты добавляешь в него собственное зелье, чтобы усилить аромат. Ты не отталкиваешься от природы, чтобы применять магию, ты просто, мать твою, используешь ее без раздумий. У тебя бирюзовые глаза, но когда ты заводишься, они скорее голубые. А когда злишься, то скорее зеленые. Не хотелось бы смотреть в них, когда ты плачешь, потому что такие глаза обнажают душу и все, что в ней творится, когда ты уязвлена. Ты метр шестьдесят, почти среднего роста у женщин по стране, но чуть ниже. А еще у тебя симпатичные сиськи с маленькими розовыми сосками, которые встают, когда я понижаю голос. А еще ты девственница. Это я знаю не со слов твоей сестры, потому что от тебя разит желанием, чтобы тебя нагнули и сделали женщиной.