Пламя хаоса
– Если это твои игры, чтобы заставить нас покинуть город, ничего не выйдет. Мне плевать, что тут происходит и кто за нами охотится. Где-то здесь моя сестра, и либо ты, либо кто-то другой знает, где Амара.
– Вероятно, уже мертва или где-то вместе с другими членами первородных семей, пропавших без, мать их, следа. Она не могла благословить этот дом или защитить его от нападения в одиночку. Я предупреждал твою сестру, чтобы убиралась из города, она отказалась. А я, блядь, не могу требовать от народа валить, и уж точно ни хера не собирался нянчиться с дерьмом, которое тут заварилось.
Моя работа проста: починить сраные порталы и навести здесь порядок достаточно, чтобы снова открыть проходы в Девять миров. А ты с твоими сестрами? Не что иное, как еще одна проблема, которую мне разгребать. Вы взяли и привезли в Хейвен-Фолз тринадцать детородных маток, умоляющих, чтобы вас обрюхатили. Еще в пути, по словам твоей сестры. Итого пятнадцать ничейных сучек, которых можно силой заставить вынашивать детенышей тем, кто хочет войти в этот мир прежде, чем мы разберемся с порталами.
– Ты их не починишь без меня, и Амара не мертва. Я бы почувствовала, так что да, может, она и пропала, но уж точно не погибла, так что не повторяй этого больше. Пойдем.
– Влезь в штаны и перестань давать им так легко обнюхать твою дырку.
– Ого, как пошло, – тихо прорычала я, после чего уронила сумку и, отклячив скрытый его рубашкой голый зад, принялась в ней копаться.
Вытащив кружевные трусики и черные джоггеры, я выпрямилась.
– Отвернись, пожалуйста, – хрипло произнесла я, сдерживая чувства, которые пронизывали мой разум, заставляли сердце сжиматься, что меня пугало.
Нокс не стал спорить и повернулся спиной; я мигом просунула ноги и в трусики, и в штаны, и дернула их вверх, пока он не передумал.
– Я все.
От дрожи в собственном голосе коробило – мне представилось, как сестру пытают или, того хуже, насилуют.
Нокс не стал дожидаться и вышел из спальни в коридор. Фыркая, он сворачивал в нужные двери, новые переходы, и мне не было нужно показывать ему дорогу. То есть он знал планировку дома, и это меня беспокоило. А еще меня тревожило, что он как будто мог без особых раздумий просто хлоп – и появиться, причем часто это проделывал, где я становилась уязвима, незащищена. На этот раз магия рядом с ним все же сработала, как будто он позволил мне ее сохранить.
– Почему ты меня спас?
Нокс потряс головой и зарычал на меня сквозь стиснутые зубы.
– Я не собирался. Твои сестры отказались уходить без тебя.
– Ты мешаешь мне использовать магию, как? – настойчиво продолжила я и вскрикнула: Нокс вжал меня в стену, а я даже не заметила, как этот мудак шелохнулся.
– Я не играю с тобой в сраный вопрос-ответ, ягненочек. Ты вообще должна быть или мертва, или раком, пока тебя трахают, и ни то, ни другое меня ни хера не касается. Кому-то вы нужны живыми, и этому кому-то надо бы голову проверить, если они считают, что тебя и твоих сестер стоит спасать. Сделай одолжение, закрой свой хорошенький ротик нахер и шагай давай.
Он с рычанием двинулся вперед, и в моей груди зародился похожий звук. Нокс скосил взгляд и ухмыльнулся, будто счел это милым. Ублюдина.
– Ты мудак! – Я оттолкнула его с дороги и гордо продефилировала по коридору, роняя капли с мокрых волос на ковер.
Как только мы вошли в гостиную и я направилась на выход, передо мной вырос мужчина. Он уставился на меня льдисто-голубыми глазами и глубоко вздохнул. Улыбка, растянувшая его губы, была какой угодно, но не дружелюбной. Он поднял взгляд поверх моей головы и отступил назад как раз, когда что-то ударило о входную дверь. Я вскинула руку и приготовилась, как от второго удара уже сотрясся весь дом. Дверь распахнулась, и путь преградил еще один мужик.
– Ты моя! – прошипел он.
– Не интересует, – я щелкнула пальцами.
Его позвоночник разломился, и тело, скрючившись, безжизненно рухнуло на пол. Я, перешагнув его, шепнула заклинание, которое обратило труп в прах. На крыльце, остановившись, я мельком оглянулась на Нокса, который наблюдал за мной из дома.
– Пять минут истекли, пойдем.
Его особняк был роскошным, отметила я, когда нас проводили в вестибюль, где велели подождать. Мужчины, стоявшие тут и там, настороженно за нами следили, ловили малейшее наше движение. Я хмурилась, оттягивая рубашку от стесанной о камень спины.
Казалось, мы провели в полной тишине долгие часы, прежде чем Нокс наконец снова появился со своей ведьмой, следовавшей за ним по пятам.
– Сабина, это Лейси, – представил ту Нокс. – Она поможет вам с необходимым для благословения.
– Пас, – буркнула я.
– Арья? – шикнула Сабина, свирепо глядя на меня через плечо.
– Это его ведьма, а не одна из нас. Нихера она не будет собирать для помощи нам. Говорила же тебе, здесь нет друзей. Все враги. Не доверяй ей, Сабина. Сами справимся. А еще не забывай, что она направила против меня магию, а значит, объявила себя врагом нашего рода.
– Я очень искусна в ведьмовстве, – усмехнулась Лейси.
– В чем-то ты искусна, дорогуша, но не в истинном ведьмовстве. Ты переполнена тьмой, а дому нужен свет. И нам не нужно, чтобы твоя магия его касалась. Пас.
– Я знаю больше твоего, ведьмочка, – настояла та.
– Полынь, матка умирающей женщины, волос истинного гибридного волка и слюна лютого волка, – я ухмыльнулась. – Апорт, лапонька.
– Лютые волки вымерли сотни лет назад, – возразила Лейси, усмехаясь с горящим в глубинах изумрудных глаз огнем.
– Ох, милая, ну ты же особенная, не так ли? В этом мире они вымерли, да, – согласилась я с улыбкой во все тридцать два. – Сбор ингредиентов для благословения Дома магии не ограничивается этим миром, потому что мы сами-то ему не принадлежим. Чтобы заслужить уважение нашего дедули, придется пролить малость крови. Войти в портал, где по-прежнему блуждают лютые волки, могут лишь те, кто принадлежит к роду Гекаты. Поскольку в свое время они были ее избранными фамильярами, она их защищает. Матка должна быть от ведьмы, причем умирающей не от старости, и она должна расстаться с ней по собственной воле. Гибриды… тут сложно, но с другой стороны, они спят и видят, как обрюхатить ведьму, – я пожала плечами, зная, что это как раз для нее не проблема. – Полынь должна быть со скал у Башни Драгара. Скажи мне, Лейси. Все еще хочешь добыть необходимое? Я вот, например, полностью за то, чтобы посмотреть, как тебя порвут на части. Черт, я даже попкорн приготовлю.
– Мы полагали, вам нужны обычные ингредиенты.
– Верю, ты же обычная сука.
– Прекрати и веди себя любезно, Арья, – упрекнула Каллиста, предостерегая меня взглядом.
– Я очень любезна. Я только что спасла Лейси жизнь, – ухмыльнулась я.
И опустила глаза в пол, чувствуя, как Нокс пристально смотрит мне в лицо. Я ужасно замерзла, толком не высохнув после купания в ручье. В спутанных волосах остались кровавые клочки – адреналин схлынул, и я начала чувствовать их запах. Я рассеянно потерла уставшую руку, оставаясь единственной, кто не поставил тяжелую сумку на пол. Я перекинула ее на другое плечо и поморщилась от жжения в спине.
– Сабина, – мне показалось, что голос разнесся по комнате эхом, и я нахмурилась.
– Да?
– Посмотри мою спину, пожалуйста, – прошептала я, хотя меня все равно все услышали.
Сестра приблизилась, приподняла на мне рубашку и резко втянула воздух.
– Ты как умудрилась?
– Ударилась о камень в ручье, когда на нас напали. Насколько хреново?
– Не то чтобы… э-э, не так уж плохо.
– Врешь, – застонала я. – Как же я жалею, что мы не остались дома, а поперлись в этот сраный проклятый город.
– Никто бы не пустил тебя на поиски Амары в одиночку, Арья. Нужно просто немного мха, и будешь как новенькая. Думаю, этот твой камень, который вообще-то черный турмалин, неплохо бы хорошенько почистить.
– Татуировка не испорчена? – мне было нужно знать, не затронуло ли случившееся птиц у меня на спине – едва ли не первого рисунка, который я сделала на коже. Когда больше двух воронов собирались вместе, их назвали «сговором». Вороны – крайне смышленые птицы, многие даже понятия не имели насколько. Они вообще-то входили в десятку самой умной живности этого мира. И я нанесла их на себя потому, что они меня манили, взывая об этом.
– Нет, сговор не затронуло.
– Хорошо, не хотелось бы сейчас остаться в одиночестве, – я многозначительно смерила взглядом Нокса, который молча за нами наблюдал. – Так что, мы спим на полу? – поинтересовалась я, не желая больше стоять без дела.
– Гребаные ведьмы, – поворчал он.
– Племенные ведьмы, – добавил Брандер, уставившись на Луну, словно она его обед и он вот-вот позвонит в колокольчик.
– Основные правила, дамы, – Нокс выплюнул последнее слово так, словно оно горчило на языке. – Никакой магии в моих владениях, вообще никакой, даже для исцеления Арьи. У вас, может, и Дом магии, но уверяю, мой далеко не так великодушен, когда правила нарушают. Верхний этаж закрыт для посещения, не лезть.
Повар вам не сучка на побегушках, ужин подадут, когда я проголодаюсь, и только тогда. По дому ночью не шляться. Вообще до утра не выходить из комнат. Тогда мы соберемся в столовой и обсудим всю херню, которую Арья пропустила, пока впала в детство и пыталась меня избегать. Потом начнем собирать ту херню, которая вам нужна для благословления вашего дома, чтобы на хер убрались из моего. Никакого, блядь… никакого блядства. Ноги не раздвигать.
– Серьезно? – удивился кто-то, и Нокс смерил его убийственным взглядом.
– Обрюхатим их, и минус проблема, – пожал плечами еще один.
– Держи член в штанах, Киллиан. Ведьмы не стоят всей еботни с потомством, – зарычав на Киллиана, Нокс повернулся к нам. – Ваши комнаты на втором этаже, предлагаю отдохнуть до завтра.
Лейси заулыбалась ему, хотя Нокс, по сути, только что назвал ее никчемной. Я фыркнула, чем вновь заставила яростный взор синих глаз перехватить мой взгляд.
– Есть что сказать, Арья? – проговорил Нокс.
– Тогда я бы уже сказала, – сердито отозвалась я.
– Прими душ, рубашку выбрось, – дал указание он, прежде чем отпустить нас и скрыться за огромными резными дверями с изображением бьющихся друг с другом драконов.
Ночь нам предстояла долгая.
Глава 11
Спальня, куда меня проводили, оказалась гигантской. Одной кровати хватало, чтобы устроить на ней целую вечеринку. Сквозь алые шелковые занавеси, которые не пускали на оргию насекомых, как я подумала, виднелось черное постельное. Еще был большой малиновый диван, который тянулся вдоль целой стены, что только подтверждало мою теорию про частые оргии. Я опустила сумку на кровать, достала шелковые пижамные штаны с белой маечкой и направилась в ванную.
Уставившись на усталое отражение в зеркале, я хмуро сравнила свою бледность с золотистым сиянием Лейси, которую явно благословили боги солнца. Мои волосы свисали бледно-серебряными прядями, а ее сияли, когда на черные локоны падал свет.
Моим спасением были только бирюзовые глаза, слегка раскосые и обрамленные густыми ресницами, которые не нуждались в туши. Губы, от природы пухленькие, были тусклого розового цвета, в отличие от сочных, мать их, вишен, которые явно скрывались у Лейси под слоем красной помады. На лице в форме сердца, на щеках горел естественный румянец, который обожали сестры, а я – нет. Из-за него казалось, что я постоянно краснею от стыда.
Я выбралась из рубашки Нокса и швырнула ее в мусорное ведро, потом, развернувшись, уставилась на ярко-алую ссадину с крошечным порезом у основания. Выглядело не так уж плохо, но жгло так, будто меня жалили огненные муравьи. Дотянувшись до смесителя, я включила воду и дождалась, пока она нагреется.
В воздухе заклубился пар, поднимаясь к потолку ровной завесой. Я сняла штаны вместе с трусиками, сложила их на тумбе и, шагнув под воду, зашипела – слишком горячо. Сглотнув ругательство, я добавила холодной и сунула под воду руку. Через мгновение температура стала сносной, и я смогла смыть грязь. Стекающие по телу розоватые струйки заставляли меня морщиться. Подставив спину, я вскрикнула от боли, но закрыла глаза и стерпела – рану было необходимо промыть, чтобы не допустить заражения.
– Могу исцелить, – предложил знакомый голос.
– Вали отсюда, Лейси, – предупреждающе прорычала я. – Мне не нужна твоя помощь.
– Ты крутышка, но здесь ты в мире мужчин, дорогая. И лишь то, что мой род не столь могущественен, Арья Геката, не делает меня бесполезной.
– Но ты позволяешь мужику тебя унижать и мешать с дерьмом. Ты применила против меня магию, ты пролила первую кровь. Ведьмы никогда не нападают на себе подобных, если не желают развязать войну. А теперь выметайся нахер.
– Ты понятия не имеешь, какие хищники ведут за тобой охоту или под чьей крышей ты спишь. А я знаю, я способна помочь, – в ее голосе звучала настойчивая тревога, и все же я чуяла затаившуюся в ней ложь. – Ты в опасности, и остальные тоже. Она исходит не только тех, кто проходит сквозь порталы, но и от…
Лейси умокла, в спальне раздались шаги.
– Лейси, – заполнил комнату глубокий баритон Нокса.
– Арья ранена, и я решила дать ей знать про опасность заражения, – соврала ведьма.
Ее дыхание осталось ровным, сказанная ему ложь ничуть ее не обременила. По ванной разлилась сила, воцарилась тишина. Я высунула голову из-за шторки, увидела, что рядом никого нет, и задернулась обратно, после чего быстро домылась и переоделась в пижаму. В спальне обнаружился подпирающий дверной косяк Нокс. На его рубашке расцвело кровавое пятно. С трудом сглотнув, я перевела взгляд с него на лицо Нокса.
– Мне нужно осмотреть твою спину.
– Нет, не нужно, – нахмурилась я. – Подождет до завтра, когда мы свалим отсюда.
– Я не спрашивал, – он с рычанием оттолкнулся от косяка и начал медленно надвигаться.
Игнорируя его, я свернула полотенце, оглядела комнату на предмет корзины для стирки и, покачав головой, отступила в ванную, где оставила его на тумбе. Забрав оттуда же свою одежду, я сунула ее в отдельный карман сумки. Только потом я села на постель и, повернувшись к Ноксу спиной, задрала маечку.
Теплые пальцы тронули позвоночник, и я подалась вперед, отодвигаясь от касания и связи, которую ощутила. Просевшая рядом кровать заставила меня вскочить, убраться еще дальше, однако Нокс удержал меня за плечо.
– Пугливая малышка, м-м, Арья? – второй рукой он отвел мне волосы, открывая шею.
Он отпустил плечо и провел пальцами по царапине; я застонала, чувствуя спиной заскользившую по ней магию. Соски тут же откликнулись на прикосновение, и я уставилась на их торчащие кончики. Между ног вдруг судорожно сжалось, и я, отскочив, уставилась на Нокса. В его глазах стояло хищное выражение – и взгляд упал на мою маечку. Губы изогнулись в сардонической усмешке, после чего Нокс встал и ушел в ванную. Затем появился обратно с мешком из ведра, в которое я выбросила его рубашку.
Нокс застыл в дверном проеме, внимательно меня изучая. И это напрягало. Как будто лев наблюдал за добычей, решая, как лучше нанести смертельный удар. Улыбка Нокса стала шире, злее.
– Мог бы уже фотку сделать и на нее пялиться, было б не настолько жутко, – мрачно нахмурилась я.
Я не опустила взгляд, хотя все внутри меня этого требовало. Как будто чутье вопило, что я смотрю в глаза смерти, и совершенно не радовалось, что мне хватает на это идиотизма. Ноздри Нокса затрепетали, на лице заходили желваки, и я ухмыльнулась. Нокс ненавидел, когда с ним спорят – и определенно ненавидел, когда я бросала ему вызов.
– Если хочешь, ложись рядышком, щелкнем селфи, – расхрабрилась я, но вышло как-то плоско, потому что я до ужаса боялась этого мужчину.
Он высасывал, поглощал весь воздух так, словно тот ему принадлежал. Его сила скользила по моей плоти нескончаемым потоком, будто я стояла посреди электрической бури в ожидании удара, который случится в любой момент.
А хуже всего этого дерьма? Мое тело отзывалось на Нокса, как никогда прежде не реагировало на мужчину. Я сохранила девственность не потому, что так хотела, нет. Еще ни один мужчина не добивался от моего тела отклика, и все же Нокс заставлял его пробудиться к жизни, мурлыкать так сладко, как в бродвейской песне, которая вот-вот станет большим хитом.
Мои ноги сомкнулись, притягивая взгляд Нокса даже столь мелким движением, что большинство мужчин даже бы не заметили – но не он. Нокс увидел, его пристальный взгляд налился плещущим в них жаром и, медленно двинувшись вверх по моему телу, остановился на тонкой маечке, которая ничуть не скрывала торчащие соски.
– Что, никаких селфи? – хмыкнула я, поворачиваясь за одеялом, как вдруг в тишине комнаты эхом разнесся стук упавшей на пол сумки.
Я развернулась как раз вовремя, чтобы встретиться с Ноксом лицом к лицу. Он вжал меня в кровать, стискивая пальцами горло, и заглянул прямо в глаза.
– Продолжай, мать твою, дразнить, ягненочек. Я тебе покажу, почему пастухи по ночам прятали стада от волков. Увидишь, что бывает, когда столь нежных, сочных малышек отделить от стада. В итоге их имеют так жестко, что даже прочие овцы чуют, что от такой наутро осталось.
– Волки овец не имеют, Нокс, – просипела я. – Анатомически невозможно.
Он еще сильнее сжал мне горло и склонился к груди. Я вскрикнула: в сосок впились зубы так, что его обожгло болью. Мои бедра вскинулись сами собой, горячее дыхание воспламенило мою плоть, и я застонала, когда он разжал зубы и уставился на пятно, где ткань от слюны стала почти прозрачной.
– Ты меня за сосок укусил! – возмутилась я, когда хватка на моем горле исчезла, и я жадно нахваталась воздуха, кашляя от жжения в легких.
Нокс встал, пристально посмотрел на меня сверху вниз так, будто сам потрясен содеянным не меньше моего. Он быстрым, плавным движением схватил мешок со своей рубашкой и, не сказав ни слова, исчез из комнаты.
– Ночи? – бросила я ему вслед, прежде чем упасть обратно на кровать и в замешательстве устремить взгляд в потолок.
Что, черт возьми, это было? Медленно приподнявшись, я коснулась припухшего соска. Оттянув ткань, мрачно уставилась на покрасневшую отметину, которую оставили зубы.
– Придурок, да кто вообще за сосок грызет? – фыркнула я, снова падая на постель. – Мудак.
Глава 12
Я ворочалась и металась, спать было невозможно. В комнате стояла духота, заставившая меня сбросить одеяло и застонать – на коже выступил пот, и ткань, пропитавшись, неприятно липла. Сев, я стянула маечку с живота и принялась обмахивать лицо.
В углу комнаты шевельнулась тень. Я сглотнула вставший в горле ком, поднимаясь с постели. Из тени шагнул Нокс, одетый в темные спортивные штаны, которые совсем не скрывали очертания мускулистых бедер – и не только.
– Уходи, – предупредила я, усаживаясь обратно на постель.
Нокс молча подкрался ближе, наблюдая за мной холодным взглядом, и навис, отчего я почувствовала себя маленькой, уязвимой. Он заполз на кровать, заставляя меня отпрянуть, а потом ткнулся мне в шею, провел по бешено бьющейся венке языком. Втянул кожу в рот, покусывая артерию, по которой кровь на скорости уносилась к пульсирующим вискам.
– Нокс, – опять подала я голос, но его заглушило низкое рычание, что зародилось у Нокса в груди.
Его язык прижался к моей шее, посылая по всему моему телу волны тепла. Рука Нокса скользнула под мою маечку, медленно исследуя контуры живота, а затем нашла и стиснула округлость груди. Колено раздвинуло мне бедра, и я застонала, когда пальцы обвели и ущипнули нежную плоть соска.
Я понимала, что должна его остановить, оттолкнуть, но нет. Рука Нокса все так же плавно двинулась вниз, нырнула под шелк пижамных штанов, и я содрогнулась всем телом, когда пальцы почти невесомо коснулись клитора.
Нокс вскинул голову, глядя на меня сквозь полуопущенные веки, и завладел моими губами сперва мягко, затем более требовательно. Его язык боролся с моим, и Нокс с трудом вспоминал, что для жизни вообще-то нужен воздух.
Сочетание движений языка в идеальном ритме с пальцами было чувственным. Мои ноги раздвинулись шире, и кончики пальцев Нокса неторопливо прошлись по отверстию, как будто он изучал меня, открывая для себя мое тело. Палец вдруг скользнул внутрь, и я ахнула в поцелуй, невольно двинув бедрами навстречу. В изнывающее нутро толкнулся второй палец, я выгнулась от внезапной заполненности, и Нокс хрипло зарычал, разорвав поцелуй, и я дернулась за ним, требуя продолжения.
Нокс наблюдал за мной, вызывая к силе внутри моего тела, что угрожала меня сокрушить. Маечка задралась, обнажая торчащие соски, которые буквально умоляли, чтобы он их пососал, однако Нокс откинулся назад, погружая пальцы еще глубже и лениво потирая клитор большим.
Нокс сдвинул резинку своих штанов вниз, обнажил чудовищных размеров член, на широкой головке которого уже блестела капелька смазки. Свободной рукой он обвел бархатистую плоть, стирая каплю большим пальцем, и протолкнул его мне в рот. Я застонала, облизывая его, всасывая глубже.
Что я творила? Я должна была вышвырнуть этого придурка из комнаты, но нет. Я сосала его большой палец, пока он медленно доводил меня до грани оргазма.
Он устроился между моих бедер. Я приподнялась, чтобы сесть, твердо намеренная прекратить, пока он не зашел слишком далеко, но все вдруг переменилось.
Из его спины развернулись плотные черные крылья, его тело исчертили пульсирующие древней силой строки. Комнату заполнила чистая, темная магия, источающая само зло, и я открыла было рот, чтобы выпустить палец и возмутиться. Когти вытянулись, заполняя меня под пристальным взглядом Нокса. Это было больно, мучительно, пока все мое нутро не взбунтовалось против того, что он с ним творил.
– Нокс, нет, – хрипло выдавила я, когда пальцы наконец выскользнули наружу.
Он поднес коготь, которым только что меня трахал, ко рту и начисто облизал раздвоенным языком.
Я стиснула простыню в кулаках, готовая бежать. Крик, что я сдерживала, вырвался из горла, и жуткие глаза Нокса устремились туда, где он готовился слить нас воедино.
Он сжал в кулаке свой огромный член и потер его о мой вход, наблюдая, как я изо всех сил пыталась вырваться, но меня, дрожащую от страха, как будто прижимали к постели, удерживали невидимые руки.
– Я убью тебя и сожру с потрохами, ягненочек, – усмехнулся Нокс разными голосами, что слились в один, и толкнул массивную головку в мое нутро, глядя, как мои глаза расширяются от ужаса.
По моему животу прошлись когти, из ран хлынула кровь. Нокс запустил в них вторую руку, и я завопила. Я орала, пока он не извлек из меня что-то маленькое, неподвижное. В его ладонях был ребенок, крылатый ребенок, заходящийся криком. Я затрясла головой, рванулась прочь из невидимых рук и с глухим стуком скатилась с постели.
Я тут же вскочила на ноги, чтобы бежать, и замерла. Коснулась ладонью плоского живота – он был влажным. Но на ладони не оказалось крови, и когда я перевела взгляд на кровать, то обнаружила сбившиеся простыни. Кошмар был таким реальным. Я медленно выдохнула и вскинула голову: по коридору разнесся крик.
Он раздался снова, и я медленно двинулась к двери, слушая, как в пустом коридоре четко слышны удары кровати о стену. Зажмурилась, когда осознание пришло плевком в лицо и снова донеслись сладострастные вопли Лейси.
Кровать все грохотала, и Лейси орала все громче, настолько, что наутро явно должна была остаться без голоса. Фыркнув, я закрыла дверь, но вскоре крики стали совсем уж невыносимы.
Выйдя из комнаты, я поискала что-нибудь скоротать часы до утра и заметила мягкое свечение у двери в дальнем конце коридора. Туда я и направилась, не обращая внимания на одновременно непристойные и ужасающие звуки, которые издавали Нокс и Лейси. Я прошлепала босыми ногами по мраморному полу, как вдруг позади раздалось рычание.
Медленно выдохнув, я молча развернулась, но продолжила шагать спиной. Рычание становилось громче, а крики Лейси, наоборот, все тише, пока не перешли в полные слез крики, как будто ее разрывало на части. Волосы у меня на загривке встали дыбом, а звук открывающейся двери заставил повернуть обратно к цели.
Я метнулась в комнату и бесшумно закрыла за собой дверь, сердце бешено колотилось. Оглядевшись, я увидела заставленные древними томами полки.
Я всю жизнь любила книги. Не могла пройти мимо книжного магазина, не заскочив на минутку, пусть хотя бы прикоснуться к ним кончиками пальцев и уйти без покупок, к большому неудовольствию многих продавцов. Я никогда не могла раздобыть достаточно книг или прочитать достаточно слов, чтобы убежать от реальности. И все свои знания о романтике я почерпнула именно из них.
У Нокса были тысячи книг, которые только и ждали, когда их возьмут с полок, что тянулись вдоль стен, насколько хватало глаз. Подойдя ближе, я провела пальцами по древним корешкам, вдохнула земляной аромат. Пробежав глазами названия, улыбнулась: Нокс владел обширной подборкой человеческой литературы наряду с более старыми, первозданными и бесценными томами из Девяти миров.