– Ты стала такой живой. К этому привыкнуть трудно, как к ледяной жизни на нашем острове.
– Сама к себе не привыкну.
Над ними в погоне за крылатыми ледяными букашками пролетела Жея, с хвоста на плечи осыпались искры золота.
Над островом кружится снег, даже там, где нет облаков, снежинки возникают прямо в воздухе, ведут себя как живые, их витиеватые метания напоминают полет восторженных любопытных насекомых. Некоторые разбухают до размеров яблока, из них рождаются ледяные птицы, жуки, стрекозы и прочая крылатая сущность.
Порой снег ведет себя совсем чудно – отрывается от сугробов и плавным танцем улетает в небо, словно время повернулось вспять.
Крепость близко, из-за ворот разносятся глухие звуки, так раскалывается и разбивается лед, их сопровождают возгласы, иногда ругательные.
Во дворе Тиморис сражается с элементалами льда. В кулаке сабля, на теле доспехи, ледяные здоровяки окружили, нападают то по одному, то по двое.
Отбившись от атаки, Тиморис повернулся к внешним воротам, рукоять сабли поправила шлем, челюсти сверкают белой эмалью.
– О, привет, Эгорд! Леарит, ты, как всегда, просто восхи…
Шлем вернулся в прежнее положение ударом ледяного кулака.
Голем сшиб Тимориса, тот кубарем откатился, сбил с ног другого элементала, но тут же вскочил.
– Ах ты, пень!..
Клинок снес обидчику голову, та, увенчанная короной шипов, упала на ковер вбитых в землю булыжников, глухой звон, брызги осколков, сапог воина таранным бревном разбил ледяную грудь на глыбы.
Оставшиеся от элементала ноги нелепо топчутся на месте.
Неумолимая сила притяжения свалила на камни.
Тиморис выпрямил спину, клюв сабли тычет в останки противника.
– Вот так! А то распустились тут, понимаешь…
Големы присмирели, неспешно выстраиваются по периметру двора. От них исходит белесая дымка, похожая на пар, – ледяная пыль. Ее выбрасывают белые трещинки движений, больше всего на груди, она расширяется и сужается – имитация дыхания.
Эгорд кивает уважительно.
– Саблей махать умеешь, не отнять… А магией слабо?
Подбородок Тимориса вздернулся, сабля нарочито громко щелкнула о ножны, мол, справлюсь без этой железки.
– Да проще, чем доярке под юбку! Гляди…
Тиморис принял грозную позу, ладони сближаются, пальцы становятся похожими на когти.
В этой клетке вспыхнула крошечная огненная горошина.
Воин крутит ладони вокруг нее. Лицо – будто в руках планета, и он волен сделать с ней что угодно. Зерно огня растет, гудит, языки пламени все более хлесткие…
Наконец, руки распрямились в сторону элементала, огненный шар бросился к нему.
Но скорость снаряда резко падает, шар сдувается с жалобным свистом.
Шмякнулся у ног элементала оранжевым комочком, словно плевок дракончика, снег с шипением тает, взвиваются змейки пара.
Леарит хихикнула.
– Впечатляет, – говорит Эгорд. – По крайней мере, сосульку разбить такой штукой можно.
Тиморис машет руками.
– Не-не, щас будет как надо, мощности добавлю!
Начал колдовать над вторым файерболом.
– Дружище, может не стоит? – сказал Эгорд с тревогой.
Новое ядро огня уже разрослось до размеров предшественника… и продолжает расти.
Тиморис вычерчивает витиеватые пассы, брови сдвинуты, челюсть вперед, суровости не занимать.
А шар все растет, бешено вращается, пламя завывает так, что ушам больно, от угрожающего сияния заклинатель с головы до ног оранжевый, по лицу бегут звездочки пота.
Улыбка Леарит тает как снег около Тимориса.
Эгорд ее загородил.
– Тиморис, прекрати!
– Спокойно, все под контролем! – заверил новоиспеченный маг.
Таким голосом, будто сказал: «Рад бы прекратить, да не знаю, как!».
Толкнул огненный арбуз к голему.
Эгорд успел спрятать Леарит в объятиях, двор тряхнуло взрывом. Воин-маг заранее покрылся коркой льда, она срослась с землей, потому взрывная волна даже не качнула, лишь корка растрескалась, дали залп ледяные осколки. Леарит не пострадала.
Двор полон туч густого дыма.
Эгорд ведет Леарит за собой. Ищут Тимориса.
Призванный Эгордом магический ветер разгоняет дым. Понизу стелется темно-серый туман, в нем очерчены контуры человеческих фигур – сломанные элементалы. Кому-то оторвало голову, некоторых разбило на куски, есть и такие, кто растрескался на мелкую мозаику – силуэт сохранился, но связей между кусочками нет, просто груда ледяного мусора.
Но фигура у стены шевелится. Даже ругается сквозь кашель.
Эгорд и Леарит подбегают.
– Тиморис!
