Из реальности и обратно
Солнце постепенно склонялось к горизонту. Идти, волоча за собой гирик, было тяжело. Сбоку болтался прицепленный к ремню джинсов шлем с вложенными в него наколенниками.
Когда Ромка подошел к воротам завода, начали сгущаться сумерки. Но мальчика это не остановило. Он уже ничего не боялся и желал только одного – поскорее вернуться домой.
Пока шёл, не раз успел отругать себя за то, что плохо запомнил дорогу и территорию завода. Да ещё метался там как угорелый, вместо того, чтобы внимательно осмотреться. Теперь он понимал, что от ворот надо идти, никуда не сворачивая. Асфальтированная дорога выведет. Ему повезло, вот они – знакомые бетонные плиты у забора. Надо оглядеться и искать правильный выход.
Внезапный резкий свет фар осветил пространство между заводскими корпусами. Ромка обернулся и увидел, как с той стороны, откуда он только что пришёл, приближается огромный джип. Казалось, машина движется прямо на него.
«Бандиты! – решил Ромка, – Придётся отбиваться». Отпрыгнув к штабелю бетонных плит, он попытался нащупать ножик, спрятанный днём. Руки дрожали, ножик не вытаскивался. Бежать! Ромка юркнул за плиты.
***
Когда Ромка не явился к ужину, дед попытался до него дозвониться. Телефон был вне зоны доступа. Странно. Разрядился, наверное. Надо пойти поискать тёзку, что-то он загулялся.
Первым делом Роман Михайлович направился к пустырю, который служил ребятам футбольным полем. Среди играющих Ромки не было. Его приятель Санька сообщил, что не видел Ромку с обеда. Сам он ездил на скутере на станцию, а потом стал играть в футбол с ребятами.
Дед пошёл по поселку искать внука. В переулке его догнала Ромкина знакомая девочка Даша и сказала, что видела, как Ромка поехал на гироскутере в сторону деревни.
Выведя машину из гаража, дед порулил в указанном Дашей направлении. Вот и деревня. Две старушки, сидевшие на лавочке у бревенчатого дома, сообщили, что мальчика на доске с большими колёсами не видели. Больше спрашивать было не у кого. Улицы пустые.
Роман Михайлович решил проехать дальше, в сторону бывшего завода по ремонту сельхозтехники. Мало ли что. Сердце начинало ныть. Если в ближайшее время не найдёт, придётся в полицию обращаться. А параллельно как можно скорее организовать добровольцев из дачного поселка, чтобы прочесать окрестные леса.
И тут впереди мелькнул свет фар встречной машины.
***
Осторожно выглянув из-за своего укрытия, Ромка увидел, как из машины вышел дядька с лохматой бородой, в клетчатой рубахе, вида какого-то домашнего, а вовсе не бандитского. За ним появилась тётенька, чем-то похожая на Ромкину маму. Ромку явно заметили.
– Куда ты, мальчик? Не бойся нас. Мы автолюбители. Участники гонок по бездорожью. Слыхал о таких соревнованиях? Я Стас, а это моя жена Ира. Она же штурман по совместительству. У нас тоже сын, Димкой зовут. Он с бабушкой остался.
– Тебя как зовут? Роман? Может, ты голодный, Рома? – с тревогой спросила женщина-штурман.
– Нет, только очень пить хочу. Я заблудился, а ещё у меня гироскутер сломался. Здесь телефон не ловит, – и слёзы помимо воли потекли из глаз мальчика.
– Ну-ну, не расстраивайся, не надо! Возьми телефон. Спутниковый. Звони родным, беспокоятся, наверное. Номер помнишь? Ну, конечно, зачем номера запоминать, когда они в базе есть. А вот если такой случай, тогда что? Ладно, успокойся, попей водички, а мы пока на точке отметимся. А потом доставим тебя по назначению. Дорогу покажешь?
При ближайшем рассмотрении джип оказался не таким огромным и страшным. Изрядно потрёпанный внедорожник «Нива Шевроле» серого цвета, весь в пёстрых наклейках. Но машина серьёзная, надёжная, как с гордостью сказал Стас. Четыре на четыре. Не для города, конечно. Сколько раз из самых безвыходных ситуаций выручала.
Здание заводоуправления оказалось совсем недалеко, надо было только ещё немного пройти по дороге направо. Но идти не пришлось. Пока Ромка добывал свой ножик из щели между плитами и забирался на заднее сидение машины, Стас погрузил гироскутер в багажник. Сто метров до вывески мальчик проехал с комфортом.
Ромке было забавно смотреть, как путешественники, вплотную подогнав «Ниву» к стене, по очереди фотографировались, одной рукой держась за вывеску, а другой – за автомобиль.
– В штаб гонок отшлём, – пояснил Стас, – доказательство, что прошли участок маршрута. Таковы правила. Путешествие наше почти закончено, осталось только до Москвы доехать. Шутка ли, весь Северный Урал исколесили!
И компания выехала в нужные ворота. По дороге Ира и Стас выслушали сбивчивый рассказ о Ромкиных приключениях. Заметив фары встречной машины, Стас притормозил.
– Похоже, это твой дедушка, Рома.
– Вручаем вам ваше сокровище, Роман Михайлович! Хороший парень, стойкий, мужественный. Только телефон ваш наизусть не помнит. Дайте задание выучить, вдруг пригодится. А с Александром этим я бы ему дружить не советовал.
***
Напоив внука липовым чаем с ватрушками, Роман Михайлович отправил его спать. Все разговоры он решил оставить до завтра. Усталый тёзка послушно покивал и пошёл умываться и чистить зубы.
Уже почти проваливаясь в сон, Ромка вдруг вспомнил, что не сказал деду самое важное.
– Дед, прости меня, пожалуйста. Я больше никогда не буду убегать без спросу. Я скутер сломал. И волноваться тебя заставил. А Санька… Он предатель. Ведь он до меня не дозвонился. Значит, знал, что со мной что-то случилось, но никому ничего не сказал. Не собрал ребят, чтобы помочь мне. Спасибо путешественникам, что довезли. Но я бы и сам дошёл. Всю ночь шёл бы и дошел. Я понял самое главное, дед. Никогда не надо сдаваться. Ведь ты сам меня учил этому.
– Твой Санька, может, уже понял, что поступил нечестно. А если не понял, тогда не друг он тебе. Но вот что меня радует, тёзка. Ты начинаешь отличать хороших людей от плохих, настоящих друзей от поддельных. Взрослеешь, значит. Гирик твой мы починим, конечно. И ты прав, предупреждать надо, если куда-то собрался. Это не признак взрослости, если скрываешь, куда идёшь или едешь. Я вот уже давно взрослый, даже старый, а всегда докладываю твоей маме о передвижениях. Чтобы не заставлять родных людей волноваться.
– Деда, я, когда вырасту, тоже буду в соревнованиях на внедорожниках участвовать. Крутяк!
Спи уже, автомобилист! Глаз да глаз за тобой нужен.
***
Роману Михайловичу не спалось, и он пошёл в сарайчик, служащий одновременно мастерской. Решил посмотреть, что там с гироскутером. Аккуратно приоткрыл крышку и стал внимательно изучать внутренности устройства. Ну, вот же он, порванный проводок! Всего и делов-то, что соединить концы и закрепить изолентой. Будет ездить как новенький.
Проверив для порядка все остальные возможные места поломок, дед включил гироборд, встал на него и потихоньку проехался по садовой дорожке. Пора спать. Впереди новый день, а с ним и новые заботы. Только сначала лекарство выпить, переволновался сегодня.
Пять лет назад Роман Михайлович в одночасье потерял всю семью единственного сына с женой и маленькой дочкой. Они погибли в автомобильной катастрофе. Сам он после этого слёг с тяжёлым инфарктом. Когда выкарабкался, разыскал в другом городе дочь умершего младшего брата Катю с тяжело больным Ромкой и перевёз жить к себе в Москву.
Нашёл хороших докторов, вылечили парня. Теперь в Ромке вся его жизнь.
– Какой же всё-таки замечательный у меня тёзка, – подумал Роман Михайлович и невольно улыбнулся, засыпая.
Дачный посёлок Белянкино давно уже спал глубоким сном.
Мечта
Зимний день клонился к закату, когда Роман Михайлович сошел с электрички на малолюдной станции. Заколебался было не вернуться ли назад. Но зачем тогда затеял эту поездку?
В лесу царил сумрак. Заснеженные ели застыли в суровой красоте. Запахи хвои и снега опьяняли. Летние впечатления от этой местности напрочь не совпадали с зимней картиной. Но Роману Михайловичу очень нужно было добраться до холма у реки.
Не учел, что дорога зимой труднее вдвое, что ботинки намокнут от рыхлого снега. Не взял фонарик или зажигалку. Никому не сказал о поездке.
Стало казаться, что свернул не туда. Летом тропа была оживленной, сейчас же всё будто вымерло. Настороженно оглядывался по сторонам. Тревога нарастала.
– Соберись, трус! – приказал сам себе.
Лес, будто подслушав его мысли, изменил отношение к одинокому путнику. Идти стало как будто легче, появилось ощущение правильности дороги. И вот перед ним поляна. Та самая, у подножия холма. Свеча памяти осветила летние вечера, палатки, негромкий перезвон гитары, искры костра…
Здесь недалеко река и проселочная дорога, что к станции ведёт.
Снег прекратился, небо расчистилось. Роман стоял на вершине холма и смотрел на застывшую реку, на звездное небо. Когда-то они с женой Машей мечтали приехать сюда зимой и взглянуть с высоты холма на реку и окрестные леса. Маша умерла прошлой зимой после тяжелой болезни. Он исполнил их общую мечту.
Света и пирожки
Чем же удивить этих чехов? Пирожками с капустой, конечно! Они такого блюда не знают. У них кнедлики. Что-то типа ленивых вареников.
Света хозяйничала на чужой просторной кухне в особняке недалеко от Оломоуца и самозабвенно лепила пирожки с капустой. Несмотря на юный возраст, в этом деле она была асом. Ее пирожками восхищались все. И дома, и в любых компаниях. Рецепт достался ей от бабушки.
С Миреком они познакомились летом в Москве, во время Чемпионата мира по футболу. Какие это были дни! Никольская улица браталась, веселились, пела, ликовала. Они сразу понравились друг другу. Переписывались в соцсетях, потом Мирек пригласил её в Чехию на рождественские каникулы. Обещал познакомить с родителями. Правда, как оказалось, они об этом ещё не знали. Мирек решил приготовить им сюрприз в виде Светы с её пирожками. Они должны были вернуться от старшей дочери, которая с семьёй жила в Вене.
Гора румяных пирожков уже возвышалась на большом подносе, распространяя вокруг себя умопомрачительный запах, когда хлопнула входная дверь.
***
– Папа, мама, знакомьтесь. Это Света. Она из Москвы.
– Мирек, почему ты не предупредил, что у нас гости? Мы устали с дороги, нам не до гостей. Девушка, как у вас хватило наглости врываться без разрешения в чужой дом, да ещё хозяйничать на кухне!
– Мама, Света напекла пирожков.
– Какие пирожки, Мирек? Горячее тесто вредно. Хочешь получить несварение желудка? И вообще, с русскими общаться не следует. Они оккупанты и террористы. Тебя ещё на свете не было, когда в Оломоуце стоял советский гарнизон. Девушка, покиньте, пожалуйста, наш дом. Посидите на скамье у входа. Нам с сыном нужно поговорить.
– Прости, Света. Я не знал, что мама так отнесется. Переночуй в гостинице, а я ей попробую все объяснить. Я был неправ, что не посоветовался с мамой. Тем более, что сегодня канун Рождества. Семейный праздник. Поторопись, скоро последний автобус в Оломоуц. Возьми пирожки, мама их не любит. Утром увидимся.
Автобус довёз ошарашенную Светлану до Оломоуца.
«Не пойду в гостиницу. Лучше поеду в Прагу. – решила девушка. – Хоть столицу посмотрю, раз такой облом».
***
В вагоне было полно молодёжи, в том числе туристов из разных стран. Многие ехали на рождественские каникулы в Прагу. В соседнем купе оказались молодые ребята и девушки из России. Света слышала их весёлые голоса. Потом возник диалог:
– Ну ты, Михаил, и наглый! Не приставай к девушке, видишь, какая она грустная.
– Я сейчас умру с голоду, и ты будешь в этом виноват. Пойдём вместе!
Вслед за этим в её купе возникли два молодых человека.
– Добры ден!
Я русская, ребята.
– Как же нам повезло! Я Миша, а это Сергей. Мы из Москвы, студенты института стали и сплавов. Как вас зовут? Светлана? Какое имя! Спасите нас от голодной смерти, Светлана. Продайте нам то, чем так вкусно пахнет из вашей сумки. Это пирожки с капустой, не отпирайтесь! У нас есть деньги, но мы не успели позавтракать. И пообедать тоже.
– Да что вы, ребята, какая продажа. Берите всё.
– Светочка, вы сокровище! Я вас не отпущу! Поехали с нами. Мы хорошие. Мы добрые и весёлые.
«А почему бы и нет», – подумала Света. Злобное лицо мамы Мирека всё ещё стояло у неё перед глазами.
***
Вот, наконец, и Прага! Злата Прага, красавица Прага. Закинув вещички в хостел, шумная компания студентов с примкнувшей к ней Светланой двинулась на штурм красот чешской столицы.
Помимо Миши и Сергея, в группе был молчаливый красавчик Артём, а также две девушки – Катя и Лена. Выслушав краткую историю о выдворении Светы из особняка под Оломоуцем, девушки дружно возмутились поступком Мирека и безапелляционно заявили, что Света правильно поступила, и гнать надо таких из своей жизни поганой метлой.
И понеслось – Вацлавская площадь, Пороховая башня, Староместская площадь с величественным Тынским храмом и знаменитыми часами на Ратуше. Ощущение нереальности происходящего и даже сказки, которое усиливали нарядные домики рождественского базара. Карлов мост, уставленный многочисленными скульптурами. Прикоснувшись к статуе Яна Непомуцкого, нужно было загадать желание, которое непременно сбудется. Дальше Пражский Град с удивительным собором святого Вита и Золотой улицей.
Очаровательная кафешка с обязательным чешским пивом и огромными порциями чего-то необыкновенно вкусного. Гуляние продолжалось допоздна. Двигаясь в направлении хостела, пели подряд все песни, которые приходили в голову.
На следующий день было намечено более основательно погулять по центру Праги, а также подняться на Вышеградский холм. Оттуда Прага как на ладони.
Но утром Света не смогла встать. Все тело ломило, будто палками били. Катя потрогала её лоб – температура! Аптеки закрыты по случаю праздника. Европа. Хорошо, что у девочек был запас медикаментов из дома, поделились со страдалицей.
– Не грусти, Светлана! Главное, лечись. Успеешь ещё нагуляться по Праге, – и компания унеслась навстречу впечатлениям.
Света осталась одна. Не было сил даже дотянуться до лекарств. Она провалилась в какое-то странное состояние между сном и явью. Ей казалось, что она печёт пирожки. Пора бы уже вынимать их, но к горячей духовке невозможно подойти. А Мирек торопит: «Я есть хочу, Света!» И сам открывает духовку. Света отшатывается от нестерпимого жара и прислоняется лбом к холодильнику. Странно, поверхность холодильника мягкая и приятно прохладная. Ощущение такое, будто мамина рука легла ей на лоб.
С трудом приоткрыв глаза, Света увидела перед собой Михаила.
– Так я и знал. Никакого лечения. Нельзя тебя без присмотра оставлять. Что поделать, буду твоей сиделкой.
– Миша, не надо, я сама справлюсь. Ты же столько интересного пропускаешь.
– Ничего, наверстаю!
Когда Света потихоньку пришла в себя, она первым делом потянулась к смартфону, кем-то заботливо выключенному на время её болезни. Помимо звонков и сообщений от мамы и трех подруг, обнаружилось несколько пропущенных звонков от Мирека. Сообщив маме и подружкам, что с ней всё в порядке, Света задумалась, перезванивать ли Миреку. И решила пока этого не делать.
***
Неделя пролетела как один день. Приближался Новый год. Ребята собирались встретить его в Праге, а дальше их путь лежал по замкам. Куда же еще, если в стране их более двух тысяч. Вообще-то Свету ждали на Новый год дома, но она уже всерьез задумывалась, не поменять ли билет на более позднее число. Успела сдружиться с новоприобретенной компанией. Ей нравились всe – рыженькая Катя, лёгкая на подъем и всегда готовая рассмеяться, блондинка модельной внешности Лена, коренастые и русые, похожие на братьев Михаил и Сергей, часто вступавшие в шутливые споры между собой. Несколько в стороне держался кареглазый темноволосый красавец Артём, казалось, смотревший на весь окружающий мир с лёгким сожалением о его несовершенстве. Но и он не вызывал у Светы никакого отторжения.
Вечером 30 декабря решили немного прогуляться по улицам, успевшим стать такими знакомыми и такими любимыми.
Ребята с Леной ушли вперёд, а Света с Катей немного отстали.
– Света, я хочу сказать тебе кое-что важное. Только ты не обижайся, пожалуйста! Не могла бы ты найти какой-нибудь предлог, чтобы не ехать дальше с нами?
– Я что-то не совсем понимаю…
– Дело в том, что у Лены с Мишей давние отношения, даже о свадьбе поговаривали. Лена очень переживает.
– Ой, как неудобно получилось, я же не знала! Он за мной ухаживал во время болезни.
– Да, он у нас такой. Добрый и отзывчивый. Ну что, договорились?
– Да, конечно!
Про себя Света подумала, что история все же какая-то странная. Если у них любовь и дело идёт к свадьбе, чего тогда Лене опасаться какой-то едва знакомой девушки? Видимо, не очень-то Лена была уверена в Михаиле.
Догнав ушедших вперёд ребят, Света объявила им, что завтра улетает в Москву, встречать Новый год с родителями.
Компания заметно огорчилась. Даже Лена, как показалось Свете, приняла новость без особого восторга.
Несмотря на протесты Светланы, Серёжа с Мишей проводили её в аэропорт. Ребята обменялись координатами, вдруг захочется пообщаться в Москве. Мир тесен, и по меркам Москвы они оказались почти соседями. Ребята учились в институте стали и сплавов, а Света в университете дизайна, всего в одной остановке метро.
Новый год Света встретила, по традиции, в кругу родных. Но уже вечером первого января вовсю отплясывала в клубе с друзьями и подружками.
Второго января неожиданно позвонил Мирек.
– Я в Москве, Света! Давай встретимся на Никольской. Нам надо серьёзно поговорить. Я специально для этого приехал.
***
Москва сияла новогодним убранством. Света на правах радушной хозяйки с гордостью показывала Миреку центр города. Красная площадь, Охотный ряд, Большой и Малый театры, Тверская улица – всё выглядело иначе, чем летом, искрилось и сверкало. А падающий снег придавал сказочный вид московскому великолепию. Нагулявшись вдоволь и сделав кучу снимков, зашли в уютное кафе в Камергерском переулке. Заказали кофе с пирожными и сидели, наслаждаясь теплом.
– Света, не знаю, сможешь ли ты простить меня. Я не заслуживаю оправдания. Я ведь практически выгнал тебя на улицу, к тому же в чужой стране.
– Ничего страшного, Мирослав. Как видишь, я не пропала и благополучно вернулась домой.
– За эти несколько дней я понял, как ты мне дорога. Я просто не готов с тобой расстаться. Выходи за меня замуж, Света! Позволь в знак нашей помолвки надеть тебе на палец это колечко.
– А как же мама?
– Маме я уже объяснил, что события прошлого века не имеют к тебе никакого отношения. В конце концов, мне через два года стукнет тридцать, я уже сам прилично зарабатываю и вполне смогу содержать семью.
Света была ошарашена и одновременно польщена. За её двадцатилетнюю жизнь никто ещё не успел предложить ей руку и сердце. Но скандал в Оломоуце и её поспешное бегство были ещё слишком свежи в памяти. Она пыталась тщательно подбирать слова, чтобы не обидеть Мирека.
– Мирослав, спасибо тебе за предложение. Но брак пока в мои планы не входит. Надо институт закончить, определиться с карьерой… Мне всего двадцать лет! А потом, мы ещё слишком мало знаем друг друга. Да можно сказать, не знаем вообще. Чемпионат был праздником, сплошным весельем. А потом началась реальная жизнь. И кто мы такие друг для друга в этой жизни, пока не очень понятно. Оставь колечко пока у себя, Мирек. Я его не возьму.
– Я не тороплю тебя с ответом, Светлана. Но знай, что моё сердце принадлежит только тебе. С февраля меня переводят в головной офис нашей фирмы в Австрию. Приедешь весной ко мне в Вену? Весенняя Вена такая красивая!
– Ничего не могу обещать, Мирек. До весны ещё как до Луны.
Через неделю позвонил Миша. И как всегда, непонятно было, шутит он или говорит серьёзно.
– Света, мы вернулись! Подробности при встрече! У меня днюха, вот такой прикол! Завтра чтобы была с подарком. Без подарка даже не пытайся просочиться. Не знаешь, что подарить? Да пирожки твои фирменные! Они сразили меня в самое сердце. Света, не дай имениннику погибнуть голодной смертью! Тащи пирожки! Адрес сейчас скину.
– Миша, поздравляю! Но я не приду. У меня дела очень важные. Рада бы, но не смогу никак.
– Ну-ка колись, что за важные дела! Ты что-то скрываешь от меня, Света. Уехала из Праги внезапно, а ведь собиралась менять билет.
– Если честно, не хочу мешать вашим с Леной взаимоотношениям. Лену моё присутствие напрягает. Не хочу быть причиной расстройства вашей свадьбы.
– Каким таким отношениям? Какая свадьба? Кто тебе сказал? Ну Катька, сочинительница! Лев Толстой в юбке! Да Ленка соседка моя, мы знакомы ещё с детского сада. На соседних горшках сидели. У Ленки к тому же кастинг в Барселоне. Она из Праги сразу туда улетела. Если бы ты не сбежала, как швед с Куликова поля, то была бы в курсе. А о свадьбе нам с тобой думать рано. Надо сначала институт закончить, карьерой заняться. Мир посмотреть, в конце концов. Да, чуть не забыл – ты с Артёмом поаккуратнее, не ляпни чего-нибудь. У него девушка два года назад погибла, на парашюте разбилась. Мы его совместными усилиями никак из депрессии вытащить не могли. Если бы не ты…
– Ой, Миша, как же так? Я не знала… А при чем тут я?
– Это же он первый тебя в поезде заметил. Вдруг сказал: «Какая девушка симпатичная в соседнем купе». Впервые за два года на девушку внимание обратил. Ну мы с Серёгой и рады были стараться.
– Так это не из-за пирожков?
– Из-за них тоже. Такой аромат шёл, мы дружно слюной давились! Так что ждём, отказы не принимаются!
И Мишка отключился.
Пирожки Светлане удались как никогда. Пока они отдыхали под льняной салфеткой, Света вертелась перед зеркалом. Картина вполне подходящая: русые, слегка золотистые вьющиеся волосы, синие глаза, грудь и талия на месте. Чуть-чуть бы росту добавить, но не принципиально. На это есть каблуки.
***
Дом стоял в одном из переулков внутри Садового кольца. Недавно построенный, он старательно имитировал историческую застройку. «По крайней мере, не портит пейзаж», – подумала Света.
Миша встретил Свету у подъезда, они поднялись в лифте на верхний этаж. Квартира оказалась в мансарде, с панорамным остеклением. Какой вид из окон!
– Это Тёмкиного отца квартира, – объяснил Миша – ему вместо денег за проектирование дома дали. Пока тут Тёмка живёт. Он же в Суриковском учится, картины пишет.
– А я думала, вы все из одного института.
– Не все, как видишь.
В комнате Света увидела уже знакомых ей Артёма и Сергея, Катю и ещё одну девушку, по имени Ольга. Катя сразу же обняла Свету и затараторила: «Светка, как же я рада тебя видеть! Ты не обижаешься? Я же пошутила, нельзя же всё так всерьёз принимать!».
«Ну как на неё обижаться», – подумала Света.
Пирожки были приняты на ура. Компания оказалась не очень-то пьющая, кто за рулём, кто из идейных соображений, как сейчас модно. Но веселью это не мешало. Шутки, приколы, настольные игры, хорошая музыка…
В какой-то момент, оказавшись рядом с Артёмом, Света неожиданно для себя попросила его показать картины. Ей, как будущему дизайнеру, и вправду было очень интересно. Они прошли в соседнюю комнату, которая, похоже, использовалась как мастерская. Картин было множество. Пейзажи, натюрморты, портреты. На многих картинах была изображена хрупкая зеленоглазая девушка.
– Какая красивая! – ляпнула Света, не зная, что сказать и как реагировать.
И тут Артём начал говорить. Это был грустный и страстный монолог, длинная история их взаимоотношений с Полиной. Так звали погибшую девушку. Светлана не останавливала и не перебивала его.
– Я тебя заговорил совсем, прости, Света.
– Ничего страшного, Артём. Я понимаю, что это очень важно для тебя. Пойдём к гостям, а то неудобно как-то. Ой, где же они? Ушли… Я тоже пойду, Артём, уже поздно.
– Я провожу тебя. Можно?
***
Как так получилось, Света и сама до сих пор не поняла. Влюбилась по уши. В первый раз в жизни. В Артёме, помимо внешности, было что-то притягательное. Какая-то тайна жила в его темных глубоких глазах. Света была той соломинкой, благодаря которой он понемногу выбирался из депрессии после гибели Полины.
Не прошло и четырех месяцев знакомства, как Артём заговорил о свадьбе. На робкие возражения Светы, что надо бы сначала закончить учёбу, определиться в жизни, он твердил одно: «Я не хочу тебя потерять».
Родители с той и с другой стороны, слегка поудивлявшись такой спешке, возражать не стали. От добра добра не ищут. Они очень подходили друг другу. Высокий темноволосый Артём и миниатюрная Светлана, который так шло её имя.
Свадьбу для родственников и друзей сыграли в ресторане, медовый месяц молодые провели на одном из островов Сейшельского архипелага. А потом обосновались в той самой квартирке-студии, принадлежавшей отцу Артёма, модному архитектору.