Красотка (не)против мажора
– Уйди, Макс!!!
И со всего размаху вцепляется острыми коготками мне прямо в глаз. На минуту слепну, теряю бдительность и вдруг слышу:
– Ааааа!!… (пи-пи-пи). Снова сплошной мат из нежных Иркиных уст.
Смахиваю набежавшие от боли слезы и вижу: Ирэн на полу, корчится от боли…
– Обалдеть! – орет Яшка. – Новенькая Марковой туфелькой по голени заехала. Яночка, нежный цветочек, ты где ударам по болевым точкам научилась? У ниндзя?
Я пялюсь на хрупкую девчонку с глазами цвета лета. А дальше снова шок. Яна брякается на пол рядом с Ирэн и говорит:
– Ир, прости. Но ты сама виновата.
– Убью тебя, сука!! Ты у меня парня увести хочешь. Уже в загс собралась (пи-пи-пи).
Янка не успевает ответить, как в кабинет врывается Семен Федорович, наш директор. Ясно, НН за ним уже сгоняла. Обычно по утрам его в гимназии нет. Но сегодня по закону подлости нарисовался старый хрыч.
– Что тут происходит, 11"Б"? – орет директор. – Разойдись! Объяснись! Староста, отвечать!
Он когда-то в армии служил, привычки остались. Вот только староста у нас – Таня, лучшая подруга Ирэн. Объективного изложения ситуации от нее ждать не стоит.
– Семен Федорович! Новенькая Яна на Иру напала, нанесла ей тяжелые травмы…
– Ага, еще скажи, несовместимые в жизнью! – ржет Яшка.
– Новенькая? Соловьева? – смотрит на Янку дирек. – А ну марш ко мне в кабинет!! Ать-два, левой-правой! За мной!!
Я хватаю Беляночку за руку:
– Яна, подожди, я с тобой.
– Не стоит, Максим, – зеленые глаза сейчас как холодные и темные омуты. Злится!
Пытаюсь сгладить ситуацию, пошутить:
– А как же загс?
– А как быть с тем, что ты почти женат?!
Вот язва!!!!
– Елисеев, не вздумай свой зад в мой кабинет тащить. Оставаться в классе! – дает команду директор, видя, что я собираюсь идти с ними.
– Пошел к черту, мажор! Не ходи за мной! – добавляет Янка. – Я думала, ты свободен, раз в кино приглашаешь. Все вы такие… предатели!!!
В красивых глазах боль. Ее уже кто-то предавал?
Мне хочется знать об этой девушке все. Но будет ли у меня теперь такой шанс?
Ирэн уже очухалась от боли, подлетает ко мне и пытается ударить по щеке. Я успеваю перехватить ее когтистую лапку. Мельком вижу лица одноклассников. Как шакалы замерли в ожидании. Обойдутся без зрелищ. Вытаскиваю Ирку из класса. Мне тоже хочется ей вдарить. Но я женщин не бью. Просто впечатываю ее в стену и говорю:
– У нас с тобой все. Навсегда, без малейшего шанса. Поняла?!!
– Это из-за нее? Из-за этой новенькой? – всхлипывает Ирэн.
Блин, как же я раньше не догадывался, что мозг у Марковой совершенно гладкий. Она реально не понимает, как накосячила, раздвигая стройные ножки в автомойке?
– Отчасти да, из-за Яны, – отвечаю честно. – Но не только. Ира, ты сама все причины знаешь.
– Знаю, – Ирка на минуту отводит взгляд, но все равно упирается. – Если бы не она, у нас бы с тобой все еще наладилось, Максиик!
– Нет! Ты мне не нужна, я тебя больше не люблю. И не надейся на какое-то чудо… – говорю очень жестко.
В душе опасаюсь новых слез и долгого объяснения.
Но неожиданно Ирэн произносит совершенно спокойно. Даже слишком спокойно:
– А я из не тех, кто надеется на чудо. И бегать за тобой не собираюсь. Пошел ты к черту, Макс…
Глава 8
Семен Федорович оказался не таким страшным, как я посчитала сначала. Он меня не ругает, даже сочувствует:
– Что я, Маркову не знаю. Та еще штучка! Одно радует, совсем скоро с ней распрощаемся. А ты, Соловьева, осмотрительнее будь, не ведись на провокации. Класс сложный, особый. Сплошные мажоры и мажорки!
Ну, вот и влипла! Хорошо, что бабушка Степанида не знает. А что касается провокаций, это не тот случай. Ирка бешенная, Максу чуть глаз не выдрала. Я тоже не хочу без глаз остаться. Да и волосы жалко. Неправ Яков, ни у каких ниндзя я не училась. Прием этот в кино видела. Одна девушка так от маньяка отбивалась. А Ирка та еще маньячило! Правда, сама не ожидала, что удар будет настолько сильный и болезненный. Прощения попросила. А на мажора зла не хватает. Я Макса всего несколько минут видела. Разве ж можно за это время в его насыщенной личной жизни разобраться? Вот, дурочка, и решила: раз парень на свидание зовет, значит, зеленый свет. А оказалось красный! Опасно для жизни. Послала мажора ко всем чертям. А теперь сердце ноет…
– Все поняла, Соловьева? – раздается голос директора возле самого уха.
– Так точно! – почему-то рапортую как выдрессированный дембель.
Семену Федоровичу это нравится.
– Хорошая ты, девчонка, Соловьева. Если будут обижать – обращайся. Хотя… ты и сама врагу запросто отпор дашь. В общем, больше не балуй! Все, на выход шагом марш!!!
Забавный этот директор. А ведь учебное заведение, которым он управляет, можно сказать, элитное.
Мои мысли словно читает Яшка Маликов. Я натыкаюсь на него, когда выхожу из кабинета.
– А меня за журналом послали! – докладывает Яков. – Ну, как тебе наш дирек?
– Немного странный.
– Многостранный! – тут же придумывает новое прилагательное Маликов.
– Но это на первый взгляд. На самом деле он тут всех в кулаке держит, в том числе и предков наших. Многие из них у него учились, когда еще простым учителем после армии работал. Он на родительских собраниях их до сих пор отчитывает и обещает выдрать как сидоровых коз!
Я улыбаюсь, а Яшка продолжает:
– Я тут такое видел и слышал. Макс с Иркой разборки устроили…
– И? – спрашиваю я, затаив дыхание.
– Расстались! Сначала он ее послал, потом она его.
Удивлена. Казалось, что Ирэн испытывает к мажору сильные чувства.
– А потом?
– Не знаю, были тут, а теперь нетуть! – разводит руками главный клоун класса.
Мы заходим в кабинет литературы. Место рядом со мной пустует. Иры тоже не вижу. То, что забили на уроки, понятно, стресс. Вот только по отдельности они ушли? Или вместе? Острой иглой колет сердечко ревность. Но я беру себя в руки, снова открываю учебник. Урок близится к концу.
Неожиданно Надежда Николаевна берет слово:
– Ну что, 11 "Б", все у вас любовь да разборки. Как ЕГЭ сдадите по моему предмету, не знаю. Весь год знания в ваши головы вкладывала, а толку-то… Сейчас сочинения из вчерашних тестов проверяю. И не знаю, то ли рыдать от смеха, то ли от горя. Вот что Петренко пишет: "В одном монастыре жили мцыри. Одна мцыря сбежала…" Ваня, ты в своем уме?!
Одноклассники начинают смеяться.
– Смешно им! – бурчит НН. – Вы думает только Петренко отличился? Даже Ивченко, хорошистка ведь, а чего выдала: "При Екатерине II страна покрылась университетами!" Катя, у тебя случайно мозг ничем не покрылся, как такое написать могла? Дальше … Степанова. "Крестьянину теперь не требовалось разрешение помещика, чтобы, например, выйти замуж". Ну как так можно?!!
– Так Степанова замуж мечтает выйти с первого класса, – орет Яшка. – А, как говорится, у кого что болит, тот о том и в тесте пишет.
– Помолчал бы, Маликов. Ты как раз больше всех отличился. "Они погибли, но продолжали сражаться!" Это как так, Яша?!! Ты что фильмов про зомби пересмотрел?!
Дальше не происходит ничего особенного. Школа как школа. На перемене знакомлюсь с одноклассниками. Большинство – нормальные ребята, приветливые. Проигнорировали меня только три девчонки из класса: Илона, Кристина и староста Татьяна Степанова, та самая, что крестьянских мужиков замуж выдала. Но проницательный Яшка тут же объяснил ситуацию:
– Эти три куклы – подруги Ирэн, будь с ними осторожно, лучик света, а то загасят…
Впереди было еще два сдвоенных урока – химия и математика. Я, с тоской поглядывая на стул рядом с собой, старательно решала задачи, отвечала на тесты, выполняла задания. После уроков пришлось немного задержаться. Надежда Николаевна, а она оказалась нашим классным руководителем, попросила определиться с допами. Я выбрала литературу и историю. Мажор так и не появился, бросил меня, мерзавец. Принимаю решение: сама буду любить себя вечно и умру в один день. Наконец выхожу на улицу, первоапрельское небо – синее и облачное. Поднимаю голову, улыбаюсь проплывающему над моей головой облаку, похожему на сердце. Опускаю глаза, заслезившиеся от яркого дневного света, и снова вижу …сердце. Точнее, большой красный шар в виде сердца. С надписью "Яна+Максим!". И хитрющую физиономию мажора. Довольный, блиин, как удав. Будто и не было гадкой сцены в школе. Да еще и спрашивает как ни в чем ни бывало:
– Потеряла, поди, меня, Беляночка? Соскучилась? А я вот… немного занят был делами… сердечными. Можно провожу? Надеюсь, путь наш будет длинным.
– И не надейся, живу буквально в двух шагах.
Серые глаза смотрят на меня умоляюще:
– Ян, ну не злись. Я все, уже свободен. С Ирэн расстался.
– А она с тобой?
– Ты не поверишь, но тоже. Послала раз и навсегда.
– Вот так просто?
– Реально просто. Без обид и упреков… Расстались как лучшие друзья…
Ох, не знаешь ты женщин, мажор! Женщины коварны. Порой, чтобы отомстить, они объявляют дружбу. Путь до дома, правда, совсем короткий. Через десять минут заходим в подъезд. Тормозим у моей квартиры.
– Так понимаю, поцелуя не будет, – вздыхает мажор. – Ладно, уменьшим пока запросы. Как насчет кино? Сегодня премьера!
В кино? С Максом?! Да я хоть сейчас!!! Но это мысли. Я все еще зла на мажора и не доверяю ему. Вслух говорю:
– Пока не готова к просмотру новинок киноиндустрии с тобой. Так что топай домой, Елисеев! К ЕГЭ готовиться.
– Фамильничаешь, значит, Беляночка? Упираешься? Зря, я очень настойчивый. Макс хватает меня за запястья, нежно, но крепко. Прижимает к стене и, ласково касаясь губами моей щеки, заявляет: – Ты будешь моей, Соловьева! Ты будешь со мной. Всю жизнь…
– Обломайся, Елисеев! – ору в ответ. – Я против!
Или не против? Иначе, почему так предательски дрожат руки, отпускают сердце-шар, слабеют ноги, а губы сами тянутся к его губам в предвкушении поцелуя…
Глава 9
В сильных руках, не скрою, находиться приятно. Безумно хочется, чтобы все продолжалось, и этот мой самый первый поцелуй свершился. Но… Не такая Янка Соловьева, чтобы по первому требованию всяким мажорам на поцелуи отвечать. Иду на обман. Делаю вид, что на все согласна, закрываю глаза, томно вздыхаю. Мажор ведется на этот развод, ослабляет хватку… Я ловко выныриваю из его рук и начинаю открывать квартиру. В душе боюсь, вдруг он за мной и в дом кинется. Но неожиданно приходит помощь. Из соседней квартиры выходит мужик с овчаркой. Псина пялится на мажора и определенно хочет его попробовать на вкус. Возможно, он ей деликатесом кажется, этот богатенький Буратино. Судя по недовольной физиономии Макса поцелуйное настроение у него пропало.
– Пока! – прощаюсь я.
– Яна!! Подожди…
Щааас!! Это ты подожди, мажор! Захлопываю дверь. Через нее еще раз громко кричу:
– Досвидос!
Все, мажор, хорошего помаленьку! Буду тебе свое внимание давать порционно, чтобы не зажрался.
– Янка, ты с кем разговариваешь?
Ого, сюрприз, мама почему-то дома.
Спрашиваю мамулю:
– Мама, а ты чего не в ресторане? Там все нормально?
– Да как сказать… Я первый заказ понесла. Хотела пройтись эффектно, походкой от бедра, и… Короче все уронила и разбила.
– И что? Тебя уволили?
– Нет, меня повысили! – выдает мама.
– Это как?
– Ах, все вышло просто замечательно, Янка.
Ага, куда уж лучше. Надеюсь, мама ни на кого из посетителей разнос с едой не уронила.
– В общем, я облажалась, дочь. Примчалась главный наш администратор Нинель и стала орать: "И откуда ты такая неумеха взялась? Уволена! И ущерб возмести!!!" А мне как раз соринка в глаз попала, я заморгала. Нинель добавляет: "И не вздумай тут горючими слезами обливаться. Меня этим не проймешь!"
– А ты?
– А я отвечаю: "Не дождетесь, что я плакать буду. Я…. я петь буду!" Нинель эта так смотрит на меня презрительно. Ну а я взяла и запела. Ей на зло!
Надо сказать, голос у моей мамы чистейший, очень красивый плюс музыкальная школа за плечами.
– Да, Янка, твоя мать могла бы не только великой актрисой стать, но и певицей. Если бы один крокодил мне мозг тогда не запудрил. Но я об этом не желаю, потому что теперь ты у меня есть. Но… вернемся к песням о главном. В общем, на мое дивное пение про Катюшу и сизого орла все, кто были в ресторане, сбежались. Включая директора Вадима Константиновича. Он на Нинель наехал, орать стал: "Ты мне певицу на вечернее время полгода найти не можешь. А вот он, талант, перед твоим носом!" В общем, мы тут же новый договор заключили, теперь я петь в красивом платье буду, а не с чашками-ложками бегать в фартуке.
– Мама, это и, правда, замечательно! – радуюсь я.
– Только работать по вечерам придется. Допоздна. Но это ничего, Янка, зато платят больше. Ну а у тебя как прошел первый школьный день?
– Подралась я, мам.
– Ну-ка, рассказывай!
– Надежда Николаевна, наша русичка и классная в одном флаконе, меня с одним парнем посадила за парту. Потом его соседка пришла, приревновала и хотела в волосы мне вцепиться.
– Чем все кончилось? Ты жива и вполне здорова! – мама внимательно меня осматривает. – А эта девушка?
– Тоже норм. Да все в порядке, мама.
– Нет, не все в порядке. Янка! Как ты могла!!!
Мамуля явно разозлилась.
– Подраться, мам?
– Подраться можно. Иногда даже нужно… Как ты могла подраться из-за парня??! Запомни, дочь, это только мужчины должны за нас драться. И никак иначе!!!
– Мама, я просто защищалась. Но твой совет учту.
– Вот и славно, дочь. А теперь бежим по магазинам. Мне срочно нужно платье для вечернего выступления. И да, на тебе сегодня, кроме уроков, еще приготовление ужина…
– Без проблем. Все сделаю!
Весь вечер я занята. Домашние задания, готовка, уборка, стирка и глажка наших немногочисленных вещей тоже падает на мои хрупкие плечи. Ложусь в постель поздно, мамы еще нет. Но я не волнуюсь, ее привезут домой на машине. Думала, что из-за сегодняшнего дня, насыщенного событиями и переживаниями, долго не смогу заснуть. Но вырубаюсь мгновенно…
Утром, стараясь не разбудить маму, тихонько собираюсь и топаю в гимназию. Вхожу в вестибюль и еле сдерживаю улыбку. Мажор уже тут, выглядывает кого-то в толпе входящих учеников. При виде меня тоже расплывается в улыбке:
– Привет, Беляночка.
И… наплевав на всех и вся, снова прижимает меня к стене, пытаясь обнять.
– Ты что, решил все вертикальные поверхности города мной вытереть! – возмущаюсь я.
– Любви все плоскости покорны! – острит при виде нас, переделывая на ходу известную фразу, Яшка Маликов.
– Да ладно, я же просто… чтобы тебя толпой не снесло, – тут же отмазывается мажор.
Но в его якобы благие намерения никто не верит, включая Семена Федотовича.
– Отставить обнимать Соловьеву, Елисеев! – орет директор. – Ты ж, поганец круто упакованный, в храме науки, а не в ночном клубе. А ну марш ко мне в кабинет для профилактической беседы!!
Макс с трудом отрывается от меня и следует за директором. Я иду в раздевалку, в отсеке с надписью 11 "Б" уже вешают верхнюю одежду три закадычные подруги Ирэн. При виде меня девицы дружно морщатся, будто им всем разом по лимону в рот запихали. Уходят первыми. Я надеюсь дождаться мажора. Но его все нет. В класс я вхожу одна. Почти все ребята на месте. НН тоже. А вот Ирки нет. Маликов рамсится со Степановой.
– Странный ты, Маликов! – заявляет Танька.
– Я странный? – возмущается Яшка. – Ну неееттт. Вот ты себе, Степанова, ногти на ногти наклеила, брови на бровях нарисовала, а я странный…
Я улыбаюсь и вдруг вижу… Одна из подруг Ирэн, Илонка, что сидит на первой парте, выставляет в проход изящную ножку в стильной брендовой туфельке. Вот зараза коварная, хочет втихаря подножку мне сделать, чтобы я растянулась и носом шмякнулась. Радуюсь, что надела полуботиночки. Сегодня они мне не только на ноги, но и на руку! Делаю вид, что не замечаю подвоха. Направляюсь к своему месту и… наступаю увесистой подошвой на вытянутую лапу стервозной девицы. Не сильно, но…
– Ты че, Соловьева, совсем охренела?!! – орет Илонка.
Маликов враз просекает ситуацию и не может удержаться от комментов:
– Калечить нижние конечности товарищей по учебе – коронный Янкин номер. А ты, Илонка, радуйся. У тебя теперь не только самые длинные ноги в классе, но и самые плоские!! Ну, одна, по крайней мере.
В это время у НН раздается телефонный звонок.
– Тихо, ребята! – кричит руссичка. – Отец Марковой звонит… Да, Захар Петрович. Поняла. Ой, беда, беда…
Глава 10
Весь класс замирает. Первой очухивается староста Таня:
– Надежда Николаевна, что случилось? Мы все слышали!
– Ничего особенного, Степанова! Заболела Маркова!
– Как заболела? Чем? – доносится со всех парт. – Опять в загул ушла? Таблеток наглоталась? Простыла?
У меня сердце падает в пятки. Если с Ирэн что-то случилось, то ведь я виновата. Пусть косвенно.
– Нервный срыв у нее! Особо отец ее не распространялся, просто пояснил причину отсутствия дочери на занятиях. Нежные вы больно, цветы жизни, выращенные в золотых горшках. Мы в вашем возрасте о таких болезнях и не слышали.
– А почему беда-то? – не унимается Степанова.
– Беда потому, Таня, что до экзаменов времени совсем мало. А Маркова, как в девятом классе по всем предметам съехала, так до сих пор звезд с неба не хватает. Получит справку на выходе вместо аттестата, а виноваты мы, педагоги, будем. Ладно, открыли учебники.
Вторая лучшая подруга Илонка Евдокимова тем временем набирает Маркову. В ответ короткие гудки. И стальной голос, равнодушно вещающий, что абонент недоступен.
– Телефон отключен. Девчонки, давайте к ней после уроков сходим, – обращается к Таньке и Кристинке.
– Конечно! – соглашаются подруги и злобно косятся на меня.
– Так, сидим тихо! Работаем с тестами дальше! – командует НН. – Мне отлучиться на пять минут надо.
Русичка выходит из класса и сталкивается в дверях с Максом.
– А ты где потерялся, Елисеев? Почему опаздываешь?
– У меня уважительная причина. У Семена Федоровича был.
– Ладно, садись и за работу!
Учительница выходит, а в классе воцаряется полная тишина. Все тупо пялятся на мажора. Всем ясно, кто виновник Иркиных неврозов.
– Сволочь ты, Елисеев! – первой орет Илонка. – Ира из-за тебя заболела.
– В смысле… заболела?
– Тяжело заболела! – добавляет Степанова.
– Какая крыша не любит быстрой езды! – вопит Яшка. – У Марковой махом она съехала! Граждане! Сохраняйте свои статусы, они помогут психиатру с диагнозом. Ну, типа нервный срыв у Ирэн, Макс. А кто эту болячку спровоцировал, догадайся сам.
Мажор брякается рядом со мной на стул. Хмурый, как туча. Сквозь зубы произносит:
– Ира сама во всем виновата.
– Да ну?!! – почти визжит Илонка. – Это ты ей сердце разбил.
– Ты уверена? – Макс смотрит прямо в глаза Евдокимовой.
– Да, мы лучшие подруги, и я все тайны Ирэн знаю.
– А про автомойку тоже?
– Про какую еще автомойку? – не понимает ничего Илонка.
– Ну, значит, не все тайны ты знаешь. Расспроси, когда твоей подруге станет лучше, если захочет, расскажет.
Я тоже в шоке. При чем тут какая-то автомойка?! Мне жаль мажора, весь класс на него волком смотрит. Настя Ильина, невзрачная девчонка, внимательно пялится на Макса и вдруг восклицает:
– Ой, ребята! А если все еще серьезнее?! Что если Ирэн беременна? Она же безбашенная, могла забить на противозачаточные. Ой, как страшно…
– Тебе-то чего бояться, Ильина? С тобой такого не случится. У тебя сама внешность противозачаточная! – язвит Яшка.
Настя становится красной как рак, но потом отвечает:
– Ошибаешься, Маликов. У меня, между прочим, уже жених есть. И я ему нравлюсь.
– Ага! Вкупе с золотыми приисками папочки, – ржет Яшка и, закатив глаза, добавляет. – О времена, о нравы! Раньше браки совершались на небесах, а теперь на бизнесс-совещаниях!!
– Сволочь! – орет Настя и запускает в Яшку справочник с тестами.
Я бы и сама его сейчас с удовольствием прибила. Иногда Маликов круто шутит, реально смешно. А иногда вот так, обидненько. Примерно так же думают и остальные девчонки в классе. От расправы нашего клоуна спасает вернувшаяся НН и звонок с урока. Следующая у нас история. Мы переходим в кабинет, где преподается этот предмет. Неожиданно мажор спрашивает:
– Яна, я позвоню?
– Ирине? Ради Бога! Только у нее телефон недоступен.
Чувства у меня смешанные. С одной стороны женская ревность. С другой радует, что Макс все же волнуется. Значит, не равнодушная сволочь.
– У меня номер ее отца есть. Ты можешь присутствовать при разговоре, Беляночка.
А что? Я не против. Мы выходим в коридор. На втором этаже старшие классы, никто не носится, не орет, как на первом, где начальная школа. Большинство спокойно сидит на лавочках и подоконниках и тупо пялится в мобильники. Отходим в самый конец. Макс включает громкую связь и вызывает абонента.
– Да, – слышится ответ. – А… это ты, щенок… Пи-пи-пи…
Теперь я понимаю, кто научил Ирэн первому слову и регулярно на протяжении семнадцати лет пополнял ее словарный запас.
– Захар Петрович, я знаю, какого Вы обо мне мнения, – пытается вставить хоть слово Макс. – Просто скажите, как Ирина, или дайте ей трубку.
– Да пошел ты, пи-пи-пи…
Отец Марковой отключается. Мажор смотрит на меня и выдыхает с облегчением:
– Вот и все, Ян. Кажется, я получил официальную отставку. И с Иркой, думаю, полный порядок. Она та еще притворюша и актриса. Ну что, подскажешь мне теперь дорогу?
– Куда? – удивляюсь я.
– К твоему сердцу, Беляночка!
Максим снова наглеет, прижимает меня к себе, зарывается носом в мою макушку:
– У тебя не только обалденно красивые волосы, они еще такие мягкие и пушистые.
В коридоре кто-то открыл окно, поэтому прохладно, сквозит, а в сильных руках Максима Елисеева так тепло и спокойно. Может, передумать насчет порционной любви, а просто прижаться в ответ к широкой мускулистой спине, отдаться чувствам и неведомым раньше ощущениям?
– Хорошо-то как, когда ты рядом, Беляночка! И чем ты ближе, тем лучше, – шепчет мажор. – Не хочу отпускать тебя, Янка.
И мне также… хорошо в потоке нежности, что исходит от Макса. Только я пока не готова поверить мажору. И в то, что история с Ириной окончена, тоже не верится. К тому же у меня на душе нехорошее предчувствие. Так и говорю мажору:
– Не верится, что все так гладко, Макс. У меня нехорошее предчувствие.
Но тот отмахивается:
– Ты реально в подобную чушь веришь, Беляночка?
– Да! – отвечаю уверенно. – Знаешь, как моя бабушка Степанида говорит? Женская интуиция (только она ее чуйкой называет) сильнее всех экстрасенсов, вместе взятых!
– Ну, так говорится, бабушка надвое сказала! – хохочет мажор.
– Ладно, пусть ты моей бабуле не веришь! Но вот что известный ученый Никола Тесла писал в своих научных трудах: " Интуиция – это нечто такое, что опережает точное знание. Наш мозг обладает, без сомнения, очень чувствительными нервными клетками, что позволяет ощущать истину, даже когда она еще недоступна логическим выводам или другим умственным усилиям".
– Во загнула! Ты не только красивая, но еще и умная, Беляночка! Редкое сочетание! – лыбится наглец. – Мне офигенно повезло. И это я сам знаю, без интуиции.
Звонок на урок прекращает наш спор и вырывает меня из теплых сладких объятий. Красивая и умная! Классный комплимент. Но спасибо мажору не скажу. Обойдется! Буду просто тихо радоваться, что он обо мне такого мнения. Но совсем радоваться не получается. Непонятная тревога когтистой лапой продолжает царапать мое сердце…
Глава11
Идет вторая неделя моего пребывания в новой школе. И моей новой жизни. По прошлому почти не скучаю. Среди бывших деревенских одноклассников у меня не было друзей. Почему так сложилось, сама не знаю. Я даже с ними не попрощалась, уезжая. В моей старой школе как раз шли каникулы. А в новой гимназии, когда я в нее поступила, они уже закончились. Сейчас образовательные учреждения вольны сами определять время отдыха учащихся. Главное, чтобы все соответствовало требованиям Минобрнауки России. Почти за две недели я и в новом заведении не подружилась ни с одной девчонкой. Зато у меня есть мажор. Мы с Максом вместе все уроки в гимназии. Но нам не хватает этого времени. По вечерам мы встречаемся. Иногда ходим в кино, сидим в кафе. Но по большей части просто гуляем. На улице бушует весна, и в наших сердцах тоже. Я жду каждой прогулки, с нетерпением поглядывая на часы. Выбегаю из дома с улыбкой на губах. Но мажору истинных чувств не показываю. Держу его на расстоянии, как и было задумано. У нас даже еще поцелуя настоящего не было. Только легкий в щечку на прощание. Как и планировала, выдаю любовь порционно, отдаю Елисееву частичку своей души по чуть-чуть, позволяя приобнять за плечико, перенести через лужу на руках, согреть дыханием мои озябшие ладони, как было вчера, когда внезапно похолодало и я сильно замерзла. Или чмокнуть меня смешно и в то же время заботливо в озябший носик. Мажор терпеливо ждет, когда я созрею. Но иногда наглеет, прижимается ко мне всем телом, пытается поцеловать взасос или запускает наглые ручонки мне под кофточку, за что тут же по ним получает. Здравомыслящая я в бабушку Степаниду. Та шагу не ступит, ничего не обдумав. Самой хочется большего, не сопротивляться чувствам и эмоциям, плюнуть на все и отдаться весне, первой любви и… мажору. Но я боюсь… боюсь боли и разочарования. Женская чуйка подсказывает: с Марковой еще не все кончено. Ирина так и не появляется на уроках. Знаю, что подруги ее навещали, но с классом никакой информацией они не делятся. А вот ненавидят меня с каждым днем все сильнее. И при случае пытаются "укусить". Сегодня я в школе одна, без Максима. Все парни 11 "Б" в военкомате, кроме Маликова. Он не пригоден по каким-то причинам для военной службы. Хотя я считаю, зря. Яшка одними своими шуточками способен вывести из себя противника. И пока неприятель ржет, бери его тепленьким. Мне, если честно, трудно представить наших мажорчиков в армейской форме. Большинство из них, конечно, отмажутся от армии или поступят в вузы, многие – в других странах. Но есть и те, кто принципиально хочет пройти армейскую школу жизни. Например, Коля Рыков, отличный парень, сын очень высокопоставленных родителей и наследник огромного состояния. Но он никогда не кичится тем, что имеет, не афиширует это и готов встать на защиту Родины, если вдруг понадобится. Что касается Елисеева, мне бы не хотелось с ним расставаться даже на год. Надеюсь, что этого не случится. Макс хорошо учится, собирается поступать в один из московских универов. Возможно, мы поступим туда вместе. А почему, собственно, нет?