Обреченная. Наперекор судьбе
Марина вдруг почувствовала, как холодное течение подхватило ее, тяжелым камнем утаскивая на дно. Она пыталась вынырнуть, но внезапно с ужасом ощутила, как свело левую ногу.
Все происходило моментально и как в дурном сне. Буквально за несколько секунд Марина поняла, что уже не может дышать. Она из последних сил старалась удержать остатки воздуха в легких. Ее все дальше затягивало вглубь, она старалась махнуть рукой, но руки не поднимались над водой и двигались хаотично, сами по себе. Все силы уходили только на то, чтобы держаться вертикально, не потеряв равновесия.
Чтобы позвать на помощь, нужно было преодолеть коварную толщу воды, которая не хотела ее отпускать.
Лена внезапно поняла, что что-то происходит, не может Марина просто плескаться, бултыхаться и баловаться, над водой совсем не было видно ее рук. Но ведь не прошло еще даже нескольких минут.
Лена с радостью бы бросилась на помощь, но все ее тело вдруг онемело. Ее сковал липкий, омерзительный и неожиданный страх. Страх заставил ее замереть неподвижно и не предпринимать никаких действий.
Она хотела было подплыть ближе, но в голове проскочила предательская мысль:
– А вдруг, и меня утянет на дно?
Лена впала в ступор, не понимая, что нужно делать.
– Эй, не притворяйся, – еще раз, уже не так весело, крикнула она Марине.
Круги по воде расходились, там, под водой, Марина поняла, что уже не сможет вынырнуть.
В голове у нее проносились картинки из небогатого детдомовского прошлого и дурацкие мысли о том, как мало удалось пожить.
Лена растерялась, она постаралась сбросить оцепенение и страх и начала кричать, надеясь, что услышит кто-нибудь на берегу.
– Помогите! Помогите!
Голос как будто бы принадлежал не ей, был чужим, звучал хрипло и слабо.
Игра в волейбол была в самом разгаре, и Лену никто не услышал.
– Марина, держись! – крикнула Лена и поплыла к берегу. Запыхавшись, она подбежала к учителю.
Прямо в одежде физрук прыгнул в воду и нырнул, за ним прыгнули еще двое ребят.
Марину достали из воды, когда она уже не дышала. Илья Николаевич делал девочке искусственное дыхание, дети собрались кружком возле лежавшей на песке Марины. Ленка бегала вокруг нее и жалобно просила:
– Марина, не умирай. Не умирай, пожалуйста. Что я без тебя буду делать?
Все стояли вокруг и боялись даже дышать.
– Наверное, все, не спасут уже, – сказал один из мальчиков, глубоко вздохнув.
Лена злобно на него посмотрела и разрыдалась.
Надежды не оставалось.
Но физрук все же не сдавался, борясь из последних сил за Маринкину жизнь.
И, наконец, произошло чудо – Марина шевельнулась. В толпе пронесся протяжный вдох, выражающий вновь возродившуюся надежду.
Илья Николаевич перевернул Марину на бок, и ее вырвало грязной речной водой. Наконец, она, вся синяя, сделала первый вдох, и тут же закашлялась.
– В рубашке девочка родилась, – сказала воспитательница.
Марина стала героем дня, весь лагерь обсуждал только подвиг Ильи Николаевича и чудесное Маринкино спасение.
6. Город
Вечером в лагерь приехала Галина Васильевна. Она была в летнем отпуске, но, узнав о происшествии, тут же примчалась и пошла к начальнику лагеря.
– Как такое могло произойти? – гневно спросила она. – Государство доверило вам детей из детского дома. Так вы за ними смотрите?
Начальник лагеря хоть и уважал Галину Васильевну, но оправдываться не собирался.
– Лучше научите своих детей правилам поведения в лагере, – сказал он. – Ваши девочки почти самовольно пошли купаться, когда остальные дети под руководством педагога играли в волейбол.
– Вот именно – почти. Я думаю, что они спросили разрешения. В любом случает, ответственность за несовершеннолетних лежит на педагогах. Если бы я была здесь, такого бы никогда не случилось, – гневно сказала Галина Васильевна.
Выйдя из кабинета начальника лагеря, она пошла в отряд к девочкам.
Галина Васильевна всегда сильно переживала за любимую воспитанницу. Она долго обнимала Марину и прижимала ее к себе, а потом предложила:
– Поедем ко мне домой, я попробую договориться с начальником лагеря.
– Конечно! – радостно воскликнула Марина. – Мы в Ленинград поедем?
Радости девочки не было предела.
Начальник лагеря даже позволил им доехать до города на лагерном автобусе. Он не признавался, но тоже чувствовал вину за досадное происшествие, чуть было не обернувшееся печальной трагедией.
Автобус с разговорчивым водителем быстро доставил их до Питера, а дальше им нужно было добираться на метро.
– Так вот, какой он огромный, город! – удивлялась Марина.
В первый раз в своей жизни она оказалась на улицах легендарного города, о котором раньше только читала в книгах.
Женщины были одеты в диковинные разноцветные летние наряды, а многие мужчины в строгих костюмах и при галстуках.
Приключение в метро началось с эскалатора – странного и непонятного сооружения, на которое Марина боялась ступить.
– Это эскалатор. Сейчас мы поедем вниз. Повторяй все за мной и старайся не замешкаться, – сказала Галина Васильевна.
– Эс-ка-ла-тор… Какое красивое название! – Марина была в восторге, она никогда раньше не слышала такого интересного слова.
Ее удивило, что двигались не только ступеньки, но и поручни, ей почему-то казалось, что они движутся гораздо быстрее ступенек.
Ее оттолкнули спускающиеся сверху пассажиры, заставив посторониться и встать в линеечку с другими.
– Зачем они идут, если можно ехать? – удивленно спросила она у Галины Васильевны.
– Сильно торопятся, – объяснила она, – мы попали в час пик.
– А что такое час пик? – спросила Марина.
– Это время, когда все едут на работу или с работы, и в метро особенно много людей, – объяснила воспитательница.
– А почему пик? – спросила Марина.
– Ты меня с ума сведешь, – вздохнула Галина Васильевна.
Сойдя вслед за воспитательницей с трясущегося эскалатора на твердую почву мраморного пола, Марина разглядывала станцию, открыв рот от изумления.
– Мы под землей? А это не страшно? А откуда здесь воздух? – задавала она все новые вопросы, большинство из которых оставалось без ответа.
В метро царили шум и суета, не предполагающие задушевных бесед в толпе спешащих пассажиров.
К платформе подъехал странный поезд, без паровоза, в маленькой кабинке стоял только один машинист.
– А где паровоз? – спросила Марина.
– Отойди от края, – дернула ее за руку Галина Васильевна. – Ты слишком много задаешь вопросов, я не успеваю отвечать.
Марина разглядывала пассажиров – казалось, что все они просто родились тут, в метро, и даже умеют удерживать равновесие, когда поезд останавливается или трогается с места. Они как-то научились не падать и даже умудрялись стоя читать книги в ярких обложках.
Ей все было интересно – почему одни мужчины в кепках, а другие в шляпах, почему женщины одеты так вычурно и модно, с красивыми шляпками на голове.
В детдоме воспитатели так чудно не одеваются.
– Марина, выходим! – сказала Галина Васильевна, взяв за руку зазевавшуюся Марину, стоявшую с открытым ртом, и они подошли к открывающимся дверям вагона.
Они вышли на улицу и сразу же пошли быстрым шагом. Жила воспитательница в серой, ничем не примечательной, пятиэтажке, совсем недалеко от станции метро.
По ступенькам они поднялись на третий этаж, Галина Васильевна позвонила в звонок, и дверь им открыл высокий широкоплечий мужчина в спортивном костюме с надписью «Адидас».
– А вот и наши гости, – ласковым и теплым голосом поприветствовал он жену и девочку, и помог Марине раздеться.
В коридор выбежали две одинаковые светловолосые девочки и бросились на шею к Галине Васильевне. Марину остро кольнуло чувство зависти – она себе таких вольностей не позволяла.
Получше присмотревшись, она поняла, что старшей навскидку лет десять, а вторая младше всего лишь на пару лет.
– Марина, знакомься, – это мои дочки, Таня и Света, – сказала Галина Васильевна, – сейчас они покажут тебе, где помыть руки, и мы все сядем за стол.
Девочки показали ей ванную и комнаты, которых оказалось три.
Марина с любопытством разглядывала обстановку. В квартире царили порядок и чистота. В гостиной повсюду стояли цветы в красивых разноцветных горшках, у окна красовался настоящий телевизор с большим экраном, а в глубине комнаты – диван и два кресла.
Детская комната у девочек была одна на двоих, и две одинаковые кровати стояли у противоположных стен. У Тани и Светы были отдельные столики, у одной с игрушками, а у другой – с книжками. На столиках стояли одинаковые настольные лампы с цветными абажурами.
– Девочки, проходите на кухню, – позвала воспитательница.
На уютной и чистенькой кухне висели красивые розовые занавески, а на столе стояла большая тарелка с любимой Марининой жареной картошкой. Было еще несколько тарелочек с нарезанными овощами и даже грибами. А в центре стола красовался огромный торт.
– Семья, мы сегодня празднуем день, когда Марина заново родилась на свет, – сказала Галина Васильевна, и добавила:
– Дай Бог, Мариночка, чтобы этот несчастный случай был самым ужасным, что произошло с тобой в жизни!
Марину оставили ночевать, девочки уступили ей одну из кроватей, а сами легли вдвоем, «валетом». Они долго упрашивали Марину рассказать, как она тонула.
– А что ты подумала, когда не могла вынырнуть? – спросила Таня.
– А как тебе удалось спастись? – спросила Света.
Марине не очень хотелось вспоминать пережитый ужас, и она тянула свой рассказ как можно дольше, вдавалась в ненужные и совершенно лишние подробности, терпеливо ожидая, что девочки заснут раньше, чем она закончит свою печальную повесть.
К счастью, так и случилось.
– Какие смешные, – подумала Марина. – Им хорошо, они в семье живут, с любящими родителями. Мне бы такую маму!
Утром Галина Васильевна отвезла Марину в лагерь, пообещав иногда забирать на выходные.
В лагере долго обсуждали произошедшее событие, любопытные дети расспрашивали Марину, заставляя ее снова и снова переживать вчерашний кошмар. А еще через несколько дней происшествие на речке забылось и выветрилось у всех из головы.
Да и лагерь закончился, они вернулись в детский дом, переполненные впечатлениями о чудесно проведенном лете. Галина Васильевна теперь приносила Марине пирожки из дома и печенье из кухни. Перед сном гладила ее по голове, а иногда забирала на выходные. Она лучше всех понимала и жалела Марину, и говорила о том, что ее ждет нелегкая судьба, полная испытаний.
Но Марина с тех пор жутко боялась воды. Она сделала самый важный для себя вывод: нельзя плыть против течения и воевать с тем, что сильнее тебя. Кто такой маленький человек, чтобы побороть стихию? Всего лишь букашка, песчинка во Вселенной.
7. Конкурс красоты
Жизнь и в детском доме, и за его стенами кипела. В стране наступило трудное время, шел 1991 год. Великая страна менялась, в очередной раз сделав крутой поворот в своей истории.
До детей доходили слухи, которых никто не понимал, но все боялись.
Преподаватели рассказывали детям об августовском путче, ставшем предвестником разрушения и распада великого СССР, о врагах самой сильной страны в мире и неудавшейся попытке устранить единственного и последнего президента Союза.
– А что, правда танки были на Красной площади в Москве? – спрашивали дети у взрослых.
Им очень хотелось увидеть настоящие танки, даже жалко было, что они не в Москве, а в Питере.
Оказалось, что все слухи – правда, а могучий и нерушимый Союз Советских Социалистических республик приказал долго жить, внезапно люди оказались в новой стране с неясным и пугающим будущим.
Все изменилось в одночасье. Люди, всю свою жизнь верившие в прекрасное светлое будущее и коммунизм, который непременно должен обеспечить каждого бесплатной квартирой от государства, внезапно оказались в новой политической и экономической реальности.
Педагоги волновались, как бы их не сократили, сетовали на неспокойную и полную непредсказуемых катаклизмов жизнь. Благополучные прежде семьи оказались на грани нищеты и не знали, как свести концы с концами. Люди лишились работы, и теперь не знали, что делать и как жить дальше.
Расцветал бандитизм, перед которым власти оказались абсолютно беспомощными.
Но не только политическими новостями полна была жизнь за стенами детского дома. В 1991 году Ленинград переименовали в Санкт-Петербург, вернув городу его историческое название.
Город разрастался, хорошел и увеличивался. В этом же году был проведен первый конкурс «Мисс Санкт-Петербург», воодушевив мэра города стать главным организатором таких конкурсов.
А в 1993 году петербурженка Анна Байчик стала первой в истории России официальной обладательницей звания «Мисс Россия», и вся общественность города заболела конкурсами красоты.
Конкурс «Мисс Россия» показали по черно-белому телевизору в детском доме, и руководство решило не отставать от веяний моды и идти в ногу со временем. Девочки из детского дома тоже должны уметь правильно говорить и красиво двигаться.
Лена и Марина уже учились в выпускном десятом классе и радовались, что скоро получат путевку в свободную жизнь.
На педагогическом совете детского дома было решено провести конкурс на звание королевы красоты детского дома номер тридцать три.
Директор мечтал поучаствовать в современной жизни города, он гордился тем, что педагоги смогли подготовить своих выпускников к самостоятельной жизни, дали им знания и научили быть самостоятельными.
– Наш педагогический коллектив потрудился на славу. Девочки-выпускницы – наша гордость и надежда. Может быть, именно наши красавицы получат мировую славу и известность, – сказал директор перед конкурсом.
Конечно же, все надежды возлагались на Лену.
Она выросла настоящей красавицей, с великолепной фигурой и копной светлых шикарных волос. Казалось, что невидимый художник не пожалел ярких красок, чтобы воплотить в жизнь идеал девичьей красоты.
Тонкая и правильная линия бровей подчеркивала яркую красоту прозрачных, как будто бы светящихся изнутри, голубых глаз, красиво затененных мягкими и длинными, пушистыми ресницами. Пухлые губы выделялись на мраморном лице с классически правильными чертами.
Прекрасная Елена как будто сошла с полотна великого иконописца, чтобы радовать людей своей красотой и совершенством. Когда Лена улыбалась, на ее щеках появлялись очаровательные ямочки, заставляя окружающих улыбаться вместе с ней.
Она без всякого труда завоевала главный приз и почетное звание. Победа в конкурсе была заслуженной, никто не смог бы превзойти ее красотой и статью.
Когда на Лену надели ленту с надписью «Королева красоты», она торжествующе посмотрела на зрителей с высоты сцены своим призывным взглядом, а потом улыбнулась своей фирменной чарующей улыбкой. Зал взорвался овациями.
Марину к конкурсу не допустили – она не вышла ни лицом, ни фигурой.
Организаторы не предложили ей даже поучаствовать, а Лена ехидно сказала:
– Ты когда-нибудь видела королеву красоты в очках? И я не видела! И никто не видел!
Ленка часами могла торчать перед зеркалом, любуясь собой, и репетируя разные позы. А победив в конкурсе, она возомнила себя настоящей звездой. Она бесконечно наслаждалась своей броской красотой и манящей сексуальностью.
– Я буду настоящей звездой! – говорила она.
Марину она жалела и говорила:
– Как я тебе сочувствую, Мариночка, что тебе ничего в жизни не светит.
Красивым всё достается легче – ее миловидное личико часто вызывало зависть подруг и особенную любовь учителей. Лену никогда не наказывали – все ее проделки казались окружающим всего лишь милыми шалостями.
Надо сказать, Лена честно пыталась объяснить и Марине премудрости ухода за собой и приобретения божественного очарования.
– Ну, что ж ты у меня за дурнушка такая? – сетовала Ленка, крася ей губы яркой помадой.
– Тебе нужно научиться прическу делать, макияж наносить. С таким деревенским лицом тебя точно никто не полюбит.
Мнение бойкой подружки всегда было для Марины решающим, и она жутко комплексовала по поводу своей внешности. Что и говорить, ей было далеко до идеала красоты. А уж когда в прошлом году от бесконечного чтения упало зрение, и ей выписали очки, то Марина и вовсе стала считать себя страшненькой уродиной.
– Очкарик, в попе шарик, – дразнила ее Лена.
– Не в красоте счастье, – убеждала себя Марина, читая в своих романах о великой любви. – Любят ведь душу, а не внешность.
Да даже будь она самой распрекрасной красавицей на свете, в мире не было ни одного человека, которому была бы небезразлична ее судьба. Кроме Галины Васильевны и подруги Лены.
– Не переживай, я тебя и такую люблю, – убеждала ее Ленка. – Зато ты у меня умная, много книжек прочла! Может, и тебя кто-нибудь полюбит…
Ни она сама, ни Марина в это не верили.
8. Училище. Кража
Детдомовских детей не спрашивают, интересна ли им будущая профессия, а просто определяют туда, где есть свободное место, и где дают койку в общежитии.
После детского дома девочек-выпускниц направили в профессионально-техническое училище, осваивать профессии ткачих. Здесь в общежитской комнате жили уже не восемь человек, а всего четверо.
Им с Леной повезло – их не разлучили и не отправили по разным учебным заведениям.
Теперь нужно было привыкать к городской жизни, изживать детдомовские привычки драться и материться, и стараться ничем не отличаться от городских сверстников.
На жалкую стипендию особо не разгонишься, они обходились простыми и дешевыми блюдами. Варили супы из пакетов с макаронными звездочками или борщи и рассольники из стеклянных банок. Часто по очереди жарили картошку в обеденный перерыв.
У Лены картошка всегда получалась красивой, ровно прожаренной, а у Марины всё подгорало. Зачитавшись, она частенько забывала про сковородку или кастрюлю с супом на студенческой электрической плитке, а чайник постоянно выкипал раз за разом.
– Ты – настоящий синий чулок, – дразнила ее Лена, – когда ты уже будешь жить в реальности, а не в своих сказках и фантазиях? Хватит мечтать, спустись на грешную землю! Картошку хотя бы почисти, неумеха, а я пожарю! Все за тебя делать приходится!
В тот день делившие с ними комнату соседки Зоя и Маша подняли переполох – они только что получили стипендию, и у обеих пропали из сумки деньги.
Лена первая узнала от соседок о том, что произошло. Она страшно возмутилась, развила бешеную активность, и даже пошла по соседним комнатам опрашивать студенток. Но никто не признавался в краже, никто ничего не видел и никто ничего не знал.
Лена сыпала ругательствами, изо всех сил стараясь отыскать общаговскую крысу.
– Да пусть руки отсохнут у вора! Пусть будет проклят тот, кто украл у девочек их жалкие гроши!
– В роль вошла, – подумала Марина. – Не зря репетировала.
Девочки изумленно смотрели на Лену – никто не ожидал, что эта красавица, королева красоты, душа коллектива, может произносить подобные ругательства. Наверное, она очень сильно переживает за девочек, у которых пропала несчастная мизерная стипендия.
Расследование ничего не дало – студентки клялись и божились, что денег не брали. К тому же, все учащиеся были на занятиях до того самого момента, как обнаружилась пропажа денег.
– Надо директору заявить, – сказала Лена, и пошла в кабинет к грозному директору училища.
Через час в их комнату пришли члены комиссии по расследованию кражи, назначенной директором.
Члены комиссии собрали девочек из их комнаты вместе и объявили:
– Девочки, в вашей комнате произошел крайне неприятный инцидент.
Все четверо молчали и переглядывались. Учителя строго сказали:
– Лучше признайтесь по-хорошему, кто взял деньги.
Но никто не признавался. Время шло, все молчали. У педагогов от напряжения и злости покраснели лица.
Они укоризненно посмотрели на Марину.
– Мы знаем, что воровать нехорошо, – сказали они, – но вас можно понять – ведь вы живете в бедности с самого детства. Украсть – это еще полбеды, а вот для того, чтобы сознаться в своем некрасивом поступке, необходимо немалое мужество.
Девочки напрягали мозг, думая, есть у них мужество, или его нет совсем. Молчание затянулось.
– Ну что ж, раз никто не сознается – будем делать обыск, – решили педагоги.
Всё, что было в ученических сумках девочек, было вытрясено на покрывала. Неожиданно деньги нашлись в сумке у Марины.
– Я не брала, – от неожиданности Марина залилась румянцем.
Она неловко пыталась оправдаться.
– Это не я! Я не видела никаких денег!
Румянец предательски расползался по ее бледному некрасивому личику.
Педагоги были опытными преподавателями, изучавшими психологию по книгам Макаренко.
– Кто не виновен – тот краснеть не будет! Первый признак лгуна – покраснение!– сделали они выводы и тут же вынесли вердикт о виновности Марины.
– Немедленно к директору! – приказали ей тоном, не предвещавшим ничего хорошего.
Марина робко постучалась в кабинет, и после полученного разрешения тихо вошла.
Молодящийся директор Иван Михайлович, скрывающий свое огромное пузо под плохо сшитым пиджаком, поправил на носу очки в массивной роговой оправе и вкрадчиво спросил:
– Мариночка, почему ты это сделала?
– Я ничего не делала! – с отчаянием в голосе сказала Марина.
Ее била дрожь от сильного душевного волнения, а слезы предательски начали капать из глаз.
– Сознайся по-хорошему, – у директора в голосе появились металлические нотки, – возможно, тебе удастся избежать наказания. Мы не сообщим в милицию и не исключим тебя из училища.
– Я ничего не делала, – пыталась убедить его Марина, – это не я!
– Не ты – тогда кто?! Ты можешь показать на того, кто это сделал? Вас всего четверо в комнате. Зоя и Маша – неразлучные подруги, делятся всем друг с другом, у них практически общий кошелек на двоих. Остаетесь ты и Лена. Это Лена сделала?
– Нет, не Лена, – тихо сказала Марина. – Она не могла.
Лена постучалась и вошла в кабинет директора. Тот ласково на нее посмотрел, поправив галстук, и спросил, протирая уставшие глаза с красными прожилками:
– Леночка, у тебя есть, что сказать по данному вопросу?
– Иван Михайлович, простите, пожалуйста, Марину. Она больше не будет! – просящим жалобным голосом попросила Лена, подойдя к директору вплотную.
Он почему-то смотрел на Ленкину грудь, а не на глаза. Ее высокая и красивая грудь производила неизгладимое впечатление на взрослых мужчин.
– Хорошо, Леночка, – погладил он ее по руке, – раз ты так просишь, мы забудем об этом случае. Тем более, что деньги нашлись. Вы сейчас дадите мне клятву, что больше никогда в жизни не возьмете чужого, и мы на этом разойдемся.
– И не надо плакать! – строго сказал он Марине.
Марина старалась унять непрошеные слезы, самовольно льющиеся из глаз.
– Конечно, мы клянемся, Иван Михайлович! – сказала Ленка, и глаза директора заметно потеплели. Жестом он показал им, что они могут идти.
– Лена, ты мне веришь? Я не брала денег! – сказала Марина, как только они вышли из директорского кабинета.
– Успокойся, конечно, верю, – сказала Лена. – Мы обязательно найдем того, кто это сделал!
Но никого не нашли, и после нехорошего инцидента Марина стала изгоем в коллективе учащихся, а Ленкин авторитет в среде студенток вырос в геометрической прогрессии.
– Ты должна быть мне благодарна, – сказала Лена, – я спасла твое будущее. Что бы ты вообще без меня делала, такая некрасивая и безответная?
Теперь на Марину все показывали пальцем и перешептывались за спиной:
– Она воровка!
Не объяснять же было всем и каждому, что никогда Марина ничего чужого не брала.
В детском доме процветало воровство, но оно было скорее вынужденным и безобидным – стащить печенье из тумбочки соседки, взять одежду или книжку без разрешения. Все это было обычным делом, но Марина никогда себе такого не позволяла – она брезговала и чужими вещами, и продуктами.
– Да, во взрослой жизни все иначе, – подумала она.
Вопрос, откуда появились деньги в ее сумочке, не давал ей уснуть несколько ночей.
9. Драка
Марине нравилась учеба, а еще больше нравилась согревающая теплом приятная мысль, что скоро они начнут работать, наконец-то станут самостоятельными, и ни от кого больше не будут зависеть. Они с Леной уйдут из общежития и поселятся на квартире.
В народе учащихся швейного профтехучилища прозвали «монашками». Марина все время удивлялась фантазии и чувству юмора тех, кто так окрестил студенток. Ибо чем-чем, а уж монашеским поведением девушки точно не отличались.
По вечерам под окнами общежития раздавались крики – мальчики приходили, вызывали своих подружек на улицу, девчонки быстро красились, надевали короткие юбки, блузки с глубоким декольте, и бежали на свидание.