Путешествие из зимы в лето

– Не люблю, люблю как раз овал, но не круг. Круг катится в любую сторону от любого дуновения. А у овала есть основание и нет острых углов – самое оно для меня!

– Вы учитесь или уже работаете?

– Работаю и давно, потому что училась на вечернем отделении. Я редактор, работаю в солидном издательстве.

– Ага, значит это вы из Москвы?

– Здесь все из Москвы, мы летели одним самолётом. Только небольшая группа нас уже ждала во Владивостоке.

– Да нет, дорогая, туристическая группа для вылета собиралась в Москве. Многие сначала в столицу прибыли, чтобы сесть на забронированный туристической компанией самолёт. Я просматривал списки своих слушателей, они собрались из разных уголков России, есть украинцы, белорусы, ребята из Ашхабада, Нур-Султана. А я, кстати, из Владивостока.

– А как вы догадались, что я из Москвы?

– Когда списки смотрел, коллега мне сказал, что есть редактор из Москвы, но она не в списках слушателей. Вот я вас и вычислил! – улыбнулся он. – Что привело вас сюда? Новый год – семейный праздник, сбежали от семьи?

Я несколько замешкалась с ответом, он не торопил.

– Сбежала от ситуации, в которую неожиданно для себя попала.

– Неприятности на работе? Предал друг? Неразделенная любовь?

– Всё вместе, возведённое в десятую степень.

– А-а, это серьёзно, – я обратил внимание, что вы ни с кем особенно не общаетесь, почему?

– Мне так комфортно.

– Ну что ж, Оленька, было приятно с вами познакомиться. Пойду с коллегами пообщаюсь, отдых отдыхом, а у нас образовательный процесс в самом разгаре. Если будет желание поговорить, всегда к вашим услугам.

      Он ушёл, а я осталась на корме корабля и с удовольствием погрузилась в состояние вечного океана – до чего же он красив и бесконечен. Мозг отдохнул, и я готова мысленно вернуться в Москву.

А как же всё здорово там начиналось!

Глава 6

Никиту Шустова (мы его звали Ник) назначили заведующим новой редакцией с правом набрать сотрудников по его выбору из других редакций. Он молодой, ему 29 лет, вот он и набрал своих плюс-минус ровесников – ребят и девушек себе под стать, с кем ему уже доводилось пересекаться по работе. Высокий голубоглазый блондин с густой шевелюрой, широкоплечий, крепкий и очень симпатичный. Девчонки от него были без ума, и он со всеми был предельно деликатен. Деликатен настолько, что каждая думала, что он интересуется именно ею.

Я, как последняя дурочка, тоже влюбилась в своего начальника, но ни на что не рассчитывала. Не считала себя красавицей, хотя многие на этом настаивали. За мной ухлестывали мужики пенсионного возраста и сопляки -старшеклассники, отбивалась от них с остервенением. Прохода не давали, особенно в транспорте. А нормальных кавалеров приблизительно моего возраста, с кем можно строить серьезные планы, у меня не было.

Вот и запал в душу галантный начальник. Как на женщину Никита реагировал на меня так же, как и на других девчонок – никак.

А как сотрудник, я его вполне устраивала. Цель создания новой редакции – грамотное планирование издательской деятельности, контакт в соцсетях с читателями и контроль издательского процесса – редактура, корректура, сдача согласно утвержденному графику рукописи в производственный отдел, дизайнерам, техническим редакторам и в типографию. За готовность и качество тиража отвечает редакция, из которой меня как раз и перевели – редакция по рекламе и распространению изданий.

Компания у нас подобралась весёлая, профессиональная, потому работа была в радость. А так как я курировала издательский процесс, и мне по работе приходилось общаться практически со всеми редакциями, то меня всё издательство знало в лицо. Именно это мне боком вышло, когда случился крах моей жизни, и это «по секрету» было предано всеобщей огласке.

А пока всё классно, мы работаем, вместе ходим в театры, театральные и кино тусовки, выставки, особенно, книжные. Я наблюдаю, как девчонки заигрывают с Ником, в шутку плюхаются ему на колени, угощают домашней выпечкой, приглашают в бар выпить кофе. В отличии от них я сижу с ним в одном кабинете, и вижу, что он ни одной не отдает предпочтение. А когда его приглашают на кофе, он всегда берёт с собой меня. Девчонки воспринимают меня, как бесплатное приложение к начальнику, и потому открыто флиртуют с Ником.

И вдруг всё переменилось не в лучшую для меня сторону. Ник, не меняя своей галантной улыбки, вдруг стал вести себя очень странно по отношению ко мне. Притащил в редакцию старую электрическую машинку:

– Оленька, мне нужно напечатать отчет на машинке, сделаешь?

– Давай я на компьютере наберу и установлю машинописный шрифт?

– Нет, нужно обязательно на машинке.

– Ну, ладно, – обескуражено ответила я и стала осваивать премудрости электрической печатной машинки.

Напечатала, получилось восемь страниц.

– Отлично, то, что надо, – он пролистал отчёт, – знаешь, тут нижние две строки надо перенести на следующую страницу. Нужно всё перепечатать заново.

– ??? Зачем? Давай я на следующей странице сверху подпечатаю аккуратненько, а предыдущую заклею внизу и сниму на ксероксе, и всё.

– Нет, мне нужен красиво расположенный на каждой страницы текст, ксерокс не подойдет. Нужен именно машинописный текст, справишься? – с улыбкой спросил он. – А мы пока пойдём пообедаем.

Моему удивлению не было предела. Что за ересь? Какой машинописный текст, кому он нужен, зачем? Его друг Лёня с большим интересом следил за моей реакцией. Поспорили они, что ли? На что? Что я как укрощенная Катарина буду само смирение и послушание, а не устрою разборки из-за такой машинописной глупости? Решила перепечатать только эти две спорные страницы, но тут заглянул Ник и с добродушной улыбкой сообщил, что перепечатать надо всё от начала до конца.

Ну, ладно, посмотрим, что из этого выйдет. Восемь листов на машинке – это не шутки. Я очень старалась не опечататься, а то опять заставят перепечатывать заново. Потратила два с половиной часа. Начальник с удовлетворением просмотрел текст:

– Отлично. Только левые поля нужно сделать побольше.

– А правые нормальные? – с издёвкой спросила я.

– Правые нормальные.

– Ну ладно, завтра перепечатаю.

– Нет, нужно сегодня. Начинай прямо сейчас, чтобы успеть, а мы пойдём кофейку попьём, ок?

Он явно хочет меня вывести из себя и посмотреть, как я себя буду вести. У меня возникло непреодолимое желание уволиться к чертям собачьим, или попроситься обратно в свою прежнюю редакцию, хотя там место уже занято.

Сначала я решила показать ему старый вариант. Хотя ясно, что перепечатать его за тридцать минут нереально, да и он сравнивает всё с предыдущим вариантом. У него на столе лежали все варианты набранного мной текста. Тяжело вздохнув, я опять погрузилась в машинопись прошлого века.

Ребята вернулись довольные, весело обсуждали футбольный матч, даже девчонки пытались вставить слово. Ник положил передо мной шоколадку, приобнял за плечи и ласково спросил: «Как дела?»

– Как сажа бела, – тихо прошипела я. Он явно не ожидал, внимательно заглянул мне в глаза, а я уже взяла себя в руки и беззаботно нацепила на себя американскую искусственную улыбочку, которую он ненавидит.

Практически вся редакция набилась в кабинет. Они шутили, смеялись, а я как рабыня из мексиканского сериала стучала по клавишам (или как они там называются) электрической машинки. Ник периодически бросал на меня взгляд, а я делала вид, что не замечаю. Я продолжала «с упоением» печатать. Пулеметный треск машинки заглушал беседу, и все сотрудники, кроме Лёни, разошлись. Закончила довольно быстро, потому что текст знала почти наизусть.

– Ник, принимай работу. Если опять что-то не так и завтра придется работать машинисткой, то я беру больничный.

– Ну, теперь отлично, – сказал он, даже не взглянув на протянутые мной листы.

Ник и Лёня смотрели на меня с нескрываемым недоумением. Я поняла одно, они не достигли цели, которой добивались. И я не поняла, какой именно. Завтра выйду на работу и надеюсь, что этой машинки в кабинете не будет, в противном случае, не видать им покладистой Оленьки! Кстати, я сегодня без обеда осталась. Ах, да, у меня подарочная шоколадка есть, нужно её съесть. Я развернула целую плитку и стала её планомерно поглощать.

– Ты же говорила, что на диете, – насмешливо сказал Лёня.

– Да, на диете! На шоколадной, – запихивая в себя огромные куски шоколада парировала я.

Ник усмехнулся.

Глава 7.

Я прихожу на работу первая. Открываю кабинет. Слава Богу, машинки нет. Эксперимент надо мной закончился. Ах, напрасно я так подумала, не говори «гоп», пока не перепрыгнешь!

Ник, как всегда, в кабинет вошёл неспеша, облепленный девчонками из других редакций. Они пытаются с ним сблизиться, особенно когда он стоит на площадке и курит. Знаю, что одна из них специально начала курить, чтобы стать его «подружкой». Они на перебой рассказывают ему, какая у кого квартира, машина, дача, кто играет в большой теннис, кто занимается горными лыжами. Он ухитряется никого не обделить вниманием, и группа «невест» удаляется с ощущением, что именно её он сегодня выделил из толпы. Как ему это удается?

– Оль, сделаешь чайку? Не успел позавтракать, у нас есть что-нибудь к чаю?

– У меня нет. Если твои «сватьи-бабы-бабарихи» подношений не делали, то и к чаю ничего нет.

– А ты успела позавтракать?

– Да.

– Наверняка клубникой со сливками лакомилась. Нет бы начальника угостить!

– У меня нет клубники.

– У тебя есть дача и нет клубники?

– На даче клубника есть, – слегка опешила я от странного на мой взгляд вопроса.

– А почему никогда не угощала? Жадничаешь? – он говорил всё это, уткнувшись в компьютер, ни разу на меня не взглянув.

– Ладно, мама привезёт клубнику, принесу.

– Когда?

– Ну-у, наверное, в понедельник.

– Ловлю на слове, очень хочется клубнички.

Странно, клубники на рынке и в магазине завались, может без нитратов захотелось? Хорошо, что хоть про машинописный текст никто не вспоминает.

– Оль, не в службу, а в дружбу, сходи в бар, купи пару бутербродов с сыром и рыбкой. Вот деньги, – и опять на меня не смотрит.

Вообще-то, он меня никогда подобными поручениями не напрягал. Что случилось? Продолжение вчерашних выкрутасов? Всем своим видом продемонстрировала удивление и нехотя согласилась. У нас не принято что-либо выносить из бара, будь то закуски, или кофе. Бармены всегда косо смотрят и требуют возвращать посуду – блюдца, чашки, ложки-вилки. Так что бутерброды на тарелочках я выносила под дружный негатив сотрудников бара.

Где-то через полчаса начальник отправил меня в бар за сигаретами! Меня! За сигаретами!!! Все знают, что я не курю. Даже главный редактор ставил меня в пример, потому что курение – беспрецедентная трата рабочего времени. Вот так, пряча пачку сигарет за спиной, я кралась по коридорам. Мало приятного! Что ещё господин начальник придумает? Похоже, скоро я взорвусь и мало не покажется!

Да кого я обманываю? Не умею я ругаться, скандалить, я даже кричать не умею, пробовала, получался истерический визг, а грубого окрика не получалось. Нужно выдохнуть и набраться терпения до конца дня. Сегодня иду в гости к друзьям, там душу отведу – пожалуюсь на начальника.

Ещё пару раз начальник давал мне бессмысленные поручения, а когда я уходила домой напутствовал словами: «Не забудь на клубнику пригласить». При этом он опять не смотрел в мою сторону. Теперь уже не угостить, а пригласить? Ох, похоже, придётся искать другое место работы. Надо сегодня с Элеонорой и её мужем поговорить, они журналисты, у них серьёзные связи в средствах массовой информации. Может, что-нибудь интересное предложат.

Ребята встречали меня восторженными комплиментами, всячески пытались развеять мой невесёлый настрой. Видимо, Элеонора рассказала мужу о моих проблемах на работе.

Они – очень приятная пара. Эля старше меня на одиннадцать лет. Она не просто стройная, она тонкая, высокая брюнетка с потрясающими синими глазами с удивительным фиалковым оттенком, утонченным профилем и длинной, как у балерины, шеей.

А муж Костя на десять лет старше жены, получается, почти на двадцать лет старше меня. Вот Эля и решила, что именно он разберётся в странном поведении моего начальника.

– Рассказывай всё, что знаешь о начальнике. Он женат? – заинтересовано спросил Костя.

– Разведен. Сыну девять лет.

– Как он к тебе относится?

– Также как и к остальным. Мне казалось, у нас дружеские отношения. Он на кофе-брейк или обед без меня не ходит. Иногда до метро после работы идём вдвоём. К нему часто приходят друзья, и я обычно участвую во всех их разговорах, то есть у нас одна компания. Ребята иногда используют ненормативную лексику, но в моём присутствии он им это запретил. Когда сотрудники редакции после работы собираются «по интересам», меня он с собой не берёт.

– Чем мотивирует?

– Говорит, что крепкие напитки и крепкие выражения не для меня.

– А другие женщины там присутствуют?

– Да. Все, кроме меня.

– А что сейчас произошло?

– Несколько дней назад он стал надо мной откровенно измываться. С вежливой улыбкой давать глупейшие задания.

– Элеонора говорила о твоем машинописном подвиге. А что он ещё говорил, вспоминай, важна каждая мелочь.

– Ну, просил пригласить на клубнику, хотя её на каждом шагу продают.

– Так-так-так, это уже интересно. Похоже, дорогая, он тебя «клеит». Хочет затащить в постель. Может быть и кое-что посерьёзнее – влюбился! – с уверенностью заключил Костя.

– Да ладно, ерунда! Он ко мне чисто по-дружески, ни одной зацепки, чтобы предположить его заинтересованность во мне. Он последнее время даже в глаза мне не смотрит.

– Вот именно, не хочет, чтобы ты по глазам прочитала его желание. Ждёт, чтоб сама догадалась.

– А прямо сказать – слабо?

– Конечно, слабо, вдруг ты откажешь? Мужчины отказ плохо переносят, особенно начальник от подчиненной.

– Я всё-таки не понимаю, зачем надо мной измываться? Как это поможет мне понять его намерения?

– Не вникай, это чисто мужской подход. Думаю, по плану ты должна была расплакаться, а он бы тебя пожалел. С соответствующим продолжением.

– Слушай его, – добавила Эля, глядя влюбленными глазами на мужа.

У них недавно родилась двойня – мальчик и девочка. Костя купил просторную трёхкомнатную квартиру с большой лоджией на проспекте Мира. Правда пока в доме оборудована только кухня и детская, в спальне стоит широкая кровать и много-много коробок с одеждой. А в гостиной – огромный старинный деревянный стол с вензелями и такими же дворцовыми стульями. Пригласить дизайнера у них пока руки не дошли – дети отнимают всё время. А сейчас у них гостит мама Кости, она занимается двойняшками, потому мы так вальяжно и беседуем.

– Слушай, Оль, надумаешь менять работу, приходи к нам няней, – говорит Костя. – Я буду платить тебе сколько скажешь.

– Спасибо, но нет. У меня нет опыта работы с детьми, тем более новорождёнными. Я профессию люблю, говорят, редактор я очень неплохой.

Глава 8.

Народ на выходные уезжает на дачу, а мои родители, пока у них отпуск, наоборот – с дачи приезжают в Москву. Привозят дачные дары – клубнику, черешню, огурцы, кабачки, зелень. Мама целый день занимается заготовкам – солит, маринуют, варенье варит, а в воскресенье обратно на дачу, потому в дачные пробки они никогда не попадают.

У меня, как у братьев Стругацких, конкретно этот понедельник начинался в субботу. Все выходные думала, брать клубнику на работу, или нет. Плюнула, решила не брать. Осталось дождаться понедельника.

Рабочее утро началось как обычно – утренний чай, Лёня с шоколадным печеньем к нам присоединился. Тихо, чинно, спокойно. Начальник разговаривает со мной как обычно, но продолжает при этом старательно смотреть в компьютер. Лёня ушёл. Чувствую, Ник сильно нервничает. Обычно это выражается в том, что он нервно трясёт под столом ногой.

– Ну что, зажала клубнику?

– Нет, просто забыла с собой взять.

– Приглашаешь домой? Я согласен, посмотрю, в каких условиях мой сотрудник живёт. Когда едем? – слегка нахмурившись, чтобы скрыть свои эмоции, как бы безразлично, спросил он (глядя в компьютер!!!).

– Да хоть сегодня, – ответила обомлевшая я. Вообще-то я не планировала этого визита от слова «совсем». И что мы будем делать у меня дома? Ну, покажу я ему квартиру, ну, угощу клубникой, ну, поболтаем. И что? Может, Элеонору попросить внезапно явиться ко мне в гости? На ту же клубнику! От их проспекта Мира до моей улицы Бориса Галушкина пятнадцать минут пешком.

Мы созвонились, договорились, что она мне позвонит, и если услышит «кодовое» слово, то прилетит тут же. Но, как выяснилось позже, по совету Кости она решила не вмешиваться и не звонить. Но я, этого не знала, потому была абсолютно спокойна, готовая разрулить любую ситуацию. Никита вызвал такси и всю дорогу смотрел по сторонам, говорил, что я живу в прекрасном районе – через дорогу парк Сокольники, а через железнодорожные пути Богородский лес.

Квартиру он осматривал с таким вдохновением, что я поверила, будто ему действительно это важно. Он интересовался метражом комнат, восхищался большой кухней и роскошным балконом с перилами, украшенными витиеватыми чугунными украшениями. Огромное блюдо клубники его почему-то не привлекало. Мы сидели на диване и мирно беседовали.

Ура, опять друзья, нет недомолвок, не нужно искать другую работу. Он не зло подшучивал над девушкой-редактором из другого отдела. Оказывается, она сделала такую же прическу, как у меня, такого же цвета маникюр, сшила себе копию моего платья. Пришла к Никите и сказала, что она выглядит также как я, на что он классно ответил:

«Копия всегда хуже оригинала», чем очень её расстроил.

– Ну ладно, – резко прервав беседу, он взял меня за руку и повёл в другую комнату. Зачем? Ведь там спальная комната родителей…

                  .      .      .

Утром на работу мы приехали вместе. Я настаивала, чтобы в издательстве никто о нас не знал. Ник считал, что это никого не касается, но согласился выполнить мою просьбу.

Мы общались на работе, ходили в консерваторию только вдвоём, а не всей редакцией. Он рассказывал о своём сыне, когда бывшая жена привозила его на каникулы. Часто встречались. Всё это длилось больше года.

Однажды нас застали дома родители. Мама не скрывала негодования, хотя, собственно, что произошло? Дочь взрослая, самостоятельная. Не хотите оказаться в такой ситуации – позвоните перед приездом.

Никита велел мне накрыть стол: «Родители с дороги. Надо их накормить». Мы посидели все вместе, прежде чем я пошла его провожать на улицу. Он хмурился, а потом сказал: «Всё, нужно предложение делать».

– Кому?

– Тебе! Жениться пора.

Я даже не понимала, рада я, или не очень. Семейная жизнь казалась мне такой далёкой, виртуальной, что ли. А вот мама была довольна, но делиться новостью с родственниками не стала.

Я порхала, радовалась жизни в предполагаемом новом статусе. Прошло несколько месяцев, а официального предложения так и не последовало. Отношения у нас были прекрасные, и я вообще не беспокоилась. Скоро у меня день рождения, которое мы решили провести в ресторане – это подарок Ника. Я была уверена, что меня ждёт предложение руки и сердца, потому что он тщательно скрывал от меня организацию вечеринки. Я пригласила своих друзей, а вот друзей Ника не было. Он предлагал пригласить наших сослуживцев, но мне не хотелось обнародовать наши отношения раньше времени.

Посидели здорово, друзья одобрили мой выбор, они знали о наших предстоящих планах. Ник проводил меня до дома, и поехал к себе. Предложения я ждала напрасно. С его стороны всё осталось на уровне намёка, что вот-вот предложение состоится. Ровно через неделю грянул гром.

Глава 9.

Какие-то странные вещи стали происходить на работе. Коллеги Никиты постоянно тусовались у нас в кабинете и заглядывали мне в глаза. Буквально, проходит, например, Лёня мимо моего рабочего стола, наклоняется и пытается заглянуть в глаза. Я удивленно отрываюсь от компьютера, он внимательно смотрит.

– Что? – спрашиваю я.

– Ничего, – отвечает.

А потом тоже самое повторяет Влад, Женя, Паша. Спрашиваю у Ника, что происходит. Тот молча пожимает плечами.

Наступает конец рабочего четверга. Его я запомню надолго. Ник, как всегда весь в компьютере, тихо говорит:

– Я женюсь.

– Да??? Здорово!!!! Можно узнать, на ком? – с улыбкой говорю я.

– Не на тебе, – спокойно говорит он.

– А на ком? – глупо спрашиваю я.

– На женщине! – огрызается он. – Свадьба в субботу. Меня в пятницу не будет – буду готовиться.

Я всё никак не могу поверить в происходящее. Всё было хорошо, просто отлично, неделю назад веселились на моём дне рождения, и вдруг…

– Как это?

– Так это, – кричит он, хватает сигареты и чуть не выбегает из кабинета.

Сижу как дура, вроде мне всё сказали, а до меня никак не доходит. Шутка это, что ли? Не может же такого быть. Ну, не может и всё тут.

Через минуту входит Лёня и опять заглядывает мне в глаза:

– Как дела?

– Нормально, а что? – спокойно отвечаю.

– Идёшь на свадьбу к Нику?

– Нет, меня не пригласили.

– Странно, всю редакцию пригласили, а тебя нет? – он вперился в меня, даже не мигает.

– Ты же знаешь, что на ваши алкашные посиделки он меня никогда не берёт, – с пренебрежительной улыбкой говорю я.

– Ну-да, ну-да, – явно удивившись моему спокойствию, отвечает он. Хорошо, что моё состояние он принял за спокойствие. По его поведению понимаю, что пазл у него явно не сложился, он ожидал чего-то другого.

А вот у меня пазл начал складываться. Никита заранее рассказал о своей свадьбе ребятам, а может быть, и всем вообще, в том числе руководству. И о нас с ним тоже, если только не поделился с друзьями своей победой сразу тогда, полтора года назад. А теперь решил перестраховаться и пожаловаться, что я могу устроить скандал, чтобы сорвать его свадьбу. Вот они и водят вокруг меня хороводы, ждут от меня истерики. Нет, господа, не дождётесь. Сейчас, правда, соображаю плохо, настроение отвратное до тошноты. Хорошо, что впереди ещё есть три дня, нужно будет что-то решить.

Позвонила мама с какой-то ерундой.

– Мам, у меня настроение плохое, ты только ни о чём не спрашивай, ладно?

– Никита женится?

– Как узнала?

– Вот сволочь.

Как мама так сразу в точку попала – не знаю. У нас давно разговоров о Никите не было.

В кабинет возвращается Ник вместе с ребятами. Не рискнул остаться со мной один на один? Правильно сделал. И для меня это хорошо, неизвестно, как бы я себя повела, может, стала бы выяснять отношения. А сейчас я спокойно (не нервно!) собрала сумочку, поправила макияж, пожелала всей компании хорошо погулять на свадьбе и закрыла за собой дверь. Картина «Не ждали», с точностью до наоборот. Там человек пришёл нежданно, здесь человек ушёл нежданно. За столом сидел злой начальник и таращился в дисплей, а друзья-приятели стояли вокруг него и, не мигая, смотрели мне вслед.

Мне казалось, что все сотрудники, с кем я столкнулась в коридоре, внимательно за мной наблюдали. Оказалось, не показалось! Новость о свадьбе Ника и брошенной им любовницы, в таком статусе теперь фигурировала я, сотрясала самые отдаленные отделы издательства. Только ленивый это не обсуждал. Я старалась соблюдать радушное спокойствие, главная задача – не переигрывать излишней весёлостью. Наконец, я покинула здание и выдохнула.

Всю дорогу твердила себе: «Только ни о чем не думай. Не думай, не надо. Придешь домой и дашь волю чувствам». И так весь путь до квартиры. Мама, увидев меня, назвала ходячей мумией. Глянула в зеркало, поняла, что она права. Всю ночь не сомкнула глаз, не знала, что будет завтра на работе. О Никите я не думала вообще. Передо мной стояла задача – опровергнуть его информацию обо мне, всех обмануть и доказать, что слухи обо мне – это лишь слухи и не более. Никакого плана не придумалось.

Пятница началась с совещания, на которое меня делегировали вместо начальника, он же отсутствовал. Заведующие редакциями бросали на меня осторожные взгляды, а я – сама любезность и уравновешенность, идеальный макияж и маникюр, о котором наши сотрудницы слагали легенды. Сам маникюр здесь не при чём, просто у меня длинные тонкие пальцы и длинные продолговатые ногтевые пластины, потому маникюр смотрелся идеально. Если мне нужно было отвлечь оппонента, я делала это, положив перед собой руки. И дело в шляпе.

Так и сейчас я, как основной козырь, в одну руку взяла ручку, а другую положила на документы. Взгляды молниеносно переключились с моего лица на мои руки. Сработало!

После совещания Валентина Ивановна, начальник производственного отдела, отозвала меня в сторонку:

– Как там твой начальник?

– Хорошо, наконец-то женится. У него уже второй ребенок от этой девушки родился, а он только с духом собрался, – уверенно сказала я, хотя узнала об этом буквально за несколько минут до совещания.