Единожды присягнув!

I

По пустынной аллее парка быстрым шагом шли двое мужчин, точный возраст которых со спины вряд ли мог установить наблюдатель. Единственным, что могло хотя бы как-то позволить приблизиться к пониманию их возраста, были видневшиеся из-под шляп седые волосы их одинаково стриженых голов.

Это были два старых друга, намеренно выбравшие парк для встречи, чтобы поговорить без свидетелей и тех, кто вполне мог проявить интерес к тому, что они хотели обсудить. А то, что такие есть, вполне допускал инициатор встречи, об этом догадывался второй ее участник.

– Ну, как продвигаются твои дела? – спросил Федор, замедлив шаг и оглянувшись. – Удалось добраться до «верха»?

– Частично, – Петр тоже замедлил шаг, – не до самого.

– Что так? Не пускают?

– Да, похоже, там все решено.

– Даже так? – Федор остановился, и Петр заметил удивление на его лице. – Тебе это прямо сказали?

– Нет, конечно, но я так понял.

– Понял?

– А как еще можно понять то, что не только до самого высшего уровня не допускают, но и даже до среднего… Дошел только до заместителей двух профильных нам отделов.

– И?

– Поговорили, выслушали, обещали передать…

– Всё?

– Всё. Я и письменно несколько раз обращался. Приняли, сообщили, что будут рассмотрены, о результатах сообщат… И знаешь, что?

– Что?

– Я понял, что те, с кем я разговаривал, знали о моих письменных обращениях.

– Понял?

– Да, они были готовы к разговору, а один даже слегка намекнул, якобы обмолвившись, что много таких, которые напрасно загружают почту письмами.

– Ты думаешь, что это он сделал намеренно?

– А ты разве так не думаешь? – усмехнулся Петр.

– Похоже, ты прав, – после минутной паузы ответил Федор. – На таком уровне любое слово, прежде чем произнести, взвешивают неоднократно. Ты правильно подчеркнул, что он «якобы» обмолвился…

– Но знаешь, что обнадеживает? – Петр оглянулся, – то, что, по его словам, таких как я много…

– Думаешь, количество перейдет в качество?

– Хотелось бы, только…

– Что только?

– Только думаю, что времени для этого осталось мало… Да и кто возглавит?

– Думаешь, не найдутся на «верху»?

– Не знаю… – задумчиво произнес Петр, – не знаю… Да и хватит ли решительности и последовательности? Ты же понимаешь, что это не просто…

– Понимаю, но думаю, что возможно…

– Вот и я так думаю, но ты же знаешь, что наличие возможности необязательно завершается ее использованием.

– Да. А варианты есть?

II

– Есть, – Петр остановился и пристально посмотрел на Федора, – но ни один не подходит.

– Не подходит? – остановился и Федор, также пристально смотря ему в глаза.

– По крайней мере, для меня. Я готов быть участником, но организатором нет. А ты?

– Я, как и ты. Нас этому не учили.

– Не учили, нас учили защищать и упреждать, а не… – Петр сделал паузу, – скажем так: переделывать. То, чем мы с тобой занимались, не оставляло шансов для переделки.

– Да, любая наша ошибка означало одно: провал. Исправить уже было невозможно. И что же ты предлагаешь?

– Не знаю, – Петр остановился, – впервые не знаю…

Привыкший взвешивать все свои шаги и действовать в соответствии со своими убеждениями и долгом, он никогда ранее не предполагал, что здесь, на Родине, ему придется столкнуться с ситуацией, из которой он видел один выход, которому он подобрал только что озвученный Федору термин «переделка». Там, за пределами Родины он не колеблясь пошел бы на его осуществление, понимая, что никто кроме него не сможет сделать то, что ему должно сделать, но здесь… Там он был один против явных врагов, и отвечал только за себя, прикрывая, как бы громко это не звучало, собою родную страну, но здесь… Здесь он не одиночка, таких как он много, но они разобщены, не организованы. Чтобы стать их организатором или организаторами, надо быть известным в стране человеком или людьми, но ни он, ни Федор в силу специфики их службы никогда такими не были, да и до сих пор не могли стать.

– Мы не публичные лица, – после небольшой паузы произнес он, – можем и должны быть полезными своими знаниями и умениями, открыто не применяя их, но для этого мы должны быть востребованы.

– Но пока мы не востребованы, – Федор вздохнул, – и, судя по тому, что ты рассказал, можем так и остаться не востребованными…

– Не востребованными кем? – внезапно спросил Петр.

– Как кем? – удивился Федор. – Ты же сам сказал, что не знаешь, появится ли тот или те, кто мог бы возглавить. А, раз, их не будет, то мы останемся не требованными.

– А страной?

– Страной… – Федор задумался.

– Да, страной, – повторил Петр и добавил, – но не государством.

– Не государством… Почему не государством?

– А ты не допускаешь, что того государства, которому мы присягали и которое обязались защищать, может не быть?

– Да, ты что! – чуть не задохнулся Федор. – Ты думаешь, что до этого может дойти?

– А ты разве не так думаешь? Похоже, что все идет к этому…

III

– Похоже… – согласился Федор. – Но неужели это допустят?

– Думаю, что на это пойдут, а, вернее, уже пошли…

– Но ведь это же…

– Да, это то, о чем ты подумал! Ты, что, сам этого не видишь?

– Вижу, – Федор нахмурился, – к сожалению, вижу… Но не хочу верить!

– Я тоже не хочу, но… – Петр приблизил свое лицо к лицу друга и прошептал, – надо быть готовым к этому. И готовиться надо без проволочек.

– То есть уже сегодня?

– Не просто сегодня, а уже с этого момента.

– Ты что-то задумал? – Федор обнял Петра за плечи, притянув его к себе, и чуть слышно повторил вопрос ему в ухо. – Что?

– Я хочу сделать так, чтобы в любом случае те, кто разделяет наши взгляды и верен присяге, не только не пострадали, но и были бы полезны…

– Пострадали? Полезны? Как это?

– А ты не допускаешь, что мы и они будут не нужны, но знаем-то мы много и о многих, а те, кто много и о многих знают, далеко не всегда нужны. А как поступают с такими, ты знаешь…

– Знаю.

– Вот этого-то и надо не допустить.

– Согласен. А относительно полезности? Для кого?

– Для страны, которой мы присягали, и которую защищали, и будем защищать.

– Но страны может не быть…

– Может, но мы-то и такие как мы, останутся, и потом, кто сказал, что страны точно не будет или что, она, возможно, обновленная не возродится?

– То есть ты предлагаешь работать на неизвестное будущее?

– Нам пока неизвестное… – уточнил Петр. – Ну, как ты, согласен?

– Конечно, – Федор чуть-чуть отстранил свое лицо от лица Петра, – согласен полностью. А ты, что сомневался?

– Если бы я сомневался, я бы тебя не позвал и ничего не рассказал.

– Тогда почему спросил?

– Потому, что идейно и морально я – это ты, а ты – это я, – Петр сильно обнял друга, – ты помог мне окончательно убедиться в правильности моей идеи.

– А когда она тебе пришла? Давно?

– Думал я давно, но окончательно сформулировал ее только сейчас, – честно признался Петр.

– И с чего начнем?

– С того, что перестанем обниматься, – рассмеялся Петр, легонько отталкивая друга, – и пойдем-ка в ресторан, чтобы окончательно замотивировать такую нашу теплую встречу.

– Правильно, – рассмеялся и Федор, – если за нами наблюдают, пусть думают, что друзья-собутыльники уже пришли на встречу поддатые, потому и обнимались, а теперь решили еще добавить…

– Верно, тем более что у меня кое-что есть, – Петр вытащил из внутреннего кармана небольшую плоскую фляжку. – Не будем их разочаровывать: пригубим пред рестораном?

– Давай!

IV

«Да, посидели мы в ресторане хорошо, – садясь обратно в такси, после того, как он проводил Федора до подъезда, подумал Петр, – и правильно, что выйдя из такси мы еще раз обнялись… Правильно не только потому, что так поступает большинство пьяных друзей, что не вызовет подозрений у того или тех, кто за нами мог или могли наблюдать; но и потому, что это позволило договориться о новом месте, дате и времени встречи. Встречи, которая позволит окончательно расставить точки над «i» и начать реализацию задуманного…»

Он назвал водителю такси адрес, сделав вид, что задремал начал размышлять.

«Подготовка у нас, что надо, алкоголь практически не берет, – Петр мысленно усмехнулся, – хотя выпили мы достаточно… Выпили… выпили… Почему я остановился на этом слове? Случайно? Вряд ли, за годы моей работы я заметил, что обычно, то, на чем я, как говорится, «зацикливаюсь», всегда имело отношение к тому, чем мне предстояло заниматься, что предстояло сделать. Интуиция что ли срабатывала? Или подсознание подсказывало? Но об этом подумаю потом… А сейчас о главном… о той идее, которую я высказал Федору и которую он поддержал. И все-таки при чем здесь выпили?»

То время, которое потребовались, чтобы такси доставило его к подъезду его дома, Федор перебирал в памяти случаи из его деятельности, которые так или иначе были связаны с выпивкой. Но ничего того, что могло бы связать их с тем главным, что он должен был окончательно разработать, структурировать и потом на следующей встрече изложить Федору, не было.

«Может быть, ну его, это слово, – расплачиваясь с шофером, подумал Петр, – далось оно мне… Надо сосредоточиться на главном. А там, глядишь, может и это слово выплывет…»

Он вышел из такси и вошел в подъезд, но к лифтам не пошел, поднялся на один пролет лестницы и, затаившись, прислушался. Прошло несколько минут, двери подъезда не хлопали, никто к лифтам не подходил.

«Похоже, что никто за мной не смотрит, – Петр медленно спустился по лестнице и подошел к лифтам. – Это хорошо… Хотя, зачем смотреть, есть же другие способы: загоревшийся свет в окне или окнах квартиры, прослушка ее наконец».

Лифт быстро поднял его на нужный этаж и Петр, открыв ключами дверь, вошел в свою квартиру. Через не занавешенные шторами окна пробивался свет уличных фонарей, позволивший ему бегло осмотреть через намеренно оставленные им незакрытыми межкомнатные двери помещение.

«На первый взгляд, вроде, все без изменений, – отметил Петр, снимая шляпу и плащ, – да и мои «закладки» в порядке». «Закладками» были несколько книг, как расставленных на книжной полке в продуманной им последовательности, так и оставленных им на кресле в гостиной и на журнальном столике у телефонного аппарата.

«Может быть, я напрасно страхуюсь? – Петр снял ботинки, всунул ступни ног в привычные домашние кожаные тапки, задернул шторы на окнах и зажег свет в гостиной. – Действительно, кому нужны два генерала в отставке: я и Федор? Но мы-то не простые генералы… генералы, прошлая служебная деятельность которых, долго еще будет известна лишь нескольким посвященным… И потом, мои обращения на «верх», почему не допустить, что я с Федором можем что-то задумать? Я бы, раньше не только допустил, но и постарался проверить это допущение. Вот, и теперь могут… Могут! Значит… значит надо быть внимательным и осторожным! И мне и Федору! Он это понимает, так же, как и я, иначе наша встреча прошла бы по-другому, да и в ресторане мы бы говорили о другом…Ну, что ж, посмотрим, что нового…»

Он включил телевизор и сел в кресло.

V

Ничего нового, что бы заинтересовало его в программе «Время» не было.

«Может это и хорошо, что ничего нет, – подумал Петр, вставая с кресла и выключая телевизор, – хотя… Отсутствие нового не гарантия того, что ничего не происходит. Известно же, что сообщают только то, что надо и что приказано. Ну, что же, пока Сашенька на даче, а сын на службе, у меня есть возможность в одиночестве продумать все…»

Он заранее решил, что ничего записывать не будет, понимая, что записи могут в силу каких-то непредвиденных причин оказаться в руках у тех, кому они ни в коем случае не могут быть предназначены.

«Память – лучшее средство скрыть задуманное, – он погасил свет в гостиной и прилег на диван, – скрыть до тех пор, пока не наступит время, а главное не появится возможность сделать его доступным сначала посвященным, а там, глядишь, и …. Стоп! Рано что-то я так далеко заглянул, да и зачем? Мне, что слава нужна? Зачем? Куда я ее дену? И потом я всю жизнь служил и даже сейчас, в отставке, стараюсь и хочу служить Родине, которой присягал, был, остаюсь и буду одним из тех, о которых не рассказывают… Именно буду! И Федор будет! И те, кто пойдет с нами! Да, те, кто пойдет с нами и, если так сложатся обстоятельства, продолжат наше дело, которые умеют и которые научатся служить Родине как мы! Той Родине, какую мы любим! Но сначала надо хотя бы немного подремать.»

За годы службы Петр привык размышлять ночью, неоднократно убеждаясь, что именно в это время, ему удается обстоятельно продумать ту или иную проблему или ситуацию, найти верное решение, окончательно выстроить и сформулировать план действий.

Но спать не хотелось.

«Так, в такси я решил подумать, почему же я выделил слово «выпивка»? – Петр заложил руки за голову и вытянулся на диване. – Если, это подсказка, то в чем она? Или о чем? А, может, это напоминание? Но о чем? О чем… о чем… Надо вспомнить… надо вспомнить… Так, в такси я вспомнил то, что касалось выпивок на больших застольях, их, кстати было не так, уж, и много, но это ничего не дало. Значит, надо вспоминать не застолья, а другие случаи… Но ситуации, когда приходилось хотя бы по чуть-чуть принимать были очень часто…Какие же из них?»

Он вспоминал и вспоминал, но ни одна из памятных ему ситуаций не была связана с той идеей, которую он озвучил Федору.

«Все не то…, не то… Но что тогда? Что? – ответ на этот вопрос он найти не мог. – Может быть что-то то, я упустил? Но что? Что? Стоп! А если… если подойти к этому с другой стороны? Я вспоминал ситуации и случаи, связанные только со мной, но выпивали-то мы вдвоем: я и Федор! Значит… значит надо вспомнить аналогичные ситуации! И, возможно, не обязательно те, где мы были или участвовали вдвоем! Были же ситуации, в которых участвовал я, зная или догадываясь, что помогаю Федору. Точно, были!»

Ему не составило особого труда вспомнить эти немногочисленные ситуации, из которых он выбрал одну. Это было много лет назад, когда и он и Федор несли службу за рубежом…

«Но как эта ситуация поможет реализации идеи, которую он высказал Федору? – Петр почувствовал, что близок к ответу. – Надо вспомнить детали…»

VI

Все началось с принятой им в установленное время шифрограммы…

Вопрос, который содержался в ее расшифрованном и прочитанном тексте был неожиданным. Петр скомкал шифрограмму, чуть приподнялся в кресле, бросил ее в камин, и, глядя, как сгорает в пламени лист бумаги, задумался.

«Итак, Центр интересуется наличием у меня возможности помочь небольшой группе людей нелегально покинуть страну, с которой я никогда не был связан…Это первое. Второе: я не занимаюсь подобными делами, для этого есть другие… Третье: все это знают в Центре. И все же обратились ко мне. Почему? Потому, что не к кому обратиться? И почему именно нелегально? Одно из двух: или эта группа людей хорошо известна в этой стране или она выполняет задание, которое требует нелегального исчезновения… – он быстро восстановил в памяти все, что ему было известно о происходящем в этой стране. – Да, этого мало, но я же понимаю, что все, о чем пишут, рассказывают или что показывают средства массовой информации, не может дать полную и исчерпывающую картину происходящего. И что это мне дает? Пожалуй, главное: вполне вероятно в этой стране в ближайшее время могут произойти события, способные кардинальным образом изменить не только ситуацию в ней, но и повлиять на мировую политику. А, если это так, то нелегальное исчезновение связано именно с выполнением группой задания, рассчитанного на длительное время, и, вполне возможно, оно не может быть закончено до предполагаемых мною событий. Но у меня нет интересующей Центр возможности… Пока нет… Значит надо, чтобы она появилась! А, чтобы она появилась, надо ее создать! Надо!»

Был поздний вечер, Петр лег спать, но не уснул, а продолжал думать.

«Среди тех в бизнесе, с кем я знаком, нужных мне людей нет, – пришел он к выводу, – значит, надо будет использовать мои возможности в ЦРУ и БНД. Использовать как обычно: действуя в их интересах, выполнить задание Центра. Выполнить! А, кстати, к Федору Центр обращался? Или Федор уже не в Латинской Америке? Или у него нет такой возможности? Если он в Латинской Америке, то к нему наверняка обращались, а раз обратились и ко мне, то у него действительно такая возможность отсутствует. Это странно… за столько лет, у него должны были быть установлены необходимые связи… А, если он один из тех, кто входит в эту группу?»

Петр поднялся и зашагал по спальне.

«Если он один из них, то это означает, что он на грани… Что его раскрыли и ищут! Федора! Стоп! Этого не может быть! Почему? Потому, что если он один из них и задание группы рассчитано на длительное время, то искать их будут только после того, как произойдут предполагаемые мною события. А это доказывает, что сейчас с Федором все в порядке. – Петр снова лег. – И потом, он может и не быть одним из них, его может и не быть в этой стране, да и во всей Латинской Америке… Может такое быть? Может… Но в любом случае, я должен дать положительный ответ на заданный мне вопрос. Должен!»

Он до утра размышлял над тем, что и как ему надо сделать, а утром, несмотря на то что не спал ночью, приступил к выполнению задания. Выработанная за многие годы привычка при необходимости обходиться без сна, в очередной раз позволила ему чувствовать себя бодрым и готовым к действию.

VII

Первое, что он сделал, – это позвонил в офис своей компании и, поздоровавшись, попросил своего секретаря миссис Нортон, перенести все назначенные на первую половину дня встречи на вторую, а также прислать за ним автомобиль на час позже, чем обычно. Этот час был ему нужен, чтобы выйти на дома и позвонить по уличному телефону-автомату.

– Слушаю, – услышал он в трубке голос.

– Как спалось?

– Вы позвонили для того, чтобы узнать есть ли у меня бессонница?

– Нет, чтобы удостовериться, что вы уже на месте.

– Что-то срочное? – поинтересовался собеседник.

– Не так, чтобы очень… Но хотелось бы встретиться…

– Когда и где?

Петр назвал время и место.

– О’кей! Я буду.

– Жду, – Петр повесил трубку и направился обратно домой.

«Ну, что ж, начало положено. Теперь главное, чтобы Гарт принял мое предложение. А для этого я должен заинтересовать его… А я его заинтересую, – улыбнулся Петр, – так заинтересую, что он не сможет отказаться».

Дома он позавтракал и за пять минут до назначенного времени вышел. Из стоящего около тротуара автомобиля выскочил парень-водитель, быстро обогнул его спереди и распахнул перед подходящим Петром заднюю дверь.

– Доброе утро, сэр!

– Доброе утро, – ответил Петр и сел на заднее сиденье.

Парень аккуратно закрыл за ним дверь и вернулся на водительское место.

– В офис, – приказал Петр, заметив, что парень посмотрел на него в зеркало заднего вида.

Водитель кивнул, нажал на газ, и автомобиль плавно тронулся с места.

«Теперь важно сделать так, чтобы в случае проверки, которую может организовать Гарт, он нашел подтверждение того, на что я буду ссылаться в разговоре с ним, – привычно поглядывая по сторонам и присматриваясь к проезжающим рядом автомобилям, размышлял Петр. – И этим я займусь сразу, как только приеду в офис… Это будет неожиданно для многих, если не всех… Но не необычно, в компании знают, что я часто ставлю задачи, о которых никогда ранее не говорил. Вот и сегодня будет так… Так, что ничего удивительного с их точки зрения не произойдет, а это-то мне и надо… надо, чтобы любой из них в случае проверки рассказал об этом, как об обычном и привычном явлении: боссу пришла в голову новая идея для развития бизнеса компании и он начал ее реализацию».

У входа в здание, где находился офис компании, автомобиль остановился, водитель выскочил из него и распахнул перед Петром дверь.

– Спасибо, – Петр вышел, – до шестнадцати вы можете быть свободны.

– Благодарю, вас, сэр! – обрадовано сказал парень. – Я как раз хотел заняться автомобилем.

– Занимайтесь, – Петр направился к входным дверям здания.

«Он хотел заняться автомобилем, – войдя в здание и поднимаясь на лифте, отметил Петр, – но, на мой взгляд, с автомобилем все в порядке… Да и его бы не выпустили из гаража компании, если бы с ним было что-то не так… Странно… Ничего, позже разберусь…»

VIII

– Еще раз доброе утро, миссис Нортон, – произнес Петр, входя в приемную. – Пригласите ко мне Тейлора и Эрнандеса.

– Доброе утро, сэр, – секретарь вышла из-за стола, открыла правой рукой лежащую в левой руке папку, и извлекла из нее несколько листов бумаги с напечатанным на них текстом, – вам просили передать.

– Кто?

– Господин Эванс.

– А где он сам? – Петр взял листы.

– Я сказала ему, что вы приедете через час, и он ответил, что будет ждать у себя в кабинете, когда вы его пригласите.

– Хорошо, сообщите ему, когда от меня выйдут Тейлор и Эрнандес, что он может зайти.

– Обязательно, сэр. Что-то еще, сэр?

– Пока я буду разговаривать с Тейлором и Эрнандесом, не соединяйте меня ни с кем.

– Будет сделано.

Петр направился к двери своего кабинета, краем глаза заметив, что секретарь вернулась за стол.

«Эванс как всегда исполнителен, я поручил ему к сегодняшнему утру подготовить сводку, он ее и подготовил, – войдя в кабинет и привычно оглядывая все ли в нем так, как он вчера оставил, подумал Петр. – Это хорошо, что он исполнителен, но, уж, как-то нарочито он подчеркивает это… Зачем надо было оставлять секретарю сводку, достаточно было сообщить ей, что затребованный мною документ, им подготовлен и все. Так, нет, он оставил его. Он, что, не понимает, что не все данные, которые касаются компании, можно делать достоянием других сотрудников, пусть даже моего секретаря? Вряд ли… Все-таки ему уже под пятьдесят… Но тогда почему? Хочет выслужиться? Сделать карьеру? Может быть… может быть… Но в любом случае надо присмотреться к нему…»

Едва он сел в свое кресло за столом и положил в лежащую перед ним зеленую кожаную папку полученную от миссис Нортон сводку, как замигала маленькая зеленая лампочка устройства внутренней связи: небольшого селектора

«Миссис Нортон, – понял Петр, – хочет сообщить, что Тейлор и Эрнандес уже в приемной».

– Слушаю, миссис Нортон, – нажав кнопку на селекторе, произнес он.

– Приглашенные вами здесь, – ответила секретарь, – они могут войти?

– Да, – Петр вновь нажал кнопку, отключая селектор.

В кабинет, предварительно постучав, вошли двое: пожилой и грузный Тейлор и моложавый с небольшими усиками Эрнандес.

– Доброе утро, сэр! – почти одновременно произнесли они.

– Доброе утро, присаживайтесь, – Петр показал рукой на два, расположенных друг против друга, кресла справа и слева от своего стола.

Вошедшие сели и вопросительно посмотрели на него.

– Я хочу поручить вам дело, которое, на мой взгляд, весьма перспективное, – Петр сделал паузу, как бы подчеркивая значимость того, что он собирался произнести, – но, которое, как мне кажется, может иметь немало подводных камней, способных не позволить осуществить задуманное… И я бы не хотел, чтобы вы стали теми, кто не смогли бы предложить эффективные пути достижения задуманного. Думаю, что и вы этого не хотите? Не так ли?

IX

Вопрос был задан и на него вызванные в кабинет обязаны были отвечать. Сидящие в креслах мужчины переглянулись.

– Я приложу все свои знания, сэр, – начал Тейлор, – и постараюсь оправдать ваше доверие.

– Я тоже, – поддержал его Эрнандес, – для меня это большая честь.

– Как вы понимаете, – Петр решил еще больше замотивировать их, – успешная реализация того, что я вам поручу, не останется без соответствующего вознаграждения, а также, возможно, скажется и на ваших карьерах…

– Спасибо, сэр! – воскликнул Эрнандес.

– Большое спасибо, сэр, – произнес и Тейлор.

«Так, судя по тому, как оживился Эрнандес, он серьезно заинтересован в своем карьерном росте, а, вот, Тейлор не очень…– заметил Петр. – Это понятно, Тейлор понимает, что в его возрасте большой карьеры уже не сделаешь, поэтому ему более интересна финансовая сторона вознаграждения, а Эрнандеса помимо денег интересует еще и новая должность…»

– И так, вот, чем я предлагаю вам заняться, – он намеренно кратко изложил задуманное, оставляя им возможности самим додумать то, что он, на их взгляд, не досказал. Это было важно, недосказанность должна было пробудить их фантазию, а фантазия не могла не привести их к таким действиям, которые повлекли, опять-таки на их взгляд, необходимые результаты.