Нелинейная зависимость

Андрей уже не понимал, текут слезы сами или он действительно плачет. Хотелось шепнуть привычное с детства: «За что?» – но язык не поворачивался. Начало знобить.

Озноб. Валька Знобин. Зазноба.

Черт бы все это побрал!

– Да прекратите вы все! – устало вымолвил Андрей и снова уткнулся лицом в ладони.

Свет, проникающий между штор, резал глаза, как скальпель неумелого хирурга. Андрей перешел в кабинет и наглухо закрыл жалюзи. Озноб усилился. Андрей сел в углу, между окном и теплым шкафом оперативной памяти, постукивая зубами.

«Может, я умираю?» – мелькнула мысль.

Мелькнула, но не улетела бесследно, словно бродящие в комнате тени взяли ее на привязь.

«Умираю…» – тихо рычала она, выматывая последние нервы.

– Пошла прочь! – рявкнул на нее Андрей. – Пошла!

Ничего не видя во тьме сквозь потоки слез, он несколько раз лягнул ногой. Зацепил кресло, и оно грохнулось на пол.

«Слепну…» – подумалось с кристальной ясностью.

Сердце оборвалось и рухнуло в бездонный колодец.

– Нет. Не надо… – забормотал Андрей и стал на четвереньки. – Не надо, не надо, не надо.

Тени закружились быстрее. Мысли о смерти и слепоте лязгали цепями коротеньких поводков.

– Вы же сами хотели! – Андрей на карачках попятился из кабинета. – Вы все сами ко мне пришли! Ни одну из вас я бы пальцем не тронул, если бы вы сами того не хотели! Идите прочь!

Голос Оксаны звучал в телефонной трубке: «Чтоб ты так слезами умылся, как я».

– Иди ты… – огрызнулся Андрей.

Ладонь резануло острой болью. Он вскрикнул, выдернул из-под кожи впившийся в руку кусок мини-диска и зло швырнул его в сторону.

Трель дверного звонка вытолкнула его в реальность, как темная вода выталкивает утопающего на поверхность. Андрей встал и отряхнул колени. Слезы лились ручьем, но платок остался где-то за пределами видимости. Пришлось вытирать их рукавом.

Изображение на экране домофона напомнило только что ушедший кошмар. Снаружи, сосредоточенная и серьезная, стояла Оксана.

– Вот черт… – Андрей шмыгнул носом и утер лицо. Снова звонок. На экране было видно движение губ.

– Открой, – шептала Оксана. – Я пришла как врач, по вызову.

– Ну уж нет… – Андрей отшатнулся от двери. – Меня ты в слезах не увидишь.

Мелькнула мысль, что это она его заразила. Специально. Добыла в лаборатории слезогонный штамм, подсадила ему, а потом прокляла, зная, что она же придет по вызову.

Такой радости Андрей ей доставить не мог.

– Пошла прочь, сука… – Он ударил ногой в дверную броню. – Вылечусь сам!

Он побрел к сетевому компьютеру, слезы лились и лились, платок – хоть выжимай. Наверняка в Интернете есть хоть какая-то информация. Может, антибиотик… Может, настойка… Пашку попросить, он привезет, никуда не денется.

Пальцы выбили ключевое слово для поисковой системы – «плач». Секунду компьютер подбирал запрошенную информацию, наконец выдал.

Андрей промокнул глаза и уставился на экран, расплывающийся в радужных пятнах. Буквы были слишком маленькими для залитых слезами глаз, но Андрей напрягся и начал читать ссылки, которые предлагал компьютер. Может быть, удастся найти нужное среди почти беспорядочной подборки, объединенной всего одним словом?

Как спасти алкоголика

…это значит что нужно как можно чаще с плачем покаянием и молитвой припадать к стопам Господа Господи исцели меня моего отца брата сестру сына…

http://rpc.ru/izlechenie/pianstvo.html

Поругание великой поэмы

А вы помните, уважаемый читатель, так называемый «Плач Ярославны», которым восхищалось не одно поколение русских поэтов, начиная с Пушкина?

Вот одна строфа из ее «Плача» – обращение к Днепру:

О, Днепре Словутичу!

Ты пробил еси каменные горы сквозе землю Половецкую,

ты лелеял еси на себе Святославли насады до полку Кобякова,

Возлелей, господине, мою ладу ко мне, абых не слала к нему слез на море рано!

http://liters.ru/porugan.html

Толкование снов

Я бегаю вокруг лужи, плачу, слезы просто крокодиловы, но до конца в случившееся не верю…

http://sonnik.narod. ru/guest/users.htm

Сетевая энциклопедия

Плач, жанр народного поэтического творчества. См. Причитания.

«Плач» растений «Плач» растений, выделение сока из среза стебля или при его поранении. «П.»

Плач Богородицы Плач Богородицы, распространенный на Руси и на З. апокриф византийский.

Плакать ПЛАКАТЬ ПЛАКАТЬ, оплакивать, прослезиться, проливать слезы; рюмить, реветь, выть…

http://e-net.net.ru/zapros.pl

Товары, связанные с запрошенным словом

Тысячелетие: Плач мира

Цена: 124 р. оЗон

Год выпуска: 1998

Носитель: VH

Музыка, видеофильмы / Видеофильмы / Триллеры

А. Шантарский «Не плачу»

Цена: 42.6 р. оЗон

Автор: А. Шантарский

Издательство: Бонус, Олма-Пресс

Серия: Воровской мир

Год издания: 2007

Книги, пресса / Художественная литература /Детективы, боевики, триллеры

Инга Петкевич «Плач по красной суке»

Цена: 76.5 р. оЗон

Автор: Инга Петкевич

Издательство: Амфора

Серия: Гербарий

Год издания: 2003

Книги, пресса / Художественная литература / Отечественная проза

Плачу вперед

Цена: 279 р. оЗон

Год выпуска: 2001

Носитель: Video С

Музыка, видеофильмы / Видеофильмы / Комедии

У ТЕБЯ ЕЩЕ НЕТ ФИРМЕННОЙ МАЙКИ ЯНДЕКСА? ТОГДА ТЕБЕ СЮДА!

Не жалею, не зову, не плачу… / Стихи С. Есенина /

Цена: 89.9 p. Co@libri

Издательство: Скорпион

Год издания: 2005

ISBN: 5-844-86408-8

Книги, пресса / Художественная литература / Поэзия

Галич. Александр русские плачи.Комплект – 1 диск, год – 1998

Цена: 161.97 р. Звук. py@PRIKUP.RU

Описание: Левый марш Ошибка Неоконченная песня Собаки бывают дуры… Виновники найдены Мы не хуже Горация Вальс-баллада про тещу из Иванова Слушая Баха (псалом) Горестная ода счастливому человеку Смерть Ивана Ильича Из поэмы – Песня о песочном человеке – Рассказ.

Музыка, видеофильмы / Музыка / Авторская песня

Нет, так ничего не найти. Если бы хоть что-то видеть…

Глаза горели огнем, слезы изливались, как лава из жерла вулкана, – ворот рубашки промок не меньше, чем носовой платок.

Все, хватит! Лучше денег заплатить сколько попросят. Только бы не мучиться так. Двести так двести.

Андрей взял телефон и, с трудом разбирая надпись на ладони, набрал номер:

– Алло. Я согласен. Приезжайте. – Он назвал адрес.

– Хорошо, – ответил солидный голос. – Буду в кратчайший срок. Температуру мерили?

– Нет, но меня знобит.

– Понятно. Только пока не пейте никаких лекарств.

– Ладно. – Андрей положил трубку и рухнул на диван.

Мир был соленым, мокрым, в нем становилось трудно дышать. Андрей встал и пересчитал деньги в шкатулке. Хватит на пять вызовов, да и зарплата скоро. На купюрах остались мокрые пятна.

Доктор приехал действительно скоро. Экран дверного глазка показал высокого сухопарого мужчину с козлиной бородкой, в старомодных круглых очках и с самым настоящим саквояжем в руке. Андрей открыл дверь и тут же запер за доктором, опасаясь, что Оксана могла остаться где-то поблизости.

– Здравствуйте. – Движения доктора были точны, как у военного хирурга. – Меня зовут Константин Анатольевич. Можно включить свет?

– Да, конечно.

Вспыхнули лампы, причинив ему физическую боль.

– Приятного мало. – Доктор склонил голову и внимательно осмотрел лицо Андрея. – Первый день?

– Да, с обеда.

– Куда можно пройти?

Андрей провел его в комнату, сам сел на диван, а доктору предложил кресло.

– Подозрительных контактов не имели? – прищурившись, спросил Константин Анатольевич.

– В смысле – сексуальных? – напрягся Андрей.

– Да. – Доктор медленно, спокойно открыл саквояж и достал оттуда огромное увеличительное стекло в бронзовой оправе.

– Подозрительных – нет. – Андрей качнул головой.

– А как часто вы вообще меняете… э-э-э… партнеров?

– Партнерш, – поправил его Андрей. – Это так важно?

– Да. По крайней мере, мне нужно знать как можно больше о трех последних… э-э-э… девушках. Возраст, конституция, э-э-э… частота встреч.

Андрей перечислил.

– Значит, с каждой не более пяти контактов?

– Да, – отрезал Андрей, твердо решив выгнать доктора, если тот продолжит развивать тему.

– Понятно, – вздохнул Константин Анатольевич. – Придвиньтесь ближе. Да, вот так.

Он уставился на залитый слезами нос Андрея сквозь огромную линзу, при этом его лицо забавно исказилось, на щеках проявились огромные поры и короткие светлые волоски.

– Курите?

– Да, – ответил Андрей.

– Сколько?

– Пачку в день.

– А сегодня? – Доктор достал из чемоданчика хромированный ланцет.

От одного его вида по телу пробежала волна ледяного озноба – Андрей всегда настороженно относился к медицинским инструментам. Особенно к острым.

«Убийца», – помимо воли мелькнуло в голове.

– Со вчерашнего вечера дым щиплет глаза, – ответил Андрей, не спуская глаз со сверкающей стали. – Почти не курю.

– Посмотрите на кончик этого инструмента, – попросил доктор. – Старайтесь не щуриться.

Он поднес кончик ланцета почти к самому носу Андрея и начал медленно уводить инструмент к себе, будто замахиваясь. Андрей напрягся, готовый отразить внезапный удар. Из носа на брюки капнуло.

– Что-то вы напряжены… – заметил Константин Анатольевич. – Нервы? На работе проблемы?

Он медленно уводил ланцет от лица Андрея, затем резко придвинул к самому носу. Андрей не выдержал и одним взмахом выбил инструмент из его руки.

– Да. Нервы. – Доктор спокойно встал, подобрал ланцет и уложил в чемоданчик. – Пожалуйста, дайте мне деньги за вызов.

– Что? – ошарашенно переспросил Андрей.

– Деньги, пожалуйста.

Руку из чемоданчика доктор не убирал. Так в фильмах держат пистолет в приоткрытом кейсе. У Андрея шевельнулись волосы на затылке.

– Да. Сейчас… – Он встал и с излишней поспешностью достал из шкатулки полторы тысячи рублей. – Пожалуйста.

Доктор пересчитал залитые слезами купюры и уложил в саквояж.

– Я вам ничем помочь не могу, – сообщил он. – Это не инфекция.

– А что же? – Такое заявление окончательно выбило Андрея из колеи. Он достал из шкафчика новый носовой платок и промокнул лицо.

– Вас никто не проклинал? – совершенно серьезно спросил Константин Анатольевич.

Если бы доктор растворился в воздухе, Андрей удивился бы меньше.

– Что, простите?

– Ну, проклятие. Понимаете? Это ведь не пустой звук. Вы садитесь, садитесь. Я работаю не первый день в медицине, был военным хирургом во вторую чеченскую и давно заметил, что не все происходящее с человеком можно объяснить… э-э-э… с рациональной точки зрения. Это мой личный опыт. Даже хобби. Эдакая, можно сказать, исследовательская деятельность.

– Вы актер? – догадался Андрей. – Вас наняла Оксана, чтобы вы пудрили мне мозги. Так? К тому же за мои деньги. Вас, кстати, не затруднит их мне вернуть?

– Если вы настаиваете… – пожал плечами Константин Анатольевич и вынул из саквояжа пачку купюр.

Андрей уже потянулся за ней, когда его осенило – у него на ладони фломастером был выведен номер телефона. Его дала Светлана, которая Оксану не знала и знать не могла.

– Извините… – Андрей убрал руку. – Почему вы не сказали, что не имеете к Оксане никакого отношения?

– Я опытный врач и знаю, что бесполезно убеждать пациента, если он что-то вбил себе в голову. Особенно когда пациент в таком состоянии.

– Да… – Андрей вытер лицо платком. – Значит, вы действительно врач.

– Совершенно верно.

– Тогда оставьте деньги себе. Я хочу вас дослушать.

– Но насчет проклятия я оказался прав? Про какую Оксану вы говорили?

– Это одна из трех девушек, о которых я вам рассказал.

– Понятно. Она бросила проклятие вам в лицо?

– Нет, по телефону.

– Это упрощает задачу, – солидно кивнул доктор. – Задачу по вашему… э-э-э… излечению. Вы сами чувствуете вину перед ней?

– Нет. Я не давал никаких обязательств.

– Это плохо. Несправедливо наложенные проклятия никогда не сбываются. Там… – доктор ткнул пальцем в потолок, – происходит как бы проверка. И если проклятие приведено в исполнение, значит, вы действительно совершили ошибку. Соответствующую ошибку. Адекватную. На войне я нередко встречался с подобным. Там это проявляется… э-э-э… наиболее ярко.

Андрей понял, что его не разыгрывают.

– Вы вообще верите в Бога? – спросил Константин Анатольевич.

– Да.

– Тогда вам нужно понять, как и что вы сделали плохо. Не факт, что дело именно в неисполненных обязательствах. Это может быть и личная обида. Незаслуженная, конечно.

– А если я пойму?

– Вы можете покаяться. Попросить прощения.

– У нее? – насторожился Андрей.

– Вовсе не обязательно, если вас это так тяготит. Есть инстанция куда более высокая. – Доктор снова ткнул пальцем в потолок. – Вы меня понимаете. Происходит как бы замещение наказания. Ваш… э-э-э… грех оценен, и за него вы уже несете заслуженное наказание. И прощение надо просить у того, кто на вас его наложил, а не у того, кто рекомендовал избрать мишенью именно вас.

– У Бога? – уточнил Андрей.

– Да, конечно. Но в этом деле самолечение не менее опасно, чем при обычных болезнях. Обратитесь к опытному священнослужителю. Я даже могу рекомендовать… – Константин Анатольевич вынул из саквояжа визитную карточку. – Этому человеку удалось многих вернуть к нормальной жизни. Его зовут отец Тимофей. И место намоленное.

Андрей принял визитку и положил в карман рубашки:

– Спасибо.

– Очень рекомендую. – Доктор встал и пошел к выходу. – И еще советую не тянуть с этим визитом. Положение может усугубиться.

Андрей закрыл дверь за доктором и тут же направился к телефону.

– Алло! Вызов такси?

Андрей вошел в комнатушку на втором этаже церковной пристройки и сел на деревянную лавку возле окна.

– Подождите минуту, – сказал худощавый служка. – Отец Тимофей сейчас освободится.

Он вышел из комнатушки, прикрыв за собой тяжелую деревянную дверь. Андрей остался один – огромные напольные часы четко отбивали секунды, маятник в виде Вифлеемской звезды метался между двух ангелов, поддерживающих циферблат.

Андрей смахнул слезы платком.

Под сводчатым потолком жужжала одинокая муха, иногда она падала вниз и билась в оконный витраж, раскидавший по полу разноцветные пятна солнечного света. В небольшой комнатке стоял массивный стол из темного дерева и такие же шкафы, полные книг в засаленных переплетах. Остальное пространство было пустым, если не считать двух лавок у стен. Зато сами стены ломились от богатства и роскоши – образа в золотых окладах, золотые кресты и золотые кадильницы на золотых цепях.

Андрей уважительно покачал головой и смахнул новую порцию слез.

Сквозь прозрачную часть витража был виден уютный дворик и прицерковный люд, стоящий в очереди за раздачей обедов в трапезной. Одноногие, слепые, убогие, богомольные старцы и женщины в черных платках. Одноногий старик с костылем покуривал папиросу.

Со двора медленно выехал «Форд-Кондор» последней модели – черный, зализанный, мощный, секьюрити в черных футболках и солнцезащитных очках знаками попросили очередь посторониться.

Скрипнула дверь, и в комнатку вошел огромный молодой мужчина в рясе. Два метра росту в нем было точно, да еще косая сажень в плечах. Он с поклоном перекрестился на образа и только после этого обратил внимание на Андрея.

– Здравствуйте! – кивнул он. – Я отец Тимофей. Вы Андрей, как я понял?

То ли он намеренно акцентировал букву «о», то ли это было ему свойственно от природы.

– Да, – ответил Андрей.

– Горючими слезами омылся? – Батюшка грузно уселся за стол.

Андрей молча кивнул и утерся платком.

– Грехов совершать не надо. – Отец Тимофей впился в Андрея взглядом, как снайпер в цель. – Не ходили бы потом…

«Что бы вы тогда ели?» – подумал Андрей зло.

– Суровый вид напрасно показываешь, – одернул его батюшка. – Тут каяться надобно, а не рожей кривить. За что прокляли?

– Не знаю, – честно признался Андрей.

– Ну и пошел тогда отсюда… – Батюшка равнодушно указал на дверь. – Ступай. Там проводят.

– Но подождите!

– Вспомнил? – Священник сурово свел брови.

– Да. Она меня полюбила, а я ее нет. Она не поняла, почему я ее отверг. Хотела понять, узнать, но я отказался с ней разговаривать. Просто исчез.

– Сам не полюбил, значит?

Андрею так и виделось перекрестье прицела.

– А какого же тогда рожна отростком своим окаянным тычешь куда ни попадя?

– Ну… – Андрей не нашел на это прямого ответа.

– Богомерзкое это дело, – напомнил отец Тимофей. – А то вот сейчас накажу тебе венчаться с ней перед Господом. Что будешь делать?

– Не надо. – Андрей смиренно вытер слезы и опустил глаза.

– Вот так, – одобрительно кивнул батюшка. – Значит, сегодня поручу отцу Петру тебя пред иконой отчитывать. Это малое дело. А большое – промывать очи святой водой по три раза на дню и каяться. Своими словами десять раз в день. Кроме того, молитву «Отче наш» двадцать раз в день, а «Радуйся Мария» пятнадцать. Четыре свечи по углам всех комнат должны гореть непрестанно. Одна догорает, от нее другую пали. Понял? Свечи в лавке внизу покупай, они освященные. Да не по десять копеек бери, а по три рубля. Жадность – тоже грех. А, еще поститься надобно. Мясо не жрать, рыбу тоже. Все варить. К женщинам не прикасаться месяц. И рукоблудить не вздумай! А то еще прибежишь, когда руки отсохнут. Понял?

– Да.

– Две тысячи. – Отец Тимофей глазами указал на стол.

Андрей с облегчением отдал деньги. Сразу стало легче.

«Господи, спасибо тебе…» – подумал он.

Служка провел его по лестнице вниз, красноречиво остановившись у церковной лавки, в которой торговали свечами и календариками с голубями. Андрей купил сначала пакет, а потом сложил в него все свечи, которые лежали на прилавке.

– Тогда уж и календарик возьмите, – посоветовал служка. – Отец Тимофей освятил.

Андрей взял, отчетливо чувствуя, что тратит деньги не зря.

«Надо будет позвонить Светлане, спасибо сказать», – подумал он.