Ничья игра

– Какое красивое имя! – восхитился Виктор Николаевич. – Вы грузинка?

Этери показалось, как, впрочем, и всегда, что маленькие, почти неразличимые за толстыми стеклами очков глаза, цепко схватились за ее нос.

– Почти, – ответила она, чувствуя, как нос посылает ей сигнал упрека: «вот видишь, опять меня заметили».

– Замечательно! – почему-то обрадовался Виктор Николаевич. – Ну, так чем же я могу быть Вам полезен? Александра Ивановна сказала, что Вы интересуетесь масками.

– Да. – Этери достала из пакет свою Наташину маску. – Не расскажете ли Вы нам, что это за маска и кто мог быть ее последним хозяином?

Виктор Николаевич сорвал с носа очки, приблизился к маске и приник к ней всем лицом. Он долго водил по деревяшке глазами, носом, только что не попробовал на вкус.

– Замечательно, чудесно, превосходно!

Исчерпав весь запас восторженных эпитетов, он повернулся к Этери.

– И где Вы взяли это чудо?

– Скажем так: она попала ко мне совершенно случайно.

Виктор Николаевич засмеялся.

– Этери, – произнес он нараспев ее имя, – эдакие предметы не попадают в руки случайно, и не верьте тому, кто скажет Вам подобную нелепицу. Все в этом мире предопределено математически и взаимосвязано мистически. Вещь, подобная этой, может годами сидеть в укрытии и ждать своего часа, но, совершив движение, она всегда знает, кому предназначена.

– Я не понимаю, – подал голос Вадим, – объясните, пожалуйста!

– Одну минутку, – воздел кверху палец Виктор Николаевич, – я сейчас.

Он порылся в старом скрипучем шкафу, извлекая одну за другой дряхлые книги и выгоняя в комнату пыль, бережно достал самодельно переплетенный фолиант внушительных размеров и сел рядом с гостями на диван.

10 УРОВЕНЬ

«…Хочешь – смотри на меня, не нравится – отвернись, но не суди обо мне…»

– Одно время я очень увлекался Африкой. Это никак не было связано с моей работой, хотя я историк по образованию. Просто душа хотела чего-то неизведанного и неординарного. К сожалению, побывать на черном континенте мне так никогда и не довелось, но я бережно собирал и переводил все интересные документы, которые удавалось найти самому или привезти моим друзьям, более удачливым путешественникам. Я собрал небольшую коллекцию масок и других предметов африканских культов. Африканская культура очень многообразна, а сотни религий, распространенных на этом континенте, никак нельзя назвать примитивными, хотя они и не претерпевали существенных изменений столетиями.

Виктор Николаевич говорил с таким воодушевлением, что Этери стала опасаться, не продержит ли он своих гостей все те часы до рассвета, в которые привык бодрствовать сам.

– Что же насчет этой маски? – позволила она себе подправить разговор в нужное русло.

– Терпение, Этери! – Хозяин бросил на нее укоризненный взгляд. – Все должно иметь свое начало.

Он принялся перелистывать страницы книги, устремив на нее свое внимание, и несколько растерял вдохновение рассказчика.

– Вам повезло, причем дважды. Во-первых, я могу показать такие маски на картинке, а во-вторых… ну, ладно, все по порядку.

Виктор Николаевич, наконец, нашел искомую страницу и торжественно предъявил гостям картинку.

– Вот эти маски. Смотрите: одна из них точь-в-точь повторяет Вашу. Видите?

Действительно, в книге была изображена та маска, что одиноко лежала на столе. Недовольная физиономия, заостренный подбородок, довольно толстые зазубренные края и явно проступающие под глазницами борозды слез.

– Она называется «Плачущая девушка».

– И что это означает? – требовательно вопрошал Вадим.

– Молодой человек! – Хозяин поправил сползающие очки. – Прежде чем продолжить, мне хотелось бы ознакомить Вас с этим.

Виктор Николаевич заложил страницу с рисунками газетой, вернулся к первой странице книги и прочел вслух:

«Ты, почтивший меня посещением,

Послушай, приятель:

Хочешь – смотри на меня, не нравится – отвернись,

Но не суди обо мне;

И, главное, умоляю, не пытайся

Меня разложить

По полочкам глупым

Науки чужого мне мира».

– Это сказал о масках камерунский поэт и музыкант Фрэнсис Бебей, – пояснил Виктор Николаевич, – и я бы вам советовал относиться к толкованию масок, откуда бы они ни были родом, больше как к творчеству самих толкователей. Тоже можно сказать и обо мне. Те выводы, которые я сделал, опираясь на свои познания и изыскания, я не могу представить вам в качестве единственно правильной версии. Но все же позволю себе продолжить. Итак, мы можем утверждать, что на этой картинке маска, подобная вашей. Смотрите дальше. На следующей странице вот что.

Глазам Этери предстала еще одна знакомая ей маска. Она была очень похожа на первую и отличалась от нее только отсутствие «слез». Борозды располагались ниже рта, как будто маска пускала слюни. Под маской карандашом было написано «Болтун».

– Должен заметить, – снова заговорил хозяин, – это моя собственная интерпретация имен масок. Не без оснований я полагаю, что именно так и следует их называть.

Дальше шла маска «Жадные руки», тоже знакомая Этери. На передней ее поверхности не было никаких борозд, но сбоку вместо ушей были приделаны ладони и от них вниз шли прорези – капли. Последняя, четвертая, маска была самой страшной – на ней застыла отвратительная гримаса злого смеха.

– Я именовал ее «Тот, в кого вселился злой дух». – Виктор Николаевич снял очки и протер глаза кулаками.

Этери перевернула страницу, и они с Вадимом принялись разглядывать карандашный набросок, изображающий еще один предмет.

– А это что такое? – Вадим осторожно придерживал ветхую бумагу с любительским рисунком.

– Это – главный предмет ритуала – «кресло бога». Сейчас я поясню. Как видите, здесь нет фотографий – только рисунки. Когда я начал увлекаться Африкой, мои исследования быстро перешли в очень узкую сферу – в то, что вы видите перед собой. Несколько лет понадобилось мне, чтобы по крупицам воссоздать старое африканское предание народа банту. В культурах некоторых стран Черного континента, таких, как Танзания, например, есть мифологический персонаж Шитани. Сейчас его образ довольно востребован как орудие борьбы с соблазнами цивилизации. Он с древности был очень коварен. Так вот, этот самый Шитани любит провоцировать людей на совершение плохих поступков, можно сказать, грехов, а потом сам же их за это наказывает. Один из вождей племени ориентировочно середины восемнадцатого века был довольно изобретателен. Он решил оградить от этого беса своих четверых своих детей, наверняка очень любимых. Вождь велел мастерам изготовить вот эти маски и предъявил их вездесущему Шитани вместо самих детей, обмануть, так сказать, судьбу. Прошу не забывать о тех стихах, что вы услышали! Истинных взаимоотношений вождя и масок мы знать не можем. Я назвал эту серию масок «Жертвы Шитани». Но это еще не главное.

Виктор Николаевич многозначительно посмотрел на своих слушателей.

– Вождь велел сделать специальное кресло для зловредного беса, да еще назвал его «боговым», льстиво задабривая опасного Шитани. Если бы вы знали, какого труда стоило мне составить из частей эту легенду! И, заметьте, не выезжая из дома!

Виктор Николаевич выдержал торжественную паузу. Этери и Вадим наполнили свои взгляды уважением и понимающе покачали головами.

– В конце концов я пришел к потрясающему выводу: боковины всех этих масок сделаны так, чтобы при соприкосновении они все между собой смыкались, образуя единое целое наподобие яйца. А яйцо как источник мироздания – древнейший африкансий миф.

– И что? – подался вперед Вадим, внимательно выслушав африканиста-теоретика.

– К сожалению, дальше этого мои познания в области ритуала не пошли. Тупик. Но вот что самое интересное: все эти маски вместе с креслом давно покинули Африку, и вдруг они всплывают в Москве. Ваша, например. Понятия не имею, откуда она могла взяться. Свою, «Болтуна», мне удалось выменять у одного коллекционера. Он больше увлекался фигурками, и я его смог заинтересовать.

– А он говорил Вам, откуда у него маска? – поспешно спросила Этери.

– Да. Сказал, что случайно приобрел ее на базаре.

– Покажите нам ее, пожалуйста, – попросила Этери, думая, что было бы здорово обе эти маски вернуть бабушке. Вот обрадуется старушка! Она аккуратно положила «Плачущую девушку» обратно в пакет.

Виктор Николаевич вскочил со своего места и достал свою маску из того же старого шкафа. Этери долго всматривалась в пустые глазницы, и не могла сказать, чтобы встреча со старыми знакомыми приносила удовольствие. Вадим дышал ей в ухо.

– Очень похожа на нашу, – заключил он.

– Сколько Вы за нее хотите? – решительно спросила Этери. Убогая обстановка и давно заброшенное увлечение давали ей шанс.

Виктор Николаевич заметно старался скрыть радость, но она все же проступила на его лице. Видимо, историк сильно нуждался в деньгах.

– Я бы хотел получить за нее двадцать тысяч, – произнес хозяин, сам пугаясь своей наглости.

Этери полезла в кошелек. Хозяин почувствовал, что она безропотно готова заплатить, засуетился и пискнул:

– А лучше тридцать. Все-таки она раритетная…

Этери молча отсчитала купюры, так вовремя полученные от дорожащей своей честью колдуньи.

– Спасибо Вам за интересный рассказ и за маску, – поблагодарила она хозяина, вставая, – не будем злоупотреблять Вашим гостеприимством.

– Ну, если я больше ничем не могу быть вам полезен… – Хозяин казался несколько разочарованным потерей аудитории. – Может быть, вам рассказать что-нибудь еще? У меня найдется очень интересный материал о культуре бушменов восточной Намибии…

Вадим вопросительно посмотрел на Этери.

– Нет, благодарим Вас, уже слишком поздно, да и все, что хотели, мы уже узнали, – покачала головой Этери и сделала пару шагов в направлении прихожей.

Вадим последовал за ней, и они осторожно, опасаясь задеть Дарью, двинулись к выходу. Когда хозяин уже собирался открыть дверь, Этери внезапно вспомнила об одной важной вещи.

– Виктор Николаевич, Вам что-нибудь известно об опасности, которая может таиться в этих масках? – спросила она, держа в руках новое приобретение. Пакет с первой маской она доверила нести Вадиму.

– Какой еще опасности? – Лицо хозяина опять пришло в движение и приблизило очки к глазам.

11 УРОВЕНЬ

«Шоу продолжается?»

– Вы нигде не находили упоминание о том, что эти маски нельзя надевать, прикладывать к себе, потому что они могут навредить человеку?

– Этери, – посмотрел не нее с упреком Виктор Николаевич, – при всем моем уважении к африканской культуре, я не могу верить во всякую мистическую чушь.

– А как же предопределение, взаимосвязь… ? – вставил Вадим.

– Да это я так, вообще, в качестве поучения молодежи, – засмущался и даже покраснел Виктор Николаевич, уличенный в менторских замашках.

Он открыл перед гостями дверь, пропуская мимо себя Этери, снял очки и положил их в нагрудный карман, потом вдруг взял из ее рук проданную маску и внезапно нахлобучил ее себе на лицо.

– Вот так! Какая от нее может быть опа…

Раздался странный звук, и Виктор Николаевич зашелся в страшном крике. Он с трудом оторвал от себя маску и обнажил в клочья пораненный, начинающий кровоточить рот и высунутый язык. Маска полетела за дверь, а из комнаты крупными прыжками двигалась разъяренная Даша.

Гостям не оставалось ничего больше, как пулей выскочить из квартиры и захлопнуть за собой дверь. Этери закричала, приникнув к двери:

– Виктор Николаевич! Мы сейчас вызовем такси, и Вас отвезут в больницу. Я договорюсь – там помогут! Адрес больницы оставлю под дверью.

Она спешно набрала номер клиентки – жены пластического хирурга. Госпитализация в клинику несчастного Виктора Николаевича была обеспечена. На вопрос Этери, сможет ли пострадавший сам спуститься к такси, из-за двери раздался невнятный, но вполне живой отклик хозяина, перекрывающий лай собаки. Этери немного успокоилась.

– Круто! – вытирал капли пота со лба Вадим. – Вот это класс!

Этери постаралась не реагировать на садистскую реплику Вадима. Она опасливо подобрала маску и, поразмыслив немного, решительно направилась вниз.

– Пошли!

– Как скажешь! – звонко отозвался Вадим. – Командуешь ты.

И стал тихонько насвистывать. Лучше бы он этого не делал! Этери возмущенно пробормотала что-то по-грузински и зло сверкнула на него глазами.

Когда они выбрались на темную улицу, Этери намеревалась молча пройти мимо машины Вадима, чтобы расстаться с ним навеки.

– Нет, милая! Я так просто тебя не отпущу! – Вадим твердо взял ее за руку.

Окинув его щуплую фигуру презрительным взглядом, Этери попыталась высвободиться, но не тут то было. Рука оказалась на редкость цепкой.

– Мне еще далеко не все ясно. – Вадим потащил ее к машине. – Не поехать ли нам к тебе домой, обрадовать бабушку?

– Ты что? Совсем ненормальный? – Этери теряла терпение и вежливость. – Ночь уже скоро. Да и что тебе надо от моей бабушки?

– Ой, какие мы строгие! – Вадим, остановившись, залюбовался на блестящие в темноте миндалевидные глаза. – Уже забыли, как в гардеробной скрывались, между прочим, в моей квартире? Пакетик за спиной прятали с какой-то дрянью, и маску умыкнули. Темнили-темнили и хотим оставить беднягу в недоумении? А мне еще хочется бабушку послушать, легенду из первых уст, так сказать. Имею полное право.

Этери сникла. Совершенно не было сил пререкаться и выяснять отношения. В голове ровным счетом ничего не складывалось в более-менее логическую картину. Больше всего ей хотелось в этот момент очутиться в своей постели и заснуть, отложив все раздумья на завтрашнее утро.

– Хорошо, – устало согласилась она. – Встретишься с моей бабушкой, только завтра. Сейчас она уже спит. И отвези меня домой. Пожалуйста.

Когда добрались до подъезда Этери, Вадим затребовал от нее номер телефона.

– Я завел резервный, сейчас с него позвоню, а ты сохрани.

Не дав ей опомниться, он игриво бросил на прощание:

– Пока! Шоу продолжается?

И уехал, вполне себе довольный.

Этери с облегчением проводила взглядом быстро удаляющуюся машину и потащила в свой подъезд тяжелый пакет с масками, тщетно пытаясь понять, зачем

ей знать, что Вадим завел резервный телефон.

– Этери, ты? – сонно вопрошала из своей комнаты бабушка.

– Я, бэбиа, отдыхай.

– Почему так поздно? – прошелестела бабушка. – Я волновалась.

– Да, дела задержали. Все в порядке! – громко ответила Этери.

Она привыкла с детства называть бабушку на грузинский манер, но на языке отца после его смерти Этери не говорила, и он постепенно стал забываться от неупотребления. Изредка, в моменты особого раздражения, она заимствовала из грузинского лексикона Зурика шипящие ругательства, позволяющие тихим шепотом спустить пар.

Этери спала в гостиной небольшой двухкомнатной квартиры, уступив бабушке спальню. Диван был уже разложен и застелен ее заботливыми руками. Сейчас, вынимая из пакета маски, она с неприязнью и брезгливостью держала их в руках. Если приглядеться к внутренней стороне второй маски, можно было заметить следы подсыхающих брызг крови. На первой они были неразличимы. Этери сложила маски обратно в пакет и убрала в шкаф. Радовало одно: бабушка будет счастлива, увидев завтра свои утраченные реликвии. Жаль только, что Этери не знает, где искать остальные. Удивительным образом зародилось и росло желание собрать маски воедино, чтобы… Зачем? На этот вопрос не знал ответа даже покалеченный Виктор Николаевич. Завтра непременно надо ему позвонить. Нет, по телефону он, наверное, разговаривать не сможет, лучше его навестить. Но первым делом следует наведаться к врунье Наташе. А может, не врунье? Почему, интересно, Вадима почти не обеспокоило известие о болезни подруги? Зачем он во все сует свой нос? И чем объясняется его возбужденно-довольное состояние?

На бесконечные вопросы, заполнявшие усталый мозг, постепенно надвигался туман сна. Этери не сопротивлялась ему и предчувствовала, что так просто в один момент все эти вопросы не решатся.

Как ни странно, после бешеного дня ей удалось выспаться без сновидений. Этери проснулась отдохнувшей с готовностью продолжить попытки пролить хоть какой-нибудь свет на вчерашние события.

Работа в адвокатской коллегии не требовала ежедневного присутствия –постоянные клиенты могли связаться с ней по телефону, а других она упускала только в убыток себе. К тому же обстоятельства предоставили ей вчера двух клиентов. Правда, их интересы пересекались под прямым углом, но решение, чью сторону принимать, оставалось за Этери.

Одна из них, колдунья Сарания, заплатила ей аванс, а вторая – Наташа только обещала. Для определения собственной позиции сегодня же необходимо было разобраться, кто из них говорил правду, а кто – лгал. Если выяснится, что темнила колдунья, Этери всегда может вернуть ей деньги.

Определив для себя этическую сторону дела, Этери отложила до поры размышления о личности своего вчерашнего знакомого – Вадима. Она остановилась на мудром решении заниматься проблемами по мере их поступления и не пытаться понять то, что пока понять невозможно.

Но сначала предстояло порадовать любимую бабушку. Она поднялась раньше внучки и жарила на кухне ее любимые оладьи. По квартире распространялся призывный запах, и нос, приступив к своим прямым обязанностям, снова напомнил о себе. «Подожди еще немного, – уговаривала его Этери, – вот разберусь в кое-каких делах и займусь тобой вплотную».

Нос пока что слишком увлекся ароматом, и заставил Этери оторваться от постели и пойти в кухню.

– Доброе утро, бэбиа!– Этери чмокнула бабушку в морщтнистую щеку.

– Доброе утро, девочка. Как спала?

– Спасибо, хорошо. – Этери обняла бабушку. – Не хочешь посмотреть, что я тебе принесла?

– Ой, опять ты с гостинцами! И зачем тратишься на старуху! Мне ничего не надо, лишь бы вы с Зуриком здоровы были, счастливы, люди вас уважали…

Бабушку было уже невозможно исправить. По-кавказки многословная, она начинала издалека, продолжала пространно и с большими отступлениями, а заканчивала, только если кто-то перебивал или отвлекал.

– Идем со мной в комнату! – Этери увлекла ее за собой.

Она торжественно усадила бабушку в кресло и достала маски.

– Ну, как?

12 УРОВЕНЬ

– Теперь все изменилось, настанут тяжкие времена – Шитани зашевелился.

Бабушка молчала. Резкий звук дверного звонка, настроенного из-за бабушки на максимальную громкость, заставил Этери вздрогнуть.

«Нервы совсем сдали», – подумала она, и, зафиксировав в памяти угрюмое бабушкино лицо, отправилась открывать дверь.

– Привет! – На пороге стоял Вадим, который мог, пожалуй, по нелепости своего возникновения в жизни Этери поспорить со всеми другими персонажами вчерашнего дня.

– Как ты меня нашел? – больше возмутилась, чем удивилась Этери. – Я, кажется, не давала своего адреса.

– Очень просто. – Вадим обезоруживающе улыбался. – Подъезд я знаю, а утренний одуванчик-старушка охотно указала номер квартиры красавицы с бабушкой.

Вадим ловко подхватил руку Этери, еще не успевшую отойти от утренней мягкости, и галантно поднес к губам.

– Можно мне войти? – Он просительно посмотрел на девушку.

– Проходи, раз пришел. – Этери пропустила его в прихожую. – Только неплохо бы узнать, кем ты, собственно, будешь? Вчера не задалось поинтересоваться.

– Если тебя не предупредили, я – скромный бизнесмен в сфере оптовой торговли, еще немного инвестор и…

– Как это «не предупредили»? – Этери постепенно обретала способность задаваться вопросами, почти утраченную во время глубокого сна.

– Все! Больше ни слова, ни намека. – Вадим разувался, оглядывая прихожую. – Воспринимай меня просто как человека. Хотя… разве тебя не поставили в известность, чем, когда и где я занимаюсь?

– Наташа, что ли? Нет! – повысила голос Этери, замечая, что Вадим надевает тапочки Зурика.

– Этери! – Из комнаты раздался крик бабушки. – Кто там? Иди сюда!

Этери бросила препирательства с Вадимом, изрядно надоевшие ей еще со вчерашнего дня, и поспешила в гостиную.

– Бэбиа, это мой… приятель, Вадим. Познакомься! – громко произнесла Этери.

Вадим уже проник в комнату и в изумлении застыл, уставившись на бабушку. Он быстро спохватился, поздоровался и сделал вид, что не испытывает ни малейшего удивления.

– Очень приятно познакомиться, Этери много о Вас рассказывала. – Вадим тоже повысил голос – понял, что говорить с бабушкой надо громко.

– А мне ничего о тебе не говорила. – Бабушка была явно расстроена.

– Этери, принеси скорее мои очки, они в кухне! – попросила она внучку.

– А я, если можно, схожу с тобой. Пить очень хочется, – сообщил Вадим и попятился из комнаты.

Они вместе удалились в кухню.

– С ума сойти, – зашептал Вадим, оказавшись наедине с Этери. – Почему ты мне не сказала?

– Сказала что? – Этери тщательно обыскивала кухню в поисках вечно куда-то пропадавших очков.

– Что твоя бабушка негритянка!

– Да говори нормально, она все равно не услышит оттуда. Не негритянка, а темнокожая, соблюдай политкорректность, – поправила Этери.

– А это точно твоя бабушка? А почему ты белая? – Вадим внимательно рассматривал руки Этери, передвигающие предметы, за которыми могли спрятаться очки. – То есть абсолютно.

– Это точно моя бабушка, и она – мулатка. Мой отец белый, мать тоже, бабушкины гены не сыграли.

– Понятно… затихарились, значит. Интересно, и как так-то?

– Этери! Почему долго?

– Иду, бэбиа, уже нашла! Потом расскажу, – бросила Этери на ходу и поспешила к бабушке.

Водрузив на нос очки, старушка принялась внимательно разглядывать маски, Этери и Вадим ждали ее заключения. Наконец бабушка горестно вздохнула и тихо забормотала что-то себе под нос.

– Что, бэбиа? Говори уже.

– Ах, девочка, где они тебя нашли?

– Значит, это наши маски? – Этери в волнении присела у бабушкиных ног.

– Мои, девочка. Мои и не мои.

– Как это? – вмешался Вадим. – Объясните, пожалуйста.

– Что ему надо? – посмотрела поверх очков на гостя бабушка. – Зачем он спрашивает?

– Вадим вместе со мной нашел вчера маски, и ему очень интересно про них все знать, – нетерпеливо пояснила Этери.

– Где вы их нашли? И обе сразу?

– Да, бэбиа. Они очень странно и совершенно случайно вчера выплыли на белый свет. Ты их узнала?

– Как не узнать? Рассказывай, они что-то натворили? – потребовала бабушка.

– Они поранили человека – выстрелили шипами ему в рот! – выпалил Вадим, не замечая яростные попытки Этери знаками заставить его молчать.

– Да, ничего страшного! – принялась смягчать его слова Этери. – Так, легкие царапины.

– Ой, горе нам, горе! Теперь все изменилось, настанут тяжкие времена – Шитани зашевелился! – Бабушка стала раскачиваться из стороны в сторону, громко причитая.

– Почему, бэбиа? Что случилось?

Бабушка продолжала стенать, постепенно повышая голос. Вадим вопросительно посмотрел на Этери.

– Бебиа! – просила Этери. – Перестань нервничать! Скажи нам что-нибудь!

Бабушка внезапно остановила на ней обезумевшие глаза и прошептала:

– Шитани нашел себе тело.

– Что? – Вадим переводил глаза с бабушки на внучку.

Этери раздраженно отмахнулась от него и сжала бабушкину руку.

– Погоди! Что ты имеешь в виду?

– Шитани разгневался, что мы продали его маски, и заставил их приносить несчастье. Теперь мы ДОЛЖНЫ опять собрать их вместе и совершить обряд, иначе Шитани не успокоится.

– Ничего не понимаю! – Этери теребила бабушкину руку. – Бэбиа, ты хочешь сказать, что мы должны разыскать остальные две маски? Зачем?

– Затем, что эти две вернулись, да еще и ожили, значит, жив и Шитани! Он начал творить зло! Он хочет получить все назад и ждет обряда. Заклинаю тебя: найди две другие маски! Твоя бабушка потеряет сон, покой, умрет! – бабушка схватилась за сердце.

– Быстро! – крикнула Этери Вадиму. – Принеси… там, в ее комнате лекарство на столике у кровати!

Вадим сорвался с места и побежал в соседнюю комнату. Около кровати, застеленной кружевной салфеткой, стоял низкий столик из черного дерева с короткими ножками. Столешница была толстой с глубоко вырезанным орнаментом по периметру, а по бокам с двух сторон возвышались маленькие столбики-фигурки. Но разглядывать времени не было, и Вадим, схватив флакон, вернулся в гостиную.

– Вот, – протянул он лекарство Этери.

Она быстро соединила капли с водой и поднесла чашку к бабушкиным трясущимся губам.

– Пей, бэбиа, пей.

Лекарство постепенно начало помогать, и бабушка откинулась на спинку кресла. Глаза она не закрывала и не отрывала взгляда от масок.

Немного подождав, Этери спросила:

– Ну, как? Полегче?

Бабушка кивнула головой.

– Спасибо, девочка. Мне лучше.