Сборник статей по истолковательному и назидательному чтению деяний святых Апостолов

Что же удерживает их от такого малодушия? Вера в Иисуса Христа, ожившая в них с Его отшествием к Отцу, и последнее Его завещание – ожидать в Иерусалиме нисшествия на них силы свыше. Обетование о ниспослании им Утешителя успокаивало их касательно дальнейшего хода их обстоятельств: они не рассуждали о том, каким образом посредством их – столь слабого орудия – может возвеличиться в мире имя Иисусово. Теперь они обращали внимание не столько на себя, на свое положение и на бесчисленные препятствия, которые по человеческому суду долженствовали бы внушить им малодушие, сколько на то, чему надлежало совершиться через несколько дней (Деян. 1, 5), вследствие столь определенно изреченного обетования. Надежда на невидимого, обитающего на небесах, куда они видели Его отходящим: вот что было причиною великой радости, с каковою они возвратились во Иерусалим с горы Елеонской (Лук. 24, 52).

Между тем, Иудейский Совет и Архиереи со своими многочисленными единомышленниками положили совершенно успокоиться. После повеления, данного бывшей при гробе Иисусове страже и слишком верно ею исполненного, ничего не случилось, что бы заставляло опасаться новых движений со стороны последователей Иисуса. О явлениях воскресшего Праведника они знали только по слуху. О сем обстоятельстве, кажется, не сделано было ими никаких разысканий. Саддукей презирал такой слух, потому что его учение не допускало воскресения мертвых. Фарисея заставляла собственная польза решительно отвергать оный. Кратко сказать: история Назарянина, по-видимому, кончилась так, как хотелось врагам Его: Его единомышленники рассеялись; Его смерть долженствовала токмо служить предостерегательным уроком для всякого, кто бы вздумал ложно назвать себя Мессиею.

Таково было положение дел, предшествовавших тому важному событию, которое вскоре имело совершиться. Последуем сначала за одиннадцатью учениками, которые, возвратясь во Иерусалим с горы Елеонской, снова собрались, вероятно, в том же самом доме, в котором внезапно явился им Господь вечером в день Своего Воскресения (Иоан. 20, 19).-Еще слышался им голое тех двух небесных вестников, которые уверяли их в имеющем некогда последовать втором пришествии их Учителя и Господа на землю (Деян. 1, 11). – Теперь они опять все вместе, как друзья, как члены одного семейства, – как чтители, ученики одного Божественного Наставника, столь кротко, столь человеколюбиво поучавшего их Небесной мудрости. У всех их одно желание, одни враги, одно ожидание – нисшествие Святого Духа! Рассмотрим ближе сие избранное общество.

Первая чета: Петр и Иаков, Из Евангельской Истории известны опыты мужества и слабости Симона, теперь только долженствовавшего соделаться достойным переименования Петра. Его ревность к Учителю, после несчастного с ним происшествия во дворе Архиерейском не только не ослабела, но еще усилилась: ему памятны были слова: любишь ли Мене? и паси овцы Моя (Иоан. 21, 16, 17). – Прочие ученики Иисуса Христа уступали Петру первенство. Петр предварил их исповеданием: Ты еси Христос, и по обетованию Спасителя долженствовал первый возвестить сие исповедание во услышание мира, и тем положить первый камень при устроении Христовой Церкви (Матф. 16, 18). -Его соученики знали сие обетование, но не забывали и слышанного ими от Господа: у вас один Учитель Христос, а вы – все братия (Матф. 22, 8).-За Петром следует Иаков, старший сын Заведеев (Марк. 3, 16, 17; Деян. 1, 13). Впрочем, при Петре больше находился Иоанн, младший брат Иакова. Они были спутниками друг другу и до воскресения и по воскресении Иисуса Христа (Иоан. 20, 2, 3, 6, 7, и 21, 19, 20).

Вторая чета: Иоанн и Андрей, первый – брат Иакова, а последний – Симона. Оба были прежде учениками Иоанна Крестителя. Первый известен, как наперсник Господа и как такой ученик, коего Иисус Христос Усыновил Своей Матери. – Можно было предвидеть, что Иоанн, Петр и Иаков будут самыми ревностными проповедниками Евангелия. Господь неоднократно избирал их одних во свидетели Своих деяний и страданий; Он отличил их знаменательнейшими проименованиями. – Из Евангельской истории ничего особенного не известно о св. Андрее. Но нет сомнения, что он, равно как и остальные соученики его, успел не менее первых приготовить себя к званию Апостольскому.

Еще двое: Филипп, один из самых первых по времени учеников Иисуса Христа (Иоан. 1, 43), и Фома (близнец), уверившийся наконец в том, в чем сначала столь долго сомневался. Кажется, мнительность составляла существенную черту его характера. Можно приметить, что Сам Спаситель снисходил к сей его слабости. При Своем вторичном явлении ученикам (Иоан. 20, 26), Он, сделав Фоме легкий, почти ни к нему одному относящийся упрек в маловерии, вполне удовлетворил его любопытство. – Медлительно, путем сомнения и испытания, утвердившаяся вера сделала Фому столько же способным к Апостольству, сколько способен был каждый из его соучеников.

Далее следует: Варфоломей и Матфей. Что последний есть одно лицо с Левием, – сие открывается из сличения мест у Евангелистов Матфея (9, 9), Марка (2, 14) и Луки (5, 24), где у всех говорится, очевидно, об одном лице и об одних обстоятельствах обращения его, – у первого под именем Матфея, а у последних – Левия. Впрочем, и сии последние там, где у них исчисляются двенадцать избранных Апостолов, поставляют его под именем Матфея (Марк. 3, 14. Лук. 6, 13) так же, как в Деяниях Апостольских (1, 13) и Евангелиста Матфея (10, 2), который сам и есть оное лицо. Варфоломея нельзя почитать за одно лицо с Нафанаилом, как некоторые предполагают сие, потому единственно, что Евангелист Иоанн (21, 2), говоря о явлении воскресшего Иисуса семи ученикам на море Тивериадском и не упоминая при сем случае о Варфоломее, упоминает о Нафанаиле, как бывшем в это время с Апостолами: из Апостолов при сем явлении было только шесть, а седьмой – Нафанаил.

Пятая двоица: Иаков, сын Алфеев, и Симон. Последний, прежде нежели соделался учеником Господним, принадлежал к секте зилотов, ревнителей религии и свободы, которые в жару ревности выходили иногда из пределов умеренности, производили мятежи и ввергали свое отечество в бедствия. Но поелику в неспокойном характере иногда скрываются великие доблести, то нет ничего странного, что Иисус Христос в число Своих Учеников принял такого человека, который в обращении с Ним мог облагородить свое рвение к защите религии.

Шестая двоица, по известному отпадению Иуды – предателя, оставалась неполною: – к ней, до избрания нового Апостола, принадлежал один Иуда, брат Иакова Алфеева. Сей Иуда впоследствии, как кажется, переменил свое имя, чтобы не смешивали Его с предателем, и назвал себя (с удержанием значения прежнего имени) Фадом, по-греческому произношению Фаддеем. Что Фаддей и Иуда Иаковль одно и то же лицо, это видно из сличения Матф. 10, 3, и Марк. 3, 18, с Лук. 6, 16, и Деян. 1, 13.

В таком, вероятно, порядке, в каком они здесь исчислены, Иисус Христос посылал их прежде по два на проповедь о приближении Царствия Божия (Марк. 6, 4, Лук. 10, 1).

С Апостолами пребывали вместе и другие лица, сопутствовавшие Иисусу Христу во время Его земного служения. К числу их можно отнести особенно семьдесят учеников, которые были избраны вскоре после двенадцати и, подобно им, посылаемы были возвещать пришествие Мессии на землю; далее – других последователей Иисуса Христа, особенно облагодетельствованных Им; наконец, жен, следовавших за Иисусом Христом в продолжении Его земной жизни, из коих некоторые известны, по крайней мере, по имени. – В сем же обществе находились: Мария, Матерь Иисуса, которую Он вверил особенному попечению Иоанна; и Его братия, которых св. Лука явственно отличает от одиннадцати (Деян.1, 14). – Воскресение Спасителя и вознесение на небо препобедили их неверие в Его Божественность (Иоан. 7, 5).

Члены сего общества, устраняясь, по возможности, от сношения с чужим для них миром, проводили время в богомыслии и молитве (Деян. 1, 18); в часы общественного Богослужения посещали храм и назидали себя хвалебными песнопениями Богу (Лук. 24, 53).

Все они, особенно же одиннадцать, наслаждались духовным веселием: им прилично было не столько сетовать и считать себя осиротевшими, сколько радоваться о славе и величии Иисуса и о собственном высоком назначении. (Христ. Чт. 1832 г. Часть XLVI, стр. 370).