Кровь черного подсолнуха

Мстислав, вспомнив это, тоже улыбнулся. 

А потом вдруг понял, что его, как птенчика, едва оперившегося, выбросили из гнезда. Помрачнел.

В голове тут же проснулся внутренний голос, то ли совесть, то ли ангел-хранитель, то ли ещё что. Но голос этот говорил: Маст, о такой жизни все, все поголовно подростки мечтают! Ты то чего выпендриваешься?

А Масту хотелось крикнуть: я хочу назад свою жизнь! И маму, и папу! Чтоб мать доставала заботой и чрезмерной опекой, а отец бесил своим железобетонным спокойствием. Но здесь, рядом с ним, тупым семнадцатилетним подростком, которому хочется творить ерунду, а не жить по-взрослому!

Мозгом Маст понимал: все равно не станет творить ерунду. Он же мужчина! Но родителей рядом хотелось. Так почему же он тогда с ними не поехал?

Этот вопрос и бессильная, бесполезная злость на себя, родителей и весь мир подействовала отрезвляюще, потому Маст продолжил подкоп с новой силой.

Закончив, парень ухмыльнулся, взглянул на Ясю. Та сидела на полене, стоящем возле костра и чистила картошку. Красные пряди свисали по обе стороны от лица, закрывая глаза, но парень знал, что она за ним наблюдает.

Молча подошёл к костру, встал напротив девушки. Не поднимая головы, Яся сказала:

– Отойди. Солнце загораживаешь.

– Оно за твоей спиной, вообще-то, – хмыкнул Маст.

– И что?

– Ну да, я забыл: у девушек проблемы с логикой. Особенно, – он наклонился, и, понизив голос, прошептал. – У шлюх.

– Да что ты ко мне прикопался? – Ясмина вскочила, опрокинув полено, и двинулась на парня, совершенно забыв, что держит в руке нож.

Маст правой рукой схватил Ясину руку с ножом, слегка выкрутил локоть девушки и прижал ее спиной к своей обнаженной груди. Левая рука парня, прижатая к животу Яси, двинулась вверх. Очертив края черной майки и едва коснувшись груди, пальцы сомкнулись на хрупкой шее.

– Не смей нападать на меня, девочка. Я сильнее. Я всегда буду сильнее.

Яся стояла ни жива ни мертва. Дышала и то через раз. Тонкая майка не спасала от жара, исходящего от тела парня.

Она испугалась Маста. Никак не могла понять: каким образом в нем уживается столько людей? Куда подевался тот, что держал волосы, когда ее тошнило перед трупом бедного кабана? Да и он ведь не настолько старше, чтобы вызывать такую реакцию: смесь страха и… Страсти.

Внезапно парень отпустил ее и отошёл.

– Лиля, давай свои палатки.

Не дождавшись ответа, Маст сходил к машине и, пару минут покопавшись в багажнике, наконец выудил три небольших мешочка, похожих на спортивные сумки.

И вот уже битых полтора часа парень ставил палатки, купленные Лилей непонятно где, чертыхался, плевался и время от времени крыл весь мир трехэтажным матом.

– Да это тряпье любой ветерок сдует! Укреплять три часа каждую теперь придется! Лиля, ну неужели ты не могла сказать, что не шаришь в этой теме? Я б родительские палатки взял! – завывал он.

Яся уже давно сварила картошку с тушёнкой и сидела на багажнике с книгой, но все же иногда бросала на Маста задумчивые взгляды.

Августе дали самое ответственное задание: собирать шишки в тех местах, где будут стоять палатки. Это было не самым сложным, но почему-то казалось унизительным. Будто ее решили занять, чтобы не путалась под ногами.

Девушка все время прислушивалась к голосу леса. Высокие ели, раскачиваясь, скрипели, и Августе казалось, что она снова спит. Она все время слышала те же слова, что поле кричало во сне.

"Ты совсем одна" – шептал лес.

Лиля и Лукас не расставались ни на секунду: почти сразу по прибытии отправились за хворостом для костра.

Перед этим Лукас только разжёг костер для ужина, объяснив скорость жизнью в доме с печкой, и сказал Масту, что поможет обкопать оставшиеся палатки.

Прогулка, а их сбор дров больше напоминал именно ее, была великолепной. Говорил в основном Лукас, Лиля же слушала и сама себе удивлялась. Ей всегда нравилось быть во всем первой, во всем правой и самой ответственной, в чем бы то ни было.

Сейчас же своим молчанием она отдавала главенство Лукасу.

Парнем двигало желание понравиться интересной девушке. Он в очередной раз убедился, что в церкви ему не место. Лука хотел жить интересно, жить стремительно, избегая скуки.

Лес был смешанным и оттого прекрасным какой-то особой красотой и притягательностью. Даже в хрустящих ветках под ногами идущих была музыка, не похожая ни на что. Хотя в каждом лесу есть собственная, уникальная музыка, зависящая от зверей, населяющих его. Если подумать, это утверждение применимо не только к месту, но и к людям. Ведь они тоже слышат лишь ту мелодию, что резонирует с мыслями, населяющими их головы. По правде говоря, соотнести можно практически все, если сильно постараться.

Так и Лилия соотносила Лукаса со своими представлениями о будущем, строила планы и представляла… Она забежала уже далеко вперёд, практически к их совместным детям, когда парень остановился и внимательно посмотрел в зелёные глаза девушки.

– О чем ты думаешь?

Лиля тряхнула волосами и, отведя прядь за ухо, ответила:

– Ни о чем. – Жест вышел немного театральным, как бы говорящим "догадайся, если сможешь".

Но Лукас повел себя по-другому, ломая представления Лили о парне, которому нравится девушка.

– Пойдем нарубим сухостоя и вернёмся к остальным. Мне совсем не хочется, чтобы Мстислав с Ясминой поубивали друг друга к тому моменту, когда мы наговоримся. Вряд ли это произойдет так скоро.

Намек Лиля оценила.

Вскоре, набрав целый мешок дров, они вернулись к лагерю.

Мстислав ставил последнюю палатку, Августа сидела возле костра, рядом с сестрой. Все подозрительно притихшие и даже на вид утомленные.

– В следующий раз, когда соберёмся куда-то идти с палатками, напомни мне выбросить этот мусор, – кивнул Маст на палатки, купленные Лилей.

– А ты уже планируешь следующий раз? – со смешком уточнила Лиля, присаживаясь на полено к девушкам.

– Я сказал "если", – нахмурился Мстислав.

– Нет, Славка, ты сказал "когда", – все сильнее улыбаясь, сказала блондинка.

– Хорошо. – Парень поднял руки, как бы сдаваясь, и улыбнулся. – Если мы соберёмся.

Почему Маст пропустил мимо ушей то, как его назвала Лиля, пожалуй даже сам парень не смог бы сказать. Чувство принадлежности к группе?

Ясю же это кольнуло негодованием. Ее он, значит, ненавидит. А этой чертовой блондинке позволяет называть его уменьшительно-ласкательным? Девушка так сильно себя накрутила, так сильно разозлилась на весь мир, что резко поднялась и ушла в лес, по направлению к озеру.

– Славка! Что ты опять натворил?! – нахмурившись, спросила Лиля.

– Это не я!

– Иди за ней. Проси прощения, или что там ещё, но без Ясмины не возвращайся! Уже почти десять вечера, заблудится же!

Никто и не вспомнил о том, что все вроде как голодные, как и о том, что они все здесь не просто так.

Яся быстро шла вглубь леса, не разбирая дороги. Где-то там, в пятнадцати минутах ходьбы, есть озеро. Она просто окунется, успокоит нервы и вернётся в лагерь.

Темнота накрывала лес плотным колпаком, и девушка совершенно некстати вспомнила, что именно сегодня ночь обещает быть безлунной.

Но, почти не успев испугаться, девушка вышла к темному зеркалу озера.

Облегчённо выдохнув, девушка яростно сдернула с себя поднадоевшую за жаркий день белую майку, но быстро и аккуратно сложила ее в квадрат. Избавившись от кроссовок и шорт, Яся, не дав себе времени подумать, стащила и нижнее белье, оставшись голышом.

Она чувствовала себя грязной, испорченной и хотела как можно скорее очистить душу и тело.

Добежала до воды и, зайдя по пояс, практически бесшумно нырнула и поплыла вперёд.

Маст заметил ее у озера.

Хотел было рвануть за ней ещё в лесу, но решил понаблюдать, что она будет делать дальше.

Когда девушка стала раздеваться, парень глубоко вздохнул и с шипящим звуком выпустил воздух: она была великолепна. Хотя обнаженное тело мелькнуло перед глазами всего на пару секунд, Маст успел заметить точеную фигурку, что прячется под объемной одеждой. Если бы парень не был уверен, что Ясмина о нем не знает, был бы уверен, что разделась она для него.

О мотивах девушки он мог лишь догадываться, а вот в своих ни за что не признался бы даже самому себе, если бы не очевидное "но" – тело недвусмысленно говорило, что полностью одобряет охоту.

Мстислав постоял так ещё с минуту, прячась в тени деревьев, но вскоре решил, что и ему не помешает охладиться.

Августа вновь чувствовала себя третьей лишней. Лукас подкапывал палатки, Лиля все время находилась рядом с ним, щебетала что-то невразумительное, мало похожее на слова.

– Все готово, леди. Вы можете отправляться в свои жилища, – с улыбкой до ушей и галантным поклоном воскликнул парень.

Август позорно ретировалась в палатку прямо с горячей миской. Просто не выдержала этого цирка. Ещё и Яся хороша, оставила ее одну с этими…

Девушка порывалась бежать вслед за Мастом, спасать сестру, но Лиля не позволила и шагу ступить из лагеря.

– Ещё и тебя потом искать придется, – сказала она и отвернулась к Люку.

В палатке было довольно тесно – два на два метра свободного пространства, низкий синий потолок, если его можно так назвать, такие же синие "стены". На полу был надувной матрас, застеленый одеялом и цветастым покрывалом.

Эта поездка все больше напоминала Августе обычную прогулку с друзьями. Вот только друзьями они не были. И совсем не на прогулку явились.

– Сюда, Августа, иди сюда… – едва слышно сказал голос за палаткой.

Лиля? Голос не тот. Может, Мстислав вернулся и зовёт ее искать сестру?

Девушка мгновенно вскочила с места, едва не опрокинув нетронутую картошку, и выбежала из палатки.

– Сюда, Августа… – прошелестел голос из леса.

Девушка огляделась: ни Лукаса, ни Лили видно не было. Она бы обязательно предупредила о своем уходе, если бы могла. Но говорить было некому, и Августа просто нырнула во тьму, за собственную палатку, не взяв даже теплую кофту. На дворе июльская ночь, разве она может замёрзнуть?

Лиля и Лукас разошлись по своим палаткам сразу после ужина. Предполагалось, что спать они будут по одиночке, но так как получилось четыре палатки, лишь сестры должны были спать вдвоем.

Раз уж все сложилось настолько идеально, Лиля решила провести небольшой ритуал, который должен был прояснить ситуацию и дать подсказки.

Девушка аккуратно открыла книгу и прислушалась: не ходит ли кто снаружи? Не вернулись ли Маст с Ясей? Ответом ей была лишь тишина да характерный стрекот кузнечиков.

Достала из кармана небольшой фонарик, включила. Конечно, он мог ее выдать… Но всегда можно сказать, что просто решила почитать перед сном.

Пробежавшись глазами по оглавлению, Лиля нашла "Ритуал тайн".  Открыв тридцать шестую страницу, прочла условия и улыбнулась. Одиночество – есть. Белая свеча с рунами – с собой. Лунный камень – на месте. И конечно же, соль. Та нашлась в черном мешочке.

Девушка зажгла массивную свечу, поставила ее в свою запасную миску и достала неограненный блекло-розовый невзрачный камешек.

Прочла короткий стишок на латыни, не до конца понимая его значение, и в предвкушении открыла последнюю страницу: именно на ней всегда появлялись ответы.

А Люк даже не помолился, впервые за последние десять лет. Едва голова коснулась подушки, парень провалился в сон.

Вот только там все было настолько реальным, что не поверить было невозможно…

– Ты имеешь право хотеть чего хочешь, – вкрадчиво наговаривал кто-то на ухо. Лукас не видел этого человека… Но шестое чувство подсказывало, что человеком он и не является. Этот кто-то пришел с темной стороны. Он пришел, чтобы забрать Лукаса с собой.

У парня перед глазами внезапно замелькали вспышки-воспоминания… Только это было, скорее, возможными вариантами будущего. И ни одного из них Лукас не хотел.

Толпа у церкви. Теснит парня ко входу. Лукас пытается обойти их, но в руках разъяренной паствы, паствы его отца, милейших людей, появляется оружие. Грабли, вилы, топоры, лопаты… Будто он чудовище, которого загоняют в клетку. 

Ему пришлось заскочить в церковь. Пришлось. Его туда буквально запихнули. 

Поставили у алтаря. Лукас дернулся было бежать, но один из соседей резко ударил парня по лицу. Другие люди встали в позу, показывая: только рискни дернуться, и тебе крышка! 

А потом к алтарю подвели девушку. Чинно, благородно, она шла под руку со своим отцом и скромно улыбалась. 

– Знакомься, Лукас. Это – Мирослава, твоя невеста, девушка, которая через несколько минут станет твоей женой. А потом, уже завтра, когда брак будет консумирован, ты примешь сан.

Лукас даже не понял, откуда идёт звук. Его будто со всех сторон залило водой. Нет, он сам оказался в вакууме. Точно! 

Фоном звучала какая-то молитва. Лукас не вслушивался в слова – не видел смысла. В нем что-то сломалось…

– И сказал: посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает. 

Отстраненно подумалось, что так не бывает. Ну не женят так. Не венчают. Не в церкви.

– Но Я говорю вам: кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует; и женившийся на разведенной прелюбодействует.

Дурманящий, густой, как кисель, запах ладана и воска не давал думать… Но Лукас последними силами – и откуда они только брались – думал: это все равно не по-настоящему! 

Лица невесты он не видел, да и не хотел, зачем? Он не будет подтверждать брак! Не заставят же они его лезть на нее…

Как же он ошибался! Заставить залезть – да, не могли. Зато окурили плотным дымом, от которого Лукас стал готовым… Ко всему. А потом привязали к кровати по рукам и ногам. Жена, теперь уже действительно жена, сделала все сама.

Лукасу было тошно. Не он ее выбрал! Он ее даже не хотел! Единственное, что он контролировал, пока контролировал – оргазм. 

А девушка, теперь он ее разглядел, была красива. Талия тоненькая, кажется, руками переломить можно. Глаза яркие, синющие! Слишком красива, нечеловечески… такая внешность не подходит жене священника!

…Через два часа все было кончено. Какой бы силой воли Лукас не обладал, а инстинкты не вырезать, не удалить. 

Лукас проснулся в холодном поту. Фразы "Без меня меня женили" и "Расслабься и получай удовольствие" приобрели новый смысл. Его только что изнасиловали во сне! Ну и бредятина…

Парень перевернулся на другой бок и вскоре уснул.

Ясмина доплыла практически до середины озера, когда на талии сомкнулись руки и потянули вниз. Девушка не успела даже испугаться, как услышала шепот.

– Ты что, топиться собралась, сумасшедшая? – Маст говорил едва слышно, практически касаясь уха губами. – Я с тобой ещё не закончил!

– Иди к черту! – прошипела Яся и, оттолкнув парня, поплыла на берег.

Он вышел сразу вслед за ней.

– Отвернись! – потребовала девушка, впрочем, сперва отвернулась сама. Ей было невыносимо смотреть на парня, который ее бесит и волнует одновременно.

– Зачем? – притворно удивился парень. – Мне нравится то, что я вижу.

Ясмина хмыкнула и начала одеваться. Черные кружевные трусики скользнули на бедра, и по спине лёгким перышком скользнули пальцы. Девушка замерла.

– Что ты делаешь? – прошептала она.

– Ты довольно странно реагируешь, – задумчиво сказал Маст.

Медленно скользнул пальцами по плечу, схватил за запястье и развернул Ясю к себе. Чисто инстинктивно девушка скрестила руки на груди. Расправила плечи.

– А как я по твоему должна реагировать на прикосновения неприятного мне парня? – с вызовом спросила она, посмотрев в глаза парню.

– Ты девственница! – выдохнул Мстислав. – Вот он, смысл твоих реакций!

– И почему ты так решил? – зло спросила Ясмина и этим выдала себя в очередной раз.

Поняв это, девушка наклонилась, схватила одежду и, сжав ее коленями, принялась судорожно одеваться.

– У тебя соски торчком, слишком нервная и неуверенная, психи эти детские, опять же, с английскими уходами, – перечислил парень, словно отвечая на экзамене. – Мне продолжать?

Яся лишь молча мотнула головой и собралась натягивать шорты, когда Маст взял ее за плечи и выпрямил.

– Ты, наверное, и не целовалась ни разу, – тихо то ли спросил, то ли просто сказал он.

Девушка напряглась, и не думая отвечать.

– Подари мне свой первый поцелуй, Яся, – почти попросил Мстислав.

Ясмина сглотнула, выдохнула и медленно потянулась губами к губам парня. Его руки легли ей на ягодицы и слегка сжали.

– Пожалуйста.

Девушка вдохнула, и когда между ними не осталось ни миллиметра, прошептала ему прямо в губы:

– Пошел к черту.