Тайны вселенского зазеркалья
Наверно, я потеряла сознание, так как очнулась от того, что вместе с камерой неслась куда-то вверх и так же стремительно летела вниз. В какой-то миг я успела разглядеть огромный выпученный глаз осьминога чудовищных размеров, который появился только для того, чтобы в мощных, гибких щупальцах зажать камеру и вместе со мной отправить в беззубо-клювастый мешок на десерт. Но как только его щупальца коснулись наружной поверхности пленки, их отбросило в разные стороны. А распластанное над камерой чудовище начало медленно опускаться на дно для того, чтобы если не съесть, то похоронить под своим многотонным весом.
«И все же, что случилось с океанскими животными? Неужели эта камера имеет какую-то внешнюю защиту?» – балансируя на эфемерной грани между помешательством и забытьем, успела подумать я.
На этот раз меня спасло от помешательства не просто чудо, а чья-то Воля, погрузившая в спасительный сон-явь, в котором я увидела школу, дом, родителей, сверстников и один из самых ярких эпизодов детства: себя и моего лучшего друга Даниэля. Даньку, рисующего на морском песке контур придуманной им топографической карты с изображением огромных материков.
– Опять ты что-то себе напридумывал?
– А вот и нет! Это настоящие доисторические материки – поняла!
– И что?
– Что-что, дед «Пихто»! – блестя карими, озорно-смеющимися глазами передразнил меня он.
– Откуда узнал?
– От верблюда! – дергая за косу, съязвил мальчишка.
Я так сильно на него обиделась, что, вскочив с коленок с налипшим на них песком, хотела уйти.
– Эли, – так он меня называл, – перестань дуться. – Я тебе такое расскажу, во что вообще трудно поверить! Так вот, в самом начале эти материки я видел на одной очень ветхой и пожухшей от времени пергаментной карте, неизвестно как сохранившейся до наших дней. Показал мне ее странный на вид старец, такой же древний, как его карта и голос, который как будто унес меня в те, как он их называл, «оные времена», где с неба свалился, нет, нет, не свалился, а приводнился неизвестный материк, на котором жили люди… И вдруг старец взял и исчез. Я снова очутился на том же самом месте, где его увидел, а рядом лежала выжженная на прозрачно-голубоватом не то сплаве, не то на особом стекле крошечная карта с какими-то непонятными знаками.
«Эти знаки помогут тебе заглянуть в будущее и разгадать страшную тайн-у-у о том…», – прошелестело у меня над ухом. Я вскочил на ноги. Огляделся и даже задрал голову вверх, чтобы его увидеть… Никого. Посмотрел вниз. Карта исчезла тоже. И вдруг высветилась в моей памяти вся до мельчайших черточек и значков.
«Данька! Про эти непонятные знаки ты мне не говорил… Расскажи сейчас. Возможно, они помогут…», – и в этот самый момент вместо осточертевшей мне пучины увидела нечто неописуемо-прекрасное. Чистое, как слеза новорожденного ребенка, озеро, сквозь многокилометровую толщу которого четко просматривались огромного роста злобные и агрессивные на вид существа, которые бросились за камерой вдогонку, перекрывая огромные расстояния за считанные секунды. Через какой-то промежуток времени я разглядела многотонные сооружения, в глубине которых заметила нечто ирреально-реальное: живых, похожих на нас людей, работающих с настоящими чертежами.
«Интересно, кто они такие, как сюда попали и чем занимаются? – молнией пронеслось в голове. Как только я об этом подумала, камера развернулась таким образом, чтобы я могла свободно обозревать появившееся древнейшее сооружение из многотонных каменных плит-мегалитов, образующих вход в тоннель, аналог которому видела дома в интернете.
«Как же эти плиты называются, как? – тщетно пыталась вспомнить я… – Вау! Ай да я! Вспомнила! Дольменами, вот как!»
Очень интригующее название, которое, как мне кажется, несет в себе особое сакрально-кодированное значение, предназначение которого никто не должен знать. Того смельчака, который осмелится об этом узнать, ожидает ужасная участь… А мне-то чего бояться? Моя участь и так предрешена, и прикрыв глаза, я мысленно произнесла:
«Дольмен, Дольмен, Доль-мен! Если взять за основу, что это название, скажем так, состоит из двух слов: Дол и Мен. Первое из них, дай Бог памяти, межгорье. Второе – человек. А соединяющий их „мягкий знак“, в слове Доль, числовое значение которого идентично числу нашего Солнца, а удвоенное числовое значение букв „Д“ и „Ч“ – Меркурию, тогда взаимосвязь этих двух небесных светил могла в течение короткого времени ускорить умственное развитие, изменить мышление, способности и интеллект, живших в те времена первобытных людей. Поэтому они создавали сооружения, заранее зная, для чего, кого, в каких местах и с какой целью они это делают. И в этот момент передо мной промелькнули точно такие же сооружения, расположенные на разных континентах, связанные между собой каменными тоннелями со множеством отходящих от них дочерних разветвлений и сетью бесконечных глубинных пещер, провалов и ям, населенных чудовищами разных видов, длины, веса и форм. А в некоторых местах я заметила рукотворно созданные полосы, идущие вертикально вверх. Значит, ушедшие в небытие цивилизации каким-то образом были плотно связаны с Космосом, космическими порталами и НЛО, прилетающими на нашу Землю с незапамятных времен».
…И вдруг я увидела огромный светящийся не то Глаз, не то похожее на него отверстие, от вида которого я на несколько секунд впала в ступор, а мою камеру-пленку развернуло и подбросило вверх с такой силой, что она превратилась во вращающуюся юлу, ушедшую в глубь с такой быстротой, что у меня из носа пошла кровь.
«Только этого мне не хватало. Наверно, прочность «пленки» не соответствует расчетным данным, которые отвечают за мое жизнеобеспечение. Значит, это конец», и, крепко зажмурившись, прижала потные от пережитого страха ладони к слезящимся глазам. Прошло какое-то время, а я все еще была жива. Поэтому, когда решилась открыть глаза, не сразу разглядела цепь высоких гор, расположенных, как мне показалось, в определенном порядке. Вершина – подводная антенна одной горы чередовалась с плоской поверхностью другой и так бесчисленное количество раз. Значит, я вижу перед собой не чудо, созданное водной стихией, а современную взлетную площадку, созданную разумными существами».
Глава вторая
Разнообразный глубоководный ландшафт следовал один за другим, словно кто-то решил мне показать не только то, что счел возможным или нужным, а намного больше.
– Господи! Благодарю тебя за доброту и вырвавшуюся из небытия сказку, быль, а скорее всего истину, – не сдержав захлестнувшего меня восторга, воскликнула я, и в ту же секунду камера начала стремительно вращаться, подпрыгивать, раскачиваться из стороны в сторону до тех пор, пока ее не оставили в покое, а я никак не могла сфокусировать зрение, восстановить равновесие и успокоиться.
«Эквилибристика – это явно не про меня», – и в этот момент почувствовала сильный толчок в «дно» камеры, от которого окончательно пришла в себя и очень об этом пожалела. Огромных размеров Серый Кит грациозно и почти артистично выписывал круги вокруг моей камеры.
– Господи, за что? Ведь это самое большое, самое опасное, умное, хитрое и злопамятное животное среди всех обитателей океана. Белый кит по сравнению с ним просто безобидный китенок, – молнией пронеслось в голове.
Наверно, Серый Кит меня пожалел, или я ему так понравилась, что он решил предстать передо мной во всей своей красе, величии и великодушии, плавно уйдя под воду. И именно в этот момент в моем подсознании появилось пока еще не осознанное предчувствие, которому я не смогла подобрать определение. И о ужас! Как видно, Кит снова решил порезвиться возле моей камеры. Но сейчас, судя по его свирепому виду, я поняла, что мне несдобровать… И в это время из самых потайных глубин океана выплыло божественной красоты нежно-голубое свечение одновременно с голубого цвета Акулой с глазами прекрасной женщины. И вдруг, словно по мановению невидимого дирижера, он – этот Кит – насильно вытянул ее из глубины, чтобы заставить кружиться в медленном танце всепоглощающей его страсти, а ее, трясущуюся от ненависти и нескрываемого отвращения к этому океано-монстру, – подумала я и не ошиблась. Так как прежде, чем уйти в глубину, ее прекрасные фиалковые с ярко-зелеными вкраплениями глаза наполнились слезами.
Выйдя из транса, вызванного внезапным появлением Серого Кита и плачущей голубой Акулы, пережитым страхом и появившимся предчувствием чего-то необъяснимо неотвратимого, я наконец-то обратила внимание, что нахожусь в окружении прекрасных русалочек с длиннющими зелено-голубыми волосами и чешуйчатыми, отливающими серебром хвостами. Они с интересом и жалостью рассматривали «замурованную» в камере девушку и о чем-то спорили. Как видно, решили меня освободить. Поэтому принялись ее раскачивать, стараясь вырвать из цепких объятий подводных растений. А чтобы хоть как-то развеселить, стали водить хороводы и петь такие грустные песни, от которых у меня из глаз хлынули слезы. «Таких раскрасавиц, как вы, на нашей Земле почти не осталось! Вам бы жить и любить, а вы здесь одни-одинешеньки»… И вдруг рядом с девушками появились красивые, молодые, высокие, сильные юноши. Русалочки оживились. Сбросили хвосты. И о чудо! У них появились длинные стройные ножки. Обнаженные красотки и их кавалеры устроили для меня настоящее эротическое шоу, рядом с которым наша земная «Камасутра» просто отдыхает. Хотя, это был не настоящий эрос, а только эротический танец молодых, гибких, жаждущих настоящей любви и страсти, мужских и женских тел.
От их сладко-нежных голосов я уснула… и мне привиделась плачущая Голубая Акула с прекрасными глазами, которая, по существу, спасла меня от Серого Кита. Но почему? Этому должно быть хоть какое-то разумное объяснение, потому что за просто так ничего не делается ни на Земле, ни под водой!
«Где я? Погружаюсь или мое убежище окончательно зависло? Но ведь я все еще жива! Значит, пленка, образующая камеру, свободно выдерживает давление многокилометровой толщи воды и имеет автономное жизнеобеспечение. Поэтому я все еще дышу. Дышу полной грудью. Свободно… Счастье, что я не потеряла способности мыслить и рассуждать. А главное, мне уже не так страшно. И это несмотря на то, что камера по-прежнему находится в окружении тьмы, которую можно разрезать только космическим чудо-лучом.
Надо же, какие креативные мысли приходят в мою умную голову!
– громко, чтобы разрядить осточертевшую тишину, выкрикнула я. И вдруг увидела перед собой разверзшуюся Бездну. Это один из десяти предполагаемых порталов, соединяющий Космос с океанским дном… Ужас сковал тело болью, а душу – страхом. Забыв обо всем на свете, вскочила на ноги. «Дно» камеры прогнулось. Боясь потерять равновесие, попыталась упереться руками о «стенки» пленки. Но они прогнулись, и я, как подкошенная, свалилась на ее «дно».
«Господи! Убей меня. Прямо сейчас! Я не хочу попасть в ад, который вижу перед собой! Убей меня! Убей! – кричала я, ударяя себя кулаками в грудь, прекрасно понимая, что все мои крики и мольбы ни к чему хорошему не приведут…
– И, о, нет! – этого не может быть, – заикаясь от ужаса, выдавила из себя я, так как мне показалось, что бездна «ожила» – Ха! Наверно, я схожу с ума…».
И именно в этот момент в бездонной глубине что-то сверкнуло. Сверкнуло и погасло. И опять наступила чернота. Но через какое-то время я начала различать точечные вспышки, похожие на искорки. Потом еще, еще и еще… С каждой прошедшей минутой, а может, часом, днем, неделей, месяцем светлячков становилось все больше и больше. И вдруг жутко-черная бездна взорвалась сказочно-красивым фейерверком, окрасившим ее во все цвета радуги. Я не верила глазам. А чтобы нечаянным возгласом это видение, возникшее, как мне казалось, в моем больном воображении, не спугнуть, прижала дрожащие ладони ко рту.
– Господи, не дай сойти с ума! – взмолилась я, так как светлое пятно с каждой прошедшей минутой становилось все шире и шире, отвоевывая у вечной тьмы огромное пространство, в неведомой глубине которого начали появляться размытые контуры, напоминающие конусообразные и прямоугольные нагромождения огромных камней, в то время, как моя камера медленно вплывала в открывшийся гофрированный рукав-шлюз, который то сужался, то расширялся, выдавливая ее в открывшуюся панораму неизвестности…
Наверно, показалось, и я впала то ли в забытье, то ли в летаргический сон. Сколько времени это продолжалось, не знаю. Но когда открыла глаза, поняла, что нахожусь все в той же оболочке, в полной тишине, которая начала действовать мне на нервы, постукивая молоточками в висках. Чтобы избавится от страха и услышать собственный голос, я принялась орать.
– Эй, как вас там! Я знаю, что вы меня слышите! Выпустите из этого безмолвия, так как кто-то же меня сюда отправил. Следил за погружением в эту проклятую Бездну… Поил, кормил распыленным аэрозолем. Тогда для чего вам меня убивать сейчас? Убить могли и на Земле. Утопить тоже. Значит, кому-то я нужна?! – и вдруг вспомнила, что перед тем, как меня поглотил океан, слышала чей-то голос: «…Ты все увидишь и испытаешь сама!»
Глава третья
Снаружи что-то щелкнуло, и на боковой поверхности моей «тюрьмы» высветилась бегущая строка:
«Сиди спокойно. Не волнуйся. Мы работаем над дезактивацией и звукоизоляцией твоей камеры. Акустика настолько высока, что от малейшего звука можешь лишиться слуха».
«Неужели произойдет чудо, и мне удастся вырваться из этой чудовищной западни», погружаясь в небытие, успела подумать я.
А когда очнулась, увидела свое отражение на высочайшем потолке сферической формы. Я возлежала на широкой софе, застеленной атласными бледно-розового цвета простынями, утопая в мягкой прохладе подушек. На мне был такого же цвета пеньюар, тончайшая ткань которого ласкала тело.
«Великий Боже! Как я здесь оказалась? Кто эти люди, которые предоставили мне такую потрясающую воображение роскошь?» – и, забыв обо всем пережитом, расслабилась так, что с трудом расслышала тихий стук в дверь.
«Кого я сейчас увижу? Кого?!» – от одной этой мысли мое сердечко замерло и вдруг забилось с такой силой, что я невольно прижала руки к груди, чтобы оно не выскочило наружу.
– Войдите! – одеревеневшим от страха языком промямлила я.
Половинки высоченных дверей разъехались в стороны одновременно со словами:
– Доброе утро! Лежи-лежи, отдыхай! Мы очень рады, что твое погружение на дно Океана прошло успешно!
Передо мной стояла высокая красавица в ниспадающей широкими фалдами тунике и изящных сандалиях. Она была идеально сложена, изящна, обаятельна и прекрасна.
– Здрав-ствуй-те!
– Не волнуйся. Ты наша гостья. Поэтому чувствуй себя как дома. Мы не собираемся причинить тебе зла. Ты для нас подарок Богов. Женщина, спустившаяся с «Верхнего мира». Мы молили об этом наших Богов многие тысячелетия. А сейчас давай знакомиться! Меня зовут Элладой. Мой род ведет начало от… – она сделала едва заметную паузу. – Я единственная дочь, – и она снова запнулась…
«Не хочет сказать то, о чем я не должна знать», – и, сделав над собой усилие, довольно внятно произнесла:
– А меня Элеонорой. Тебе, наверно, не терпится узнать кто я такая и… и вообще? – стараясь проглотить комок волнения, застрявший в горле, спросила я.
Девушка, как видно, не ожидала от меня такой смелости, поэтому не успела скрыть веселые смешинки-искорки в удивительных сине-фиалкового цвета глазах.
«Не стоит стараться произвести на эту девушку впечатление. Она знает про меня все, что нужно и не нужно! – с досадой подумала я.
И в эту минуту почувствовала, как между мной и ней установилась взаимообратная связь на уровне наших подсознаний. Как только одна хотела что-то сказать, другая – знала.
И все же несмотря на то, что со мной произошло настоящее чудо и я познакомилась с прекрасной жительницей неизвестной подводной страны, в моей голове и на языке вертелись вопросы, на которые хотелось получить исчерпывающие ответы:
«Где нахожусь? Как сюда попала? Зачем? Почему? С какой целью? Кому это было нужно? И что со мною вообще будет?»
В этот момент в комнату вошли две миловидные высокого роста девушки.
– Дорогая гостья! Оставляю тебя на попечение своих служанок, – и она грациозно выпорхнула из зала.
Пока девушки возились в смежной комнате, я осмотрелась.
Зал и прозрачный сферической формы потолок поражал воображение тонкостью лепного орнамента, украшенного слоновой костью, золотом и драгоценными камнями, из-под которых струился мягкий неземной красоты свет. А сквозь прозрачные стены просматривалась величественная панорама садов, дивных растений и цветов, растущих на разных уровнях, ассоциируясь в моем воображении с дошедшими до нас мифами о «Висячих Садах Семирамиды».
– Госпожа, твоя купальня готова! – сказала одна из девушек.
В самом центре купальни стояла круглая, больших размеров золотая ванна. Чуть дальше – подогреваемая ниша для отдыха. Рядом – низкий столик, на нем поднос из темно-синего кобальта с живым натюрмортом из экзотических фруктов. Тихая музыка и едва слышный шепоток струящейся по несуществующим стенам воды, успокаивали и врачевали душу.
Осторожно ступая, я вошла в теплую, источающую аромат воду. Мои многострадальные мышцы полностью расслабились. Но через несколько минут спокойствие улетучилось, так как показалось, что я чувствую на себе чей-то изучающий взгляд. Вскочив на ноги и не удержав равновесия, я погрузилась в целебную, но, как оказалось, полную опасности прохладу. Дно ванны было прозрачным…
«Для чего им такие странные, довольно фривольного смысла изыски, которые вызывают неприятные ощущения… Тут явно что-то не так! Интересно, а сама хозяйка об этом знает? Определенно – нет!». И вдруг вспомнила, что подобные ощущения, подглядывания я испытала, когда находилась в «камере-пленке».
Накинув на себя простыню, я вышла из ванны и, стоя на подогреваемом, пахнущем сандаловым деревом полу, быстро оделась. В это время появилась Эллада в коротенькой голубой тунике, подчеркивающей красоту ног и изящество фигуры.
– Эленор! Как тебе моя купальня?
– Нет слов! Спасибо за ванну, массаж, за чудесный завтрак и твою доброту! Я была так голодна, что думала – никогда не наемся… Еще раз спасибо за доставленное удовольствие и гостеприимство… Эллада, ты уж меня извини за не совсем корректное в моем нынешнем положении напоминание. Меня зовут не Эленор, а Элеонорой. Это имя мне дали мои родители: мама и папа!
– Если для тебя это столь принципиально, прости! Просто имя Эленор для меня звучит более привычно.
– Считай, что тема закрыта.
– Я рада! А сейчас в путь! Хочу тебе кое-что показать! – и мы, выбежав из дворца, остановились посредине лагуны, на которой росли огромной высоты деревья, напоминающие таежные сосны, зелено-голубые ели и мощные, в несколько человеческих охватов дубы.
– Эленор, смотри! – и она подвела меня к довольно большому участку суши, разделенному на квадраты. На них колосились пшеница, рожь и овес. Колосья были большими, тяжелыми.
– А как они к вам попали? Как сохранились? Насколько я знаю, любое зерно, побывав в воде, а тем более, в морской, погибает. И вообще, как ты о них узнала?
– Не торопись. Постарайся не опережать событий! Я тебе обо всем расскажу и все покажу сама, но только с одним условием! Ты должна подчиняться существующим в нашей стране правилам, чтобы избежать неприятностей.
«Милая Эллада, я тебя услышала и приняла твой посыл к сведению: мол, чувствуй себя как дома, но не забывай, что ты в гостях, а главное, не суй свой нос туда, куда не следует».
– Это не совсем так! – возразила она.
От неожиданности я чуть не поперхнулась. Хотя моя реакция не осталась незамеченной, она, как ни в чем не бывало, продолжила начатый разговор.
– А вообще – ты права. Но только отчасти. Насколько мне известно там, на твоей Земле, тоже существуют тайны, которые вы тщательно охраняете? – и, сделав небольшую паузу, спросила:
– Не так ли? Впрочем, я могу и ошибаться.
– Все так! Но откуда ты об этом знаешь?
– А вот это только одна из наших тайн! Бежим! – произнесла она, лукаво скосив на меня глаза.
Мы бежали по длинному подземному переходу, полого спускающемуся вниз. Я была восхищена и одновременно поражена способностью Эллады ориентироваться в этом отделанном зеленым мрамором лабиринте, в который можно легко войти, но нельзя выйти. Он петлял и пересекался с огромным количеством запутанных поворотов, напоминающих об ужасных, полных тайн лабиринтах времен иезуитов. С той несущественной разницей, что, кроме всего прочего, освещался не зажженными коптящими факелами из пакли, пропитанными смолой, а мягкой подсветкой, истекающей откуда-то снизу.
Эллада сделала еще один поворот, и мы остановились перед монументально-монолитной дверью с изображениями вершин гор, где когда-то обитали извергающие огонь Боги, летали ангелы и древнейшие летательные аппараты разных видов и величины. А также выписанные поражающей воображение вязью древнейшие письмена с изречениями, заклинаниями, пророчествами, датами наиважнейших эпохальных событий, начиная с сотворения мира… Они поражали ум, наполняя благоговейным трепетом и страхом душу за визуальное прикосновение к тому, что мне было дозволено видеть. В том числе и супер синхо-прано-электронную систему, каждая кнопка которой несет свою только ей одной предназначенную функцию для обработки соответствующей информации. Информации, которая поступает не в один, а, скорее всего, в миллиарды «мозговых центров», которые ее обрабатывают, подстраховывая друг друга и всю систему в целом. И только в том случае, если все параметры совпадают с условием и кодом поставленной перед ними задачи, выдают нужную информацию. Что и требовалось доказать! А мне, как самой последней дебилке, показали только то, что позволяло им оценить степень моего интеллекта и знаний.
Эллада неуловимо легким движением изящных пальчиков с ловкостью фокусника нажимала на нужные ей точки. Свет в лабиринте мигнул и… погас.
«Случайность? Не тупи! Это вовсе не случайность, а специальный закодированный сигнал, связанный с видами древнейших пиктограмм, завитушек, значков, символов, формул, иероглифов. Как только их привели в рабочее состояние, появились миниатюрные геометрические контуры с крошечными кнопками-глазками и без них, переливающихся всеми цветами радуги.
Судя по выражению лица Эллады, я догадалась, что девушка все это время следила за ходом моих мыслей, предположений, сомнений и колебаний. Поэтому решила, как говорится, не откладывая на потом, пойти ва-банк.
– Милая Эллада! Не знаю, входит ли мой вопрос в перечень ваших тайн, но я все-таки осмелюсь спросить: как ты к этому отнесешься?
– Положительно! – мило улыбаясь, откликнулась она.
– Еще в самом начале нашего с тобой знакомства я догадалась, что свои мысли могу не озвучивать, так как ты их уже знаешь. У меня сложилось впечатление, что на моем лбу появился миниатюрный дисплей, на котором высвечивается все то, о чем я думаю. Поэтому тебе не стоит опасаться поступков, вызванных простым любопытством. Так как я себя ощущаю туристкой, которая по каким-то необъяснимо-странным стечениям обстоятельств попала в волшебную страну, существующую на Дне или под Дном Мирового Океана. Попала в сказочный оазис жизни. Той жизни, о которой мечтают узнать не только ученые, а все живущие на Земле люди. Поэтому осмелюсь спросить: как попали сюда вы? И, пожалуй, самое важное, касающееся лично меня:
– Зачем, ответь мне, зачем вам нужна была я? Уверена, что произошла роковая ошибка, которую вы должны как можно быстрее исправить!
Эллада посмотрела на меня более внимательно.
– Продолжай! – небрежно бросила она, нажимая на очередную кнопку.
Я испугалась. «Наверное, она проводит какой-то психологический эксперимент или электронное тестирование на моем мозговом хозяйстве».
– Ничего подобного! Для того, чтобы понять твою суть, есть элементарные способы, которые не могут нанести вред здоровью.
– По вашим меркам! – парировала я.
– Допустим, ты права, так как находилась в нашей камере-пленке энное количество времени, так?
– Да, так!
– Твое погружение было довольно-таки продолжительным и проходило в самых экстремальных условиях с учетом многочисленных стрессов и перегрузок: как психических, физических, эмоциональных, термических, ментальных и еще множества других, которые, если честно, стали для нас полной неожиданностью… Но ты выжила и не потеряла способность здраво мыслить? Тогда чего ты боишься?
– Всего!
– Милая Эленор! Ты вовсе не похожа на изнеженную барышню, которая вечно чего-то и кого-то боится.
– Заблуждаешься! Я большая трусиха. Трусиха, которой довелось на себе испытать и понять то, что только в сверхэкстремальных ситуациях включаются невостребованные до этого момента механизмы, помогающие людям выжить и не спрыгнуть с ума! – скороговоркой выдохнула я.
– Мне бы очень хотелось проследить и понять, какие мысли прячутся за этим красивым и умным лбом! Какие чувства обуревают твою мятежную, недоверчивую, вечно сомневающуюся душу, когда ты остаешься одна?