Ненаписанные книги, или Рукописи не горят

– Погодите – скажет он – но вы писали, что не всё что пишется, является по своей сути книгами. Книга это описание какого-то завершенного этапа времени нашей жизни, утверждаете вы. И дальше вы же утверждаете, что когда писатель, тот же Толстой, сумел описать в полном объеме какой-то период жизни, то после этого для страны, та жизнь, что описанная им, превращается в историю, то есть она уходит с исторической сцены и становится прошлым. Но позвольте спросить, что, же тогда должен был завершить роман Булгакова "Мастер и Маргарита"? Ведь он тоже должен завершить некую эпоху в жизни страны, раз роман относится к великим книгам, самым главным книгам о какой-то эпохе.

Когда некий великий писатель описывает войну, которая унесла миллионы жизней, и стала смыслом существования для остальных людей на многие годы после, и этот роман становится общественно значимым событием то это можно понять. Возможно, какая-то книга может действительно сыграть некую значимую роль в деле выхода из какого-то конкретного периода жизни страны. Возможно, что для такого перехода и потребна великая книга, в которой выдающийся мыслитель разобрал бы по полочкам всё случившееся и сделал некий глобальный вывод, извлек самый главный урок. Как сделал это тот же автор "Войны и мира" рассказав нам о "мысли народной" о Платоне Каратаеве, о Кутузове и Наполеоне.

Но "Мастер и Маргарита" не описывает войну или хоть какие-то сколь-нибудь значимые события. Москва тридцатых годов на фоне фантастических приключений врага рода человеческого, плюс описание версии библейских событий. Вот собственно и весь сюжет книги. Как можно тогда употреблять слова "рукописи не горят" в том смысле, который вы вкладываете в них по отношению к данному произведению, даже притом, что эти самые слова взяты из него самого?

Да, вы правы уважаемый проницательный читатель. Всё так и есть. Но с этим романом всё не так уж и просто. К примеру, писатель-фантаст Зеркалов предположил, что Булгаков замаскировал в романе «серьёзную» сатиру на нравы сталинского времени, что без всяких расшифровок было ясно первым слушателям романа, которым читал сам Булгаков. По мнению Зеркалова, Булгаков после едкого «Собачьего сердца» просто не мог спуститься до сатиры в стиле Ильфа-Петрова. Однако после событий вокруг «Собачьего сердца» Булгакову пришлось сатиру тщательнее маскировать, расставляя для понимающих людей своеобразные «пометки».

А по мнению литературоведа А. Баркова, «Мастер и Маргарита» попытавшегося развить идеи Зеркалова – это роман о М. Горьком, изображающий крах русской культуры после Октябрьской революции, причём в романе изображена не только действительность современной Булгакову советской культуры и литературной среды во главе с воспетым с таким титулом советскими газетами «мастером социалистической литературы» М. Горьким, возведенным на пьедестал В. Лениным, но и события Октябрьской революции и даже вооружённого восстания 1905 года. Как раскрывает А. Барков текст романа, прототипом мастера послужил М. Горький, Маргариты – его гражданская жена, артистка МХАТ М. Андреева, Воланда – Ленин, Латунского и Семплеярова – Луначарский, Левия Матвея – Лев Толстой, театра Варьете – МХАТ.Таким образом, в трактовке А. Баркова, в романе показана подготовка и проведение Октябрьской революции, культурный переворот континентального масштаба (и космического влияния), становление в СССР новой созданной В. Лениным советской культуры, возведение Лениным на культурный пьедестал М. Горького, а также закат, гибель (физическая и духовная) М. Горького. Не больше, не меньше.

Во время работы над данной статьей я прочитал собственно книгу Баркова о романе Булгакова и узнал и работах Зеркалова по данной теме и познакомился с существованием такого прочтения романа. Но многое из того о чем пишут данные авторы, было для меня очевидным уже давно. То есть мне было очевидно не то, что в романе описаны взаимоотношения Горького, Ленина и т.д. а то, что в романе была описана сама суть советского строя, его основная природа. И именно описав эту самую главную начинку красного проекта, Булгаков превратил СССР социалистический в завершившийся исторический процесс, ушедший в прошлое. «Мастер и Маргарита» это самый главный роман о советской власти.

И этот самый главный роман о советской власти писали тоже множество авторов, тот же Замятин, тот же Солженицын. И многие другие авторы, но, то, что они написали, было и осталось лишь рукописью. Тот же "Архипелаг Гулаг" не сыграл столь большой роли в разрушении СССР, как роман, опубликованный впервые в 1966 году, который сделал советскую власть завершившимся проектом. Даже притом, что смысла подлинного этого романа так никто и не смог изначально понять.

Здесь, сразу хочу отметить, что господин Барков, на мой взгляд, чересчур в своей работе увлекся доказательством своей версии, о тождестве Мастера и Горького, излагая массу противоречивой информации на страницах своего исследования. За обилием фактов и домыслов, потерялась самая главная идея исследования. О чем роман? Я соглашусь с тем, что Воланд это прототип Ленина. Именно Ленин в лице царя тьмы возвращается в современную Булгакову Москву. И его появление в ней, становится действительно явлением Сатаны для её жителей уже по факту отринувших и его, и его идеи, которые на самом деле стали в новой стране для её обитателей трудами некого потустороннего объекта, некими трансцендентными знаниями, охраняемыми внешне нынешней властью, на самом деле давно предавшей их. Революция, свобода, протест уничтожен. В фильме «Служили два товарища» махновец сказал фразу – «Большевикам виры немае, они революцию продали». Фактически так оно и произошло на самом деле – на самом деле под видом строительства социализма была проведена реставрация крепостнической России. Сталинизм это в каком-то смысле это ненаписанный второй том «Мертвых душ».

Как бы то ни было, прошлое победило и ленинизму места не нашлось. Остался в этом мире только его Мастер, по какому-то капризу судьбы выживший в новых условиях. Он этот самый автор вместе с Воландом когда-то вместе писали роман о новой жизни, они писали свой собственный Новый Завет, ибо Ленин здесь не только Мессир темного царства, он одновременно еще и Иешуа Га-Ноцри. И вот теперь Воланд приходит, чтобы забрать с собой навсегда Мастера и его спутницу Маргариту. Тех людей, кто был всегда с ним. И тех людей, которые не смогли сохранить приверженность к революции, к идеалам свободы и великого Нового Завета и царства Божьего на земле, который пытались в своём безумстве осуществить подлинные большевики. Но царство их рухнуло, и Воланд покинул Москву, вместе со своей свитой из бывших с ним когда-то вместе борцов-революционеров. И он забрал с собой своего певца, которому стало не о чем петь.

Роман Булгакова сообщил нам, что Красный проект, глубоко библейский по своей сущности спокойно скончался уже в тридцатые годы. Советская власть приказала всем долго жить, а все сделали вид, что мертвец живее всех живых. И никто тогда еще этого по большому счету не понял среди современников. А между тем "красный проект" катился еще столько лет по инерции, и только после 1966 года, года опубликования романа, окончательно впал в кому, которую теперь стало модно называть эпохой застоя.

Но здесь мы снова услыхали голос проницательного читателя:

– Сила искусства, безусловно, велика. Но здесь Вы её явно преувеличиваете.

И здесь нельзя не согласиться с проницательным читателем. Безусловно, одного наличия великого романа мало. Нужно еще нечто важное, без чего даже великий роман, может остаться всего лишь еще одной не сгорающей рукописью и не стать самым великим. Что еще необходимо? Заказ. Власти и общества. Без него тоже не обойтись. И здесь я думаю, нам будет необходимо рассмотреть историю создания еще одного великого романа. Речь идет о романе "Двенадцать стульев" Ильфа и Петрова.

Как пишут исследователи творчества данных авторов М.П. Одесский, Д.М. Фельдман: "Работа над романом шла в период наиболее ожесточенной открытой полемики партийного руководства – И.В. Сталина и Н.И. Бухарина – с так называемой "левой оппозицией": Л.Д. Троцким и его сторонниками. Предмет полемики – нэп. Троцкий давно уже доказывал, что Сталин и Бухарин, используя нэп ради укрепления личной власти, предали идею "мировой революции". А это, по мнению Троцкого, приведет к гибели СССР в результате "империалистической агрессии": нэп был лишь временным "стратегическим отступлением", марксизм изначально определяет, что до победы "мировой революции" невозможно "построение социализма в одной отдельно взятой стране".

Успеха Троцкий и его сторонники не добились, их продолжали оттеснять от власти. Но весной 1927 года оппозиционеры вновь активизировались. 12 апреля стал явным провал ¬политики "большевизации" Китая, где шла многолетняя гражданская война. Генерал Чан Кайши, командующий Народно-революционной армией, отказался от союза с коммунистами, более того, санкционировал массовые расстрелы недавних союзников в Шанхае. 15 апреля советские газеты сообщили о "шанхайском перевороте" и "кровавой бане в Шанхае". Троцкий, используя неудачу сталинско-бухаринского руководства, тут же заявил, что, "усмирив" Китай, "силы международного империализма" обезопасят свои колонии от "революционного пожара", объединятся и непременно начнут войну против СССР. А в СССР Сталин и Бухарин затягивают нэп, что ведет к "реставрации капитализма". Выход, согласно Троцкому, был лишь один: как можно скорее отстранить от власти Сталина и его сторонников.

Апологеты сталинско-бухаринской "генеральной линии" попали в сложное положение. Вряд ли имело смысл, опровергая Троцкого, доказывать, что нет ни реальной угрозы интервенции, ни опасности "реставрации капитализма" силами "внутренних врагов" СССР. Сделать это было легко, но доказанное противоречило бы основным советским идеологическим установкам. Сталин и Бухарин выбрали другой путь: началась планомерная и открытая дискредитация Троцкого. Его оппоненты утверждали, что руководство партии вовсе не отвергло "мировую революцию" как цель, просто до нее еще далеко. Потому целесообразно не ссылаться на марксистские теории, не рассуждать постоянно о международном положении, а решать актуальные задачи "социалистического строительства", развивать экономику СССР, исходя из реальных условий, не надеясь на скорую абсолютную победу в результате всемирного "революционного пожара".

События же в Китае не настолько значительны, чтобы привести к глобальной войне. И предпосылок "реставрации капитализма" в СССР нет. Все разговоры об этом, да и о военной опасности, вызваны обычным "левачеством" Троцкого, неготовностью троцкистов к "мирному строительству", желанием вернуться к прошлому – к управлению эпохи "военного коммунизма". Официальная пропаганда способствовала тому, чтобы Троцкий и "левая оппозиция" стали символами гражданской войны, "красного террора", разрухи, голода. А сталинско-бухаринское руководство рекламировалось в качестве гаранта стабильности и продолжения нэпа. Ради унижения троцкистов допускались и даже поощрялись насмешки над "левачеством" в любых областях – литературе, театре и т. д. . Вот в этой ситуации соавторы и приступили к "Двенадцати стульям".

А теперь посмотрим на другое великое произведение 20 века – "Тихий Дон" и соотнесем то, что нам известно о нём с данной информацией исследователей творчества Ильфа и Петрова. «Тихий Дон» – роман-эпопея Михаила Шолохова в четырех томах. Тома 1—3 написаны с 1925 по 1932 год, опубликованы в журнале «Октябрь» в 1928—1932 гг. Том 4 закончен в 1940 году, опубликован в журнале «Новый мир» в 1937—1940 году. Точно так же как и "Двенадцать стульев" этот роман вышел почти в одно время к читателю и ознаменовал собой конец определенного исторического периода времени. До 1941 года роман был опубликован полностью. И это несмотря на то, что его публикация вызывала массу протестов у определенной части советских функционеров, называвших роман Шолохова явной контрреволюцией. Не будь у власти в тот момент критической необходимости вывести себя и страну из затянувшегося революционного состояния, не было бы вероятней всего и этих великих романов.

Страна, читая Шолохова, впервые совместно пережила перипетии недавних событий и смогла осознать весь ужас гражданской войны. Оказалось, что это была не просто история прекрасных красных героев и злобных белогвардейских злодеев. Нет. Гражданская война это была величайшая народная трагедия. И не зря главный герой романа не красный командир, а белоказак, который пролил море крови красных бойцов, и при этом он остался человеком родным и близким для миллионов читателей. Это было невозможно в СССР тогда, но это произошло. Миллионы читателей впервые осознали, что гражданская война была братоубийственной по своей сути, и в ней не могло быть по определению героев, были только палачи и жертвы. Так фактически и прошло первое внутреннее замирение после большой войны. Да и перед надвигающейся новой войной, в которой противостоять иноземному врагу нужно было уже всем миром, ни в коем случае не допустив рецидивов гражданской войны внутри своей страны. За чтением "Тихого Дона" гражданская война в головах людей мирно завершилась.

Роман "Двенадцать стульев" стал тоже закрытием темы войны. Он показал, что началась уже новая жизнь и возврата к прошлому не будет, все если не счастливы, то как-то нашли себя в новой жизни. Даже стопроцентно люди из прошлого, бывшие дворяне и купцы, вполне нормально устроились при новых властях и если и выражают какое-то недовольство, то оно не несет в себе ничего серьезного и опасного. Жизнь потихоньку стала налаживаться. "Жить стало лучше, жить стало веселей". Одна историческая эпоха завершилась, началась новая эпоха.