Период пятый. Сельские студенты (прозрение)

Грамота оказалась непривычно больших размеров, и бумага толстая, чуть ли не картонная, только глянцевая. Была она гораздо больше тех тонких, которые вручали спортсменам или передовикам в колхозе. Видимо потому, что вручалась она от имени облисполкома. Текст был окружён красными знамёнами, а вверху господствовал серый профиль Ленина, окаймлённый дубовыми листьями. Награждалась мама за достигнутые результаты в областном конкурсе архивов. Утверждена грамота была двумя подписями: председателя исполкома, и члена исполкома, и заверена печатью облисполкома.

Мама, когда я привёз грамоту домой и передал приветы от её коллег, даже прослезилась. Жалела, что теперь даже поместить грамоту в рамку и повесить на всеобщее обозрение ей некуда. На работе она могла бы украсить её кабинет. А сейчас не будешь же вывешивать её на стенку в чужом доме. Мы даже фотографии родственников, в сделанных и застеклённых дедушкой рамках не вешали на стены здесь, а хранили в бабушкином сундуке.

Мамины слёзы были понятны. Она чуть не каждый день жаловалась на то, как ей не хватает своего колхоза и родного села. Меня это даже злило немного. Ведь бабушка, гораздо больше прожила в селе, и не особо страдала. А мама обижалась:

– Как ты не поймёшь? Мамка дома сидела все последние годы. Ей лишь бы еду успеть во время и вкуснее приготовить, да в хате и во дворе убраться. Этого ей и здесь достаточно, а я ж среди людей была.

– Так Вы же не раз жаловались, как часто болезнь так доставала, что ни сидеть, ни писать не давала. И говорили, про архивы, за которые грамоту дали, чтобы их правильно оформить, чуть ли не до полуночи приходилось в конторе торчать. А теперь можете полежать, если в боку заболит, и начальство не топает на Вас.

– Даже за те же архивы, за грамоту не перед кем погордиться, что не зря ночи просиживала. Заметили ведь моё старание. Дома бы в районе напомнили другим, как нужно документы оформлять на моём примере. Мои подшивки, даже когда только объясняли правила, уже сразу отмечали, как и аккуратные и, выполненные строго по инструкции.

– Ну, так Вас ведь не забыли наградить и отметить, хоть Вы и рассчитались уже из колхоза, – сердился я.

Мама поясняла:

– Про архивы я зря конечно затронула. Как то само собою выскочило. Меня гнетёт, пустота в которой я неожиданно оказалась. В конторе была постоянно среди людей, а когда в кадры поставили и трудовые книжки заводить стали, так по пути и на работу и с работы люди постоянно останавливали. Может на самом деле и не уважали меня совсем, но обращались уважительно. Говорили не только про стаж, но и расспрашивали как здоровье, как дела. Пойми что такое приятно очень. А здесь? Меня никто не знает, если и встретишь кого, то только поздороваются, и то по местному, а не так как у нас вежливо. А поговорить ведь со встречным нам и не о чем.

– Нашли от чего страдать, что поговорить не с кем. Мы же днём когда видимся не умолкаем, и с бабушкой можно хоть целый день разговаривать о чём хотите. А то, что местные при встрече говорят «Здоров табе» хоть ребёнок ребёнку, хоть ребёнок старику почтенному – так это у них просто традиция такая. К этому просто нужно привыкнуть и не обижаться.

– Я и не обижаюсь. Просто перемены для меня стали такими неожиданными, что я никак не привыкну ко всему. Дома мне внимания было наверно больше всех из колхозников. А здесь даже в магазин не хочу ходить. Местные наверно не видели горбатых, рассматривают как диковинку.

– Не волнуйтесь это скоро пройдёт. В техникуме Федьку Михайлусова тоже вначале как диковинку рассматривали из-за его родимого пятна. А вскоре все привыкли.

Почти сразу после сессии мне повезло попасть в числе специалистов и передовиков колхоза на недельную экскурсию в Москву. Организовывал поездку областной профсоюз работников сельского хозяйства, а местом сбора был объявлен железнодорожный вокзал на станции Воронеж – I в семь часов вечера. Добирались до города кто как сможет. От нашей бригады путёвки получили: я, начальник тракторного отряда Григорий Иванович, заведующая фермой Полина Ивановна и зоотехник Настя, два тракториста, три доярки и телятница.

Почетная грамота маме от областного совета

Морозы немного ослабели, и я решил, что поеду в осенней одежде. Бабушка и мама настаивали, чтобы одевал тёплое полупальто и зимние ботинки, а я утверждал, что так буду выглядеть совсем по-деревенски. Тем более, что в столице народ вообще должен одеваться по последней моде. И чтобы выглядеть тоже модным одел своё демисезонное пальто и туфли. Хотел и шапку не одевать. Бабушке даже поскандалить сильно со мною пришлось по этому поводу.

Я пытался ей доказать, что согласно научным данным организм человека так устроен, что кровь в первую очередь в холод обогревает голову. И поэтому люди даже когда ноги отмораживают, свободно обо всём мыслят, так как голова остаётся тёплой. Но бабушка настаивала на своём. Утверждала, что я когда в Воронеж ездил, форся без шапки ещё не раз в своей жизни пожалею, потому, что голова теперь у меня простужена и будет болеть. И что в Москву они меня с мамой совсем не отпустят, если я не соглашусь шапку одеть. Потому, что там может быть даже холоднее чем здесь. Пришлось согласиться. Да ещё и спортивные штаны настояли чтобы поддел под брюки, а свитер под пиджак.

Чтобы доехать до Воронежа, вначале нужно было добраться до Двориков. Велел ездовому запрячь розвальни, постелить в них побольше сена, чтобы ноги в туфлях в него зарыть и отвезти меня и Настю зоотехника нашей бригады до асфальта. Главный агроном велел и его подождать, чтобы не организовывать себе поездку отдельно. Ездовой укрепил доску спереди, сверху боковых отводов саней и ехал лицом к лошади. Андрей Семёнович, с Настей уселись к нему спинами. А я примостился у самого края розвальней, с тем, чтобы поглубже засунуть ноги в сено. Получилось так, что агроном с Настей уселись на мои ноги, не позволяя им остыть.

Классические сани-розвальни

Не успели выехать из села, как я обнаружил, что у Андрея с зоотехником нашей бригады налажены отношения, далеко превышающие дружеские. Совершенно не стесняясь меня, он стал обнимать её и крепко целовать в губы. А потом, когда я сделал вид, что задремал в пути, он расстегнул её пальто, забрался рукой под кофточку и стал ласкать её грудь. Такое их поведение меня озадачило. Ведь чуть ли не ежедневно собираясь молодёжной компанией специалистов у Щербаков дома, ничего подобного я не замечал.

Потом, когда мы на Двориках остановили аннинский автобус и уселись с агрономом на одно сидение сзади, а Насте досталось место впереди, Андрей Семёнович спросил:

– Что это у тебя глаза округлились, когда я Настю стал зажимать? Ты что не знал про наши шуры-муры?

– Впервые об этом догадался, – честно признался я.

– Ну ты даёшь! Наши все об этом ещё с прошлого года знают. Мне кажется, что и Анютка тоже догадывается, а ты и не знал.

Жену главного агронома только в библиотеке все называли Анной Васильевной. Андрей называл Анюткой, и мы все тоже дома у них звали её Анютой.

В Москву поезд привёз нас утром в половине седьмого. На привокзальной площади стоял специально выделенный автобус, а у вагона встречала красивая, немолодая женщина, повязанная не платком, а шарфом и с картонкой на которой широким плакатным пером черными чернилами было написано название нашего колхоза. Женщина пояснила, что она назначена экскурсоводом на всё время нашего пребывания в Москве, и что сейчас она устроит нас в гостиницу, а после завтрака сразу повезёт на экскурсию в кремль. Определили нас в гостиницу «Заря». Экскурсовод велела собрать наши паспорта и узнала у администратора какие нам выделили номера. Оказался один номер трёхместный, а все остальные восьмиместные. Андрей как старший представитель колхоза объявил, что в трёхместном номере поселится он, Григорий Иванович, и я. А остальным велел так компоновать свои паспорта, кто с кем желает поселяться в одном номере.

Питание входило в стоимость путёвки. Завтракать повели в огромную столовую, в которой ели посетители всех трёх гостиниц ВДНХ: «Заря», «Восток, и «Алтай». Наше время для завтрака значилось с 9 часов до девяти тридцати. К нашему приходу столы уже были накрыты, и экскурсовод только показала где наши. Потому, что в это время завтракали ещё и множество других групп. Столы были четырёх местные, и нас предупредили, чтобы мы по возможности не менялись местами, и хорошо запомнили, где находятся выделенные для нашей группы столики. Мне показались такие требования слишком строгими. Потому, что на всех наших столах были выставлены совершенно одинаковые блюда. Мне даже показалось, что и другие группы, кормили такой же едой как и нас.

Мы устроились за одним столом всем составом нашей комнаты, а Андрей Семёнович, ещё и Настю пригласил к нам. Завтрак предложили обильный. По большой порции молочного пшённого супа, по две больших и вкусных котлеты с гарниром и по стакану какао, к которому полагалось ещё и по свежей, тёплой круглой булочке с изюмом.

После завтрака поехали в центр столицы. Всю дорогу экскурсовод не умолкала, объясняя через микрофон где мы находимся, что можем видеть справа, а что слева. И чем эти места знамениты. Мы не отрывали глаз от окон. В центре автобус остановился на площади, с которой за деревьями виднелись высокие стены кремля. Пока выходили из автобуса нам успели пояснить, что эти деревья называются «Александровский сад» и что в кремль мы попадём по переходу, который ведёт в башню, распложенною посреди этого сада.

Вначале прохода располагались кассы. Наша сопровождающая подала в кассу какую-то бумагу и нам всем выдали по билету на посещение кремля. Только сразу туда не повели, а потребовали сдать в расположенную рядом камеру хранения все свои сумки. У некоторых мужчин из нашей делегации были портфели, а многие сложили свои перчатки, документы и вещи свёртками в простые вязанные сетки с ручками. У женщин в руках были балетки, ридикюли, а у некоторых тоже сетки. Сдавать в камеру потребовали всё. Даже те ридикюли, которые были немного крупнее мужского бумажника.

По кремлю ходили больше двух часов, и всё равно всё осмотреть не успели. Но важные достопримечательности нам успели показать. И царь пушку и царь колокол, и храмы с захоронениями царей. И про всё это долго и подробно рассказывали. Как всё было, и почему всё в таком виде. И про качество старинной кладки стен, которые не могли разрушить даже забив помещение храма порохом и взорвав его при отступлении французов.

Выйдя из кремля, мы пошли вдоль кремлёвской стены на красную площадь и к мавзолею. В мавзолей тянулась огромная, очень медленно двигающаяся очередь. Экскурсовод пояснила, что организованные группы в мавзолей не принято пропускать, и что у нас будет два свободных дня. Поэтому желающие могут самостоятельно приехать сюда на метро, и попытаться посетить мавзолей. Но предупредила, что для этого потребуется полдня или даже больше. Обход площади мы начали против часовой стрелки. От Спасской башни повернули к храму, к памятнику и к лобному месту, потом подошли к ГУМУ. В магазин заходить экскурсовод не позволила, пояснив, что внутри огромное столпотворение, и группа быстро растеряет большую часть своего состава. Зато предоставила нам полчаса свободного времени походить по площади и сфотографироваться.

Как только она об этом объявила нас окружила целая толпа людей с фотоаппаратами. Предлагали как простые, черно-белые фотографии сделать, так и цветные. За черно-белыми можно было приехать сюда завтра. А цветные следовало ждать три дня. Сначала сфотографировались всей группой. Стали так чтобы видно было кремлёвскую стену и заказали тридцать экземпляров в надежде, что кто-нибудь выкупит для себя сразу две.

Меня заинтересовал фотограф, предлагающий особый вид фотографий. Изображение будет выполнено на специальной фотоплёнке цветной, которую он называл слайдом. При этом изображение в кадре на плёнке будет не негативным, как на тех с которых я сам фотографии печатал, а позитивным. Передающим яркими цветами все детали одежды и естественный цвет лица. До этого мне приходилось видеть как в фотоателье, за дополнительную плату, разукрашивают цветными чернилами черно-белые фотографии, называя это ретушированием.

А здесь было совсем другое. И фотографии были по-настоящему цветными, а не разукрашенными. А заинтересовавший меня фотограф демонстрировал качество своей работы, на примере тех изделий, за которыми вскоре могли приехать заказавшие их. Плёнка со слайдом помещалась в пластмассовый шар, состоящий из двух половинок. Одна из них была белой, полупрозрачной, а вторая красной или синей в зависимости от того чья фотография была внутри – мужчины или женщины. В центре цветной половинки была вмонтирована линза увеличительного стекла. Подняв шарик вверх прозрачной частью, через увеличительное стекло можно было разглядеть очень чёткую цветную фотография.

Коллективное фото нашей группы на Красной площади

Решил сфотографироваться для такого приспособления. Андрей Семёнович отговаривал меня. В качестве доводов, напоминал, что эта затея обойдётся мне в стоимость двух бутылок водки, и что за такие деньги можно вполне прилично гулять целый вечер в самом лучшем ресторане. Но я всё же решился. Согласился на такое фото и молодой тракторист Медведев из второй бригады. Только он сильно переживал, не обманет ли нас фотограф.

Деньги отдадим большие, а вдруг когда приедем забирать его на месте не окажется. Фотограф успокоил его и показал палатку их ателье, в которой всегда дежурит сотрудница, которая выдаёт готовые заказы. Я тоже постарался развеять сомнения Медведева, указав, что на тех квитанциях, которые выписывает фотограф, стоит штамп и официальная печать ателье. Фотографируясь, я снял шапку и положил её в портфель. А свой белый шарфик, постарался разместить на груди так, чтобы его хорошо было заметно. Белые шарфы подчёркивали интеллигентность и были только у меня и у Андрея.

Когда, нам предоставили свободный день, вместе с Медведевым с утра поехали забирать заказанные нами шары со слайдами. Он очень переживал, за то, что едем без экскурсовода и не организованно. Поскольку у меня уже был, как я считал богатый опыт посещения городов, старался подробно объяснить, как тому следует добираться до нашей гостиницы, если мы разминёмся с ним в поездке. У гостиницы, на автобусной остановке посоветовал ему запомнить или даже записать, у каких номеров маршрутов автобусов и троллейбуса конечной значится станция метро ВДНХ. Потом возвращаясь у метро следует сесть на один из них, и он обязательно доставит его к гостинице.

При этом я уже знал, что на метро можно доехать почти до любой части города, а до центра города ведут все его линии. Как заходить в метро и как на эскалаторах ехать нам уже показывали, на прошлой экскурсии, когда провели на станцию «Площадь революции» долго там водили по залу, показывали разные скульптуры и поясняли, что они означают, кого символизируют. Потом даже на поезде всей группой доехали до станции «Киевская». Заодно нам экскурсовод пояснила, что если кто не успел зайти в вагон и отстал от других. Ему следует дождаться следующего поезда, а уехавшим вперёд не следует далеко уходить от того места где остановился их вагон на станции назначения, чтобы отставший сразу увидел тех кого догоняет.

На той экскурсии, у нас сразу три женщины и механик гаража не успели сесть в вагон, так Андрей Семёнович, тоже специально оставался с ними, чтобы они не боялись. Потому, что он уже не раз бывал в Москве и умел пользоваться метро. На ВДНХ у меня не получилось без остановки зайти на эскалатор, пришлось после остановки запрыгнуть сразу на вторую ступеньку, а Медведев после меня так замешкался, что даже толпу за собою создал. Но на сходе мы с ним заранее договорились, как ногу переднюю следует поднимать и потом сразу же шагать, даже не дожидаясь пока задняя нога доедет до края эскалатора. Поэтому сошли мы оба очень даже удачно, и как мне показалось, ничуть не хуже самих москвичей. Потом всю дорогу специально демонстрировал Медведеву, как на схемах можно ориентироваться до какой станции следует ехать, и как у работников подземки можно разузнавать маршрут до нужной станции.

Шары для нас уже были изготовлены, и мы получили их в обмен на наши квитанции. Не мог налюбоваться своею фотографией. На переднем плане был я с таким чётким изображением, как будто это и не фото вовсе, а моя фигура в натуре. Была видна кремлёвская стена с башнями. Мавзолей и толпа народу, стоявшие в очереди, для его посещения. Было видно и других людей проходящих по площади. Даже часть здания исторического музея была видна вдалеке.

Моё фото из слайда для смотрового шара

Получив свой шар Медведев предложил сразу же возвращаться. Но у меня были другие планы. Времени до обеда было много и очень хотелось побывать в таком огромном магазине как ГУМ. К тому же пока ещё не придумал, что привезу в подарок родителям. Но товарищ переживал, что в магазине можем разминуться, и он не уверен, сможет ли один доехать до гостиницы. Поскольку мы пришли на площадь со станции «Театральная» перейдя на неё по переходу со станции «Охотный ряд» он утверждал что не запомнил даже, как и где выходили из метро, а не то, что как делали пересадку на другую линию. Пришлось ещё раз подробно инструктировать его. Рассказал, что если отстанет, то не обязательно искать ту станцию из которой вышли. Можно просто спросить у прохожих как пройти к ближайшему метро. А там потом, глядя на схему можно выбрать любой из нескольких возможных маршрутов до «ВДНХ». В крайне случае, у него хватит денег, чтобы сесть на такси и приехать на нём прямо к порогу гостиницы.

В магазине Медведев, чуть ли не за рукав у меня держался. Но толпа покупателей оказалась гораздо больше, гораздо плотнее и даже гораздо агрессивнее, чем мы могли себе представить. К прилавкам и кассам вообще казалось протолкнуться невозможно. Но даже в проходах люди двигались сплошными потоками, а многие толкались и прорывались навстречу или поперёк потока. Как и боялся Медведев, толпой нас разъединяло несколько раз. Потеряв товарища, я старался задержаться на месте, и он вскоре находил меня. Но на втором этаже, мы разминулись окончательно. По радио постоянно передавали, что если кто потеряется в магазине, встречаться необходимо на первом этаже в центре зала у фонтана.

Спустился опять на первый этаж, нашёл фонтан и почти полчаса ждал товарища там. Но он так и не появился. Переживал, конечно, за него. Но решил, что он уже совершеннолетний, и что я подробно описал ему способы возвращения в гостиницу, решил заняться поисками подарков. Дело это оказалось не простым. У прилавков с товарами были такие плотные толпы, что через головы часто даже не было видно что продают в этом отделе. Там где территория отдела была огорожена, людей было мало внутри. Они ходили свободно и выбирали нужный товар. Но на входе в такой отдел стояли строгие продавщицы, и запускали внутрь всего по несколько человек и то после того, как зашедшие раньше покинут отдел. Длинные очереди к таким отделам порой тянулись через весь этаж или спускались вниз по лестницам, затрудняя проход другим покупателям.

Нашёл отдел, в который очередь оказалась короткой. Там продавались разные сувениры и репродукции картин. решил, что бабушка и мама будут довольны, если я привезу из Москвы копию памятника Минину и Пожарскому, стоящей на красной площадь купил такую бронзовую копию. Можно было ещё потолкаться, послушать музыку, звучащую из радио на всех этажах. Но толпа хмурых, спешащий найти нужный товар покупателей не располагала к присутствию среди них. Направился к выходу.

Ещё далеко от дверей, оказался в плотном сопровождении неожиданных попутчиков. Прижавшись плечом к плечу, одни шёпотом предлагали модные рубашки или туфли, другие, показывая на свёрток в своих руках, утверждали, что могут предложить импортный полушубок моего размера. Услышав, что меня такое не интересует, сразу же отставали. Полный мужчина предложил долгоиграющие заводские пластинки с зарубежной музыкой. Это меня заинтересовало, и мужчина вышел вместе со мною их помещения. Но у выхода товар не стал показывать, а прошёл за угол и остановился и дверей складских помещений. Там он достал несколько красивых конвертов с пластинками. На конвертах были цветные фотографии артистов с гитарами и с микрофонами в руках. Называл исполнителей и ансамбли, но я не знал их. Он же утверждал, что это самые модные группы, и что таких пластинок даже в Москве достать невозможно. Решил купить парочку. Но когда он назвал цену, пришлось отказаться от такой затеи.

Мужчина заявил что из уважения к моему сельскому происхождению готов немного уступить в цене, но я пояснил, что и за пол цены не смогу купить ни одну из этих пластинок. Тогда он поинтересовался, сколько я готов заплатить, учитывая, что предложенное сейчас находится на пике популярности. Когда я назвал свою цену, он засмеялся и быстрым шагом устремился опять в магазин.

В гостинице узнал, что Медведев не заблудился, но рисковать не стал и приехал назад на такси. Номер наш оказался закрытым, но ключ был у дежурной по этажу. Валяться на кровати не хотелось, а до обеда ещё долго ждать и я, закрыв номер, вышел в холл смотреть телевизор. Не явились мои друзья и на обед. За столовой оказалось, что и Настя не явилась. Пришлось мне одному, обедать за четверых. Солянку есть не стал совсем, а шницеля съел три порции. Съел все четыре порции пирожного и запил их двумя стаканами какао.

После сытного обеда задремал на своей кровати не разбирая постели и не раздеваясь. Не услышал даже как вернулись друзья. Проснулся после трёх. Агронома не было, а Григорий Иванович рассказал, что они славно посидели в ресторане. Покушали, выпили немного и потанцевали даже. И что они на этом, не успокоились, а ещё и в номер принесли бутылку водки, колбасы копчёной дорогой и сырков плавленых. Я спросил:

– Вы что обед пропустили, и ещё хотите чтобы и на ужине я за вас отдувался?

Он засмеялся и ответил:

– Нет, вечером мы не предоставим тебе такого удовольствия. Пойдём на ужин вместе, а потом ещё и в номере погудим. А то ты с утра отбился от нашей компании.

После ужина долго сидели в холле у телевизора, а после просмотра последних известий, Андрей Семёнович предложил продолжить их дневной банкет в номере. Хотел отказаться, но меня пристыдили, что отбиваюсь от стада. Пришлось соглашаться. Налили в стаканы граммов по сто. Товарищи выпили залпом, а я пригубив, оставлял и на другой раз. Хотели мне добавить, но я заявил, что нальют когда до дна допью. Григорий Иванович, пошутил, что тогда и закуски мне положено меньше, на что ответил, что могу пить и не закусывая. Он потом весь вечер убеждал, что пошутил, и переживал, что из-за него я каждый раз прихлёбывая водку не закусываю. Зато мне удалось просидеть со своею порцией, до тех пор пока товарищи не допили последние капли содержимого бутылки. Было уже почти одиннадцать, но мои соседи, как мне показалось, движимые лишь парами спиртного собрались идти на третий этаж в гости к женщинам.

Пробовал их отговаривать:

– Скоро одиннадцать. Отбой будет, и нас дежурная не пропустит на чужой этаж.

Щербак возразил:

– Это в бабское общежитие студентов не пускали после отбоя. В гостиницах гостей тоже не запускают после одиннадцати, но внутри можешь бродить хоть до утра, если поселили здесь.

– А для чего тогда на каждом этаже дежурная сидит?

– Чтобы ключи выдавать.

– Так ночью ж никто никуда не выходит.

– А тех которые ночью заселяются должен же кто-то встречать

– Ну идите попробуйте, а я посмеюсь когда дежурная попрёт вас из этажа.

– Нет дружок, не получится у тебя ничего. Как пить так значит вместе, а как по бабам – так в кусты.

– Что нам там у них делать? Завтра на экскурсии всех увидим.

Григорий Иванович, поддержал агронома:

– Пойдём не упирайся. Спать не хочется. Телевизор уже выключили. Будешь сидеть эту оперу-выперлу по радио слушать?

Андрей Семёнович добавил:

– И не забывай, что ты студент, хоть и заочник. А студенты выпивают хоть и редко, но после выпитого обязательно к бабам идут.

Перечить не стал, скорее всего, потому, что водка без закуски и мне стукнула по мозгам. Когда вышли и замкнули дверь номера, дежурная нашего этажа с удивлением посмотрела на нас. Но спрашивать ничего не стала и не потребовала сдать ей ключ.

На третьем этаже, дежурной за столиком вообще не оказалось на месте. Мы прошли к номеру наших колхозниц и Щербак, не стучась, тихонько приоткрыл дверь номера. Свет в номере не горел и трудно было различить даже силуэты кроватей. Мои попутчики сразу же направились вглубь номера. Григорий Иванович прямо, а Андрей Семёнович направо, в угол. Я остался у двери и не знал как поступить дальше. Постояв немного нащупал у двери стул и присел на него. Понял, что у моих попутчиков была заранее договоренность об этом визите. Поэтому и дверь этого номера оказалась не запертой.